Текст книги "Скрытая звезда"

Автор книги: Нора Робертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

– Кейд, это твоя мать. Тебе должно быть стыдно.

– Нет, это вопрос самосохранения. – Он наклонился и чмокнул Бейли. – И, милая, теперь ты, как и я, паршивая овца. Не могу передать, насколько мне теперь будет веселее.

– Не думаю, что мне хочется быть паршивой овцой, – крикнула она вслед вышедшему из комнаты Кейду.

– Слишком поздно, – донесся из коридора его смех.

Они все же поужинали вне дома, но выбрали поджаренные на гриле бургеры с картошкой в арахисовом масле на сельской ярмарке в округе Мэриленд. Кейд планировал поесть в романтичном ресторанчике, а потом пробраться сквозь толпу в деловом районе, чтобы посмотреть на грандиозный запуск фейерверков.

Затем на него снизошло озарение: колесо обозрения и тир, живая музыка, крутящиеся огоньки, блеск светлячков с близлежащего поля, а на закуску – фейерверки.

Кейд посчитал это идеальным первым свиданием.

Он так и заявил Бейли, когда они сидели в вертящейся кабинке аттракциона «Чертова карусель». Бейли едва сдерживала крики, но в ответ рассмеялась, зажмурилась и вцепилась в Кейда мертвой хваткой.

Он хотел прокатиться на всех аттракционах и жизнерадостно таскал спутницу за собой по очередям, словно ребенок, тянущий добросердечного родителя за руку. Бейли крутило, трясло, вертело и поднимало вверх, пока голова не закружилась, а желудок не скрутило.

Затем Кейд приподнял ее голову и, осмотрев ее лицо, заявил, что раз она пока не позеленела, можно прокатиться на всех аттракционах еще разок.

Что они и сделали.

– А теперь достанем тебе приз, – решил Кейд, когда Бейли, шатаясь, отошла от «Осьминога».

– Только, умоляю, никакой сахарной ваты!

Обняв Бейли за талию, Кейд повел ее к тиру.

– Я подумывал о слоне. Таком большом и фиолетовом, как вон тот.

Слон почти метр высотой с поднятым вверх хоботом и накрашенными ярко-розовым лаком ногтями. При мысли о слониках Бейли ослепительно улыбнулась.

И с ухмылкой похлопала ресницами в сторону Кейда.

– Ой, какое чудо! Хочу такого!

– Значит моя задача – достать его для тебя. Так что отойдите подальше, маленькая леди.

Кейд бросил несколько банкнот на прилавок и выбрал оружие. Мимо проносились кролики и утки с жизнерадостными мордочками, а среди них время от времени выскакивал волк или медведь, угрожая зверушкам. Кейд прицелился и начал стрелять из пневматического ружья.

Бейли улыбнулась, затем захлопала в ладоши, потом разинула рот, заметив целую груду «умерших» диких зверей.

С изумлением глядя на спутника, Бейли прошептала:

– Ты ни разу не промазал, ни разу!

Заметив восхищение в ее широко раскрытых глазах, Кейд почувствовать себя подростком, выпендривающимся перед королевой школьного бала.

– Она хочет слона, – заявил он служителю, а потом, как только Бейли бросилась в его объятия, рассмеялся.

– Спасибо тебе. Ты замечательный! Изумительный!

И поскольку Бейли сопровождала свои заверения страстными поцелуями, Кейду пришло в голову, что ей также понравится и коричневая вислоухая собака.

– Хочешь еще игрушку?

– Приятель, ты меня убиваешь, – пробормотал служитель, но как только Кейд вытащил еще деньги, обреченно вздохнул.

Кейд предложил Бейли винтовку.

– Не желаешь попробовать?

– Наверное. – Она закусила губу и внимательно посмотрела на добычу. Не похоже, чтобы Кейд сильно напрягался. – Ну ладно.

– Просто прицелься в маленькое V-образное отверстие на конце ствола, – начал пояснять Кейд, подходя к Бейли сзади, чтобы помочь ей принять нужную позу.

– Я вижу его. – Бейли задержала дыхание и спустила курок. Она дернулась, услышав тихий звук выстрела, но утки все также плавали, а кролики – прыгали. – Я промазала?

– Да всего-то километра на полтора. – И Кейд уже не сомневался, что его спутница в жизни не держала в руках огнестрельного оружия. – Попробуй еще раз.

Бейли стреляла снова и снова. Кейд передал уже двадцать долларов в руки благодарного служителя к тому времени, как ей удалось задеть пару перышек и взъерошить мех.

– Когда стрелял ты, это казалось совсем не сложно.

– Все в порядке, милая, ты просто набиваешь руку. Она что-нибудь выиграла?

Служитель внимательно рассмотрел самый нижний ряд призов, обычно предназначенных для детей до двенадцати лет, и взял пластмассовую уточку.

– Я беру ее, – Бейли с радостью засунула игрушку в карман брюк. – Мой первый приз!

Взявшись за руки, они пошли по аллее, слушая крики, отдаленные звуки музыки кантри, которую играла какая-то группа, и шум с ветерком проносящихся кабинок и вагончиков.

Бейли нравились огни, карнавальные краски, такие же яркие, как драгоценные камни в теплую ночь. Не говоря уже об ароматах масла для жарки, сахарной ваты и острых соусов.

Все казалось таким простым, будто на свете есть только огни, музыка, смех и никаких проблем.

– Не знаю, бывала ли прежде на сельском карнавале, – сказала она Кейду. – Но если и бывала, уверена – этот все равно самый лучший!

– Я все еще должен тебе ужин при свечах.

Бейли повернула голову и одарила его улыбкой.

– Меня устроит и еще одна поездка на колесе обозрения.

– Ты абсолютно уверена?

– Мне захотелось проехаться еще разок вместе с тобой.

Бейли стояла в очереди и флиртовала с малышом, который прижал щечку к папиному плечу и украдкой поглядывал на нее огромными голубыми глазами. Она попыталась вспомнить, хорошо ли ладит с детьми и проводила ли с малышами хоть какое-то время. И, положив голову на плечо Кейда, позволила себе немного помечтать.

Будь это обычная ночь повседневной жизни, они могли бы проводить время вместе именно так: держась за руки и ни о чем не тревожась в целом мире. Она бы ничего не боялась, а ее жизнь была бы такой же насыщенной, богатой и яркой, как карнавал.

Разве так уж плохо всего на одну ночь притвориться.

Бейли забралась в качающийся вагончик, прижалась к Кейду и взмыла в небеса. Внизу на траве толпились люди. Подростки вышагивали с важным видом, пожилые пары степенно прогуливались, а дети носились по округе. Ветер донес запахи, смесь которых пробудила воспоминания Бейли. Она могла бы вечно дышать этим воздухом.

При быстром и захватывающем спуске ее волосы развевались, а желудок пытался не отстать от остального тела. Запрокинув голову и зажмурившись, Бейли приготовилась к подъему с поворотом.

Разумеется, Кейд ее поцеловал. Бейли тоже хотела ощутить сладкое, невинное прикосновения губ к губам, пока они парили над высокой летней травой, окруженные радужным мерцанием огоньков.

Они прошли еще один круг, когда первые фейерверки рассыпались золотом по черному небу.

– Это прекрасно. – Бейли положила голову Кейду на плечо. – Словно драгоценные камни, брошенные в море. Изумруды, рубины, сапфиры.

Небо окрасилось разными цветами, которые разлились фонтаном, а затем с грохотом исчезли. Люди, стоящие внизу, захлопали и засвистели, наполняя воздух шумом. Где-то заплакал ребенок.

– Он напуган, – прошептала Бейли. – Звуки фейерверков напоминают выстрелы или гром.

– У моего отца был английский сеттер, который прятался под кроватью каждый год четвертого июля. После салюта песик еще несколько часов дрожал. – Кейд гладил ее пальцы, наслаждаясь зрелищем.

– Фейерверки такие громкие и пугающие, если не знаешь, что это такое.

Когда они оказались на самом верху колеса, раздался взрыв, и над ними рассыпались золотые искры и сияющие бриллианты. Сердечко Бейли заколотилось, а в голове застучало. Виноват шум, вот и все. Шум и то, как вагончик закачало, когда «Колесо обозрения» резко остановилось, чтобы выпустить пассажиров.

– Бейли? – Кейд притянул ее ближе, внимательно вглядываясь в ее лицо. У его дрожащей спутницы побелели щеки, а глаза потемнели.

– Я в порядке, только меня слегка тошнит.

– Мы скоро сойдем, перед нами осталась пара вагончиков.

– Я в порядке.

Но огни снова промелькнули, взрываясь в небе. Картинка прорвалась в ее сознание, как гром среди ясного неба.

– Он воздел руки вверх, – прошептала Бейли.

Сейчас она не видела ни огоньков, ни цветных бриллиантов, рассыпанных по небу. Ничего, кроме воспоминания.

– Он поднял руки, пытаясь схватить нож. Я не могла закричать. Ни закричать, ни пошевелиться. Горела лишь лампа на столе, отбрасывая тонкий лучик. Они напоминают тени и кричат, а я не могу. Затем блеснула молния. Так ярко, всего на секунду осветила всю комнату. И он… О боже, его горло! Он перерезал ему горло!

Бейли уткнулась лицом в плечо Кейда.

– Я не хочу этого видеть, я не в силах на это смотреть.

– Выбрось из головы. Держись за меня и забудь об этом. Сейчас мы сойдем.

Кейд вытащил ее из вагончика и почти понес по лужайке. Бейли трепетала, будто объятая ледяным воздухом, и детектив слышал, как ее душат рыдания.

– Теперь тебе не навредят, Бейли, ты не одна.

Кейд прошел вместе с ней по полю туда, где стояли припаркованные машины, ругаясь каждый раз, когда Бейли дергалась, услышав очередной орудийный залп. Она съежилась на пассажирском сиденье, успокаивая и укачивая себя, пока он обошел капот и поспешно сел за руль.

– Поплачь, – посоветовал Кейд Бейли и повернул ключ зажигания. – Кричи, если хочешь. Только не позволяй этому так мучить тебя.

И так как Бейли не стеснялась Кейда, то немного поплакала, затем откинула подрагивающую голову на сиденье, пока он вел машину по извилистой дороге обратно в город.

– Я все время вижу драгоценности, – голос Бейли звучал хрипло, но ровно. – Море красивейших камней: лазуриты, опалы, малахиты и топазы. Ограненные и неограненные камни разной формы. Я могу отличить их друг от друга. Я знаю, какие они и что я почувствую, если возьму их в руки. Есть также длинный, гладкий на ощупь кусок халцедона в форме меча. Он лежит на столе, как пресс-папье. И этот чудесный красноватый кварц с серебристыми нитями внутри, напоминающими метеоры. Я вижу их. Они мне так знакомы.

– Они приносят тебе счастье и уют.

– Да, я тоже так считаю. Когда они всплывают в моей памяти, я испытываю приятное ощущение. Успокаивающее. Есть еще слон. Нет, не этот. – Бейли обняла мягкую игрушку, чтобы успокоиться. – Вырезанный из стеатита, с драгоценным покрывалом на спине и блестящими голубыми глазами. Он такой величественный и дурацкий.

Она замолчала на минутку, пытаясь думать и не обращать внимания на головную боль, колотящую по вискам.

– Есть еще другие камни, всякие, но мне они не принадлежат. И все же они успокаивают. Мысли о них меня вовсе не пугают. Даже о голубом бриллианте. Он такой красивый, настоящее чудо природы. Он на самом деле изумительный, ведь для создания такого особенного камня нужно, чтобы совпали определенные факторы, минералы, необходимое давление и временной отрезок. Они спорят о них. О нем, – продолжала Бейли, зажмурившись, пытаясь вспомнить. – Я слышу их и чувствую гнев и возмущение. Я практически вижу, как иду туда, в комнату, где они спорят, испытывая ярость и удовлетворение. Такое странное сочетание эмоций. И я немного боюсь. Я что-то сделала… не знаю.

Она силилась вспомнить, сжимая руки в кулаки.

– Что-то поспешное, импульсивное или даже глупое. Я иду к двери. Она открыта, и их голоса доносятся из помещения. Я подхожу к двери, трепеща в глубине души. Не только от страха. Не думаю, что это лишь испуг, наверное еще и злость. Я сжимаю в руке камень. Он у меня в кармане, и, прикасаясь к нему, я чувствую себя лучше. На столе у двери стоит холщовая сумка. Она открыта, и я вижу деньги внутри и забираю ее, пока двое в комнате кричат друг на друга.

Стоило им въехать с окраины в город, глаза Бейли заслезились от ярких огней, вынудив ее снова зажмуриться.

– Они не знают, что я здесь. Они так сосредоточены друг на друге, что даже не замечают меня. Затем я вижу нож с блестящим клинком в руке одного. А другой поднимает руки, чтобы схватить его. Они сражаются за нож и теперь борются в темноте. Но я вижу кровь, и одна из теней теряет равновесие, а другая – придвигается ближе. Он не останавливается. Никак не прекратит. Я стою там, застыв, сжимая мешок и наблюдая. Разом гаснут все лампы, становится совсем темно. Небо прорезает блеск молнии. Вдруг все наполняется светом. Он снова бьет ножом по горлу и замечает меня. Он смотрит на меня, и я убегаю.

– Хорошо, попытайся расслабиться. – Движение на дороге, давящее и беспокойное, было просто кошмаром. Кейд не мог взять Бейли за руку, притянуть к себе, успокоить. – Не напрягайся, Бейли, мы во всем этом разберемся дома.

– Кейд, они как один человек, – прошептала она, издав полустон-полусмех. – Они одинаковые.

Он проклинал забитые улицы, пытаясь найти брешь, и обогнул трейлер на расстоянии всего нескольких дюймов.

– На кого они похожи?

– Друг на друга. Они как один человек. Но этого не может быть. Я знаю, что не может, потому что один мертв, а другой – нет. Боюсь, я схожу с ума.

Кейд задумался, фантазии ли это или правда.

– Как они могут быть одним человеком?

– У них одно и то же лицо.

Бейли вошла в дом, прижимая к себе игрушечного слоника, словно тот был спасательным кругом, связывающим ее с действительностью. Ее сознание будто закостенело, зажатое между снами. К тому же, коварная головная боль притаилась где-то в уголке, ожидая возможности нанести удар.

– Я хочу, чтобы ты прилегла. Я приготовлю тебе чаю.

– Нет, я сама приготовлю. Я почувствую себя лучше, если что-то сделаю. Все, что угодно. Прости. Этот вечер был просто чудесен. – На кухне она поставила на стол улыбающегося слоника. – Пока…

– Это был чудесный вечер. И что бы тебе ни помогло поставить на место еще детали паззла, оно того стоило. Тебе больно. – Кейд обнял Бейли за плечи. – Прости, но придется дойти до конца, чтобы мы могли попасть туда, куда хотим.

– Знаю. – Она взяла его за руку, быстро сжала, а затем отвернулась, чтобы поставить чайник на плиту. – Я не расклеюсь, Кейд, но боюсь, я не слишком уравновешенна. – Она прижала пальцы к глазам и рассмеялась. – Интересное утверждение от того, кто даже не помнит собственного имени.

– Ты все время что-то вспоминаешь, Бейли. И ты – наиболее уравновешенная женщина из моих знакомых.

– Тогда меня беспокоишь ты и твой вкус касательно слабого пола.

Она поставила чашки прямо на блюдца, сосредоточившись на простой задаче: чайные пакетики, ложечки и вазочка с сахаром.

На клене дрозд уступил свое место восточно-американскому козодою, чьи трели были подобны жидкому серебру. Бейли вспомнилась закрывающая сетчатое ограждение жимолость, которая наполняла вечерний воздух своим ароматом, пока ночная птичка звала свою пару.

А под ивой плакала девочка.

Бейли задрожала. Возможно, это горько-сладкое воспоминание детства. Она подумала, что эти картинки из прошлого теперь будут появляться быстрее, и испугалась.

– У тебя накопились вопросы. – Она поставила чай на стол, выпрямилась и посмотрела на него. – Ты не задаешь их, опасаясь, что я расклеюсь. Но я выдержу. Я хотела бы, чтобы ты задал мне вопросы, Кейд. Мне проще, когда ты меня расспрашиваешь.

– Давай присядем. – Кейд подвинул для нее кресло и не спеша помешал сахар в своей чашке. – В комнате серый ковер, окно, стол у двери. А еще настольная лампа. Опишешь мне стол?

– Библиотечный стол из атласного дерева эпохи Георга III. – Бейли со звоном поставила чашку. – О, как умно. Я не ожидала, что ты спросишь о столе, поэтому не задумывалась, и ответ вырвался сам.

– Сосредоточься на столе, Бейли. Опиши его мне.

– Это красивый предмет мебели. Крышка окаймлена палисандровым деревом и инкрустирована самшитом. Бока и даже отверстие замка окружены эллипсами. С одной стороны есть длинный ящик, обшитый фальшивыми панелями. Он открывается к стеллажам. Так искусно сделано. Латунные, отлично отполированные ручки.

Она с недоумением уставилась на чай.

– Теперь я говорю как настоящий торговец антиквариатом.

«Нет, – подумал Кейд, – просто ты любишь красивые вещи. И прекрасно знаешь этот стол».

– А что на столе?

– Лампа. Она тоже из латуни с колпаком из зеленого стекла и старомодной тяговой цепью. А также аккуратно сложенная пачка бумаги, выровненная по уголку стола. В центре лежала книга учета в кожаном переплете и брифке.

– Что?

– Брифке – бумажный стаканчик для отдельных камешков. Там есть изумруды, зеленые как трава, различной величины и огранки. Лупа ювелира и маленькие латунные весы. Бокал из хрусталя баккара, в нем виски со льдом. И… и нож… – У нее перехватило дыхание, но Бейли все же смогла втянуть воздух. – Там нож с резной костяной ручкой и изогнутым клинком. Он старый и красивый.

– Кто-то сидит за столом?

– Нет, кресло пустое. – Легче отвести взгляд от ножа, посмотреть на что-то другое. – Черная, оловянно-серая кожа. Спинка повернута к окну, за которым бушует гроза, – говорила Бейли срывающимся голосом. Гроза. Молния, дождь хлещет как из ведра. Они перекрикивают гром.

– Где они? – спросил Кейд.

– Стоят перед столом лицом друг к другу.

Кейд отодвинул ее чашку, чтобы взять за руку.

– О чем они говорят, Бейли?

– Не знаю. Что-то о задатке. «Возьмем задаток, уберемся из страны. Это плохая сделка. Слишком опасно. Он все уже решил».

Бейли слышала голоса. В споре слова так и скакали, складываясь в резкие, гневные предложения.

«Предатель, сукин сын! Если ты хочешь иметь с ним дело – скатертью дорога. Я выхожу из игры!»

«Мы оба. Вместе. Нельзя идти на попятную. Ты возьми камни, разберись с ним. Бейли что-то подозревает. Она не так глупа, как ты считаешь».

«Ты не уйдешь с деньгами, оставив меня расплачиваться».

– Он отпихнул другого. Они боролись, толкались, пихали, молотили друг друга. Мне страшно, насколько они друг друга ненавидят. Я не знаю, как они могут так сильно презирать друг друга, ведь они одинаковые.

Кейд не хотел, чтобы Бейли заново переживала все произошедшее. Шаг за шагом он уже понимал, что случилось.

– А что в них одинакового?

– На одно лицо. Те же черные глаза, черные волосы. Все. Словно зеркальные отражения. Даже тембр голоса одинаковый. Они словно один и тот же человек, Кейд. Как такое может быть, если только этого вовсе не происходило – может я потеряла не только память, но и рассудок?

– Ты забыла о самом простом объяснении, Бейли. Простом и явном: близнецы.

Кейд мрачно улыбнулся, его глаза заблестели.

– Близнецы? Братья? – Все в ней, каждая клеточка ее существа, отказывалось поверить. Она лишь качала головой снова и снова, пока не довела себя до паники.

– Нет, нет, нет. – Она не могла с этим согласиться. Точно. – Не в этом дело. Этого не может быть.

Бейли резко отшатнулась от стола, а ножки кресла резко заскрипели по плитке.

– Я не знаю, что видела. – Ей теперь отчаянно хотелось заблокировать воспоминания.

Бейли схватила чашку и пролила чай на стол, прежде чем отнесла посуду в умывальник и вылила содержимое в слив.

– Было темно. Я не знаю, что видела.

Кейд решил, что она просто не хотела понять, что видела. Его гостья пока к этому не готова. И он не хотел рисковать и играть в аналитика, пока она не соберется с силами.

– Отбрось это пока. После такого тяжелого дня тебе надо отдохнуть.

– Да! – Ее разум кричал о покое, о забытье. Но она боялась заснуть и видеть кошмары, ожидавшие ее там. Бейли повернулась и прижалась к Кейду.

– Займись со мной любовью. Я не хочу думать, просто хочу, чтобы ты меня любил.

– Обязательно.

Он приник к ее ищущим губам.

И повел ее из кухни, останавливаясь по пути, чтобы лишний раз поцеловать любимую и коснуться ее. У подножия лестницы, Кейд расстегнул ее блузку, провел руками по узкой спине, затем обхватил ладонями грудь.

С прерывистым стоном, Бейли зарылась руками в его шевелюру и притянула его рот к своему.

Кейд хотел быть нежным, трепетным, но она целовала его дико и отчаянно. Кейд понял, что она хотела того же и от него, и дал себе волю.

Он сорвал с Бейли лифчик и увидел в ее взгляде удивление и возбуждение. И на этот раз жадно и грубо завладел ее грудями.

– Есть еще многое, что я тебе не показывал. – Он нашел изящную впадинку между шеей и плечом, и прикусил. И с диким приливом незамутненного желания вспомнил, что ей никто ничего не показывал. – Ты можешь оказаться не готовой.

– Покажи мне. – Она откинула голову, а ее пульс взлетел, как испуганные птички. И страх вдруг освободил ее. – Я этого хочу.

Кейд стянул слаксы с ее бедер и вошел в нее пальцами. Бейли впилась ногтями в его плечи, качаясь и стремительно доходя до пика изумительного наслаждения. Ее горловой стон превратился в крик страха и радости.

Кейд с шипением выдохнул, глядя, как она летит все выше и достигает вершины. Ее затуманенные от шока глаза принесли ему мрачное наслаждение. Если он хотел сделать ее беспомощной, то преуспел. Достигнул желаемого.

Кейд слой за слоем избавился от ее одежды быстрыми и уверенными движениями. Как только Бейли осталась обнаженной и трепещущей, его губы дернулись в улыбке. Он провел большими пальцами по ее соскам, пока глаза его возлюбленной не закрылись.

– Ты принадлежишь мне, – сказал он сильным, резким и завораживающим голосом. – Мне нужно, чтобы ты сказала, что сейчас ты принадлежишь мне.

– Да.

Бейли сказала бы ему все, что угодно. Пообещала бы свою душу, если бы Кейд попросил. Сейчас она чувствовала себя не в лениво текущей речке, а в потоке бурлящих эмоций, и желала в них потонуть.

– Еще.

Кейд повиновался: ртом проложил дорожку поцелуев вниз по ее телу, затем жадно припал к центру жара.

Она пошатнулась, задрожала, и в голове ее взорвался каскад цветов: карнавальные огни, драгоценные камни, звезды и радуги. Она прижалась спиной к перилам, руками ухватившись за любовника, чтобы удержаться, когда ее мир завертелся, как безумная карусель.

Затем она почувствовала наслаждение, пик которого граничил с болью. И в этой точке, между торжеством и погибелью, ее тело содрогнулось.

Кейд притянул Бейли в свои объятия, мрачно довольный ее податливостью. Оставив ее одежду там, где она упала, он взял любимую на руки и поднялся по лестнице. На этот раз это случится в его кровати, подумал Кейд с беспокойной, полной желания потребностью овладеть ею на своей территории.

Он упал на постель вместе с Бейли и позволил внутреннему пожару разгореться.

Это было невыносимо. Великолепно. Его руки и рот разрушали ее и возрождали заново. Капельки пота выступили на ее коже, отчего та стала скользкой на ощупь. И когда он стащил свою одежду, то его кожа тоже заскользила. Бейли выгнулась всем телом и дернулась, желая большего, пылко принимая все его требования.

Когда он рывком посадил Бейли на колени, она жадно обвилась вокруг него, отклоняясь назад, пока Кейди снова не опустил голову и не принялся посасывать ее грудь. И когда ее голова коснулась матраса и Бейли изогнулась всем телом, Кейд глубоко погрузился в нее. Она издала низкий горловой стон, бессмысленный вскрик, как только он сжал ее бедра и поддержал их. Чувствуя, как сердце трепещет в груди, Кейд довел их обоих до конца сильно и быстро. Никаких мыслей, сомнений, лишь горячая, лихорадочная близость.

Лунный свет освещал лицо Бейли, блестел в волосах, сиял на влажной коже. И даже сейчас, когда все вокруг виделось серым, Кейд все равно постарался сохранить эту картину в памяти. Запер ее там, когда темное удовольствие достигло своего апогея, и Кейд излился в Бейли.

Он дождался, пока возлюбленная наверняка заснет. Какое-то время, просто смотрел на нее, очарованный ею и тем, что они друг другу подарили. Ни одна женщина, к которой он прикасался, ни одна, что касалась его, никогда не доходила до глубины души, так быстро и так близко к его сердцу.

Он потребовал, чтобы она призналась, что принадлежит ему. И, конечно, точно так же он принадлежал ей. Кейд склонил голову перед случившимся чудом.

Он прижался губами к ее виску. Когда он уходил, Бейли раскинулась на животе, положив руку туда, где прежде лежал с ней Кейд. Он надеялся, что усталость успокоит ее сны, и оставил дверь открытой, чтобы услышать, если Бейли вдруг закричит во сне или позовет его.

Он не спеша сварил кофе и взял кофейник с собой в библиотеку. Окинув компьютер мрачным и презрительным взглядом, Кейд загрузил его. Часы в углу пробили полночь, а затем и еще полчаса, прежде чем Кейд вошел в нужный ритм.

У десятилетнего хакера ушло бы вдвое меньше времени на поиск нужной ему информации.

Эксперты по драгоценным камням округа Колумбия.

Он пролистал список, благодаря кофеину оставаясь бодрым, повозился пару минут с принтером, чтобы распечатать.

Бун и Сын.

Клеймор: консультации по бриллиантам.

Ювелирные Изделия Лэндиса.

Компьютер снабдил его более подробной информацией, чем телефонная книга. И чуть ли не впервые Кейд порадовался новым технологиям. Он посмотрел на данные, имена, даты, затем продолжил поиск.

Сальвини.

Сальвини. Прищурившись, Кейд быстро просмотрел сведения. Оценщики и геммологи. Специализация: ювелирные украшения и антиквариат, доставшийся в наследство. Фирма основана в 1952 году Чарльзом Сальвини, ныне покойным.

Компания аккредитована и выпускает собственные облигации. Консультации для музеев и частных коллекционеров. Эксклюзивный дизайн украшений, ремонт и реставрация. Вся работа проводится на месте.

Офис находится в Чеви Чейз (13), размышлял Кейд. Это место достаточно близко. Респектабельная фирма, зарекомендовавшая себя как надежная в финансовом отношении. Владельцы – Томас и Тимоти Сальвини.

«Т.С.», – подумал Кейд, чувствуя прилив воодушевления.

Братья.

Ура, нашел!

– Не торопись.

Бейли сделала глубокий вдох и постаралась успокоиться и сосредоточиться, как того и хотел Кейд.

– Мне кажется, нос у нее был острее.

Художницу звали Сара, она была молода, терпелива и, без сомнения, опытна, иначе Кейд бы не стал ее звать. Она сидела за кухонным столом с альбомом для рисования и карандашами, поставив возле себя чашку кофе.

– Вот таким? – Несколькими быстрыми штрихами Сара изменила нос.

– Да, по-моему. Глаза больше и слегка раскосые.

– Миндалевидные? – Стерев ластиком карандашные линии, Сара изменила размер и форму глаз.

– Наверное. Трудно все это представить.

– Дайте мне общее впечатление. – Сара легко и успокаивающе улыбнулась. – Будем отталкиваться от него.

– Кажется, у нее широкий рот, он мягче, чем остальное лицо. Другие черты как бы... угловатые.

– Вот это лицо! – прокомментировал Кейд рисунок Сары. – Интересное. Сексапильное.

Он изучал портрет, пока Бейли продолжала делать замечания. Резковатые черты, небрежные короткие волосы, длинная рваная челка, сквозь которую просматривались темные резко изогнутые брови. «Экзотичная и упрямая», – решил Кейд, пытаясь связать внешность с характером.

– Очень похоже на то, что я помню. – Бейли взяла в руки набросок.

«Я знаю это лицо», – подумала она. И взгляд на него вызывал противоречивые желания смеяться и плакать.

Эм Джей. Кто такая эта Эм Джей, и что между ними общего?

– Хочешь сделать перерыв? – спросил Кейд и помассировал ей плечи, снимая напряжение.

– Нет, я бы хотела продолжить, если вы не против, – сказала она Саре.

– Да я могу заниматься этим хоть весь день, пока мне не перестанут наливать кофе.

С улыбкой, по которой стало понятно, что эти двое хорошо друг друга знают, Сара вручила Кейду пустую кружку.

– Вы… Это очень интересная работа, – начала было Бейли.

Сара отбросила за спину длинную рыжеватую косу. Художница была одета одновременно модно и удобно – обрезанные джинсовые шорты в сочетании с простой белой майкой делали ее откровенно привлекательной.

– Всего лишь способ заработать на жизнь, – ответила она Бейли. – Компьютеры постепенно отнимают у меня хлеб. Они делают с изображениями просто невероятные вещи. Однако многие полицейские и частные детективы до сих пор предпочитают рисунки. – Она взяла у Кейда полную чашку. – Вот Пэррис, к примеру, пойдет на что угодно, лишь бы не иметь дела с компьютером.

– Эй, я начинаю в этом разбираться.

Сара хихикнула:

– Когда разберешься, я стану зарабатывать на жизнь, рисуя карикатуры в барах. – Пожав плечами, она сделала глоток и взяла новый карандаш. – Попробуем другую?

– Да, хорошо. – Велев себе не думать о том, насколько близко Кейд и Сара знают друг друга, Бейли закрыла глаза и сосредоточилась.

Грейс. Она позволила имени некоторое время покрутиться в голове, вызывая образ.

– Нежная, – начала она. – В ее лице есть нежность. Оно классической овальной формы и очень, почти невероятно красивое. У нее очень длинные иссиня-черные волосы. Они как бы волнами спадают по спине. Челки нет, просто струящиеся темные шелковистые волосы. Широко посаженные глаза с крупными веками и густыми ресницами, пронзительно-голубого цвета. Нос прямой и короткий, можно сказать идеальный.

– Я начинаю ее ненавидеть, – небрежные слова Сары вызвали у Бейли улыбку.

– Наверное, трудно быть такой невероятно красивой? Люди судят лишь по внешности.

– Думаю, я бы это пережила. Как насчет рта?

– Роскошный. Полные губы.

– Разумеется.

– Очень хорошо.

Возбуждение нарастало; рисунок получался быстро.

– Брови чуть толще, и возле левой – родинка. Вот тут, – Бейли показала на свое лицо.

– Теперь я ее действительно ненавижу, – пробормотала Сара. – Не хочу знать, под стать ли ее тело такому лицу. Скажите мне, что она лопоухая.

– Боюсь, что нет, – улыбнулась Бейли, глядя на рисунок и чувствуя тепло и грусть внутри. – Она просто красивая. Это бросается в глаза.

– Мне кажется, я ее знаю.

Бейли напряглась, услышав беспечное замечание Сары.

– Правда? В самом деле?

– Могу поклясться, что где-то видела это лицо. – Поджав губы, Сара постукивала карандашом по рисунку. – Может, в каком-нибудь журнале? Она выглядит как фотомодель из рекламы дорогих духов или крема для лица. Имея лицо на миллион долларов, глупо им не пользоваться.

– Модель… – Бейли прикусила губу, силясь вспомнить. – Я не знаю.

Сара вырвала лист и вручила его Кейду:

– Что скажешь?

–Сердцеедка, – сказал он, чуть погодя. – У феи генетики в момент ее зачатия было чертовски хорошее настроение. Но я ее не знаю, а такое лицо ни один нормальный мужчина не забыл бы.

«Ее зовут Грейс, – подумала Бейли. – И она не только красивая. Она больше, чем просто лицо».

– Отличная работа, Сара, – Кейд положил рисунки на столешницу. – У тебя есть время еще на один?

Сара бросила быстрый взгляд на часы:

– У меня есть еще примерно полчаса.

– Мужчина, Бейли. – Кейд присел на корточки рядом с ней так, что их глаза оказались на одном уровне. – Теперь ты знаешь, как он выглядит.

– Я не…

– Ты знаешь, – твердо сказал он, нежно держа ее за руки. – Это важно. Просто расскажи Саре, как ты его видишь.

«Будет больно», – поняла Бейли. Ее желудок сжался при одной мысли о том, чтобы вновь представить себе это лицо.

– Я не хочу снова его видеть

– Ты хочешь получить ответы и хочешь, чтобы все закончилось. Это один из шагов. Тебе нужно его сделать.

Она закрыла глаза и поежилась. В голове застучало, когда она попыталась вновь представить себя в комнате с серым ковролином и бушующей грозой за окном.