Текст книги "Искра в аметисте (СИ)"
Автор книги: Оксана Глинина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Глава 17
Крик непроизвольно вырвался из груди от резкого преображения на лице бывшей вайделлы.
Даже представить было страшно, кто все эти годы заботился о сиротах в обители Пречистой. А ведь она никогда ничем себя не проявляла. Или же… длительные ее походы в другие селения в одиночку, якобы для лечения людей. Но ведь никогда в округе не происходило ничего дурного. Вайдела Беата лечила крестьян, их детей, принимала роды…
Только почему я решила, что раз моя наставница маг смерти, то она обязательно должна все умерщвлять на своем пути?
Нет. здесь, что-то еще. Рядом с обителью были Неймальские леса с их болотами и вечно ненасытной нечистью. Вот где подпитывала свои силы вайдела. Искусно обманывала вайдила Фьерна? Вот тут, пожалуй, загадка. Неужели смогла очаровать одинокого старика? Вряд ли.
Он сам все эти годы не спроста был нашим защитником! Наблюдал за ней…
Знал, кто она!
Голова резко закружилась, мир перевернулся, а я покачнулась, правда, устояла на ногах.
– Что? – поинтересовалась наставница. – Зрелище, поди, вышло не слишком приятным?
– Я… просто не могу свести концы с концами.
– И чего тебе не хватает? – в голосе вайделы послышалась насмешка. – Разве я недостаточно тебе поведала?
– Да, но… – мое лицо перекосило от гадкого жжения в груди. – Мне все равно не понять стремление к власти без желания совладать с собой, со своими страхами. Да и вы меньше всего вяжетесь с образом воплощенного зла.
– Говорю же, ты совсем наивная… – как будто, обращаясь к самой себе, произнесла женщина.
– Есть немного, – покаялась я перед бывшей наставницей.
– Я никому не была нужна, – был дан мне тихий ответ. – To, что должно было гореть, только тлело внутри меня, слишком долго, чтобы не искалечить мне душу, не скрутить тугим узлом нежный росток души, столь ранимый. Я должна была стать сильнее. Знаешь, я ведь всех возненавидела. Особенно крепко ненавидела Герду Вардас, а заодно и ее подругу.
Тут вайдела усмехнулась, осклабилась пожелтевшими зубами.
– Да, моя дорогая, твою мать я тоже ненавидела! Уж слишком они не похожи были на других… такие отрешенные, словно не из этого мира. А я всю жизнь жила в плену собственного ужаса и тьмы. На все мои жалобы по поводу головных болей или ночных кошмаров от меня отмахивались, словно от назойливой мухи. Ведь у будущей королевы масса других забот. За испорченное платье меня могли не наказать, нет. Хоть мне и очень этого хотелось, ведь тогда бы все поняли мою беду, увидели мои страдания. Позже я осознала, что отец догадывался, но боялся. От того и запер меня здесь. А уж как стало удобно, когда Ковенойс полностью отошел эльфам… считай – проблема отпала сама собой.
– Так как мне правильно вас называть теперь?
– Называй как хочешь! Это больше не имеет значения, – пожала костлявыми плечами наставница. – Нам пора! Веселье уже начинается!
Куда «пора» выяснять не стала. Зачем нервировать и без того взвинченную бывшую наставницу.
В голове роилось столько мыслей, что казалось – они из ушей польются. Может оно и к лучшему было бы, если бы они вот так вырвались наружу галдящей птичьей стаей и не пришлось их все раскладывать по полочкам там – в голове.
Но наставница, похоже вошла в раж перед предстоящим таинственным мероприятием, она, как истинная леди, хоть и бывшая, решила привести себя в порядок, да и меня заодно. И если она улыбалась торжествующе и зловеще, предвкушая что-то грандиозное, то мне не светило в грядущем ничего хорошего, от того и сопротивлялась как могла. Только моих сил было недостаточно, чтобы противостоять тому, кто пришел наставнице на помощь. Увидев под сползшим капюшоном похожие на кладку паучьих яиц язвы, занявшие пол-лица прислужника, я стала дергаться активнее.
– Нет! Нет… нет… – кричала я, отбиваясь, кусаясь и выворачиваясь из рук слуги вайделы.
– Ну и дикая кошка! – сетовал мой пленитель. – Та девица была попослушнее… что ли!
– Ничего! – констатировала бывшая наставница. – Справишься!
– Где ты ее откапала? – сокрушался прислужник, который был человеком, по крайней мере, большая его часть. В отличие от хозяйки, которая на человека походила все меньше и меньше, теряя не только былой лоск, но и само сходство с дочерями и сыновьями Энике.
– Это дочь Инге…
От неожиданности меня чуть не выронили. Хватка ослабла, и я решила этим воспользоваться. Но не тут-то было! Меня подвели слишком длинные растрепанные волосы, которые тугим жгутом стянули мне затылок, подчиняясь немилосердным цепким пальцам.
– А ну, стой! – прикрикнул на меня мучитель, после чего обернулся к вайделе. – Ты что, утратила последние крохи разума?
– Все идет, как и планировалось! – отмахнулась наставница.
– Что планировалось? – пленитель поволок меня дальше по затхлому коридору. – Одно дело, та – никому не нужная бродяжка, а другое дело-эта…
– Людя не бродяжка! – непроизвольно вырвалось у меня, и я дальше стала усиленно упираться ногами в неровный каменный пол.
– Да веди ты ее уже скорее! – в раздражении воскликнула вайдела Беата.
– Нет! Пожалуйста! – я понимала, что вряд ли мои мольбы возымеют отклик, но, хотя бы, потянуть время стоило. Обидно будет, угодив на ту сторону, осознавать, что потеряла жизнь даже ни разу по-настоящему не подравшись за себя. Я дернулась, пытаясь ударить противника по шее, хоть как-то причинить ему неприятности, вывести из равновесия.
– Ты уверена, что это дочка Инге?
Все же силы были не равны, и я проиграла бой. Слуга моей наставница пресек все мои выпады, скрутил мне руки.
– Потерпи, Гинта, – не обращая никакого внимания на недовольство своего подопечного, «успокоила» меня вайдела. – Уже немного осталось.
– За что?!. За что вы так с нами? Со мной… с Людей? Разве мы виновны хоть в чем-то перед вами?
– Моя маленькая бедная девочка… – наставница остановилась и обернулась ко мне. – Не бойся! Я не дам тебя никому в обиду.
С этими словами, вайдела погладила меня по щеке своей холодной шершавой рукой. От этой «ласки» по моей спине прошла холодная волна, сметая последние островки моего сопротивления. На душе стало спокойно, как в глубоком темном леднике у нас в обители.
– Вот увидишь, – повторяла наставница. – Все образуется.
И я, почему-то поверила…
Я потеряла всякий интерес к тому, что происходило вокруг. Мимо меня, словно в тумане, проплывали какие-то коридоры и крипты. Я не знала где мы, и куда идем. А потом оказалась пред зеркалом.
– Зря ты притащила ее сюда! – сокрушался слуга. – Накликает она беду на наши головы.
– Я тебя больше не держу, Кристо, – спокойно и совершенно серьезно произнесла женщина. – Ты сослужил мне добрую службу. Теперь ты можешь быть свободен.
С этими словами вайдела исчезла из поля моего зрения, правда ненадолго.
– Почему вы, и правда, не уйдете? – отважилась я спросить у этого самого Кристо, пока он крепко привязывал мне руки к подлокотникам старого резного кресла.
– А ты бы, ушла? – был мне ответ.
– Не знаю, – пожала плечами. – Зависело бы от обстоятельств.
– Вот и у меня обстоятельства, – мрачно пояснил Кристо, проверяя крепость моих уз. – Присутствие рядом с ней изменило меня, ты сама видела. Но она моя сестра… хоть и не единокровная. Не тебе решать за меня, и не ей. Я сам выбираю свою участь, хоть и знаю, что ничем хорошим для меня оно не закончится, тем более что ты здесь.
– П-почему? – меня побудило спросить не столько вновь проснувшееся любопытство, но скорее слабая надежда на то, что он одумается и отпустит меня.
– Потому что ты – дочь Инге.
И что в этом такого?
– Чтобы не случилось, – серьезно произнес Кристоф, глядя на меня. – Знай, доля сестры была ужасна. Не стоит ее винить во всех смертных грехах. За душевным увечьем Риджите стоит не только отец с братом, но и король Удвиг.
– Ри-и… джи-и… те…
Знакомое имя, словно эхо, многократно слетало с моих губ.
Я ведь могла догадаться о ней? Но в такие минуты и память, и мышление сильно отказывают. А ответ-то лежал на поверхности.
Теперь все встало на свои места, окатив разум едким варевом осознания.
Ну я и дура!..
17.2
Нет. Я догадывалась. Или понимала, но как-то подсознательно. Потому что в реальность этого было сложно поверить. Я ведь не знала, кто такая Риджите. Услышала о ней только при дворе. А ведь о ней и правда забыли. Совсем. Память о бывшей невесте Удвига, как будто стерли. И понятно теперь, почему ее так унижало это забвение. У Риджите не было ни детства, ни девичей юности, ни простой человеческой радости. Ее всю жизнь заставляли быть кем-то, не озаботившись поинтересоваться у нее, кем была она сама.
Какая-то жизнь без жизни получается.
А потом, когда использовать Риджите по назначению не получилось, ее, словно сломанную игрушку, выбросили вон и забыли. Как это предсказуемо для знати и владетелей высоких домов.
Теперь понимаю, почему ей так легко удалось обмануть вайдила Фьерна. Риджите заботилась о нас – девушках, в первую очередь, создавая видимость благородного обаяния и всеобъемлющей любви. Это давалось ей легко, так как она прекрасно понимала, чего недостает сиротам, отверженным. Если старый жрец о чем-то и догадался, то он решил унести эту тайну в могилу. Или же, зная о его любви к шифрам и загадкам, оставил некое тайное послание.
И все же вайдела Беата была мне, в некой мере, матерью. Именно они с вайдилом воспитывали меня такой, какая я есть сегодня.
Тело отказывалось слушаться. Кристо не надо было даже связывать меня, все равно, я сидела безвольной куклой, и смотрела в зеркало. Из него на меня глядела с отсутствующим взглядом потрепанная рыжеволосая девица: лицо безучастное, безвольное, бледное. Неужели это одно из тех живых зеркал, о котором говорил эльфийский принц? В это верилось с трудом, и все же…
– В твоей голове слишком много ненужных мыслей, дорогая, – вкрадчиво произнесла, не известно откуда появившаяся, вайдела. – Тебе нужно немного расслабиться, отдохнуть.
С этими словами она провело по моим растрепавшимся волосам костяным гребнем. И на минуту мне, как будто, стало очень хорошо, легче задышалось, и груз прошедших дней и забот схлынул с души. Образы прошлого проплывали перед глазами и растворялись в зеркале, в которое я так самозабвенно смотрелась, и уже не видела себя. Зато оттуда на меня смотрела темноволосая девушка…
Она звала и показывала на залу, в которой на зеркальном полу расположились в неровном круге все избранницы короля Витгерда. А прямо в центре девичьего ковена висел хрустальный гроб, в котором лежала Людя.
Девушки не обращали ни на что внимания, находясь, видимо, в бессознательном состоянии – простоволосые, в одних ночных сорочках, казалось, их вытащили прямо из постелей. Движения дев были механичны и скованны, если бы не открытые глаза, можно было подумать, что они спят.
Невесты превратились в участниц ритуала, которым заправлял эльфийский принц.
– Скоро все закончится, – будто бы издалека до меня доносился голос наставницы.
– Скоро все встанет на свои места…
Она перебирала пряди на моей голове, и только сейчас я поняла, что так же, как и девы по ту сторону зеркала, не могу пошевелиться по своему желанию. Казалось, я вижу сон с открытыми глазами. А Риджите запела колыбельную. Ту, которую мне мама пела в детстве. И откуда она только знала…
Из зеркала ко мне потянулась тонкая женская рука и тронула меня за запястье.
– Проснись, дочь Инге… – прошептал едва уловимый голос. – Слышишь меня? Проснись…
Я бы закричала от ужаса, будь у меня силы, но сил и хоть каких-то шевелений внутреннего сопротивления не было. Я стала безвольной куклой в чужих руках. Только и могла, что таращиться на зовущую меня из зеркала незнакомку.
– Безумная Риджите воплотит свои мечты, если ты не станешь ей сопротивляться,
– продолжала обеспокоенно шептать дева.
Только мое тело не желала мне повиноваться, а сладость сна казалась все более заманчивой.
– Смотри же, – опять она показала дев. – Еще немного, и глупый эльф, повинуясь собственному невежеству, откроет врата в Навь… все девушки погибнут. Станут пищей для свиты Гильтине. Еще чуть-чуть… и наступит вечная тьма над миром, потому что в нем станет править смерть. А безумная Риджите будет танцевать на костях своих жертв… заполучив твое тело и уничтожив душу.
И зачем вайделе Беате мое тело? Я ведь ничего дурного ей не сделала.
– Пламя! – будто бы меня услышав, воскликнула дева. – Ей нужно твое пламя. Так она станет равной по силе своей госпоже, которой присягнула когда-то…
Мысли совсем запутались… какая госпожа, о чем вообще идет речь? Зачем кому-то нужно пламя? Хотя, если подумать, здесь было довольно прохладно.
– Все, кто дорог тебе погибнут… очнись…
Я, наверное, слишком далеко ушла за грань, которая отличает сон от яви. Потому что мне не было никакого дела до чьей-либо смерти. Пока я не вспомнила девушку, которая звала меня. Это она снилась мне когда-то. Тогда она пела песню маленькому мальчику. Именно эту песню потом пела мне мама, а сейчас напевала на мое ухо… Риджите.
Меня вышвырнуло из оцепенения так резко, что опомнилась я только тогда, когда сжимала сухопарое запястье бывшей наставнице.
– Откуда… – мои пальцы впились ей в руку с новой силой. – Откуда… вам известна эта… колыбельная?
Вайдела попыталась вырвать руку, но не тут-то было.
– Пусти… Гинтаре! – шипела старуха. – Эту песню знают все…
Лицо мое, из-за резкого пробуждения, покрылось холодным бисером пота, голова кружилась, а желудок жаждал освобождения от накопившейся желчи. В нос ударил запах пережженной бичевы. Но рука как будто жила своей жизнью, и хватка ее даже не думала слабеть.
– Вы лжете! – воскликнула я, снедаемая обидой и злостью на саму себя. – Эту колыбельную не могли знать все!
Не могли, потому что ее сочинили мама со своей подругой, чтобы петь маленьким сестре и брату Герды.
Ах! Как много крошечных моментов из детства не смогла я связать в единый узор. А ведь все лежало на поверхности.
В памяти, не к месту, всплыл умирающий Уго Дардас, и его слова острым лезвием вонзились в душу: «Инге… знала…она у-уз-зна-ла е-е…».
Моя мать умерла потому, что кого-то встретила и узнала.
– Это тебя она узнала, так ведь? – я со злостью отбросила руку старой ведьмы. – Ты убила ее… ты!
– Погоди, – взмолилась старуха, в которую за годы испытаний и занятий запретной магией, превратилась Риджите. – Ты не так все поняла.
– Как же! Это ты убила Герду Вардас, а душу поместила в это зеркало… ты и маму убила!
– Выслушай меня, глупая девчонка’
– Я слишком много слушала… так много, что чуть было не стала вместилищем вашей сущности, не так ли?!
– Ты не понимаешь…
– Мама вас узнала! Тогда, много лет назад, вы явились в столицу, но мама встретила вас и узнала…
– Верно! Но… прошу, – взмолилась Риджите. – Вернись на место. Сядь…
– Что? – на душе сделалось муторно и горько. – Надеетесь еще заманить меня и сделать своей куклой.
– Нет… – наставницу скрутило спазмом, она упала на каменный пол почти без сил, схватившись обожженным запястьем за платье на груди. – Я не сделаю тебе зла… возьми… забери силу.
– Очередная гадостная ложь… – слезы сдавили горло. – Я так вам верила… так любила вас’ Как маму…
– Я тоже… Гинта, тоже тебя очень… люблю…
Вайдела все же дотянулась до моей руки и схватилась за нее холодными сухими пальцами, на столько тонкими, что казалось, кожу оплели тонкие лозовые прутья. Но больше всего поразило лицо наставницы – из ее почти подернутых черной пеленой безжизненных глаз текли живые человеческие слезы.
– Я совершила слишком много зла… но тебя любила по-настоящему. Ты изменила мою жизнь, потому что тогда, в тебе – маленькой, забытой, покинутой всеми и преданной – я увидела себя! Ты не стала ни злой, ни жестокой. А ведь мне хотелось, чтобы ты так же ненавидела, так же погрузилась с головой в тьму всепожирающего гнева. Ведь те, кто заставил тебя страдать – были твоими родными, как и у меня! – моя бывшая наставница на мгновение задохнулась, не в силах сдержать раздирающих ее чувств. – Но время расставило все на свои места. Дочь моего врага – стала моим дорогим… ребенком, которого у меня никогда не было. Хочу, чтобы ты знала! Это я лишила жизни Герду Вардас! Но я не убивала твою мать…
Наверно, я осталась такой же глупой и наивной, если, не ведая себя, упала на колени на каменный пол, подхватив на руки тело умирающей Риджите Дардас.
– Забери силу, Гинтаре… она меня не убивает, но делает никчемной калекой. Я совершила слишком много зла… но позволь мне искупить свою вину немного… Возьми силу… останови принца… останови ненасытного эльфа…
17.3
Эратриэль упивался часом своего торжества, упивался ощущением, идущей ему в руки, силы. Он чувствовал, что осталось совсем немного, что вот-вот наступит этот долгожданный момент, и придет освобождение. Жизнь в этом мире стала невыносимым заточением. Слишком долгим, чтобы безумие всепожирающего страха обошло его стороной.
Его сообщник сбежал. Ну и пусть. Жалкий человечишка! Разве он мог понять стремление Эратриэля к свободе.
Тем более, все уже было готово. Девы стояли на своих местах, оставалось только произнести заветные слова и пустить немного собственной крови. Он слишком долго к этому готовился, слова заклятия он заучил наизусть, как кодекс своего рода, ошибки быть не могло.
Принц вошел в центр круга, приблизился к парящей платформе из хрусталя и занес руку, чтобы сдвинуть крышку гроба – необходимо было добраться до девицы, лежащей внутри.
– Опомнись брат! – неожиданно на руке Эратриэля повисла эльфийская принцесса.
– Не твори зло…
– Да, чтоб тебя! – принц попытался стряхнуть назойливую Эурелию, от негодования лицо его затряслось и перекосилось. – Где этот лентяй… как его там…
– Иди… – Эратриэль, вкладывая в голос известную ему силу внушения, обратился к сестре, которая едва стояла на ногах, но непреклонно держалась перед ним, вцепившись в рукав его куртки. – Ты должна быть на своем месте!
– Прошу… отец не давал благословения на это.
– Мне нет никакого дела до отца, как, впрочем, и до его благословения! Что благого мы несли иным мирам и существам? И должны ли мы вообще сворачивать с пути, написанным для нас богами? Почему я должен плевать на свои интересы только в угоду тому, что наш король решил, будто бы с людьми можно разделить, положенное только нам, могущество. Какая глупость!
Лицо принца скривилось от отвращения.
– Я достаточно пожил среди этих никчемных червей, растратив на это все свои силы!
– Но из этого мира… нет больше выхода! – Эурелия еще надеялась образумить брата, в ее глазах, полных боли, застыли слезы отчаяния.
– Нет! – некогда прекрасные, глаза эльфийца округлились и почернели, подобно обсидиановым шарам. – Выход всегда есть… пусть даже Навь треснет и на наши головы прольется священный огонь!..
Наконец-таки ему удалось оторвать от себя руки сестры.
– Это все люди виноваты! Это они запечатали нас здесь..
Принц поволок ослабевшую сестру на ее место в ритуальном круге, но краем глаза заметил, что остальные девицы перестали плавно двигаться, подергивая руками и ногами, словно сопротивляясь, окутавшему их, мороку.
– Где это недобитый полусгнивший холоп? – произнес вслух, обращаясь скорее всего самому себе Эратрэль. – Чтоб его… Кристо! Кри-исто-о!
– Вы звали, ваше высочество? – слуга появился неожиданно, но все же он пришел на зов незамедлительно.
Принц от злости толкнул в руки слуги Эурелию.
– Позаботься о них, немедленно!
– Но разве морок рассеялся? – на изуродованном лице прислужника проступило недоумение. – Я хорошо поработал с ними, вы же видели!
– Ты что, за идиота меня принимаешь?! – Эратриэль был сильно разозлен. – Посмотри на них! Они вот-вот сорвутся и побегут!
Схватив Кристо за грудки, принц приблизил к нему лицо и зло прошептал:
– Ты мне все дело испортил! Если не уладишь проблему сейчас, сам станешь жертвой.
– Полегче, ваше высочество, – очень спокойно произнес прислужник и выдернул свое одеяние из рук безумного эльфийца. – Девушки не должны были прийти в себя.
– Но они пришли! – Эратриэль окончательно вышел из себя.
– Значит магия, которая их держит, ослабела…
– Хватит болтовни! – принц надрезал запястье и занес руку над спящей в ларце, – Пусть все катиться в Навь! Я довершу начатое…
Глаза его закрылись, а губы дрогнули, произнося первые слова, которым суждено стать началом конца…
В подземелье грянул гром и сверкнула молния. Цепкие разряды синими трещинами побежали по камням. Пол дрогнул под ногами Эратриэля, и тонкая струйка крови лишь окрасила прозрачную льдистую хрустальную стенку в алый цвет.
– Довольно! – раздался громкий голос. Ударившись о стены, он поднялся к самому своду.
Эльфиец не веря своим ушам, медленно повернулся.
– Что ты здесь делаешь? – принц сгорбился и попятился, весь его запал словно сошел на нет.
– To, что должен – пытаюсь остановить тебя, сын!
Посреди зала стоял эльфийский король вместе с Витгердом и Тристаном.
– Как интересно, – вдруг улыбнулся Эратриэль. – Столько королей пожаловало в наше скромное убежище. Жаль, что не ничего не готово к должному приему!
Принц издевательски поклонился.
– Добро пожаловать, ваши величества! Не могу сказать, что рад вас видеть, но все же приятно узнать, что мои добрые начинания не остались незамеченными.
– Так вот как называются убийства и темные ритуалы с жертвоприношениями? – в зале появился Вардас. И вообще, подземелье неожиданно наполнилось невесть откуда взявшимися стражниками и рыцарями так, что места будто совсем не стало.
– O, канцлер собственной персоной! – на безумном лице Эратриэля расплылась издевательская улыбка. – Явились спасать прекрасных дев и явить всем благородство своей натуры. Решили героем себя выставить? Что ж, сожалею, но вы опоздали!
– Гинтаре… – на лице Майло отразилось недоверие. Он судорожно обернулся и бросился к кругу с девушками.
– Это не она, – констатировал Эмбро Сарф, глядя на содержимое причудливой хрустальной конструкции. – Среди остальных девушек ее тоже нет.
– Быть такого не может! – возмущенно произнес лорд Браггитас, ведя за руку, еще до конца не пришедшую в себя, Ирэну. – Все девушки здесь, значит и Гинта должна быть среди них.
– Но ее нет, – твердо молвил лорд Сарф. – А лежащая в гробу девушка – не моя дочь. Из-за того, что Гинтаре пропала раньше, была вероятность, что ее сделают вместилищем для Гильтине, но мы ошибались.
Эмбро пытливо посмотрел на Майло.
– Ты знаешь, кто она?
Канцлер присмотрелся к лежащей в гробу деве. Под прозрачной крышкой виднелось бледное лицо и совершенно обесцвеченные волосы.
– Это… подруга Гинты, – обреченно проговорил канцлер. – Которую она искала.
Лорду Вардасу стало дурно из-за замкнувшихся в петлю собственных чувствах, и все же, его душило разочарование со смесью какой-то зарождающейся обиды. Он так надеялся на лучшее. Но это было бы слишком легко и неправдоподобно. Лауме никогда не была к нему слишком благосклонна, по своей прихоти сплетая нити его судьбы уж слишком причудливо и витиевато. Вот и сейчас – выручить и спасти от смертельной опасности Гинтаре так просто не вышло.
Нет, Майло не верил, что будет легко, ожидая нападения темных сил. Но тут они успели благодаря эльфийскому королю, вовремя пришедшему на помощь. Ощущение впорхнувшей в ладони удачи было преждевременным. Отчаяние от проигрыша стало оглушительным.
17.4
Но долго предаваться отчаянию не получилось.
Под ногами, что-то хрустнуло. На зеркальном полу, прямо под висящим гробом, звездой в разные стороны стали быстро расходиться змеящиеся трещины.
– Неужели, вы решили, что уже все закончилось? – неожиданно подал голос, притихший было, принц. – Все только начинается, ибо кровь моя пролита на зеркало мироздания.
– Сын… как ты мог? – Вириаль – эльфийский король обреченно опустил взор. – Сотворенный тобою Великий разлом, который так долго искал наш народ не откроет проход не в новый мир, Эратриэль, этот портал приведет не к следующему на нашем пути плану, он подтолкнет всех нас к концу мироздания.
– Куда бы он не привел, – надменно заявил принц. – Я стану, наконец-то, свободным от вас всех!
– В Нави? – Эмбро Сарф вопросительно поднял брови.
– О чем он? – на лице Эрариэля отразилась растерянность, эльфиец вопрошающе посмотрел на своего отца.
– Как ты думаешь, почему мы оставались здесь так долго? – Вириаль приблизился к сыну и воззрился на него сверху вниз.
– Потому что этот смрадный народец умудрился провести ритуал и запечатать нас здесь, – криво усмехнулся принц. – Только вы сами помните, что это была за история?
Эратриэль стремительно подошел к королю Витгерду, воздев свой длинный палец к своду.
– Вряд ли! Ведь это было так давно, и время стерло из вашей памяти правду. Не так ли?
Зеркало под ногами надсадно потрескивало, как уставший весенний лед на реке.
– Надо отойти к стене! – воскликнул Брагитас. – Сойдите все с этого йодасова стекла!
– Какую правду, ваше высочество? – Витгерд не отвел глаз от безумного эльфийского принца. – Вы хотите нам поведать о том, как пять столетий назад короли Латгелии, Ивелесса и Дагендолла обратились к самим отступникам за помощью? – юный король усмехнулся. – Ведь только гильтинийцам удалось разгадать ваши ритуалы, они и до этого обладали запретными знаниями, не стыдились проводить опыты над людьми, бесчеловечные и беспринципные по своей природе. Наверное, это и правда было связано с тем, что их покровительницей была сама Гильтине – смерть, чья черная длань висит над каждым смертным с момента его рождения.
– Смотрю, латгельский монарший бастард научился читать древние рукописи, – если и хотел Эратриэль как-то задеть Витгерда, то эта попытка оказалась безуспешной. Молодой король привык к таким насмешкам. Только вот окружающие вельможи и иные правители, ставшие свидетелями его деяний, давно над ним не смеялись. Очень давно.
– И не только читать, Эратриэль.
С лица эльфийца сползла злая ухмылка.
– Вы ведь позаботились о том, чтобы все уничтожить, не так ли?
– Наши предки возможно и старались стереть из памяти то время, – ответил Витгерд. – Но рукописи, как не старайся, не горят. Или горят, но не все, и кое-что сохранилось. В любом случае, мы потратили достаточно времени, чтобы найти необходимые источники.
– У вас ничего не получится! – воскликнул эльфийский принц.
– Как, впрочем, и у вас, ваше высочество. А сейчас, отойдите в сторону, пока вас по вашей собственной глупости не утащило во тьму и холод навьих чертогов.
– Почувствовал могущество, а, смертный? Считаешь, что все понял?
– Эратриэль!.. – эльфийский король вытянулся в струну, от чего показалось, что плечи его вот-вот коснуться потолка. Голос его громовым эхом отозвался по всему подземелью.
Витгерд же остался спокоен и непоколебим:
– Нет, не считаю, но кое чем все же вас удивлю!
Жизнь медленно покидала измученное годами страданий и самоистязаний тело наставницы. Мое же время словно остановилось. Я так и осталась сидеть на холодном и влажном полу, ощущая всем телом легкую дрожь гладкой поверхности под собой.
– Нет! – из оцепенения вывел полный отчаяния возглас прислужника Кристо. – Только не это! Мы… так долго к этому шли!
Он бросился к ослабевшей Риджите.
– Зачем ты делаешь это?
– Так будет… правильнее, – Кристо взял протянутую ему иссохшую руку. – Уходи, Кристо, забирай с собой Гинтаре и уходите. Этого безумца уже не остановить.
– Но мы так долго об этом мечтали, – мне показалось или возглас у слуги дрогнул.
– И все оказалось ошибкой… так много затрачено сил… так много упущено времени. Я обманула себя, обманула тебя. Но реальность не обманешь – она пришла расплатиться со мной сполна. Это мой долг, не ваш!
Последние слова она выкрикнула надрывным голосом, а потом обессилев затихла. Кристо поспешно выпрямился и схватив меня за запястье поволок к выходу.
Подземелье встряхнуло, и внутри у меня все обмерло. Что, если нас сейчас накроет камнем, и мы окажемся навечно погребенными здесь – в холоде и тьме. Но покидать это место я не собиралась ни в коем случае. Еще не все тайны были поведаны, слишком мало было сказано. От излишней прыти слуги нога моя подвернулась, и я упала на колени.
– Не бойся, – обратился Кристо ко мне. – Эти стены выстояли даже тогда, когда у Риджите пробудилась сила.
Однако, подумав немного, добавил:
– Но времени, похоже, у нас совсем не осталось. Сумасшедший эльфиец вот-вот откроет портал в Навь. Сомневаюсь, что это закончится чем-то хорошим! Чистому источнику не место рядом с вечной тьмой.
– Но для чего вам все это было нужно? – наконец-то мой голос прорезался. – Зачем вы начали все это?
– Разве можно так просто ответить – зачем да почему? – судя по интонации он, не таясь, горько усмехнулся. – После того, как она выжгла здесь почти все пристанище болезных душ, она, и правда, хотела тишины и покоя, но потом ее нашел один человек, которого она знала. Именно он привел эльфийца к ней и стал изводить, подначивать госпожу.
– Чем?
– Риджите совершила глупость, – Кристо присел рядом со мной и с нежностью посмотрел на свою госпожу. – Освоившись со своею силой, она все же сумела найти свою соперницу…
– Она убила Герду Вардас! – и ведь догадывалась же. Только полное осознание все равно причинило нестерпимую боль.
– Наверное в тот момент в хозяйке еще не унялась, разъедающая сердце, обида, – стал оправдываться Кристо. – Но к тому времени семью той женщины – Герды – убили, новорожденный ребенок не принес ей внутреннего освобождения от тяжкой потери… в общем, она покончила с собой. Все, что смогла сделать Риджите – это поместить беспокойную душу в это старое зеркало.
Слуга кивнул в сторону артефакта, в котором мне явились странные видения.
– Иногда они даже общались. Не знаю, о чем они вели свои беседы, так что не смотри на меня пытливо.
– А мою… маму… – сердце замерло в ожидании ответа. – Кто убил мою мать?
Но откуда-то из застенков раздался крик, Кристо встрепенулся.
– Проклятый эльф! – слуга разнервничался, было видно, что госпожу он покидать не желает. – Как можно было забыть об этом сумасшедшем глупце!
– Иди… к нему, – слабый голос обессилевшей наставницы несомненно обращался к Кристо. – Задержи его еще… немного.
Нехотя прислужник повиновался. А наставница устремила на меня угасающий взор из-под налипших на лоб седых прядей.
– Если ты выполнишь мою просьбу, – тихо, но, неожиданно, твердо произнесла она.
– Я назову тебе имя того, кто убил Инге… того, кто стоит за всем этим кошмаром…
