Текст книги "Покорение Сюзанны"
Автор книги: Нора Робертс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)
Холт не двигался. Не настолько доверял себе, чтобы двигаться.
– Почему ты оставалась с ним?
– Сначала потому, что не теряла надежду стать достойной любимого мужчины. Потом, когда заподозрила, что наш брак не удался, у меня уже был один ребенок, и на подходе второй.
Сюзанна взяла полотенце и принялась вытирать посуду.
– И еще оставалась с ним потому, что в течение долгого времени – очень долгого времени – не сомневалась, что он прав насчет меня: я бесталанная, неумная и немодная. Не соблазнительная и сексуально непривлекательная. Единственное мое достоинство – преданность. Я осознавала, что дальше так жить невозможно, но нужно было подумать и о детях. Их не следовало травмировать. Я бы не пережила, если бы распад нашего брака с Баксом причинил им боль. Но однажды внезапно поняла, что все напрасно, что попусту трачу свою жизнь и, скорее всего, наношу Алексу и Дженни гораздо больший вред, притворяясь, что семья существует. Бакс мало внимания обращал на сына и вообще никакого на дочь. Почти все время проводил с любовницами, а не с семьей.
Сюзанна вздохнула, убирая тарелки.
– Так что я запрятала свои бриллианты в подгузники Дженни и попросила развода.
Когда она обернулась, усталость снова вернулась на лицо.
– Я ответила на твой вопрос?
Очень медленно, не сводя с нее глаз, Холт встал.
– А тебе никогда не приходило в голову, ни разу не осенило, что это он тебя недостоин, что именно он ничтожество? Что он всего лишь испорченный эгоистичный ублюдок?
Сюзанна слегка скривила губы.
– Ну, последнее, безусловно, приходило мне в голову, как и то, что моя маленькая история страдает односторонностью. Полагаю, у Бакса совсем иной взгляд на наши отношения, и не без некоторых на то оснований.
– Он все еще умеет жать на нужные кнопки в тебе, – рявкнул Холт с едва сдерживаемой яростью. – Значит, ты неумна? Конечно, ведь любая дура в состоянии растить двоих малышей, да еще и управлять бизнесом. Унылая, значит?
Шагнул к Сюзанне и еще сильнее рассвирепел, заметив ее инстинктивный порыв обхватить себя руками.
– Да уж, и не припомню, когда так маялся от скуки, но тогда большинству мужчин должны быстро надоедать умные и волевые красотки, особенно если они к тому же мягкосердечны и практичны. Никто не усыпляет меня скорее, чем женщина, вкалывающая весь день ради благополучия своих детей. Господь свидетель, насколько ты несексуальна. Вчера вечером я просто не придумал лучшего способа убить время, кроме как сходить по тебе с ума.
Холт заманил ее в ловушку между раковиной и своим телом, пылая таким гневом, что Сюзанна почти физически ощущала его.
– Ты спросил, я ответила. Не знаю, что еще ты хочешь услышать.
– Хочу услышать, что тебе наплевать на него.
Холт схватил ее за плечи и приблизил к ней лицо.
– Хочу услышать собственные слова, которые велел тебе повторять, когда был в тебе и настолько упивался тобой, что не мог дышать. Ты моя, Сюзанна. Прошлое не имеет никакого значения, потому что теперь ты моя. Вот что я хочу услышать.
Сильные руки скользнули вниз и сжали ее запястья. Сюзанна приготовилась что-то сказать, и он заметил легкую гримасу боли. Выругавшись, глянул вниз, увидел намечающиеся синяки и отдернулся, словно она ударила его.
– Холт…
Брэдфорд поднял ладонь, призывая к молчанию, и отвернулся, чтобы прочистить рассудок от алого злобного тумана.
Он оставил отметины на ее коже. Конечно, не нарочно и в порыве ярости, но от этого синяки не исчезнут. Хватая с такой силой, и сам-то вел себя не лучше ублюдка, ранившего ее сердце.
Холт запихнул руки в карманы и обернулся:
– У меня есть дела.
– Но…
– Мы и так уже задержались, Сюзанна. Моя вина. Знаю, что тебе пора на работу, да и мне нужно кое-чем заняться.
Что ж, случилось то, что и следовало ожидать – она обнажила душу, и теперь он уходит.
– Ладно, увидимся в понедельник.
Кивнув, Холт направился к черному входу, затем выругался и остановился, опершись на дверной косяк.
– Прошедшая ночь многое значит для меня. Понимаешь?
Сюзанна еле слышно вздохнула:
– Нет.
Напряженные пальцы свились в кулак.
– Ты очень важна для меня. Я волнуюсь о тебе, жажду видеть тебя здесь, заниматься с тобой… Ты очень нужна мне. Я достаточно ясно выражаюсь?
Сюзанна изучила кулак на двери, нетерпение во взгляде, тело, застывшее от гнева, причину которого не совсем понимала. Достаточно, осознала она. Пока более чем достаточно.
– Да, пожалуй, ясно.
– Не желаю, чтобы тем все и закончилось.
Холт мотнул головой в сторону спальни, взгляд снова помрачнел и ожесточился:
– Наши отношения – не просто секс.
Сюзанна продолжала изучать хмурое лицо, сохраняя спокойный тон:
– Просишь меня вернуться?
– Ты чертовски хорошо знаешь…
Холт замолчал и закрыл глаза.
– Да, прошу тебя вернуться. И подумать о том, чтобы проводить со мной время не только на работе или в постели. Но если для тебя произошедшее ничего не значит, то…
– Приедешь к нам на ужин?
Брэдфорд обескуражено посмотрел на Сюзанну:
– Что?
– Приедешь сегодня вечером к нам на ужин? А потом мы могли бы покататься.
– Да.
Холт провел рукой по волосам, сомневаясь, чувствует ли облегчение или тревогу от того, что все оказалось настолько просто.
– Это было бы здорово.
Да, это было бы здорово, мысленно согласилась Сюзанна и улыбнулась:
– Тогда приезжай часам к семи. Если хочешь, захвати с собой Сади.
Глава 9
Никаких свечей и лунного света, размышляла Сюзанна, и все-таки у них роман, чего она не искала, да и не уверена, что хотела, но невольно улыбалась, сворачивая на изгибающуюся дорогу к Башням.
Конечно, отношения с Холтом Брэдфордом изобиловали острыми гранями, однако случались и моменты нежности, которыми она наслаждалась в прошедшие несколько дней. И ночей.
Иногда, раз или два, он неожиданно появлялся в магазине перед самым обедом. Ничего не спрашивал о детях или привычной рутине… говорил, что просто заехал в городок купить запчасти или поесть. Мог подойти к ней в свободную минутку, чтобы помассировать напряженные плечи. Как-то вечером после особенно изнурительного дня удивил, утащив на катер и прихватив с собой плетеную корзинку с холодным цыпленком.
По-прежнему любил командовать, часто бывал резким, но постоянно давал понять, как много Сюзанна для него значит. Занимаясь любовью, ласкал так нетерпеливо и отчаянно, что не оставалось сомнений в силе его желания.
Нет, она не искала романтичных отношений, подумала Сюзанна, паркуя свой пикап за автомобилем Холта. Но ужасно довольна, что нашла.
Стоило открыть дверь, как ее атаковала Лила:
– Я тебя жду.
– Так-так, что это я вижу?
Сюзанна удивленно подняла бровь, ведь на сестре все еще красовалась униформа работника парка. Зная ее график, Сюзанна была уверена, что Лила уже час как дома, а значит, давно должна переодеться в удобную одежду и наслаждаться дремотой на самой уютной горизонтальной поверхности.
– Что происходит?
– Можешь хоть что-нибудь сделать с хмурым громилой, с которым умудрилась связаться?
– Если имеешь в виду Холта, то вряд ли.
Сюзанна сняла бейсболку и провела руками по волосам:
– А, собственно, зачем?
– Прямо сейчас он дюйм за дюймом обыскивает мою спальню. Мне даже не удалось переодеться.
Лила прищурилась и взглянула на лестницу:
– Ведь сказала же ему, что мы уже везде смотрели и если бы изумруды находились в комнате, где я спала все эти годы, то давно бы их нашли.
– Но он тебя проигнорировал.
– Не просто проигнорировал, а вышиб меня из собственной спальни. Макс тоже там.
Лила зашипела сквозь зубы и присела на ступеньку:
– Макс усмехнулся и заявил, что это чертовски хорошая идея.
– Хочешь, создадим свою шайку детективов?
У Лилы злобно загорелись глаза:
– Угу.
Она поднялась и, пока сестры шли наверх, обнимала Сюзанну за плечи.
– У тебя ведь с ним серьезно, да?
– Не хочу торопиться.
– Иногда, если влюбляешься в кого-то, лучше действовать стремительно.
Потом зевнула и выругалась:
– Пропустила дневной сон. С удовольствием заявила бы, что не переношу таких напористых мужиков, но не могу. Под плохими манерами кроется нечто основательное и надежное.
– Ты снова изучала его ауру.
Лила засмеялась и остановилась наверху лестницы:
– Отличный парень, настолько хорош, что прямо сейчас хочется треснуть ему по башке. Рада снова видеть тебя счастливой, Сюзи.
– Я не была несчастной.
– Нет, просто не была счастливой. Это большая разница.
– Наверное. Кстати, о счастье. Как продвигается подготовка к свадьбе?
– Собственно, прямо в эту минуту тетя Коко и наша родственница из преисподней ругаются на кухне.
Лила, смеясь, взглянула на сестру:
– И прекрасно проводят время. Наша двоюродная тетя Коллин притворяется, будто просто хочет удостовериться, что событие будет соответствовать репутации Калхоунов, но на самом деле с брезгливым высокомерием вычеркивает гостей из списка и высмеивает меню тети Коко.
– В общем, развлекается.
– Подожди, пока старая перечница не доберется до тебя, – предупредила Лила. – У нее масса невероятных творческих идей по цветочному оформлению.
– Уже трепещу.
Сюзанна остановилась в дверном проеме спальни Лилы. Холт явно неплохо потрудился. Комната Лилы, никогда особенно не отличавшаяся безукоризненным порядком, сейчас выглядела так, словно кто-то поднял каждый предмет и разбросал по помещению, как барабанные палочки. В данный момент Холт засунул голову в камин, а Макс ползал по полу.
– Забавляетесь, мальчики? – лениво спросила Лила.
Макс поднял глаза и усмехнулся. «Явно вне себя, к гадалке не ходи». Он учился справляться и одновременно наслаждаться характером возлюбленной.
– Под подушкой на кресле нашел босоножку, которую ты искала.
– Прекрасная новость.
Лила выгнула бровь, заметив, что Холт присел возле камина и воззрился на Сюзанну. А сестренка – на него.
– Макс, тебе нужен перерыв.
– Нет, я в порядке.
– Ты совершенно очевидно нуждаешься в отдыхе.
Лила вошла, взяла Макса за руку и потянула вверх.
– Позже можешь вернуться и помочь Брэдфорду вторгаться в мое личное пространство.
– Я же говорила, что ей это не понравится, – заметила Сюзанна, когда Лила утащила Квартермейна из комнаты.
– Какая жалость.
Уперев руки в бока, Сюзанна разглядывала нанесенный ущерб.
– Что-нибудь нашли?
– Нет, если не считать две непарные сережки и некую кружевную вещичку за комодом.
Холт склонил голову:
– А у тебя есть такие штучки?
– Ну…
Сюзанна посмотрела на свою потную футболку.
– Еще несколько дней назад я и не подозревала, что они мне понадобятся.
– Ты настоящая красотка и в джинсах, детка.
Холт встал и, поскольку она не двинулась с места, сам направился к ней.
– И…
Провел руками по ее плечам, вниз по спине к бедрам.
– Я по-настоящему возбуждаюсь, снимая их с тебя.
Затем поцеловал Сюзанну твердо, глубоко и нетерпеливо, как она и ожидала. Прикусил полную нижнюю губу и усмехнулся:
– Но, если захочешь, в любое время можешь позаимствовать у Лилы одну из тех соблазнительных…
Сюзанна засмеялась и подарила ему быстрое нежное объятие, настолько доверчивое, что оно неизменно согревало Холта изнутри.
– Может, как-нибудь и удивлю тебя. Давно ты здесь?
– Приехал прямо после работы. Получила остальную часть этих… как их?..
– Дикие маслины, их еще называют «русскими», – да.
Спина до сих пор болела.
– Ты очень помог с подпорной стенкой.
– А ты просто спятила, если решила, что сама сможешь сложить такую штуку.
– Когда я заключала контракт, у меня имелся подсобный рабочий с частичной занятостью.
Холт покачал головой и вернулся к осмотру камина.
– Ты очень сильная, Сюзанна, но совсем не приспособлена к тому, чтобы таскать пиломатериалы и размахивать кувалдой.
– Я бы справилась…
– Угу.
Следопыт огляделся вокруг.
– Знаю.
Проверил еще один кирпич.
– Действительно здорово получилось.
– Потрясающе получилось. И раз уж ты выругался на меня не больше полдюжины раз, таская брусья для обустройства ландшафта, почему бы мне не вознаградить тебя?
– Ух ты…
Холт тут же потерял интерес к поискам.
– Пойду и принесу тебе пиво.
– Я бы предпочел…
– Знаю, – рассмеялась Сюзанна, выходя. – Но придется ограничиться пивом. Пока.
Как здорово, решила она, шутить на такие темы. Не смущаясь и не нервничая. Не испытывая ничего, кроме удовольствия от понимания, что Холт беспокоится о ней. Со временем могло расцвести что-то более глубокое.
Полная энергии и надежды, Сюзанна сошла с последней ступеньки и направилась в гостиную. Внезапно наступил хаос.
Сначала послышался яростный лай Фреда и Сади, потом грохот ног на крыльце и два высоких ревущих крика.
– Мама! – вопили в унисон ворвавшиеся в дом Дженни и Алекс.
Безумная радость мгновенно охватила Сюзанну. Она нагнулась и обхватила детей. Смеясь, покрывала обоих поцелуями, собаки носились кругами, как сумасшедшие.
– О, как я тосковала без вас! Как сильно скучала! Дайте-ка взглянуть.
Отодвинула малышей на расстояние вытянутой руки, и улыбка померкла – оба едва не плакали.
– Что случилось?
– Мы хотели домой.
Голос Дженни задрожал, когда она уткнулась в материнское плечо:
– Мы ненавидим каникулы.
– Ш-ш-ш.
Сюзанна погладила кудряшки дочери. Алекс тер глаза кулаками.
– Мы неуправляемые и плохие, – таким же дрожащим голосом сообщил сын. – И неблагодарные тоже.
– Ничего другого я и не ожидал, – процедил Бакс, входя в открытую переднюю дверь.
Дженни обвила шею Сюзанны, но Алекс повернулся и вздернул калхоуновский подбородок.
– Мы не любим тупые команды и тебя тоже не любим.
– Алекс! – резко прикрикнула Сюзанна, сжав его плечо. – Достаточно. Извинись.
У мальчика затряслись губы, однако упрямый свет во взоре не погас:
– Извини, что не любим тебя.
– Возьми сестру наверх, – рявкнул Бакс. – Хочу поговорить с вашей матерью наедине.
– Идите на кухню.
Сюзанна погладила щеку Алекса.
– Там тетя Коко.
Бакс походя сильно пнул Фреда ногой:
– И заберите с собой этих чертовых дворняжек.
– Милый? – раздался голос стройной брюнетки, парящей в дверном проеме.
– Иветт.
Сюзанна поднялась, удерживая детей за ладошки.
– Извини, не заметила тебя.
Француженка рассеянно отмахнулась:
– Прошу прощения, что вмешиваюсь. Только хотела спросить… Бакс, а детские вещи?
– Распорядись, чтобы водитель принес багаж, – рыкнул тот. – Не видишь, я занят?
Сюзанна сочувствующе взглянула на измотанную женщину:
– Пусть оставит их здесь, в холле. Проходите в гостиную… а вы – бегом к тете, – велела она детям. – Коко обезумеет от счастья, что вы вернулись.
Алекс с Дженни, держась за руки, помчались на кухню, по пятам неслись собаки.
– Будь так любезна уделить минутку своего драгоценного времени, – Бакс брезгливо оглядел рабочую одежду бывшей жены, – из явно увлекательного дня.
– В гостиную, – повторила Сюзанна и отвернулась.
Она боролась за душевное спокойствие, понимая, насколько это важно.
Не имеет значения, что заставило Дюмонта изменить планы и привезти ребят домой на неделю раньше, несомненно, вся вина обрушится на ее голову. С этим она справится. Но то, что дети расстроены – совсем другое дело.
– Иветт, – Сюзанна махнула на кресло, – хочешь чего-нибудь?
– О, если тебя не затруднит. Бренди есть?
– Конечно. Бакс?
– Виски, двойной.
Сюзанна направилась к домашнему бару, благодаря Бога, что пальцы не дрожат. Принеся Иветт бокал, поймала ее извиняющийся смущенный взгляд.
– Ну, Бакс, хочешь рассказать, что случилось?
– Случившееся началось годы назад, когда ты вбила себе в башку дурацкую идею, что в состоянии стать хорошей матерью.
– Бакс, – начала Иветт и тут же была прервана:
– Выйди на террасу. Это конфиденциальный разговор.
Так ничего и не изменилось, решила Сюзанна и обхватила себя руками. Иветт пересекла комнату и вышла через стеклянные двери.
– По крайней мере, этот небольшой эксперимент должен избавить ее от желания завести ребенка.
– Эксперимент? – повторила Сюзанна. – Твоя поездка с детьми была экспериментом?
Дюмонт потягивал виски и наблюдал за хозяйкой дома – на первый взгляд красивый мужчина с очаровательным мальчишеским лицом и ухоженными волосами. Но вспыльчивый характер, всегда присущий ему, уже отражался на внешности, превращая Бакса в довольно непривлекательного типа.
– Это моя забота – по каким причинам я забирал детей. А вот их непростительное поведение – твоя. Они совершенно не умеют себя вести ни на публике, ни дома. У них дикарские манеры и повадки и никакого самоконтроля. Никчемный результат твоих усилий, Сюзанна, если только ты не вознамерилась вырастить двух жалких сопляков.
– Даже не мечтай, что можешь просто стоять и обливать малышей грязью в моем доме.
И шагнула к Дюмонту с горящими яростью глазами:
– Мне плевать, соответствуют они твоим стандартам или нет. Я хочу знать, почему ты решил привезти детей назад раньше срока.
– Ну, так слушай.
Бакс резко пихнул Сюзанну в кресло.
– Твои драгоценные детеныши не обладают качествами, ожидаемыми от Дюмонтов. Они шумные и неуправляемые в ресторанах, плаксивые и капризные в дороге, злятся и дуются, когда им делают замечания. Моих знакомых на курорте такое поведение приводило в замешательство.
Слишком взбешенная, чтобы бояться, Сюзанна вскочила на ноги:
– Другими словами, они поступали, как все дети. Сожалею, что твои планы были нарушены, Бакстер, но трудно ожидать от пяти– и шестилетнего ребенка, что они всегда станут безукоризненно вести себя в обществе. Им пришлось еще сложнее, ведь они вынужденно попали в положение, к которому оказались не готовы. Дети тебя совсем не знают.
Дюмонт покрутил бокал с виски и сделал глоток.
– Они точно знают, что я их отец, но ты добилась того, что они совершенно не уважают меня.
– Нет, это твоя заслуга.
Бакс осторожно отставил бокал.
– Думаешь, я не догадываюсь, что ты внушаешь им? Маленькая, милая, безвредная Сюзанна.
Она машинально отпрянула, чем доставила ему удовольствие.
– Я вообще не разговариваю с ними о тебе, – отрезала Сюзанна, злясь на себя, что отшатнулась.
– Ах, нет? Значит, не ты рассказала, что у них есть незаконнорожденный брат в штате Оклахома?
«Так вот в чем дело», – сообразила Сюзанна, изо всех сил стараясь успокоиться.
– Брат Меган О'Рили женился на моей сестре. Невозможно сохранить тайну, даже если бы я и захотела.
– А ты только и ждала момента, чтобы опозорить мое имя.
Дюмонт толчком заставил ее отступить.
– Этот мальчик – им наполовину брат. Они признали его, но еще слишком малы, чтобы понимать, какой постыдный поступок ты совершил.
– Мои поступки не обсуждаются. Не смей забывать об этом.
Схватив Сюзанну за плечи, припер ее к стене.
– Не мечтай, что сможешь безнаказанно строить жалкие планы мести.
– Убери руки.
Она выворачивалась, но он держал крепко.
– Уберу, когда сам захочу, черт побери. Предупреждаю, Сюзанна, – я не потерплю болтовни о моих личных делах. Если даже намек выйдет наружу, сразу пойму, откуда просочилась информация, и ты отлично знаешь, кто заплатит за ущерб моей репутации.
Сюзанна стояла твердо, сохраняя спокойный взгляд:
– Больше тебе не удастся навредить мне.
– Не заблуждайся. Удостоверься, что твои сопляки не болтают повсюду эту чушь о наполовину брате. И, если еще хоть раз они где-то упомянут об этом… – он усилил захват и вздернул ее на цыпочки, – ты очень пожалеешь.
– Забирай свои угрозы и – вон из моего дома.
– Твоего?
Дюмонт схватил Сюзанну за горло.
– Запомни, он до сих пор твой лишь потому, что мне не нужен этот разваливающийся обломок прошлого. Только дай повод, и я протащу тебя через судебный ад. А на все это время заберу детей себе. Этим недоумкам просто необходима хорошая швейцарская школа-интернат, именно там они и окажутся, если не будешь держать язык за зубами.
Бакстер увидел, как изменился ее взгляд, но не от страха, которого он ожидал. Вместо ужаса запылала ярость. Сюзанна подняла руку, но не успела наброситься, потому что кто-то отдернул Бакса и швырнул на пол. И тут заметила Холта, схватившего Дюмонта за шиворот и ударом пославшего прямо на стол эпохи Людовика ХV.
Никогда раньше ей не приходилось видеть во взгляде человека такую жажду убийства, как сейчас у Брэдфорда, обрабатывающего кулаками физиономию Бакстера.
– Холт, не надо…
Сюзанна ринулась вперед, но ее перехватили за запястье с удивительной силой.
– Не лезь, – рявкнула Коллин, глаза сверкали на мрачном лице.
Брэдфорд жаждал убить подонка и убил бы, если бы слизняк сопротивлялся. Но Бакс резко обмяк в беспощадной хватке, из носа и рта сочилась кровь.
– Слушай сюда, козел.
Холт шваркнул ублюдка об стену.
– Коснись ее хоть пальцем и сдохнешь.
Трясясь и поскуливая, Бакстер нащупал носовой платок:
– Тебя арестуют за нападение.
Приложив ткань к носу, струхнувший мерзавец огляделся вокруг и увидел застывшую в дверях террасы Иветт.
– Ты напал на меня и угрожал моей жизни, и у меня есть свидетель.
Дюмонт впервые почувствовал вкус унижения и тут же возненавидел его. Потом метнул взгляд на Сюзанну:
– Ты еще пожалеешь.
– Она – нет, – вставила Коллин, прежде чем Холт поддался искушению вбить беспощадный кулак в глумливую пасть. – А вот ты – жалкая, трясущаяся, бесхребетная свинья, – точно пожалеешь.
Гранд-дама, тяжело опираясь на трость, направилась к презренному негодяю.
– И будешь жалеть до конца своей никчемной жизни, вернее того, что от нее останется, если когда-нибудь хоть раз коснешься своим поганым пальцем любого члена моего семейства. И не обольщайся насчет своих способностей нагадить нам, я тебя просто уничтожу. И, чтобы ты не сомневался в моих возможностях, сообщаю свое имя – Коллин Тереза Калхоун. Я в состоянии минимум дважды купить и продать тебя с потрохами.
Взбешенная фурия брезгливо оглядела убогого человечка в запачканном костюме с приложенным к носу окровавленным шелковым платком.
– Интересно, что скажет губернатор твоего штата – кстати, по удивительному совпадению, еще и мой крестник, – если я ненароком упомяну об этой сцене.
Затем медленно удовлетворенно кивнула, когда увидела, что прекрасно понята.
– А теперь, ничтожество, вон из моего дома. Молодой человек… – Коллин повернула голову к Холту, – будьте любезны показать нашему гостю выход.
– С превеликим удовольствием.
Брэдфорд за шкирку поволок Дюмонта в холл. Последнее, что заметила Сюзанна, выбегая из дома, – суетливо машущую руками Иветт.
– Куда она пошла? – требовательно спросил Холт, возвратившись и обнаружив, что в комнате осталась одна Коллин.
– Зализывать раны, полагаю. Подайте мне бренди. Черт побери, Сюзанна вернется через минуту, – проворчала старуха, наблюдая за его колебаниями.
Грозная леди расслабилась в кресле и стала ждать, когда упорядочится сердцебиение.
– Я знала, что она пережила тяжелые времена, но и не подозревала, до какой степени все плохо. Как-то встречала этого Дюмонта после развода.
Коллин взяла бокал с бренди и сделала основательный глоток.
– Жалкое подобие мужчины. Я даже не догадывалась, насколько этот червяк унизил и оскорбил Сюзанну, а ведь следовало, впервые увидев выражение ее глаз. У мамы был точно такой же взгляд.
Тетушка прикрыла веки и откинулась на спинку кресла.
– Ладно, если ему не захочется, чтобы его политические амбиции улетели в трубу, мерзавец оставит ее в покое.
Затем медленно открыла глаза и одарила Холта стальным взглядом.
– Вы прекрасно проявили себя… обожаю мужчин, умеющих пользоваться кулаками. Только очень жалею, что не успела как следует отходить подонка тростью.
– Пожалуй, вы добились большего успеха: я-то просто разбил ему нос, а вы запугали…
– Еще бы.
Коллин улыбнулась и снова выпила.
– Чертовски приятное ощущение.
После чего заметила, что Холт не перестает пристально смотреть на открытую дверь террасы, а руки все еще сжаты в кулаки. Сюзанне наверняка плохо, подумала старуха, покачивая бокалом с остатками бренди.
– Мама частенько ходила к утесам, наверняка и Сюзанну там найдете. Скажите ей, что дети таскают печенье и портят аппетит перед ужином.
Сюзанна побежала к утесам, сама не понимая почему, но направилась именно туда, стремясь обрести душевное равновесие. На минутку, пообещала она себе. Ей просто необходима хотя бы одна минутка.
Она сидела на валуне, закрыв лицо ладонями, выплакивая горечь и стыд.
Такой Холт и нашел ее – одинокую и рыдающую, ветер уносил печальные всхлипы, море беспокойно билось внизу. Он не знал, что сказать. Его мать всегда была сильной женщиной, и неважно, сколько слез она пролила, этого никто не видел.
И что еще хуже – он все еще представлял Сюзанну прижатой к стене, и руку Дюмонта на беззащитном горле. Она выглядела и хрупкой и храброй.
Холт подошел ближе и нерешительно коснулся пушистых волос.
– Сюзанна.
Она моментально выпрямилась, глотая слезы и вытирая соленые капли с мокрых щек.
– Мне надо вернуться. Дети…
– На кухне набивают животы печеньем. Сиди.
– Нет, я…
– Пожалуйста.
Холт устроился рядом и привлек любимую к себе.
– Давно тут не был. Дед частенько приводил меня сюда. У него имелась привычка сидеть именно здесь и смотреть на море. Однажды он поведал мне историю о принцессе в замке на утесах. Скорее всего, говорил о Бьянке, но потом, вспоминая его рассказ, я всегда думал о тебе.
– Холт, я так сожалею.
– Своими извинениями ты еще больше разъяришь меня.
Сюзанна сглотнула еще один горячий ком слез.
– Так неудобно, что ты стал свидетелем безобразной сцены, да и все другие тоже.
– Все, что я видел – как ты билась с придурком.
Холт повернул к себе милое лицо и едва сдержал ругательство, заметив красные метки на шее Сюзанны.
– Больше он никогда не причинит тебе боли.
– Это все из-за его репутации. Дети, должно быть, говорили о Кевине.
– Хочешь поделиться?
Сюзанна поведала историю так кратко, как смогла.
– Когда Слоан рассказал все мне, – закончила она, – я решила: очень важно, чтобы Алекс и Дженни узнали, что у них есть брат. Но Бакс не понимает, что я вообще не думала о нем, даже не вспомнила. Только дети имели значение, все трое. Семья.
– Нет, он этого не понимает. И тебя тоже.
Холт поднес натруженную ладонь к губам и нежно поцеловал. Ошеломленное лицо Сюзанны заставило его хмуро взглянуть на море.
– Да я и сам не мистер Деликатность.
– Ты был великолепен.
– Раз уж мы спали вместе, не смотри на меня так, словно я швырнул тебя со скалы только потому, что поцеловал руку.
– Просто такие поступки не в твоем стиле.
– Не в моем.
Холт пожал плечами и полез за сигаретой.
– Пожалуй, нет.
Потом передумал и обнял Сюзанну за плечи.
– Хороший вид.
– Потрясающий. Я всегда прихожу сюда, на это место. Иногда…
– Продолжай.
– Можешь посмеяться надо мной, но иногда… я словно вижу ее. Бьянку. Чувствую ее и знаю, что она здесь и ждет.
Сюзанна оперлась на Холта и закрыла глаза.
– Как сейчас. Так тепло и по-настоящему. В башне, ее башне, ощущения сладостно-горькие, скорее, печальные. Но здесь – ожидание. Надежда. Понимаю, что кажусь тебе сумасшедшей.
– Нет.
Когда мечтательница попыталась отодвинуться, Брэдфорд притянул ее ближе, чтобы голова удобно примостилась на его плече.
– Нет, не кажешься. Не сейчас, когда я и сам это чувствую.
С западной башни в полевой бинокль за ними наблюдал человек, называющий себя Маршалом. Он не волновался, что его застукают – Калхоуны не поднимались выше второго этажа, а бригада рабочих ушла полчаса назад. Вор надеялся с выгодой для себя использовать время, пока Слоан O'Рили наслаждается медовым месяцем с новоиспеченной женой, чтобы более свободно пошнырять по дому. Семейка так привыкла к виду увешанных инструментами мужчин, что редко бросала на него второй взгляд.
И злодей интересовался, чрезвычайно интересовался Холтом Брэдфордом, находя крайне забавным, что того втянули в легенду Калхоунов. Грабитель наслаждался тем, что обделывает свои делишки прямо под носом у бывшего копа. Такая ирония льстила тщеславию.
Он продолжит следить за всем и, когда Брэдфорд закончит поиск и найдет сокровище, заберет изумруды себе. Любой, кто посмеет встать у Маршала на пути, будет просто уничтожен.
Сюзанна весь вечер провела с детьми, приглаживая взъерошенные перышки и пытаясь представить неудачный опыт просто глупым неудавшимся приключением. Когда настало время уложить малышей спать, Дженни больше не цеплялась за маму, а Алекс скакал, как резиновый мячик.
– Мы должны были долго-предолго ехать в машине.
Мальчик запрыгнул на постель сестры, в то время как Сюзанна расстилала простыню для Дженни.
– И по радио все время играла дурацкая музыка. Те люди пели вот так.
Алекс широко раскрыл рот и завопил, очень удачно – по его мнению – изображая оперную арию.
– И ни слова непонятно.
– Не похоже, не похоже, – так громко завизжала Дженни, что могли бы вылететь стекла. – И нужно было быть тихими и благодарными.
Сюзанна подавила раздражение и ущипнула дочку за нос:
– Ну, вы сполна отблагодарили, не так ли?
Дженни захихикала и потянулась за очередным поцелуем.
– Иветт предложила поиграть в слова, но он сказал, что у него болит голова, так что она пошла спать.
– Именно этим вы должны заняться, и прямо сейчас.
– Мне понравилась гостиница, – продолжил Алекс в надежде отсрочить неизбежное. – Мы скакали на кроватях, пока никто не видел.
– Имеешь в виду, как делаете сейчас?
Хитрец усмехнулся.
– У них там в ванной маленькие кусочки мыла, и они вечером кладут на подушку леденец.
Сюзанна вздернула брови.
– Выкинь эту мысль из головы, лягушонок.
Уложив Дженни вместе с армией плюшевых зверюшек и включив ночник, Сюзанна понесла Алекса в его комнату. Раньше строптивец не позволял брать себя на руки и слишком часто обнимать, но сегодня вечером, казалось, нуждался в ласке так же, как и мама.
– Похоже, ты снова ел кирпичи, – пробормотала Сюзанна, уткнувшись в детскую шейку.
– Ага, целых пять штук.
Сын плюхнулся на кровать, Сюзанна начала возиться с озорником и щекотала до тех пор, пока он не задохнулся. Смеясь, шлепнулся на спину, затем снова выпрыгнул из постели.
– Алекс…
– Забыл кое-что.
– Ты уже потянул достаточно времени, малыш. Немедленно спать, или мне придется поджарить тебя на медленном огне.
Сынишка вытащил что-то из джинсов, в которых вернулся домой.
– Вот. Сохранил для тебя.
Сюзанна взяла сплющенную переломанную шоколадку в золотой обертке, почти полностью растаявшую, наверняка несъедобную и более драгоценную, чем бриллианты.
– О, Алекс.
– Дженни тоже припасла тебе одну, но потеряла.
– Все в порядке.
Сюзанна подняла мальчонку на руки и крепко стиснула в объятьях.
– Спасибо. Я люблю тебя, маленький хитрюга.
– Я тоже тебя люблю.
Алекс, не смущаясь, как прежде бывало, выпалил признание и обнимал маму дольше обычного. Когда Сюзанна уложила его в кровать, даже не протестовал, что она погладила его по головке.
– Спокойной ночи, – пожелал мальчик, засыпая.
– Спокойной ночи.
Сюзанна оставила Алекса одного, слегка всхлипнув над пришедшим в негодность лакомством. В своей комнате открыла маленький ящичек, в котором когда-то хранила бриллианты, и бережно положила внутрь подарок сына.
