Текст книги "Драгоценный камень"
Автор книги: Норма Бейшир
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)
– Опять эта скотина!
– Кто? – спросила Слоун.
После столкновения с Джилли она, чтобы остыть, решила немного поездить по городу и большую часть матча пропустила.
– Альварес. Он теперь играет в команде «Аламо экспресс» вместо Престона Уолкотта, как будто одной встречи в неделю с этим паразитом мне недостаточно! – Джордан бросил перчатки и хлыст. – Где ты была?
– Ты что, не помнишь, у меня же было назначено интервью. – Она подала ему стакан воды.
Тыльной стороной ладони Джордан вытер пот со лба и раздраженно бросил:
– Помню. Но я думал, ты вернешься к началу матча.
– У меня были еще кое-какие дела. – Слоун до сих пор не могла выбросить из головы слова Джилли. – Джордан, мне нужно улететь в Нью-Йорк. Сегодня вечером.
Он опустил стакан на капот машины с такой силой, что тот раскололся.
– В Нью-Йорк? Что, черт возьми, случилось на этот раз?
– Я же говорила тебе, что должна окончательно оформить рукопись.
– И надолго? – Джордан не скрывал недовольства.
– Что?
– Сколько ты там пробудешь?
Она пожала плечами:
– Не знаю. – Слоун говорила тихо и сдержанно. – Послушай, я и сама не в восторге от этого, но у меня есть сроки сдачи рукописи.
– Да. – Холодок в его голосе заставил ее внутренне вздрогнуть. Если бы все было нормально, Слоун не захотелось бы покидать Джордана даже на день, но после того, что случилось сегодня днем, она смотрела на него и видела Джилли… в его объятиях, представляла, как они занимаются любовью. Слоун не удавалось избавиться от этого наваждения. Ей необходимо уехать и все спокойно обдумать.
– К финальному матчу вернешься? – спросил Джордан.
– Надеюсь.
Конюх подвел Джордану свежую лошадь.
– Полагаю, больше, чем на это, рассчитывать не могу, – недовольно заметил он, вскочил в седло, повернулся к Слоун, будто хотел что-то добавить, но, видимо, передумал и пустил лошадь на игровое поле.
«Что же мне делать, если Джилли сказала правду?» – спросила себя Слоун.
Нью-Йорк, февраль, 1987
Слоун и Кэти обедали в ресторане «Дары моря» в Рокфеллер-центре. Обычно этот ресторан Слоун предпочитала посещать в теплое время года, когда столы накрывали в «Летнем саду», но внутри тоже было очень симпатично, а к хорошим морским продуктам она всегда питала пристрастие. Особенно ей нравился острый салат из устриц, приготовленный в раковине гребешка.
Сегодня подруги встретились, чтобы обсудить предложение о продаже прав на «Поверженных идолов», полученное Кэти от телевизионной компании. Слоун также подписала контракты на издание этой книги во Франции. Кэти очень удивило решение Слоун уволить Линка Марсдена.
– Вообще-то, – начала Слоун, взяв вилку, – мне не следовало нанимать его. Он хороший работник, никто не спорит, но я обошлась бы и без Линка. Теперь я это знаю.
Кэти улыбнулась:
– И много же у тебя ушло времени, чтобы это осознать.
Слоун посмотрела на Кэти и вдруг впервые поняла, что та с самого начала не одобряла ее решение воспользоваться услугами Линка.
– Почему же ты мне раньше об этом не сказала? – спросила она.
– Потому что ты с самого начала ясно дала мне понять, что если твердо решила что-то сделать, то обязательно сделаешь. Поэтому пытаться отговаривать тебя от этого не имело никакого смысла. К тому же я считала, что его услуги вряд ли тебе повредят. Ведь он работал со многими знаменитостями.
– И при всем при том Линк полное дерьмо. – Слоун сделала глоток из бокала. – Я догадалась об этом сразу, но, черт возьми, мне очень хотелось, чтобы мои книги покупали, только прочитав фамилию на обложке. Я полагала, что Линк Марсден, несмотря на его самонадеянность и высокомерие, сможет мне это обеспечить.
– Ты знаешь, как я отношусь к таким вещам, – негромко заметила Кэти. – Прежде всего необходимо иметь качественный продукт, а уж потом все остальное. Ты, несомненно, имела качественный продукт.
– Но нужно сделать так, чтобы этот продукт признали. Я всегда готова за это сражаться.
Кэти понимающе улыбнулась:
– Джордану будет нелегко с тобой.
– Думаю, нам обоим будет нелегко, – вдруг сказала Слоун.
Кэти внимательно посмотрела на нее. Хорошо зная Слоун, она догадывалась: подругу беспокоит что-то, не связанное с ее книгами или с Линком Марсденом. Она подозревала, что это имеет отношение к Джордану, однако давить на подругу не хотела, поскольку знала: Слоун со временем скажет сама.
Возвращаясь вечером домой, Слоун думала не о делах с телевизионной компанией и правах иностранных издательств, не о конфликте с Линком Марсденом, а только о Джордане. Она хотела поговорить с ним. Ей необходимо было спросить его о Джилли и об Аргентине, хотя уверенности в том, что она действительно хочет знать ответ, у Слоун не было.
Сев на диван, она долго смотрела на телефон, стоящий рядом на столике. Дважды снимала трубку, но, не набрав номера, клала ее на место. В третий раз Слоун все же набрала код Палм-Бич, но положила трубку, не дождавшись даже гудка. В четвертый раз дождалась, но номер не ответил. Наверное, Джордан еще на стадионе и вернется, как обычно, поздно вечером, но сама Слоун собиралась в это время на прием, который устраивал в «Радужном зале» издатель популярного журнала «Бестселлеры». Она вовсе не рвалась туда, но знала, что это необходимо, поскольку посещение таких приемов было частью ее работы.
– Привет, мам.
Голос Тревиса прервал невеселые размышления Слоун о предстоящем вечере. Она подняла глаза. Мальчик вошел в гостиную и бросил на кресло свой школьный матерчатый рюкзак.
Слоун устало улыбнулась и протянула к нему руку.
– Привет, малыш.
– Чем занимаешься? – Он сел рядом с ней и скинул ботинки.
Она рассмеялась:
– Тем же, чем и обычно, – отдыхаю.
– Очень странно. Я думал, ты сразу же, как только закончишь свои дела с Адриенной, вернешься в Палм-Бич.
– Неужели соскучился? Это на тебя не похоже.
– А если и соскучился, что в этом стыдного? И что хорошего, если матери никогда нет дома?
Слоун взъерошила ему волосы.
– Скоро все это кончится.
– Когда приезжает Джорди?
– Он не приезжает. Джордан еще во Флориде. А я отправлюсь туда на следующей неделе.
– Вот черт! Я так и знал!
– Тревис!
Он опустил глаза.
– Извини, мама.
Она понимающе улыбнулась:
– Ладно, малыш. Тебе нравится Джорди?
Тревис кивнул:
– Я очень хотел бы, чтобы мой отец был похож на него.
– Бедный мальчик, – сказала, помолчав, Слоун, – тебе не хватает отца.
– Я люблю тебя, мама… но очень часто мечтаю об отце. Потому что… потому что… – Тревис отвернулся, так и не закончив.
Слоун прижала его к себе.
– Может, тебе действительно надо поскорее выйти за него замуж, – пробормотал Тревис. – Такие парни, как Джорди, каждый день не встречаются.
Она стиснула его в объятиях. «Мне ли этого не знать».
На приеме Слоун задержалась дольше, чем предполагала, и вернулась домой далеко за полночь. Эмма и Тревис, конечно, уже давно спали. Свет Слоун не включила и, пробираясь в темноте к себе в спальню, вдруг зацепилась за что-то ногой. Это оказался сапог, рядом она нащупала другой.
Ее сердце учащенно забилось. Войдя в спальню, Слоун наткнулась на валявшиеся на полу рядом с кроватью брюки. Он здесь! Из-под двери в ванную просачивалась яркая полоска света. Джордан мылся под душем, как всегда напевая «Фальшивого ковбоя».
– Я думала, у тебя сегодня игра! – крикнула она, стараясь перекрыть шум воды.
– Так оно и было, – отозвался он. – Мы проиграли.
Слоун сбросила туфли.
– Как жаль!
– Жалеть придется до тех пор, пока эта скотина Альварес будет играть против нас! – крикнул в ответ Джордан. – А ты уже закончила свои дела?
– Да. – Слоун положила на туалетный столик вечернюю сумочку и расстегнула молнию на своем нарядном черном платье.
– Ты работаешь теперь и по ночам?
– Иногда. Но сегодня я была на приеме.
– На приеме? Очень интересно.
– Помнишь, я тебе рассказывала о Гае Раймонде? – Она сняла черную, украшенную блестками шляпку, которую надевала на кудрявую копну волос, сооруженную парикмахером для этого случая.
– Как же, как же… Он издает что-то типа «Нэшнл инкуайрер»,[28]28
Еженедельный журнал, название которого можно перевести как «Национальный следопыт»; специализируется на публикации сенсационных новостей для неискушенного обывателя.
[Закрыть] но связанный с издательским бизнесом.
– Он самый, – подтвердила Слоун с коротким смешком. – Единственный и неповторимый. Так вот, сегодня Раймонд устраивал в «Радужном зале» большой прием, желая показать, что он на коне.
– Забавно. А знаешь, который час?
– Пожалуй, нет. – Слоун сняла черные чулки со швом, затем комбинацию и лифчик. – Вот почему мне нравится моя работа – не надо каждый день пробивать на проходной табельный талон.
– Согласен, это огромное преимущество.
– Ты уже давно здесь? – Она скинула наконец и трусики.
– Довольно давно, – ответил Джордан и, помолчав, добавил: – Не застав тебя дома, я решил сделать сюрприз – раздеться и спрятаться в постели. Но, видно, не рассчитал.
– А то, что сапоги разбросаны по квартире, это так задумано?
– Ага!
Слоун посмотрела на закрытую дверь ванной и улыбнулась.
– Почему замолчала? – крикнул Джордан.
– А вот потому. – Она открыла дверь ванной и быстро встала рядом с ним под душ. – Ну как?
Он широко улыбнулся:
– Думаю, неплохо для начала.
– Вот именно, для начала! – прошептала Слоун. Вода струилась по ее лицу, макияж стекал по щекам черными полосами, а волосы облепили голову, шею и плечи. Это не очень украшало ее, но Джордан ничего не замечал, потому что они обнимались. Их тела соединились, а руки и ноги переплелись.
– Черт возьми, как я скучал по тебе! – Он приблизил губы к ее губам.
Слоун подумала, что глупо было уезжать из Палм-Бич такой обозленной, глупо не доверять его любви. Сейчас все сомнения исчезли, их смыла вода. Они целовались. Руки Джордана скользнули по спине Слоун и захватили ягодицы, а она одной рукой обнимала его за шею, а другой гладила грудь. Он давно уже ждал этого, впрочем, и Слоун тоже. Они собирались сделать это прямо здесь, под душем, но Джордан быстро опомнился и, улыбаясь, закрыл краны.
– Зачем же здесь? Не надо. Ты, когда выпьешь, всегда выдумываешь что-нибудь странное.
– К твоему сведению, я сегодня вообще ничего не пила.
– Конечно, нет. – Джордан открыл дверь ванной и сорвал с вешалки ярко-синее банное полотенце. – Ты опьянела от чая со льдом, верно?
– Я не опьянела!
– Так говорят все пьяницы. Думаю, до постели тебе самой сейчас не добраться. – Он завернул ее в полотенце и поднял на руки. – Не хочу рисковать, а то еще упадешь и сломаешь себе что-нибудь. Что мы тогда будем делать?
Она засмеялась:
– Джордан, ты сумасшедший!
Он внес Слоун в спальню, опустил на постель и тут же накрыл ее обнаженное влажное тело своим. Она обвила Джордана руками и жадно припала к его губам.
– Тебе надо побриться!
– Это подождет, у меня сейчас более неотложные дела, – пробормотал он и атаковал ее с жадной, необузданной страстью.
Слоун стиснула его плечи и глухо застонала.
– Ш-ш-ш! – прошептал он. – Разбудишь ребенка!
– Этого ребенка пушками не разбудишь, – выдохнула Слоун и вскрикнула, когда он лизнул самое чувствительное место у нее за ухом. – Я люблю тебя, Джорди…
– Тогда зачем… убегаешь… снова! – Он ритмично двигался в ней, а Слоун вся сжималась от этих толчков, пропуская его в себя и задерживая там на некоторое время.
– Я не убегала от тебя…
– Не убегала? Как бы не так… – Его тело вдруг напряглось, и Джордан замолк, зарывшись лицом в ее грудь.
– Ты спал с Джилли в Аргентине? – спросила Слоун.
Было утро. Они лежали в постели, приникнув друг к другу, физически изможденные после длинной ночи любви. Ее вопрос очень удивил Джордана. На лице его появилось странное выражение, но не успела Слоун понять, что оно означает, как он спросил:
– Ах вот, значит, почему ты уехала?
Она нахмурилась:
– Так да или нет?
Джордан сел, пригладил волосы и тяжело вздохнул:
– Меня всегда занимал один филологический казус. Почему вместо того, чтобы сказать «они трахались», говорят «они спали»? Ведь при таких делах ни о каком сне как раз нет и речи.
Слоун оперлась на локоть.
– Так было это или нет? Ты лежал в постели с этой женщиной?
Он внимательно посмотрел на нее:
– Кто тебе это сказал?
– Я получила информацию из первых рук. Мы встретились с Джилли на Променаде в Палм-Бич и…
– …она сказала тебе, что я был с ней в постели, – сердито закончил Джордан. – И ты поверила ей? Это ужасно. Просто ужасно!
– Так что, она сказала неправду?
– А ты как думаешь?
– Не знаю, Джордан. Я хочу услышать это от тебя.
Он снова вздохнул:
– После того как ты улетела из Франции, у меня было довольно много женщин. Я был зол как черт. Меня опять поимели… сначала Джилли, потом ты. А в Аргентине в мой номер вечером неожиданно ввалилась она.
– И ты уложил ее в постель?
– Не укладывал я ее вовсе, Джилли сама легла. Признаться, в принципе я был не прочь удовлетворить ее желание, но…
– Она передумала?
Он покачал головой:
– Нет… Джилли тут ни при чем. – Джордан помолчал. – Я не смог.
– Ты передумал? – спросила с облегчением Слоун.
– В известном смысле. – Его глаза встретились с ее глазами. – У меня не получилось.
Она озадаченно посмотрела на него:
– То есть ты…
– Да. И, поняв, что у меня все равно не получится, я ужасно разозлился и выставил ее. Она, конечно, не поняла истинной причины и подумала, что я просто не захотел ее. Впрочем, так оно и было.
– Понимаю, – сказала Слоун после длинной паузы.
– Приехав в Нью-Йорк разыскивать тебя, – продолжал Джордан, – я растерялся, потому что не знал, чего хочу. Наша неделя в Хонфлере перевернула всю мою жизнь. Я был уверен в одном: тебя необходимо найти и выяснить, почему со мной происходит такое. Только ты могла дать ответ на этот вопрос.
– И ты получил его?
– Да. Я осознал, что люблю тебя. Хотя вовсе не желал этого.
Слоун села, обняла его за шею и положила голову ему на плечо.
– Я тоже не хотела любить. Вот так. И что же нам теперь с этим делать?
Джордан улыбнулся:
– Не вмешиваться в ход событий, любовь моя. И пусть все идет своим чередом.
Сидней, март, 1987
Отель «Интерконтиненталь» на Мэкуори-стрит, открытый в 1985 году, был в Сиднее самым новым и, вероятно, самым фешенебельным. Его оригинальность заключалась в том, что это была надстройка над зданием колониального казначейства, величественного викторианского особняка из песчаника, построенного более ста лет назад во время золотой лихорадки пятидесятых годов прошлого века. Из своего номера на двадцать пятом этаже Джордан и Слоун наслаждались панорамой бухты и великолепной архитектурой комплекса оперного театра.
Сейчас было утро, и они завтракали в номере. Слоун любовалась видом, а Джордан, который останавливался здесь уже много раз, погрузился в чтение «Сидней морнинг геральд».
– Планируешь посетить здесь какой-нибудь книжный магазин? – спросил как бы вскользь Джордан, просматривая в этот момент раздел развлечений.
– Конечно. – Слоун следила за выражением его лица, ожидая негативной реакции, но ничего такого не произошло. – Кэти и Дани с самого начала научили меня максимально использовать любую возможность саморекламы, какая бы ни подвернулась. – После Палм-Бич Слоун вообще не хотела обсуждать с Джорданом свои профессиональные планы, но потом не выдержала. Ему придется смириться с ее профессиональными особенностями. Ведь и она принимает те аспекты его жизни, которые хотела бы, но не может изменить.
– В таком случае момент для этого сейчас самый подходящий, – заметил Джордан.
– Почему?
– Смотри, вот как относятся к тебе австралийцы. – Он передал ей газету.
В списке бестселлеров раздела «Книги» под номером первым значились «Поверженные идолы»!
Слоун ахнула:
– Невероятно!
– Ты что, до сих пор не попадала в список бестселлеров? – удивился Джордан.
– Да, но «Поверженные идолы» вышли здесь только на прошлой неделе. Прежде так быстро это не случалось. – Она не отрывала глаз от списка. – Нужно позвонить Кэти. Какое время сейчас в Нью-Йорке?
Джордан посмотрел на часы и задумался.
– Значит, так, здесь сейчас семь утра… а там четыре часа дня, но вчерашнего.
Слоун засмеялась:
– Вчерашнего?
Он кивнул:
– Здесь четверг, но в Нью-Йорке еще среда.
– В таком случае я сейчас ей позвоню. – Она встала и направилась к телефону, но Джордан обхватил ее за талию и посадил к себе на колени.
– Не спеши, – попросил он низким и чуть хриплым голосом. – И не выворачивайся. Если хочешь отпраздновать это событие, то почему не со мной?
Слоун тихо вскрикнула, когда Джордан легонько куснул ей мочку уха.
– Пусти, я должна позвонить, пока Кэти не ушла из офиса. – Она для вида продолжала сопротивляться, но его руки проникли под халатик из розового шелка.
– Позвонишь ей домой, какая разница. – Его губы прижались к ее губам, и он уже распахнул верхнюю часть халата.
Через десять минут она напрочь забыла обо всех на свете телефонных звонках.
Джордан пустил в галоп свою серую в яблоках лошадь по направлению к мячу, остановившемуся в центре поля. Приближаясь, он изготовился для удара, развернул клюшку вниз в широком замахе, а через мгновение услышал знакомый щелчок. Мяч мелькнул в воздухе и упал на зеленый дерн далеко впереди. Джордан погнался за ним, но с другой стороны появился Ланс. Он был ближе к мячу и теперь поднял клюшку, приготовившись к лобовому удару. С интересом наблюдая за ним, Джордан сдержал своего пони. Это была первая тренировочная игра Ланса после травмы.
Движения Ланса были нервными и резковатыми, значит, он промажет. Так и есть, удар получился крученый, а мяч полетел совсем не в том направлении. Ланс резко развернул свою лошадь, чтобы догнать мяч, но Джордан раздраженно тряхнул головой. Ланс подъехал к нему.
– Сделаем перерыв, – сказал Джордан, снимая шлем.
– Мне нужно потренироваться, – мрачно заметил Ланс. – Еще хотя бы час.
– Согласен, тебе действительно нужно тренироваться, но час не поможет. Ты делаешь слишком много ошибок. А последний удар вообще был верхом неряшливости.
– Спасибо, дружище, на добром слове! – с горечью бросил Ланс. – Именно это я и надеялся от тебя услышать!
– Тебе нужно услышать правду, и ты ее получил. – Джордан сунул свой шлем под мышку. – Срочно налаживай игру, Ланс, пока Хиллер тебя не выгнал. Честно говоря, я удивлен, почему он до сих пор этого не сделал.
– Пошел ты… – Ланс натянул поводья своего пони и двинулся прочь. Джордан не стал его останавливать. Ланс не желал слушать разумные доводы, а Джордану нужно было время, чтобы остудиться.
Бросив взгляд вперед, он увидел Джилли, которая наблюдала за ним, усевшись на капот своей машины. Только ее сейчас и не хватало! Ее продуманно короткое шелковое красное платье отвечало намерению Джилли продемонстрировать свои потрясающие ноги, да и всю фигуру, от которой балдели мужчины.
Джордан спрыгнул с лошади.
– Привет, Джордан, – вкрадчиво промурлыкала она, когда он подошел поближе. – Я так и знала, что ты здесь.
– Неужели не можешь найти себе лучшего занятия, чем преследовать меня? – Он не скрывал раздражения.
Джилли лукаво улыбнулась:
– Мой ангел, разве ты забыл – я всегда делаю то, что мне хочется.
– Значит, ты решила разыграть шоу? А где же, позволь спросить, твой муж?
– Макс сейчас играет в Мексике. Если тебя это интересует, он вернется только через две недели.
– Меня это не интересует. Но почему же ты не поехала с ним? Я думал, он держит тебя на очень коротком поводке.
Джордан двинулся к конюшне. Джилли спрыгнула со своего насеста и последовала за ним.
– Я убедила его, что должна остаться, поскольку знала, что приедешь ты. Захотелось увидеть тебя.
– Понапрасну теряешь время, – холодно бросил он. – Я тебя видеть не хочу.
– Я никогда не теряю напрасно время, Джордан, – мягко проговорила Джилли, подходя к нему сзади. – Ты это знаешь. – Она попыталась обнять его, но он резко высвободился и передал ожидающему конюху поводья своего пони.
– Я устал от твоих маленьких спектаклей, Джилли. – Джордан едва сдерживался. – Вроде того фокуса, какой ты выкинула в Палм-Бич.
Она посмотрела на него невинными глазами:
– Какого фокуса?
– Ты прекрасно помнишь какого! – разозлился он. – Сказала Слоун, что мы встречались с тобой в Аргентине.
– Но мы действительно встречались с тобой в Аргентине, разве это не так? – спокойно возразила Джилли, проводя алым ногтем по его мускулистой руке. – И только по твоей вине мы не закончили то, что начали тем вечером.
– Ничего мы с тобой тогда не начинали, это тебе прекрасно известно. Зачем же фантазировать?
Джилли игриво улыбнулась:
– Соблюдаешь верность невесте?
– Оставь ее в покое. – Джордан снял перчатки и сел в машину.
Но Джилли не собиралась отпускать его.
– Позволь мне немного отложить твой отъезд. – Она быстро вытащила ключ из гнезда зажигания.
– Черт возьми, Джилли, зачем тебе это? – Джордан схватил ее запястье и сжимал до тех пор, пока ключ не выпал. – Мне надоели твои дурацкие выходки. – Он снова вставил ключ и завел машину. – Если хочешь мне что-то сказать, говори, и покончим с этим раз и навсегда.
Джилли наклонилась и заглянула в окно машины.
– Твоя подруга развила здесь бурную деятельность. Сегодня утром, я слышала, она дает интервью для девятого канала, которое пройдет на этой неделе. Она меня просто восхищает. Мне-то ведь так и не удалось сделать карьеру.
– Да что ты говоришь! – холодно усмехнулся Джордан. – А я думал, ты просто суперзвезда… в первой древнейшей профессии.
Джилли проигнорировала его грубость.
– Она очень здорово умеет себя продвигать.
– Да, это честолюбивая женщина. Ну и что с того?
– Действительно честолюбивая, – согласилась Джилли. – Я заметила. И полагаешь, тебе удастся со всем этим ужиться?
– Переходи к делу, Джилли, – сказал он.
– Все дело в том, Джордан, что тебе нужна жена, которая всегда находилась бы рядом с тобой и считала тебя центром Вселенной. Подумай, вынесешь ли брак со знаменитостью, с женщиной, более удачливой, чем ты?
– Я размышляю, но совсем не об этом. Я думаю о том, что зря ты так расстаралась, Джилли. Послушай дружеский совет: прибереги свой запал для чего-нибудь более конструктивного. А здесь тебе ничего не светит. – Джордан включил скорость, и машина рванула так, что Джилли пришлось отшатнуться.
Отъехав подальше, Джордан бросил взгляд в зеркало заднего вида и вдруг осознал, что Джилли попала в цель. Он и сам не раз задавал себе этот вопрос: сможет ли ужиться с невероятно удачливой Слоун?
Гейвин Хиллер сидел один в своем номере в отеле «Интерконтиненталь», тупо уставившись на разбросанные перед ним газеты. Он не мог поверить в реальность происходящего. Это было как дурной сон, который внезапно стал явью. Юго-Западная сталелитейная компания, основанная его прадедом и руководимая тремя поколениями мужчин из рода Хиллеров, падала в глубокую финансовую пропасть, а Гейвин Хиллер даже понятия не имел, как это все случилось.
С трех часов ночи он вел непрерывные телефонные переговоры со своими людьми в Хьюстоне, но ни один из них не дал ему более или менее приемлемого совета. Прибыли очень сильно упали, и теперь Хиллер оказался по уши в долгах. Правда, такое уже с ним случалось прежде, но всегда дела как-то выправлялись сами собой. Почему же сейчас не так? Почему на этот раз его люди не могут справиться с ситуацией?
Он посмотрел на часы. Хотел позвонить Надин в Лос-Анджелес в четыре часа дня по калифорнийскому времени, но не успел. Сейчас там уже шесть тридцать. Хиллер нерешительно снял трубку, потом положил на место.
Надин обойдется, у него сейчас более важные проблемы, чем разговоры с женой, которая делает очередную подтяжку живота. Эти доктора требуют невероятных гонораров. Хиллер никогда не понимал ее мании все время выглядеть восемнадцатилетней. Конечно, у Надин полно любовников, многие годятся ей в сыновья. Она думает, что муж не подозревает об этом, а уж тем паче ничего не знает конкретно. Но Хиллер знал, и уже давно. Но, пока жена вела себя сдержанно и благоразумно, проявлял к этому безразличие. Он изображал полную неосведомленность, иначе Надин решила бы, что муж чуть ли не поощряет ее измены. Однако Хиллер всегда держал жену на крючке, чтобы подсечь в любой момент, если в этом возникнет необходимость.
А в списке его приоритетов секс никогда не занимал первого места. Поло, скачки и бизнес куда интереснее, чем оргазм. Сексом Гейвин Хиллер занимался быстро. Он взгромождался на жену, удовлетворял похоть и тут же забывал об этом. У него всегда находились дела поважнее. Как, например, сейчас…
Они постоянно встречались в барах, и всегда на отшибе. Низкопробные бары в бедных районах, где их никто не мог узнать. Сейчас это был небольшой портовый паб, где после работы расслаблялись грузчики. Они сидели в переполненном зале, по обыкновению в углу и, как всегда, даже не прикоснувшись к своим бокалам.
– Почему до сих пор нет результатов?
– Пока не получается.
– Почему, черт побери?
– Потому что не получается! Но скоро получится, обещаю.
– Смотри же, чтобы все прошло гладко.
– Это одно из правил игры, приятель.
На Королевском конном стадионе шла игра. Одному из всадников удалось оторваться от опеки, поскольку номер один противника отвернулся, чтобы встретить мяч, и оставил соперника свободным. Вон они, ворота, впереди – совсем открытые.
Джордан выругался себе под нос. Сам он был довольно далеко от мяча и товарищу по команде помочь ничем не мог. А тому нужно было бить по воротам. Что он и сделал. Сильный боковой удар, и мяч полетел… прямо к четвертому номеру противника, который легко отбил его к центру поля. В этот момент гонг возвестил об окончании третьего периода.
– Сукин сын! – Джордан повернул своего пони к линии заграждения, здесь спешился, передал взмыленную лошадь конюху и в отчаянии сорвал с себя шлем. Слоун подала ему стакан воды, и он залпом осушил его.
– Было довольно неразумно действовать так, верно? – заметила она, решив наконец прервать молчание.
– Неразумно – не то слово. – Джордан налил себе еще один стакан воды. – Это была глупость! Он был в нужном месте и в нужное время и все равно все испортил.
– Никто не гарантирован от ошибок, – робко проговорила Слоун.
– Это была не ошибка. – Джордан вытер лицо и шею влажным полотенцем. – Это была тупость в чистом виде. Он ведь не новичок, Слоун, а играет уже почти пятнадцать лет. У него девятый рейтинг. Ему ли не понимать, как надо действовать!
– А сам ты никогда не делал ошибок? – Она надеялась успокоить Джордана, но это дало противоположный эффект.
– Таких? – фыркнул он, бросая полотенце. – Нет! – Джордан схватил свой шлем и пошел искать конюха, присматривающего за лошадьми. Слоун сидела на капоте машины, наблюдая, как он исчезает в толпе игроков и конюхов. Вчера Джордан вернулся с тренировки взвинченный и с тех пор пребывал в мрачном настроении. Слоун казалось, что его настроение связано не только с плохой игрой приятеля по команде.
Что же его тревожит?
– Как здорово тебе удалось повернуть ситуацию в четвертом периоде, – сказала Слоун за ужином в «Примо Лафайет». Этот ресторан, расположенный в двух милях на восток от Сиднея, в бухте Элизабет, и посещаемый только очень богатыми людьми, считался одним из самых фешенебельных. Он был оформлен в стиле тридцатых годов, а меню предлагало международную кухню с преобладанием французских и итальянских блюд.
– Немного, дорогая, совсем немного. – Джордан посмотрел на нее поверх меню. – Что тебя здесь соблазняет?
– Все. Я так голодна, что готова съесть целого быка!
Джордан засмеялся, кажется, впервые за последние два дня.
– К счастью, как раз быка в этом меню нет. Наверное, это единственное блюдо, которое нам не могут предложить.
– Очень приятно снова слышать твой смех. – Слоун положила меню на стол. Два дня Джордан ходил мрачный как туча, и это приводило ее в отчаяние. На все вопросы он неизменно отвечал, что все у него в полном порядке. Слава Богу, это наконец кончилось.
– А почему бы мне не смеяться, ведь мы выиграли!
Слоун подняла свой бокал.
– В этом я никогда не сомневалась.
– И чтобы отметить эту победу, с таким трудом доставшуюся нам… – продолжал Джордан, вынув из кармана небольшой сверток в подарочной упаковке. – Это тебе. – Он протянул ей сверток через стол.
Обычно Слоун открывала подарки сразу, но сейчас, крайне удивленная, сняла обертку так медленно, будто очищала невиданный ею экзотический фрукт. Увидев коробочку «Крекер Джек»,[29]29
«Крекер Джек» – товарный знак воздушной кукурузы (поп-корна) в карамели.
[Закрыть] Слоун с улыбкой подняла глаза. Как это похоже на Джордана.
– Полагаю, ты вложил в этот подарок какой-то особый смысл?
– А ты сначала попробуй. – Джордан кивнул на коробку.
– Что-то не понимаю. – Вообще-то «Крекер Джек» был любимым лакомством Джордана. Он редко съедал меньше коробки в день.
– Да когда же ты откроешь эту чертову коробку?
– Хорошо, хорошо, Филлипс, сейчас. – Слоун наконец открыла коробку. Там в небольшом пластиковом пакетике лежало потрясающее золотое кольцо с черным опалом, стилизованное под старину. Слоун растерялась. – А оно настоящее? – Джордан ведь был горазд на розыгрыши.
– Конечно, настоящее! – возмутился он. – Неужели ты думаешь, что оно выпало из автомата жевательной резинки?
– Нет, оно продавалось в коробке вместе с «Крекером Джек».
Джордан взял кольцо и надел ей на средний палец правой руки. Слоун поднесла его к свету, восхищаясь камнем – черным, овальной формы, с прожилками красного, желтого и темно-зеленого.
– Какая красота! Я никогда раньше не видела черного опала.
– Их добывают только в Австралии.
– И по какому случаю подарок?
– По случаю соглашения.
– Какого?
Джордан поднял свой бокал:
– Давай выпьем за то, чтобы профессиональные дела никогда не брали верх над нашими с тобой отношениями. – Он говорил очень серьезно. – Пусть нам будет хорошо вместе… не только в постели. Пусть самым главным для нас станет наш брак.
Слоун с улыбкой подняла свой бокал:
– Готова подписаться под каждым твоим словом.
– Не могу в это поверить! – крикнул в ярости Джордан, бросая рубашку на кровать. – Мы же совсем недавно пообещали друг другу не позволять профессиональным интересам брать верх над нашими отношениями!
– Зачем ты поднимаешь такой шум, будто я уезжаю на месяц в Нью-Йорк! – Слоун была еще в халате и не понимала, отчего Джордан так разозлился.
– Мы же договорились! – отрывисто бросил он.
– Я это прекрасно помню! Не надо напоминать! – Слоун тоже начала раздражаться. – В чем дело, Джордан? Ведь я всего-навсего должна пообедать с репортером влиятельной газеты. Однако этот паршивый обед, к твоему сведению, сулит мне то, что моя фамилия будет чаще упоминаться в австралийской прессе.
Глаза Джордана потемнели от гнева.
– Я считал, что тебе это совершенно ни к чему. Неужели, по-твоему, ты недостаточно популярна?
– Общение с представителями средств массовой информации – часть моей работы!
– Слишком много у твоей работы частей! Интервью на телевидении в одном месте, и сразу же следом беседа с газетчиками – в другом, а потом надо бежать в книжный магазин и так далее. Долго ли это будет продолжаться, Слоун?
