Текст книги "Глаза Лорен"
Автор книги: Нора Вилсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)
* * *
Кэл снова увидел Лорен только за ужином.
Она не пришла посмотреть на состязания с лассо, которого с таким нетерпением ждала, и виноват в этом был он.
Кэл пришел в домик своего отца для того, чтобы поблагодарить его, и чем это закончилось? Он вышел из себя и едва не обвинил Лорен и Зейна в том, что они поставили его в неловкое положение, когда кинулись спасать. Что должна думать о нем Лорен? Что касается отца, то Кэл не мог припомнить, чтобы между ними когда-либо были другие отношения. Но Лорен…
И где она была весь день? Может, вернулась к себе, раздумывая о том, как ошиблась, связавшись с таким неудачником? Или еще хуже, она могла остаться с Зейном, чтобы выслушать бесконечный список прегрешений и проступков его сына? К тому времени, когда Лорен наконец появилась, Кэл решил, что она его бросила.
Пока он раздумывал, как бы ему заговорить с ней, она заметила его и прошла к нему через всю столовую.
Он встал.
– Лорен, я рад, что ты…
– Ты видел Марлену?
– Марлену?
– Ну да, твою бывшую жену. – Она обвела глазами комнату. Блондинка, много выпуклостей, такую трудно не заметить в толпе.
Он улыбнулся.
– Нет, не видел, но я не удивлен. Метание лассо в ее шкале развлечений занимает последнее место.
Лорен оставила в покое нижнюю губу, которую до этого терзала зубами.
– Да, наверное, ты прав.
– Она не могла уехать, если это тебя беспокоит. Брэди знает об угрозе сибирской язвы, так что он просто не позволит ей сесть в седло. Да и сама она вряд ли захочет куда-либо скрыться, когда вокруг столько тестостерона.
Лорен одарила его слабой улыбкой, но глаза ее оставались серьезными. Что он в них видел: беспокойство о Марлене или разочарование в себе самом? Эта мысль привела его в ужас, но, что бы это ни было, они просто обязаны поговорить об этом.
– Эй, у нас есть еще минут сорок до начала состязания, и у Джима все готово. Прогуляешься до ручья со мной?
Глаза ее потемнели от нерешительности, и Кэл уже приготовился выслушать отказ.
– Хорошо, – согласилась она наконец.
Он перевел дух. Кэл знал одно поросшее травой местечко, окруженное плакучими ивами. Он отведет ее туда и расскажет, как у него остановилось от страха сердце, когда ему рассказали, что она, такая хрупкая и тоненькая, рискнула встать между ним и Несчастным Случаем. Как оно до сих пор учащенно бьется при мысли о том, что она оказалась в коррале одна наедине с этим зверем. Взяв Лорен под руку, он направился к выходу.
Им удалось недалеко уйти. Не успели они миновать корраль, как неподалеку замер сверкающий черный джип.
– Это Мак-Леод, явился посмотреть на третий раунд моего сражения с быком, полагаю, – сказал Кэл. – Может, задержимся на секунду, и я скажу ему, что представление отменяется?
– Конечно.
Харви выпрыгнул из джипа, но, вместо того, чтобы сразу же направиться к Кэлу, обошел автомобиль и открыл дверцу пассажира. Живот у Кэла свело судорогой. Тонированное стекло не позволяло что-то увидеть, но он подозревал, что знает этого пассажира. Из кареты во всем блеске, словно Золушка, показалась Марлена. Харви подошел к ней вплотную и с видом собственника поцеловал прямо в губы, и Марлена ответила на его поцелуй.
– Отлично, – пробормотал Кэл. – Из всех мужчин, кого Марлена могла выбрать себе на этот уикенд, она предпочла именно Харви Мак-Леода.
– Он очень галантен, – заметила Лорен, подсознательно защищая Марлену, – и ты сам сказал ей, что он богат.
– Угу, вот только меня беспокоит то, чего я ей не сказал.
– Что ты имеешь в виду? Что она должна знать о Харви Мак-Леоде?
– Ну, для начала то, что он – отец малыша.
– Чей отец?
– Брэди.
– Харви Мак-Леод – отец Брэди?
Кэл схватил Лорен в охапку и прижал к своей груди.
– Господи, ты не могла погромче сказать это? – Он бросил взгляд на людей, сновавших вокруг корраля. – По-моему, еще не все расслышали.
– Почему ты мне ничего не говорил об этом? – прошипела она.
– Говорю сейчас.
– Брэди будет очень расстроен и зол, если увидит.
– Уже поздно, – сказал он. – Хотя я понятия не имею, почему ты придаешь этому такое значение. – И, чтобы доставить удовольствие возможным зрителям, он легонько поцеловал Лорен в плотно сжатые губы.
Ее кулачок вонзился ему под ребра, причем так больно, что он вынужден был оторваться от нее и поднять голову.
– Кэл, прекрати! Ради всего святого, что ты делаешь?
– А как ты думаешь? Устраиваю спектакль, чтобы все не пялились на Марлену. Все из-за Брэди.
Лорен повернулась в его объятиях, пытаясь найти взглядов юношу, но Кэл удержал ее.
– Нет, не смотри. Так ты только сильнее унизишь его.
– Ох, нет. Это все меняет.
– Что ты хочешь сказать? – Кэл взял ее за подбородок жестом, который, как он надеялся, со стороны выглядит любовной лаской. – Как и что это меняет? Марлена не могла продемонстрировать еще более открыто… свое восхищение Харви в тот раз, когда наши с ним пути пересеклись.
Она отстранилась.
– Но тогда я не знала, что Харви… что Брэди…
– Угу, зато Харви и Брэди знали. – Глаза его сузились, и он отпустил Лорен. – И что изменилось теперь, когда ты знаешь?
– Это трудно объяснить. – Она задумчиво прикусила губу. – Я полагаю, они недолюбливают друг друга?
Кэл пожал плечами.
– Брэди узнал имя своего отца из старого дневника, который оставила его мать после смерти, два года назад. Он выследил Харви, припер его к стенке, но тот стал отрицать свое отцовство. Черт, он просто выставил мальчишку вон. Не станешь же ты обвинять малого в том, что он затаил зло?
– Нет, естественно.
Кэл остановил на ней тяжелый взгляд.
– Боже, ты все еще не рассталась со своими подозрениями насчет Марлены, верно?
Лорен покраснела, но выдержала его взгляд.
– Беспокоит ли меня то, что она может навлечь на себя неприятности своим поведением? Еще как.
Кэл рассмеялся нехорошим смехом.
– Вступай в клуб. Марлена превратила в искусство свое умение создавать такие вот ситуации. И мы ничего не сможем с этим поделать. Зато мы вполне можем отвлечь внимание.
– Но…
– Доверься мне. Мне уже приходилось иметь с ней дело раньше, – сквозь зубы проговорил он. – А теперь пойдем к остальным гостям.
Кэл жестом собственника положил руку на ягодицы Лорен, направляя ее к толпе, собравшейся возле корраля. Как он и надеялся, его вольное поведение привлекло внимание к нему и к Лорен. Все, что угодно, только бы отвлечь зрителей от Марлены, Брэди и Харви.
– Добрый день, Кэл.
Голос Харви, прямо у него за спиной. Черт бы побрал этого мужика. Неужели он не мог забраться в свой дворец на колесах и тихонько отвалить домой?
– Харви. – Кэл бросил на соседа небрежный взгляд, прижав к себе Лорен. Она с готовностью прильнула к нему, играя свою роль. – Надеюсь, ты вернулся не за тем, чтобы посмотреть представление на «бис». После недавнего происшествия я отправил Несчастного Случая домой. Повторения не будет.
Харви обнажил в ухмылке свои великолепные зубы.
– Да, я слышал, как ты оплошал.
Кэл улыбнулся злой улыбкой, подавляя желание вколотить несколько этих белоснежных зубов своему соседу в глотку.
– Да, это правда, Мак-Леод. Когда речь заходит о том, чтобы причинить боль другим людям, мне не хватает твоего энтузиазма, Харви.
Улыбка Харви стала еще шире, но в глазах появилось жесткое выражение.
– Зато твоего энтузиазма вполне хватает на другие вещи, не так ли, Таггерт? Например, чтобы напустить тумана.
Отдавая себе отчет в том, что окружающие прислушиваются к их разговору, Кэл выпрямился во весь рост, отодвинув Лорен себе за спину.
– Ты что-то хочешь мне сказать, Мак-Леод?
– Я? Нет, мне нечего сказать. Особенно когда за меня говорит вот это. – Харви развернул газету, которую до того сжимал в кулаке, и сунул ему под нос. – «На гостевом ранчо «Предгорье» подозревают вспышку смертельной сибирской язвы», – громко прочитал он.
Кэл замер, сердце у него упало, а Харви повернулся, размахивая газетой, чтобы все увидели заголовок. Невероятно. Тот ветеринарный инспектор дал ему слово, что он ничего не станет сообщать прессе. Но вот теперь все было написано черным по белому.
– Что-то не так, Таггерт? Ты не хотел, чтобы твои гости узнали об эпидемии, пока ты заметаешь следы?
«Дьявол, откуда он узнал об этом?»
– Черт тебя побери, Харви, я ничего не заметаю, никаких следов. Пока еще окончательные результаты не известны.
Харви фыркнул.
– Похоже, я должен быть счастлив из-за этого, а? – Он свернул газету трубочкой и погрозил ею, как пальцем. – То пастбище, на котором был найден мертвый теленок, примыкает к одному из моих, а ты даже не удосужился предупредить меня? – Харви махнул газетой в сторону слушателей. – Ты даже не пожелал рассказать об этом своим гостям?
Руки Кэла сжались в кулаки, но прежде чем он сумел дотянуться до Мак-Леода, между ними быстро встала Лорен.
– Одну минуточку, мистер Мак-Леод, – сказала она. – Ваше стадо – это одно дело; я понимаю вашу обеспокоенность. Но вот что касается гостей Кэла, то сибирская язва им не грозит.
– Ну да, как же. – Привлекательное лицо Харви пошло красными пятнами. – Эта болезнь снится в кошмарных снах даже бывалым воякам, а ваши гости могут не беспокоиться, так, по-вашему?
Кэл отодвинул Лорен плечом в сторону.
Ты говоришь о биологическом оружии, а это совсем другое дело, и тебе это прекрасно известно.
– Прощу меня извинить, если я не испытываю энтузиазма по такому поводу, особенно после того, как ты пытался замять это дело.
– Если вы не верите Кэлу, то можете поверить мне, – спокойно возразила Лорен, хотя Кэл заметил, что и она сжала руки в кулаки. – Я – квалифицированный ветеринар. И я говорю вам, что риск заразиться сибирской язвой для человека минимален, даже если бы он подвергся воздействию вируса, а такого пока не случилось.
– Как вы можете быть уверены в том, что риск минимален? – Харви выпалил свой вопрос Лорен, а потом повернулся к Кэлу. – Ты сам сказал, Таггерт, что еще не знаешь, с чем столкнулся.
Кэл почувствовал, как бушующая в нем ярость ищет выхода но сумел ответить ровным и спокойным голосом.
– Я знаю, чего ты добиваешься, Мак-Леод. Дело не в одном-единственном теленке, который умер непонятно отчего. Речь идет о возможности, простой и понятной. Тебе нужна моя земля, и тебе плевать, каким способом ты ее получишь. Разве не в этом все дело?
Кэл не пошевелился, когда Харви вплотную приблизил к нему свое порозовевшее лицо.
– Это – бизнес, Таггерт. В том нет ничего незаконного.
– Дерьмо собачье! – выпалил Кэл. – Такой пустячный эпизод ничем не может повредить твоему бизнесу. Сколько голов скота ты отправил на бойню сегодня? Тысячу? Две?
– Подожди, пока твои коровы не достанутся мне на аукционе. Тогда я положу их всех. Когда банк прикроет этот цирк, я…
Не раздумывая, Кэл схватил Мак-Леода за грудки.
– Ты сам на это напросился, Мак-Леод. – Он рывком притянул мужчину к себе. – Убирайся прочь с моей земли и не вздумай появиться снова. Ты здесь нежеланный гость. – Он оттолкнул Харви так, что тот чуть не упал. – Пошел вон!
Харви, спотыкаясь, отлетел на несколько шагов, потом постарался вернуть себе утраченное достоинство.
– Наслаждайся, пока можешь, – выплюнул он, швыряя газету на землю. – Скоро карты лягут по-другому, и уже я прикажу тебе убрать свою костлявую задницу с моей земли.
С этими словами он решительным шагом направился к своему джипу, резко развернул машину, так что во все стороны полетела щебенка, и помчался по дороге, ведущей к шоссе.
Лорен с трудом перевела дух, глядя, как грузовичок исчезает в клубах пыли.
– Ну, в общем, все прошло хорошо, как ты думаешь? – спросила она.
Смех Кэла напоминал карканье.
– О да, в самом деле. – Он обернулся к своим гостям, на лицах которых были написаны удивление и ужас. Некоторые открыто встретили его взгляд с искренней озабоченностью, другие же просто отвели глаза в сторону. Последние, он знал, срочно бросятся паковать вещи и уедут; остальных ему, может быть, еще удастся удержать.
Кэл глубоко вздохнул.
– Короче, положение следующее. У нас на самом деле сорок восемь часов назад умер теленок, вон там, за грядой, которая виднеется вдалеке. – Головы собравшихся повернулись, чтобы обозреть горизонт в указанном направлении. – Как я уже говорил мистеру Мак-Леоду, у нас пока нет результатов анализов, которые позволили бы уверенно заключить, сибирская это язва или нет. Больше не умерло ни одной коровы, и это хороший знак. Мы рассчитываем все выяснить в течение ближайших двенадцати часов, но если вы в данных обстоятельствах предпочтете уехать, вам вернут ваши деньги.
Доктор Рейнхардт, врач, осматривавший Кэла несколько часов назад, выступил вперед.
– Как бы то ни было, за всю свою карьеру я еще не видел и не слышал, чтобы кто-нибудь заразился сибирской язвой. Я подозреваю, что Кэл Таггерт прав, и риск действительно минимален.
Какой-то брокер кашлянул.
– Извините, док, но ведь вы с востока, правильно? Разве не может быть так, что сибирская язва просто не встречается в вашей местности так часто, как, например, здесь?
Доктор потер подбородок.
– Если честно, я не знаю, Нейл. Может быть, ты и прав, – заключил он, с виноватым видом глядя на Кэла, словно говоря: «Ну что же, по крайней мере, я пытался».
Подал голос еще один мужчина, стоявший слева от Кэла.
– Значит, мы уезжаем. – Он с извиняющимся видом пожал плечами. – Я должен думать о своей семье. Мы не можем остаться, когда нам грозит такая опасность. – «Дейл Трэверс, адвокат», – вспомнил его имя Кэл с отрешенным спокойствием.
Он обвел глазами группу, отметив, как другие родители обмениваются встревоженными взглядами.
Кэл коротко кивнул, потом обернулся к Джиму.
– Ты не взял бы на себя труд объяснить Делии положение вещей? Скажи ей, пусть вернет деньги мистеру Трэверсу, а также всем, кто пожелает уехать. – Нахлобучив на голову шляпу, он зашагал к корралю. – Спайдер, Брэди, – окликнул он. – Давайте приступать и покажем им родео.
Глава десятая
Спина мужчины может поведать многое.
У Лорен перехватило дыхание, когда она смотрела на Кэла. Она увидела, как напряженно сведены у него лопатки, как он неловко расправил плечи, когда его аудитория уменьшилась до четырех человек – доктора Рейнхардта, его жены, Марлены и самой Лорен.
Кэл подал лошадь назад перед барьером для последней скачки, и гнедая кобылка затанцевала от нетерпения. На этот раз ведущим шел Спайдер, а Кэл оказался в роли замыкающего. Когда из загона выпустили корову, Спайдер устремился за ней, аккуратно набросив лассо на оба ее рога. Свистнуло лассо Кэла, но ему удалось зацепить только заднее копыто коровы. Сиенна попятилась, чтобы натянуть веревку, и корова свалилась на землю, но проделано все было не очень чисто. Кэл выглядел мрачным, пока Джим объявлял по громкоговорителю результат, к которому был приплюсован пятисекундный штраф за то, что лассо не спутало корове обе ноги.
– Конец представлению, ребята, – объявил Джим. – Спасибо, что пришли посмотреть.
Пока мужчины разводили коров по стойлам, Марлена вдруг неожиданно повернулась и направилась к главному зданию. Лорен не знала, радоваться ей или нет тому, что сегодня вечером Марлена не поссорилась в открытую с Брэди. Однако, если бы это случилось, она, вероятно, смогла бы сдержать Брэди. С другой стороны, после всего случившегося Кэлу меньше всего была нужна очередная сцена.
Лорен посмотрела на линию горизонта. По крайней мере, об одном она могла не беспокоиться. Сегодня ночью с Марленой ничего не могло случиться: солнце уже садилось, окрашивая небо в пурпурно-розовый цвет. Наступала еще одна ночь, в течение которой Марлена будет в безопасности. Прошел еще один день, а она ни на шаг не приблизилась к тому, чтобы найти будущего убийцу Марлены.
Уголком глаза она заметила какое-то движение и обернулась. Кэл. Запихивая на ходу свою новую перчатку в карман, он направлялся к ней. У нее заболело в груди, пока она смотрела, как он приближается. Вот что значит любить кого-то, вдруг поняла она. Ощущать его боль как свою собственную.
Кэл остановился перед ними и снял шляпу, его коротко стриженные волосы торчали в разные стороны, совсем не по-ковбойски.
– Спасибо, что остались, док, миссис Рейнхардт.
– Не принимайте случившееся слишком близко к сердцу. – Доктор Рейнхардт хлопнул Кэла по спине, и тот напрягся. – Я видел такое раньше. Стоит кому-то заболеть менингитом, и родители уже не пускают детей в школу. Врожденный страх трудно победить разумными доводами.
– Я понимаю. – Кэл освободился от дружеского объятия доктора. – И я ценю тот факт, что вы остались. Правда. И сегодняшний вечер вы проведете у меня бесплатно.
Доктор выглядел удивленным подобным предложением.
– Мы не можем принять ваше приглашение. Вы только что лишились всех своих гостей…
– Я вынужден настаивать, – сказал Кэл, нещадно колотя себя шляпой по бедру. – Считайте это благодарностью за то, что вы пытались просветить остальных гостей.
– Но…
– Пожалуйста. – Он продолжал комкать шляпу в руке. – Я настаиваю.
Лорен видела тревожные симптомы, даже если доктор Рейнхардт их не замечал.
– Я думаю, это тот единственный спор, который вы должны проиграть, доктор Рейнхардт. Почему бы вам просто не сказать: «Большое спасибо, Кэл» и не осчастливить его?
– Хорошо. Спасибо, Кэл. – Доктор Рейнхардт неуверенно переступил с ноги на ногу, а его супруга явно чувствовала себя не в своей тарелке. – Э-э, в общем, я думаю, нам лучше удалиться. Мы пойдем к себе в домик. По-моему, скоро начнется игра в мяч.
– Ну, и зачем ты это сделал? – спросила Лорен, когда Рейнхардты отошли настолько, что не могли их слышать. – Ты просто не можешь позволить себе отказаться от этих денег.
Не обращая внимания на ее слова, Кэл поднял правую руку и большим пальцем провел по правой брови. Жест показался ей настолько знакомым, что у нее защемило сердце.
– Видела, как я лопухнулся с последним бычком? Ошибка, достойная новичка. – Он опустил руку. – Похоже, интермедии пришел конец, а?
– Мне очень жаль, Кэл.
Она нервно скомкала в руках газету, которую незадолго до этого спасла от уничтожения, подняв с земли. Ее движение привлекло его внимание.
– Дай-ка я посмотрю.
Лорен молча протянула ему газету. Кэл расправил ее, и лицо его помрачнело, когда он прочел комментарии Брюса Дизана. Сунув ей газету обратно, он сказал зло:
– Если он не собирался держать рот на замке, мог бы так и сказать сразу. Я бы предпринял кое-что иное.
– Это не Брюс Дизан сообщил о подозрении на сибирку.
Гнев, копившийся в нем, вырвался наружу.
– Перестань морочить мне голову. Там достаточно подробно цитируют его.
– Я потихоньку вернулась в свой домик и позвонила Дизану. Мы поговорили как ветеринар с ветеринаром. Он утверждает, что журналист, который позвонил ему, уже знал все подробности.
Учитывая, что им уже было все известно, он не счел возможным скрывать, что расследует возможное заболевание.
Кэл все время потирал висок, словно стараясь унять пульсирующую там боль. У него, наверное, раскалывалась голова. Похоже, гнев его утих, он выглядел опустошенным. Лорен захотелось погладить его по голове, приласкать, пожалеть.
– Тогда в утечке виноват кто-то из моих людей.
Она встретила его взгляд.
– Им мог быть машинист экскаватора, хотя это явно не в его интересах. Вспышка эпидемии принесла бы ему дополнительный заработок, но только не в том случае, если он сообщит прессе подробности.
– Кто-то из моих парней, – не слыша ее, повторил он убитым голосом.
– Мне очень жаль. Мне хотелось бы думать, что…
– Я видел, как Брэди разговаривал с Харви как раз перед моим последним раундом.
У Лорен перехватило дыхание.
– Ты думаешь, что Брэди мог рассказать обо всем своему отцу? Но зачем? Я хочу сказать: если у них действительно такие плохие отношения, как ты говоришь, зачем ему добровольно помогать ему? – Она пыталась поймать взгляд Кэла, но тот молча продолжал разглядывать свою шляпу.
– Может, он решил, что, передав Харви информацию, заслужит его одобрение. – Кэл пожал плечами. – Когда ты молод, то стараешься сделать приятное родителю, а Брэди совсем еще мальчишка.
«Это желание свойственно человеку в любом возрасте», – подумала Лорен, внимательно глядя, как опущенные ресницы Кэла отбрасывают тени на его лицо. Потом он поднял голову, и она обнаружила, что смотрит прямо ему в глаза. Лорен ожидала увидеть в них гнев, боль, отчаяние, но ей показалось, что она видит перед собой серо-стальные воды Атлантического океана.
– Я заметил, как вместе с остальными уехал и мой папаша. Наверное, в очередной раз увидев, как его сын снова сел в лужу, решил отказаться от своих каникул.
От удивления Лорен раскрыла рот.
– О, я уверена, что он никуда не уехал.
Кэл улыбнулся. У него получилась мрачная и жалкая улыбка, которая заставила его слегка искривить губы.
– Он смылся, точно тебе говорю. – Он мотнул головой в сторону парковочной площадки. – Его грузовичок покинул ее одним из первых.
– Мне очень жаль. – Лорен не знала, что еще можно добавить.
– А мне – нет. – Его реакция была мгновенной и недвусмысленной. – Я не просил его приезжать сюда, и мне не жаль, что он уехал.
Неужели Кэл действительно не придавал никакого значения неожиданному появлению своего отца и столь же поспешному его отъезду? Лорен попыталась поставить себя на его место. Безуспешно. Как бы ее родители ни дорожили мнением общества, она все равно знала, что они встанут на ее защиту, если такая необходимость возникнет.
А Кэл был лишен такой родительской поддержки. Собственно говоря, ему вообще не к кому было обратиться за помощью, вдруг поняла она. Во всяком случае, сам он считал именно так. Он или добьется успеха, или потерпит неудачу, но только самостоятельно. Чтобы просить помощи, надо выработать в себе потребность в эмоциональном, духовном общении, а Лорен уже знала, что Кэл скорее умрет, чем признается, что нуждается в таких вещах.
– Кэл, что ты намерен делать?
– Принять душ, выпить стаканчик виски десятилетней выдержки и выкурить сигарету, именно в таком порядке.
– А что потом?
Улыбка у него вышла просто издевательской.
– А потом, как мне кажется, мне останется только повторять второе и третье, причем так часто, как будет необходимо.
– Нет, я имею в виду завтрашний и послезавтрашний дни.
Его улыбка увяла.
– Не знаю. Если у меня начнут погибать и другие животные то это и станет главным при выборе моих занятий в последующие дни недели.
– А если тревога окажется ложной и вспышки сибирской язвы не будет?
– Наверное, тогда я соберу второй урожай сена, а потом продам годовалых телят. Конечно, если удастся найти покупателя.
Она взглянула ему прямо в глаза.
– Ты говоришь так, словно отправишься заниматься всеми этими делами вместе со своими людьми.
– Именно так я и поступлю.
– А как быть с твоими гостями?
– Какими гостями? – Кэл вопросительно изогнул бровь. – Рейнхардты? – Он скривился. – Скорее всего, мое бронирование сейчас тает, как градины на августовском асфальте. А поскольку я не могу проводить все эти экскурсии, верховые прогулки, обучение езде на лошадях для такого малого числа гостей, то, очевидно, придется вернуть им деньги и посоветовать отправляться по домам. А мне давно пора заняться каким-нибудь по-настоящему серьезным делом.
Закрыть гостевое ранчо? У Лорен оборвалось сердце.
Он заговорил об осмотре стельных коров, продаже тех, что не дают молока, о переводе на искусственное кормление подросших телят, но Лорен почти не слушала его. Она была слишком занята мыслями о том, что он и ей предложит отправляться домой.
У нее заныло под ложечкой. Собраться и уехать? Она была еще не готова к этому.
А как же быть с Марленой? У Лорен перехватило дыхание. Как она могла забыть о Марлене! Ведь это главная цель ее пребывания здесь. Если она уедет, то кто помешает Марлене свернуть себе красивую, безмозглую и отчаянную голову?
– Ты меня выгоняешь?
Он посмотрел на нее, а потом отвел глаза.
– Может, это и к лучшему. Все равно тебе когда-то надо возвращаться к своей практике.
– Нет! – Эти слова вырвались у нее помимо воли.
Он снова поднял голову, и его серые глаза серьезно взглянули на нее. Проникли в самую душу. Она чувствовала себя так, словно стояла перед ним нагая, беззащитная, ведь он только что фактически предложил ей уехать.
Она вздернула подбородок.
– Я хочу сказать, что еще не готова уехать. Я заплатила за каникулы на ранчо и намереваюсь провести их здесь.
– К сожалению, не думаю, что смогу устроить их тебе. Если все будет развиваться так же плохо, как мне представляется, то придется аннулировать страхование ответственности. – Он снова опустил голову, глядя в сторону. – А без страховки я не могу продолжать работать с гостями.
– Ну, так найми меня.
Кэл резко поднял голову.
– Что?
– Я ведь ветеринар, – напомнила ему Лорен. – Я могу помочь. Ты сам только что говорил, что должен осмотреть стельных коров, вакцинировать их и всякое такое.
– Послушай, Лорен, я не могу себе позволить страхование ответственности; и уж конечно я не могу позволить себе нанять ветеринара для пастбищ.
– А кто сказал, что ты должен мне платить? Я буду работать за стол и крышу над головой.
На мгновение в глазах Кэла мелькнуло нечто напоминавшее надежду, но этот проблеск быстро угас. Подняв бровь, он скептически осмотрел ее.
– Отпуск за работой?
Она пожала плечами.
– А почему нет? Откровенно говоря, я уже начала скучать. Такая работящая девушка, как я, не привыкла бездельничать.
Он рассмеялся. От облегчения засмеялась и она.
– Отлично, меня это устраивает, если твоя практика может обойтись без тебя.
Улыбка Лорен угасла, когда она вспомнила о сообщении, прослушанном ею сегодня на автоответчике. Когда она возвращалась в свой домик, чтобы позвонить Брюсу, то узнала, что Питер Маркхэм – подменяющий ее молодой ветеринар, стал проявлять беспокойство. Если верить Хитер, то он начал подумывать о том, чтобы заняться собственной частной практикой. Лорен не могла винить его. Он хотел устанавливать нормальные отношения с собственными клиентами, а не с чьими-то другими. Одному Богу известно, сколько еще она сможет на него рассчитывать. Если он уйдет, ей придется уволить Хитер. Она потеряет клиентов. Пострадает ее практика.
Если только она сама не вернется домой.
Нет. Лорен внезапно поняла это со всей ясностью. Она не может уехать, по крайней мере до тех пор пока Марлена не окажется в безопасности. Она не позволит вновь втянуть себя в этот адский водоворот видений. Слишком часто она терпела неудачу, слишком много людей пострадало. Если и на этот раз ее постигнет неудача, то она не просто лишится еще нескольких клиентов. Она утратит еще одну часть своей души.
А Кэл? Как она может уехать, если это означает потерять и его?
Дрожа, Лорен сделала шаг вперед и обхватила Кэла за талию. Он моментально обнял ее.
– Так о каких планах ты говорил? – поинтересовалась она.
– Не помню. Душ, сигарета и выпивка, по-моему.
– Как насчет того, чтобы претворите это в жизнь в моем домике?
– Надо подумать.
Она откинулась назад, чтобы посмотреть на него.
– О чем?
– Согласишься ли ты присоединиться ко мне во время выполнения первого действия. Я имею в виду душ.
Хотя с того самого момента, когда она увидела, как Харви приехал с Марленой, Лорен не отпускало ощущение надвигающейся беды, она почувствовала, как у нее взыграла в жилах кровь.
– Попробуй только не пустить меня.
Часом позже Кэл лежал в постели Лорен, прижав ее к себе, гладя по голове и слушая, как успокаиваются их разгоряченные сердца.
После того как они вместе приняли душ, он отказался от виски и сигареты. Кэл думал, что сумеет освободиться от парализующего страха неудачи, выпустить пар, найдя облегчение в тесном и яростном телесном контакте, но на этот раз они занимались любовью совсем по-другому, словно бы в некоем ином измерении. Наконец-то отчаянный физический голод сменился более нежными чувствами.
Ему хотелось раствориться в ней, вдыхать запах ее волос, кожи. Но она с такой щедростью отдала себя ему, и это была не только щедрость, а нечто совсем иное: нежное, мягкое, чего он еще никогда и ни с кем не испытывал. И это стало его спасением. Каким-то волшебным образом Кэл ощутил, что избавился от своих демонов.
Лорен вздохнула и поудобнее устроилась рядом с ним, и он подвинулся, давая место ее длинным ногам. «Великолепно», – подумал он. Она великолепно подходит ему, и так было с самого начала.
Он поводил кончиком носа по гладкой, чистой коже ее лба, и она смущенно фыркнула, спрятав лицо у него на груди, отчего он улыбнулся.
Почему ему было так хорошо? Ведь его мир разваливался на части. На гостевом ранчо можно было поставить крест, и благодарить за это следовало неведомого доброжелателя, разболтавшего новости газетчикам. Не имея доходов от туристов, он вскоре лишится и самого ранчо.
Кэл постарался отогнать от себя эту мысль. Завтра он вновь вернется к реальности. Тем более, что она скоро наступит. Вот тогда и придет время для беспокойства.
Кэл потянул на себя простыни – они с Лорен стали замерзать, – и вдруг понял, что пытается подсознательно отделаться от подозрения, что в жизни бывают вещи и похуже того, что он не оправдал ожиданий своего отца или потерял ранчо.
Например, лишиться вот этого.
Рука его застыла на бедре Лорен. Она подняла к нему лицо, ее синие глаза пытливо всматривались в него, и он быстро опустил веки, прижимаясь губами к ее губам. Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем он снова поднял голову. На этот раз он не стал закрывать глаза. Потрясающая изысканность и нежность поцелуя выдали его с головой.
Блаженство. Вот что он ощущал, когда она касалась его руками или проводила волосами по коже. И теперь он ощущал его всем своим существом, до самых кончиков пальцев. Кэл погладил пальцами ключицу Лорен, наблюдая, как у нее слегка покраснела кожа от возбуждения. Когда же он провел губами по тому месту, которого только что касались его пальцы, она вскрикнула от восторга.
– Кэл? – В ее голосе слышалась вопросительная интонация, и она попыталась выгнуть спину.
– Ш-ш, – прошептал он ей на ухо, заставляя лежать неподвижно. – Просто почувствуй меня, малышка, хорошо?
Из горла у нее вырвался всхлип, но она повиновалась. Он легонько провел рукой по ее груди, его пальцы любили, ласкали, возбуждали. Он обожал ее руками, губами, всем своим телом, он благословлял ее чувственность, вознося к вершинам наслаждения. Когда он наконец соединился с ней, это было похоже на молитву, каждый толчок и скольжение приближали их к полному слиянию.
И только когда она вздрогнула от глубокого, опустошающего оргазма, только тогда он позволил и себе провалиться в бездонную, головокружительную пропасть, падать в которую было так сладко.
И когда мир вокруг них вернулся в свое нормальное состояние, Лорен вцепилась в него с отчаянием, которое, как он знал, было точным отражением его собственного.
