Текст книги "Специалист по джунглям"

Автор книги: Норман Ричард Спинрад

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

– Ты вовсе не обязана была лететь, – проворчал Барт, прекрасно понимая, что плетет чушь. София вряд ли вынесла бы долгое одиночество в партизанском биваке, – да, впрочем, и где угодно! – если Барта не было рядом с ней. Фрейден и сам втайне желал, чтобы подруга всегда находилась где-нибудь поблизости. Особенно в момент столь долгожданного триумфа!

– Не пропущу шикарное зрелище ни за что на свете, – проговорила София сухо. – Пусть даже буду теперь напоминать стервозину, которая сует нос в дела мужа. Как граф Дракула, толкующий о бессмертии своему строптивому потомству. «Семья, которая вместе молится, держится вместе».

Фрейден издал придушенный возглас, нечто среднее между смехом и стоном.

– У меня подозрение, что в словах твоих есть доля истины.

– С тобой тоже не все чисто! – огрызнулась София. – Эта планета, похоже, в каждом выявляет трансваальскую кровь. Дятел… Тьфу! Не хочу даже вспоминать о нем, мы только что поели… Значит, ты решил обменять жизни своих партизан на трупы Киллеров? Как если бы они были стеклянными шариками – шесть зеленых за черный. Что ж, понаблюдаем за… как ты это назвал, Долгое Отступление? В последнее время у тебя появилась отвратительная склонность подчеркивать прописные буквы.

– Просто мимолетная аллюзия на великий Чикомский марш к Юнану в одной из тех бесконечных войн двадцатого столетия, – лукаво откликнулся Барт. – Обстоятельства в чем-то схожи.

Он ткнул пальцем в экран. Дорога вилась по равнине, огибая холмы, через поросшие джунглями участки, и была черна от марширующих войск и пылящих грузовиков – фактически от горизонта до горизонта. Далеко к западу над джунглями повисли густые клубы дыма – там на конвой напал один из бесчисленных отрядов партизан. Для Киллеров это и в самом деле стало Долгим Отступлением, гораздо более долгим, чем то, к которому они готовились…

– Вот оно, Соф, – гордо заявил Барт. – Плоды почти года работы на этой вшивой Кучедерьма! Каждый Киллер тащится, поджав хвост, в одной большой колонне к Саду. Как пить дать, сделано достаточно, чтобы отправить теперь Моро ультиматум. Мы должны были разрушить больше ста поместий, уничтожить целую армаду черных бестий, прежде чем до его ожиревших мозгов наконец дошло, что, если он попытается держать Киллеров разрозненными отрядами, через несколько месяцев у него не останется ни одного бойца. И вот мы имеем – Долгое Отступление.

Несмотря на то, что подобное признание внушало некоторое беспокойство, Фрейден особо не тешил себя иллюзиями: отступление спланировано более искусно, чем ожидалось. Моро пошел на очевидный риск и выслал большую колонну подкрепления – пятнадцать сотен волкодавов и тысячу грузовиков. Отправив их из Сада по округе, Пророк оказался в действительности достаточно сообразительным, чтобы вывезти солдат в обратном порядке. То есть колонна подбирала сначала тех, кто окопался поближе к Саду. По мере продвижения в глубь захваченной партизанами территории, экспедиция наращивала мощь от крепости к крепости, так что к тому времени, как конвой достиг наиболее изолированных и удаленных мест, он превратился в колоссальную силу примерно в восемь тысяч человек, до зубов вооруженных, хорошо моторизированных и неодолимых в открытом бою.

Что и говорить, предприятие рисковое! Фактически, большинству Киллеров пришлось проделать весь долгий поход дважды: один раз из Сада в глубь страны и потом – назад. Но Моро понимал – игра стоит свеч. Размеры и мощь подвижного соединения позволили прихватить с собой на обратном пути огромное количество зерна, мясных Животных и пленных – Пророку нужна была провизия, если вдруг случится сидеть в долгой осаде.

Колонна уже неделю упорно двигалась к столице Сангрии. Доблестный генерал Дятел был в состоянии ухлопать, устраивая десятки засад, не больше пятисот Киллеров. У старого вояки просто не было возможности начать массированную, ломающую всякое сопротивление атаку. Но теперь, когда колонна приближалась к Саду, оставался один-единственный шанс разгромить огромный конвой, предупредив сомнительную осаду города.

Фрейден увеличил скорость и повел шлюпку прямо на восток. Вскоре стали видны окраины Сада. В этом месте, прежде чем выскочить на открытую равнину, дорога проходила по длинному неглубокому каньону меж двух горных кряжей. На протяжении всей трассы это единственный участок, пригодный для настоящей крупной засады.

Фрейден опустился чуть ниже, перевел шлюпку в режим планерного скольжения.

– Посмотри-ка вниз, Соф. – Барт указал на серые, невысокие кряжи. Незаметные со стороны дороги, дальние склоны гор были черны от множества людей. Шесть тысяч на каждой стороне каньона, двенадцать тысяч регулярного войска, больше половины всей Народной Армии. Чтобы достичь города, колонна врагов неминуемо должна пробиться сквозь тянущийся вдоль дороги двойной строй партизан – для грузовиков иного пути нет. Ловушка по всем параметрам выходила смертельной.

Барт кружил и кружил над каньоном, взвешивая свои шансы и шансы противника. Время шло. И тут Барт почувствовал, как былая уверенность в победе потихоньку испаряется. Черт возьми, западня выглядела слишком уж идеальной! Киллеры должны были это предвидеть! Что они смогут тогда предпринять?..

– Смотри! – крикнул он вдруг. – Идут!

Цепочка грузовиков и пехоты вынырнула из путаницы густого леса на западном краю долины и двигалась по дороге точно в челюсти капкана. Тонкая, уязвимая цепь, медленно ползущая через долину: половина пути, три четверти… План Вильяма заключался в том, чтобы позволить передовым частям врага достичь восточного устья каньона, а потом захлопнуть мышеловку, заставив основной корпус конвоя пробивать себе путь сквозь шквал. Массовой неразберихи и паники черным шакалам не избежать…

Фрейдена продолжала грызть подлая мыслишка: «Что-то не так!» Цепь грузовиков и пехотинцев уж больно чахлая… Жалкая горстка от огромного войска!

Внезапно внутренние склоны теснины покрылись партизанами – две сплошные волны людей, сходящиеся ко дну каньона. Склоны расцвели тысячами крошечными огоньками и клубами дыма. Киллеры на дороге закувыркались под градом свинца, грузовики охватило пламя.

В соответствии с планом, Вильям остановил свой отряд с левой стороны трассы. Бойцы обдолбанного «полковника» Гомеца, продвигавшиеся более криво и беспорядочно, остановились справа примерно на таком же расстоянии. Партизаны образовали две длинные параллельные линии огня вдоль всего пути.

У противника не нашлось времени даже на одну слабую атаку. За считанные секунды их буквально сплющили два свинцовых кулака. Строй черных солдат сломался, уцелевшие грузовики тормознулись, и… Фрейден чуть не откусил себе язык. Где же остальные? Почему больше никто не прется в каньон? Партизаны на склонах тоже, наверное, маленько растерялись, поскольку прекратили пальбу.

– Ой, нет! – заорал Фрейден. До него наконец дошло, что намереваются сделать Киллеры. Но было, к сожалению, слишком поздно.

Послышался ужасающий рев, рев столь громкий, что Фрейден почуял его даже сквозь корпус шлюпки. Плотная стена черной пехоты выкатилась из чащи на западном краю каньона. Мощный широкий фронт. Стена Киллеров вломилась в долину, заполнила все ее ложе, поднявшись по обоим склонам вплоть до линии хребтов. Эффект такой, словно ударил громадный поршень. Обзор заслонила волна черных мундиров.

Фрейден грязно выругался. Вот та заноза, сидевшая в башке! Киллеры полностью раскусили тактику Вильяма. Они послали на съедение лишь малую часть колонны, чтобы мышеловка сработала, чтоб партизаны выдали себя и раскрылись. Основные же силы, примерно восемь тысяч человек, они немного попридержали сзади. А потом швырнули орду пехотинцев широким фронтом в долину. Враг оказался теперь сбоку от партизан, топчущихся, как стадо баранов, на открытом пространстве. Грузовики противника, полные драгоценных припасов, спокойно рулили под надежным прикрытием летящей в атаку пехоты.

– Отступай, идиот, отступай! – вопил очумело Фрейден.

Киллеры фактически получили неоспоримое преимущество: они врезались в хлипкие ряды партизан мощным фланговым фронтом, смяли строй в безобразное месиво, обошли партизан, охватили с обеих сторон – несущийся по долине огромный, плотно сжатый кулак смерти.

Справа солдаты Гомеца обратились в беспорядочное бегство, отчаянно карабкаясь вверх. Людей вел уже не разум, а инстинкт: «Жить, жить, жить!» Сангриане метались по склону, как тараканы в луче яркого света. Падали, поднимались, бежали в другую сторону. И неизбежно натыкались на беспощадные фигуры в черных мундирах. Киллеры методично рубили «звездами» трепыхающихся, ошалевших Животных. Мало кому удалось перевалить через гребень, ускользнуть от разящей со всех сторон стали.

На левом фланге Вандерлинг каким-то образом исхитрился восстановить некое подобие порядка. Его отряд бежал прямо по долине чуть впереди Киллеров – растянутая тонкая ниточка перед широким фронтом черных убийц. Партизаны неслись, как зайцы от своры гончих, только пятки сверкали. Так что Киллеры не сумели их догнать.

Вильям спасал своих людей. Партизаны, очертя голову, вырвались на открытую равнину, обогнули край хребта и по собственным же следам подрапали к следующей теснине, к восточному краю джунглей, к спасению. Киллеры сыпанули из ущелья на несколько секунд позже, чуть не сцапав беглецов. Фрейден затаил дыхание. Продолжат ли псы преследование или…

Но Киллеры на этот раз действовали наверняка, усмирив в себе жажду крови. Они рассредоточились по обеим сторонам от выхода из ущелья и застыли на месте, пока нескончаемый поток грузовиков катил мимо разделенного теперь надвое фронта и дальше через равнину, к Саду.

Когда последний транспорт миновал каньон, Киллеры образовали плотный широкий заслон, прикрывая тылы, и вся колонна быстрым маршем покинула поле боя.

Фрейден в тупом молчании вел шлюпку над долиной, усеянной трупами – по большей части партизан. Потом набрал высоту и взял курс на запад, назад, к партизанскому лагерю.

Какая пакость! Около двух тысяч покойников – за руль собачий! Противник с громадным грузом припасов, посвистывая и напевая, спокойно подруливает сейчас к месту назначения! Вот это облом!

– Ты не можешь все время их побеждать… – подала голос София, чтоб хоть немного развеять гнетущую тишину.

Барт фыркнул.

– Мы вляпались, – проговорил он угрюмо. – Здорово вляпались. Теперь предстоит долгая осада. У Братьев достаточно людей, чтобы сделать чертов Дворец неприступным. И жратву им доставили из-за нашего ротозейства… Игра на выжидание… Господи, кто захочет играть на выжидание? Сумеем ли мы их пересидеть, с толпой кровожадных сангриан и долбанутых торчков на шее?

«Черт возьми, пять недель! – ворчал про себя Барт, вылезая из хижины, чтоб пройтись по лагерю, размяться, задушить паскудные мысли. – Пять недель беспросветного ожидания!»

Моро разыгрывал партию хладнокровно. У него во Дворце восемь тысяч головорезов, и с гарнизоном крепость неприступна. К тому, же у Пророка вдоволь мясных Животных, хватит на прокорм паре тысяч выживших. А потом, эта кутерьма в Саде…

Жирная сволочь Моро устроил в городе настоящую партизанщину. Он не собирался удерживать жилые районы. Зачем ему расходовать силы? Все, что нужно от Сада, – сами горожане. Прекрасная закуска для острозубых псов! Время от времени Киллеры выползали в город, хватали первых попавшихся олухов и снова запирались во Дворце, не показывая оттуда носа. Поэтому штурмовать Сад не было никакого резона – город стал ночным кошмаром, вместилищем одичавших кретинов, заповедником каннибалов, где единственный закон – право сильного, а единственная гарантия безопасности – оружие. После того как обычный приток мертвечины из Дворца прекратился, садианам пришлось пополнять Общественную Кладовую собственными согражданами: стариками, больными, слабыми – всеми, кого им удавалось сцапать. Партизаны и Киллеры одинаково могли бродить по городу вооруженными отрядами, но о контроле над этой зловонной ямой и помыслить было страшно. Не велика радость поселиться в склепе с голодными крысами! И противники упрямо держались тактики выжидания…

Фрейден выжидал, пока у Братства иссякнут запасы продовольствия. Озирая свой базовый лагерь, Барт очень хорошо понимал, чего ждет Пророк Боли. Моро, конечно, не так далеко ушел по развитию от гориллы, но народ Сангрии он успел изучить великолепно. Фрейден бродил по лагерю и лицезрел скопище бездельников, лениво шатающихся повсюду, спящих, болтающих, небрежно чистящих оружие. Над биваком висела угрюмая тягостная атмосфера: лагерь, наполненный скучающими подонками, армия, изголодавшаяся по действию, войско, сдерживаемое главным образом обещаниями и угрозой силы. Да, Моро хорошо знал своих сангриан!

Деревенщина Сангрии пока еще была с Бартом. Там за него стояли горой – ведь он Освободитель, Герой, он изгнал из страны Киллеров, подарил зрелища, правда, с хлебом вышла промашка. Они будут стоять на его стороне до конца – у них нет другого выхода. Барт помог им на первых порах устроить некое подобие сельского хозяйства; передушил остатки банд, грабивших все, что попадалось под руку.

Но Народная Армия – совсем другой перепляс. Им не с кем сражаться, хотя оружия завались. Рядом нет Киллеров, которые, начистили бы скучающим раздолбаям рыло. Ребята могут запросто податься в разбойники! Игра Моро элементарна. Если Пророк продержится достаточно долго, Народная Армия непременно поднимет мятеж, прикончит незадачливых пришельцев, выродится в дюжины разрозненных банд, в лишенную предводителя орду. И вот тогда восемь тысяч злобных псов в черной форме станут действительно реальной силой. Пророк сможет, не напрягаясь и ковыряя в носу, методично вычистить район за районом, уничтожая взбесившихся Животных.

Расклад предельно ясен: пока существует Братство, Барт не в силах распустить основной корпус Армии, оставив небольшую часть как полицейскую силу. Если б только существовал какой-то способ накрыть Дворец… Массированная атака в сочетании с всеобщим восстанием в Саде? Бунт в городе вызвать легко, но как сфокусировать гнев толпы именно на Дворце? Мятеж ведь запросто выльется в дикую оргию грабежей и массового трупоедства!

Да, муки сродни танталовым. До победы оставался только шаг, но… Это чертово «но»! «Разрушь Дворец, – думал Фрейден, – и ты сможешь распустить большую часть армии, сократить ее до размеров легко управляемой».

Добровольцы сдали бы оружие Тыквам, получив приказ под дулом снипгана. Страх перед киллероподобными торчками с жутким инопланетным оружием стал теперь единственным стимулом, что удерживал бойцов в строю.

Фрейден скривился. Еще одна мерзость! Недавно он позволил Вильяму подсадить на дурь еще пятьсот олухов. Пара сотен снипганов циркулировала среди Тыкв, создавая впечатление, будто все они имеют смертоносное оружие. Деревенщина глупо верила простенькому приемчику и в страхе тряслась перед наркотами и Большим Ножом. Бедолаги и не ведали, что Тыквы преданы Революции до тех пор, пока есть героин.

Нет, они преданы Вильяму, вот что паршиво!

Убогие мыслишки Дятла разгадать ничего не стоит. Само собой, пятьсот новых ублюдков нужны для того, чтоб держать армию в узде. Но Барт не без причины был уверен, что у Вильяма в башке бродят и другие идеи относительно того, как можно использовать героинщиков. Ох, Дятел, Дятел… Ты, плешивая обезьяна, не видишь дальше своего носа! Ведь это же детская забава – повернуть против тебя всю планету. Пусть себе поинтригует! Он безвреден, а это мешает ему болтаться под ногами!

Ну, вот, как помянешь бестию – она тут как тут. Действительно, появился Вильям собственной персоной, выглядящий так же счастливо, как бультерьер с зубной болью. «Что он приготовил на этот раз?» – хмуро подивился Фрейден.

– Стряслось самое ужасное, – вздохнул Барт. – Накрылись генераторы энергии на всех снипганах. Армия мрет от бубонной чумы. Ты подцепил триппер.

– Хуже, – сурово проговорил Вандерлинг, покачивая головой. – Намного хуже.

– Ну? Послушаем счастливые новости. Думаю, все худшее уже случилось.

– Нет! – буркнул старый вояка. – Я только что вернулся с корабля. Брал запас героина на следующие шесть недель. Как ты думаешь, сколько дури у нас осталось? Давай угадывай.

– Какого дьявола я должен угадывать? – вспыхнул Фрейден. – Ты следил за этим. Я сейчас не в настроении развлекаться шарадами!

– Nada[7]7
  Ничто, ноль (исп.).


[Закрыть], – процедил Вандерлинг. – Все подчистую. Пятьсот свеженьких Тыкв нужно держать обдолбанными практически постоянно… Сечешь? У нас полно проклятого омнидрина, чтобы заторчало стадо слонов. И, как назло, ни одного пакетика с героином. Когда этот шестинедельный запас иссякнет…

Он чиркнул пальцем по горлу.

Фрейден содрогнулся. Когда героин закончится, у шайки обломанных шизоидов окончательно съедет крыша! После них Киллеры покажутся Ребеккой с фермы «Счастливый ручей»! Поганые торчки станут резать все, что только движется, пока не свалятся с ног. А если уж Тыквы взбунтуются, то партизаны, возможно… бр-р-р!

– Ну, гений, соизволишь вытащить кролика из шляпы? – осведомился Вандерлинг, отчасти угрюмо, отчасти просяще. – Лучше бы поскорее.

– У меня на мозгах и так мозоли, – пробормотал Фрейден. – Будь уверен, я работаю! Конечно… можно действовать наверняка и избавиться от героинщиков прямо сейчас. Дать им удвоенную дозу – и привет…

Глаза Вандерлинга сузились. Фрейден легко прочитал мысли вояки: Дятел не намерен отказываться от своего воображаемого туза в рукаве.

– И что потом? – прохрипел генерал. – Как управляться с голытьбой без Тыкв?

Реального ответа на этот вопрос не было. Опять лимит времени, которого Барт подсознательно страшился! «Уничтожь Братство и Киллеров в ближайшие шесть недель, или ты погиб, мальчик!» Но даже если уничтожить Киллеров, что тогда? Героин все равно закончится, Тыквы все равно взбесятся, армия все равно…

Но… Но зачем уничтожать Киллеров? Зачем, Брат Барт? Черных псов специально вырастили, чтобы они делали «стойку» на балахон Брата. И если Братство исчезнет, «Брат Барт» станет главным претендентом на трон. Вполне можно устроить все так, чтобы унаследовать единственную, реально боеспособную армию – Киллеров… и они принесут свою пользу. Но сначала должно погибнуть Братство. Как разорвать порочный круг?..

– Ну, Барт, – бросил Вандерлинг, вторгаясь в мечты Фрейдена. – Похоже, что-то закрутилось в твоей черепушке?

– А… Пока ничего, Вильям. Так… витаю в облаках. Но я что-нибудь придумаю, не беспокойся. Обязательно придумаю, Вильям.

– Я тоже, – проговорил лысый солдафон холодно. Сама интонация генеральских слов бросила Барта в дрожь. Он почти ощутил лезвие приставленного к горлу ножа.

– Не перенапрягай мозги, Вильям, – буркнул он. – Умственное напряжение вредно для здоровья. Известно даже, что в особых случаях оно приводит к летальному исходу.

Глава 12

«Осталось шесть недель до полного финиша, – размышлял Вандерлинг, шагая к своей хижине. – У сынка мамаши Вандерлинг в запасе шесть недель, чтобы взобраться на вершину, или…

Да, Барт все чертовски здорово раскусил! У меня свихнувшиеся торчки под полой – по крайней мере, на ближайшие шесть недель, – а все остальные Животные на жалкой Кучедерьма верны Барту. Если, конечно, здесь подходит слово «верны». Впрочем, сангриане стопроцентно встанут на сторону Барта, если игра пойдет в открытую. А у меня останутся только Тыквы. Барт опять все точно рассчитал. Он держит меня за кретина. И я делаю для него всю грязную работу и играю вторую скрипку при Наполеоне Фрейдене».

Да, Барт почти все раскусил. Почти… Вот только кое-что укрылось от зоркого глаза Президента. Поэтому унывать еще рано. Бой не закончен!

Вандерлинг вошел в хижину. В углу сидел скрученный Киллер, бдительно охраняемый Гомецом. Судя по нашивкам, Киллер был майором – чертовски высокое начальство в иерархии Братства. Две недели назад, предвидя обострение ситуации, Вандерлинг втайне приказал наиболее испытанным Тыквам добыть для него одного живого офицера-Киллера. Он ожидал заполучить лейтенанта, может быть, капитана, но Киллеры уже выскребали дно своей бочки, и после долгих месяцев изнурительных боев пирамида офицерского корпуса сильно перевешивала в верхней части. При теперешнем положении дел в Саде – патрули Киллеров, агенты Фрейдена, патрули Народной Армии, голодные каннибалы и кучи умалишенных – небольшому взводу Гомеца не составило особого труда сцапать подходящего Киллера; это было просто делом готовности принести в жертву несколько бойцов.

Что ж, пришло время для конкретных действий! Вандерлинг осмотрел крепко связанного Киллера с кляпом во рту. Парень еще не догадывается, как ему повезло.

– Отлично, Гомец, – бросил Вандерлинг. – Я хочу остаться один с этим подонком. Усади-ка его на стул и исчезни. Я позову, когда потребуется.

Гомец поступил как было велено, но проделал это в угрюмом молчании. «Вот ведь скотство! – фыркнул про себя генерал. – Когда я пытаюсь уменьшить дозу героина, они становятся слишком раздражительными. Теряют доверие даже ко мне. Ладно, какого черта…»

Он полез в солдатский сундучок, вытащил склянку с героином, вытряхнул оттуда две голубые таблетки. Гомец жадно, почти угрожающе уставился на них.

– На, полковник, – Вандерлинг кинул таблетки в растопыренную пятерню Гомеца, – оттянись. Но прежде чем отрубиться, слетай за Джонсоном и поставь его на часах снаружи.

– Да, сэр, – хрюкнул Гомец и удалился, в предвкушении перекатывая пилюли на ладони. С морды торчка исчезла даже тень подозрительности. Вандерлинг рассмеялся. «Наслаждайся, пока можешь, брат! Не долго тебе осталось…»

Генерал уселся за столом напротив Киллера. Осторожно протянув руку, он вытащил кляп, быстрым движением отдернув кисть, – и острые зубы Киллера клацнули, хапнув пустоту в том месте, где секундой раньше была рука Вильяма. Этого и следовало ожидать.

– Эй, придурок! – усмехнулся Вандерлинг. – Лучше поостынь! Ты и я станем друзьями. Я многое могу для тебя сделать, и ты тоже кое-что для меня сделаешь.

Киллер холодно взглянул на генерала.

– Если желаешь, я могу сделать для тебя одну вещь, Животное, – заметил он сухо. – Освободи меня, и я обещаю тебе быструю, почетную смерть в бою один на один. Смерть Киллера. Зачем рисковать умереть как Животное? До Дня Боли осталось только две недели, и все Животные, взятые в плен за это время, умрут на Зрелище Боли – смерть, в которой нет никакой чести. Освободи меня сейчас – и умрешь с честью, слово офицера Пророка.

Вандерлинг добродушно захихикал.

– Разыграй свои карты правильно, парень. И получишь свободу. Я лично сторгую для тебя у твоего босса славное повышение. Только давай не будем друг друга стращать.

Киллер молчал, озадаченный. Вандерлинг ухмыльнулся. «Этого ты не ожидал, а? Не беспокойся, у тебя будет большая компания очень скоро. Уйму народа ожидают кое-какие сюрпризы».

– У меня есть для тебя работенка, – продолжил вояка. – Ты передашь сообщение для Моро. Скажешь ему, что маршал Вандерлинг заинтересован в том, чтобы поговорить начистоту. У нас имеется одно общее дельце. Скажешь ему, что я встречусь с ним в полночь через пять дней в… посмотрим-ка… Да! В Общественной Кладовой Сада. И никаких фокусов – я возьму с собой пятерых бойцов со снипганами, а еще нескольких поставлю охранять тылы. Мне нужны честные переговоры, и никаких трюков!

– Безумец! – гавкнул Киллер, глаза его гневно вспыхнули. – Думать, что Пророк настолько глуп, чтобы попасть в ловушку! Думать, я был бы настолько глуп, чтобы отнести подобное послание! Меня бы отправили на стадион умирать в День Боли! Животное! Идиот! – Казалось, Киллер на грани припадка бешенства; зенки у него закатились, челюсти конвульсивно задергались.

Вандерлинг охладил его тяжелой оплеухой.

– Заткнись и слушай! – прорычал он. – Это не ловушка, все честно. Но в твоих словах есть резон… Хорошо, сделка так сделка, безопасность для всех заинтересованных сторон. Моро пришлет на встречу одного из Братьев. Его могут сопровождать трое Киллеров, в виде охраны от сумасшедших садиан. Но не больше. Брат принесет с собой радио, понимаешь, и я переговорю с Моро. Он останется в безопасности во Дворце и ничего не потеряет от разговора.

Майор разрывался, казалось, между презрением и любопытством. Зрачки его то загорались ненавистью, то сужались в раздумье.

– С какой стати Моро даст мне аудиенцию? – ворчал он. – С какой стати мне нести твое послание и подвергать себя риску умереть как Животное? С какой стати Пророку иметь с тобой дело, даже если я передам ему твое смехотворное сообщение? С какой…

– Потому что у тебя будет это, – оборвал Вандерлинг, засунул руку в карман и достал маленький полибаг с омнидрином. – Поверь мне, ты получишь аудиенцию у Большой Шишки muy pronto[8]8
  Очень быстро (исп.).


[Закрыть]. Расскажешь ему, где это взял, и сообщишь, что маршал Вандерлинг может снабдить его целым кораблем такого товара. Гарантирую, он заинтересуется. А когда сделка состоится, ты будешь произведен в полковники… Какого черта, я могу позволить себе быть щедрым! Пусть это станет частью моей цены: чин полковника для тебя. Ну как?

– Что в пакете? – резко спросил Киллер.

– Ты знаешь, какой товар сбывал Брат Барт? Товар, из-за которого парни вашего Братства свихнулись окончательно, стараясь запытать Животных до сумасшествия и потом обескровить их? Товар, по которому они сохнут? Ну так это он и есть – омнидрин. Я предлагаю Моро горы омнидрина, в обмен на… определенные условия.

Глаза Киллера засветились, на этот раз не гневом, а надеждой. «Да, он в курсе, для чего нужен омнидрин, все в порядке, – подумал Вандерлинг. – Кто не хочет жить? И быть полковником? Но подонок все еще колеблется! Ладно, прижмем его!»

– Решающий довод, – сообщил он просто, – если ты откажешься, я не стану тебя казнить, а приволоку в ближайшую деревню и выдам Животным. Знаешь, что они делают с Киллерами? Ребятишки весьма голодны сейчас… Не особо почетная смерть, правда?

Губы офицера скривились, он побледнел. Даже Киллер не так безразличен к перспективе быть зажаренным живьем и съеденным.

– Хорошо, – с трудом проговорил майор. – У меня нет почетного выбора. Я передам твое послание Пророку.

Вандерлинг запихнул полибаг Киллеру в нагрудный карман.

«Да, мужики! Старина Барт все рассчитал очень хорошо! Но не учел одной возможности. Оборванцы за Барта и против меня до конца – то есть до тех пор, пока начальник жив».

Но если Барт убит, и убит при этом Братством… Что ж, единственным кандидатом на пост Президента Свободной Республики и Великого Верховного Деляги остается искренне ваш Вильям Вандерлинг.

«Когда Барт умрет, – какой славный мученик из него выйдет! – а Народная Армия и все остальные Животные будут на моей стороне, я избавлюсь от Тыкв, прежде чем закончится героин, и по-прежнему буду контролировать планету. Весь прикол в том, что подобным образом можно избавиться и от Моро, стать единоличным владельцем паршивой Кучидерьма. Две несговорчивые пташки, убитые одним камнем, фактически они сами перебьют друг друга!

Заманчиво, черт возьми, короноваться в качестве нового Пророка Боли. Почему бы и нет? У Моро налажен прелестный порядок, исправно работающий, – делай что хочешь, убивай кого хочешь, ешь что хочешь, и вся проклятая планета будет при этом сидеть на карачках, потому что ты – их маленький жестяной божок. Зачем впустую гонять бодягу, заигрывая с остолопами на манер Барта? Почему бы не залепить в открытую: я здесь босс, и каждый, кто косо на меня посмотрит, отправится в путешествие в одну сторону, на Арену! Кроме того, существует клевая оправа: Брат Вильям, Пророк Боли и Лорд Верховный Набоб Сангрии! Да, высший класс!»

Вандерлинг просунул голову в дверь и кликнул Джонсона.

– Отведи эту птаху к окраинам Сада и отпусти, – распорядился он.

Джонсон недоверчиво моргнул запавшими, налитыми кровью глазками.

– Да-да, я знаю, что это звучит идиотски, – раздраженно пояснил Вандерлинг. – Но не напрягай мозги! У меня есть чудесный планчик на этот счет – окончательная победа на Дне Боли. Тебя ждет двойная доза героина по возвращении, так что пошевеливайся!

В полутьме Вандерлинг вел своих людей по почти безлюдным улицам Сада. В районах, где обитали Животные, не было электрического освещения; на узкие грязные улицы струилось лишь слабое мерцание звезд с безоблачного неба, да вспыхивал иногда лохматым оранжевым комом огонь в чьем-нибудь очаге, пробившись сквозь распахнутую дверь кособокой лачуги.

Вандерлинг заметил, как трое полуобнаженных сангриан крадутся за отрядом по противоположной стороне темной улицы, еще четверо – примерно в двадцати ярдах позади. Генерал поднял снипган так, чтобы на ствол упал яркий блик пламени из ближайшей хибары. Доходяги в момент сообразили, что предполагаемая добыча – солдаты с оружием и вместо плотного ужина можно схлопотать пулю в лоб. Каннибалы резво нырнули в боковые улочки и исчезли.

«Да, – ухмыльнулся генерал, – у них пока хватает ума оставить в покое вооруженных людей». Ребята с пушками, наверное, единственные существа в городе, кто не собирался играть по правилам. Вот почему улицы столь пустынны по ночам. Каждый, кто рыскал во тьме в поисках поживы, сам рисковал закончить свои дни на обеденном столе какой-нибудь голодающей семьи. Там, где мужик еще не сожрал свою жену и потомство, как уже сделали многие.

Подыхали они от голода или нет, но несколько «советов Мистера Снипгана» научили их обходить партизан стороной. К этому времени каждый болван знал: нападая на партизана, сам окажешься в Общественной Кладовой.

Отряд топал по безмолвным улицам, и стук сапог отдавался резким эхом от грязных стен вжавшихся в землю домов. «Собаки отлично жрут собак, или Животные – Животных», – решил Вандерлинг. Единственное место, где они не тянут друг к другу свои вонючие лапы, – Общественная Кладовая. Каждого, кто умирал – с посторонней помощью или без, – сбрасывали в Кладовую, и только это спасало местных чурок от полного истощения. Из чувства самосохранения они убивали каждого, кто пытался что-либо предпринять в Кладовой. Так что эта помойка вплотную приближалась по своему значению к Святилищу и тем самым логически становилась самым подходящим местом для милой дружеской беседы.

Вандерлинг свернул за угол, и перед ними замаячило огромное, грязное, похожее на большой сарай здание. Единственная дверь широко распахнута. В дрожащем багровом свете вырисовывались смутные фигуры садиан, толкавшихся внутри. Вандерлинг слышал приглушенные звуки пилы, глухих ударов, пронзительные голоса торгующих людей – шум Общественной Кладовой.

Генерал собрал вокруг себя бойцов – Джонсон, Гомец и еще трое Тыкв.