Текст книги "Девушка из снов (СИ)"
Автор книги: Нита Вольская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)
Да что за ерунда? Ведь она точно знала, что должен был – во всех тематических книжках об этом писали и подружки рассказывали. Что не так? Она бы подумала, что совсем его не возбуждает, но наверняка знала, что это не так – предыдущие встречи говорили сами за себя.
Взяла член в руку, чуть сжала. Опять никакой реакции. В голове мелькнула шальная мысль опробовать знания, полученные из лекций по оральным ласкам. Отогнала.
Немного полежала, просто поглаживая его по груди, животу, бёдрам, и всё время борясь с непроходящим желанием. Всё-таки решилась. Уселась на него сверху «наездницей» и принялась ласкать грудь губами и языком, спускаясь всё ниже. Сама от этих действий завелась так, что почувствовала обильную влагу на члене, находящемся под ней. Но орган по-прежнему оставался всё в том же вялом состоянии.
Беспокоило ещё и то, что мужчина до сих пор не проснулся. Наклонилась к лицу, замерла наблюдая: глазные яблоки двигаются. Значит он находится в фазе быстрого сна и сейчас погружён в сновидение. И этот сон был явно не о ней. Это бы объяснило отсутствие эрекции. Но почему не просыпается?
Может он принял какое-то сильное снотворное? Впрочем, какой смысл гадать, всё равно её желанию опять не суждено сбыться.
Верить в это не хотелось. Ведь другого шанса может не быть.
Не сильно похлопала по щекам с едва заметной щетиной. Результат нулевой. Потом вспомнила, что сама находится во сне, которым она не может управлять, и прекратила бесплодные попытки. Видимо сегодня не её день. Или скорее – ночь. Потому что в её сне за окном было темно, и всё так же шёл дождь.
Нахлынула обида, причин у которой не было. Человек ведь не виноват, что спит и не чувствует её стараний. Тем не менее было обидно до слёз.
Соскочила с кровати, натянула трусики, схватила платье и, одевая на ходу, направилась к месту перемещения.
Круговорот, тошнота, и знакомый трёп по телефону – она вернулась в реальную жизнь.
Глава 5. Всё реальнее
Сняв штаны, Тимран улёгся в постель и попытался уснуть, но картинки из сновидения не давали покоя. Эта девчонка действовала на него как самый сильный возбудитель. Ему нравилось всё, что она делает. А ещё он с ума сходил от её запаха. И речь не о духах. Она всё сильнее западала в душу, отвоёвывая всё большее пространство. И ему это нравилось.
Засыпал с довольной улыбкой на лице.
На этот раз сновидений не видел, но посреди ночи снова почувствовал её присутствие.
Первым в мозг проник знакомый аромат. Обрадовался как мальчишка. Да так, словно не виделись целую вечность. Вот только проснуться почему-то не получалось, сколько не пытался. Тело совершенно не слушалось. Мало того, оно странно себя вело: всё чувствовало, но не отзывалось.
А вот в голове случился знатный взрыв, когда она уселась сверху и начала путешествие по телу влажными губами и язычком. На каждую её ласку его организм отзывался бурей чувств. Возбуждение было бешеным и пыталось вырваться наружу. Тимран бился в конвульсиях, метался по подушке, стискивал зубы и рычал как зверь. Вот только всё это происходило в его сознании, на деле же тело оставалось недвижимым, лишь глазные яблоки под закрытыми веками вращались как у бешеного коня.
Неожиданно девушка вскочила с кровати, и обиженно сопя, засобиралась уходить. Ему хотелось схватить её за руку, остановить, вернуть на место и продолжить сладкую пытку, но он всё так же пребывал в странном сне, в котором не владел своим телом...
Открыл глаза лишь утром. В окно ярко светило солнце. На небе не было ни облачка. Ночной бури с дождём словно не было. Как и незнакомки, сумевшей свести его с ума всего за несколько встреч.
Сел, спустив ноги на пушистый ковёр. Задумался. Ночная гостья не выходила из головы. Она стала для него не просто наваждением, а потребностью. Её не хватало, как воздуха. И что с этим делать Тимран уже знал, так как принял решение во что бы то ни стало её найти.
Вот только как это сделать с мизерным набором информации?
Размышляя, потянулся за вещами, и перестал дышать: за креслом лежал пояс от её платья.
Поднял находку как самую большую ценность, поднёс к лицу – пахнет духами. Вдохнул полной грудью и прикрыл глаза. Перед внутренним взором тут же возник образ незнакомки в маске…
Идиот! Как он раньше не догадался?! Ведь нужно искать не девушку, о которой ничего не знает, а портного, что шил это платье и маску! Эти вещи настолько необычные, что их невозможно забыть. И если их сшил местный мастер, он его найдёт и заставит говорить.
Положил поясную ленту в шкатулку, закончил одеваться, достал лист и краски, и начал рисовать, благодаря природу за талант, которым она его щедро одарила.
Через час перед ним лежал портрет, передающий в мельчайших подробностях то, что граф успел запомнить из немногочисленных встреч. Теперь осталось нарисовать ещё несколько таких же и разослать гонцов во все концы королевства.
Но быстро к рисованию вернуться не получилось, так как весь день он пытался выяснить кто и как может проникнуть в имение незамеченным. Прислуга и все остальные работники уверяли, что это невозможно: двери на ночь запирают, собак спускают с цепи, а значит пробраться в графские покои ни у кого нет ни единого шанса.
И лишь вечером, закрывшись в комнате и приказав не беспокоить, засел за холсты и краски.
К полуночи портретов уже было четыре. Мало, конечно, но нужно было поспать – спина и плечи затекли, а значит хорошего рисунка всё равно не получится. Откинулся на спинку кресла, чтобы перевести дыхание, перед тем как идти готовиться ко сну, прикрыл глаза и незаметно провалился в сон.
Её прикосновение узнал сразу. Она подошла сзади и положила руки на плечи. Открыл глаза и повернул голову насколько позволяла поза. Скорее почувствовал, чем увидел, как она наклонилась к макушке, услышал как шумно втянула воздух. Потом погладила по плечам, сделала несколько разминающих движений. Застонал от удовольствия. Она ещё немного помяла плечи и шею, и вдруг прижалась губами к виску.
Невинный поцелуй заставил мужское естество «обрадоваться» так, как будто это его поцеловали в голову.
Взял её за руку и осторожно потянул к себе. Девушка послушно вышла из-за спины и приблизилась. Повернула лицо к столу и замерла, позабыв про объект желаний. С интересом стала рассматривать свой портрет.
Тимран затаил дыхание. Речь им была недоступна, и что-то сказать она не могла, и тем не менее он волновался: понравится ли? Улыбнулась. Облегчённо выдохнул.
А девушка потянулась к кисточке, макнула её в краску и что-то вывела внизу листа. Попытался привстать и посмотреть, но она не позволила, мягким толчком возвращая в кресло. И тут же уселась сверху – лицом к лицу, широко раздвинув ноги.
Её поза окончательно развеяла его любопытство, и свела с ума. Схватив за ягодицы, притянул максимально близко, так, что член упёрся в самое желанное место.
Бесстыдница ещё шире развела ноги, чуть выгнулась в пояснице, усиливая нажим на его возбуждённую головку, обхватила лицо руками и прильнула к губам страстным поцелуем. Язычок по-хозяйски скользнул ему в рот и стал заигрывать с его языком.
Руки с лица переместились на затылок. Одна зарылась в волосах, регулируя тесноту общения губ, а другая пустилась в путешествие по шее и спине.
Тимран же старательно мял её упругий зад, всё теснее прижимая к себе, и порыкивая от удовольствия.
Когда от её смазки промокли не только её трусики, но и его штаны, подхватил на руки и понёс в постель.
Поставив на пол, начал раздевать. Девушка послушно подняла руки, и как только осталась в одних трусиках, которые стараниями Тимрана уже ползли вниз, начала быстро расстёгивать его рубаху, осыпая открывающиеся места поцелуями.
Когда «последняя крепость пала» на пол, она, не отвлекаясь от процесса, ловко отправила ногой необычное, почти крошечное бельё вслед за платьем в кресло.
Тимран спешно расстёгивал штаны, стараясь не выпускать девушку из вида. Как только оба были обнажены прильнули друг к другу в страстном поцелуе. Она терлась об него своими возбуждёнными сосками, а он об неё своей окаменевшей плотью.
Ему безумно хотелось попробовать её тело на вкус, всё рассмотреть и ко всему прикоснуться руками и губами, но, помня прошлый опыт, мужчина спешил сделать главное. Потом, если девушка не исчезнет, он всё наверстает, а сейчас пора в кровать.
Подхватил красотку на руки, уложил в постель и навис сверху.
Маска мешала, не давая рассмотреть лицо, увидеть глаза, но не стал её снимать – мало ли чем это закончится.
Потом, всё потом.
Поудобнее расположился между раздвинутых ног, провёл пальцами по промежности, проверяя готовность. Девушка выгнулась навстречу и… опять начала таять на глазах.
Выругался. А она на последних секундах успела коснуться его головки ладонью, и едва ощутимо сжать. Ему этого жеста хватило, чтобы по телу прошла дрожь и семя изверглось на постель.
Упал лицом в подушку и долго так лежал, раз за разом молотя кулаком по ни в чём неповинному изголовью.
Проснулся посреди ночи, лёжа лицом вниз. В области паха было ощутимо мокро. Позвонил в колокольчик – нужно сменить бельё. Встал, натянул штаны и завис над столом.
Под одним из портретов была приписка: «Мари».
Несколько раз произнёс имя вслух. Прозвучало как песня и разлилось теплом в душе. Долго рассматривал надпись, запоминая каждый завиток. Потом убрал листок в задвижку под ключ – этот портрет он оставит себе на память, а для поисков нарисует другой.
Пришла служанка, без лишних вопросов заменила простынь, и уходя поинтересовалась:
– Куда прикажете деть это?
Посмотрел на то, что было у неё в руках и едва не поперхнулся воздухом: она держала платье незнакомки.
Глава 6. Жизнь после смерти
Стоило Марьяне вынырнуть из сна, как она поняла, что что-то происходит. Вокруг суетились врачи и медсестры.
Прозвучала команда: «Разряд!», по телу прошла мощная волна тока, и её выкинуло наружу с такой силой, что она оказалась под потолком.
Теперь она могла наблюдать со стороны за тем, как медики пытаются запустить её сердце.
Уколы, разряды, мельтешение халатов – всё смешалось в уплывающем сознании девушки. Её словно куда-то утягивало. Последнее, что она услышала – отчаянная фраза главврача: «Нам конец» …
***
Опять круговерть, тошнота и… боль? Это что-то новенькое. А ещё появилось ощущение целостности. Той, которую потеряла, погрузившись в кому.
Рядом раздался чей-то визг, и боль в голове усилилась.
– «Я что, снова переживаю момент аварии?» – задалась вопросом. И сама же на него ответила, мысленно, конечно же: – «Нет. Сейчас всё несколько иначе. Там был визг тормозов, а тут определённо визжит девушка. Или женщина».
Сознание было всё так же нестабильно: то утягивало в темноту и мёртвую тишину, то выкидывало в боль и шум.
Очередной провал, и тут же чувствую, как к моим губам кто-то припадает, но не для поцелуя, а с усилием вталкивая в рот воздух. Легкие горят. Затылок раскалывается. Кто-то протяжно воет. Прислушиваюсь и понимаю, что это женщина, называющая меня доченькой. Но я точно знаю, что это не моя мама. Что за игры разума?
– Ваше сиятельство! ... Нам удалось запустить её сердце! – раздаётся совсем рядом, и я окончательно зависаю. Ничего не понимаю: ни – кто я, ни – где. И какое, к чёрту, сиятельство?! Кому оно сияет?
Наверное, это очередной сон, только на этот раз страшный. От этой мысли немного успокаиваюсь, ‐ ведь он же когда-то закончится.
Чувствую, как меня на что-то кладут и несут. Сознание уплывает…
Мне снится длинный странный сон: огромный дом, похожий на дворец, маленькая девчушка с белыми локонами, со смехом бегущая по шикарному коридору… Зеленоглазая красавица, высокомерно взирающая из зеркала… Мужчина, лица которого не вижу, обнимающий меня за талию в парке, и что-то страстно шепчущий на ушко… Скачки на лошадях… Я в них лидирую… Но вот моя лошадь обо что-то спотыкается, и я лечу через её голову… Удар… Боль… Темнота… Седой мужчина и светловолосая женщина преклонных лет, смотрят на меня с беспокойством и любовью...
Последняя картинка словно зависла. Моргнула, пытаясь прогнать кадр. Но вместо того, чтобы исчезнуть, пара заговорила:
– Слава Всевышнему, – выдохнул мужчина.
– Милая, как ты? – подалась навстречу женщина.
Выпучила глаза, пытаясь понять, что происходит. Растерянно рассматриваю чету, комнату. Убранство богатое и незнакомое. Напряжённо сглатываю, начиная осознавать, что сон закончился, но люди никуда не делись.
– Ана, доченька, что с тобой? – женщина беспокойно смотрит куда-то мимо меня. Поворачиваю голову за её взглядом – у изголовья стоит пожилой мужчина в мантии.
– Вероятнее всего это частичная или полная потеря памяти, – поясняет, словно оправдывается, старик. Видимо местный доктор. – Я говорил, что при такой травме это возможно.
У меня дежавю: похожая картина уже была в моей жизни, когда папа ругался с главврачом клиники…
– Милая, скажи, что ты помнишь? – взволнованная женщина смотрит на меня с надеждой.
Усиленно морщу лоб, пытаясь понять, что происходит. Соображаю, что раз я какая-то Ана, то о своих реальных воспоминаниях говорить не стоит. Решаю поделиться последним сном:
– Помню, как я маленькая бегала по дому, – стареющая блондинка облегчённо выдохнула, – Потом какой-то парк…, скачки, падение… всё.
– А нас? Ты помнишь нас? Знаешь, кто мы? – спрашивает не менее обеспокоенный мужчина.
Виновато посмотрела в ответ. Блондинка ахнула и прикрыла рот ладонью, седой приобнял её за плечи.
– А кто ты, помнишь? – задаёт очередной вопрос.
– Я Ана… какая-то…
Женщина заплакала, уткнувшись мужу в плечо.
А я еле заметно выдохнула: амнезия – это хорошо. В моём случае. С нею можно смело задавать любые вопросы. Прямо сейчас и начну:
– А вы кто?
Блондинка зарыдала в голос. Эх, надо было спросить как-нибудь помягче.
– Мы твои родители, – ответил седой. Отец, то есть.
– Мм, – не нашлась что ещё сказать. Чуть подумала и добавила, желая успокоить:
– Да вы сильно не расстраивайтесь. Главное ведь, что жива осталась. А остальное можно выучить. Может даже что-то вспомнить получится, – последнее сказала больше для успокоения. А с другой стороны, вдруг сны продолжат сниться, и я смогу их выдавать за воспоминания. Хотя, вполне возможно, что это и есть воспоминания, доставшиеся от прежней хозяйки тела.
После комы и снов, в которых я бессовестно предлагала себя незнакомому мужчине, уже ничему особо не удивлялась.
Стоило вспомнить голубоглазого красавца, как за грудиной заныло. Увижу ли я его ещё когда-нибудь? А если и увижу, что это изменит, ведь я уже не я? Поняла, что мне будет его не хватать.
– Мы всё для этого сделаем, – тем временем убеждал «моих родителей» доктор. – Раз леди частично помнит свою прошлую жизнь, значит не всё потеряно.
Блондинка шмыгнула носом, и предложила, не глядя на меня:
– Мы, наверное, пойдём. Тебе нужно больше отдыхать. Может так память быстрее восстановится, – и, поддерживаемая мужем, спешно покинула покои, судя по всему, отправившись переваривать случившееся. Мне бы тоже не мешало переварить. Да и на себя посмотреть хотелось. Но в присутствии доктора это вряд ли получится.
Поинтересовалась у старца:
– Вы круглые сутки дежурите у моей постели?
– А как же иначе, леди? Вы же знаете, как ваши родители вас любят и беспокоятся… Ах, да… не знаете… – мужчина смотрел на меня каким-то затравленным взглядом, словно боясь навлечь мой гнев. Я что такая страшная? Или дамочка, в тело которой я попала, такая злыдня? Эх, глянуть бы на себя в зеркало, тогда может хоть что-то пойму.
Решила успокоить пожилого человека, и спросила как можно мягче:
– И сколько вы уже не спали?
– Да всего сутки, леди. Мы меняемся с помощником.
– Вот что, мне уже гораздо лучше, вы и сами это видите, так что идите поспите. Если мне что-то понадобится, позову слуг.
У врача случился ступор. Он смотрел на меня как на что-то иноземное и страшное.
– Идите – идите, – поторопила, – А … отцу можете сказать, что я вас попросила оставить меня одну. Мне ведь тоже есть над чем подумать. Не каждый день память теряю – надо с этим как-то свыкаться, дальше жить…
– Вы? Попросили?!
Забеспокоилась, как бы дедушку удар не хватил, так как вид у него был «на грани». Что я такого сказала, что он чуть сознание не теряет?
– Да. А что, я не могу попросить? – спросила уже не так мягко, а то, кажется, я что-то делаю не так.
– Ну что вы, леди, вы можете говорить и делать всё, что пожелаете. Попросили, так попросили. Не смею вам отказать. Удаляюсь… уже удалился, – последняя фраза донеслась из-за закрывающейся двери.
Облегчённо выдохнула, и попыталась сесть. Голова закружилась и меня затошнило. Вернулась в исходное положение. Похоже, я действительно хорошо приложилась затылком. Вернее, не я, а та в чьём теле оказалась. То, что тело было не моё я поняла, ещё когда заговорила: голос был чужой, высокий и … противный. На мой взгляд. Такими голосами обычно разговаривают капризные барышни. Попыталась поиграть интонацией и тембром, стараясь подобрать более приятное звучание:
– Я спокойна. Я очень спокойна. Ничего необычного не произошло. Просто я оказалась в чужом теле...
Если начало получилось вполне приятным, то на последних словах вернулись противные нотки, так как меня начала захлёстывать паника от осознания произошедшего. Глубоко задышала, вспоминая уроки медитации. Помогло.
Итак, получается, что жизнь после смерти существует. Душа просто переселяется в другое тело. В освободившееся тело. И я очень хочу посмотреть на то, что освободилось для меня.
Медленно повернулась на бок, осторожно свесила ноги и села. Посидела несколько минут, усмиряя тошноту и дожидаясь пока в голове перестанет пульсировать боль. Внимательно осмотрела комнату: большая, светлая, с тканевыми обоями на стенах, с тяжёлыми портьерами и резной мебелью.
Зеркало обнаружилось около двери. Не той, в которую шмыгнул доктор, а второй. Подозреваю, что она ведёт в санузел. Хотя, судя по обстановке вокруг, всё же – в уборную.
Кое-как добралась до желаемого объекта и замерла.
Глава 7. Ну здравствуй, новая Я. Лучше бы я тебя не видела
Первая мысль: я переселилась в чучело! Лохматое и с красной физиономией.
Я-то готовилась увидеть ту самую зеленоглазую красавицу из сна, а на меня смотрела совершенно другая девушка: длинные светлые волосы неопределённого оттенка всклокочены и выглядят как изрядно потрёпанная мочалка. Кожа ужасная, воспалённая. Чуть вздёрнутый носик, не плохой по форме. Даже едва заметная россыпь веснушек его бы не испортила, но эти ужасные угри.... Они были повсюду: на лбу, носу, щеках, подбородке, даже на шее. Чуть пухлые губы искривлены, словно отведали лимона. Хотя чему удивляться, – при виде такой-то «красоты».
Настроение упало за плинтус. Дальше изучала отражение без особой надежды. Кустистые брови тёмно-коричневого цвета с чуть рыжеватым оттенком были сросшимися на переносице, и образовывали ужасную монобровь. Смело могла бы сойти за внучку Брежнева, если бы не одно НО: не уверена, что он уже родился, так как, судя по интерьеру, я попала в царскую Россию. А если и родился, то до внуков ему ещё явно далеко...
Ладно, с этим разберусь позже. Вернулась к лицу. Глаза ничего так: большие, миндалевидные, медового цвета, в обрамлении пушистых длинных тёмно-коричневых ресниц. Они могли бы стать украшением девушки, если бы не всё остальное, из-за которого на глаза просто не обращаешь внимания.
Ростиком тоже не вышла – в лучшем случае дотяну до 160 см. Грудь маленькая, попы нет. Ногти обгрызены. В целом вид был невзрачным, если не сказать – отталкивающим.
Девушка что, про уход за собой вообще не слышала? Или тут так принято? Хотя нет, мать ведь так не выглядит – вполне респектабельная женщина, с причёской, лёгким макияжем… на ногти, правда, внимания не обратила. Но вряд ли она их грызёт.
Стало понятно почему у моей предшественницы был отвратительный характер, – не удивительно с такими-то данными. И теперь со всем этим придётся жить мне. Да, перспектива не самая приятная. Но, унывать – не в моих правилах.
– Не кисни, Ана, мы с тобой ещё поборемся за место под солнцем! – подбодрила я своё новое отражение.
Первым делом нужно выяснить сколько мне лет. На вид определить сложно: прыщи и грудь первого размера намекали на подростковый возраст, но вот взгляд был взрослым – умным и даже мудрым. Когнитивный диссонанс, однако…
Внутри шевельнулось любопытство: кто тот смельчак, что во сне обнимал это безобразие, да ещё и на ухо что-то нашёптывал. Или он сам не лучше?
Закончив осмотр, легла в постель, так как силы иссякли.
Как раз вовремя. В дверь постучали, и в комнату вплыла служанка с подносом. Тут же почувствовала, что сильно проголодалась.
Девушка поставила поднос на тумбочку рядом с кроватью и сняла с него тканевую салфетку. Я зависла. Странное у них меню для больной… Весь поднос был уставлен различными пирожными. В центре композиции возвышался высокий стакан с явно газированным напитком – пузырьки выдавали его суть с головой.
Вопросительно посмотрела на служанку. Та радостно выдала:
– Всё, как вы любите.
Понятно откуда прыщи. Вздохнула.
– Принесите, пожалуйста, суп на курином бульоне и какой-нибудь лёгкий салат, заправленный растительным маслом.
Девушка замерла, ошарашенно хлопая глазами.
– Вы не знаете, что такое суп и салат?
– Знаю, госпожа, – служанка всё ещё пребывала в шоке, но опыт, как говорится, не пропьёшь, а слуги тут были вышколенными – это я уже заметила.
Девушка быстро собралась:
– Сейчас всё будет сделано. А пить что изволите?
Задумалась. Откуда я знаю, что здесь пьют. А, была не была:
– Травяной чай.
– Какой изволите: малиновый, вишнёвый, ромашковый, мятный….
– Мятный, пожалуйста.
Девушка посмотрела на меня настороженно. Что опять не так? Неужели она никогда не слышала слово «пожалуйста»? А может тут обслуживающий персонал на «вы» называть не принято? Надо бы попридержать язык, и понаблюдать, а потом уже давать себе волю.
Служанка убежала, прихватив с собой «выставку кондитерской фабрики», а я начала мысленно выстраивать линию своего дальнейшего поведения.
Быть стервой категорически не хотелось. Да и не смогу, потому что я не такая. Но что тогда делать? Ведь все быстро поймут, что я не та, за кого себя выдаю… А что, собственно, не так? Я потеряла память. Ничегошеньки не помню. Как младенец. Всё с чистого листа… Вот и пусть привыкают ко мне новой.
Приняв решение, успокоилась. А напрасно.
Снова раздался стук в дверь, и слуга доложил:
– Леди Анале́я, к вам желает войти ваша кузина, леди Мирана!
Кузина не стала дожидаться разрешения, ворвалась, едва не сбив с ног лакея.
А вот и та самая зеленоглазая красотка.
– Дорогая! – запричитала с порога. – Как же ты нас всех напугала!
Кузина сделала вид, что расцеловала меня в обе щёки, в реальности даже к ним не прикоснувшись. Понимаю, мне бы тоже было неприятно прикасаться к такому «цветнику».
– Как ты себя чувствуешь? – красотка заботливо заглянула в глаза. Я молча наблюдала за её мимикой, движениями, и в голове крутилась знаменитая фраза Станиславского: «Не верю!»
Всё в этой девице было фальшивым: улыбка, забота, волнение. И интуиция вопила, как молочный поросёнок, чтобы я от этой родственницы держалась подальше.
– Мне тётушка сказала, что ты потеряла память, – продолжала тараторить девица, усаживаясь в кресло, стоящее чуть в стороне. – Ты и правда всё забыла? Совсем ничего не помнишь? Даже про скачки и падение?
Блондинка замерла в напряжённой позе, ожидая моего ответа.
А вот это уже интересно. Уж не её ли рук дело падение Аны с лошади? Тогда и наигранное беспокойство сразу стало бы понятным. Может я тороплюсь с выводами, но что-то мне подсказывает, что на самом деле эта зеленоглазая красотка меня терпеть не может. Только знать бы ещё – почему.
– Антуан к тебе рвался, хотел лично убедиться, что ты жива, – продолжила, не дождавшись моего ответа. – На силу его отговорила.
Девушка отвела в сторону глаза, – значит что-то не договаривает.
– Где это видано, чтобы молодой мужчина заходил в покои незамужней девушки?! Я, конечно, понимаю, что он тебя уже целовал, и не только, – девица понизила голос до шёпота, – но это же не значит, что теперь всё нужно выставлять напоказ, ведь так?
Меня очень заинтересовало это «и не только». Что она имела в виду? Не думаю, что моя предшественница была настолько безрассудна, что позволила залезть себе под юбку до свадьбы. Поскольку обычаи здесь, судя по всему, царят средневековые, а значит девственность – залог всего.
Не стала отвечать и на этот вопрос, посчитав его риторическим, задала встречный:
– Кто такой Антуан?
В зелёных глазах мелькнуло удивление, быстро сменившееся радостью, которую она тут же спрятала, прикрыв опущенными ресницами.
– Ты правда ничего не помнишь? Даже его?
Кивнула. Заметила, как кузина едва заметно облегчённо выдохнула и улыбнулась. Так рада, что даже сдержаться не может. Значит причина её ненависти к Ане этот самый Антуан. Интересно, что он нашёл в невзрачной девушке, когда рядом крутится такая красотка, явно в нём заинтересованная.
– Ты не расстраивайся, – решила поддержать фальшивая подруга. – Будем надеяться, что память ещё вернётся.
«Но ты-то точно будешь надеяться на обратное, – сделала итоговое заключение я. – Видимо рыльце в пушку по самые уши».
Мне принесли заказанные блюда, и девица засобиралась домой. Но прежде, чем уйти, бросила взгляд на поднос и удивлённо расширила глаза. Комментировать смену моих вкусовых пристрастий не стала, но выходила с задумчивым видом.
Глава 8. Терпение и труд всё перетрут
Провалялась в постели ещё два дня. За это время выяснила, что королевство, в котором живу, называется Дэваран – по фамилии правящей четы. И то, что мне посчастливилось родиться в знатном графском роду Одгужских, поместье которых находится в центральной части королевства и граничит со столицей. Моих новых родителей зовут Андар и Аврилея. Они безумно любят, холят и лелеют свою единственную дочь, поэтому девице все и во всём потакают. В разумных пределах, конечно же.
Узнав подробности семейных отношений, начала мучиться угрызениями совести. Несколько раз порывалась рассказать родителям Аналеи о том, что я не она, но каждый раз всё заканчивалось тем, что ко мне вызывали доктора и тот прописывал какие-то настойки. Закинула эту затею, боясь, что меня запоят травками так, что я в самом деле сойду с ума. Решила плыть по течению.
Выяснила, что через три месяца буду отмечать своё восемнадцатилетие, по случаю которого закатят обязательный бал. А также то, что уже пора и о замужестве подумать, поскольку в местном обществе девушки старше восемнадцати лет, как правило, уже нянчат первенцев.
Но я, как единственный, избалованный ребёнок, имела поблажки на этот счёт, и меня не торопили, пока позволяло время. Но теперь «время вышло, и нужно идти замуж, пока зовут», – этим умозаключением порадовал папенька. А матушка вообще «успокоила»:
– Антуан, конечно, не из такого знатного рода, как наш, да и в финансовом плане их графству до нас ох как далеко, но ты же сама понимаешь, что к тебе очередь из женихов не стоит…, пора принять его предложение, и объявить о вашей помолвке.
Обалдела от такого невысоко мнения о любимой дочери. Даже пожалела девушку. Если маменька ей постоянно напоминала о том, что она гадкий утёнок, то даже боюсь представить сколько комплексов было у бедняжки.
Со мной такой номер не пройдёт. Даже наблюдая в зеркале весь букет проблем, я свято верила, что смогу с ними справиться. И мы ещё посмотрим: кто кого недостоин.
Насилу отбилась от необходимости принять предложение, мотивируя тем, что сейчас первоочередная задача – восстанавливать провалы в памяти. Отец со мною согласился, и маме пришлось смириться.
Облегчённо выдохнула, отвоевав время для того, чтобы постигать местные науки, учиться жить в этом мире и, конечно же, вплотную заниматься своим внешним видом. Чем и занялась.
Конечно, понимала, что отсрочка ненадолго и скоро на меня насядут с новой силой, поэтому принялась за дело с удвоенным рвением. Попросила отца нанять мне учителей, и пока он занимался этим вопросом от рассвета до заката сидела в библиотеке и штудировала книжки на разные темы.
В короткие перерывы между чтением занималась своей кожей и волосами: наносила лечебные мази, маски, делала примочки, и прочие доступные процедуры. Привела в порядок ногти на руках и ногах. Выщипала брови, придав им красивую форму, чем шокировала всё окружение. А ещё полностью перешла на здоровое питание, начала бегать по утрам, и ввела обязательные упражнения на различные части тела.
Родители за мной наблюдали с любопытством, слуги – настороженно, видимо до конца не верили в то, что я после потери памяти стала другим человеком: обходительным и вполне дружелюбным.
Всё это время ко мне рвался Антуан. Я же под разным предлогом избегала встречи. Нет, мне очень хотелось на него посмотреть, и однажды я даже посмотрела – из окна своей спальни. Увидела только, что он высок, неплохо сложен и светловолос. Но даже этого хватило, чтобы понять: нынешняя Ана, то есть я, ему действительно не пара. А значит парень наверняка держится рядом исключительно ради возможности породниться со знатным зажиточным родом.
Только я ещё посмотрю, нужен ли мне такой жених. Вот приведу себя в порядок, выйду в свет в новом облике, а там будет видно.
Родители недоумевали по поводу моего нежелания встречаться со своим единственным поклонником. Я же ссылалась на занятость. И не врала.
Мой день действительно был расписан по минутам: спорт, знакомство с новым миром посредством учебников, уроки этикета и танцев, уходовые процедуры, смена гардероба и любимое занятие, которое досталось мне в наследство от прежней хозяйки тела, и пришлось по душе.
Оно стало для меня приятным открытием: девушка увлекалась аромакологией. Так бы назвали это занятие в моём прежнем мире, а в этом оно звучало проще: создание духов. И никто всерьёз не воспринимал тот факт, что запахи способны оказывать влияние на человека. А вот Аналея свято в это верила, и пыталась создать духи-афродизиаки. У неё даже была своя маленькая лаборатория со скляночками и колбочками, и с записями, которые меня поразили познаниями девушки в ботанике и химии.
По словам личной служанки Ана увлекалась этим с детства, но результатов её труда никто не видел, поэтому всерьёз увлечение никто не воспринимал. Я же задумала из этого увлечения сделать серьёзный бизнес. Поэтому корпела над записями всё свободное время. Училась делать выжимки из растений, смешивать их с маслами, спиртом и водой. И первостепенной задачей поставила перед собой получить свой любимый аромат.
