Текст книги "Отражения"
Автор книги: Нора Робертс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)
Глава 5
Линдси было комфортно рядом с Сетом. Она рассказывала ему забавные истории, потому что ей нравился его смех. Ее собственное отчаяние ушло. Пока они ехали в ресторан, она поняла, что хочет узнать его лучше. Она была заинтригована, и если между ними вспыхнет нечто вулканическое, она рискнет. Стихийные бедствия редко бывают скучными.
Линдси знала этот ресторан. Она уже бывала здесь пару раз на свиданиях, когда партнер хотел произвести впечатление. Она понимала, что Сету Банниону нет нужды поражать кого-либо. Это был просто ресторан, который он мог выбрать: тихий, элегантный, с отличной едой и обслуживанием.
– Мой отец однажды приводил меня сюда, – вспомнила Линдси, выходя из машины. – На мой шестнадцатый день рождения. – Она подождала, когда Сет подойдет к ней, и протянула ему руку. – До этого я никогда не ходила на свидания, и он привел меня сюда на день рождения. Хотел, чтобы мое первое свидание было с ним. – Она улыбнулась от согревших ее воспоминаний. – Он постоянно делал что-нибудь подобное… скромные, потрясающие поступки. – Повернувшись, она обнаружила, что Сет смотрит на нее. Оба были окружены лунным светом. – Я рада прийти сюда. Рада, что ты привел меня.
Он с любопытством посмотрел на нее, затем провел пальцами по ее косе.
– Я тоже рад.
Они вместе поднялись по ступеням, ведущим к главному входу.
Внутри внимание Линдси привлекло длинное, широкое окно с видом на пролив Лонг-Айленд. Сидя в теплом ресторане с зажженными свечами она почти слышала, как где-то внизу волны бьются о скалы. Почти чувствовала холодный ветер и брызги.
– Потрясающее место, – сказала она с энтузиазмом, когда они сели за столик. – Такое элегантное, такое мирное, и все же открывающее всю эту мощь. – Когда она повернулась к Сету, на ее губах была улыбка. – Мне нравятся контрасты. А тебе? – Ее серебряные серьги мягко блестели в пламени свечей. – Жизнь была бы скучной, если бы все вписывалось в обстановку.
– Мне очень интересно, – произнес Сет, отводя взгляд от тонких серебряных обручей и возвращаясь к ее лицу, – куда именно можешь вписаться ты.
Быстро покачав головой, Линдси снова посмотрела в окно.
– Я сама часто задаю себе тот же вопрос. Думаю, ты очень хорошо себя знаешь. Это видно.
– Хочешь что-нибудь выпить?
Линдси повернулась на вопрос Сета и увидела у их столика официанта.
– Да. – Она улыбнулась молодому человеку, прежде чем снова посмотреть на Сета. – Думаю, было бы хорошо немного белого вина. Что-то холодное и сухое.
Сет не сводил с нее взгляда, пока делал заказ. «В его взгляде есть что-то цепкое, когда он смотрит на меня, – думала Линдси. – Как у человека, который прочитал одну страницу книги и продолжает дальше, намереваясь дойти до конца». Когда они остались одни, между ними повисло молчание. У Линдси по спине пробежали мурашки, и она глубоко вздохнула. Настало время расставить приоритеты.
– Нам нужно поговорить о Рут.
– Да.
– Сет. – Придя в замешательство оттого, что его взгляд ничуть не изменился, Линдси добавила решительности в голосе. – Ты должен перестать смотреть на меня таким взглядом.
– Я так не думаю, – спокойно возразил он.
Ее брови изогнулись от его ответа, но губы тронула улыбка.
– А я-то думала, что ты всегда безукоризненно вежлив.
– Все зависит от ситуации, – сказал Сет. Он расслабленно сидел на своем стуле, положив одну руку на низкую спинку, и смотрел на Линдси. – Ты красивая. Мне нравится смотреть на красоту.
– Спасибо. – Она решила, что к концу вечера должна привыкнуть к его прямому взгляду. – Сет, – она чуть наклонилась вперед, подталкиваемая собственными мыслями, – этим утром, когда я смотрела на Рут, я знала, что у нее есть талант. Днем во время занятий я была впечатлена еще больше.
– Для нее очень важно учиться у тебя.
– Но так не должно быть. – Быстро продолжила Линдси, заметив, как Сет слегка сощурил глаза. – Я не в состоянии дать все, что ей необходимо. Возможности моей школы ограничены, особенно для такой девочки, как Рут. Она должна учиться в Нью-Йорке, в школе, где занятия будут более централизованными и интенсивными.
Сет ждал, пока официант открывал бутылку и наполнял бокалы. Он поднял свой бокал, внимательно изучил содержимое и только потом заговорил.
– Разве ты не достаточно компетентна, чтобы обучать Рут?
От его тона брови Линдси взлетели вверх. Когда она заговорила, ее голос больше не был теплым.
– Я компетентный преподаватель. Просто Рут нуждается в дисциплине и преимуществах других школ.
– Тебя легко задеть, – заметил Сет, затем сделал глоток вина.
– Разве? – Линдси тоже сделала глоток вина, стараясь быть такой же уверенной, как он. – Может быть, я просто темпераментна, – предположила она, довольная своим прохладным тоном. – Вполне возможно ты слышал, что танцоры очень чувствительны.
Сет лишь повел плечами.
– Рут собирается работать с тобой больше пятнадцати часов в неделю. Разве этого не достаточно?
– Нет. – Линдси отставила свой бокал и снова подалась вперед. Она решила, что если он задает вопросы, то не может быть абсолютно неблагоразумным. – Она должна ходить на занятия каждый день, и они должны быть более специализированы, чем я могу позволить, потому что у меня просто нет других учениц ее уровня. Даже если я буду заниматься с ней лично, этого не достаточно. Ей нужны парные занятия. В моей школе четыре мальчика, которые приходят раз в неделю только чтобы отточить свои движения для футбола. Они даже не участвуют в выступлениях.
Разочарование исчезло. Теперь она говорила спокойным и твердым голосом, стараясь заставить Сета понять.
– Клиффсайд не является культурным центром восточного побережья. Это маленький американский городок. – В ее жестах была естественная, неожиданная красота. Музыка движений, тихая и мягкая. – Здесь живут простые люди, не мечтатели. У танцев нет какой-то практичной цели. Они могут быть хобби, удовольствием, но здесь не думают о них как о карьере. Как о способе жить.
– Ты выросла здесь, – заметил Сет, добавив еще вина в бокалы. В свете свечей льющаяся жидкость мерцала золотом. – Ты сделала танцы карьерой.
– Это верно. – Линдси провела пальцами по краю бокала. Она медлила, пытаясь найти правильные слова. – Моя мать, как бывшая профессиональная балерина, была очень… требовательной в отношении моих занятий. Я ездила в школу в семидесяти милях отсюда. Мы проводили в пути очень много времени. – Она снова посмотрела на Сета. На ее губах медленно появлялась улыбка. – Моим учителем была изумительная, прекрасная женщина, на половину француженка, на половину русская. Сейчас ей почти семьдесят и она больше не берет учеников, иначе я умоляла бы тебя послать Рут к ней.
Голос Сета был спокойным и невозмутимым, как и в начале их беседы.
– Рут хочет заниматься с тобой.
Линдси хотелось закричать от негодования. Она взяла бокал и сделала глоток вина, прежде чем это чувство прошло.
– Когда я приехала в Нью-Йорк, мне было семнадцать, как и Рут сейчас. У меня за плечами уже были восемь лет интенсивных тренировок в крупной балетной школе. В восемнадцать я присоединилась к труппе. Конкуренция за каждое место просто бесчеловечная, а тренировки… – Линдси замолчала, затем улыбнулась и покачала головой. – Это неописуемо. Рут нужно все это, она это заслужила. И как можно скорее, если она хочет стать профессиональной балериной. Ее талант просто требует этого.
Сет не спешил с ответом.
– Рут еще ребенок, на долю которого выпало много несчастий. – Он подал знак официанту, чтобы принесли меню. – Нью-Йорк никуда не денется через три-четыре года.
– Три-четыре года! – Линдси отложила меню в сторону, даже не взглянув на него. – Ей будет уже двадцать.
– Хороший возраст, – сухо заметил Сет.
– Мы говорим о балете, – ответила Линдси. – Не многие из нас танцуют после тридцати. Да, у мужчин есть несколько лет в запасе для характерных ролей, и временами появляются такие потрясающие личности, как Фонтейн.[6]6
Дама Марго́ Фонтейн (Dame Margot Fonteyn; 18 мая 1919– 21 февраля 1991) – выдающаяся английская балерина.
[Закрыть] Но это исключения, а не правило.
– Поэтому ты не возвращаешься? – Все мысли Линдси замерли на этом вопросе. – Ты считаешь, что в двадцать пять твоя карьера окончена?
Линдси подняла свой бокал, затем опять поставила его.
– Мы говорим сейчас о Рут, – напомнила она, – не обо мне.
– Тайны интригуют, Линдси. – Он взял ее руку и перевернул вверх, изучая ладонь, потом снова посмотрел ей в глаза. – Красивая женщина с секретами становится просто неотразимой. Ты когда-нибудь думала о том, что руки некоторых женщин просто созданы для поцелуев? Твои именно такие.
Он поднес ее ладонь к своим губам.
Линдси казалось, что от этого контакта все ее мышцы превратились в воду. Она смотрела на него, захваченная ощущениями. Ей хотелось знать что будет, если его губы коснуться ее губ в мягком, теплом поцелуе. Ей нравились его губы и то, как они медленно изгибались в улыбке. Она резко выдернула себя из грез. Нужно помнить о приоритетах.
– Вернемся к разговору о Рут, – начала Линдси.
Хоть она и пыталась убрать руку, Сет ее не отпускал.
– Родители Рут погибли в железнодорожной катастрофе всего лишь полгода назад. Это было в Италии. – Он не сильно сжимал ее руку, но его голос стал натянутым. В глазах появилась жесткость. Линдси тут же вспомнила, как он выглядел тогда под дождем. – Рут была с ними необыкновенно близка, наверное, потому что они много путешествовали. Для нее было сложно строить какие-либо иные отношения. Я думаю, ты сможешь представить, каково пришлось шестнадцатилетней девочке, которая вдруг осиротела, находясь в чужой стране, в городе, куда они приехали всего две недели назад.
Глаза Линдси наполнились болью и сочувствием, но прежде чем она смогла заговорить, Сет продолжил рассказ.
– Она там абсолютно никого не знала, а я был в это время на строительной площадке в Южной Африке, поэтому ушло несколько дней на то, чтобы только связаться со мной. Она была сама по себе почти неделю, прежде чем я добрался до нее. К тому времени моего брата и его жену уже похоронили.
– Сет, мне жаль. Мне так жаль. – Желание утешить было естественным. Линдси сжала его пальцы и свободной рукой накрыла их соединенные руки. В глазах Сета что-то вспыхнула, но она была слишком переполнена эмоциями, чтобы это заметить. – Должно быть, это было ужасно и для нее, и для тебя.
Он какое-то время молчал, лишь внимательно изучал ее лицо.
– Да, – медленно произнес он, – ужасно. Я привез Рут обратно в штаты, но Нью-Йорк слишком требователен, а она была очень хрупкой.
– Поэтому ты нашел Клифф-Хаус, – пробормотала Линдси.
Сет поднял бровь на ее слова, но ничего не сказал.
– Я хотел дать ей стабильность, хотя прекрасно знал, что она не в восторге от идеи переезда в маленький городок. Рут слишком похожа на своего отца. Но я думаю, что на данный момент ей нужно именно это.
– Кажется, я могу понять то, что ты пытаешься сделать, – задумчиво сказала Линдси. – И я уважаю подобное решение, но у Рут есть и другие потребности.
– Мы поговорим о них через полгода.
Его тон был настолько окончательным и спокойно властным, что Линдси тут же неосознанно закрыла рот. На ее лице промелькнуло раздражение.
– А ты настоящий диктатор, да?
– Так мне говорили. – Казалось, его настроение переключилось мгновенно. – Голодна? – спросил он и осторожно улыбнулся.
– Немного, – призналась она, но тут же задумалась, открыв меню. – Фаршированный омар здесь особенно хорош.
Пока Сет делал заказ, Линдси вернулась к виду за окном. Она четко могла себе представить Рут полгода назад, одинокую, напуганную, охваченную горем, вынужденную иметь дело с кончиной родителей и ужасными последствиями. Слишком хорошо она помнила панику, которую чувствовала после сообщения о катастрофе своих собственных родителей. Нельзя было забыть ужасную поездку из Нью-Йорка в Коннектикут, после которой она узнала о том, что ее отец погиб, а мать находится в коме.
А ведь она тогда была уже взрослой и почти три года жила самостоятельно. «Я была в родном городе, окруженная друзьями». Теперь ей как никогда казалось, что она должна помочь Рут.
«Шесть месяцев, – размышляла она. – Если я буду работать с ней индивидуально, это время будет не совсем потеряно. И возможно, лишь возможно, мне удастся уговорить Сета раньше. Он должен понять, насколько это важно для Рут. С таким человеком как он излишняя эмоциональность не поможет, – призналась она, – значит, я должна найти другой путь».
Возвращаясь к их разговору, в памяти у Линдси всплыли его слова. «На строительной площадке в Южной Африке». Чего ему могло понадобиться в Южной Африке? Прежде чем она успела прикинуть варианты, в голове прозвенел звоночек.
– Баннион, – произнесла она вслух, заставив Сета удивленно поднять брови. – С. Н. Баннион, архитектор. Я только сейчас поняла.
– Неужели? – Он казался немного удивленным. Затем сломал гриссини[7]7
Гриссини (итал. grissini) – традиционные итальянские хлебные палочки, обычно размером чуть больше карандаша. Длинные тонкие и хрустящие гриссини из теста на сливочном или подсолнечном масле, а иногда на яйцах и даже солоде появились на свет в XIV веке в окрестностях Турина и получили распространение по всей Италии. Их можно увидеть на столах практически во всех ресторанах и пиццериях.
[Закрыть] и протянул половину ей. – Удивлен, что у тебя было время интересоваться архитектурой.
– Нужно было жить в пещере последние десять лет, чтобы не слышать этого имени. Где же это было… Ньюсвью? Да, Ньюсвью, около года назад. Там был краткий очерк о тебе с фотографиями твоих самых известных зданий. Трейд Центр в Цюрихе, МакАфи Билдинг в Сан-Диего.
– У тебя прекрасная память, – подметил Сет.
В пламени свечей ее кожа казалась мраморной. Линдси выглядела такой же хрупкой, как фарфор. Ее глаза были темными и живыми и, кажется, улыбались ему.
– Безупречная, – согласилась Линдси. – Я так же помню несколько интересных статей о тебе и огромном числе женщин. Я отчетливо помню наследницу сети универмагов, профессиональную австралийскую теннисистку и испанскую оперную певицу. Разве ты не был помолвлен с ведущей новостей Билли Маршал несколько месяцев назад?
Сет повертел в руках бокал.
– Я никогда не был помолвлен, – просто ответил он. – Это обычно ведет к женитьбе.
– Ясно. – Линдси рассеянно откусила от гриссини. – И это не одна из твоих целей?
– А у тебя такой цели нет? – задал он встречный вопрос.
Линдси замолчала и нахмурилась, всерьез задумавшись над этим.
– Даже не знаю, – пробормотала она. – Наверно я никогда не думала об этом в таком смысле. На самом деле, у меня было не так уж много времени, чтобы вообще об этом думать. Должно ли это быть целью? – размышляла она вслух. – Или скорее сюрпризом, приключением?
– Так говорят романтики, – заметил Сет.
– Я и есть романтик, – согласилась Линдси без стыда. – Как и ты, иначе ты бы никогда не купил Клифф-Хаус.
– Значит, мой выбор недвижимости делает меня романтиком?
Линдси откинулась на спинку стула, продолжая жевать гриссини.
– Это намного больше, чем просто недвижимость, и я не сомневаюсь, что ты тоже это чувствуешь. Ты мог купить дюжину домов с более удобным расположением, которые не так сильно нуждаются в ремонте.
– И почему же я этого не сделал? – поинтересовался Сет, заинтригованный ее теорией.
Линдси позволила ему снова наполнить свой бокал, но оставила вино нетронутым. Она уже и так достаточно выпила, чтобы почувствовать действие алкоголя.
– Потому что ты увидел в нем шарм и уникальность. Если бы ты был циником, то выбрал бы одну из квартир в двадцати милях дальше по побережью. Ты мог наслаждаться пейзажами Новой Англии, и в то же время находиться в пятнадцати минутах езды от торгового центра.
Сет засмеялся, не отрывая от нее взгляда, пока им накрывали на стол.
– Кажется, ты не высокого мнения о квартирах.
– Я их ненавижу, – тут же согласилась Линдси. – Боюсь, так сложилось, но это сугубо личное. Хотя, конечно, они подходят многим людям. Я не люблю… – она прервалась, начав жестикулировать, будто хотела поймать нужное слово из воздуха. – Единообразие, – решила она. – Наверно это кажется странным, ведь в моей карьере многое единообразно. Я смотрю на это по-другому. Выражение индивидуальности имеет очень важное значение. Я бы предпочла, чтобы меня называли не красивой, а другой. – Она посмотрела на принесенного им омара невероятных размеров. – Инновации – такое замечательное слово. Я слышала, его используют применительно к твоей работе.
– Поэтому ты стала балериной? – Сет подцепил тонкий кусочек омара и окунул его в топленое масло. – Чтобы выразить свою индивидуальность?
– Думаю, я жаждала самовыражения, потому что я балерина. – Линдси предпочла маслу лимон. – Вообще-то я редко занимаюсь самоанализом, и чаще анализирую других людей. Ты знаешь, что в Клифф-Хаусе есть привидение?
– Нет. – Сет улыбнулся. – Об этом во время сделки не упоминалось.
– Это потому что они побоялись, что ты откажешься. – Линдси подцепила следующий кусок омара. – Теперь уже слишком поздно. К тому же, я уверена, тебе понравится иметь в доме привидение.
– Тебе бы понравилось?
– О, да. Безумно понравилось. – Она сунула кусок омара в рот и немного наклонилась вперед. – Это романтичное, несчастное существо, погибшее от рук собственного недалекого мужа около века назад. Она улизнула из дома, чтобы встретиться с любовником, и, видимо, была не очень осторожна. В любом случае, муж сбросил ее на скалы с балкона второго этажа.
– Это должно было снизить ее склонность к прелюбодеянию, – заметил Сет.
– Ммм, – согласилась Линдси с полным ртом и кивнула головой. – Но время от времени она возвращается и гуляет по саду. Там ее должен был ждать любовник.
– Кажется, тебя слишком воодушевляют убийство и обман.
– Сотня лет что угодно может сделать романтичным. Ты не думал над тем, что в сюжетах многих балетов есть смерть, и, тем не менее, они остаются романтичными? «Жизель» и «Ромео и Джульетта» – это лишь два примера.
– И ты танцевала в обоих, – сказал Сет. – Возможно, поэтому ты симпатизируешь знаменитому привидению.
– О, я столкнулась с этим привидением еще до того, как танцевала Жизель и Джульетту. – Линдси вздохнула, смотря на звезды, отражающиеся в морской воде. – Сколько я себя помню, этот дом всегда зачаровывал меня. Однажды, еще ребенком, я поклялась, что буду в нем жить. Я представляла себе, как перепланирую сад и заставлю все окна сиять на солнце. – Она снова повернулась к Сету. – Поэтому я рада, что ты его купил.
– Неужели? – Его взгляд прошелся по линии ее тонкой шеи до воротника платья. – Почему же?
– Потому что ты оценишь этот дом по достоинству. Ты знаешь, что нужно сделать, чтобы снова вдохнуть в него жизнь. – Его взгляд кратко остановился на ее губах, затем снова вернулся к глазам. Линдси почувствовала на коже легкое покалывание и выпрямилась на своем стуле. – Я знаю, ты кое-что уже переделал внутри, – продолжила она, считая Клифф-Хаус безопасной темой разговора за ужином. – Должно быть, у тебя уже есть разработанный план по реконструкции.
– Ты хотела бы увидеть то, что уже сделано?
– Да, – тут же ответила Линдси, не в состоянии скрывать правду.
– Я заеду за тобой завтра днем. – Сет с любопытством посмотрел на нее. – Знаешь, учитывая твои размеры, у тебя огромный аппетит.
Линдси засмеялась, опять расслабившись, и окунула в масло кусок омара.
Небеса были окрашены в бархатный темно-синий свет. Звезды ярко сияли, прорываясь сквозь тонкие облака. Линдси слышала шум осеннего ветра, пока они ехали по побережью. Это добавляло романтичности к лунному свету.
Линдси поняла, что вечер прошел намного лучше, чем она ожидала. С самого начала ей было комфортно рядом с ним. Удивляло еще то, что Сет мог заставить ее смеяться. Линдси знала, что временами из-за своей работы и непростых отношений с матерью она становилась слишком серьезной, слишком напряженной. Хорошо иметь кого-то, с кем можно посмеяться.
По негласному соглашению Линдси и Сет избегали спорных тем, стараясь сделать общение легким и приятным. Она знала, что их шпаги вновь скрестятся в споре о Рут, этого было не избежать. По мнению Линдси, желания Сета были абсолютно противоположными ее желаниям, что не позволяло достигнуть соглашения без битвы. Или двух. Но на данный момент Линдси чувствовала себя спокойно. Даже не смотря на бурю где-то на горизонте.
– Я люблю такие ночи, – вздохнув, сказала она. – Когда звезды висят низко и ветер шепчется в деревьях. С восточной стороны твоего дома можно услышать волны. – Она повернулась к нему, пока говорила. – Ты выбрал спальню с балконом, выходящим на пролив? Где еще есть прилегающая гардеробная?
Сет быстро посмотрел на нее.
– Кажется, ты очень хорошо знаешь дом.
Линдси засмеялась.
– А ты думал, я стану сопротивляться желанию исследовать это место, в то время как оно просто стоит там в ожидании?
Впереди в темноте замерцали редкие тусклые огни Клиффсайда.
– Ты сама бы выбрала именно ту комнату?
– Огромный каменный камин и высокий старинный потолок говорят сами за себя, но балкон… Ты стоял на нем во время шторма? – спросила она. – Должно быть это потрясающе. Волны с шумом бьются о скалы, ветер и молнии совсем рядом.
Она не отрывала от него глаз, поэтому заметила, когда его губы начали медленно изгибаться в улыбке.
– Тебе нравится опасно жить.
Линдси вдруг подумала о том, какими будут на ощупь его волосы, когда она прикоснется к ним. Удивленная тем, какое направление приняли ее мысли, она осторожно сложила руки на коленях, переплетя пальцы.
– Полагаю, да, – ответила она, возвращаясь к его замечанию. – Хотя вполне возможно мне так жить не доведется. Клиффсайд совсем не богат на опасности.
– Скажи это своему привидению.
Линдси усмехнулась.
– Твоему привидению, – поправила она его, пока он парковался у ее дома. – Теперь оно твое целиком и полностью, – сказала Линдси, выходя из машины. Ей в лицо тут же ударил сильный ветер. – Чувствуется, что наступила осень, – размышляла она, смотря на свой тихий дом. – На площади разожгут костер. Маршал Вудс принесет свою скрипку, и до полуночи будет звучать музыка. – Она улыбнулась. – Для города это настоящее событие. Ты много путешествовал, и это может показаться тебе довольно скучным.
– Я вырос в штате Айова, в месте, которое на карте обозначается крохотной точкой, – сказал ей Сет, пока они проходили через ворота.
– Правда? – Линдси размышляла над услышанным. – Я почему-то представляла тебя выросшим в большом городе, очень изысканном и утонченном. Почему ты не вернулся туда?
Она поднялась на первую ступеньку крыльца и повернулась к нему.
– Слишком много воспоминаний.
С учетом высоты ступеньки и каблуков ее туфель, Линдси стала почти одного роста с Сетом. Она с удивлением обнаружила, что их глаза и губы находятся на одном уровне. В его темных радужках были янтарные крапинки. Не задумываясь, она их сосчитала.
– Тринадцать, – пробормотала она. – Шесть в одном и семь в другом. Интересно, означает ли это неудачу?
– Что означает неудачу?
Он смотрел ей в глаза и видел, как ее мысли куда-то уплыли, затем вернулись к нему.
– О, ничего. – Линдси отмахнулась от вопроса, смутившись из-за своих мыслей вслух. – У меня есть склонность грезить наяву. – Лицо Сета озарилось улыбкой. – Почему ты улыбаешься?
– Я вспомнил, когда последний раз провожал свою девушку до дверей. У нее за спиной горел оставленный на крыльце свет, а внутри ее ждала мать. Кажется, мне тогда было восемнадцать.
В глазах Линдси появились озорные огоньки.
– Приятно осознавать, что тебе когда-то было восемнадцать. Ты поцеловал ее на прощание?
– Разумеется. А ее мать в это время выглядывала из-за занавесок гостиной.
Линдси медленно повернула голову и посмотрела на темные, пустые окна, затем повернулась обратно.
– Моя, скорее всего, уже отправилась спать, – решила она.
Положив руки Сету на плечи, она подалась вперед, быстро и легко коснувшись губами его губ.
В этот момент все изменилось. Простое касание губ стало решающим. Поцелуй с жаром прокатился по ее телу с такой силой, что у Линдси перехватило дыхание. Она осторожно отстранилась, не убирая рук с его плеч, пока они изучали друг друга.
Ее сердце с грохотом билось о ребра, будто она сейчас стояла на носках перед сложным па-де-де. Линдси замерла в предвкушении. Но этот дуэт был неожиданным и старым, как мир. Она опустила взгляд на его губы и почувствовала чисто физический голод.
Они двигались медленно, будто время для них замерло. По тому, как они скользнули в объятия друг друга, казалось, что это воссоединение старых возлюбленных, а не первое свидание. Их губы соединялись и расходились, соединялись и расходились, пока они пытались найти правильный угол. Руки Сета скользнули Линдси под пальто, а ее – под его куртку. Жар между ними нарастал, пока прохладный осенний ветер играл опавшими листьями вокруг.
Сет поймал зубами ее нижнюю губу, чтобы остановить ее двигающийся рот. Легкая вспышка боли заставила Линдси задрожать от желания. Страсть вырвалась наружу. Медленные, пробные поцелуи превратились в один отчаянно требовательный. Их языки двигались вместе. Голод усиливался, обещая расти с каждым движением. Линдси провела руками вверх по его спине, затем вцепилась в плечи. Она еще сильнее прижалась к Сету, когда он оторвался от ее рта и перешел к изящной шее. Его волосы касались ее щеки. Они были мягкими и прохладными, в противоположность его жаркому рту, и, казалось, сами затягивали ее пальцы глубже.
Линдси почувствовала, как он расстегивает молнию ее платья, затем как его руки касаются обнаженной кожи на спине. Они заскользили вверх от талии к шее, зажигая по пути очаги пламени. Ее желание было настолько стремительным, что Линдси задрожала, прежде чем Сет снова вернулся к ее губам.
Ее закружил водоворот чувств. Желание было огромным и эмоции просто зашкаливали. Подобная атака дурманила голову, и от ее мощи становилось страшно. Линдси поняла, что у нее есть слабости, о существовании которых она раньше даже не подозревала. Изо всех сил стараясь вернуться на поверхность, она уперлась руками Сету в грудь, чтобы отстраниться. Сет оторвался от ее губ, но продолжал сжимать в своих объятиях.
– Нет, я… – Линдси ненадолго закрыла глаза, пытаясь вновь собрать воедино силу, которую всегда считала само собой разумеющейся. – Это был прекрасный вечер, Сет. Я тебе очень благодарна.
Он какое-то время, молча, смотрел на нее.
– Тебе не кажется, что эта маленькая речь сейчас совсем не к месту?
Едва двинувшись, он коснулся ее губ своими губами.
– Да, ты прав, но… – Линдси повернула голову и глубоко вдохнула холодный вечерний воздух. – Мне нужно домой. Я немного отошла от практики.
Сет взял ее за подбородок и развернул ее лицо обратно к себе.
– От практики?
Линдси сглотнула, отлично понимая, что позволила ситуации выйти из-под контроля, при этом, не имея ни малейшего понятия, как все вернуть на свои места.
– Прошу. У меня никогда не получалось хорошо справляться с подобными вещами, и…
– Какими вещами? – спросил он, не ослабляя объятий и не меняя властного взгляда.
– Сет. – Ее пульс вновь вернулся к нормальному ритму. – Прошу, отпусти меня, прежде чем я выставлю себя полной идиоткой.
Вся ее неуверенность отражалась в ее глазах. Линдси увидела вспышку раздражения в его взгляде, прежде чем он накрыл ее рот быстрым, властным поцелуем.
– До завтра, – сказал Сет и отпустил ее.
Дыша с трудом, Линдси провела рукой по волосам.
– Думаю, мне лучше не…
– До завтра, – повторил он, затем повернулся и направился к машине.
Линдси наблюдала за тем, как удаляется свет задних фар. До завтра, подумала она, вздрогнув от порыва прохладного воздуха.
