Текст книги "Девушка из снов (СИ)"

Автор книги: Нита Вольская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Нет, нет, и ещё раз нет! Не может он быть таким! Как мне вообще могло такое в голову прийти? Но что тогда?

И тут меня накрыло осознание: он просто меня не любит! Да, хочет, но это ведь ещё не любовь. А тут узнал такое, и понял, что похоть того не стоит. Не захотел врать и изворачиваться, и потому так поспешно ушёл. И наверняка он не сдаст меня священнослужителям, просто забудет о моём существовании…

Эта версия показалась наиболее правдоподобной. По крайней мере теперь все действия Тимрана были понятными. Но даже осознание того, что мне ничего не грозит не принесло облегчения, даже напротив. Поняла, что без его любви мне не нужна эта жизнь. Ведь, всё что было для меня по-настоящему ценным осталось там – в прошлом: родители, друзья, учеба, мой мир. А в этом мире моим якорем был Тимран. Это поначалу я цеплялась за неё ради самой жизни – инстинктивно. Но так было до того, как я узнала, что мужчина из моих снов реален и дышит со мной одним воздухом. Теперь же всё было иначе. И его уход выбил почву из-под ног и воздух из лёгких. Я больше не хотела оставаться в этом мире. Лучше уж вообще перестать существовать. И если он всё же проявит гражданскую сознательность и сообщит обо мне куда надо, я буду только рада...

Долго отсиживаться не получилось, – подошло время обеда. Что говорить графине так и не придумала, а значит, могла только гадать чем закончится трапеза. Но меня теперь это мало волновало – внутри поселилась пустота.

– Поговорили? – ожидаемо прилетело от тётушки, как только села за стол.

Пожала плечами, глядя в пустую тарелку.

– И что это значит?

За вопросом последовала пауза, в течении которой графиня меня рассматривала. Я это поняла по следующему вопросу:

– Что случилось? На тебе лица нет.

Снова едва заметно пожала плечами.

– Лея! Ты можешь нормально объяснить, что между вами произошло?

Покачала головой.

– Что значит – не можешь?!

Склонилась ещё ниже над тарелкой. Услышала, как отодвинулся стул, на котором сидела графиня, и спустя пару секунд на плечи легли руки.

– Пойдём со мной.

Поскольку мне было уже всё равно, молча встала и пошла, увлекаемая хозяйкой усадьбы. Всю дорогу смотрела под ноги, и только когда увидела на земле скрученный лист плюща, который я вертела в руках всё время, пока рассказывала Тимрану свою историю, поняла, что она привела меня в ту самую беседку.

Как? Откуда она узнала? За нами что, следили?

Вопросительно посмотрела на графиню.

– А ты думала, я оставлю тебя без присмотра?

Осознание того, что кто-то всё видел и слышал быстро вернуло в реальность. Но я не испугалась, а разозлилась.

– Если Вы всё знаете, зачем задаёте вопросы? Нравится издеваться?

Графиня поморщилась.

– Успокойся. Мой человек ничего не слышал, а лишь наблюдал со стороны.

– Зачем?

– Чтобы вмешаться, если ты окончательно потеряешь голову.

– И почему же не вмешался? – прозвучало ехидно.

– Потому что Тимрану хватило ума остановиться. А вот где были твои мозги? – в голосе графини послышалось раздражение.

– Наверное там же, где и Ваши, когда Вы убегали из дома! – огрызнулась я. – Накажете меня за то, что я пошла по Вашим стопам?

Офелия сначала опешила, потом задумалась, и под конец усмехнулась.

– Ловко ты поставила меня на место. Моя племянница была умной девушкой, но не настолько…

– Может, вы просто её плохо знали?

– Кто ты? – графиня пристально смотрела в глаза. – Я поняла с первой минуты, что ты не Лея. Моя племянница не посмела бы так разговаривать, – она меня панически боялась.

– Я потеряла память! – произнесла с нажимом на каждое слово. – И просто не помню своих прежних страхов и всего остального.

– Заканчивай спектакль! – передо мной стояла прежняя суровая графиня. – Я тебе не Андар и Аврилея. Это они консерваторы. Я другая.

От растерянности не обратила внимание на некоторые странности в речи, но стойко выдержала взгляд, и даже огрызнулась:

– Очень интересно: как в одной семье могли вырасти такие разные дети?

Вместо ответа прозвучало настойчивое:

– Я повторяю вопрос: кто ты?

– Ваша племянница!

– Ты такая же моя племянница, как я – графиня Одгужская!

Глава 26. Иномирянки

Не поняла. Что она только что сказала?

Растерянно заморгала.

– Вы – не Офелия! – даже не спросила, а попыталась себя убедить и заставить мыслить в другом ключе.

– Не Офелия, – подтвердила лже-графиня, но скрестила руки на груди, неосознанно закрываясь. – Как и ты не Аналея.

Она тоже не спрашивала, поэтому глупо было отпираться.

– А кто же вы?

Усмехнулась.

– Вообще-то я хотела услышать твой рассказ, но, так уж и быть, расскажу сначала свою историю. Но знай – у меня достаточно доказательств того, что ты иномирянка, так что, если вздумаешь кому-то меня заложить, пойдёшь прицепом.

Я открыла рот. После последней фразы, пестрящей земными словечками, мне её рассказ уже был не нужен – и так было понятно откуда она родом. Могла бы догадаться и раньше – когда слово «консерваторы» резануло слух.

– Присядь, разговор будет долгим.

Послушно села, всё ещё пялясь на землянку и борясь с желанием её обнять – осознание того, что мы из одного мира делало её неимоверно родной.

– В той жизни меня звали Ольгой. Я родилась и выросла в Советском союзе. А когда начался развал находилась в Сакт-Петербурге – училась в медицинском институте… В тот день я сдала последний экзамен, и с землячкой-однокурсницей, которая тоже успешно закрыла зимнюю сессию, пошла в кафе – отметить общую радость. Спиртного, разумеется, не было – откуда у студенток-провинциалок взяться деньгам, но за стаканом молочного коктейля мы заболтались так, что забыли про время, и мне пришлось возвращаться в общежитие пешком поздно вечером. Подруга жила у тётки, поэтому я пошла одна. То, что случилось в тёмной подворотне рассказывать не стану – слишком много грязи и боли, скажу только, что я не выжила – неделю пролежала в реанимации, но так и не пришла в сознание.

– Тогда откуда вы знаете, что были в реанимации?

Ольга усмехнулась:

– Нравится мне твоё умение замечать важные детали, но терпению нужно учиться… Пока находилась без сознания мне снились сны…

– …в которых вы видели Гинзара? – предположила я.

Графиня удивилась:

– Откуда знаешь? Ты тоже видела похожие сны перед тем, как сюда попасть?

Кивнула.

– С ума сойти! Ну тогда мне добавить нечего… Представляешь, что я почувствовала, когда увидела его в кузнице?

– Представляю. И всё-таки расскажите, как вы попали в тело Офелии.

– Да нечего там рассказывать: в том мире умерла, в этом воскресла. Настоящая Офелия не пережила воспаления лёгких… Я, в отличие от тебя, не додумалась прикинуться потерявшей память. Да и кто бы поверил – от пневмонии память не теряют. Поэтому мне было очень сложно вживаться в новый образ. Кое-как протянула неделю, а потом напросилась с отцом в поездку, чтобы отдохнуть от постоянного напряжения. В карете чаще ехала одна, да и вообще старый граф особо с вопросами не приставал, поэтому я смогла немного расслабиться. Даже страх разоблачения на время отступил...

Ольга замолчала, и я решила высказать свои впечатления:

– Да уж. Оказывается, мне повезло, что Аналея упала с лошади и ударилась головой, а лекарь диагностировал амнезию. Мне осталось только придерживаться его версии… Что было потом, после того как вы встретили Гинзара?

– Он меня тоже узнал, но сумел взять себя в руки и вида не подал. А вот я едва не прокололась. Пришлось изображать обморок из-за неимоверной жары, пышущей от горна. А потом решила, что это шанс выжить, и сбежала к нему.

– А как он вас узнал, вы ведь были в теле Офелии.

– Так я к нему и во снах являлась в её образе. У тебя не так было?

– Нет. Я Тимрану снилась в земном обличие. Правда, в маске на пол лица.

– И как же тогда он тебя узнал?

– Мне пришлось постараться, чтобы добиться сходства с Марьяной. И у меня получилось. На карнавале он меня увидел и сразу отреагировал.

– Значит, там ты была Марьяной. Странное имя для землянки.

– О, сейчас в России много странных имён…

– В России? СССР всё-таки распался? А я надеялась, что правительство одумается… И как теперь всем живётся?

– По-разному. Кто-то вовремя сумел подсуетиться и теперь богат, а кто-то живёт на гроши.

На время повисла пауза, которую нарушила Ольга:

– Ты в какой части России жила?

– На юге. А вы?

– А я вообще родилась и выросла в Казахстане.

– Но для таких, как мы, это разве расстояние?

– Нет, конечно. Ведь главное, что мир один, – не стала спорить графиня и неожиданно сделала то, на что я не решилась – обняла.

Ответила взаимностью.

– А как вы поняли, что я землянка?

– Не напрягаясь: крой твоих платьев, отсутствие корсета, крашенные волосы, много гонора и, наконец, – твои магазины. Здесь женщины себя так не ведут, Мари. К тому же, ты не представляешь, как это бросается в глаза тому, кто за всем этим скучает.

– Но остальные же тоже это замечают, но иномирянкой не считают.

– Замечают. Но для них ты просто «с приветом», а вот для меня – родственная душа. Я вообще поняла, что иномирцы здесь большая редкость, так как искала себе подобных много лет, но тщетно. Поэтому никто на тебя и не подумал, что ты не Аналея, а предпочли всё списать на травму... Но я тогда этого не знала, и жутко боялась, что меня разоблачат и казнят. Потому и сбежала к Гинзару.

Она вновь ушла в воспоминания.

– А вы действительно его любили?

– Думаешь, я его использовала, как безопасную гавань? Нет. Я его любила. Ещё как... После того, что мы творили с ним во снах, невозможно было не влюбиться, – графиня засмеялась. – А если серьёзно, то я бы назвала это любовью с первого взгляда. И считаю, что судьба не случайно нас свела во снах. Видимо мы были предназначены друг другу… Кстати, если тебе интересно: в жизни между мной и мужем был такой же огонь, как и в тех снах. Так что будь спокойна, никуда твой Тимран не денется. Отсидится, подумает, и вернётся. Он ведь умчался после того, как узнал правду?

– Да… Хотелось бы мне верить в то, что он вернётся…

– Скажу тебе по секрету: местные женщины в постели сильно закомплексованы. Им с детства вдалбливают, что спать с мужчиной нужно лишь для того, чтобы появились дети. И никаких вольностей они не должны себе позволять даже с мужем. Легла, ножки раздвинула и лежи, жди окончания. Поэтому местные мужики голодные в этом плане. Как думаешь: Тимран откажется от такого подарка судьбы, как ты?

– Но здесь ведь наверняка есть специальные дома, где они сбрасывают напряжение.

– Есть. Но в тех домах столько всего можно нацеплять. Они ведь презервативов ещё не придумали, и лечатся только травками, так что это очень сомнительное удовольствие. А тут собственная жена способна доставить такую радость, что даже обученные девицы позавидуют. Дураком надо быть, чтобы от такой отказаться.

Я расстроилась, чуть отодвинулась, потянувшись за листком плюща, и стала нервно его скручивать. Немного успокоившись, призналась:

– У меня с Тимраном до полноценного акта не дошло.

Графиня задумалась.

– Ну хоть что-то ты успела ему показать?

Я показала на пальцах примерную долю того, что успела выдать Тимрану из своих теоретических знаний о сексе.

– Маловато, – заключила землянка. – Но будем надеяться, что и этого ему хватит, чтобы сделать выбор в твою пользу.

Решила свернуть щекотливую тему:

– А почему у вас пятнадцать лет не было детей?

– Хороший вопрос. Только вот ответа на него у меня нет. Есть версия: тело Офелии принадлежит роду Одгужских, а у них у всех какие-то проблемы по этой части. Офелия и Андар были поздними детьми, Аналея у брата появилась лишь на пятнадцатый год семейной жизни, и я не стала исключением – родила Дриана в тридцать два года…. А мы с Гинзаром так хотели иметь много детей…

– А Дриан знает, что вы иномирянка?

– Нет. Я так и не решилась ему рассказать. И теперь рада этому.

– Думаете, он бы мог донести на собственную мать?

– Я уже ним в чём не уверена.

– А мужу сразу рассказали?

– Сразу. Потому он так старался окружить меня заботой – понимал, что я одна в этом мире, и мне труднее чем ему.

– Вам действительно повезло с мужем.

– Очень повезло. Только благодаря ему я сейчас уверенно могу сказать, что ни о чём не жалею. Даже о том случае в подворотне, – ведь он привёл меня к Гинзару.

– И много их было… ну тех, кто вас там…? Можете не отвечать, если не хотите.

– Пятеро.

Непроизвольно охнула и снова её обняла.

Это какой же нужно быть сильной женщиной, чтобы столько пережить и не сломаться? И больше всего удивляет то, что после всего она смогла полноценно заниматься сексом.

– А почему вы второй раз замуж не вышли? Вы красивая женщина, и никогда не поверю, что вас не звали.

– Звали. Но такого как Гинзар я больше не встретила, а на меньшее не согласна. Да и привыкла уже одна. Как представлю, что рядом будет храпеть какой-нибудь мужик, аж передёргивает.

Мы посмеялись, и засобирались на обед, который по времени уже был полдником.

С того дня наши отношения с Офелией сильно изменились. Общая планета сблизила нас так, что роднее никого не было. Мы перешли на «ты», как и положено родным людям, и практически не расставались, разговаривая на разные темы. Я рассказала обо всех изменениях, которые произошли в нашем мире с момента её перемещения, а она поведала о некоторых тонкостях этого мира, о которых не писали в книжках и не рассказывали за обедом.

И когда закончилась отведённая неделя, расставались со слезами на глазах.

– Я обязательно к тебе ещё приеду, – уверяла я, обнимая землянку. – И ты к нам приезжай погостить. Теперь ведь тебе не нужно бояться разоблачения: за столько лет Андар уже и не вспомнит какой ты настоящая Офелия, а если и вспомнит всегда можно сослаться на обстоятельства, которые тебя изменили.

– Я подумаю над твоим предложением. И всегда буду ждать тебя в гости. Мои двери будут открыты в любое время суток. И не вздумай убиваться по Тимрану. Хотя я всё ещё верю, что он одумается. Но даже если – нет, не расстраивайся, ты обязательно встретишь достойного мужчину. Я в это верю.

– Да не нужен мне другой, – всхлипнула я, и полезла в карету.

– Ну значит никуда он не денется, – успокоила Офелия, всё ещё не желая уходить и отпускать меня. – Обещаю, что, если его увижу, задам такую трёпку, что самый побитый Тузик ему посочувствует.

Представила картину и рассмеялась.

Карета тронулась, я высунулась в окно и махала до тех пор, пока экипаж не свернул и тётушка, утирающая слёзы платком, не пропала из виду.

Глава 27. Не на ту напали!

Всю обратную дорогу выглядывала в окно в надежде увидеть Тимрана хотя бы случайно. Но ни на его землях, ни на чужих он так и не встретился. Зато смогла обдумать сложившуюся ситуацию, и в очередной раз пришла к выводу, что я ему не нужна с таким багажом.

Что ж, судить не стану. В этом мире действительно опасно для жизни связываться с иномирянами – теперь я это знала наверняка, от Офелии. Жалко, конечно, что он оказался не таким, как Гинзар, но все люди разные. Буду учиться жить без него.

Не могу сказать, что полегчало, но, по крайней мере, я поняла куда двигаться дальше: уйду с головой в бизнес, чтобы не оставалось времени на мысли о неудавшейся любви.

Дома, едва привела себя в порядок после дороги и перекусила, направилась к отцу.

После приветствия и краткого рассказа о том, чем занималась в гостях, перешла к делу:

– Пап, а ты что-нибудь слышал про сына Офелии, после того как он ушёл из дома?

Отец усмехнулся:

– Не слышал, я его видел. Этот наглец приезжал ко мне.

– Зачем? – у меня округлились глаза.

– Просил, чтобы я его усыновил.

– А ты?

– Отказал. Зачем он мне нужен, если у меня есть ты?

– И как он отреагировал?

– Кричал так, что стены тряслись. Мать ругал последними словами. Угрожал, что от фамилии откажется. Я сказал, что он волен делать всё, что ему вздумается, тем более что он и так не имеет никакого отношения к нашему роду, какую бы фамилию не носил. Пусть вообще скажет спасибо, что ему дед такой достался: позволил записать Одгужским.

Жестоко.

– А потом?

– А потом он начал слёзно молить, чтобы я передумал. Попытался его образумить, донести, что он нужен Офелии, но куда там. Упёртый как баран! И расчётливый. Вот как бывает, если отец без роду и племени.

Мне стало обидно за Гинзара.

– Ты не прав. Гинзар таким не был. Он всю жизнь работал, чтобы не пользоваться деньгами жены.

Андар отмахнулся:

– Что ты его защищаешь? Плебей он и есть плебей.

Подавила желание поспорить – видела, что бессмысленно.

– А после этого ты его не видел?

– Нет. И слава Всевышнему, что он двадцать лет назад не допустил того, чтобы я усыновил этого мальчишку. Намучился бы с ним. Упрямец!

– Пожалуй, я пойду.

– Подожди. Раз уж пришла, сообщу тебе приятную новость.

Напряглась – что-то мне подсказывало: то, что для него было приятным, мне существенно осложнит жизнь.

– Твоей руки попросил сам герцог Выгодский.

Граф посмотрел на меня так, словно ждал, что я начну прыгать от счастья.

Порылась в памяти. Насколько помнила, этому герцогу было уже лет шестьдесят. Ошарашенно уставилась на отца.

– Чего ты так смотришь? Не веришь собственному счастью? – граф расплылся в довольной улыбке. – Я даже мечтать не смел о такой удаче. Наконец-то наш род вновь обретёт былой вес в обществе. А если ты родишь ему сына, то возможно король даже исполнит своё обещание, которое дал сорок лет назад.

– Какое обещание? – спросила больше для того, чтобы не думать о свалившемся на голову «счастье».

– За заслуги моему отцу он пообещал даровать герцогский титул, но тут Офелия сбежала из дома, опозорила весь род и всё затихло. Нас даже на какой-то период отлучили от двора… Второй шанс даётся не каждому, и я его не упущу.

– Даже ценою счастья собственной дочери?

– Ты пока не понимаешь в чём заключается счастье, – безапелляционно заявил Андар. – Наберёшься ума, ещё спасибо скажешь.

– Пап, я не хочу замуж за старика. Мне же с ним не только под одной крышей жить придётся, но ещё и постель делить!

– Вот бесстыдница! В тётку пошла. Но раз уж ты сама завела этот разговор, то вот моё решение: потерпишь пару раз. Если сразу забеременеешь, то больше и не придётся. Зато весь остаток жизни проживёшь в роскоши и уважении.

– Да не нужны мне эти блага такой ценой. И вообще, ты уверен, что от него можно забеременеть? Он уже был женат, но что-то наследников не наблюдается.

– А ты постарайся.

Потеряла дар речи. Он что, не в курсе, что от моего желания это не зависит?

– Пап, ведь мы всегда могли с тобой договориться. Ты всегда считался с моим мнением…

– Ни в этот раз. Всё, Аналея! Разговор окончен! Ты выйдешь за него замуж и точка!

Из кабинета вылетела пулей, и помчалась искать графиню. Она женщина и должна меня понять.

Аврилея отыскалась в своих покоях с пяльцами в руках. Истинная жена графа – крестиком вышивает, в дела не лезет.

– Матушка, помогите! – начала с порога, пустив скупую слезу и упав перед ней на колени. – Отец хочет отдать меня замуж за старика!

Графиня сделала ещё один стежок, не спеша отложила пяльцы, и лишь потом сосредоточилась на мне.

– Ты преувеличиваешь милая, не такой уж он и старик. Ему всего лишь пятьдесят восемь. Он только на год старше твоего отца.

– Вот именно, мам, он мне в отцы годится, а метит в мужья!

– Ана, ты зря делаешь из это трагедию. Я понимаю, что ты многое забыла, но я напомню: дочь герцога Меренского в шестнадцать лет вышла замуж за семидесятилетнего герцога Дэварана, и счастлива в браке, Камелея Ирбицкая, твоя ровесница, с которой вы до её замужества неплохо общались, тоже год назад вышла за шестидесятилетнего графа Калевского. Твой будущий супруг моложе их всех.

Утешила. Поняла, что тут поддержки не найду. Молча посмотрела с укором, поднялась и покинула комнату. Графиня что-то кричала вслед, но я её уже не слушала. У меня созрел план.

Залетела в свои покои, покидала вещи в саквояж, сгребла все драгоценности и рванула на выход, пока меня не хватились.

На моё счастье, у ворот стояла запряжённая карета – отец куда-то собрался. Заскочила внутрь и велела гнать в столицу. Экипаж сорвался с места: видимо кучер не знал, кого и куда должен был везти, поэтому выполнил мой приказ беспрекословно. Это хорошо – значит у меня есть фора.

В столицу домчались быстро. Попросила остановить у ювелирной лавки. Вышла с вещами и отпустила экипаж домой, заверив кучера, что сама доберусь до нашего столичного дома. Пусть передаст это Андару, и тот ищет меня там, а я пока займусь поиском более безопасного жилья – в котором меня не отловят и не выдадут насильно замуж.

Заложила в лавке несколько дорогих украшений и отправилась снимать жильё на первое время. По дороге к центру, на нескольких домах видела объявления о сдаче комнат – с них и начала.

Выбрала район попроще, так как была уверена, что отец, в первую очередь, станет искать в фешенебельных отелях и богатых домах, а значит у меня будет время затеряться в столице.

Комнату сняла без труда: чуть переплатила и у меня даже имени спрашивать не стали. Домоправитель оказался скользким типом, поэтому решила, что он точно знает ответ на мой вопрос:

– Не подскажете, где я могу быстро справить документы? Мои выкрали вместе с драгоценностями, – наврала в три короба, в надежде хоть как-то себя обезопасить –может теперь в моей комнате не будут рыться в моё отсутствие, взять ведь нечего.

Домоправитель понял удивительно правильно. Смерил оценивающим взглядом и уточнил:

– Барышня желает справить документы быстро и без проверок?

Кивнула и положила на стол крупную купюру. Деньги исчезли в задвижке стола, а взамен лёг листок, на котором мужчина написал несколько строк.

Когда записка оказалась у меня в руках, прочла: «Невольничий переулок, 18, квартира 6».

Сегодня ехать туда было уже поздно, поэтому взяла ключи от комнаты и отправилась с вещами к месту своего нового обитания.

Комната оказалась на удивление чистой и маленькой. Несмотря на скромные габариты, здесь вместилось всё необходимое: кровать, шкаф, стол, стул и кресло в углу. На полу лежал небольшой выцветший, но чистый ковёр, подчёркивая размеры свободного пространства, на окне висели портьеры в цвет покрывала на кровати. Санузел был ещё меньше: местное подобие унитаза граничило с малюсенькой душевой кабинкой, а в углу прилепился крошечный умывальник.

Но мне всё нравилось, я ведь не собираюсь тут приёмы устраивать, а одной места вполне достаточно. Здесь и начну свою новую жизнь. Сменю имя и внешность, найду работу, чтобы влиться в местное общество и не сидеть в четырёх стенах. А дальше видно будет.

Присела на кровать: матрас не продавленный, уже хорошо. В шкафу обнаружилось сменное бельё и пара полотенец. Развешала и разложила свои вещи, сунула мешочек с драгоценностями под подушку и стала искать куда их прятать, когда буду уходить из дома. Облазила все закоулки и решила, что лучше места, чем под раковиной умывальника не найти: не видно, даже если наклониться, да и грязно – туда, видимо, уже много лет никто не заглядывал. К тому же зацепить есть за что – под мойкой торчал гвоздь, на котором, собственно, она и держалась.

Уснула быстро, так как день был тяжёлым во всех смыслах.

Глава 28. Неприятная встреча

Утром первым делом написала письмо Антуану, в котором в нескольких словах объяснила ситуацию и предупредила, что парфюмерную лавку, после того как закончатся духи, придётся закрыть, так как у меня теперь нет доступа в лабораторию, и создавать их я больше не смогу. А вот магазин одежды вполне может существовать без моего присутствия – я просто буду присылать эскизы новых нарядов, а Антуан их будет отдавать швеям и забирать готовую продукцию. Предупредила, что наверняка к нему придут люди моего отца, и чтобы он молчал об этом письме.

На всякий случай отправила послание не через посыльного, а через почтовый ящик курьерской службы, чтобы нельзя было отследить моё местонахождение. Не то, чтобы я не доверяла Антуану, но, как говорится, бережённого Бог бережёт.

Поймала двуколку и направилась по адресу, данному домоправителем.

Открыли не сразу. Сначала старушечий голос пытал через дверь: кто такая, «чаво» надо и от кого пришла. Хорошо, что перед выходом я догадалась узнать имя скользкого типа, у которого сняла комнату.

Как только прозвучал «пароль для входа», по ту сторону заскрипели засовы – у меня создалось впечатление, что их было штук пятнадцать, – потом в щель с подозрением посмотрел глаз, и только после этого пристального сканирования меня, наконец, впустили внутрь.

Но на этом досмотр не закончился. Грузная бабка с сальными волосами и в рваном грязном платье перекрыла проход, продолжая рассматривать, как злой таможенник. Ну хоть не обыскала, и то хорошо.

Рассматривала её в ответ и всё больше сомневалась, что пришла по адресу.

Убедившись, что я не представляю опасности, жабоподобная женщина отступила и махнула рукой в сторону:

– Ноги вытирай и иди на кухню, я щас.

Послушно потёрла о коврик подошвами и пошла в указанном направлении по длинному коридору, утыканному дверьми.

В кухне творился хаос. Такой грязи мне ещё видеть не доводилось. Чем больше рассматривала захламлённое вонючее пространство, тем больше задавалась вопросом: «Зачем меня заставили вытирать туфли, если на них меньше грязи, чем вон на той чашке с чаем?»

Бабка закончила греметь замками и цепями, прошаркала в кухню, порылась в куче хлама на столе, выудила мятый лист и погрызенный карандаш, наслюнявила заточенный край и деловито спросила:

– На чьё имя будем делать документ? – делая ударение на У в последнем слове.

– А докУмент будете делать вы? – на всякий случай поинтересовалась я, представляя, как она рисует мне местный паспорт, капая на него маслом с подгорелого сырника.

– Тебе не всё равно? Всё будет сделано в лучшем виде.

Непроизвольно обвела пространство взглядом, подозревая, что у нас разные представления о «лучшем виде».

– Не я, – раздобрилась секретарша-паспортистка. И тут же напомнила: – Имя называй.

Облегчённо выдохнула, и громко произнесла по слогам:

– Марь-я-на Вер-хо-вце-ва!

– Чаво ты орёшь как резанная, не глухая я, и не тупая, – возмутилась бабка.

И начала выводить полученные данные печатными буквами, приговаривая:

– Напридумывают имён, а ты мучайся.

После того, как она в третий раз зачеркнула имя, робко предложила:

– Может я напишу?

Бабка посмотрела на меня так, будто я отбираю у неё хлеб (хотя, наверное, так и было – она ведь этим зарабатывает) и протянула карандаш.

– Ну пиши.

И гордо удалилась в коридор, и скрылась за ближайшей дверью.

Я брезгливо взяла огрызок с грифелем, поискала чем бы его намочить, так как уже убедилась, что сухим он не пишет, и не найдя ничего подходящего, макнула в чашку с мутным чаем. Да простит меня хозяйка этого пойла!

Вывела на листе своё «новое» имя, ещё несколько раз воспользовавшись чаем не по назначению.

Стало стыдно, и я решила вылить напиток, чтобы бабуля его не допила. Но не успела.

У самой раковины чашку перехватила мужская волосатая рука, и я, зависнув, пронаблюдала, как лохматый небритый и заспанный брюнет выпил содержимое одним глотком. Меня замутило. От отвращения и от страха. Откуда он тут взялся?! Да ещё и подобрался так бесшумно.

Когда пустая чашка со стуком опустилась на стол, и я сумела разглядеть лицо субъекта, едва невольно не вскрикнула: «Дриан?» – вовремя прикрыв рот ладонью. В голове раненой птицей заметались мысли: «Я ведь так и не выяснила, были мы с ним знакомы или нет! Если он меня сейчас узнает, мне конец – сто процентов сдаст графу Одгужскому!»

Но вглядевшись в лицо, поняла – не узнал. Или не знает. Немного расслабилась.

Брюнет мою реакцию расценил по-своему:

– Нравлюсь? А чего тогда так испугалась? Не бойся – не съем. Я разборчив в еде, – показал в наглой улыбке ровные белые зубы.

«Уверен?» – подумала, но промолчала.

Братец окинул меня с головы до ног липким взглядом, и передумал:

– Хотя, такую как ты, я бы попробовал.

Фу, какой мерзкий тип! Как такое могло родиться у Офелии с Гинзаром? Даже красота отца его не спасает. А парень был действительно красив: чёрные волосы и глаза, правильные черты лица, высокий рост и крепкое телосложение. Причём это телосложение было прикрыто только домашними штанами, смахивающими на трико.

– Марьяна, значит, – успел прочесть родственничек на листе, до того, как я его перевернула, и снова осклабился. – Имя-то какое себе придумала…. В этой симпатичной головке ещё и мозги что ли есть?

Ну всё, достал!

Но отбрить нахала не успела.

– Ну-ка брысь на свою территорию! – гаркнула от порога бабка. – Нечего мне тут клиентов пугать!

– Да вы что, тёть Марысь, разве я могу напугать? – место блудливого кота в один миг занял милый котёнок, смотревший на хозяйку невинными глазами.

– Какая я тебе тётя? Иди к себе, сказано! Нечего тут шастать! Кому говорила: когда у меня клиенты, не высовываться?! Хочешь из комнаты вылететь? Так я это мигом! На неё много желающих!

Дриан поднял ладони, демонстрируя поражение, и бочком просочился в коридор. Оказавшись за спиной бабки, повернулся и подмигнул. Я не отреагировала.

Значит это чудо снимает здесь комнату. Надо бы тётушку проинформировать. Какой бы ни был, а он ей всё-таки сын, и душа за него болит. Вот заберу готовый документ и напишу Офелии где обитает её кровиночка. Пусть хотя бы убедится, что он жив и здоров.

Отдав бабке листок, поинтересовалась:

– Когда я смогу забрать готовый документ?

– Ишь какая шустрая! Ты сначала оплати, а потом интересуйся.

– Сколько?

Не то, чтобы я не знала – у «скользкого» утром спросила, но вдруг тут скидки предусмотрены, о которых домоправитель не знает. Но, нет, бабка назвала знакомую кругленькую сумму.

В очередной раз удивилась как дорого стоят грязные во всех смыслах услуги, выложила деньги на стол, и вопросительно посмотрела на бизнесвумен местного разлива.

Та ловко схватила купюры, наслюнявила пальцы, старательно пересчитала, и лишь потом ответила:

– Через неделю приходи… И не долбись в дверь как сегодня. Я не глухая, слышу.

– А что же тогда долго не открываете? – поддерживая разговор, направилась к выходу. В голове крутились мысли: "Расписку не дала, а значит в следующий раз может просто не открыть. А с другой стороны – какая расписка, это же подпольный бизнес..."

– Блюду осторожность, – тем временем ответила бабка, и словно прочитав мои мысли, добавила:

– Ты, девка, не боИсь, в назначенный срок получишь свой докУмент, я хоть и бедная, но честная.

Кивнула, давая понять, что поверила. Дождалась пока она откроет миллион запоров и попрощавшись выскользнула в подъезд.

И лишь выскочив на улицу вдохнула полной грудью.

Глава 29. Мышление преступника

Не успела отойти от дома, как меня окликнул Дриан. Напряглась, но продолжила идти, прикинувшись, что не услышала. Догнал.