Текст книги "Глаза Лорен"
Автор книги: Нора Вилсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)
Вместо ответа она запрокинула голову и впилась ему в губы поцелуем. Он ответил ей со страстью, которая одновременно испугала и взволновала ее, и прижал к стене. Все было совсем так, как тогда, на вершине скалы. Отчаянно. Страстно. С каждым мгновением ей все сильнее хотелось покориться его сладкой и дикой силе, отдаться ему.
А потом, без предупреждения, он вдруг отступил назад.
Лишившись опоры, она неловко, спотыкаясь, шагнула вперед.
Кэл выругался себе под нос: довольно близко послышались детские голоса.
– В чем дело?
«Она что, ничего не слышит?»
– Детвора. Сюда, быстрее.
Схватив ее за руку, он потянул ее в дальний конец комнаты, где была дверь, ведущая в конюшню, и снова выругался, заметив там помощника конюха.
– Сюда. – Он открыл воротца первого стойла и сделал жест рукой, приглашая ее войти первой. Лорен внезапно остановилась: здоровенный гнедой жеребец поднял голову и с любопытство уставился на них.
– Кэл! Здесь занято, – прошипела она. Он рассмеялся.
– А я и не обещал никаких извращений, – заявил он, проводя ее внутрь. – Все дело в том, что у меня пониже ремня возникла одна небольшая проблема, и я бы не хотел, чтобы Эрл ее заметил. Может быть, нам придется побыть здесь в обществе Космо, пока он уйдет.
При этих словах взгляд ее мгновенно переместился на красноречивую выпуклость брюк Кэла. Когда ее широко раскрытые глаза наконец остановились на его лице, он шутливо застонал.
– Лорен, имейте же сердце, в конце концов. Не смотрите на меня так. Вы должны мне помочь.
Губы ее растянулись в улыбке.
– Проблема, действительно, серьезная.
Он подавил готовый вырваться смешок, а потом бросил взгляд в дальний конец конюшни.
– Приберегите ваши комплименты, милочка, и лучше спросите у меня что-нибудь об этой лошади. Эрл идет к нам.
С лукавой улыбкой она повернулась и принялась рассматривать жеребца.
– О, на этом красавце никто не ездит, правильно?
– Правильно. Какое-то время его вообще никто не трогал, что само по себе – преступление. Он иноходец из Теннеси, и поступь у него гладкая, как масло.
Она протянула руку, чтобы потрепать коня по морде.
– А что с ним не так?
– Он трясет головой. Пару месяцев назад начал забрасывать голову. Так что теперь он может не обращать внимания на команды всадника, если ему придет такая блажь.
Лорен ласково провела рукой по шее лошади. Кэл обратил внимание на то, что она не стала похлопывать коня, как поступало большинство этих приезжавших сюда на выходные горе-наездников, которые были уверены, что таким образом они дают понять лошади свое одобрение. Лорен почесывала и поглаживала шею коня так, что тот буквально жмурился от удовольствия. Кэл легко представил себе, что тот чувствует.
– Думаю, могу сделать так, что он перестанет трясти головой.
Слова Лорен заставили его вернуться из мира грез к реальности. Они же и поразили его.
– Вы думаете, что можете вылечить его?
– Не совсем чтобы вылечить. Космо, скорее всего, так и не расстанется с этой привычкой. Но я думаю, что смогу заставить его слушаться.
– И сколько времени вам на это потребуется?
– Я могла бы сделать это завтра.
Кэл фыркнул.
– Милочка, это самый запущенный случай из всех, что я видел. Вы чувствуете лошадей, я не могу этого не признать, но никому не под силу вылечить Космо за один день.
– Спорим?
Блеск, появившийся у нее в глазах, заставил Кэла призадуматься. Может, она припрятала в рукаве какой-нибудь трюк, которому ее обучили в английской школе верховой езды? Ну и что, даже если и так? Проиграть-то он не мог, правильно? Если же он выиграет, то может получить то, чего добивается. А если выиграет она, то ему достанется здоровый Космо.
– Конечно, я готов держать с вами пари, если вы не боитесь биться об заклад с прирожденным спорщиком.
Ее глава удивленно округлились.
– Прирожденный спорщик? Что вы имеете в виду?
Он придвинулся ближе, с заговорщическим видом понизив голос, чтобы никто, кроме нее, не смог расслышать его слов.
– Если ваше лечение не удастся, вы пригласите меня разделить с вами постель – завтрашней ночью. – У нее участилось дыхание, Но Кэл не был уверен, отчего атмосфера наэлектризовалась – то ли от его слов, то ли от желания. – Все равно этим все и кончится у нас с вами. А так просто получится быстрее, только и всего.
Синие глаза Лорен расширились, но она не стала с ним спорить.
– А если выиграю я?
Кэл ухмыльнулся.
– Назовите свою цену.
Лорен провела языком по губам, словно взвешивая шансы. Кэл слышал приближающиеся шаги Эрла.
– Если выиграю я, – произнесла она наконец, – вы расскажете мне, как получилось, что вы начали принимать туристов на своем ранчо.
Глава пятая
У Кэла заныло сердце. Черт бы побрал эту женщину с ее любопытством! С некоторым усилием он попытался расслабиться и улыбнулся.
– Это не очень характерно для спорщика. Я могу рассказать вам все прямо сейчас.
– О, мне не нужно банальное признание. – Она придвинулась еще ближе. Так близко, что он вдохнул исходящий от нее запах шампуня. – Я хочу услышать подлинную историю. Я хочу знать, как человек, подобный вам, мог ввязаться в такой бизнес.
Она не сводила с него глаз, и его улыбка стала шире, словно сама мысль о том, что ему придется рассказывать о себе самом, вовсе и не вызывала у него отвращения и колик в животе. Хотя никакого значения это не имело. Она не могла выиграть по определению.
– Дорогуша, вы вляпались в безнадежное пари.
– Отлично! Где можно начинать?
Лорен отступила на шаг, и дыхание Кэла больше не ощущалось.
– Ну, я все равно уже поставил все свои деньги на завтрашнюю ночь, – протянул он, с наслаждением наблюдая, как она покраснела.
– Я имела в виду лечение Космо.
На мгновение Кэл задумался.
– Сегодня вечером ко мне должны приехать несколько новых работников. Как насчет того, чтобы начать завтра, сразу же после обеда, пока новые ковбои будут отдыхать?
– В самый полдень? – Она наморщила лоб. – Это будет нелегкое испытание.
– Что? Вы уже идете на попятную? – Он почти надеялся, что она так и поступит. У него были неплохие шансы уговорить ее отправиться с ним в постель сегодня, и к черту завтрашнее ожидание.
– Нет, полдень как раз подходит. А теперь я лучше пойду и спасу свою шляпу, пока на нее кто-нибудь не наступил.
Кэл открыл ей дверь конюшни и смотрел, как она уходит, и ее длинные ноги навевали эротические видения. Двадцать четыре часа, напомнил он себе. Двадцать четыре часа, и она будет принадлежать ему.
Неподалеку помощник конюха, пятясь задом, выкатил из стойла тележку, заполненную грязной соломой и навозом.
– Привет, Эрл, – окликнул его Кэл и довольный направился прочь.
На следующий день Лорен пропустила утреннюю выездку. Ей предстояла работа. Как только Кэл уехал, она прямиком направилась в конюшню. Обменявшись приветствиями с Эрлом, она быстро выяснила, кто может ей помочь – босс ковбоев-следопытов Кэла Джим Мэллори. Лорен нашла старика за чисткой седла, вокруг витал слабый аромат моющей жидкости.
– Джим Мэллори?
Он оторвался от своего занятия и улыбнулся.
– Мисс Таунсенд.
– Лорен. – Она улыбнулась в ответ.
– Чем я могу помочь, мисс… Лорен?
– Эрл говорит, что вы очень искусны в обработке кожи.
– Да нет, я всего лишь ремесленник. – Джим любовно провел рукой по задней луке седла, которое чистил. – Вот теперь порядок.
– Как красиво. – Лорен погладила ладонью замысловатый узор.
– А почему вы интересуетесь обработкой кожи?
– Мне нужны шоры-наглазники, – ответила она, отрывая ладонь от седла.
У Джима отвисла челюсть.
– Шоры? Вы хотите сказать, такие же шоры, какие мы надеваем, першеронам, когда запрягаем их?
Она кивнула.
– Идея та же, только мы хотим побольше закрыть глаза, вот так примерно. – Она показала ему набросок.
– Лошади это не понравится.
– Этой понравится.
– Какой именно?
– Космо.
Джим пристально взглянул на нее.
– Думаете, это поможет?
Лорен посвятила его в свой план, а потом добавила, что заключила пари с Кэлом и что к обеду должна быть готова проверить свою теорию на практике. Когда она умолкла, Джим глубоко задумался.
– Вы уже видели, чтобы это действовало раньше?
– В общем, нет, сама не видела, но я знаю, что с другими лошадьми все получалось как надо.
– Ну и что вы будете делать, если с Космо у вас ничего не выйдет?
– Тогда я проиграю пари. – Она ощутила, как ее охватывает приятное возбуждение при этой мысли. Собственно, это будет даже не проигрыш. Лорен попыталась отогнать предательскую мысль. Она хотела выиграть это пари. Не потому, что надеялась узнать от Кэла что-нибудь важное, что могло бы помочь ее расследованию. Лорен призналась вчера вечером в этом самой себе.
Голос Джима привел ее в чувство.
– В таком случае мне, пожалуй, пора браться за дело, а? Несите уздечку, а я пока достану свои принадлежности для шитья.
Кэл с удовлетворенным вздохом откинулся на спинку стула, а Делия убрала стоявшую перед ним пустую тарелку.
– Все было очень вкусно, Делия.
Сидя напротив него за стареньким сосновым столом, Лорен присоединилась к комплиментам.
– Знаете, из двоих людей, которым так понравился обед, никто не сподобился опустошить свою тарелку до дна, – ядовито заметила Делия.
– Мы немного спешим, вот и все, – заявил Кэл.
– Я знаю, – откликнулась она, обводя рукой пустой обеденный зал. – Вся банда отправилась в корраль, чтобы посмотреть, сработает ли задумка Лорен.
Стул под Кэлом со стуком опустился на все четыре ножки.
– О пари знают все?
Лорен принялась нервно мять в руках салфетку.
– Я упомянула о нем Джиму Мэллори.
– Джиму? «Неужели их поведение обсуждает уже все ранчо?» – Кэл подождал, пока Делия отошла, и продолжил разговор. – Ради всего святого, зачем?
– Мне была нужна его помощь с уздечкой.
Внезапно его поразила неприятная мысль.
– Надеюсь, вы не изобрели какой-нибудь пакости, чтобы приструнить бедного Космо, а?
Она молча открыла и закрыла рот.
– Нет, естественно!
Кэл снова откинулся на спинку стула.
– Но вы как-то усовершенствовали уздечку?
– Его движения по-прежнему ничем не ограничены, – заверила его Лорен. – Он сможет забросить голову, если таково будет его желание.
Ну что же, Кэл встретил ее слова с явным облегчением. Но расслабиться полностью все равно не мог. У него оставался еще один вопрос.
– Значит ли это, что всему ранчо известно, на что мы с вами поспорили?
– Нет, конечно же, нет…
– Несмотря на наши поцелуи в конюшне, я по-прежнему придерживаюсь старомодного убеждения: то, что происходит между мужчиной и женщиной, их личное дело.
– И я тоже. – Она подалась к нему, и глаза ее сверкнули. – Вы что же, полагаете, что я намеренно вызвала такое пристальное внимание к своей особе?
«Марлена как раз так и сделала бы». Черт, эта мысль, как заноза, засела у него в голове. А он-то полагал, что с этим покончено.
– Нет, я так не думаю. – Кэл провел рукой по глазам. – Послушайте, я прошу прощения. Просто мне уже приходилось сталкиваться с подобным…
– Нет, это мне следует просить прощения. – Лорен оборвала его на полуслове. – Мне не следовало обижаться. – Она глубоко вздохнула и улыбнулась. – Ну что, мы готовы приступить?
– Я готов.
Делия не солгала. В конюшне яблоку было негде упасть. Кэл и Лорен рука об руку пересекли паддок. У дверей конюшни Лорен остановилась.
– Хотите, чтобы я проехала на нем? – предложила она.
– Нет, ступайте вперед. – Он обвел глазами зрителей. – Вам помочь оседлать Космо?
Джим Мэллори вышел из стойла.
– Он уже оседлан и теперь теряется в догадках, из-за чего вся эта суета. Он ваш, Лорен.
Лорен исчезла в темном проеме дверей, а Джим направился к огораживающему паддок забору и облокотился на него в своей излюбленной манере. Кэл последовал за ним.
– Я слышал, ты замыслил против меня заговор, старина.
Его замечание не произвело на Джима ни малейшего впечатления, чего, впрочем, и следовало ожидать.
– Мне кажется, она что-то задумала. У нее может получиться.
– Что она еще выдумала?
Джим согнул ногу в колене и оперся каблуком на спицу колеса. Приняв свою любимую позу, он вытащил из кармана кисет и принялся сворачивать самокрутку.
– Она взяла с меня слово, что я никому не расскажу. Тебе придется подождать. Сам увидишь.
Кэлу не пришлось ждать долго. Лорен первой вышла на яркий солнечный свет, но глаза всех присутствующих были прикованы к гнедому жеребцу, которого она вела на поводу.
– Какого черта?
На его любимом тенессийском иноходце были надеты… Господи Иисусе, что же такое? Это напоминало очки-консервы. Они прикрывали глаза сбоку подобно шорам, но при этом изгибались дугой кверху.
Лорен вскочила в седло. Бросив взгляд на Кэла, она потрепала жеребца по шее, а потом отправила его шагом вокруг паддока. Через пятнадцать минут она заставила Космо двигаться быстрее. Несколько раз он взмахнул головой, но Кэлу пришлось признать, что это было нормальное движение, а не обычное неуправляемое мотание.
Толпа, уразумев, что смотреть больше не на что, рассеялась.
Лорен подъехала к Кэлу и спешилась. Он пытался разобраться в своих чувствах. Джим же к подобными душевным тонкостям не был расположен и с размаху хлопнул Лорен по спине; его иссеченное морщинами лицо расплылось в широкой улыбке, обнажив пожелтевшие от табака зубы.
– Вы молодец! Вам удалось успокоить его.
Улыбка Лорен была такой же широкой, как у Джима.
– На самом деле я его не вылечила. Снимите шоры, и он снова примется забрасывать голову. Это все фотовоздействие.
Кэл поднял бровь.
– Ага, фотовоздействие.
Джим взял у Лорен поводья.
– Это означает воздействие света на что-нибудь, – любезно сообщил он, проходя мимо Кэла.
– Мне это известно! – крикнул тот вслед. Он обернулся к Лорен и заметил в ее синих глазах пляшущие смешинки. – Ну, хоть может, я этого и не знал, зато сразу догадался, в чем дело, заметив наглазники на Космо.
– Это сильно смахивает на то, как нам, людям, хочется чихать, когда мы смотрим на солнце.
– Похоже на то. Итак, Космо снова в строю?
Она кивнула.
– Только с наглазниками, как вы их называете. А после захода солнца, я полагаю, вы можете работать с Космо и без них.
– Кажется, вы выиграли, – заметил Кэл, и живот у него свело при мысли об этом. Откуда она знала, что наглазники сработают?
Внезапно Кэл вспомнил о том, как Лорен справилась с тем, что случилось с Марленой. Ее медицинские познания оказались как нельзя кстати. Подумать только, Лорен была работником службы «скорой помощи», отличной наездницей, писательницей эротических романов, а теперь еще и «лошадиным доктором». Интересно, что еще она умеет делать?
– Так вы расскажете мне?
Вопрос Лорен заставил его горделиво выпрямиться. Черт, он надеялся, что она не станет изображать из себя психиатра-любителя, который изнемогает от желания покопаться у него в мозгах. Он отогнал эту мысль.
– Я сдержу слово, но сначала объясните мне, откуда вы узнали, что наглазники помогут?
Она ответила после секундной заминки. Если бы он в этот момент не рассматривал Лорен так пристально, то мог бы и не заметить, как в глазах у нее появилась настороженность.
– Я ветеринар, – ответила она. – Лечу маленьких животных, но у меня есть некоторый опыт обращения и с большими. До того, как обосноваться в Галифаксе и открыть свое дело, я работала по контракту с министерством сельского хозяйства.
– Ветеринар? – резко выдохнул Кэл. Наверное, он меньше удивился бы заговори она вдруг по-китайски.
– Да, ветеринар, лечащий маленьких животных. Сейчас с моими пациентами работает мой заместитель.
Он сдвинул шляпу на затылок.
– Мне казалось, вы говорили, что вы – писательница.
Лорен воинственно вздернула подбородок.
– Разве я не могу быть и тем, и другим?
Кэл проигнорировал ее вопрос, но не мог не обратить внимания на испуг, поселившийся где-то внутри него. Лорен вовсе не была независимой писательницей, как он воображал. Она была ветеринарным врачом, которую ждала обширная практика в двух с чем-то тысячах миль отсюда. Она ни за что не станет болтаться поблизости после того, как ее краткие каникулы закончатся. Ему вдруг стало трудно дышать.
– Да, вы прямо Гай Юлий Цезарь.
Она сузила глаза.
– Вас это пугает, Кэл, да? То, что у женщины может быть несколько занятий?
– Меня это не пугает, меня раздражают ваша изворотливость и ложь, – парировал он. – Отчего, ради всего святого, вы не сказали мне, что вы – ветеринар, когда я спросил о вашей профессии?
– Вы не спрашивали меня о том, чем я занимаюсь, – резко бросила она. – Вы спросили, почему меня интересует то, как вы управляете своим ранчо. Если бы возникла нужда в моих способностях ветеринара, я бы так и сказала.
Кэл глубоко вздохнул. Она была права; он обвинил ее в том, что она проводит маркетинговые исследования, а она ответила, что всего лишь собирает материал для книги. Для его гнева не существовало никакой разумной причины. Если не считать того, что у нее были тесные связи с Восточным побережьем, обязанности, которые призовут ее домой, когда каникулы, или исследования, или еще что-то, чем она тут занимается, закончатся.
Гнев его мгновенно испарился, и вместо него родился страх. Почему эта мысль доставила ему такую боль? Ведь самым привлекательным в его пока еще не состоявшемся романе с Лорен как раз и была его мимолетность. Или нет?
Обеспокоенный, Кэл решил проверить, действительно ли он прежнему хочет лечь с ней в постель теперь, когда открылись кое-какие новые подробности? Тело его отреагировало утвердительно и быстро.
«Фу-у».
– Простите. Кажется, я несколько расстроен тем, что проиграл пари. – Кэл одарил Лорен своей лучшей мальчишеской улыбкой. – Я уже совсем было решил, что выиграл. – У нее участилось дыхание, и Кэл вдруг ощутил, что и у него сердце в груди забилось быстро-быстро. Может быть, они все-таки смогут получить то, чего желали оба. – Итак, где и когда вы хотите, чтобы я устроил для вас свой брифинг?
– У меня есть выбор?
– Вы выиграли, и этим все сказано.
Она облизнула губы, и Кэл подумал, что этот непроизвольный жест очень сексуален.
– Как насчет сегодняшнего вечера в моем домике, после закатной прогулки? Или позже, – добавила она, – если сначала нам придется заняться чем-нибудь другим?
– После прогулки меня вполне устраивает, – сказал он, и губы его дрогнули в иронической улыбке. – Я уже пересмотрел свое расписание.
Лорен залилась краской при этих словах, но выдержала взгляд Кэла.
– Тогда сегодня вечером, – заявила она, повернулась и зашагала прочь.
«Сегодня вечером», – беззвучно прошептал он, глядя ей вслед.
Нервы у Лорен были натянуты до предела. Закатная прогулка получилась великолепной, хотя во время нее ничего не случилось.
Потом Кэл захотел, чтобы его гости отправились с Брэди на праздничный костер у ручья, так что ей пришлось вернуться домой и ждать его. Большая ошибка. Она была настолько взвинчена, что ее дыхание соперничало с ходом часов, пока она мерила шагами комнату.
Лорен вытерла повлажневшие ладони о джинсы. Скорее всего, решение встретиться с ним здесь после наступления темноты было не самым лучшим. Впрочем, особого выбора у нее не было. Если она собиралась присматривать за Марленой, то ей предстояло бодрствовать до самой полуночи. А вот место она могла бы выбрать и поумнее. Господи, ну зачем, зачем она назначила свидание в своем домике?
«Ты знаешь, зачем».
Негромкий стук в дверь прервал ее размышления. Несколько раз глубоко вздохнув, чтобы успокоиться, Лорен подошла к двери и распахнула ее. И сразу же обрадовалась, что набрала в легкие воздуха, потому что от неожиданности у нее перехватило дыхание. В мягком свете фонаря на крыльце стоял Кэл, одетый в новенькие джинсы и мягкую голубую рубашку. Как бы ни привлекательно он выглядел в стетсоне, без шляпы ему было еще лучше. Его волосы, еще влажные после душа, были гладко зачесаны назад, открывая высокий, благородный лоб.
– Вы собираетесь пригласить меня войти?
Она отступила назад, зардевшись.
– Конечно.
Кэл вручил ей бутылку вина, которую она не заметила у него в руках.
– Я похитил ее у Делии, так что, подозреваю, оно вполне приличное.
Она рассмотрела этикетку.
– Французское. Вы не любите вино?
– Поверю вам на слово. Я вообще-то предпочитаю светлое канадское пиво.
Лорен улыбнулась.
– Открываем?
Кэл обвел взглядом небольшую комнатку.
– Таков был генеральный план. Мне не помешает смелость во хмелю.
Она рылась в ящике буфета в поисках штопора, и эти слова заставили ее поднять голову.
– Вы так нервничаете из-за этого?
– Может быть, совсем немного. – Он выразительно пожал плечами – Мне не слишком нравится говорить о себе.
– Я заметила. – Собственные страхи Лорен развеялись. – Это будет не больно, обещаю.
– Сомневаюсь.
Она нашла штопор, и Кэл забрал его у нее вместе с бутылкой, открыв ее с легкостью, которая опровергала его утверждение о том, что он не разбирается в винах. Лорен отыскала два бокала, и Кэл движением заправского виночерпия наполнил их.
Вновь перейдя в гостиную, он уселся на диван, а Лорен предпочла стул. Она отпила глоток вина.
– М-м, очень неплохо.
– Можем мы начать в обратном порядке? Сначала дело, а любезности потом?
Святой Боже, его буквально трясло от напряжения. На какое-то мгновение она задумалась, а не снять ли его с крючка, но потом решила, что он не оценит этого шага. Пари следовало уважать.
– Разумеется. Мы так и сделаем, – сказала она. – Почему бы вам не начать с любого места?
– Моя мать умерла, когда мне было три года.
Господи! Лорен не знала, чего она ожидала, но явно не этого. Однако же он собирался начать уж слишком издалека.
– Мне очень жаль.
Кэл даже не поднял головы, не сводя взгляда со своего бокала.
– На самом деле я почти не помню ее, если не считать голоса. Иногда мне кажется, что только его я и запомнил. – Он покрутил рубиновую жидкость в бокале, к которому пока так и не притронулся. – Все дело в том, что меня воспитал отец. Нет, я не хочу сказать, что он был злым и жестоким, но и мягкости в нем особой не было.
Лорен внезапно представила себе Кэла сиротой – одни серьезные серые глаза. Она усилием воли подавила волнение, которое вызвал в ней этот образ. Кэл не поблагодарит ее и за жалость, это уж точно.
– К тому времени, когда мне сравнялось пятнадцать, мы с ним ссорились уже регулярно. Мне хотелось объезжать диких мустангов и гонять на быстрых машинах, и меня совсем не прельщала ежедневная тяжелая и рутинная работа на ранчо. – Наконец он отпил глоток вина, но с таким же успехом это могла быть колодезная вода, если судить по тому выражению, которое появилось у него на лице, а точнее, по его отсутствию. – В тот день, когда мне исполнилось шестнадцать, я ушел из дому.
– Потому что вам было скучно?
– Нет, из-за того, что я вдрызг разругался с отцом. Это был день моего рождения, и я рассчитывал отправиться в город с приятелями. Как обычно, мой старик обо всем забыл. Как бы то ни было, он сказал, что я никуда не поеду. Вместо этого он хотел, чтобы я починил забор. Слово за слово, мы поссорились, дело чуть не дошло до драки, и я ушел, не оглядываясь. На прощание он заявил мне, что я ни на что не гожусь и что от меня никогда не будет никакого толка, потому что, дескать, я не могу остановиться на чем-либо одном. Отец заявил, что я или сломаю себе шею на родео, или буду добывать себе хлеб тяжким трудом ковбоя.
– Я уверена, что он совсем не это имел в виду.
– Имел, да еще как.
– Получается, чтобы доказать отцу, что он ошибается, вы и связались со своим ранчо?
– Нет. – Он криво ухмыльнулся. – Я купил ранчо, чтобы доказать, что он прав. Я сделал себе имя, когда объезжал быков.
– Быков? Этих здоровенных браминов?
Его улыбка стала шире.
– Из них действительно получаются хорошие быки для родео. Насколько я представляю, они просто должны быть достаточно крупными, достаточно сильными и достаточно буйными.
– И как долго это продолжалось?
– Слишком долго. Я переломал себе столько костей, что уже не помню, и многие – не по одному разу. Но оттуда трудно зарплата хорошая, если ты сумел продержаться на быке довольно долго, чтобы начать получать по-настоящему приличные и ты должен быть молодым и безрассудно храбрым, чтобы заниматься этим ремеслом, да еще и здоровым, чтобы побеждать. К тому времени, когда я ушел, я уже не был ни тем, ни другим.
– Вы взяли свои выигрыши и купили ранчо?
– Да, мэм. Сразу после того, как я убедил Марлену стать моей женой.
В голосе его проскользнули издевательские нотки. И у Лорен в очередной раз сжалось сердце от жалости к нему.
– Мне очень жаль, что у вас не сложилось.
– Это была не ее вина. – Он покачал головой и рассмеялся. – Господи, не знаю, о чем я думал. Наверное, вообще ни о чем. Бедняжка начала с того, что сбежала с одним из лучших участников родео в Северной Америке, а закончилось все тем, что она стала женой владельца ранчо, который едва-едва сводил концы с концами. – Кэл одним глотком осушил свой стакан. – Это была моя ошибка. Мне даже в голову не пришло задуматься над тем, как такая перемена скажется на ней.
Лорен вполне могла проникнуться сочувствием к Марлене, но и оставить его без внимания она тоже не могла.
– Наверняка ей было не тяжелее, чем вам.
– Я уже вполне созрел, чтобы не нуждаться в приливе адреналина в крови, а вот Марлена оказалась не готова к этому. Мне следовало оставить ее в Калгари. Она без проблем нашла бы себе другую восходящую звезду.
Лорен нахмурилась.
– Если это было правдой, то что она делает здесь? Почему не прогуливается по Калгари под ручку с каким-нибудь ковбоем?
– И тут я виноват. – Кэл крутил бокал в руках. – Как бы а ни была красива, молодость ее осталась позади, а родео – это для молодых козлов. Молодых козлов, вокруг которых всегда увиваются красивые женщины. Когда мы встретились, ей уже было за тридцать. Она пару лет путешествовала со мной а потом, после того как мы поженились, еще пару лет проторчала здесь. В конце концов это оказалось не лучшим решением – что она связалась со мной. К тому моменту, когда пыль осела, она уже не принадлежала к сливкам общества.
У Лорен опять защемило сердце. Она еще не встречала мужчину, который с такой готовностью согласен был взять на себя вину за… в общем, за все. Она забрала у Кэла пустой бокал, боясь, что он отломит у него ножку, крутя его в пальцах. Она вновь наполнила бокал и вернула Кэлу, не забыв при этом долить вина и в свой собственный.
– У меня складывается впечатление, что вы во всем вините себя.
Он пожал плечами.
– Это действительно моя вина.
– Во всем? – негромко спросила она, подразумевая измены Марлены и молясь, чтобы ей не пришлось говорить об этом вслух. Ей не пришлось.
– У Марлены не возникало проблем с тем, чтобы хранить мне верность, пока я оставался в первой обойме. – Он снова уставился в свой бокал. – Даже когда я валялся в больницах. Настоящие сложности начались после того, как я привез ее сюда. А это, как я уже говорил, моя вина. Она нуждалась в большем внимании, чем я готов был ей уделять, и… – Внезапно он бросил на Лорен острый взгляд. – Черт, куда это меня понесло? Марлена не имеет никакого отношения к тому, что я управляю ранчо для фальшивых ковбоев.
– Тогда расскажите мне о том, что имеет к этому отношение.
Кэл поставил свой бокал на столик. У Лорен сложилось впечатление, что он собирался встать и начать ходить по комнате, но места не было. Вместо этого он сгорбился на диване, вытянув ноги и расслабившись, насколько это было возможно.
– В общем, раз уж я не мог утереть нос своему папаше тем, что мое имя постоянно присутствовало в графе «победитель» на родео, я сменил тактику. Я решил, что заведу себе ранчо и поголовья скота, которые будут намного больше того, что мог себе позволить отец. Я вбухал все, что у меня было, плюс все, что собрались одолжить мне банки, в это ранчо и занялся разведением скота. Но с тех пор положение на рынке из плохого стало просто катастрофическим. В довершение ко всему этим летом мне жутко не повезло. Степной пожар в мае унес жизнь нескольких животных, а во время грозы от ударов молнии погибло еще несколько. Экономика – жестокая штука. Собственно говоря, я на грани разорения. Вот поэтому мне в голову и пришла идея попробовать привлечь на ранчо туристов.
– И это все, на что вы рассчитывали?
– Дело только-только начало приносить доход. Пока его еще недостаточно, чтобы стабилизировать мои другие операции, но в скором времени это должно произойти. – Он подался вперед, взял бокал и отпил большой глоток. – Не имеет значения, как я сам отношусь к этому шоу, оно станет моим спасательным кругом.
Перед глазами Лорен внезапно возникло видение мертвой Марлены, лежащей на утесе. Спасательный круг Кэла запросто может исчезнуть или завести его в такой тупик, что он не сможет сохранить ранчо, если ее опасения сбудутся.
А Кэл, похоже, разговорился.
– Потом я смогу вплотную заняться увеличением поголовья скота. У меня достаточно земли, чтобы прокормить вдвое больше коров, но сначала нужно выбраться из долговой ямы.
Лорен спрятала улыбку. Когда речь зашла о ранчо и управлении им, перед ней вдруг открылся совершенно другой Кэл. Исчезла и хмурая складка вокруг губ.
– Герефордки[3]3
Коровы породы «герефорд».
[Закрыть], правильно?
– Ни больше, ни меньше.
Она улыбнулась столь явному выражению гордости.
– А почему вы решили остановиться именно на них?
– Они, пожалуй, самые эффективные из всех, каких только можно купить.
– Эффективные?
– Эти коровы обращают траву в фунты привеса быстрее других пород. Они закаленные, крепкие и могут пастись и выживать где угодно. Они покладистые, с ними легко работать. И, кроме всего прочего, их мясо хорошо на вкус. Отличное мраморное мясо без излишков жира.
– Вот это да, неужели кто-то захочет разводить другую породу?
Кэл ухмыльнулся.
– Теперь вы меня понимаете.
У Лорен перехватило дыхание. Боже, эта его улыбка разила наповал. Прямо как у киноактера Денниса Куэйда.
– Ну что ж, ковбой, похоже, вы на верном пути к успеху, – добродушно начала подтрунивать она. – Скотоводческое ранчо, которое вы обожаете, и побочный бизнес, который должен вам помочь пережить трудные времена на рынке.
Его лицо мгновенно посерьезнело, в серых глазах появился холодок.
– Нет, я еще не добился успеха. И не добьюсь, пока вдвое не увеличу поголовье. Я не добьюсь успеха, пока не достигну хоть какой-то финансовой стабильности. – Он провел рукой по своим все еще влажным волосам, отчего они встопорщились. – Когда я смогу посмотреть своему старику в глаза и сказать ему, что он может подавиться моим ранчо, вот тогда я добьюсь успеха.
Горечь, явственно прозвучавшая в голосе Кэла, заставила Лорен насторожиться. Из его лаконичного повествования она не сумела понять, насколько переменчивы и непрочны отношения, связывающие его с отцом. Еще большее беспокойство вызывала явная неудовлетворенность Кэла своими достижениями. Лорен принялась осторожно подбирать слова.
