Текст книги "Рассказы"

Автор книги: Огден Нэш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

ОТРЕЧЕНИЕ ШУТА

Жил-был когда-то один человек, которого встречали не по одежке, А исключительно по уму, потому что ценили его бонмошки [10]10
  От франц. bon mots – остроты


[Закрыть]. Гости, даже очень голодные, не садились за стол, покуда он не придет, Ожидая, что он приправит им ужин соусом своих пикантных острот. Коктейлем-другим освеживши память, Он пускался каламбурить и эпиграмить. Он умел держать все общество в тонусе и постоянно был начеку сам, Никогда не опускаясь до непристойностей и не потакая низменным вкусам, И как ходячий склад анекдотов Был украшением любых табльдотов. Он снискал себе славу в среде артистов и в кругу финансовых воротил И вдруг он разом все прекратил. Он почти перестал появляться в обществе, а если все-таки появлялся, то не раскрывал практически рта, А если раскрывал, то для того, чтоб заметить, что уже две недели не было дождя и какая нынче летом стоит духота. На остроты он наложил эмбарго, И самое памятное его высказывание за последние три месяца за столом было: «Вы, значит, из Луисвилля, я когда-то знал в Луисвилле одну семью по фамилии Перкинс, но, кажется, они переехали в Чикарго». И на первых порах люди кротко терпели, но потом заподозрили, что дело нечисто и что острый меч своего языка он решил перековать на простое орало, И тогда они пошли и спросили: «В чем дело? Не пора ли начать острить, как бывало?» И он сказал: «Вы видите эти губы? Прошу вас, посмотрите на них внимательно только не думайте, что я себялюб: Отныне и вовеки ни единая шутка не слетит с этих жалких, никчемных губ. Я хочу вам признаться: я отдал полжизни изучению основ сатиры и юмора; я штудировал все, что успели написать известные юморо– и сатироведы; Я потратил уйму денег и времени, совершенствуясь в искусстве застольной беседы; За каждым запомнившимся вам афоризмом стояли годы практического опыта; И что же? Насмарку пошли все хлопоты. В один прекрасный день звонит телефон, и ребенку говорят: „Это доктор Киске – на трубочку, деточка, скажи что-нибудь“, и малыш, взяв трубку, говорит: „Мяу!“ И все, кто это слышит, валятся со смеху, в том числе – на том конце провода сам важный доктор и его фрау; И в ушах у меня звучит до сих пор неотвязное эхо этого смеха: Мои каламбуры, мои bon mots никогда не имели такого успеха. Так что больше не считайте меня остряком, а считайте просто добрым соседом, потому что я не вижу достойного выхода, оказавшись между Харибдой и Сциллой: Я должен либо капитулировать, либо конкурировать на старости лет с неквалифицированной рабочей силой».

МУЖЬЯМ – ПО СЕКРЕТУ

Если вы женаты, любезный читатель, то вас, вероятно, не удивит, Что вашу законную супругу как правило совершенно не устраивает ее внешний вид. Она повторяет, что выглядит ужасно, что цвет лица у нее отвратительный и что фигура у нее подкачала, А волосы – это вообще не волосы, а старая, мерзкая, грязная мочала. Перед зеркалом, роняя в раздражении щетки, Она отыскивает мнимые двойные подбородки, И клянется, что ее прелестная кожа На дно пересохшей лужи похожа, И в сердцах именует идиотскими тумбами свои соблазнительные, стройные ножки, И сравнивает свою несравненную талию с плохо завязанным мешком картошки. Право, лучше стоять на шатком мосту, где за вами лев, перед вами тигр, а внизу кишмя кишат крокодилы, которым присуща кровожадность и бешеность, Чем остаться один на один с любимой, сквозь зубы комментирующей собственную внешеность; Лучше разом пропасть – погибнуть в огне, потонуть в океане, поесть в кафетерии,

Чем всю жизнь находиться в глупейшем положении, потому что если вы с ней соглашаетесь, это значит, что вы ее больше не любите, а если вы пытаетесь ей возражать, вас обвиняют во лжи и лицемерии. Почему наши с вами жены не верят, что матерями наших детей они оказались как раз потому, что для нас в целом свете никого нету краше? Ведь именно в силу этой причины они не чужие жены, а наши. Довольно бессмысленных самонападок! Настала пора навести порядок. Мало того, что они во всеуслышанье порочат свою безупречную наружность,– они грешат кое-чем похуже: Они осмеливаются ставить под сомнение безупречный вкус собственного мужа.

ДВА ПЛЮС ОДИН – НЕЗАДАЧА!

(Письмо в редакцию популярного журнала)

 Дорогая редакция! Я еще молодой человек – тридцать семь мне исполнилось в общем недавно – и, По отзывам, не лишен внешней привлекательности, хотя, я считаю, это не главное. Я терпимо отношусь к употреблению напитков, получаемых на основе винограда и солода, И вообще отличаюсь широкими взглядами, так как занимаюсь самовоспитанием смолода. У меня есть знакомая, которой я нравлюсь и которая не делает из этого секрета, Но тут возникает одна проблема, и я бы хотел попросить совета. Дело в том, что, вернувшись из командировки (у меня служебные поездки нередки), Я внезапно обнаружил в своей квартире двух попугаев, сидящих в клетке,Двух попугайчиков-неразлучников, и их взаимное расположение, о чем догадаться было легко, Успело зайти весьма далеко. Если честно, я не очень люблю попугайчиков и сначала обиделся на свою знакомую, хотел даже сказать ей, что дружба врозь, А потом поразмыслил и решил ее простить, но тут ребята из нашего двора принесли мне еще одного попугайчика, владельца которого найти не удалось. Таким образом в клетке оказалось три птички, и тогда нам стало уже не до шуток, Потому что, как известно, неразлучник без пары чахнет, хандрит и погибает с тоски в теченье каких-нибудь двух-трех суток; И тогда в пару к третьему мы купили четвертого, и они сидели рядышком, клювик к клювику, очень мило иллюстрируя семейное счастье, Как вдруг тот самый третий, ради которого мы поторопились купить четвертого, захворал и отдал концы в одночастье. У нас снова получилась лишняя птичка, и нам стало опять-таки не до шуток, Потому что, как известно, неразлучник без пары чахнет, хандрит и погибает с тоски в теченье каких-нибудь двух-трех суток; И тогда нам пришлось приобрести пятого, чтобы в срочном порядке утешить четвертого, купленного раньше для утешенья третьего (невзирая на трудные материальные обстоятельства), А сейчас четвертый потерял аппетит, и я на грани умопомешательства. Подскажите, что делать, дорогая редакция,– я хочу, чтобы совесть была чиста: Продолжать мне и дальше покупать попугайчиков или, может быть, сразу купить кота?

МАШИНА ТОЖЕ НЕ ОТВЕЧАЕТ, НО ВСЕ-ТАКИ ВЫ НА НЕЙ НЕ ЖЕНАТЫ

Папа, папа, иди сюда – погляди, там стоит очень странный дядя! Смотри, как он страшно вращает глазами – будто бешеный буйвол в бешеном стаде! Смотри, он размахивает руками, как будто хочет кинуться в бой! Ой, папочка, он чего-то бормочет! С кем это он говорит? Сам с собой? Наверно, он в школе переучился разной математике и грамматике! А то еще бывают такие люди – они алкоголики или лунатики? Его надо забрать в сумасшедший дом! Я боюсь! Давай поскорей уйдем! Дитя, успокойся; младенец, уймись; не тревожься, мой мальчик, ты вне опасности; Жизнь на многое откроет тебе глаза, а печальный опыт научит, в частности, Что, если люди разговаривают сами с собой и отчаянье написано у них на лицах, Они не обязательно сумасшедшие – просто они женаты на женщинах, которые любят вязать на спицах. Запомни: уроки жизни горьки, но наигорчайшее разочарование Обнаружить, что ты связан брачными узами с женщиной, призвание которой вязание. Каково день за днем, без смысла и целей, Наблюдать за созданием свитеров, пуловеров и тому подобных вязаных изделий? Самым терпеливым захочется выть и ныть, Если из любимой слова не вытянуть. Весь вечер вяжет и ничего не скажет! Ничего не скажет – сидит и вяжет! Вы рассказываете ей, как прошел ваш день, и спрашиваете, как прошел день у нее, и в ответ получаете полное молчание, и сообщаете, куда бы вам хотелось пойти, и спрашиваете, куда бы ей хотелось пойти, и снова получаете в ответ молчание, и тогда вы мысленно лезете на стенку и спешно начинаете вспоминать безмятежные дни своего сватовства и блаженные месяцы после женитьбы, чтобы славное прошлое сил вам придало,И добиваетесь такой же реакции, какой вы добились бы от каменного идола; И, заметив, что она шевелит губами, вы надеетесь услышать хотя бы слово, Но, оказывается, она считает петли и столбики и, провязав один ряд до конца, принимается все просчитывать снова; И внезапно она начинает хмуриться, выражая недовольство чем-то и кем-то, и тогда ваш отчаянный монолог постепенно затухает, словно волны от глиссера, И она мечет в вас убийственный взгляд, как в свинью, безусловно недостойную бисера; И так проходит вечер за вечером, неделя за неделей, за годом год, Но вот она откладывает вязанье и наконец открывает рот, И вы думаете, что ваша семейная жизнь еще может воскреснуть и возродиться, И она говорит, что, слава богу, кончила, правда, получилась страшная мерзость и она это, конечно, никогда не наденет, но теперь ей дали новый божественный узорчик, и ей надо денег на шерсть и спицы. И тут не выдерживают самые стойкие, и у них появляются разные странности, которые невольно привлекают внимание, Но это отнюдь не бред и не мания; Это вовсе не значит, что они должны лечиться там, где лечится Нижинский [11]11
  Знаменитый танцовщик Вацлав Нижинский (1890-1950) в 30-х годах был в нескольких психиатрических лечебницах в Швейцарии


[Закрыть], артист балета: Это просто привычка говорить с самим собой, и она возникает естественным образом, если в доме ты единственный человек, от которого можно дождаться ответа.

ДЕТСКИЙ ПРАЗДНИК

Шарик, пусти меня к себе в конуру, А то я немедля упаду и умру. Я без сна и без отдыха крутился, как счетчик, Развлекая гостей моих милых дочек. Я играл с ними в прятки с трех часов дня Пускай теперь они поищут меня. Я пускал им пузыри и моторные лодки, Чтоб они не вцеплялись друг другу в глотки. Я рассказывал им сказки про страну Оз И водил их в ванную высморкать нос. Я снимал с них галошки, шнуровал им сапожки И стирал с их мордашек джем, крем и крошки. Я заметил – прежде чем лечь костьми Поразительное сходство готтентотов с детьми. Я от них еле спасся, почти бездыханный, И теперь буду долго зализывать раны. Молодое поколение в единственном числе Восхитительно и сладостно, как манное суфле, Но в виде могучей веселящейся кучки Оно и святого довело бы до ручки. Шахматы – побоку! Шарады – долой! Детям приятнее брызгаться водой. Древний охотничий инстинкт не утратив, Дети колошматят сосестер и собратьев, И каждый, стремится, как лиходей, Пнуть посильней и ущипнуть побольней. С процентом попадания довольно надежным Они упоенно кидаются мороженым, И каждый под конец поднимает вой, Что у него подарок самый плохой. О сообщество маленьких женщин и мужчин! Я готов с вами встретиться один на один, Если вас поместят за ограду заказника И когда я опомнюсь от вашего праздника. А пока не кончилось суаре [12]12
  От франц. soire – званый вечер


[Закрыть]Отсижусь у Шарика в конуре.

ОХ, ЛУЧШЕ НЕ СМОТРЕТЬ!

Многие считают, что самая главная викторианских супружеских пар вина В том, что они были страшные ханжи и вдобавок отрицали теорию Дарвина. Я хотел бы выступить в их защиту: они действительно были против чрезмерных откровений анатомических, Но они хотели избежать ситуаций не столько аморальных, сколько комических. Викторианцы отлично понимали, что применительно к телосложению большинства едва ли можно говорить об идеале, и Полагали, что лучше выставлять на посмешище слегка курьезные купальные костюмы, чем весьма сомнительные бюсты и талии. Они придумали эти костюмы, понимая, что они не древние греки, И еще неизвестно, что хуже на пляже – нынешнее принудительное телообозрение или нелепо одетые купальщики в викторианском девятнадцатом веке. Когда англичанка девяностых годов спускалась по ступенькам к купальной машине, вы не знали, сложена ли она как Павлова, или как тыква с сельскохозяйственной выставки, или как корова, отбившаяся от стада в засушливых районах Центральной Азии, Но одежды, в которые она драпировалась, оставляли простор для вашей фантазии. Между тем сегодня на таких модных пляжах, как Майами, Кони-Айленд или Каталина, Вы можете воочию убедиться, что ваша любимая сложена либо как флейта, либо как мандолина. Я открыл, что эти неприятные открытия по части диспропорций верха и низа Подогревают коммерческий успех кинематографа и стриптиза: Если люди на пляже могут лицезреть только флейту, мандолину или бандуру, Они готовы заплатить любые деньги, чтоб увидеть маломальски приличную фигуру. Уф, жарища! Вы решили съездить на пляж? Лично я закрою дверь на задвижку, Надену дядюшкин купальный костюм, сяду в ванну и возьму викторианскую книжку.

ВСЕ ТОЛЬКО И ДЕЛАЮТ, ЧТО ВСЁ МНЕ РАССКАЗЫВАЮТ

Если на свете есть что-нибудь, с чем я расстался бы без сожалений, то это, скажу по чести я, Суть последние известия. Чтение газеты – мучительный процесс, который обходится очень дорого, хотя самой газете цена три цента: Каждый день она шлепается к вам на порог, и вам противно к ней подходить, и потом вы все-таки к ней подходите, одержимые каким-то брезгливым любопытством,как к незадачливому самоубийце, который прыгнул в лестничный пролет и угодил прямо в бочку цемента. Вы опасливо коситесь на радиоприемник, который притаился в темном углу, словно гиена, ждущая пищи, И вы жаждете послушать что-то душеочищающее – например, передачу для малышей,– и знаете, что радио вам приготовило очередное выступление политического комментатора, похищение, ограбление, землетрясение или еще что-нибудь почище. Чем бы я ни отгородился от мира и в каком бы укромном ни скрылся месте я, До меня доберутся последние известия. И как раз когда я успокоюсь на том, что все так плохо, что хуже быть не может, все становится гораздо, гораздо хуже, и тут самый дюжий оптимизм не вы-дюживает;

И я ненавижу последние известия, потому что в наш удивительный век жизнь поворачивается хорошей стороной только к тем, кто ничего хорошего не заслуживает.

Из сборника «Я здесь и сам чужой»
(1936-1938)

ЛОЖИСЬ И ГОЛОДАЙ

Некоторые дамы чересчур много курят, другие дамы чересчур много пьют, а третьи дамы чересчур много молятся, и мужчин порой это злит и бесит, Но все дамы до единой убеждены, что они чересчур много весят. Женщина может быть легка и стройна, словно сильфида или дриада, Но, встав на весы, она в тот же миг начинает испытывать муки ада. Независимо от показаний стрелки весов, с жаром призывая в свидетели всевышних, Она клянется, что у нее по крайней мере пять фунтов лишних. Вам хотелось бы сравнить ее с прелестным цветком – гибким, изящным, благоуханным,Однако сама она себя сравнивает с библейским чудовищем Левиафаном. Вы можете твердить ей с утра до вечера, как она грациозна, нежна и свежа, Но она, рассмотрев себя как следует в зеркале, восклицает: «Боже, на кого я похожа! На перекормленного моржа!» Когда-то я знал очаровательную девушку – воплощение ума, красоты и грации,Но теперь она, к несчастью, повредилась в рассудке и содержится в лечебнице, в строгой изоляции; И сигналом того, что в ее мозгу начался необратимый болезненный процесс, Для родных послужило ее заявление: «Знаете, я вешу сто двадцать семь фунтов, и это как раз мой нормальный вес». Одна мысль, одна мысль терзает меня – бывает, ночью заснешь и вскочишь: Что, если люди изобретут диету, при которой можно худеть сколько хочешь?! Я не верю, что на свете найдется женщина, которая, сбросив десяток фунтов, охоту стройнеть и худеть утратит И скажет: ну, все, голубушка, хватит; Им мало и десять, и двадцать, и тридцать – аппетит уходит во время еды; Им мало достичь своего идеала – стать похожими на мальчика лет тринадцати, а тут недолго и до беды, Потому что впереди маячит новая цель – небывалой, неслыханной новизны: Стать похожими на мальчика лет тринадцати, который изможден смертельным недугом и дни которого сочтены; Успех окрыляет – конечный этап борьбы против лишнего веса известен: Стать похожими на призрак этого мальчика, ибо призрак бескостен и бестелестен. Я считаю: если женщины не могут без этого, так и быть, пусть скинут фунтиков пять, Но только пускай не худеют настолько, чтобы мы рисковали об них порезаться, если нам захочется их обнять.

ЧИСТАЯ СОВЕСТЬ ПОКОЯ НЕ ДАЕТ

Существует одна разновидность эмоций, Которой подвержено большинство, но с которой я призываю бороться. Она засасывает вас, как трясина, она вас влечет и манит, как бездна, Но она бесперспективна и бесполезна. У любителей поспать от нее бессонница, А если им все же удается заснуть, им снится, будто за ними гонятся; У любителей покушать – потеря аппетита (к сожалению, последнее ко мне не относится), А у канареек и щеглов – безголосица. Лучше впрячься в телегу, груженную камнем, и ее по бездорожью миль сто везти, Чем отдаться на милость вопиющей бессмыслице, имя которой – угрызения совести. Муки совести – это диспепсия ума; от нее страдают на работе и дома; Ее трудно вылечить и даже распознать, поскольку у нее нечеткие симптомы. Не все то золото, что блестит, и не все то слеза, что блестит во взоре; Что русскому раз плюнуть, то немцу смерть; что игреку радость, то иксу горе; Иными словами, я убежден в наличии весьма определенной тенденции: Что для одного угрызения совести, для другого – сладкие реминисценции. Муки совести отнюдь не совершенствуют мир, а относятся к числу досадных помех, Потому что совесть мучит не тех. Часто те, кого терзают угрызения совести, чисты, как чистейшей воды алмазы, В то время как те, кто угрызений не ведает, суть источник всяческой скверны и заразы. Как вы думаете, мучила ли совесть Нерона, когда он бросал христианского мученика на съеденье свирепым львам? Нет! Единственные муки во всем Колизее испытывал сам христианский мученик, который запоздало корил себя за то, что проспал позапрошлую воскресную проповедь,– чувство, знакомое мне и вам. Я считаю – угрызеньям ни к чему угрызать тех, кто старается жить по совести, не причиняя ближним вреда; И вообще пора коммунистической партии наконец разобраться с угрызениями совести: отобрать их у тех, у кого их избыток, и отдать их тем, у кого в них нужда.

БАНКИРЫ ТАКИЕ ЖЕ ЛЮДИ, ТОЛЬКО ПОБОГАЧЕ

В этой песне банки будут воспеты, Потому что в них полным-полно денег, и когда бы вы туда ни пришли, вы услышите звон очень звонкой монеты Или шум, похожий на ветер в деревьях горных высот: Это шелест тысячедолларовых банкнот. Банкиры возводят себе не дома, а целые мраморные громады, И живут припеваючи потому, что не очень любят выдавать ссуды и очень любят принимать вклады, Но главным образом потому, что один закон соблюдают дружно, А именно: денег не ссужать никому, кроме тех, кому денег не нужно. Ох эти банки! Я вижу вас насквозь: у вас есть хитрая и тонкая программа! Если людям нечем заплатить за квартиру, вы из чувства долга не дадите им в долг даже самого мелкого медного профиля покойного мученика Авраама [13]13
  Имеется в виду президент США Авраам Линкольн (1809-1865), чье изображение чеканится на монетах


[Закрыть], И если они просят полсотни долларов, чтобы расплатиться с родильным домом, вы смотрите на них осуждающим взглядом, как Тарзан на какого-нибудь павиана – что это, мол, за наглая бестия? И спрашиваете, за что они принимают банк и не проще ли будет одолжить эту сумму у собственной тещи или у тестия. Но предположим – приходят клиенты, у которых в кармане есть миллион, и они хотят еще миллион – для ровного счета, дело несложное; Тогда вас заливает волна доброты, и вы готовы расшибиться в пирожное; И вы ссужаете им миллион, так что теперь у них целых два, и они решают, что четыре – это лучше, потому что иметь более – лучше, чем менее; И так как два миллиона – надежная гарантия, вы им ссужаете еще два миллиона без сомнений и без промедления; И все вице-президенты кивают головой, сидя в полнейшем согласии рядом, И их интересует только одно: желают ли клиенты взять деньги с собой или предпочитают, чтоб их прислали на дом. Но только, пожалуйста, не подумайте, что я плохо отношусь к банкам и банкирам; Я считаю – мы должны им поклониться всем миром: Банки оказывают услугу обществу, избавляя его от безмозглых ослов, которые любят кричать на всех углах, что здоровье и счастье – это якобы все, а деньги не имеют никакого значения, Потому что когда эти люди ищут денег, потребных им для здоровья и счастья, то банк этих денег им не дает, и тогда они помирают с голоду и больше не могут кричать на всех углах и порочить наши милые денежки,– и в этом я усматриваю руку Провидения.

ПЛЮХ!

Одни любят откладывать дела в долгий ящик, а другие любят все делать сразу, и, естественно, для каждой группы людей только собственные методы привычны и желанны, И вот почему американская промышленность продолжает выпускать и души, и ванны. Одни, как избалованный комфортом вельможа, Принимают ванну в положении лежа; Другие, стоя на позиции полярной, Моются в позиции перпендикулярной. Поведение людей в любых обстоятельствах зависит – я утверждаю смело От того, каким из вышеназванных способов они омывают свое бренное тело. Приверженцы душа и сторонники ванн – непримиримые антагонисты (В дальнейшем условимся их называть для краткости «ванщики» и «душисты»). Ванщики любят себя ублажать и могут лежать в теплой ванне по часу, Постепенно превращаясь в мыльную, пенную, мягкую, душистую розовую массу; Наконец, неохотно восстав из пены, они ежатся и произносят: «Брр!», хотя атмосфера напоминает тропики и зеркало в ванной все запотело, И слегка промокают махровой простыней свое уже не твердое, а полужидкое тело. Вывод: ванщик – изнеженный сибарит И ничем не будет никогда знаменит. Другое дело – энергичный душист: он презирает роскошь и негу и подставляет мускулистую грудь, украшенную мужественным волосяным покровом, под мощно бьющую водную струю, Принимая процедуру с такой же скоростью, с какой демократ пробегает глазами республиканскую редакционную статью, После чего он бодро растирается – или, точнее говоря, раздирается – тем, что он зовет полотенцем, Но что человек с человеческой кожей, а не с дубленой воловьей шкурой назвал бы напильником или рашпилем, который нельзя давать в руки младенцам; В плане времени это дает сокращение И активизирует кровообращение. Душисты – истые спартанцы и стоики: они твердо следуют намеченной линии и осуществляют все свои планы В отличие от ванщиков – любителей нирваны. Ванщик может случайно выиграть партию или даже роббер, играя в вист, Но игру выигрывает только душист. Порой они затевают спор о сравнительных достоинствах ванны и душа, допуская агрессивные взаимные выпады и апеллируя к авторитетам, Но я ограничиваюсь нейтралитетом. Я не присоединяюсь ни к одной из сторон: как этот спор разрешить – бог ведает! Я только хотел бы беспристрастно отметить, что, во-первых, под душем нельзя читать, во-вторых, под душем нельзя курить и, в-третьих, нельзя помыться как следает.