Текст книги "Терновая Лилия (СИ)"
Автор книги: Нинель Мягкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)
Глава 14
Мысль моя тем временем летела дальше – я и сама увлеклась не на шутку.
– А рядом со школой для дворянок вы бы могли организовать школу для горничных. И благородные девушки выбирали бы по своему вкусу самую доверенную служанку, которой можно поручить что угодно и которая всегда будет верна госпоже, потому что не только ее прислуга, но и подруга. К тому же, им не будет так одиноко в провинции, на новом месте.
– Их-то чему учить? – слабым голосом уточнила Ее Светлость. Вариантов она уже не предлагала, справедливо считая, что все равно не угадает.
– Ну, в частности, метелку держать правильно, – усмехнулась я. – Скажите мне, Ваша Светлость, откуда вы берёте новых слуг?
– По наследству, по знакомству, – пожав плечами, отделалась герцогиня стандартной фразой.
Вопрос был риторический. В богатые дома с улицы не попадали. Либо им прислуживала династия слуг, – иногда даже несколько – когда деды, отцы и сыновья становились лакеями, а их жены – кухарками, горничными и ключницами. Либо, если своей семьи у проверенного слуги не было, то они приводили наниматься дальних родственников и знакомых. В первом случае правила поведения и принцип работы запоминали с детства, следуя за старшими. Во втором приходилось обучать новичка с нуля, что занимало довольно долгое время – в зависимости от способностей.
– Представьте, что есть заведение, которое поставляет гарантированно обученные и вышколенные кадры, готовые ехать за госпожой куда угодно и умеющие обращаться как с иголкой, так и со скотиной. А кроме того, еще писать, считать и читать, – обговорила я сразу дополнительные качества, не обязательные для горничных, но жизненно важные для полноценной помощницы.
– Это еще зачем? – герцогиня слегка отошла от шока и теперь разглядывала меня с нескрываемым любопытством. Ее манерность почти ушла, уступив место живой заинтересованности. Похоже, идея ей понравилась, пусть и поначалу показалась слишком уж революционной.
– Что зачем? – сбилась я с мысли.
– Зачем прислуге читать, писать и тем более считать? – терпеливо уточнила Ее Светлость.
– Как долго вы пишете приглашения на званый вечер, к примеру? – я склонила голову набок, любуясь тем, как на сиятельное лицо наползает тень. Явно не самое любимое занятие герцогини. Оно и понятно – монотонная, скучная работа.
– За меня это делает секретарь, – отмахнулась она веером.
– Ну, в глуши же секретарей не будет. Зато верная помощница всегда под рукой. И список покупок составить, и опись запасов на зиму.
Герцогиня представила, как перебирает самостоятельно окорока и бочонки с соленьями, и отчетливо передернулась.
О самом главном я пока что умолчала – девушки и сами сообразят, когда придёт время. В новом доме обычно уже имеется старая хозяйка – мать или сестра будущего мужа. И примут ли слуги молодую госпожу сразу, или начнут гадить втихаря – неизвестно. Так что иметь рядом доверенного человека, который вхож на кухню и прочие рабочие помещения, не просто полезно, а жизненно необходимо. Опять же, поддержка моральная никогда не повредит.
Ее Светлость погрузилась в глубокую задумчивость. Вот так запросто позволить нам все же открыть гильдию ей мешала гордость. Я прямо видела, как сострадание к бедняжкам у нее на попечении боролись со снобизмом. Не знаю, кто бы в итоге победил, если бы нас не прервали самым бескультурным образом.
Даже без стука – судя по звукам, поборовшись с лакеем на входе, – в зал ворвалась девица с высоко уложенными неестественно светлыми волосами и в модном платье с рукавами-полосками. Кажется, кто-то предпочитает одеваться у мадам Леклер.
– Что-то случилось, Беатрис? – холодно осведомилась герцогиня, всем своим видом давая понять, что истерика неуместна, мало того, само появление в таком виде весьма некстати.
Но девица намеков не понимала, слишком погрузившись в неведомую трагедию.
– Кошмар, Ваша Светлость. Форменный кошмар! – взвизгнула блондинка и собралась было упасть в обморок.
Я не позволила. Опередив лакея, подскочила к гостье, усадила на ближайший диванчик, по соседству с моим собственным, и сунула в руку стакан с водой. Я к нему еще не притрагивалась, так что можно считать его условно чистым.
– До дна! – строгим голосом приказала я, и девица послушно принялась, выстукивая замысловатый ритм зубами, мелкими дробными глоточками пить воду.
Когда стакан опустел, я не глядя вернула его на стол и взяла обе руки блондинки в свои.
– Теперь медленный вдох, повторяй за мной…а-а-а-п… и выдох. Прошу: кратко, четко и по существу. В чем проблема?
Краем глаза я заметила, как герцогиня пересела на диване поближе к нам. Она косилась на мои манёвры с любопытством, но не мешала, понимая, что привести в чувство истеричку быстрее, чем я, у нее вряд ли получится.
Если только на голову воду вылить. Но в таком случае как бы хуже не получилось. Причёска ведь испортится, а для таких фиф внешний вид – дело первостепенной важности.
Дождавшись, когда всхлипы затихнут, я похлопала девицу по руке, подавив желание повторить то же самое с ее щеками.
– Итак, милая, что же стряслось? Расскажи по порядку, прошу, – ласково, как хороший психотерапевт, еще раз поинтересовалась я.
– Зал для церемонии… – выдохнула она трагически. – Все погибло!
– Взорвали? – изумилась я.
– В смысле? – захлопала глазами девица. – Что это вообще… и кто вы такая?
Она только сейчас оглядела меня, но никаких явных выводов сделать не смогла. Одета я вроде бы модно, но аристократы – они все между собой знакомы, хотя бы в лицо, если не по фамилии и со всем древом до прапрабабушки. А то и дальше. Зависит от родовитости. А меня она раньше ни на каких балах не видела.
Наверное.
Судя по недоумению на хорошеньком личике с младенческими припухлостями и ямочками, точно не видела.
– Так что с залом? – подсказала я направление мысли. Девица особым умом и сообразительностью не блистала.
– Кошмар! – снова экстатически выдала она, закатывая глаза.
– А поподробнее? – флегматично уточнила герцогиня за моей спиной. Она уже, кажется, привыкла к экспрессии подопечной – или родственницы, кто их знает? – и в панику раньше времени впадать не спешила.
– Кошки Ее Высочества убежали из ее покоев, и их заметили псы Его Величества, – протараторила блондинка, а я едва подавила неуместный смешок. Да, кажется, залу, а то и всему дворцу, пришел полный каюк. Я откуда-то знала, что может натворить кот в отдельно взятом закрытом помещении. А уж если их несколько, да плюс собаки… Тут ремонт понадобится. Возможно, капитальный.
– Кошмар! – вскричала теперь уже герцогиня. – Два дня работы псу под…
Да, не ожидала от Ее Светлости подобных ассоциаций, но весьма емко и по существу – в этом не откажешь.
Псам, можно даже сказать.
– И что теперь? – попыталась я направить двухсторонние стенания в более конструктивное русло.
– Все пропало, – вздохнула герцогиня. – До церемонии меньше суток, а запасных роз в таких количествах у нас не осталось.
– Обязательно роз? – уточнила я, покосившись за окна, где буйно цвели пионы и поздняя вишня. – Может, поедем и взглянем? Так сказать, оценим ущерб?
Блондинка продолжила стенать и вздыхать, а вот Ее Светлость замолчала и с большим вниманием на меня посмотрела. Не знаю уж, что она там увидела, но, поджав губы, она приказала лакею:
– Готовь карету. Мы едем в Солейль, – и снова бросила острый взгляд на меня. – Считайте это вашим испытанием, милочка. Пройдёте – поговорим, обсудим ваше предложение.
Как элегантно на меня сейчас спихнули решение чужих проблем! Я аж восхитилась. Вот он, аристократизм в действии. Но вслух сказала только:
– Да, Ваша Светлость, – и голову склонила, почтительно и покорно. Как положено.
И мы поехали оценивать причинённый ущерб. По дороге, клацая поминутно зубами от тряски и рискуя прикусить язык, блондинка Беатрис в лицах рассказывала, что произошло.
Принцесса переехала в новую королевскую резиденцию Солейль позавчера. По протоколу полагалось бы завтра, после церемонии помолвки, раньше вроде как под одной крышей с женихом проживать непристойно, пусть даже и в разных флигелях, и под надзором не менее сотни слуг с каждой стороны. Но перевозить весь багаж юной девы в день празднества – это же моветон! Не говоря уже о том, что, как и любая женщина, Констанс предпочитала явиться на собственную помолвку, сияя свежестью и красотой, а не синяками под глазами или растрепанной от того, что в корзинках и ящиках невозможно отыскать расческу. Поэтому с благословения королевы-матери принцесса временно поселилась в соседних с нею покоях. Вроде как под крылом. Приличия были соблюдены, жених и невеста мило общались за завтраком, перекрикиваясь через десятиметровый стол… тут-то и произошла катастрофа.
Из Морингии принцесса Констанс привезла редких котиков в количестве трёх штук. Полосатые пушистые прелести моментально покорили сердца всех горничных и придворных дам, но увы, гончие, которых разводил еще отец нынешнего короля и которые по протоколу везде сопровождали Его Величество Армана Третьего, – не все, конечно, только избранные и самые любимые – оказались глухи к очарованию ушастых комков шерсти. И стоило троим проказникам просочиться сквозь незапертые двери и отправиться на исследование новых территорий, как их моментально обнаружили, и с громким лаем патруль бросился ловить нарушителей.
Придворные и лакеи больше суетились и мешали друг другу, чем ловили животных. Поди их поймай! Верткие, кусачие, а кое-кто и царапучий. К тому же, не приведи Пресветлый им повредить, их величества и казнить могут. Вряд ли, конечно, в самом-то деле, но проверять милосердие короля и будущей королевы никому не хотелось.
Так веселая ватага добежала до тронного зала, двери в который, как назло, стояли нараспашку: шла финальная подготовка к церемонии, вешались последние ленточки. И тут, посреди всего великолепия, шум, гам, лай, малоценные руководства к действию, выкрикиваемые срывающимся от бега голосом, которые никто не выполняет. Лакей, вешавший одну из гирлянд, пошатнулся на стремянке от неожиданности и, падая, потянул за собой солидный кусок висевшей на стене цветочной композиции. Дальше – эффект домино.
Увидев все это, Беатрис, конечно же, бросилась к той, которой под силу все исправить, и понукала кучера как могла.
Ну, не пешком же ей нестись через весь город и пригород, мысленно хмыкнула я.
Пока велся сей прочувствованный рассказ, перемежавшийся прикладыванием платочка к сухим глазам и ахами-вздохами, мы приехали в Солейль.
Новая королевская резиденция располагалась в отдалении от шумной столицы. По официальной версии король желал отдохновения от суеты в быту. По мне, довольно шаткое обоснование, учитывая, сколько придворных бездельников проживали в этой громадине и каким количеством ритуалов и экивоков сопровождалось каждое телодвижение титулованных особ, что самого короля, что его невесты или матери. Так что вероятнее второе, высказанное обычно шепотом и в приватной обстановке, объяснение: Арман желал вырваться из цепких рук королевы-матери, а в старом дворце и устроено все было по-старому.
Кажется, это был извечный подростковый бунт, но вслух я подобного не произносила даже наедине с собой. Ибо и у стен есть уши, а учитывая способности, недавно продемонстрированные мне Верховным магом, и не только у стен.
К резиденции прилагался парк, который скорее пристало именовать лесом. Несмотря на обилие ухоженных дорожек, в нем вполне можно было заблудиться. По крайней мере, пока карета петляла среди молодых посадок и благоухающих кусов жасмина, мне так показалось. Сама бы я в жизни не разобралась в хитросплетении тропинок и мощеных гравием променадов.
Кучер лихо осадил лошадей у самого крыльца, богато украшенного алыми и белыми розами. Я мельком оценила великолепие мрамора и стекла, почти бегом следуя за герцогиней и ее подопечной. Что ж, если внутри все украшено не хуже, чем снаружи, – было! – то потери и впрямь колоссальные.
Переступив порог тронного зала, я едва подавила изумленный возглас. Казалось, здесь порезвилась не свора собак и три кота, а как минимум тигры. Уцелела – не иначе чудом – только арка в самом центре зала и спускающиеся из-под купола узкие цветочные полосы. Остальное было безжалостно растерзано в клочки.
Последнего виновника как раз пытались снять с самой верхотуры. Ушастое щекастое создание невозмутимо вылизывало переднюю лапу, периодически стирая ею с морды невидимые пылинки и не обращая ни малейшего внимания на суету внизу. Воистину королевское спокойствие.
В отличие от пушистика, высокопоставленные особы, собравшиеся в зале, были не столь флегматичны.
Придворные дамы и кавалеры суетились, толкали друг друга в бок, перешептывались и вскрикивали в такт кошачьим телодвижениям.
– Ах, снимите же мою крошку! – с едва уловимым акцентом причитало тоненькое большеглазое создание, которому, по моему скромному мнению, можно бы еще лет пять поиграть в куклы.
Но кто меня спрашивает.
Крошка на поребрике фыркнула и сменила умывательную лапу.
– О, де Сурри. Вы как раз вовремя, – фамильярно обратился к герцогине парень, с виду ненамного старше принцессы. Среди своей свиты он выделялся именно возрастом. Пожалуй, все остальные придворные были старше лет на десять, если не меньше. Хм, я никогда раньше как-то не задумывалась, что на трон наш король взошёл только полгода как, сразу после празднования совершеннолетия. – Надеюсь, ваши воспитанницы смогут помочь нам восстановить зал? Осталось меньше двенадцати часов до церемонии, а тут такое!
Король обвёл рукой зал, поясняя, какое именно, хотя и без того всем все было ясно. Как и то, что никакие воспитанницы тут не помогут, если только они поголовно не феи-крестные. Или Хаврошечкины коровки.
– Ваше Величество, я сделаю все, что в моих силах, – скромно присела в глубоком реверансе герцогиня.
– Надеюсь, – буркнул неприлично молодой монарх, уводя под руку невесту. Та всхлипывала и протягивала руки к стоически приводившему себя в порядок котику, на что – могу поклясться! – король тихо пробормотал нечто вроде «да чтоб он подавился теми цветами, скотина».
Но, конечно же, мне только показалось. Не мог же наш милосердный монарх сказать подобное про невинное пушистое создание.
Создание тем временем решило, что уже достаточно чистое, выпустило когти и принялось ожесточенно обдирать поребрик от остатков крепления гирлянды. Сама гирлянда давно жалкой тряпочкой валялась на полу.
Я подобрала обрывок тонкой бечевки, которым она раньше крепилась, и задумчиво оглядела зал. Вот, эта лента вполне подойдёт. Благодаря прошивке золотой нитью, огромный бант, ранее украшавший стену, приобрёл прочность почти деревянную и завлекательно шуршал, будучи протянут по полу.
Кот насторожился.
Обвязав бант бечевкой, я пару раз дернула «добычу» по полу, привлекая внимание хищника, и остановилась. Еще рывок. И еще.
С утробным урчанием пушистая комета рванула вертикально вниз, обдирая по пути шитьё с занавесей, и устремилась к банту, где была мною вероломно словлена за шкирку. Я с любопытством оглядела королевского любимца. Почему-то у него полностью отсутствовал хвост, хотя я ожидала увидеть не менее пушистое продолжение меховой задницы. Зато огромные золотисто-карие глаза смотрели привычно-умильно. Да, кажется я все же плотно общалась с котами и раньше. Знаю, как со зверюгами обращаться.
Передав его вместе с игрушкой подбежавшему слуге, я повернулась к герцогине.
– Ну а теперь давайте разберёмся с декорациями, – деловито предложила я. – Только мне понадобится помощь.
– Всего-то? – с легкой издевкой протянула Беатрис. – Неужели сама не успеешь?
Ее Светлость де Сурри молча кивнула и пребольно ущипнула воспитанницу за бок.
В такой ситуации ехидничать над потенциальными спасителями – не самая лучшая идея. Но с самосохранением, как и с сообразительностью, у юной дамы были большие проблемы.
Глава 15
Ревность Беатрис я отчасти понимала. Похоже, она у герцогини в любимицах, а тут Ее Светлость благосклонно внимает какой-то девице, которая – о, Пресветлый! – к тому же оказалась всего лишь цветочницей. Но разбираться с ущемлёнными хвостами и достоинствами мне было некогда.
Для начала я оценила зал. Объём работы предстоял колоссальный – похоже, над украшением трудился не один десяток людей. Слуги и сейчас сгрудились у стены, готовые прийти на помощь, вешать и держать… только вот что? Конечно, розы цветут не только в садах имения де Сурри, но даже если сейчас кинуть клич и пройтись по всем дворянам – что, кстати, немалый удар по королевской репутации, выручить-то выручат, но себе отметят несостоятельность организаторов. Но даже в этом случае набрать нужное количество вряд ли удастся.
А цветочницы – народ простой. Дают деньги – они везут цветы. Практически в любых объемах. И политические тонкости их не касаются по одной простой причине: где они – а где политика с аристократией.
Поэтому, подозвав одного из лакеев, я объяснила, как добраться до домика Клеменс. Он и сам знал: оказывается, Моник – его соседка. Тесен, тесен мир.
– Мне понадобятся белые пионы, георгины, клематис прямо ветками, гортензии покрупнее, с кустов, ветки яблони. Кажется, пока еще они цветут. Еще пусть скажет Ирен: пусть те белые кусты за ее домом, цинерарию, тоже привезут. Все что есть. Около ее поместья, за рощей, я видела астильдию, белые метелки такие. И их за компанию.
Парень кивал изредка, быстро записывая за мной на обрывке бумаги довольно корявым почерком. Но грамотный – уже хорошо.
Я снова оглядела зал. Белоснежный мрамор с золотистыми прожилками, зеркальные колонны, расписанный светло-пастельными фресками купол, утопающий до сих пор в белоснежных гирляндах из роз, чей аромат густо стоял в воздухе, намекая на скорую головную боль. Это, наверное, от растерзанных цветов. Целые так сильно все-таки не пахнут.
В том числе из-за запаха я решила не брать лилии. Они, конечно, эффектные, но за ночь в помещении не продохнуть будет. По той же причине отпадала сирень. И так уже много ярко пахнущих сортов, а нам обмороки на церемонии ни к чему.
– И еще все то же самое, только в оранжевом и кремовом цвете. Никакого желтого! – подчеркнула я. Понятно, что все равно привезут и придется потом сортировать, но нам чем больше, тем лучше. Если что, с тыльной стороны гирлянды можно пустить.
– А почему не желтый?
– А зачем оранжевый?
Вопросы мне были заданы одновременно, первый – герцогиней, а второй – дамой чуть ее старше, в богатом тяжелом парчовом платье в пол с наглухо закрытым по самую шею декольте. Ее сопровождал целый выводок похожим образом одетых дам, и я сделала совершенно логичные выводы, присев почти в пол.
– Ваше Величество.
– Вставайте и отвечайте уже, – нетерпеливо подбодрила меня вдовствующая королева, бывшая регент. – Залы на помолвку испокон веков украшают белым в знак чистоты невесты. Зачем тут еще оранжевый?
– Невеста не простая девушка, а принцесса. Да и свадьба королевская. Помимо чистоты присутствует власть и богатство. А что его может передать лучше, чем золото? – старательно не поднимая глаза выше рубиновой броши, украшавшей кружево на горловине королевского платья, послушно ответила я.
Совсем не смотреть на Ее Величество – оскорбление, а прямой взгляд в глаза – он для равных, так и до плахи недалеко. Поэтому я старательно балансировала на грани смирения и уважения.
– Мило. Где вы ее нашли, Вивьен? – через мою голову обратилась к старой знакомой королева.
– Она меня нашла сама, Ваше Величество, – со сдержанной усмешкой поведала герцогиня чистую правду. – У девушки весьма нетрадиционные взгляды на очевидные вещи, а в нашем случае, кажется, именно такие и нужны.
Де Сурри плавно обвела рукой распотрошенный зал. Королева согласно кивнула.
– Все свои кусты не отдам, но, если нужно, несколько сотен отменных белых, кремовых и оранжевых роз в вашем распоряжении, – бросила она, глядя куда-то между мной и герцогиней. Наверное, обращаться ко мне напрямую было нарушением каких-то правил, в которых я не сильно разбиралась. Помнила откуда-то тонкости вроде реверансов и взглядов, но вот дальше, в более плотное общение с королевскими особами, мои познания не углублялись, нося больше теоретический характер.
– Благодарю, Ваше Величество, – я снова присела в реверансе, глядя на удаляющуюся спину вдовствующей королевы, затянутую в ткань настолько плотно, что снизу проступали рельефы корсета. За ней поспешили придворные дамы куда в большем количестве, чем роилось около принцессы. Среди них даже затесались пара кавалеров, не знаю уж, в каком качестве.
– И все-таки, почему не желтый? – раздался за моей спиной веселый, жизнерадостный голос Верховного мага. Похоже, вся эта суета с украшением зала его немало забавляла.
– Желтый – цвет неприязни, зависти и ненависти, Ваше Магичество, – отозвалась я, не вставая из поклона, только чуть повернув голову в его сторону. Он едва различимо хмыкнул, обходя меня и живописно разложенные вокруг складки моего платья.
– На грани, значит, играете, – выдал он неожиданно. – Оранжевый – можно, а желтый – нет? Неужели между ними настолько сильная разница?
Мужчины! Что они понимают в оттенках?
– В оранжевом присутствует красный. Правда, я бы не осмелилась украсить зал невинной помолвки цветом страсти и горячей любви. Возможно, на свадьбе это было бы вполне уместно… но не сейчас, – подробно объяснила я, сама удивляясь, откуда во мне взялась эта информация. Но герцогиня, небрежно кивнувшая Верховному магу, как старому знакомому, мне ни словом не возразила, значит, я несла не полную ахинею.
– Зовите меня Тьернон, – некстати заявил маг, с любопытством оглядывая меня со всех сторон. – Я смотрю, вы движетесь вперед с неумолимостью лавины, мадмуазель Лили.
– Девушке приходится как-то выживать, – неожиданно кокетливо повела я плечом и тут же одернула сама себя. Что я творю? Заигрывать с Верховным магом? И кому, цветочнице? Да таких, как я, у него в каждой подворотне по пять штук. Как бы он не принял мой безобидный флирт за руководство к действию. А как раз к этому-то я и не готова. Мне бы гильдию основать, девочек пристроить, а не о мужиках думать.
Путь о Тьерноне и вспоминалось мне куда чаще, чем хотелось бы признавать.
Кстати о магах.
– А вы не можете все восстановить как было?
И я невинно похлопала глазами. Ну же, тут слабая беззащитная женщина, приходи на помощь, мощный брутал!
Маг тяжело вздохнул и переглянулся с герцогиней.
– Девочке простительно, она не обучалась тонким магическим наукам, даже в теории, – снисходительно улыбнулась Ее Светлость, а я почувствовала себя оплёванной сиротинушкой. Вообще-то я не помню всю свою жизнь, кроме последнего месяца, так что, как по мне, я неплохо справляюсь, но им-то подобные тонкости не объяснить. Я еще не разобралась, что означает моя амнезия, и, признаться, рассчитывала каким-то образом именно из мага это вытянуть. А из кого еще? Раз уж он сам раз за разом подворачивается мне на дороге.
– Маги могут изменять форму предметов, левитировать их, воспламенять и телепортировать. Но воссоздать мертвое, дабы то выглядело как живое, не способен ни один, даже самый одаренный, маг. Что там! Даже Безликие, не к ночи будь помянуты, не в состоянии были оживить умерших.
Герцогиня поспешно осенила себя зигзагообразным знамением.
– Терри, что же вы, мальчик мой, эдакие ужасы девицам рассказываете! Побойтесь Пресветлого!
Не знаю, за каких именно девиц она переживала – я внимала не дыша. Беатрис где-то по ту сторону от герцогини наоборот, старательно дышала, выставляя в лучшем свете видневшийся в декольте бюст.
– Простите меня, я и правда что-то увлёкся, – повинился маг, хитро подмигнув мне левым, невидимым Ее Светлости, глазом. Я мысленно пометила себе узнать как можно больше о тех Безликих.
– Ну что ж, раз вы не можете воссоздать цветы… Может, хоть уберёте?
– А? – вытаращился на меня маг и после секундного замешательства принялся хохотать, запрокинув голову. – Мадмуазель Лили, вы в своем репертуаре. Как вам удаётся так непринужденно привлекать меня к не подобающим моему статусу занятиям?
– Вы об уборке? – похлопала я ресницами. – Так вы сами посмотрите.
Я, как многие до меня, красноречиво обвела зал рукой. Оставшиеся в зале после того, как Величества его покинули, немногочисленные лакеи и горничные пытались замести следы преступления королевских питомцев. Получалось не очень, потому что многие ленты и бечевки все еще крепились к стенам и колоннам. В итоге вместо того, чтобы просто вымести мусор, приходилось откреплять, распутывать и отвязывать.
Де Бельгард театрально закатил глаза, покосился на меня и несколько приосанился. Кажется, несмотря на весь апломб и демонстрируемую скуку, он был рад показать свои умения – так сказать, немного похвастаться.
– Как же мы без вас справимся-то? – тоскливо протянула я, тяжело вздохнув. Получилось далеко не так эффектно, как у Беатрис, но тем не менее взгляд мага почему-то метнулся к моему задрапированному кружевом декольте куда охотнее, чем к ее, полностью открытому.
– Ну, раз уж без меня никак… – сдаваясь, пробормотал де Бельгард, окидывая критическим взглядом зал. – Все вон!
От резкого окрика я подпрыгнула и чуть было не устремилась на выход вместе со слугами, но вовремя опомнилась и сделала вид, что просто переминаюсь с ноги на ногу. Маг дождался, пока зал опустеет и в нем останемся только мы вчетвером. Беатрис прикусила губу и незаметно, как ей казалось, вцепилась в юбку своей наставницы. Девушке явно было страшно, но она мужественно оставалась на месте. Похоже, Тьернон довольно-таки завидный жених, раз ради одного его случайного взгляда девицы перебарывают себя и загоняют вглубь магобоязнь.
– Пройдемте под арку, – предложил де Бельгард. – Мне будет оттуда проще работать.
Герцогиня кивнула, и мы покорными овечками посеменили за магом. Он встал в самой середине возвышения, осмотрел зал, прищурившись почти как я минутами ранее.
Подтянув широкие рукава, – сегодня, вопреки обыкновению, маг оказался без плаща, в совершенно обыденном, шитом золотом и мелкими рубинами сюртуке, сапогах до колена и непристойно, на мой скромный взгляд, облегающих штанах, демонстрировавших его незаурядные достоинства, – де Бельгард приступил к делу. Вскинул руки, повёл ими замысловато – и, повинуясь его воле, рассыпанные по полу лепестки и обрывки завертелись смерчиками, собираясь в небольшие аккуратные кучки. Гирлянды под потолком и вокруг беседки висели неподвижно, не замечая бушующего вокруг шторма, а со стен с хрустом срывались остатки бечёвок, постанывали крепления, от которых отдирались плотно примотанные ленты, и хрустели сминаемые стебли, чудом уцелевшие от кошачьего нападения. Наверное, даже хищникам они показались слишком колючими.
Упаковав собранное в четыре пирамиды, четко по сторонам света, – я могла судить по направлению заката, поскольку одна сторона окон уже практически потемнела, а другая все еще пылала бордовым – де Бельгард свёл ладони вместе. Мусор поднялся в воздух, на ходу загораясь синим бездымным пламенем и бесшумно осыпаясь сероватым пеплом на мраморный пол. Еще секунда – и о беспорядке напоминал только легкий, на удивление приятный запах горящей травы.
– Вот и все, – маг обернулся к нам и невольно улыбнулся, оценив мой распахнутый рот. Да, я пялилась как последняя деревенская дурочка, потому что была совершенно уверена: это второе проявление магии, которое я видела в своей жизни. И оно впечатляло. Даже пепел куда-то испарился! Ему бы цены не было при избавлении от токсичных отходов!
Висок прострелило резкой болью. Я поморщилась и пришла в себя. О чем я думаю, какие отходы?.. Мне еще зал украшать.
– Благодарю, – я склонила голову, признавая неоценимую пользу, которую маг нанёс своей быстрой уборкой. – Пожалуй, теперь мы можем приступить к основной задаче. Нам понадобятся ленты, ткань и… наверное, нам стоит пройтись по лавкам. Как вам кажется?
На всякий случай я все же решила уточнить у герцогини. Все же это она главная распорядительница на мероприятии. Де Сурри подняла взгляд на крохотные окошки в самой вершине купола, который сейчас пламенели багрянцем, и поморщилась.
– Вряд ли нам кто-то сейчас что-то продаст. Лавки уже давно закрыты.
– Ткани, ленты… кажется, я знаю, где мы можем все это раздобыть в любое время суток, – заговорщически подмигнула я.
– Я с вами! Если позволите, – кивнул де Бельгард герцогине. И, как будто защищаясь, добавил, почти просительно: – Мне любопытно.
Ее Светлость нахмурилась, но все же неохотно разрешила. Странно, я-то думала, она возрадуется возможности выгодно спихнуть воспитанницу замуж.
Не рассматривает же она всерьёз возможность того, что маг увлечётся мной вместо Беатрис?
Позевывающая взъерошенная Клэр Шаппель была совершенно не рада обнаружить меня на пороге своего дома в час, когда все приличные горожане видят как минимум пятый сон. Барабанить в двери мастерской пришлось несколько минут, посмеивающийся за спиной маг даже предлагал снести ее к песям, но я не дала. Вот еще. Восстанавливать-то он не умеет. Так и сказала.
Посмеиваться де Бельгард сразу перестал, зато едва слышно фыркнула герцогиня.
Да, со мной потащились всей компанией. Ехали снова в карете Ее Светлости, правда, пришлось потесниться. Меня и Беатрис посадили на одну сторону, чему та была совершенно не рада и злобно на меня косилась всю дорогу. Мне было абсолютно все равно где сидеть. Мысленно я прокручивала в голове возможные варианты украшения зала, учитывая, что вертеть гирлянды из цветов – дело долгое и трудоемкое. Может, штук шесть-восемь и успеем совместными усилиями, но не больше. Значит, нужно чем-то заменять.
– Прошу прощения за столь поздний визит. У нас срочный заказ, – отбарабанила я скороговоркой, пытаясь протиснуться мимо модистки. Под моим напором сонная и плохо соображающая Клэр отступила, пропуская нашу компанию, и только когда мимо нее прошёл, шелестя неизменным плащом, де Бельгард, она ойкнула, поплотнее запахнула халат и вроде бы пришла в себя. Хотя чего там стесняться, ниже виднелась не только ночнушка, но и рукава домашнего платья. Кажется, мадам Шаппель задремала прямо на рабочем месте.
Маг же без плаща и вовсе покидать дворец отказался. Я было обрадовалась, – пусть остаётся, зачем он нам у швей? – но увы. Накидка нашлась быстро, де Бельгард сноровисто застегнул фибулу и торжествующе воззрился на меня: мол, так просто от него не отделаться.
Мадам Шаппель несколько задержалась на пороге, возясь с дверью и поглядывая на нас украдкой. Бедняжка пребывала в смятении. Как же, в ее жилище почтила визитом целая герцогиня, не говоря уже о придворном маге, а она в дезабилье, и беспорядок, и реверанса даже не сделала! Но не приседать же сейчас – совсем как-то неловко получится.
