Текст книги "Вилла"
Автор книги: Нора Робертс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)
– Это заслуга Софии.
Они прошли к дегустационный зал.
– Мне нравится, когда много работы. Остаются еще кое-какие затруднения с заказчиками, привыкшими к Тони Авано и его методам ведения бизнеса. Со мной им почему-то не хочется распивать граппу и курить дорогие сигары.
Тайлер остановился, взглянул на Маргарет и улыбнулся:
– Могу себе вообразить эту картину.
– В конце недели мне надо лететь обратно. Я надеялась, мы сможем встретиться до отъезда. Угощу вас ужином.
– Это очень… – Он не договорил, заметив вошедшую Мэдди. Ее присутствие всегда поднимало ему настроение. – А вот и наш сумасшедший экспериментатор.
Стараясь не показать, что она рада его видеть, Мэдди презрительно ухмыльнулась.
– Я нашла секретную формулу. – Она подняла повыше две банки, наполненные темной жидкостью.
– Выглядит страшновато. – Тайлер осторожно взболтал содержимое одной из банок.
– Может, попробуем его сегодня? Посмотрим, какие будут комментарии.
– Х-м-м. – Он подумал, что скажут знатоки, отведав самодельное вино этой девчушки.
– Тайлер, вы не познакомите меня со своей подругой?
– Ой, простите. Маргарет Бауэрс. Мэдди Каттер.
– Я серьезно, Тайлер. Можно мне остаться на дегустацию? Я собираюсь составить отчет о своем вине, и мне хотелось посмотреть, как вы это делаете и все такое.
– Конечно, можно. – Он открыл банку и поднес ее к носу.
– Так как насчет завтрашнего вечера, Тайлер?
– Завтрашнего вечера?
– Я про ужин. – Маргарет постаралась, чтобы ее напоминание не прозвучало слишком многозначительно. – Нам нужно обсудить кое-какие аспекты работы итальянского подразделении. Надеюсь, вы поможете мне в том, в чем я слаба.
– С удовольствием.
– В семь нас устроит? Я угощу нас замечательным «мерло», которое привезла на Венеции.
– Прекрасно. – Жидкости, которую Тайлер налил в бокал, не суждено было стать хорошим напитком.
– Тогда до встречи. Приятно было познакомиться, Мэдди.
– Мне тоже. – Когда Маргарет ушла, Мэдди фыркнула: – Какой вы все-таки тупой.
– Что ты сказала?
– Она же вас клеит, а вы как будто не видите.
– Ничего она не клеит. К тому же тебе еще рано говорить на подобные темы.
– А вот и клеит. Женщины такие вещи сразу чувствуют.
– Ладно. – Тайлеру совсем не хотелось продолжать дискуссию.
Он отпил глоток вина – если можно было назвать вином эту жижу, подержал на языке. Вкус, мягко выражаясь, не слишком тонкий – высокое содержание кислоты и приторная сладость. И тем не менее девчонке удалось получить вино. Плохое, но все-таки вино.
– Ты его пила?
– Возможно. – Она поставила на стойку вторую банку. – А здесь волшебное вино. Без всяких добавок.
Тайлер налил глоток в бокал, понюхал, попробовал.
– Интересно. Мутноватое, незрелое, вкус слишком резкий, но это – вино.
– Вы прочтете мой отчет, когда я его напишу?
– Обязательно.
– Хорошо. – Мэдди похлопала ресницами. – За мной ужин.
Пилар согласилась играть эту роль, чтобы доказать родным, Дэвиду и самой себе, что она действительно на что-то способна. Целую неделю она помогала водить экскурсии. Ее поразило, насколько мало она знает о виноградниках, о винодельне и процессе изготовления вина, о местах, открытых для посещения, и магазине для туристов.
Пилар многому предстояло научиться, в том числе – жить собственной жизнью. Например, она успела забыть, что значит сидеть напротив мужчины за освещенным свечами столом и разговаривать, просто разговаривать.
Когда раздался стук в дверь, она поспешила придать лицу уверенное выражение.
– Да? Войдите.
Увидев Хелен Мур, Пилар облегченно вздохнула:
– Слава богу, что это ты. Я устала строить из себя женщину двадцать первого века.
– Выглядишь ты именно так. Чудесный костюм.
– Я рада, что вы с Джеймсом будете на дегустации.
Хелен опустилась на обитый бархатом диванчик, вытянула ноги и откинулась на спинку.
– Садись. Переведи дух и расскажи про свой роман с Дэвидом Каттером.
– Ты заблуждаешься… Нам просто хорошо друг с другом.
– То есть до секса пока не дошло?
– Хелен! Как я могу заниматься с ним сексом?
– Если ты забыла, как это делается, есть хорошие книжки, где все подробно описано.
– Перестань! – Пилар не смогла удержаться от смеха. – До сих пор Дэвид был очень терпелив, но, боюсь, поцелуев и объятий на крыльце ему скоро будет мало.
– Поцелуев и объятий? Нельзя ли поподробнее.
– Ну, он замечательно целуется, и, когда он меня обнимает и целует, мне как будто снова становится двадцать лет.
– Да-а-а… Продолжай.
– Но мне, к сожалению, уже не двадцать. И тело у меня, черт возьми, совсем не как у двадцатилетней девушки. Как я могу предстать перед ним голой?
– Успокойся, пожалуйста. Джеймс относится к этому вполне спокойно.
– В том-то все и дело. Вы вместе прожили жизнь, менялись на глазах друг у друга. Что еще хуже – Дэвид моложе меня.
– По-моему, бывают вещи и пострашнее.
– Поставь себя на мое место. Ему сорок три, мне сорок восемь. Пять лет – огромная разница. В его возрасте мужчины обычно предпочитают молоденьких.
– Однако он предпочел тебя. А если тебя смущает твое тело, сделай так, чтобы в первый раз это произошло и темноте.
– Спасибо за совет.
– Не за что. Ты хочешь с ним переспать? Отвечай просто: да или нет.
– Да.
– Тогда купи невероятно сексуальное белье – и в бой.
Пилар прикусила губу:
– Белье я уже купила.
После дегустации прошли почти сутки, а Тайлер по-прежнему не мог без смеха вспомнить эту картину: напыщенные члены винного клуба испытали сильнейшее в их серой жизни потрясение, когда он предложил оценить образец, представленный под французским названием «Vin de Madeline».
– «Непритязательное, – передразнивал он, – но возмужалое». Возмужалое! Где только они выискивают такие словечки?
– Твое веселье мне мешает. – София рассматривала фотографии отобранных Крис моделей. – И буду очень признательна, если ты меня предупредишь, когда в следующий раз тебе взбредет в голову выставить на дегустацию какой-нибудь таинственный напиток.
– Кандидатура подвернулась в последнюю минуту.
– Ладно, это было смешно и, возможно, даже попадет в прессу как забавный случай.
– Ты в состоянии думать о чем-нибудь, кроме рекламы?
– Нет. К счастью, я всегда думаю о деле, и если бы не я, кое-кто счел бы твою выходку крайне оскорбительной.
– Эти «кое-кто» – надутые дураки.
– Да, но эти надутые дураки закупают наши вина и расхваливают их на важных приемах.
– Расслабьтесь, мисс Джамбелли.
– По-моему, это ты вечно как натянутая струна. – София протянула ему фотографию. – Что ты о ней скажешь?
Взяв снимок, он внимательно посмотрел на блондинку с томными миндалевидными глазами.
– А номер телефона не прилагается?
– Вот и я думаю, что она слишком сексуальна. Я говорила Крис, что девушки из «Плейбоя» нам не нужны. – София уставилась в пространство сердитым взглядом. – Она игнорирует мои указания, а в результате страдает вся группа. Но выгнать ее – значит увеличить нагрузку на остальных.
– Я от такой перспективы просто в восторге.
– Я хотела спросить Тео, не согласится ли он у нас поработать.
– Великолепно. Ему будет легче по тебе сохнуть, регулярно имея перед глазами предмет воздыханий.
– При постоянном контакте его гормоны успокоятся.
– Ты уверена?
– Слушай, Тайлор, это что, комплимент или ты таким странным образом даешь мне понять, что я тебя волную?
– Ни то, ни другое. – Он еще раз посмотрел на фотографию. – Я предпочитаю блондинок с томными глазами и пухлыми губками.
– Волосы крашеные и грудь искусственная.
– Ну и что?
– О господи, обожаю мужчин. – София встала, подошла к нему и, обхватив его лицо ладонями, поцеловала в губы.
Одним резким движением Тайлер усадил Софию себе на колени, и спустя мгновение ее смех оборвался, а сердце часто забилось. Он целовал ее с нетерпением и жаром. Целовал так, словно не мог насытиться. София вздрогнула – от неожиданности, от инстинктивного стремления защититься, от наслаждения. Целуй еще, думала она, еще крепче. Когда Софии казалось, что он отстраняется, она следовала за ним, прижимаясь к его горячему, мускулистому телу.
– Зачем ты это сделал? – спросила она, когда Тайлер перестал ее целовать.
– Просто захотелось.
– Ответ меня устраивает. Давай повторим. – Она стянула его на пол.
Он представлял себе, что это будет быстро, грубо и яростно: Механическое совокупление – животная страсть и никакого огня. Именно этого она хочет. Вернее – оба они хотят. Тайлер снова жадно впился ей в губы.
Дверь кабинета отворилась.
– Тайлер, мне… – Эли замер на пороге. – Извините…
Когда дверь захлопнулась, голова у Тайлера пошла кругом.
– Великолепно. Просто великолепно.
– Что нам теперь делать?
– Не знаю. Наверное, придется с ним поговорить.
– Мне очень жаль, что так вышло. В мои планы никак не входило расстраивать Эли или ссорить тебя с ним.
– Я знаю. – Он встал, помог подняться Софии.
– Но я все равно тебя хочу.
Тайлер догнал Эли на пути к винограднику. Ему так и не пришло в голову, с чего начать разговор. Поэтому он просто шел рядом и молчал.
– Нужно быть начеку на случай заморозков, – наконец сказал Эли. – Теплая погода пробудила лозу.
– Да, я уже распорядился… К тому же скоро пора приступать к дискованию.
– Надеюсь, дожди не помешают… – Эли ломал голову в поисках подходящих слов. – Мне надо было постучать.
– Нет. Это мне не надо было… Все случилось само собой.
– Это не мое дело. Но… я был потрясен, вот и все.
– Мы тоже.
Какое-то время они шагали молча.
– Ты ее любишь?
– Разве это обязательно?
Эли остановился, повернулся к внуку:
– Знаю, что не обязательно. Я просто спросил.
– На нас что-то нашло, вот и все. Если ты не против, я предпочел бы не вдаваться в детали.
– Вы взрослые люди. Только в другой раз запирайте дверь.
Было почти шесть часов, когда Тайлер наконец добрался до дому, измотанный, взвинченный и злой на самого себя. Подойдя к холодильнику, чтобы достать пива, он увидел утреннюю записку: «Ужин у М. в 7».
– Проклятье!
Тайлер уткнулся лбом в дверцу холодильника. У него не было сил никуда ехать. И совсем не было настроения говорить о делах, даже за хорошим ужином.
Он протянул руку к телефону.
Она не слышала телефонного звонка, потому что стояла под душем и пела. Весь день, как обычно заполненный деловыми встречами, прошел в ожидании вечера. По дороге домой она купила большой кусок вырезки и две крупные картофелины, чтобы запечь на гарнир, а на сладкое взяла яблочный пирог – Маргарет решила сказать, что сама его испекла.
Иногда мужчине лучше не говорить правду.
Выйдя из душа, она надела шелковое платье. На кухне, куда Маргарет зашла за бутылкой вина, ее внимание привлекла мигающая лампочка на автоответчике.
«Маргарет, добрый вечер. Это Тайлер. Боюсь, с ужином у меня сегодня не выйдет, придется перенести его на какой-нибудь другой день. Мне очень жаль, что так получилось. Я перезвоню завтра».
Чуть не плача, она смотрела на телефон, словно это он был виноват в том, что все ее ожидания и приготовления оказались напрасными. Ну и черт с ним, с этим Макмилланом. В Италии было несколько интересных предложений. Возможно, какое-нибудь из них она и примет.
Но сейчас Маргарет просто откупорит эту проклятую бутылку и напьется.
Навещать Дэвида и его детей вошло у Пилар в привычку. С Тео, как ей казалось, они даже подружились. Он с удовольствием разговаривал с ней, когда заходил на виллу поплавать в бассейне или поиграть на рояле. С Мэдди было по-другому – девочка относилась к Пилар с прохладной вежливостью.
Постучав в дверь кухни, она изобразила на лице дружелюбную улыбку. Когда ей открыл Дэвид с чашкой кофе в руке, улыбка сменилась выражением удивления.
– Очень кстати. Я как раз о тебе думал.
– Я не ожидала тебя застать.
– Сегодня я работаю на дому. – Он поцеловал ее.
– Твоей машины нет на месте, вот я и решила…
– Тео и Мэдди так на меня набросились, что я не устоял – отдал Тео ключи от машины, и они укатили в торговый центр и в кино. Вот почему твой визит как нельзя кстати.
– Правда?
– Правда. А то я сидел бы и воображал всевозможные несчастья, которые могут с ними случиться. Хочешь кофе?
– Нет. На самом деле… Я зашла только на минутку, принесла кое-что для ребят. Мэдди заинтересовалась виноделием, и я подумала, ей будет любопытно почитать историю компании «Джамбелли – Калифорния». – Пилар вытащила из сумки книгу. – А для Тео у меня ноты.
– О, «Битлз»? «Сержант Пеппер», – усмехнулся Дэвид. – Где ты их откопала?
– Когда-то я сама это играла, доводя мать до безумия.
– И носила фенечки и брюки клеш?
– Естественно. Сшила себе классные штаны из шотландской шали.
– Сколько талантов. Но мне ты подарка не принесла.
– Я не знала, что ты дома. – Она старалась говорить шутливым тоном. – И вообще, мне пора возвращаться. В половине пятого я помогаю проводить экскурсию.
Дэвид взглянул на часы:
– М-м-м. Остается полтора часа. Интересно, что можно успеть за девяносто минут? – Обняв за талию, он медленно повел ее к двери. – Понимаешь, какая сложная ситуация: моя подруга живет с матерью, а у меня дети.
– Ты с ума сошел, Дэвид. Средь бела дня.
– Средь бела дня у нас появилась возможность. Ненавижу упускать возможности, а ты?
– Я не собиралась… Я не готова.
– Успокойся, дорогая, я обо всем позабочусь.
Позаботится! Как он сделает так, чтобы на ней было сейчас то самое сексуальное белье и чтобы вместо безжалостного дневного света наступила спасительная ночная тьма? Как он… И тут до нее дошло: он имел в виду средства предохранения.
– Дэвид, я не молода…
– И я тоже. – Они были уже у дверей спальни. – Пилар, у меня к тебе очень сложные чувства, в которых я сам до конца не разобрался. Но одну вещь я знаю точно: ты мне нужна.
Ее бросило в жар, она плохо соображала.
– Я должна тебе что-то сказать. Тони был у меня первым. И последним. И это было давно.
– Это мне льстит. – Дэвид коснулся губами ее губ. – Наполняет меня смирением. И возбуждает. – Он снова поцеловал ее. – Идем.
Он снял с Пилар жакет. Не сводя с нее глаз, расстегнул блузку.
– Положи руки мне на плечи. Скинь туфли.
Она дрожала, и он тоже. Зимнее солнце наполняло комнату светом. В тишине пустого дома Дэвид слышал каждый ее вздох. Его пальцы снова пробежали по ее коже.
– Какая гладкая. Теплая. Красивая.
Пилар чуть не плакала от прикосновений его ласковых рук – как давно никто до нее не дотрагивался! Лечь с Дэвидом в постель, почувствовать его горячее тело оказалось совсем просто. Это было так естественно и так замечательно, что она забыла про яркий свет, открывающий его глазам все ее недостатки.
Влажная, пахнущая весной кожа, очаровательные округлости ее тела. Дэвиду хотелось владеть всем этим и отдать взамен всего себя. Пилар обняла его, притянула к себе – казалось, ее рукам привычно держать его в объятиях.
Она вскрикнула и уткнулась лицом ему в ключицу.
В Сан-Франциско тоже светило солнце, но от этого у Софии только сильнее болела голова. Глядя на сидевшую напротив Крис, она сделала глубокий вдох и постаралась успокоиться.
– Тебе не хочется у нас работать, Крис. Об этом свидетельствуют и твое противодействие политике компании, и твое отношение к начальству.
– Ты имеешь в виду мое отношение к тебе?
– Если ты не в курсе, я для тебя – начальство.
– Потому что ты – Джамбелли. Будь жив Тони, за этим столом сейчас сидела бы я.
– Вот, значит, как он затащил тебя в постель? Пообещав тебе мою должность? Очень умно с его стороны, а с твоей – очень глупо. Мой отец не имел в компании никакого влияния. Но сейчас речь не об этом. Дело в том, что ты у меня больше не работаешь. Забери свои вещи и к концу рабочего дня освободи кабинет.
– Чудесно. Думаешь, у меня нет других предложений?
– Надеюсь, в «Ле Кёр» тебя оценят по заслугам, – София с удовольствием отметила, что Крис от удивления разинула рот. – В нашем бизнесе нет секретов. Но не забывай, что, поступая к нам на работу, ты дала подписку о неразглашении.
– Какие тайны я могу выдать? В твоей рекламной кампании нет ничего нового или оригинального. Просто стыд и позор.
– Считай, тебе повезло, что ты не будешь иметь к ней отношения. – Обе встали. София подошла к двери и открыла ее. – Думаю, мы высказали друг другу все, что хотели.
– Я уйду, и за мной последуют другие. Посмотрим, что ты будешь делать, оставшись со своим фермером. – Крис ухмыльнулась. – Мы с Тони часто над вами смеялись.
– И как это у вас оставалось время для разговоров?
– Он меня уважал, – парировала Крис. – В отличие от тебя, сука номер три.
София мертвой хваткой вцепилась ей в руку:
– Так значит, это была ты.
– Давай, вызывай полицию… Но ты никогда этого не докажешь. Зато я напоследок еще раз посмеюсь над тобой. – Выдернув руку, Крис вышла из кабинета.
Вернувшись к столу, София позвонила в службу безопасности и распорядилась, чтобы Крис вывели из здания в сопровождении охранника.
Не удовлетворившись этим, София вызвала Джейн и Трейса. Но первым у нее в кабинете появился Тайлер.
– Крис чуть не сбила меня с ног, – сказал он, устраиваясь в кресле. – Судя по всему, вы расстались не полюбовно.
– Она назвала меня сукой номер три.
– Что?
– Что слышал. Это она испоганила ангелов Джамбелли. И еще она сказала, что отец обещал ей мое место.
– Мне очень жаль.
– Ты думаешь, они были достойны друг друга. Я тоже так думаю. Надо успокоиться, надо успокоиться, – повторяла София, как заклинание. – Пора двигаться дальше. Для начала я хочу поговорить с Джейн и Трейсом, а потом у нас встреча с Маргарет.
– Я вчера вечером тоже должен был с ней встретиться. А сегодня никак не могу ее найти. Она пропустила совещание.
– Это на нее не похоже. Попробуй позвонить ей домой.
– Присоединишься к нашему деловому ужину, если она, конечно, согласится?
– С удовольствием, только боюсь, ее такой вариант не обрадует. Угадай почему?
Ох уж эти женщины, думал Тайлер. Только из-за того, что София с Маргарет находят общий язык… Его мысли прервал мужской голос, ответивший после третьего гудка.
– Я звоню Маргарет Бауэрс.
– Кто говорит?
– Тайлер Макмиллан.
– Мистер Макмиллан… – Последовала короткая пауза. – Это детектив Клэрмонт.
– Клэрмонт? Простите, я, видимо, набрал не тот номер.
– Нет, вы не ошиблись. Я нахожусь в квартире мисс Бауэрс. Она мертва.
Часть третья
Виноградники цветут
Март принес в долину Напа холодные, порывистые ветры. Земля затвердела, утренний туман пробирал до костей. Пока не наступит настоящая весна, будет сохраняться тревога: все ли кусты без потерь пережили зиму.
Тревогу будет вызывать и многое другое.
Сначала София заглянула на виноградник, ожидая застать там Тайлера. К ее огорчению, Тайлера там не было. Наверное, сидит у себя в кабинете, решила София, поворачивая к дому.
Она хотела постучать, но передумала: если она постучится, ему будет очень просто сказать, чтобы она уходила.
– Тайлер…
– Я занят. – Он даже не потрудился поднять голову.
– Ты жутко выглядишь.
– Спасибо.
– Из полиции никаких новостей?
– С какой стати я должен узнавать их раньше, чем ты?
Прошла почти неделя с тех пор, как полиция обнаружила безжизненное тело Маргарет. На полу возле стола, накрытого на двоих, с нетронутым жареным мясом на блюде и пустой бутылкой «мерло».
– Я сегодня разговаривала с ее родителями. Они хотят похоронить ее в Колумбусе.
– Если б я тогда к ней приехал…
– Боюсь, это ничего бы не изменило. – Встав у Тайлера за спиной, София начала массировать ему плечи. – Если у нее действительно было больное сердце, приступ мог случиться в любую минуту.
– Она была слишком молода, чтобы умереть от инфаркта. И не надо приводить медицинскую статистику. Полицейские начали расследование, и молчат они наверняка неспроста.
– Какой толк строить догадки? Пока что нет оснований не верить тому, что эта смерть была естественной. – Не отдавая себе отчета в том, что делает, она обняла Тайлера и положила щеку ему на макушку. – Пойдем вниз. Я сварю нам суп.
Она потянула его за руку и обрадовалась, увидев, что он встает.
На первом этаже Тайлер остановился и, повернувшись к Софии, пальцем приподнял ей подбородок.
– А ты, оказывается, совсем неплохой человек.
– О, я могу быть просто ужасной. Тайлер… – Она дотронулась до его щеки, он подался навстречу ей.
И в ту же секунду раздался стук в дверь.
Тайлер подошел к входной двери и распахнул ее.
– Мистер Макмиллан. – На пороге, поеживаясь от холода, стояли детективы Клэрмонт и Магуайр. – Вы позволите нам войти?
Он сидел перед телевизором и смотрел вечерние новости.
«Одна из крупнейших винодельческих компаний, «Джамбелли – Макмиллан», получила тяжелый удар. Как выяснилось, причиной смерти Маргарет Бауэрс, занимавшей видный пост в этой компании, стала бутылка отравленного вина. Полиция продолжает расследование. Со времени слияния фирм «Джамбелли» и «Макмиллан» в декабре прошлого года…»
Великолепно, подумал он. Просто великолепно. Они, конечно, засуетятся, бросятся на защиту доброго имени компании. Уже засуетились. Но что запомнят люди?
«Джамбелли». Смерть. Вино.
В магазинах выстроятся батареи непроданных бутылок. Это будет чувствительный удар, который скажется на прибыли. Когда полиция найдет преступника, Джамбелли понесут еще больший ущерб. А он пока будет ждать. Выжидать подходящий момент, наслаждаясь спектаклем. Потом, если он сочтет это выгодным, поступит еще один анонимный звонок.
Теперь уже не в газеты и не на телевидение, а в полицию.
Семья собралась в гостиной. Дэвид стоял у окна и говорил по телефону. Эли ходил взад-вперед перед камином. Тереза пила кофе. Кивнув вошедшим Тайлеру и Софии, она указала им на стулья.
– Мистер Каттер разговаривает с Италией. Они там начинают проверку. – Увидев, что Дэвид положил трубку, Тереза спросила: – Итак?
– Надо выяснить происхождение этой бутылки. Мы отзываем с рынка все «Мерло Кастелло Джамбелли» девяносто второго года. Утром я вылетаю в Венецию.
– Нет. Утром туда полетим мы с Эли. А вы с Тайлером проверите калифорнийское отделение.
– Мы с Паоло могли бы начать с виноделен, – предложил Тайлер. – Дэвид тем временем проконтролирует разлив по бутылкам.
София уже достала блокнот:
– Я составлю пресс-релизы, на английском и на итальянском, через час они будут готовы. Мне нужны подробные сведения о том, какую продукцию мы отзываем, на каких условиях, в какие сроки. Мы должны показать, как тщательно на предприятиях «Джамбелли – Макмиллан» контролируются все стадии производства. Пригласим телевизионщиков на виноградники и в винодельни. А ваш с Эли отлет в Италию используем как доказательство того, что Синьора по-прежнему проявляет личную заинтересованность в делах компании.
– В этом деле у меня очень личный интерес, – заявила Тереза. – Но больше мы ничего не станем предпринимать, пока не поговорим с Джеймсом Муром. – Муж Хелен Мур был известным в Калифорнии адвокатом по уголовным делам. – Готовь свой пресс-релиз, София. Я хочу послушать, что о нем скажет Джеймс. И что он скажет обо всем остальном.
– Дигиталис получают из наперстянки, – сказала Мэдди, посмотревшая это слово в энциклопедическом словаре.
– Что? – оторвавшись от работы, Дэвид взглянул на дочь.
– Может, они сажают наперстянку рядом с виноградом? Как здесь сажают горчицу. А если запахать наперстянку в землю, дигиталис может попасть в ягоды?
– Не знаю, Мэдди. И тебе незачем из-за этого переживать.
– Почему? Ты же переживаешь.
– Это моя работа.
– Я могла бы тебе помочь.
– Если хочешь помочь, дорогая, то дай мне спокойно поработать. Иди делать уроки.
Она обиженно надула губы:
– Я их уже сделала.
– Тогда помоги Тео. Или еще что-нибудь придумай.
– Но если дигиталис…
– Мэдди! – Терпение Дэвида иссякло. – Ступай и найди себе какое-нибудь занятие.
– Ну и пойду. – Хлопнув дверью, она вышла из отцовского кабинета.
Пилар Джамбелли он бы не выгнал, подумала Мэдди, сгорая от злости и обиды. Ей бы он не посоветовал «найти себе какое-нибудь занятие».
Тайлер не включал ни радио, ни телевизор, решив, что лучший способ не реагировать на выступления журналистов – это вообще не обращать внимания на прессу.
Меры, принимаемые в связи с кризисной ситуацией, отнимали у него время и силы, которые сейчас очень пригодились бы на виноградниках. Тайлеру было некогда волноваться по поводу полицейского расследования и возможных судебных исков. Или переживать из-за женщины. Не думать о ней, как оказалось, было всего труднее.
Так что же он сидит? Надо отправиться на виллу, взбежать по лестнице и покончить с этим наваждением. Покончить? Он сознавал, насколько безнадежны попытки таким способом избавиться от болезни и что на самом деле ему просто хочется увидеть Софию. Ну и плевать, решил Тайлер, доводы рассудка его не остановят.
Схватив куртку, он направился к выходу, распахнул дверь и увидел поднимающуюся по ступенькам Софию.
– Терпеть не могу вечно всем недовольных мужиков, – сказала она.
– А я ненавижу властных, напористых женщин.
Они с жадностью бросились друг другу в объятия. Прижав Софию к стене, Тайлер стащил с нее свитер, отбросил его в сторону и поцеловал мягкие округлости ее груди.
София была будто в тумане, забыла, где она, кто она. Руки срывали одежду, горячие губы обжигали тело. Кровь бешено пульсировала в висках, и сквозь этот учащенный стук до Софии доносился ее собственный голос, то молящий, то требовательный. Она слышала, как ее стоны сливаются со стонами Тайлера, слышала его тяжелое дыхание, радуясь своей власти над ним.
– Еще! – Ее пальцы вцепились ему в волосы. – Еще, еще!
Она содрогнулась всем телом, достигнув наконец пика наслаждения. Обессиленные, они опустились на пол, не разжимая объятий.
Давненько она не возвращалась на виллу в два часа ночи, с усмешкой подумала София. Переключив фары на ближний свет и стараясь, чтобы машина не слишком шумела, она медленно обогнула дом и въехала в гараж.
София чувствовала себя восхитительно. В Тайлере Макмиллане, как оказалось, полно сюрпризов. Странно, думала она, неторопливо бредя к дому, а ведь ей хотелось у него остаться. Безмятежно заснуть рядом с ним.
Все хорошее рано или поздно кончается, рассуждала она, идя по саду. Того, кто ищет любви на всю жизнь, ждет неизбежное разочарование. Лучше – намного лучше – ловить счастливый момент и, ни о чем не жалея, двигаться дальше.
За поворотом дорожки София нос к носу столкнулась с матерью. Обе застыли, только пар от их дыхания белыми облачками уносился вверх.
– М-м-м… Чудная ночь, – сказала София.
– Да. Очень. Я… Дэвид… – запнувшись, Пилар махнула рукой в сторону гостевого дома, – Дэвид попросил меня помочь ему с переводом.
– Ясное дело, – хихикнула дочь. – Ладно, идем. Если мы хотим незаметно пробраться в дом…
– Но я действительно переводила ему с итальянского.
– Мама! – расхохоталась София, входя на кухню.
– Я всего лишь объясняю…
Вид у нее, наверное, еще тот: щеки горят, на голове черт знает что. Вид женщины, которая только что лежала с любовником в постели. Или, как в данном случае, на диване в гостиной. Пилар решила, что лучшая защита – это нападение.
– А ты не слишком поздно гуляешь?
– Я тоже занималась переводом. С Тайлером. – София открыла холодильник. – Прости, но я не ужинала. Ты не возражаешь против того, что мы с Тайлером…
– Нет… Да. Нет… – Пилар совсем запуталась. – Не знаю. Я совершенно не знаю, что мне с этим делать.
– Давай поедим. – София достала остатки яблочного пирога. – Ты замечательно выглядишь, мама. – Поставив на стол блюдо с пирогом, она взяла из буфета тарелки. – Вначале из-за тебя с Дэвидом у меня было неспокойно на душе. Но когда я увидела, как ты посреди ночи тайком пробираешься к дому и при этом у тебя такой счастливый вид…
– Там, в саду, ты меня здорово напугала.
– Я? Вообрази тогда, как я удивилась: крадусь к дому, невольно вспоминая себя семнадцатилетней, и вдруг натыкаюсь на собственную мать.
– Ты вспомнила свои семнадцать лет?
– Ладно, к чему говорить о прошлом? – Хитро улыбаясь, она облизала испачканный пирогом палец. – Дэвид очень привлекательный мужчина.
– София!
– Очень. Тебе, мама, невероятно повезло, что он тебе достался.
– Дэвид не охотничий трофей. И надеюсь, Тайлера ты не рассматриваешь как добычу. Он…
– Бабушка…
Пилар выронила вилку.
– Мама, почему ты не спишь?
– Вы думаете, я не знаю, когда мои домашние приходят и уходят? – Даже в толстом махровом халате и тапочках Тереза умудрялась оставаться элегантной. – Но почему я не вижу вина?
– Мы просто… проголодались, – с трудом приходя в себя, ответила София.
– Еще бы. Любовь – утомительное занятие, если, конечно, подходить к этому делу как полагается. Я тоже захотела есть.
София зажала рот рукой, но было поздно: смех вырвался наружу.
– Ну Эли дает.
Пропустив замечание внучки мимо ушей, Тереза взяла последний кусок пирога.
– Думаю, по такому случаю нам все же стоит выпить вина. И нечего так на меня смотреть, Пилар. – Она выбрала бутылку «совиньон блан» и вытащила пробку.
Военные действия разворачивались сразу на нескольких фронтах: в эфире, на газетных полосах и по телефону. Немало часов уходило у Софии на составление пресс-релизов и уговоры встревоженных клиентов.
Когда ей требовалось ненадолго отвлечься от забот, она подходила к окну и смотрела на работников, занятых боронованием. В этом году будет необыкновенный урожай, убеждала себя София. Главное – пережить нынешний кризис.
Зазвонивший телефон прервал ее раздумья. Ей не хотелось ни с кем говорить, но она все-таки взяла трубку. Через десять минут София положила ее и разразилась потоком итальянских ругательств.
– Помогает? – спросила Пилар с порога.
– Не очень. Хорошо, мама, что ты пришла. Посиди со мной минутку.
– Только что закончилась экскурсия. – Пилар устало опустилась в кресло. – Народ валит толпами. Есть и журналисты, хотя после твоей пресс-конференции их стало гораздо меньше.
– Я сейчас говорила с продюсером «Шоу Лэрри Манна».
– Лэрри Манн? – брезгливо поморщилась мать. – Низкопробная программа. Не давай им никаких материалов.
– У них уже есть материал. Завтра они записывают передачу, в которой Рене откроет семейные тайны и расскажет правду о том, как умер отец. Эта особа раздает интервью направо и налево. Надо подать на нее в суд.
– Ни в коем случае. Судебный иск с нашей стороны лишь прибавит ей доверия.
– Я об этом думала. Но, как говорится, клин клином вышибают.
На винограднике кипела работа и стоял такой шум, что Тайлер был вынужден повысить голос:
– Бал? Ты когда-нибудь слышала про Нерона, декламировавшего стихи во время пожара?
– Но Рим не горит. В том-то все и дело. – София оттащила его подальше от грохота. И тут же зазвонил ее сотовый. – Черт! Подожди.
Она достала из кармана телефон.
– София Джамбелли… – Она заговорила по-итальянски, затем, махнув рукой Тайлеру, отошла на несколько шагов.
Убрав телефон, София сдула упавшую на глаза челку.
– Извини. Звонили из нашего итальянского рекламного отдела. Так о чем мы говорили? Да, весенний бал… – Она осеклась, с изумлением глядя на Тайлера. – С чего ты вдруг разулыбался?
