Текст книги "Вилла"
Автор книги: Нора Робертс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)
– Хорошо. А почему ты меня не поцеловал?
– Потому что я на работе. Хочу посмотреть новые посадки, заглянуть в старый перегонный цех, проверить бродильные чаны. А затем нам надо будет перевезти ко мне твои вещи.
– Я не говорила, что…
– Но уж поскольку ты здесь… – Он поцеловал ее.
– Эту твою идею мы еще обсудим. Очень скоро. – Она достала из кармана зазвонивший мобильник. – София Джамбелли… Кто?.. Да, хорошо. – Отодвинув трубку, она объяснила: – Со мной хочет поговорить лейтенант ДиМарко. Донато сегодня передали итальянской полиции. – Она снова прижала телефон к уху. – Добрый день… Что?.. Ах нет, нет!
Схватив Тайлера за руку, София яростно замотала головой. Потом посмотрела на него ошеломленными глазами.
– Donato e'morto.
Он понял все без перевода. Забрав у нее аппарат, Тайлер спросил лейтенанта, от чего умер Донато Джамбелли.
– Сердечный приступ. Ему еще и сорока не было. – София ходила по комнате, не находя себе места. – Это я виновата. С таким же успехом я могла нарисовать мишень у него на спине.
– Хватит, – приказала Тереза. – Если они обнаружат, что его отравили, что его убили, когда он был в руках у полиции, мы тут ни при чем. Донато сделал свой выбор, который и привел его к такому концу. Я не хочу, чтобы мою семью в чем-то обвиняли. – Она взяла руку Эли и поднесла ее к губам. Никогда прежде София такого не видела. – Донато не оправдал моих надежд, но я помню, каким он был славным мальчиком. Этого мальчика я и буду оплакивать.
– Бабушка, я полечу на похороны.
– Нет, София. Вам с Тайлером надо управлять компанией и заниматься виноградниками. А тебе, Пилар, – готовиться к свадьбе. – Тереза улыбнулась дочери. – В Италию полетим мы с Эли, так во всех смыслах будет лучше. Я привезу сюда Джину с детьми, если они захотят. Упаси нас, Господи, от этого несчастья.
Для Мэдди ходить по магазинам означало слоняться по торговому центру, окидывая оценивающим взглядом парней, которые часами ошивались там, высматривая девчонок, тратить деньги на хот-доги, чипсы и колу и, может быть, купить себе пару новых сережек. Неудивительно, что перспектива провести целый день в модных магазинах в обществе трех взрослых заранее нагоняла на нее тоску.
Она согласилась в надежде, что заработанные таким обрати очки пригодятся, когда она будет уговаривать отца разрешить ей покрасить волосы. А если действовать с умом, то можно и от Пилар получить что-нибудь в награду.
На самом деле Мэдди было совсем не скучно. К своему удивлению, она обнаружила, что ей даже весело с Пилар – теперь она должна была называть ее именно так – и ее подругой-судьей. И не важно, что разговор крутился исключительно вокруг одежды, тканей, расцветок и фасонов.
Когда к ним присоединилась София, раскрасневшаяся и счастливая, Мэдди сделала для себя неожиданное открытие: ей хочется быть похожей на Софию Джамбелли, молодую женщину, которая делает в этой жизни то, что ей нравится, и при этом восхитительно выглядит.
– Ты что, еще ничего не примерила?
– Нет. Я ждала тебя. Что ты скажешь об этом голубом шелковом платье?
– Х-м. Тут, безусловно, есть над чем подумать. Привет, Мэдди. Здравствуйте, тетя Хелен. – Оглядевшись по сторонам, она коротко вскрикнула. – Мама! Посмотри, какая прелесть. Кружево – это и романтично, и элегантно. И персиковый цвет тебе к лицу.
– Красиво, но тебе не кажется, что я для него старовата?
– Чепуха. Это платье для невесты. То есть для тебя. Примерь его. И розовое льняное, которое выбрала Хелен, тоже.
– Если бы Пилар так не торопилась захомутать этого парня, я могла бы немного похудеть, прежде чем облачусь в наряд подруги невесты. Может, я еще успею сделать липосакцию?
– Перестань, Хелен, – сказала Пилар. – Хорошо, начнем с этих трех.
Когда она ушла в примерочную, София потерла руки:
– Ну что ж, теперь твоя очередь.
Мэдди изумленно заморгала:
– Это ведь магазин для взрослых.
– У тебя, наверное, тот же размер, что и у меня. – София изучающим взглядом рассматривала свою жертву. – Мама предпочитает мягкие цвета, и с этим ничего не поделать, хотя я предпочла бы для тебя что-нибудь поярче.
– Я люблю черное, – возразила Мэдди, не желая так легко сдаваться.
– Знаю, и этот цвет тебе идет. Но ради особого случая мы расширим твою палитру. Взгляни-ка. По-моему, симпатично. – Она сняла с вешалки длинное дымчато-голубое платье без рукавов и приложила его к девушке. – Хорошо, только волосы нужно забрать наверх. Показать твою шею и плечи.
– А может, укоротить? Я имею в виду волосы. Сделать короткую стрижку.
– Х-м. – София мысленно обрезала и уложила прямые космы Мэдди. – Да. Сзади оставить подлиннее. И добавить несколько цветовых пятен. Спроси разрешения у папы, и я отведу тебя в своему парикмахеру.
– Зачем мне спрашивать? Это мои волосы.
– И то верно. Я позвоню в салон. – Она протянула Мэдди платье, но ее рука замерла на полпути. – О, мама!
– Как тебе кажется? – Пилар начала с персикового. Лиф платья был отделан кружевами цвета слоновой кости, длинная юбка заканчивалась небольшим шлейфом.
– Посмотрите, тетя Хелен. Мама, ты великолепна.
– Как невеста, – согласилась Хелен.
– А что ты скажешь, Мэдди? – спросила Пилар.
– Здорово. У папы глаза на лоб вылезут.
Пилар просияла:
– Думаю, больше ничего мерить не нужно. Выбор сделан.
Оказалось, что выбрать платья – это только полдела. Еще были шляпы и туфли, украшения и сумочки, и даже белье. Лишь ближе к вечеру женщины наконец направились в сторону долины Напа. Багажник внедорожника был забит пакетами. Мэдди накупили кучу одежды и обуви, и к тому же у нее была невероятная новая прическа.
– Знаешь, мама, – София постучала по рулю, – у этой девчонки хорошие задатки.
– Согласна. Но принимать на себя огонь за эти туфли на полуметровой подошве я не намерена. Сами за них отдувайтесь перед Каттером.
– Замечательные туфли. Стильные.
– Да. – Мэдди задрала ногу. – И подошва не толще десяти сантиметров.
– Не понимаю, как можно в таких ходить.
София перехватила в зеркале взгляд Мэдди.
– Не обращай внимания. Она – мать, ей положено читать нотации.
– Конечно. Однако должна признать, насчет волос вы, девочки, были правы. Великолепная прическа. – София не сбросила скорость перед крутым поворотом, и Пилар повернулась к дочери: – Если не хочешь выслушать еще одну нотацию, постарайся ехать помедленнее.
– Затяните потуже ремни. – София обеими руками вцепилась в руль. – Что-то неладное с тормозами.
Пилар инстинктивно обернулась к сидевшей сзади Мэдди.
– Ты пристегнулась?
– Да. Со мной все в порядке. Включите ручной тормоз.
– Попробуй, мама. У меня заняты обе руки.
На очередном повороте снова завизжали покрышки.
– Я подняла его до отказа. – Скорость не уменьшилась. – Может, выключить двигатель?
– Тогда заблокируется рулевое управление.
Как ни старалась София удерживать машину на дороге, она то и дело выскакивала на обочину, из-под колес летел гравий.
– Возьми мой мобильник. Звони девять-один-один.
– Перейдите на низшую передачу! – крикнула Мэдди.
– Мама, когда я скажу, переключи на третью. Нас здорово тряхнет. Приготовься. – Она выжала сцепление, и скорость, казалось, еще больше увеличилась. – Давай!
Машина подпрыгнула. Мэдди прикусила губу, но из горла все равно вырвался крик.
– Теперь вторую, – приказала София, с трудом уводя машину от обочины. – Давай.
Ее кинуло вперед, затем отбросило назад. София испугалась, что могут сработать аварийные подушки и тогда она уже будет не в состоянии что-нибудь сделать.
– Скорость немного уменьшилась. Но дорога идет под гору, и будут еще повороты, зато потом начнется подъем, и, надеюсь, это нам поможет. Держитесь крепче.
Она не сводила глаз с дороги, главное – следовать каждому ее изгибу. Свет фар выхватывал из темноты встречные автомобили. Водители сердито гудели, когда она заезжала за среднюю линию.
– Еще немного, еще совсем немного. – София крутила руль то вправо, то влево, но она уже чувствовала, что спуск заканчивается. – Включай первую, мама.
Джип содрогнулся. Что-то заскрежетало, потом раздался какой-то лязгающий звук. Скорость заметно упала, и София съехала на обочину.
Когда машина остановилась, несколько секунд все сидели молча. Пилар первая отстегнула ремень.
– Все целы?
– Да. – Мэдди смахнула со щек слезы.
– Целы, – сказала София. – Давайте вылезать из этой проклятой машины.
Она выбралась наружу. Ноги были как ватные, и, чтобы не упасть, ей пришлось опереться о капот.
– Вы классно водите, – похвалила Мэдди.
– Спасибо.
София все еще не пришла в себя. Заметив, как она дрожит, Пилар обняла ее, а потом заключила в объятия и Мэдди, которая прижалась к ней и наконец дала волю слезам.
Услышав шум мотора, Дэвид выбежал из дома, не в силах поверить, что пережитый им ужас кончился. Как только полицейская машина затормозила, он распахнул дверцу и взял дочь на руки.
– Все в порядке, – снова и снова твердил он, целуя ее щеки и волосы.
– Не волнуйся. Я не пострадала. – Мэдди обхватила отца за шею, радуясь, что она дома и все опасности позади. – София вела машину, как настоящий гонщик. Просто высший класс.
– Могу себе представить. – Тео неловко похлопал сестру по спине. – Пап, давай я отнесу ее в дом, у тебя же рука еще не зажила.
– Все нормально, папа. Я сама могу идти. Пусть лучше Тео притащит добычу. – Она попыталась высвободиться из объятий, и Дэвид опустил ее на землю.
– Что ты сделала с волосами? – спросил Дэвид, проведя рукой по ее модной стрижке.
– Избавилась от излишков. Тебе нравится?
– Мне кажется, с этой прической ты выглядишь совсем взрослой. Я и не заметил, как ты выросла. Ладно, забирайте покупки и идите в дом.
Тео взял часть пакетов, а Мэдди с остальными гордо шествовала следом в своих новых туфлях.
– Дэвид, мне очень жаль, что все так вышло, – сказала Пилар.
– Не надо ничего говорить. Просто дай мне на тебя посмотреть. – Он сжал ладонями ее лицо, заглянул в ее большие, полные беспокойства глаза. – С тобой все в порядке?
– Все хорошо.
Он притянул ее к себе так, словно хотел заслонить от всех несчастий.
– А София?
– Цела и невредима. Дэвид, никогда в жизни мне не было так страшно, и все то время, пока длился этот кошмар, я поражалась тому, как держатся наши дочери. София сейчас разговаривает с полицией там на дороге. Мне не хотелось оставлять ее одну, но Тайлер уже туда выехал.
– Идем в дом. Ты должна мне все рассказать.
Он выдавил в воду полтюбика геля для ванны, который валялся без дела еще с Рождества. У него был хвойный запах, но зато он давал много пены. Ей должно понравиться, подумал Тайлер. Еще он зажег свечи – по непостижимым для него причинам женщины обожают принимать ванну при свечах. Затем наполнил вином бокал и поставил его на край ванны. Когда вошла София, он стоял, раздумывая, что бы еще сделать.
Ее глубокий вздох сказал ему, что ничего больше не нужно, он уже добился желаемого эффекта.
– Макмиллан, я тебя люблю.
– Да, кажется, ты говорила что-то подобное.
– Нет. Так, как я люблю тебя сейчас, никто и никогда тебя не любил и не полюбит. Полчаса блаженства в этом раю, и я снова почувствую себя человеком.
Оставив ее наслаждаться горячей ванной, Тайлер спустился вниз за ее вещами. Если перенести все покупки в спальню, решил он, ей будет труднее от него сбежать. А может, это станет началом ее переезда в его дом.
Это было сделано умышленно, думала София, сидя в гостиной у Тайлера и отвечая на вопросы следователей. Кто-то преднамеренно вывел из строя тормоза внедорожника – так же, как раньше кто-то добавил в вино яд. У нее сразу возникли подозрения, что неисправность не была случайной, и все равно теперь, когда ей представили неопровержимые доказательства, по коже пробежал холодок.
– Да, я часто пользуюсь джипом, хотя в основном езжу на другой машине, но она двухместная, а в тот день мы отправились в город за покупками к маминой свадьбе втроем.
– Кто знал о ваших планах? – спросила Магуайр.
– Несколько человек были в курсе. Во-первых, члены нашей семьи. Кроме того, в городе к нам должна была присоединиться Хелен Мур, так что, наверное, и ее семья тоже.
– У вас были какие-то заранее оговоренные встречи?
– Нет. Я заехала к своему адвокату Джеймсу Муру, а потом вернулась к остальным, и мы пошли обедать. Но в общем никакого расписания у нас не было.
– Какое место было последним, куда вы заходили? – поинтересовался Клэрмонт.
– В ресторан на Вашингтон-сквер. Мы там ужинали, примерно с семи до половины восьмого. И прямо оттуда поехали домой.
– У вас есть какие-нибудь соображения насчет того, кто мог желать вашей смерти?
– Есть, – ответила София, глядя ему прямо в глаза. – Джереми Деморни.
– «Блюдо, которое лучше всего подавать холодным», – сказал Клэрмонт своей напарнице по пути в город. – Прекрасно подходит для описания Деморни. Хладнокровный, умный, эрудированный. Такой, как он, вполне мог спланировать преступление. Но мне трудно поверить, чтоб он стал рисковать своим положением из-за измены жены. Что бы ты сделала, если б твой муж тебя обманул?
– Дала б ему под зад, а потом при разводе ободрала бы как липку и постаралась, чтоб жизнь для него стала сущим адом.
– А люди еще удивляются, почему я не женюсь. – Клэрмонт раскрыл блокнот. – На этого Деморни надо хорошенько нажать.
Он этого не потерпит. Идиоты-полицейские.
Конечно, они ничего не смогут доказать. И тем не менее Джереми одолевали сомнения. Нет, ему не о чем волноваться, он всегда был осторожен и предусмотрителен. Но это сейчас было не главным.
Однажды Джамбелли его публично унизили. Интрижка Авано с его женой дала пищу для сплетен, подорвала его престиж в компании и в глазах его двоюродного деда. Джереми Деморни, всегда считавшийся в «Ле Кёр» престолонаследником, был посрамлен.
Зато Джамбелли нисколько не пострадали. О Пилар если и говорили, то с уважением и сочувствием, о Софии – чуть ли не с восхищением. Про Синьору не упоминали даже самые злые языки.
Но так было только до поры до времени, пока он не начал действовать. Его месть достигла цели. Он нанес удар в самое сердце клана Джамбелли. Бесчестье, скандальные слухи, подозрения – и виной всему их собственные родственнички. Идеально задумано.
Кто теперь должен чувствовать себя посрамленным?
Однако они все равно вышли на его след, пытались с ним расправиться. Даже в его семье стали задавать вопросы, подвергать сомнению то, как он ведет дела, его методы и скрытые мотивы его поступков. При одной мысли об этом его душила ярость.
Джамбелли дорого ему заплатят за все обиды и унижения.
София просматривала электронную почту. Она бы предпочла работать у себя в офисе в Сан-Франциско, но ей строго запретили ездить в город без сопровождения.
Тайлер не мог сейчас бросить виноградники. Еще не закончена прополка, только-только начали удалять лишние побеги, к тому же обнаружились небольшие очаги заражения кобылкой. Ничего особенно страшного в этом не было, так как по всему винограднику были высажены кусты ежевики, на которых селились осы, поедающие яйца кобылок. Но Тайлер считал своим долгом быть на месте, пока они не уничтожат вредителя, а к тому времени, когда это случится, София будет уже настолько занята приготовлениями к свадьбе матери, что вряд ли ей удастся хоть на день вырваться в офис.
Слава богу, многочисленные обязанности и плотный график отвлекали ее от мыслей о Джереми и полицейском расследовании. С того дня, когда она неслась в машине с отказавшими тормозами, прошло уже целых две недели.
Она вывела на экран очередное сообщение, затем, щелкнув мышкой, открыла приложенный файл. То, что она увидела, заставило ее сердце тревожно забиться.
Это была реклама продукции их компании, которую они собирались публиковать, начиная с сентября. Семейный пикник на залитой солнцем лужайке, в тени огромного старого дуба. Несколько человек расселись за длинным деревянным столом, уставленным едой и бутылками вина.
Но с изображением кто-то поработал, придав ему совсем иной, зловещий смысл. У трех женщин на картинке были новые лица. С экрана монитора на Софию смотрели ее бабушка, ее мать и она сама. И тут она с ужасом разглядела еще одну деталь: из ее груди, как нож, торчала бутылка. На бутылке было написано:
ЭТО – ВАШ МИГ.
ОН ПРИНЕСЕТ СМЕРТЬ ВАМ
И ВАШИМ БЛИЗКИМ.
– Сукин сын! – выругалась София и нажала на клавишу, чтобы распечатать картинку.
Гроздья прятались от жаркого полуденного солнца под широкими листьями. Уже скоро черный виноград начнет менять окраску, зеленые ягоды словно по волшебству превратятся в голубоватые, а затем, когда совсем созреют, станут лиловыми.
София присела на корточки рядом с Тайлером.
– Я уж думал, ты весь день просидишь в четырех стенах, – сказал он, не отрываясь от дела. – Как можно корпеть над бумагами в такую погоду? На мой взгляд, у тебя жуткая работа.
– А я считала, у главного винодела есть занятия поважнее, чем обрывать побеги. – Она запустила пальцы в его волосы, уже немного выцветшие на солнце. – Где твоя шляпа, приятель?
– Где-то тут должна быть. Этот «пино нуар», похоже, созреет раньше всех. Я поспорил с Паоло на сотню. В последние пять лет «пино нуар» – наш лучший сорт. Он поставил на «шенен блан».
– Может, и мне с вами поспорить? Я ставлю на «пино шардонне».
– Побереги свои денежки. – Тайлер подвинулся, их колени соприкоснулись, и лишь тогда он заметил, что София дрожит. – Что с тобой, детка?
– Смотри, что я получила по электронной почте. – Она показала ему рекламную картинку. – Я собираюсь отослать ее в полицию и провести совещание на высшем уровне. Но… сначала я хотела рассказать тебе.
Солнечный свет просеивался сквозь легкое облачко, как сквозь тюлевую занавеску. Тайлер накрыл ладонью руку Софии.
– У меня только одно желание – добраться до этого мерзавца и снять с него шкуру тупым ножом. А до тех пор ты должна обещать мне, что не будешь выходить из дому одна. Даже прогуляться в саду. Я говорю совершенно серьезно.
– Я понимаю твое беспокойство, но…
– Ты не можешь его понять, потому что оно иррационально. Его не выразить словами. – Он взял ее руку и прижался губами к ладони. У Софии защемило сердце. – Если, проснувшись среди ночи, я не обнаруживаю тебя рядом, меня пробирает холодный пот.
– Тайлер…
– Помолчи. – Одним движением он выпрямился во весь рост. – Я никогда раньше никого не любил. Прошу тебя, не делай глупостей и не разрушай мое счастье.
– У меня нет намерения делать тебя несчастным. И себя, конечно, тоже.
– Вот и хорошо. Идем складывать твои вещи.
– Но я не собираюсь к тебе переезжать.
– Почему, черт возьми? – Он огорченно почесал в голове. – Ты ведь, можно сказать, отчасти уже переехала.
– Я не хочу жить у тебя.
– Почему? Назови мне причину.
– Возможно, я старомодна.
– Так я в это и поверил.
– Возможно, именно в этом вопросе я старомодна, – повторила она. – Но мне кажется, нам не следует жить вместе. Мне кажется, нам надо пожениться.
– Еще одна отговорка… – Тут до него дошло, что она сказала. – Черт!
– Восхитительный ответ. Ладно, мне пора возвращаться домой и звонить в полицию.
– Наверное, я тугодум, но временами за ходом твоих мыслей просто не угнаться. Ты могла бы по крайней мере сделать предложение более традиционным способом.
– Ты хочешь, чтобы я сделала тебе предложение? Прекрасно. Ты согласен на мне жениться?
– Конечно. Свадьбу лучше всего устроить в ноябре. – Он взял ее под локти и приподнял над землей. – Мы сможем провести чудесный медовый месяц и вернуться к началу обрезки лоз. Удобно и в некотором роде символично. Что скажешь?
– Не знаю. Надо подумать.
Он крепко поцеловал ее в губы.
– Подожди немного. Сейчас я здесь закончу, и мы вместе пойдем звонить в полицию. И сообщим родным.
– Тайлер, хоть я сама сделала предложение, это еще не значит, что ты можешь не дарить мне кольцо. К ювелиру я съезжу сама.
– И не думай.
Вздохнув, она опустила голову ему на плечо.
– Когда я сюда шла, я была напугана и зла. Сейчас я напугана, зла и счастлива. Это уже лучше. Гораздо лучше.
– Это – наша жизнь, – сказала Тереза, поднимая свой бокал. – Судьба, которую мы сами выбрали.
Они ужинали на свежем воздухе. Вечер был теплый, все еще ярко светило солнце. На виноградниках, раскинувшихся за лужайками и садами виллы Джамбелли, наливались соком ягоды. «Пино нуар», как и предсказывал Тайлер, уже стал темнеть.
Сорок дней до уборки урожая, подумала София. Так было всегда: если ягоды начали менять окраску, значит, осталось ждать сорок дней. К тому времени ее мать уже выйдет замуж, Тео и Мэдди станут ей братом и сестрой, а она сама будет готовиться к свадьбе.
– Когда случается беда, – продолжала Тереза, – мы еще больше сплачиваемся. Этот год принес нам горе и беду, но он подарил нам и радость. Через несколько недель у нас с Эли будет еще один сын и двое внуков. В то же время нам по-прежнему угрожают. Джеймс, что ты можешь нам сказать как адвокат?
Джеймс Мур отложил в сторону вилку.
– Есть свидетельские показания о причастности Деморни к махинациям с деньгами компании и к истории с отравленным вином, но конкретных доказательств нет. Что бы ни утверждал Донато, его слова вряд ли убедят окружного прокурора выдвинуть против Джереми обвинения в этих преступлениях или в убийстве Тони Авано. Когда в машине Софии вывели из строя тормоза, Деморни находился в Нью-Йорке – полиция это уже проверила. Думаю, до тех пор пока следователи не найдут доказательства, нам не следует ничего предпринимать. Пусть система работает.
– При всем уважении к вашей системе, дядя Джеймс, пока что она работала не слишком успешно, – заметила София.
– София… – Хелен похлопала ее по руке. – Правосудие не всегда оказывается таким, как нам хочется.
– Этот человек решил нас уничтожить, – спокойно сказала Тереза. – Ему это не удалось. Да, он нам навредил. Нанес ущерб. Но он за все заплатит. Сегодня ему было предложено уйти с поста, который он занимал в «Ле Кёр». Насколько я слышала, ему это не понравилось. Я использую все свое влияние, чтобы его не взяли ни в одну более или менее уважаемую винодельческую компанию. В профессиональном плане с ним покончено.
– Этого мало, – начала София.
– Скорее, слишком много, – поправила Хелен. – Если он действительно так опасен, как вы думаете, подобными шагами вы загоните его в угол. Вам нужно отпраздновать победу, Тереза, и двигаться дальше.
– Каждый из нас всеми доступными средствами защищает то, чем больше всего дорожит, Хелен. Солнце садится. Зажги свечи, Тайлер. Скажи, ты все еще ставишь на свой «пино нуар» против моего «шенен блан»?
– Да. – Тайлер прошел вдоль стола, зажигая свечи. – Конечно, это беспроигрышное пари, поскольку наши компании слились в одну. Кстати, раз уж речь зашла о слияниях, мы с Софией собираемся пожениться.
– Черт тебя подери, Тайлер! Я же сказала…
– Тихо, – бросил он, и София, что-то буркнув вполголоса, замолчала. – Она предложила, и мне ее идея понравилась.
– София! – Пилар заключила дочь в объятия.
– Я хотела объявить после вашей свадьбы, но этот болтун не может держать язык за зубами.
Обойдя стол, Тайлер приблизился к Софии.
– Нижу, одной хорошей новости тебе мало. Тогда прими вот это. – Он надел ей на палец кольцо с большим прямоугольным бриллиантом. – Теперь все должным образом оформлено.
– Почему нельзя просто… Какая красота.
– Это кольцо моем бабушки. Макмиллан соединяется с Джамбелли, скачал он, целуя ей руку. – А Джамбелли – с Макмилланом. Меня такой союз устраивает.
София вздохнула.
– Терпеть не могу признавать твою правоту, но тут ничего не поделать.
– Спасибо, что согласились выслушать меня. – Джереми растроганно взял Рене за руку. – Я боялся, что и вы тоже поверили грязным слухам, которые распространяют обо мне Джамбелли.
– Я бы не поверила им, даже если б они сказали, что солнце восходит на востоке, – ответила Рене, поудобнее устраиваясь на диване.
Эта женщина просто идеальная сообщница. И как это он раньше о ней не подумал.
– Они погубили мою репутацию. Наверное, отчасти я и сам виноват. Захотел выиграть слишком много.
– Слишком много выиграть нельзя. – Рене кокетливо поджала губы. – Меня всегда привлекали бизнесмены, умеющие пе упустить своего.
– Правда? Когда-то и я мог так о себе сказать, – грустно заметил он, разливая вино.
– Что значит «когда-то»? Уверена, Джерри, вы еще встанете на ноги.
– Хотелось бы надеяться. Я собираюсь перебраться во Францию. Там есть кое-какие предложения. К счастью, я могу выбирать. И немного попутешествовать мне сейчас тоже полезно.
– Я обожаю путешествовать, – вкрадчивым голосом сказала Рене.
– Но прежде чем уехать, я должен разобраться с Джамбелли. Буду с вами откровенен, Рене. Я намерен отплатить им за то, что они меня оклеветали.
– Я вас понимаю. – Она положила руку ему на грудь, но сделала это так, что при желании ее жест можно было истолковать не только как выражение сочувствия. – Со мной они всегда обращались по-свински. Я их ненавижу.
– Может быть, нам удастся найти способ им отомстить. За нас обоих.
Джереми подал Рене фужер с шампанским.
– Сегодня я была у парикмахера и узнала кое-что интересное. В пятницу, накануне свадьбы, София Джамбелли устраивает небольшой прием для матери. Будут только женщины. Она задумала на день открыть на вилле салон красоты: массаж, ванны, уход за лицом и все такое.
– А как же мужчины?
– Они соберутся в поместье Макмиллана, чтобы отметить конец холостяцкой жизни Каттера.
– Таким образом, известно, где все они будут находиться накануне счастливого события. Рене, вы просто золото.
– Что касается драгоценностей, я предпочитаю их иметь, а не быть ими.
– Я об этом позабочусь. Но сначала мы с вами в пятницу вечером нанесем визит на виллу Джамбелли.
Софии очень хотелось, чтобы ее затея удалась, чтобы еще долгие годы они со смехом вспоминали этот день. Поэтому-то она все так тщательно спланировала и организовала. Завтра у ее матери свадьба, но последние часы в качестве незамужней женщины она проведет в холе и неге.
– София… – Пилар, облаченная в длинный белый халат, вышла к бассейну. – Просто невероятно. Ты все замечательно устроила. Но стоило ли брать на себя столько хлопот?
Там и тут были расставлены кресла и кушетки. Солнце склонялось к горизонту, вечерний воздух был напоен ароматами сада. На столах стояли блюда с фруктами, бутылки вина и газированной воды, корзины с цветами.
– Тебе нравится?
– Я чувствую себя королевой.
– Когда ты выполнишь всю программу, ты будешь чувствовать себя как богиня. А где остальные? Нельзя терять драгоценное время.
– Они наверху. Я сейчас за ними схожу.
– Нет, я сама их позову. Мэдди, налей маме вина. И не позволяй ей даже пальцем пошевельнуть, кроме как для того, чтобы взять конфетку.
Дэвид посмотрел на Эли долгим изучающим взглядом, но лицо старика оставалось непроницаемым.
– Вы блефуете.
– Блефую? Что ж, удвой ставку и проверь.
– Не бойся, папа, – подзадорил Тео. – Кто не рискует, тот не пьет шампанского.
Дэвид бросил на кон несколько фишек.
– Показывайте.
– Три двоечки, – начал Эли, по одной выкладывая карты и довольно следя за реакцией противника, – и две очаровательные дамы.
– Ну вы и сукин сын.
Эли с торжествующим видом сгреб фишки:
– Когда речь идет о деньгах, шотландцы не блефуют.
– Надо знать, с кем садишься играть, – сказал Джеймс Мур, поднимая бокал. – Этот мошенник столько раз меня надувал.
Услышав стук в дверь, Тайлер вскинул голову:
– Кто-то пригласил стриптизершу? Я знал, что вы меня не подведете.
– Нет, это привезли пиццу. – Тео вскочил со стула.
– Неужели ты еще не наелся? – спросил отец.
– Когда мы в последний раз заказывали пиццу, он один всю умял, – сказал Тайлер.
– Это была замечательная идея, София.
– Спасибо, тетя Хелен.
Они сидели рядом, запрокинув головы, на лицах у обеих была зеленая очищающая маска.
– Мне хотелось, чтобы мама немного отвлеклась от забот и почувствовала себя женщиной.
– Тебе это удалось. Кстати, где она?
– В ванной на первом этаже. Омолаживающие процедуры.
– Чудесно. Я буду следующей.
– Шампанского? – спросила Мария.
– Мария, – сказала София. – Ты сегодня не должна прислуживать. Ты – гостья.
– Лак уже высох. – Хелен продемонстрировала им свои ногти. – Дальше у меня педикюр. Можете принести мне туда шампанского.
– Договорились.
Мария оглянулась на вошедшую в комнату Пилар, разомлевшую и умиротворенную.
– Вы действительно порадовали свою маму, мисс София.
Джереми устал, и мешок, который он нес, с каждым шагом казался тяжелее. Однако он не жалел, что на этот раз решил сделать все своими руками, и уже предвкушал удовольствие, которое это ему доставит.
Очень скоро с Джамбелли так или иначе будет покончено.
– Держитесь поближе ко мне, – сказал Джереми Рене. – Когда винодельня загорится, они забегают, как муравьи на пикнике.
– Можете хоть все их виноградники к черту спалить. Мне все равно. Только я не хочу, чтоб меня тут застукали.
– Слушайтесь меня, и все будет в порядке. Когда они сбегутся сюда и станут тушить огонь, мы пойдем на виллу и подложим сверток в комнату Софии. Через пять минут мы будем в машине. Дым еще не успеет рассеяться, а мы уже вернемся и отпразднуем победу шампанским.
– Что это? Похоже… О господи… Винодельня! Винодельня горит! Мария, звоните девять-один-один! На винодельне пожар.
Соскочив с массажного стола, София побежала, на ходу застегивая халат.
Его план сработал идеально. Несколько минут – и винодельня была охвачена огнем. Как он и предполагал, они тут же с криками высыпали из дома. Невидимый в темноте, он считал фигуры в белых махровых халатах, бегущие в сторону виноградника.
– Мы только войдем и сразу выйдем, – шепнул он Рене. – Показывайте, куда идти.
Она сказала, что однажды тайком заходила в комнату Софии. С фонариком они легко отыщут платяной шкаф, куда он спрячет сверток, который должна обнаружить полиция. Поднявшись следом за Рене на террасу, Джереми остановился и оглянулся. На фоне ночного неба оранжевые языки пламени казались особенно яркими. В свете пожара он видел спешащих к винодельне людей. Летят, как мотыльки на огонь, подумал он.
Они его, конечно, погасят, но это займет время. Немало драгоценных бутылок успеет взорваться, безвозвратно погибнет оборудование, превратятся в пепел их хваленые традиции.
– Ради бога, Джерри, – прошипела Рене. – Это вам не туристический аттракцион. Сами же говорили, что надо торопиться.
Джереми подошел к двери:
– Это точно ее комната?
– Да, я уверена.
– Что ж… – Он открыл дверь, и почти в ту же секунду распахнулась вторая дверь.
Войдя в спальню, София щелкнула выключателем. Неожиданно вспыхнувший свет резанул по глазам, на какое-то мгновение Джереми растерялся. Прежде чем он успел прийти в себя, она с яростью кинулась на него. Его кулак попал ей в скулу, но это не остановило Софию – ее ногти вонзились ему в щеку.
