Текст книги "Зло, 100%"
Автор книги: Ноэль Веллингтон
Жанр:
Прочая фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)
– Разделение труда гораздо эффективнее, чем быть мастером на все руки и выполнять все работы каждый день, – насколько возможно мягко и убедительно гнул своё Сареф. – Скажем, ты отлично возделываешь поля, Марси отлично доит молоко, а Бейш прекрасная повариха. Каждый сможет сосредоточиться на своём деле. Это высвободит время для каждого, чтобы делать то, что они умеют лучше всего, потому что возникнет специализация. Как только образуется группа, живущая по соседству, один проявит способность прясть и ткать. Кто-нибудь ещё будет хорошим охотником. А затем кто-то другой окажется хорошим строителем. Просто потому, что ты сможешь посидеть с детьми соседа в свободный момент, обе семьи смогут продвинуться дальше, чем в одиночку. Поначалу это будет лишь ненамного, но чем больше специализации, тем лучше все станут делать свои дела. Они также смогут посвящать им больше времени, и однажды жизнь начнёт возвращаться в нормальное русло.
Сареф не ожидал, что эта идея укоренится скоро. Он хотел посеять её семена в умах Лейды и Марси. Фермеры подолгу обдумывают идеи. Они не такие, как городские, которые бросаются на каждую новую вещь, которая появляется перед их глазами. Фермеры обдумывают и рассматривают вещи с разных углов, прежде чем придти к заключениям. Ожидать от них, что они сразу пожмут руки и снимутся с места, было бы смешно.
– Я уже даже больше не верю своим воспоминаниям о нормальной жизни, – пробормотала Марси. – Каждый раз, когда я задумываюсь о прошлом, я вижу лишь одну картину. Это – грузовичок мороженщика, который приезжал по вечерам и играл свою музыку.
– Ты тогда была маленькой и мало помнишь, – сказал Сареф. – Я помню намного больше. Я помню всё. Я просто особо не говорю об этом, потому что не хочу делать больно таким, как ты.
– Становится поздно, – сказал Лейда. – Надо прибрать и ложиться спать. Ты будешь здесь спать?
– Нет, я переночую в сарае, на сене, – ответил Сареф. – Нужно оленя охранять, пока мы его завтра не разделаем. У тебя же есть соль, не так ли?
– Благослови бог твою душу, – ответила Марси. – Да, у нас есть мешок.
– Не бери в голову, – Сареф покачал головой. – Просто сделайте мне одолжение и выживите!
Он взял то из рюкзака, что было нужно для ночлега, и направился наружу и в сарай. Козы Лэйды ели сено и то и дело блеяли на Сарефа. Он развернул походную постель на сене, вышел на улицу и расставил ловушки вокруг сарая. Бейш вышла, чтобы вынести помои, и они пожелали друг дружке спокойной ночи. Она задержалась в дверях и проводила его взглядом, когда он вернулся в сарай, чтобы лечь спать. Вскоре козы успокоились, и как только наступили сумерки, его начало клонить в сон.
Через час настойчивый гудок в наушниках разбудил Сарефа. Он сел и взглянул на экран системы безопасности. Ближайшая к дому ловушка зафиксировала движение. Кто-то медленно шёл от дома к сараю. Сареф ждал, подняв оружие. Неизвестный приоткрыл дверь сарая, и тонкая фигура проскользнула в просвет. Затем дверь снова закрылась. Тихие шаги приблизились к Сарефу. Это была Бейш. Она нащупала руками, где он был, и забралась к нему под одеяло. Он опустил оружие и тоже лёг.
– Тебе одиноко? – прошептал он.
Она пододвинулась к нему и попыталась положить голову ему на плечо.
– Да, – ответила она. – Ты когда-нибудь снимаешь свою броню?
– Никогда за пределами Города.
– Она такая твёрдая. Кажется, будто лежишь на поленнице.
– Погоди, – ответил он, снова присев.
Он взял свёрнутую куртку, которую носил поверх брони, раскатал её, сложил втрое, лёг и положил её поверх пластин брони.
– Вот так, – сказал он. – Ложись на неё щекой.
Она прижалась к нему, и он натянул одеяло на них обоих.
– Каково это, девушке быть с мужчиной? – спросила она.
– А ты разве не знаешь? – он приподнял брови. – Я думал, что девушки на ферме должны знать.
– Я не знаю, – просто ответила она.
Сареф взял её ладонь в свою и некоторое время водил ей по её телу, объясняя, как работают половые органы, размножение и вскармливание.
– Вот что тебе следует запомнить на всю жизнь, – завершил он. – Никогда не давай никому трогать тебя там руками, не мытыми горячей водой с мылом. Очень легко подхватить мочевую инфекцию, а раз она у тебя была, она будет возвращаться каждый раз от таких простых явлений, как сидение на холодной поверхности или простуда от промокшей одежды в холодный дождь и ветер. Мочевая инфекция жжёт, как угли, и ты чувствуешь себя слабой, как новорожденный телёнок.
Бейш слушала молча, а когда он договорил, вздохнула.
– Я бы хотела ребёнка от тебя, – мечтательно прошептала она.
– Ты только что узнала, как рождаются дети, – возразил он. – Но ты ещё представления не имеешь, как это – выращивать детей. Я – перекати-поле, бродяга. Выращивать детей без отца – это не то, на что девушка должна быть согласна. Я видел, как ты выросла. Я знаю, что у тебя ум твоего отца и терпение матери. Будь терпелива и жди подходящего мужчину. Я – не он.
– И где эти мужчины? – прошептала она. – Ты сказал, что детей Круда забрали. Они были единственные два молодых парня во всей округе.
– Я не вернусь в Город до тех пор, пока не выясню, что произошло, – ответил он. – Если погнутые мародёры убили Круда и Хельви и забрали их детей, то рано или поздно я всё узнаю.
– Их уже может не быть в живых, – поджала она губы. – Но я-то живая!
– Ты будешь ненавидеть меня до конца моей жизни, но я к тебе не притронусь, – ответил он. – Мне уже поздно иметь детей, но если я когда-нибудь стану отцом, то они вырастут в настоящей семье, не в моё отсутствие.
Бейш полежала некоторое время молча, а потом в темноте нашла его лицо пальцами и нежно погладила его брови, нос, щёки и подбородок. Потом она приподнялась, поднесла своё лицо к его лицу и поцеловала.
– Я не буду ненавидеть тебя, Сареф, – сказала она. – Это было бы несправедливо.
– Спокойной ночи, Бейш, – твёрдо сказал он.
Она ушла так же тихо, как и пришла.
Поутру Лейда и Сареф разделали оленя, а Марси с Бейш натёрли мясо солью и уложили в бочку. Когда всё было сделано, и они угостили Сарефа запечённой олениной, он попрощался и ушёл. На его карте всё ещё оставались несколько флажков, но он просто ушёл, так и не решив, куда ему идти. Ему не хотелось уходить, особенно после того, как он принёс этой семье столько еды, но он чувствовал, что остаться было бы не самым разумным поступком. Он шёл по лесам и раздумывал о следующем пункте назначения. Его практическая сторона взяла верх и направила его на запад, где он знал больше поселенцев, чем в восточной стороне.
– Я никогда не забирался далеко на север, – пробормотал он, направляясь к северному обрыву плато. – Вероятно, это предоставляет мне возможность исследовать то направление. Ушёл я надолго, и чем дальше от Города, тем лучше.
Полностью заряженный беспилотник летал кругами впереди, и Сареф мог себе позволить углубиться в свои мысли, не нуждаясь во всматривании в каждый пень или травинку. Теперь, когда он был за Городом, мелочные дела его обитателей на какое-то время потеряли значение. Иные мысли, чем о слежке за враждующими бандами или о преследовании неплательщиков долгов, теснились в его голове. Он думал о том, что Лейда сказал ему про план Круда. План объединить поселенцев в городе был храбрым, утопичным и опасным в одно и то же время. Лейда уже выразил неохоту поселенцев следовать ему. Скорая расправа мародёров громко говорила об их возмущении. А ведь ещё была невероятно сложная организация всего предприятия! Сареф хорошо знал Круда с тех пор, когда закончилась война. Круд терпеть не мог изменений. Если он начал ходить по соседям и говорить с ними, то, скорее всего, ему до смерти надоели тяготы жизни в глуши, которые испытывали все. От последней мысли Сарефу стало стыдно. Он даже задержался и присел отдохнуть, хотя несколько часов похода по лесу и не могли его утомить.
– Ты не в ответе за их смерть, – сказал он себе. – Ты не обещал никому и ничего. Они не полагались на тебя. Каждый выбрал собственный путь.
Бестелесный голос, который жил в голове Сарефа, прямо позади левого уха, пробормотал какие-то возражения против его соображений.
– Ты сильный, знающий и изворотливый, а ещё у тебя есть репутация, – прошептал голос. – Когда ты говоришь, люди прислушиваются. Когда ты делаешь, то люди или боятся, или восхищаются тобой. Ты мог бы изменить всё. Ты мог бы спасти Круда и его семью, если бы ты только был там.
– Я не могу быть везде, – ответил Сареф, не впечатлённый обвинениями совести. – Я даже не знаю, что происходит за пределами Города. В Городе есть стража. Люди, будь они погнутые или Прямые, которые живут нормальной жизнью, не испытывают страха внезапной гибели. Да, Город прогнил. Да, еда там по большей части мусор. Да, его правила гнут всех в повиновение общей цели: выжить. Но всё равно – это гораздо более безопасное место.
– Но не будь поселенцев, не осталось бы надежды, что жизнь когда-то вернётся в нормальное русло, – ответил голос. – Только у поселенцев рождаются Прямые дети. Каждый в Городе рано или поздно станет погнутым. Зараза распространяется медленно, но верно, накапливаясь в телах. Город никогда не должен был быть построен.
– Ну да, точно, – возразил Сареф. – Не будь Город построен, никто не пережил бы биологическое оружие. Только применение лекарств и тотальный контроль над симптомами помогли ограничить распространение болезни.
Устав от этого спора, который начинался каждый раз, когда Сареф оставался наедине с собой, он встряхнул головой, чтобы прогнать бестелесный голос, и встал, чтобы продолжить поход. Но в этот раз он решил резко изменить свои планы. Он собрался идти прямо на север, по старому шоссе, которое сначала привело бы его к озеру, а затем вокруг него, в незнакомую территорию. Он надеялся встретить новых поселенцев и узнать, как они живут.
– И новых мародёров тоже, скорее всего, повстречаешь, – напомнил ему бестелесный голос.
– Спасибо большое, – ответил Сареф. – Самое то, чего я не знал и хотел услышать прямо сейчас.
Проведя ночь в лесу, он возобновил поход и вскоре услышал гудок сигнализации от беспилотника в своих наушниках. Он взглянул на экран. Тепловые силуэты нескольких двуногих существ показались на карте, прямо впереди. Банда погнутых мародёров направлялась на север. Это было удовлетворительно, до тех пор, пока они не могли увидеть беспилотник. Сареф указал машине подняться выше. Теперь ему надо было сократить шаги и замедлить свою скорость. Погнутые не могли ходить быстро. Оставаясь достаточно далеко позади, он часто приседал, рассматривая их следы. Их было семеро, идущих налегке. Следы ещё двоих показывали, что они тащили тележки.
– Это должны быть двое носильщиков и семеро головорезов, – пробормотал он. – Эта банда мародёров направляется к поселению. Но почему так рано в начале лета? Ещё нет урожая, который можно было бы отобрать. Что происходит?
Через четыре часа беспилотник сообщил, что источники тепла остановились. Сареф приближался к их привалу. Ему стало любопытно увидеть, кого именно он преследовал. С расстояния в несколько сотен метров он разглядел их в оптику. В самом деле, он видел семерых погнутых в самодельной броне, вооружённых алебардами и тесаками, и ещё двоих с мешками за спиной, с тележками и без брони. Они сидели кружком и ели. Оставаясь под прикрытием поросли, Сареф отозвал беспилотник и ждал, жуя сушёный бекон, заедая гороховой пастой и попивая физиологический раствор с глюкозой и витаминами. Он продолжал поглядывать на мародёров, посмеиваясь от вида их брони, составленной из кусков покрышек, ржавых вёдер, пластиковых бочек, и кто знает, чего ещё. Это всё было сокровищами для мародёров, и они собирали каждый кусок из довоенного города, несмотря на накопившиеся в его почве, подвалах, метро и канализации яды и инфекцию.
– Удовлетворительно, – подумал он. – Эта банда приведёт меня прямо к следующим поселенцам, о которых мне ничего неизвестно. Сэкономят мне осмотр каждого квадратного километра глуши.
– Ага, иди прямо на вопли, – вмешался бестелесный голос.
– Я никому не нянька, – почти вслух огрызнулся Сареф. – А потом я прогоню мародёров, по меньшей мере, на год.
Мародёры делали то, что бы делал и он сам. Они искали протоптанные тропинки, свежие пни и запах дыма. Единственная разница была в том, что мародёры делали это, не переставая. Сареф делал это только тогда, когда исчезал из Города в глушь, чтобы избежать бед. Город был его домом, неважно насколько омерзительным или отталкивающим он был. Для мародёров домом была глушь. Их мелкие, погнутые мозги знали своё дело. Следовать за ними имело смысл, даже для Сарефа.
Мародёры поели, напились браги, оправились и отправились в путь. Сареф последовал за ними, стараясь обойти то место и не наступить в их испражнения. Он следил за ними до конца дня и остановился на ночлег на расстоянии от их лагеря. Ночь в лесу, под соснами и пихтами, была настолько расслабляющей, что он проспал допоздна. Когда он проснулся, мародёры уже ушли. Сареф лениво выругался и отравился продолжать преследование. Это была лёгкая задача, поскольку банда из семерых головорезов и двух носильщиков оставляла явные следы на земле. Беспилотник скоро нашёл их, и Сареф рассматривал преследование, как нечего делать. В самом деле, оно чувствовалось именно так. Он шёл вдоль бывшего шоссе, посреди бывших полей. Он уже давно оставил позади руины бывших пригородов с их безобразными ямами и всё ещё торчавшими кое-где из земли обрушившимися стенами. Густой кустарник стоял стеной вдоль бывшей дороги, но она всё ещё была хорошо различима. Помимо этого, караваны торговцев солью и банды мародёров протоптали вдоль неё тропы. Несколько раз, однако, мародёры оставляли позади соглядатая, и Сарефу приходилось останавливаться. Соглядатай ждал полчаса, а затем догонял банду, которая ждала на некотором расстоянии впереди, и все возобновляли свой путь. Пока всё казалось лёгким и простым.
Попал
КОГДА Солнце начало клониться к закату, Сареф отпустил мародёров подальше. Он ожидал, что ленивый сброд вот-вот устроится на ночлег. Они действительно вскоре остановились. Носильщики пошли в лес за дровами и вернулись, чтобы разжечь костёр. Сареф отошёл в сторону от тропы, нашёл место для себя в паре сотен метров от неё и расставил ловушки. Он уже собирался лечь и закрыть глаза, как из лагеря мародёров донеслась пьяная песня. Он непроизвольно прислушался к нестройному хору их голосов.
Никто из нас не ходит по прямой.
У нас кривые спины, руки, ноги.
Вот от того у нас багор кривой.
Вот от того нас вдаль зовут дороги.
Пусть от заразы ноженьки кривы,
Пусть нету одинаковых походок,
Но сила есть у погнутой братвы,
А у Прямых нас ждёт полно находок.
Да, мародёр всегда своё возьмёт.
Что было ваше, скоро станет наше!
Каждый, кто спрячет, точно огребёт,
А их крупу мы сварим в нашей каше.
Затихни и артачиться не смей.
Пырнём багром, такой у нас обычай.
Прямой сильней, но наш багор острей,
Когда братва приходит за добычей.
Пьяная бравада этих бандитов надоедала, и Сареф убавил громкость в наушниках и закрыл глаза. Он хорошо спал и проснулся лишь тогда, когда Солнце стояло уже высоко. Было около полдесятого. Сареф редко спал так допоздна и понял, что мародёры наверняка ушли уже далеко, пока он поднимался. Поскольку он был быстрее, чем они, ему не о чем было волноваться. Он поел, собрал своё оборудование и возобновил путешествие, планируя догнать мародёров за час.
Вскоре он прошёл мимо одинокой бетонной диспетчерской вышки довоенного аэропорта. Её прочные стены из монолитного железобетона были толстыми. Даже деревья не смогли повредить их, хотя они стали расти быстрее и выше после того, как применение химического и биологического оружия изменило мир. С тех пор, как стальные полы, лестницы и даже перекрытия были срезаны и переработаны, она стояла бесполезно и служила лишь напоминанием о старом образе жизни. Сареф взглянул на её верхушку, которая торчала над деревьями, а затем он равнодушно отвернулся. Хранить воспоминания было бесполезно. Он давно уже так решил.
Он всё шёл и шёл, но беспилотник, круживший впереди, всё ещё не видел никаких тёплых, двуногих существ. Сареф встревожился. Он перенаправил беспилотник и приказал тому взобраться повыше и расширить зону слежения. Вскоре он обнаружил, что мародёры отклонились от дороги и направлялись на запад через лес. Он тоже повернул, чтобы последовать за ними через сухой, лиственный лес. Следить было легко, поскольку колёса тележек оставляли заметные колеи в мягкой почве. Сареф заметил опавшие чёрные орехи на земле и усмехнулся. Он помнил их горький вкус с давних времён, когда попробовал их, вопреки совету отца. Он поднял голову и посмотрел на экран. Мародёры всё так же шли вперёд. Он нашёл удобное место для привала на небольшом холмике в сотне метров от следов мародёров. Если бы те что-то обронили и вернулись, чтобы подобрать, то не столкнулись бы с ним. Садясь поесть и попить, он отвлёкся от преследования и осмотрелся. Высокие деревья чёрного ореха медленно раскачивались под ветром, который дул в их кронах. Синее небо просвечивало сквозь их листву. Везде пели птицы, а из еловой рощи в овраге неподалёку были слышны крики голубых соек. Если бы не существовало мародёров, то Сареф хотел бы жить в таком месте, а не в Городе. Мысли об этом грубо вернули его к реальности.
Голос беспилотника сообщил ему об изменениях. Он заметил поляну и поселение. Мародёры тоже остановились. Сареф проверил расстояние и нахмурился. Он слишком отстал он них, примерно на полтора километра. Он рассовал свои припасы в рюкзак и поднялся на ноги, чтобы догнать банду. Этим он спугнул оленя, который ускакал прочь, громко стуча копытами. Сареф снова усмехнулся и отправился в путь. Он ускорил шаги и покрыл расстояние до жилища примерно за двадцать минут. Все мародёры столпились возле хижины, и там были и другие. Сареф сфокусировал камеру беспилотника, и его настроение резко ухудшилось. Три поселенца, окружённые головорезами, стояли на коленях на земле перед хижиной. Носильщики сидели у своих тележек поблизости. Он обогнул поляну, оставаясь в подлеске, и приблизился к хижине. Вот тогда он и услышал крики. Через оптику он увидел, как один из головорезов ударил одного из стоявших на коленях в спину остриём багра. Двое других головорезов прижали другого поселенца баграми к земле. Сареф сбросил на землю рюкзак, разложил ствол своей винтовки и произвёл четыре выстрела, сразив и тех двоих, кто удерживали второго поселенца, и тех двоих, которые только что убили первого. Он повесил винтовку на спину и бросился вперёд, к мародёрам и поселенцам, вскинув пистолеты.
Потеряв четверых, мародёры запаниковали. Они не ожидали внезапной атаки Прямого так далеко в глуши. Они всё ещё страдали от похмелья и чувствовали слабость, но у них хватило мозгов бросить оружие на землю и поднять руки в воздух. Сареф подбежал прямо к выжившим поселенцам. По крайней мере, он о них так думал. Он ошибался. Головорезы на самом деле уже убили и второго. Он сунул пистолеты в кобуры, и, видя это, главарь головорезов заговорил.
– Эй, головорез, не надо делать шуму, – сказал он. – Ты завалил уже четверых наших. Отпусти нас, ладно?
Вместо ответа Сареф развернулся и пошёл прямо на главаря. Когда он был от него в полуметре, он ударил его по лбу левой рукой, а по затылку правой, молниеносным движением. Главарь упал, как мешок, с переломанной шеей. Наступила полнейшая паника. Оставшиеся мародёры попытались поднять свои алебарды, которые они только что побросали, но Сареф оказался проворнее. Он продолжал выворачивать руки и ломать шеи. Кто-то попытался сбить его с ног и заколоть, но он заблокировал оружие и убил головореза его древком. Потом он бросил багор в другого, который попытался сделать то же самое. Видя что их начальники мертвы, носильщики вскочили и попробовали убежать, но Сареф бросил в них, одну за другой, две алебарды, раня обоих. Они корчились на земле и пытались уползти, но он их догнал, прижал к земле коленом, и тоже свернул им шеи. Потом он встал, удивлённый такой потерей своего самообладания. Но в тот же момент понимание того, почему он так поступил, проникло в его мозг. Выживший поселенец был лишь десяти-двенадцатилетним ребёнком. Он всё ещё стоял на коленях и трясся от страха, глядя прямо перед собой. Его лицо было бледным, как полотно, хотя и пыльным и чумазым.
Хотя оба поселенца лежали в лужах крови, Сареф подошёл и осмотрел их. Мужчина был мёртв, а женщина была без сознания и умирала от массивной кровопотери. Она испустила дух через несколько секунд. Сареф поднял глаза от неё и посмотрел на ребёнка. Тот смотрел в сторону. Сареф присел перед ним и помог ему встать. Руки мальчугана были связаны за спиной, как и у его родителей. Сареф перерезал верёвки, и мальчик, наконец, посмотрел ему в глаза. Он увидел большой, жёлто-зелёный синяк под его правым глазом.
– Твой отец левша? – спросил Сареф.
– Да, господин, – прошептал мальчик.
– Он тебя часто бил?
– Да, господин.
– А мать? Она позволяла ему?
– Мать меня тоже била, в основном прутом.
– Теперь, когда они мертвы, тебе есть куда пойти?
– Я не знаю, господин. Скорее всего, нет.
– Ты знаком с другими поселенцами неподалёку?
– Нет, господин.
Проблема быстро росла, как снежный ком.
– Покажи мне, где вы держите садовый инструмент, – сказал он мальчику.
– В сарае, господин, – ответил тот и показал в том направлении.
– Принеси две мотыги или лопаты, что там у вас есть, – Сареф твёрдо сказал мальчику. – А лучше и то, и другое.
Мальчик некоторое время посмотрел на него, в полном замешательстве, но потом вздрогнул и побежал к сараю. Сареф последовал за ним. Мальчик передал ему мотыгу и лопату.
– Это всё, что у нас есть, господин, – сказал он.
– Это подойдёт, – ответил Сареф. – Давай-ка избавимся от мародёров.
– Но мои родители, господин? – ахнул мальчик.
– Позже, – отрезал Сареф. – Мародёры должны исчезнуть первыми. Никто никогда не должен их найти. Возьми одну из тележек мародёров, погрузи в неё инструменты и кати её туда, где я буду.
Он пошёл туда, где лежали носильщики. Вскоре мальчик привёз туда тележку. Сареф снял броню и одежду с мародёров. Мальчик отвернулся. Потом Сареф погрузил трупы и несгораемые предметы на тележку и помог мальчику отвезти её в лес, подальше от жилища. Там он свалил трупы на землю и направился назад.
– Мы для них могилу выкопаем? – спросил мальчик.
Сареф покачал головой и взмахнул рукой, приглашая того следовать за собой. В конце концов, они перевезли все трупы в лес. Там Сареф закопал всё, что не горит, и они вернулись к жилищу. Там Сареф начал копать могилы. Он использовал мотыгу, чтобы снять дёрн, а мальчик принялся рыть землю. Он был лишь ребёнком и быстро устал. Сареф сам закончил копать за него. Потом он похоронил поселенцев.
– У вас тут есть выходы известняка поблизости? – спросил он.
– Да, господин.
– Бери тележку и отведи меня к ближайшему.
Мальчик проводил его до оврага в нескольких сотнях метров. Сареф выбрал пару плит и погрузил их на тележку.
– Для чего они, господин? – спросил мальчик.
Удивлённый, Сареф странно посмотрел на него: «Для надгробий».
Мальчик вздохнул и посмотрел в сторону. Они вернулись к жилищу, и Сареф установил плиты у изголовий могил.
– Как их звали? – спросил он мальчика.
– Да́вро и Ше́йна, господин.
– А тебя как зовут?
– То́ди, господин.
Ситуация усложнилась ещё больше, потому что Тоди было женским именем. Сареф посмотрел прямо на ту, кто, как оказалось, была девочкой, а не мальчиком, но потом решил отложить дальнейшие расспросы.
– У вас есть молоток и зубило? – спросил он вместо этого. – Они мне понадобятся.
– Да, господин.
Тоди сбегала в дом и принесла хорошие, довоенные инструменты. Каждый поселенец и банда мародёров желали иметь молотки и зубила, потому что обладание ими означало, что они могли бы раздобыть металл, если бы нашли его. Сареф выбил на надгробиях имена покойных поселенцев, пока Тоди смотрела.
– Ты голодна? – спросил Сареф, заканчивая последнюю букву
– Да, господин. Мама сегодня ещё не готовила еду.
– Ты умеешь готовить?
– Умею, господин.
– Тогда иди и приготовь еды, а я избавлюсь от вещей мародёров.
Он свалил в кучу всё, что оставалось от мародёров, и постепенно сжёг это, не позволяя слишком много чёрного дыма подниматься вверх. Остались лишь наконечники их багров, тесаки и даже обрез двуствольного ружья. Он осмотрел обрез. Он был старый и разболтаный. За него всё равно можно было выручить несколько жетонов, так что он его оставил. Приклад с вырезанным знаком банды можно было заменить. Он проверил металл на предмет выцарапанных знаков, но не нашёл ничего. Тоди вынырнула из хижины с ведром и ушла в лес, в направлении ручья. Сареф зашёл внутрь. В печи горел огонь, а на столе стоял мешок раздроблённого зерна. Он уселся у стены, напротив двери, и внимательно осмотрелся. Два хороших копья стояли в углу, а рядом с ними висели лук и колчан стрел, а также два кинжала в простых, кожаных ножнах. Хозяин, скорее всего, был больше охотником, чем фермером.
Вскоре скрипнула дверь и вошла Тоди, неся бадью с водой. Кряхтя, она поставила её на лавку у входа. Потом она налила пару ковшиков в горшок, сдвинула крышку с конфорки и поставила горшок на огонь.
– Господин, – спросила Тоди. – Как вас зовут?
Её естественный вопрос застал Сарефа врасплох. Он посмотрел девочке в глаза. Мысли о возможных осложнениях от истребления целой банды мародёров завертелись у него в голове. Он всё взвесил и обдумал.
– Меня зовут Сареф, – ответил он.
– Господин Сареф, что будет со мной?
– Я думал и всё ещё думаю об этом. На расстоянии одного дня пути есть хорошая семья фермеров. Я могу попросить их удочерить тебя.
Он остановился, думая о том, сколько сведений девочке было нужно в тот момент. Потом он решил, что она имела право знать.
– У них было пятеро детей за двадцать лет. Все они умерли, кроме одной. Они знают, что это такое – выращивать детей.
– Почему они умерли?
– По разным причинам. Медведь убил одну. Она была твоего возраста. Волк убил другого. А двое умерли от болезни, которую принесли мародёры.
– Так только одна выжила?
– Да. Она взрослая. Она бы стала тебе хорошей старшей сестрой. Они – добрая, работящая семья. Ты тоже от работы не бежишь, насколько я вижу. Ты с ними поладишь, если они согласятся тебя взять. Надеюсь, что согласятся, но ничего обещать я не могу.
– А если нет?
Эту мысль Сареф предпочитал не обдумывать. В глубине души он понимал, что первым вопросом Лейды будет, что им делать, если мародёры из той же банды узнают о Тоди. Это был бы очень законный вопрос. Сареф мог оказать на них давление, используя свою репутацию, но это было последним, что он бы стал применять против Лейды и Марси, да и против Бейш, которая стала равноправным голосом в семье.
– Тогда я что-нибудь придумаю, – ответил он.
Но как только Сареф сказал это, всплыла другая мысль. Он вдруг заподозрил, что Тоди сказала ему не всю правду. Он отклонился назад, заложил руки за голову и погрузился в раздумья. Пока он припоминал всё, что произошло с тех пор, как он вышел к жилищу поселенцев, Тоди заметила, что вода вскипела, насыпала туда чашку крупы и принялась мешать.
Сарефа беспокоило, что мародёры сходу убили поселенцев. Его также беспокоило, что девочка утверждала, что не знала никого в округе. Покинув Город три дня назад, он надеялся просто провести отпуск, держась в тени и наслаждаясь жареной дичью три раза в день. Снежный ком, который покатился, когда он нашёл останки Круда и Хельви, только что вырос выше дома, в котором он сидел. Имело ли только что совершённое убийство какое-то отношение к убийству Круда и Хельви?
– Сюда кто-нибудь вообще приходит? – небрежно спросил он Тоди.
Она вздрогнула, но было непонятно, от его ли вопроса или от капли кипятка, которая упала ей на руку.
– Торговцы солью приходят…
– А кроме торговцев солью?
Тоди замолчала. Чем дольше Сареф находился рядом с девочкой, чем больше говорил с ней, тем сильнее было у него чувство, что она была если не скрытная, то хитрая.
– Другие поселенцы приходят за мехами, шкурами и рогами, время от времени.
По изменению её голоса, позы и выражения лица, он сразу понял, что она поняла, что врать ему было бесполезно. Он имел дело с почти равной. От этой мысли волосы встали дыбом у него на затылке.
– Откуда? – спросил он.
– Я не знаю, господин. Они не говорят со мной, только с отцом. Не говорили.
– Где всё, что принадлежит тебе?
– Вот тут, на полке у меня над кроватью и в сундучке.
– У тебя есть игрушки?
– У меня есть кукла и волчок, господин.
– А теперь самый важный вопрос, – сказал Сареф. – Есть ли у тебя вещевой мешок, чтобы унести в нём твоё имущество?
– У отца есть тот, который он берёт на охоту. Брал.
Сарефа так же беспокоило, что Тоди не проронила ни единой слезы с утренних событий. Она говорила о своих родителях так, как если бы они всё ещё были живы, но сразу за тем поправляла себя, почти равнодушно. Он не понимал, была ли она всё ещё в состоянии шока от испуга, или просто не до конца понимала, что произошло. Но потом другая, странная мысль, посетила его, и он от неё нахмурился.
– Каша готова, – прервала его размышления Тоди. – Сколько ложек Вам положить, господин?
Она стащила горшок с конфорки и прикрыла её. Потом она поставила на стол две глиняные миски, положила две кленовые ложки и перенесла туда горшок.
– Я съем столько же, сколько и ты, – ответил Сареф. – А тебе следует съесть столько, сколько ты сможешь, в разумных пределах, потому что неизвестно, когда ты будешь есть в следующий раз.
– Почему, господин?
– Потому что нам надо уходить. Нельзя здесь оставаться. Другие мародёры рано или поздно хватятся тех, которые приходили сюда, и отправят поисковую группу. Если они найдут тебя, то возьмут в рабство или убьют из мести.
Она внимательно слушала, без тени испуга в глазах, и недавняя странная мысль снова посетила Сарефа. Тем временем Тоди положила по две ложки каши в каждую миску. Потом она бросила на Сарефа взгляд и добавила в его миску ещё ложку.
– Ну и хитроумная же мелюзга, – подумал он, вставая и перемещаясь за стол.
Тоди налила две глиняные кружки кипячёной воды из другого горшка. Она поставила их на стол и села есть.
– Вы скажете молитву, господин? – спросила она.
– Просто приступай к еде, – ответил он. – Я следую другой вере, не такой, как остальные.
Девочка вздохнула с сожалением, сложила ладони перед грудью и потупилась.
– Спасибо тебе, дорогой Бог, за еду, которую ты мне послал, – быстро проговорила она.