Текст книги "Вилла"

Автор книги: Нора Робертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Донато был весь в поту. Сквозь настежь распахнутые двери, выходившие на террасу, комнату наполнял прохладный воздух с озера Комо, но Донато все равно обливался холодным, липким потом.

Его спутница была в восторге, что он увез ее на дорогой курорт у подножия Альп. Он дал ей кучу денег, чтобы она могла оплатить номер своей кредитной карточкой.

Ему казалось, он нашел хитрый ход. Очень умный. Пока не увидел в газете заметку со своей фотографией. Слава богу, его подружки в это время не было рядом. Но здесь оставаться больше нельзя. Кто-нибудь мог его узнать.

Ему была нужна помощь, и Донато знал только одного человека, к которому он мог за ней обратиться. Дрожащей рукой он набрал номер в Соединенных Штатах.

– Это Донато.

– Я так и думал, что ты позвонишь.

– Они считают, это я стрелял в Дэвида Каттера.

– Я знаю.

– Я этого не делал. Я могу доказать.

– Правда? До меня дошли слухи, что это ты нанял убийцу.

– Нанял… Что за бред? Мы ведь уже нанесли им решающий удар. Вы сами сказали.

– Вот как я себе это представляю. Ты убил двоих, а с Авано, возможно, и троих. Почему бы не добавить к ним и Дэвида Каттера? Одной жертвой больше, только и всего.

– Мне нужна помощь. Я должен убраться из страны. Деньги у меня есть, но этого недостаточно. Мне необходим паспорт, новое имя.

– Я-то тут при чем? Ты явно переоцениваешь мои связи и мою заинтересованность в тебе. Будем считать, что наше деловое сотрудничество на этом закончилось.

– Вы не можете так со мной поступить. Если возьмут меня, доберутся и до вас.

– Вряд ли. Нет ни одной ниточки, которая бы нас связывала. На этот счет я подстраховался. А тебе я советую сматывать удочки, и поскорее.

Он повесил трубку, налил себе вина и закурил сигару. Затем снял трубку и позвонил в полицию.

София злилась. Тайлер застал ее врасплох после бессонной ночи и, приведя неоспоримые доводы, убедил на день-два съездить с ним в кастелло. Сказал, что работать она может и там.

– Спать мы будем в разных комнатах, – объявила она. – Пора притормозить с этой стороной наших отношений.

– Как скажешь.

София немного растерялась, так как ожидала, что он начнет спорить, и уже приготовилась ответить колкостью.

– Вот и прекрасно.

– Прекрасно. Знаешь, я вчера звонил домой. Говорят, виноград уже зацветает. Если тепло продержится, скоро появятся завязи. Это когда цветки превращаются в плоды.

– Я знаю, что такое завязь, – процедила она сквозь зубы.

– Не обижайся. Я просто так, чтобы разговор поддержать.

Машина свернула с шоссе на вьющуюся по холмам дорогу.

– Красивые места. Никогда не бывал тут ранней весной.

София, в отличие от Тайлера, бывала, но успела забыть. Дома выделялись яркими пятнами на фоне зеленых холмов, длинные ряды винограда на склонах, поля подсолнечника ждут летнего солнца, едва виднеющиеся горы словно растворяются в небесной голубизне.

Впереди показалось старое здание винодельни. Первые камни в него заложил прапрадед Софии, затем дело продолжил его сын, а после него – дочь сына. Когда-нибудь, возможно, настанет и ее черед, подумала София. С вершины холма сбегающие по склонам виноградники обозревал кастелло – величественный особняк с колоннадой по фасаду, широкими балконами, высокими арочными окнами.

Чезаре Джамбелли боролся не только ради цифр в гроссбухе, не только ради денег. Он заботился об этой земле. О своем добром имени. Здесь, где один из ее предков круто изменил свою жизнь и тем самым во многом определил и жизнь Софии, она ощущала это особенно остро, острее, чем дома в Калифорнии.

– Красиво, – заметил Тайлер, вылезая из машины.

София открыла дверцу и, прежде чем выйти, с наслаждением огляделась вокруг, вдохнула напоенный весенними запахами воздух. Виноградные лозы карабкались по мозаичным стенам. Буйно цвела старая груша, земля под ней была, словно снегом, усыпана опавшими лепестками. София вдруг вспомнила незамысловатый вкус ее плодов – в детстве она часто лакомилась ими, обливаясь сладким соком.

– Ты хотел, чтобы я вновь все это почувствовала?

– Мне кажется, ты способна испытывать самые разные чувства. Но волнения, сиюминутные переживания многое оттесняют на задний план. Если чересчур сосредоточиваться на сегодняшнем дне, можно потерять из виду общую картину.

– Значит, ты вытащил меня из Венеции, чтобы я эту картину разглядела?

– Отчасти. Сейчас время цветения. Его ни в коем случае нельзя пропустить.

– Это что, метафора?

– Я же крестьянин. Что я могу знать про метафоры?

Перелет был длинный – через Атлантику, а потом и через всю Америку. Большую часть времени Дэвид спал. Ему хотелось поскорее добраться до дому, и, приземлившись в Напе, он с ужасом подумал, что надо еще ехать на машине.

Выйдя из самолета, Дэвид направился на стоянку, где его должен был ждать шофер.

– Папа!

Тео и Мэдди выскочили из лимузина. Он бросился им навстречу. Здоровой рукой прижал к себе дочь, другой хотел обнять сына и тут же почувствовал боль в плече.

– Извини, брат, подбили крыло.

Когда Тео чмокнул его в щеку, Дэвид был счастлив, хотя и удивился – так давно этот мальчишка не удостаивал отца подобными знаками сыновней любви.

– Господи, как же я рад вас видеть.

– Обещай никогда больше так не делать, – сказала Мэдди, уткнувшись лицом ему в грудь.

– Обещаю. Не плачь, малышка. Все будет хорошо.

Тео откашлялся:

– Ты нам что-нибудь привез?

– Знаешь, что такое «феррари»?

– Не может быть! – Он посмотрел на самолет, точно ожидал увидеть, как из него выгружают новенькую спортивную машину.

– Я просто спросил, знакома ли тебе эта марка. Но кое-что для вас у меня есть. В выходные мы съездим в автосалон.

Тео не верил собственным ушам.

– Ты серьезно?

– Серьезно, правда, это будет не «феррари». Поехали домой, а то… – Дэвид обернулся и увидел Пилар.

Она стояла возле лимузина, ветер трепал ее волосы. Когда их взгляды встретились, она двинулась к нему, но, пройдя пару шагов, не выдержала и побежала.

– Чего она теперь-то плачет? – спросил Тео, глядя, как Пилар рыдает, прижавшись к Дэвиду.

– Женщины плачут, когда все плохое позади. – Мэдди не сводила глаз с отца, который обнимал Пилар, зарывшись лицом в ее волосы.

Час спустя Дэвид сидел на диване в гостиной и Пилар поила его чаем. Мэдди, устроившись у его ног, перебирала привезенные из Венеции бусы. Тео даже в доме не снимал свой подарок – фирменные солнечные очки – и то и дело бросал взгляд в зеркало, любуясь своим крутым «европейским» видом.

– Ну, мне пора. – Пилар наклонилась над диваном и коснулась губами волос Дэвида. – С возвращением.

Он, конечно, был калекой, но одна рука у него работала нормально, и эта рука проворно схватила Пилар за запястье.

– Зачем так спешить?

– У тебя был тяжелый день.

Мэдди потерлась щекой об отцовское колено.

– Папа, а для мисс Джамбелли ты подарка не привез?

– Привез.

– Значит, зря я волновалась. – Пилар легонько сжала его здоровое плечо. – Вручишь мне его завтра. Сейчас тебе надо отдохнуть.

– Я в самолете только и делал, что отдыхал. И чай в меня больше не лезет. Будь добра, отнеси его на кухню, мне нужно кое-что сказать детям.

– Конечно. Завтра я зайду проверить, как ты себя чувствуешь. – Она взяла поднос.

– Не убегай, – сказал Дэвид. – Просто подожди.

Он ерзал на диване, не зная, с чего начать.

– Перестань вертеться, Тео, сядь.

Тео послушно уселся рядом с отцом.

– Может, купим кабриолет? Представляете, как я буду выглядеть в такой тачке.

– Дурак ты, Тео. Кто ж тебе купит кабриолет – в нем девиц соблазнять неудобно. Лучше помолчи и дай папе сказать, что он хочет жениться на мисс Джамбелли.

Улыбка сползла с лица Дэвида.

– Кошмар. Как ты догадалась?

– Элементарная логика. Ты ведь об этом хотел сказать?

– Да, об этом.

– Ну, пап. – Тео похлопал его по спине. – Классно.

– Спасибо, сын. А ты что скажешь?

– Когда у человека есть семья, он не должен ее бросать. Хотя некоторые все равно бросают. А Пилар будет с нами не потому, что так полагается, а потому, что этого хочет. И это лучше.

Через несколько минут Дэвид провожал Пилар домой. Они шли вдоль виноградника. Только-только взошла луна.

– Не надо было тебе выходить. Я прекрасно знаю дорогу.

– Мне полезно двигаться, и к тому же я хочу хоть немного побыть с тобой наедине.

Она взяла его за руку.

– Не знаю, что на меня нашло в аэропорту. Я клялась себе, что не расплачусь.

– Хочешь правду? Мне понравилось. Мужчине льстит, когда женщина до слез за него переживает. – Он поцеловал ей руку. – Помнишь ту первую ночь? Я столкнулся с тобой здесь, в саду. Господи, какая ты была красивая. И разъяренная. Разговаривала сама с собой.

– И курила тайком, чтобы успокоиться. А как я растерялась, когда меня застал на месте преступления новый управляющий директор.

– Неотразимый новый управляющий директор.

– Ах да.

Дэвид остановился, осторожно обнял ее.

– Я звонил тебе с площади Сан-Марко. Помнишь?

– Конечно, помню. В тот вечер, когда тебя…

– Т-с-с… – Он приложил палец к ее губам. – После того разговора я сидел и думал о тебе. И окончательно понял. – Он достал из кармана коробочку.

– Не надо, Дэвид. Подожди.

– Не останавливай меня. Забудь свою рассудительность и благоразумие. Просто выходи за меня замуж. – Он попробовал открыть коробочку и рассмеялся, увидев, что ему с ней не справиться. – Ничего не выходит. Помоги мне, пожалуйста.

– Дэвид, мы оба это проходили. У тебя дети, которые и так уже всякого натерпелись.

– Вместе мы этого не проходили, и за детей можешь не беспокоиться. Моя странная и чудесная дочка сказала: ты будешь с нами не потому, что так полагается, а потому, что хочешь, и это лучше.

Пилар стало легче дышать.

– Она так сказала?

– Да. Тео обошелся одним словом – «классно».

– Ты обещал купить ему машину, поэтому он скажет все, что тебе захочется услышать.

– Теперь понимаешь, почему я тебя люблю? Ты его сразу раскусила.

– Дэвид, мне почти пятьдесят, и я… – Все возможные доводы вдруг показались ей глупыми.

– Какая разница, что написано в твоем свидетельстве о рождении. Я тебя люблю. И хочу прожить с тобой остаток жизни. Помоги же мне наконец ее открыть.

– Давай. Какое красивое! – Пилар сосчитала камни и поняла, что он имел в виду. – Лучше не придумать.

Он надел кольцо ей на палец.

– Мне тоже так показалось.

Часть четвертая
Урожай

У Тайлера ныла поясница, он весь перепачкался, сильно поцарапал левую руку, но, несмотря ни на что, был в прекрасном настроении.

Горы здесь мало чем отличались от зубчатых отрогов Кордильер в его родной Калифорнии. Только почвы там были гравийные, а тут – каменистые.

Тайлер шагал по междурядьям, возвращаясь в кастелло. С утра он помогал прокладывать трубы от водохранилища к винограднику. За те несколько часов, что он провел с рабочими, ему удалось как бы между делом расспросить их о Донато Джамбелли.

Языковой барьер оказался не такой уж непреодолимой преградой. Нашлись добровольные переводчики, и теперь у него сложилась достаточно ясная картина. Ни один из тех, с кем он разговаривал, не воспринимал Донато всерьез и не сказал о нем доброго слова.

Когда он спустился к бассейну, из воды, словно Венера, вынырнула София в облегающем черном купальнике. Мокрые волосы забраны назад, в ушах поблескивают сережки, скорее всего, с бриллиантами. Кому еще придет в голову надеть бриллиантовые серьги, идя купаться?

София набросила на плечи махровый халат. Она чувствовала, что он ее разглядывает, и это ей нравилось.

– Ты весь в грязи, Тайлер.

– Да. Неплохо бы сейчас чего-нибудь выпить.

– По-моему, дорогой, тебе неплохо бы принять душ.

– Это тоже. Так и быть, приведу себя в порядок, а через час жду тебя во дворике.

– Зачем?

– Откроем бутылку вина и поделимся впечатлениями. Мне нужно кое-что тебе рассказать.

– Хорошо. У меня тоже есть кое-какие новости.

Как он и ожидал, София не торопилась. Но это было Тайлеру даже на руку – он успел расставить на столе свечи, молодое белое вино и приготовленные по его просьбе канапе.

Услышав ее шаги, Тайлер не встал со стула. София слишком привыкла к тому, что при ее появлении мужчины вскакивают по стойке «смирно». Или падают к ее ногам.

– С чего вдруг такое торжество?

– Видишь, как полезно рыть канавы. У меня даже улучшилось настроение. – Он протянул ей бокал. – Твое здоровье.

– Я тоже кое-что откопала. Разговоры со слугами дали немало информации. Так, я узнала, что Донато, не ставя никого в известность, регулярно сюда наведывался.

– Других визитеров не было?

– Были. Мой отец, Крис. И Джерри Деморни. Он ненавидел моего отца.

– Почему?

– Я вижу, ты действительно далек от светской жизни. Несколько лет назад у отца был бурный роман с женой Джерри. Об этой истории многие знали. Она ушла от мужа, а может, это он ее выгнал.

– Ты никогда раньше об этом не говорила. Какие у тебя есть соображения?

– Теперь я думаю, эти четверо – Донато, отец, Крис и Джерри – действовали заодно. Не могу сказать, кто кого использовал, но, по-моему, Джерри по крайней мере знал, что отец и Донато обворовывают компанию, и, не исключено, был причастен к истории с отравленным вином. Он мог без особого труда проникнуть на винодельню, а для «Ле Кёр» выгодно, чтобы «Джамбелли» оказалась в центре скандала. К тому же Крис наверняка снабжала их информацией о планах, разрабатываемых у меня в отделе. В бизнесе вредительство и шпионаж не такая уж редкость.

– Но не убийства.

– Джереми вполне мог убить моего отца. Его мне легче представить с пистолетом в руке, чем Донато.

– И что ты собираешься делать?

– Прежде всего, сообщу обо всем, что нам известно, в полицию, и здесь, и в Калифорнии. Завтра я дам несколько интервью в Венеции. Скажу, что Донато опозорил нашу семью, подчеркну, насколько мы потрясены и огорчены случившимся, выражу готовность сотрудничать с властями и надежду, что он скоро предстанет перед судом, так как, скрываясь от правосудия, он приносит дополнительные страдания своим ни в чем не повинным жене и детям и своей несчастной матери. – София налила себе еще вина. – Ты, наверное, считаешь, что это бессердечно, жестоко и даже отвратительно.

– Нет. Я думаю о том, как тебе, должно быть, тяжело. Мало того, что придется все это говорить, ты еще обязана сохранять достоинство. Ты унаследовала характер своей бабушки. В котором часу мы поедем?

– Твоя помощь мне не нужна.

– Не глупи. Тебе это не идет. «Макмиллан», находится под угрозой не в меньшей степени, чем «Джамбелли». И будет гораздо лучше, если перед прессой мы предстанем как единая команда.

– Выезжаем ровно в семь.

– Тогда давай ненадолго переключимся на другой канал, на что-нибудь более приятное.

– На вино и свечи на столе? – София откинулась на спинку стула и посмотрела на небо. – И звезды?

– Или на то, что я хочу тебя соблазнить.

Она чуть не поперхнулась вином.

– Мы начнем наши ласки прямо здесь, постепенно переместимся в дом, поднимемся наверх и займемся любовью на огромной кровати у тебя в спальне.

– Когда мне захочется с тобой переспать, ты об этом узнаешь.

– Вот именно. – Тайлер не спеша встал, потянул Софию за руку. – Я же вижу, что ты в меня влюбилась.

– Влюбилась? Не смеши. И не ставь себя в дурацкое положение.

– Ты по мне с ума сходишь. – Он обнял ее за талию и довольно усмехнулся, когда она попыталась сопротивляться. – Сегодня я несколько раз замечал, как ты смотрела на меня из окна.

– Не сочиняй. Может, я действительно выглядывала в окно, но это еще ничего не значит.

– Нет, ты смотрела на меня, – продолжал Тайлер, привлекая ее к себе, – так же, как я на тебя. И хотела меня, как я хотел тебя. И это еще не все. Потому что нас влечет друг к другу: не просто желание. Иначе бы ты так не боялась.

– Я ничего не боюсь.

– И не надо. Я не сделаю тебе ничего плохого.

София замотала головой, но его губы уже прижались к ее губам. Нет, думала она, покоряясь их воле, он не сделает ей ничего плохого, зато ему придется страдать по ее вине.

– Мы совершаем ошибку, Тайлер. – Она попыталась его оттолкнуть.

– Мне так не кажется. Мне кажется, глупо спорить, особенно когда мы оба понимаем, что я прав.

– Перестань. Ты с ума сошел – нести меня в дом на руках.

Тайлер локтем открыл дверь.

– По-моему, когда мы вернемся в Калифорнию, тебе надо переехать ко мне.

– К тебе? Ты что, совсем спятил? Отпусти меня!

– У меня есть три пустых стенных шкафа. Думаю, твоя одежда там поместится.

С Софией на руках он поднялся по лестнице, вошел в ее спальню и ногой захлопнул за собой дверь.

– Я не собираюсь к тебе переезжать.

– Переедешь. – Тайлер опустил ее на пол. – Потому что я этого хочу…

– Какая мне разница, чего ты хочешь…

– И потому что я без ума от тебя, а ты без ума от меня и с этим пора что-то делать.

– Мне очень жаль, но мне этого не нужно.

– Если так, то мне тоже жаль. Потому что уже ничего не изменишь. Я этого тоже не хотел. Посмотрим, куда нас это приведет.

Ей хотелось верить в чудеса.

Его горячие губы были настойчивы и терпеливы. Когда София почувствовала пробуждающуюся страсть, ей стало легче: здесь она была на своей территории, это она могла ему дать.

Тайлер сдерживал свой пыл. На этот раз их близость должна стать не удовлетворением плоти, а проявлением любви. Зачем иначе судьба привела их сюда, в этот старинный кастелло, где все началось сто лет назад? Теперь – еще одно начало, еще одна мечта. Тайлер посмотрел на Софию и тихо сказал:

– Вот и для нас настала пора цветения.

Он медленно раздел ее. Понимает ли она, что любовь сметает разделяющие их барьеры? Тайлер это понимал, он ощущал, как барьеры рушатся один за другим. И еще ему показалось, он уловил тот момент, когда тело Софии наконец послушалось ее сердца.

Никому, кроме нее, не удавалось пробудить в нем такого глубокого чувства. Он крепко сжал ее руки:

– Я люблю тебя, София.

– Не надо, Тайлер.

Он закрыл ей рот поцелуем, нежным прикосновением губ заставив ее забыть обо всем.

– Я люблю тебя, – повторил он, глядя ей в глаза. – Что ты мне ответишь?

– Тайлер, – прошептала она, – я тебя тоже люблю.

Лейтенант ДиМарко разгладил усы.

– Благодарю вас, синьорина. Все, что вы сообщили, очень интересно и будет должным образом рассмотрено.

– Что значит «будет рассмотрено»? Я же вам говорю, мой двоюродный брат использовал кастелло для свиданий с любовницей и для тайных встреч с конкурентом нашей компании.

– Ни то ни другое не является преступлением. Это интересно, даже подозрительно, поэтому я намерен разобраться с этими фактами. Однако их встречи нельзя назвать тайными, поскольку о них знали многие из тех, кто работает в кастелло и на виноградниках.

– Они не знали, кто такой Джереми Деморни и что он связан с «Ле Кёр». Джереми – внучатый племянник нынешнего президента «Ле Кёр». Он умен и честолюбив, и к тому же имел зуб на моего отца.

– Не сомневаюсь, соответствующим органам будет о чем расспросить этого Джереми Деморни. Но моя главная задача сейчас – задержать Донато Джамбелли.

– Которого вы безуспешно разыскиваете уже почти неделю, – язвительно заметила София.

– Мы только вчера выяснили личность его спутницы. С минуты на минуту я жду новую информацию.

– Конечно же, он воспользовался ее карточкой. Донато достаточно умен, чтобы замести следы и сбежать из Италии. От Комо рукой подать до Швейцарии, а пограничники там даже в паспорт не смотрят.

– Швейцарские власти нам помогают. Его арест – всего лишь вопрос времени.

– Время дорого стоит. Наша семья несколько месяцев терпит моральный ущерб и несет финансовые потери. Если мне придется самой выслеживать Донато, поверьте, я его найду.

– Вы слишком нетерпеливы.

– Напротив, до сих пор я проявляла чудеса терпения, – сказала она, вставая. – Мне нужен результат.

Зазвонил телефон. ДиМарко снял трубку, жестом попросив Софию подождать. Пока он выслушивал сообщение, она внимательно следила за его лицом. Повесив трубку, лейтенант сложил руки на груди.

– Что ж, вот вам и результат. Швейцарская полиция только что арестовала вашего двоюродного брата.

Насколько Тайлер знал Софию, а он знал ее очень хорошо, ближайшие дни им предстояло провести в Альпах.

Его взяли в маленьком курортном местечке, спрятанном в горах к северу от Кура, недалеко от австрийской границы. Теперь Донато сидел в камере и оплакивал свою судьбу. У него нё было денег на адвоката, а без адвоката трудно будет убедить швейцарцев не выдавать его итальянцам. Необходимо оттягивать экстрадицию как можно дольше. До тех пор, пока не отыщется какой-нибудь выход.

Донато лихорадочно перебирал в уме варианты. Сдаться на милость Синьоры? Совершить побег и скрыться в Болгарии? Заставить власти поверить, что он всего-навсего сбежал с любовницей? Нет, ничего не выйдет, и ему придется до конца своих дней гнить в тюрьме.

Охранник, появившийся за решеткой камеры, отвлек Донато от бесплодных размышлений. Услышав, что к нему пришел посетитель, он с трудом поднялся на ноги. Хорошо еще, при задержании швейцарцы позволили ему одеться, хотя и не разрешили надеть галстук и ремень и даже заставили вынуть шнурки из ботинок от «Гуччи».

Подходя к комнате для свиданий, Донато пригладил волосы. Когда он увидел за стеклом Софию, у него сразу улучшилось настроение.

– Слава богу! – Опустившись на стул, он торопливо схватил телефонную трубку.

Донато выплескивал на нее свои страхи и отчаяние, умолял спасти его, твердил, что не виноват. Но его бессвязные излияния вызывали у нее только отвращение. В конце концов София не выдержала.

– Заткнись! – сказала она по-итальянски.

И Донато умолк, очевидно поняв, что сейчас она выступает от лица своей бабушки и в ее душе нет места состраданию.

– Меня не интересуют твои жалкие оправдания, Донато. Я буду задавать вопросы, твое дело – на них отвечать.

– София, ты должна меня выслушать…

– Я ничего не должна. Если захочу, я могу встать и уйти. В отличие от тебя. Ты убил моего отца?

– Ради бога! Неужели ты в это веришь?

– Учитывая обстоятельства, мне совсем не трудно в это поверить. Ты обкрадывал нашу семью.

Он начал было это отрицать, и София положила трубку. В панике Донато стал кричать, колотить ладонью по стеклу. Когда к нему бросились охранники, она снова взяла трубку.

– Да. Да, я воровал. Я был не прав, вел себя как дурак. Джина меня вконец запилила. Она вечно чего-то требует, ей хочется иметь больше детей, больше денег, больше дорогих вещей. Да, я брал деньги компании, но, София, дорогая, вы же не позволите им держать меня за это в тюрьме.

– Дело не только в деньгах. Ты отравил вино. Ты убил ни в чем не повинного старика.

– Это был несчастный случай. Клянусь тебе. От этого вина ему должно было стать плохо. Он знал… видел…

– Что он знал? Что видел?

– На винограднике. Меня с любовницей. Он не одобрял моего поведения и мог рассказать тете Терезе.

– Если ты вздумал меня дурачить, я оставлю тебя гнить за решеткой.

– Клянусь, это была ошибка. Меня обманули. – Ему не хватало воздуха. – Мне обещали заплатить. А если б в результате поднялся шум, мне бы заплатили еще больше. Баттиста видел… людей, с которыми я встречался. Попробуй меня понять, София. Я был зол. Я столько работал, и вдруг…

– Бабушка затеяла реорганизацию.

– Да, да. И чем она вознаградила меня за долгие годы службы? Ничем. – В ярости Донато стукнул кулаком по столу. – Вместо этого она поставила надо мной американку, которая стала задавать слишком много вопросов.

– И поэтому ты убил Маргарет и попытался убить Дэвида.

– Нет-нет. С Маргарет вышло случайно. Она стала копаться в накладных. Я хотел только ненадолго вывести ее из строя. Откуда мне было знать, что она выпьет так много этого вина?

– А мой отец? Он знал про отравленное вино?

– Нет. Он понятия не имел о подставном счете, потому что никогда не удосуживался заглянуть в документы. И Баттисту он не знал. Для Тони работа в компании была всего-навсего игрой, но для меня, София, в ней заключался смысл жизни.

София откинулась на спинку стула.

– Ты приглашал в кастелло Деморни, брал у него деньги. Он платил тебе за то, что ты предавал собственную семью.

– Послушай меня, – сказал Донато, понизив голос почти до шепота. – Держись подальше от Деморни. Это опасный человек. Что бы я ни делал, я никогда бы не согласился причинить вред тебе. Но он ни перед чем не остановится.

– И перед убийством? Значит, это он убил отца?

– Не знаю. Жизнью клянусь – не знаю. Но он хочет уничтожить Джамбелли. Послушай меня. Я брал у него деньги, я воровал. Я подмешал в вино то, что он велел. А когда я понял, что Каттер вот-вот меня разоблачит, я сбежал. Говорят, я нанял какого-то бандита, чтобы убить Каттера и украсть документы. Это ложь. Зачем мне его убивать? Для меня и так все было кончено. Умоляю, София, помоги мне. И прошу тебя, держись подальше от этого человека.

Чтобы распутать переплетения лжи и правды в его словах, надо иметь твердую руку, подумала София. Даже теперь, после всего, что она узнала, где-то в глубине души ей было его жалко. Но она не могла себе позволить быть снисходительной.

– Ты ему веришь? – спросил Тайлер, когда София закончила свой рассказ. Она расхаживала по салону с чашкой кофе в руках – уже третьей со взлета.

– Донато глуп, слабохарактерен и эгоистичен. Должно быть, он действительно убедил себя, что смерть Баттисты и Маргарет была случайной. Но не думаю, что он убил моего отца и пытался убить Дэвида.

– Ты считаешь, это сделал Деморни?

– А кто еще?

– Зачем твоему отцу было встречаться с Джереми в твоей квартире? И зачем Джереми было его убивать? Неужели та давняя обида настолько сильна, что он пошел на такой риск?

– Даже при том, что подозрения основаны на показаниях такого человека, как Донато, полицейским придется допросить Деморни. Он, конечно, станет выкручиваться, все отрицать, но… – София вздохнула. – Нам в любом случае надо будет дозаправиться в Нью-Йорке.

– Вряд ли ты заставишь его признаться.

– По крайней мере я смогу плюнуть ему в лицо.

Когда позвонивший снизу охранник сообщил, что к нему пришли, Джереми Деморни воспринял это известие чуть ли не с радостью и, повернувшись к Крис, сказал:

– К нам гости.

– Очень некстати, Джерри. У нас еще минимум на два часа работы. – Она скинула ноги с дивана. – Кто это?

– Твоя бывшая начальница. Думаю, по такому поводу стоит открыть бутылку «Пуйи-Фюиссе» девяносто шестого года.

– София? – Крис вскочила на ноги. – Что ей нужно?

Зазвенел дверной звонок.

– Сейчас выясним, – ответил он, направляясь к двери.

– Какой сюрприз. Я и не знал, что вы в Нью-Йорке.

Джереми хотел было поцеловать Софию в щеку и тут же почувствовал упершийся ему в грудь кулак Тайлера.

– Не будем начинать с глупостей, – сказал Тайлер.

– Извините. – Джереми отступил от Софии. – Я не подозревал, что ваши отношения настолько изменились. Входите. Я как раз собирался открыть бутылку вина. С Крис, полагаю, вы оба знакомы.

– Вижу, ты уютно устроилась, – начала София. – Пользуешься привилегиями, которые тебе предоставили на новом месте.

– Стиль работы моего нового руководителя нравится мне гораздо больше, чем манеры моего прежнего начальства.

– Не надо ссориться, – сказал Джереми. – Все мы не первый день занимаемся бизнесом и знаем, что высокопоставленные сотрудники часто переходят из одной компании в другую. Надеюсь, вы пришли не затем, чтобы ругаться со мной из-за того, что я переманил вашего работника. В конце концов, «Джамбелли» увела одного из наших лучших управленцев. Кстати, я слышал, Дэвид в Венеции был на волосок от смерти. – Он опустился на подлокотник кресла. – А эта история с Донато меня просто потрясла.

– Зря стараетесь, Деморни, – перебил его Тайлер.. – Перед отъездом из Европы мы навестили Донато. И он рассказал кое-что интересное. Думаю, скоро вам нанесет визит полиция.

– Правда? Я лучшего мнения о нашей полиции и сомневаюсь, что там с доверием отнесутся к бредням человека, обкрадывавшего собственную родню. Тебе сейчас нелегко, София, Если я могу что-нибудь для тебя сделать…

– Ты мог бы отправиться ко всем чертям, но, боюсь, и они тебя не примут. Тебе следовало быть осторожней. Вам обоим, – добавила она, кивнув в сторону Крис. – Все эти визиты в кастелло, на винодельню. Ты использовал Донато.

Сознаюсь. Но опять же – тут нет ничего противозаконного. Он сам ко мне обратился. Мы обсуждали возможность его перехода в «Ле Кёр».

– Ты велел ему отравить вино и объяснил, как это сделать. Тебе, Крис, он тоже предлагал деньги? Или просто обещал большой кабинет с блестящей медной табличкой на двери?

– Не понимаю, о чем ты, – сказала Крис. – Як этому не имею никакого отношения.

– Может быть, и не имеешь, поскольку твоя специализация – клевета и мелкие пакости, – заметил Тайлер. – Вы добились своего, Деморни. Наша компания в кризисе, погибли люди. Но вам и этого мало. Покушение на Каттера было ошибкой.

Собравшись на кухне виллы Джамбелли, все с интересом слушали рассказ Софии.

– А потом… – Она выложила себе на тарелку остатки лазаньи. – Потом Тайлер схватил его за руку. Это случилось так молниеносно, что я даже не заметила. – София отхлебнула вина. – Джереми побледнел, глаза у него закатились, и он опустился на пол, будто из него выпустили воздух, сложился, как гармошка. А у нашего героя ни один мускул на лице не дрогнул. Я стою разинув рот – да и кто бы на моем месте не изумился, а Тайлер вежливо советует Джереми сделать рентген, потому что ему показалось, что хрустнула какая-то косточка.

– Боже милостивый! – Пилар налила себе вина. – Неужели правда?

– М-м-м. – София прожевала кусок лазаньи. Она умирала от голода, который мучил ее с той самой минуты, как она вошла в дом. – Я тоже слышала негромкий звук, словно кто-то наступил на ветку. На самом деле, это было довольно страшно. А потом мы ушли. И должна сказать… Что такое, Эли? Почему у вас в бокале пусто? Должна сказать, все это так на меня подействовало, что, когда мы снова сели в самолет, я не смогла удержаться и…

– София! – Тайлера бросило в жар. – Ешь и не болтай лишнего.

– Тогда тебя моя горячность не смутила, – заметила она. – В любом случае, что бы ни случилось дальше, я всегда смогу вспомнить, как Джереми Деморни валялся на полу, скорчившись, как креветка. Этого у меня никто не отнимет. У нас есть мороженое?

София спала как убитая и проснулась очень рано. В шесть часов она уже сидела в кабинете и вносила последние исправления в пресс-релиз, а в девять – стояла на винограднике Макмиллана, смотрела на всходы горчицы и ждала Тайлера.

Подойдя к ней, он сказал:

– Ты опоздала.

– Задержали неотложные дела. Обрабатывала журналистов, консультировалась с юристами. Обычный спокойный день наследницы винодельческой империи. А что у нас здесь?

– Ночи были сырые и прохладные. Может появиться плесень. После того как завяжутся ягоды, сделаем повторное опрыскивание. Особых причин для волнения нет.