Текст книги "Терновая Лилия (СИ)"
Автор книги: Нинель Мягкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)
Глава 4
Внешностью нападающий напоминал ангела… Ну, в моем представлении. Кажется, это что-то из религии, хотя до этой темы мы с Клеменс еще не дошли. Слово, при взгляде на парня первым возникшее в сознании, было «херувим». Золотистые вьющиеся локоны спиралями спускались на плечи, а широко распахнутые невинные голубые глаза отрицали у него наличие каких-либо грехов.
Смущения во взгляде потенциального насильника не было. Наоборот, там жила искренняя радость от встречи со мной.
– О, подружка! Ребята, вам повезло! – обратился он к остальным. Те осклабились, обнажив качественную работу целителей. Все зубы были на месте и сверкали здоровьем. Я оценила.
Пожалуй, сейчас самое время для тактического отступления и вызова поддержки.
Только вот стоило мне набрать побольше воздуха в легкие, готовясь к сигнальному воплю, как молниеносно подскочивший второй мужчина зажал мне рот широкой ладонью и притиснул к себе, гася сопротивление.
Судя по запаху, он недавно ел густо смазанное чесноком мясо. У меня аж в глазах защипало.
– Не плачь, цыпочка. Мы не обидим. И, как ты сама предложила, компенсируем, – «ангел» небрежно кинул в отброшенную мною во время борьбы в сторону корзину несколько серебристых монеток. Кажется, су, а не денье. Наш заработок за два-три дня. Щедро.
Софи уставилась на меня расширенными от ужаса глазами. Бедняжка растерялась, не зная, что делать, от шока у нее, похоже, перехватило горло, потому что она даже не пыталась кричать.
Я хотела гордо объяснить, что не плачу, а негодую, но рука на моем лице перекрыла не только голос, но и кислород. Брыкнувшись, чтобы хоть чуть-чуть освободиться, я очень удачно попала по лодыжке державшего меня мужчины. Внешностью он на ангела не походил совершенно, скорее на южанина: темноволосый, кареглазый, со смуглой кожей. На кисти белели многочисленные порезы – видно, не раз хватался за оружие голыми руками.
Он зашипел от боли, но не выпустил меня, а наоборот, сдавил сильнее. Я почувствовала, что задыхаюсь.
Дальше тело действовало само по себе. Мозг мой практически отключился от недостатка кислорода, и я наблюдала происходящее будто со стороны.
Изо всех сил оттолкнувшись от земли ногами, я угодила макушкой удерживающему меня южанину четко в подбородок. Тот бессвязно заорал от боли – похоже, прикусил язык. Поджав ноги к животу, я впечатала тяжелую деревянную подошву починенной обуви точно в солнечное сплетение стоявшему напротив «ангелочку».
Третий, светлокожий зеленоглазый шатен, пока что держался в стороне, не спеша нападать ни на меня, ни на Софи. Я уж было решила, что обошлось, и бросилась к остолбеневшей цветочнице. Плевать на россыпь цветов из обеих корзин – нам бы ноги унести. Но утащить девушку за руку из тупика не успела.
С трудом выпрямившийся ангелоподобный выщерился на меня и сделал какое-то странное движение пальцами. Меня перехватили невидимые верёвки, спеленали по всему телу и подвесили в воздухе.
– Вот теперь я с тобой, сучка, разберусь как следует. Ты хоть понимаешь, тварь, на кого замахнулась? – шипя, как потревоженная кобра, он навис надо мной всей массой, упиваясь властью над беззащитной жертвой. Я судорожно дёргалась в путах, но невидимые петли держали крепко.
– Отпустите ее, мсье, она новенькая, не хотела ничего дурного! – заверещала рядом со мной Софи, внезапно обретя голос. Херувим даже бровью в ее сторону не повёл, сосредоточив все внимание на мне. В его руке блеснул кинжал.
Он меня вот так вот запросто порезать собирается? Среди бела дня?.. А может, и убить, судя по его настрою. Озверевшее лицо, потерявшее всю ангельскую привлекательность в приступе ярости, маячило прямо передо мной, и поскольку голова у меня была свободна от пут, я сделала то единственное, что могла.
Со всего размаху врезала собственным лбом в лицо херувиму и со злорадным удовлетворением отметила, как хрустнул, ломаясь, под моим ударом его нос.
Заверещали мы с ним на пару. Не знаю даже, кто громче. Я лично старалась изо всех сил: погибать во цвете лет мне категорически не хотелось. Рано мне еще на тот свет, я только жить начала!
Можно сказать, неделю как!
– Что здесь происходит? – раздался громовой голос над побоищем. Я едва удержалась на ногах, ухватившись за Софи и безуспешно пытаясь отдышаться. Неведомая сила, сковавшая тело, исчезла.
Судя по блеску алебард и алым перевязям под плащами, к нам подоспела жандармерия.
Как всегда, вовремя. В последний момент.
Спасибо, хоть вообще появились.
Арестовали нас всех. Связывать не стали, хотя нападавшие мужчины, особенно дважды обиженный мною херувим, на том сильно настаивали. Где логика, спрашивается: агрессоры они, а задерживать предполагалось только нас. Хорошо, что жандармы поступили по совести и забрали всех. Хотя нас могли бы и отпустить – мы, вообще-то, пострадавшие.
Повезло, что Софи жандармам оказалась знакома. Ее почивший муж начинал новобранцем вместе с начальником отряда, поэтому отнеслись к нам со всем возможным уважением.
Но в участок проводили все равно.
Мы с Софи шли в середине, с каждой стороны нас сопровождало по трое жандармов. Впереди гордо шествовали маги, будто это они нас всех поймали и ведут в участок. Глава отряда замыкал небольшое шествие. Редкие прохожие оборачивались и с любопытством смотрели нам вслед, стайка детей и пара собак даже увязались следом, добавляя колорита происходящему. Я чувствовала себя клоуном в цирке, только вот смешно мне не было. Было страшно.
Располагалась жандармерия неподалёку. В каждом районе имелся небольшое отделение, нам повезло попасть в самое многолюдное и крупное – центральное. Всех задержанных с почетом провели по просторному холлу, полному высоких мускулистых мужчин в однотипных кожаных колетах с алыми перевязями. Я засмотрелась, но не потому, что увлеклась их брутальной красотой. Очень уж их форма напоминала мне одежду трупа, рядом с которым я очнулась. В темноте цвета было не разглядеть, но шелковистую полосу мокрой ткани поперёк его живота я помню.
Получается, тот тоже был жандармом. Да и Клеменс упоминала принадлежность плаща, просто я тогда не сильно осознавала происходящее. А сейчас вот вспомнилось.
Прикусив губу, я завертела головой, пытаясь высмотреть доску разыскиваемых преступников и убедиться, что мой портрет не висит там на самом почетном месте. Ничего подобного не нашла, да и на меня никто внимания не обратил.
Возможно, это всего лишь случайность? Молодой жандарм зашёл вслед за девушкой в переулок и умер рядом с ней.
Конечно. Чистой воды совпадение.
Жандармы готовились к смене караула, собирались группами и, горласто смеясь, беззаботно переговаривались. Кто-то поправлял форму, несколько групп, как наши, разбирались с преступниками, прямо там, в общем зале, за длинным столом проводя допрос с пристрастием. Приглядываться я не стала, отвернулась сразу. Не люблю вид разбитых лиц, по крайней мере, если лично мне они ничего не сделали.
Нам ничего подписывать или заполнять не предложили, сразу проводив в подвал. Я почувствовала некоторое облегчение – раз не принялись избивать и допрашивать, значит, не все так плохо.
Забранные частыми решетками камеры в основном пустовали, так что нас разместили с комфортом. Меня и Софи заперли в одной, мужчин в другой, напротив. Глухо лязгнули замки, отгораживая от мира. Жандармы развернулись и, не говоря ни слова, ушли.
– Эй, а защитника? А сообщить кому-нибудь о нашем задержании? – крикнула я им вслед, но ответом мне стал глухой звук захлопнувшейся двери. Щелкнула, отодвигаясь, ставня на окошечке, то есть без наблюдения нас не оставили. Но больше – никакой реакции на мои вопли. Что ж, не буду тратить силы впустую.
Я отошла от решетки и огляделась. На полу лежали мешки, набитые соломой. На них я не рискнула бы даже присесть, не то что спать. В дальнем углу стоял глиняный выщербленный горшок, неплотно прикрытый побитой крышкой. Заглядывать я не стала, понадеялась только, что он хотя бы опорожнен, потому что мыт был вряд ли, судя по запаху. А еще хорошо бы, чтобы нас выпустили поскорее – ширмы или другой загородки не предусматривалось, а присаживаться под пристальными взглядами троих мужчин, должно быть, то еще удовольствие.
– Можешь горло не драть. Пока они сами не решат нас выпустить, никто не придёт, – хмуро буркнул херувим, потрогал свой нос и скривился. – Мерд! И магию заблокировали.
– Терпи, неженка, – фыркнул менее пострадавший брюнет. Ему хорошо говорить, у него хоть ничего не сломано. Проговаривал слова он, правда, довольно невнятно – язык, наверное, распух.
Но жалеть их обоих я не собиралась: прилетело им за дело.
– Что же теперь будет?! – всхлипнула Софи. Я обернулась к ней – в глазах бедняжки стояли слезы. Она бессильно сползла по влажной стене, не обращая внимания на окончательно испорченное платье, и, обхватив себя за плечи, принялась раскачиваться из стороны в сторону, как в трансе.
– Думаю, они скоро разберутся, что произошла ошибка, и нас выпустят, – с бодростью и оптимизмом, которых на самом деле не чувствовала, заявила я. Подумав, присела рядом с ней на корточки и приобняла за плечи, притягивая к себе. Пол все же холодный, а подруге сейчас нужна поддержка.
– Мама будет волноваться. А детям сегодня нечего есть вечером, я обещала принести, – забормотала девушка, сжавшись в комок и закопавшись мне под мышку. Ее начинало знобить – то ли от нервов, то ли от холода подземелья. В камерах было промозгло и сыро – пробирало до костей, несмотря на слои ткани.
– Не переживай, к вечеру точно будешь дома, – подбодрила ее я, клацая зубами.
– Я бы предложил плащ, но боюсь, не доброшу, – холодно предложил брюнет. Из всей троицы он производил наиболее благоприятное впечатление. Сам к Софи не приставал, ко мне полез, помогая подельнику, да и то, обращался достаточно осторожно. Мог бы и шею сразу свернуть, хотя с трупом, конечно, не позабавишься… И сопротивления почти не оказывал, и бить не пытался в ответ.
Иллюзий по поводу благородства местных мужчин я не питала. Мы с Софи – добыча легкая, искать или защищать нас некому. Что может та Клеменс? Разве что на могилки нам цветочки поднести. Не факт, что в больнице после всего помогли бы. Уровень медицины мне еще только предстояло оценить, но, глядя на уход за зубами, напрашивался вывод, что остальное тоже не очень.
Попользовались бы втроём и бросили умирать в переулке. Учитывая, что мы – расходный материал, его предложение просто верх галантности. Так что на общем фоне брюнет казался вполне приличным человеком.
– Благодарю, не стоит утруждаться, – ответила я вполне миролюбиво.
Брови его взметнулись вверх – видимо, не ожидал куртуазности от цветочницы. А у меня ноги сами собой дернулись, чтобы еще и в книксене присесть, еле удержалась – на корточках неудобно получится.
Память тела не подводит.
Первым все же не выдержал тот самый блондин, который предлагал мне не орать.
– Вы нас долго собираетесь тут держать? Я из-за вас обед пропустил! – рявкнул он во все горло – я аж подскочила от неожиданности.
Ноги слушались плохо, продрогла я вся, не помогало даже то, что мы жались с Софи друг к другу, как два птенца в гнезде. Брезгливость свою по отношению к мешкам я давно преодолела: не до нее, когда вот-вот околеешь от холода. Так что мы часть подложили под себя, а два прислонили к стене, образовав подобие дивана. Но сено внутри оказалось подгнившим и тоже влажным, так что помог манёвр мало.
То ли к блондину все же питали некое уважение, то ли к нам все равно собирались заглянуть, но дверь заскрежетала и распахнулась, явив жандарма в полном вооружении. Он настороженно косился на мужчин, явно неловко себя чувствуя от того, что их приходится держать в заточении.
– Приношу свои извинения за доставленные неудобства, господа маги, – кивнул он. – К сожалению, ситуация неоднозначная и просто отпустить мы вас не можем.
– А нас? – я все же встала и подошла к решетке, но на меня даже мимолетного взгляда не бросили. Все внимание жандарма занимали мужчины, будто нас в соседней камере и не было вовсе.
– Мы уже уведомили мсье де Бельгарда. Он скоро прибудет и сам решит, как поступить, – уважительно, но без подобострастия отчитался стражник и вернулся за дверь, не забыв ее тщательно запереть.
Блондин раздраженно саданул кулаком по решетке, отчего та даже не дрогнула, а он сам поморщился. По перекладинам пробежал едва заметной змейкой золотистый разряд.
– Мы точно пропали, – прошелестела Софи, и снова начала всхлипывать. – Они же маги! Да еще и ученики самого де Бельгарда! Нас четвертуют или колесуют, за то, что подняли на них руку.
– Скорее отрубят голову – злорадно дополнил список неприятных казней зловредный блондин. Брюнет покосился не него неодобрительно, но ничего не сказал.
– Ну, ты, положим, ничего на них не поднимала. Даже глаз, – степенно заметила я, неодобрительно зыркнув на херувима. Он осклабился и с оттягом провёл большим пальцем по горлу, изображая мою предполагаемую незавидную участь. Красноречиво закатив глаза, я отвернулась от клоуна и услышала в камере сдавленный смешки, а следом – ойканье. Брюнет, вопреки ситуации, нравился мне все больше. Кажется, он как-то зависит от блондина и вынужден ему подчиняться, иначе не вёл бы себя как свинья.
– А по поводу меня не переживай, у меня смягчающие обстоятельства. На кону стояла наша с тобой честь, что мне нужно было делать? Молча раздвинуть ноги?
– Вообще-то да, – подняла на меня красные от слез, злые глаза Софи. Я опешила. Вот тебе и благодарность за спасение. – Нужно было делать, что велят мессиры маги. Денег бы дали, не обидели. А теперь нас точно казня-а-ат! – и она с воем снова уткнулась в натянутую на коленях юбку.
Я аккуратно убрала руку, которой все еще обнимала ее за плечи.
Так вот и выясняется, что помогать людям, когда об этом не просят, себе же дороже.
Теперь фыркал уже херувим, но ему, к сожалению, подзатыльник выдать было некому.
Спустя еще два часа, когда я начала уже с тоской поглядывать в сторону глиняной посуды и примеряться, как именно растопыриться, чтобы не обнажить все подряд, дверь в подземелье снова заскрипела.
– На выход! – скомандовал жандарм, отпирая решетку троице. Ему прикосновение к ней не причиняло вреда.
– А мы? – я встала, с трудом переставляя негнущиеся ноги, и проковыляла поближе к решетке нашей камеры, которую никто не позаботился отпереть.
– За вами двумя сейчас вернусь, – бросил стражник, не глядя в мою сторону, и распахнул створку пошире, будто он швейцар при входе в элитный ресторан, а не охранник в тюрьме, выпускающий заключённых. Херувим выплыл с торжествующим видом, разве что язык не показал. Одурел мальчик от вседозволенности, похоже. Лет ему с виду не так чтобы много, вот и наслаждается властью, от большого ума.
В отсутствие мужчин мы с Софи быстро решили свои вопросы, старательно глядя в противоположные стороны. Я вообще старалась к ней не подходить, решив про себя, что обязательно поговорю с Клеменс по поводу всей этой истории.
Меня заинтересовали мои права. Как женщины, как жительницы столицы и как человека. Раньше я как-то не задумывалась над такой насущной проблемой – просто потому, что не сталкивалась с трудностями, сидя под боком у доброй хозяйки.
И в первый же выход в люди угодила в неприятности по незнанию.
Нас провожали далеко не так уважительно, как мужчин. Стражник покрикивал, понукая нас прибавить ходу на лестнице, хотя юбки отчаянно путались в ногах и несколько раз я чуть не упала. Отчасти виноват в этом был некстати полученный тычок в спину деревянной частью алебарды.
Даже без разговора с Клеменс мне потихоньку становилось ясно, что прав у меня немного. Запоздалый страх пробирался в душу, свиваясь ядовитым клубком и нашептывая пораженческие мысли.
А вдруг и правда отправят на казнь или в тюрьму за то, что подняла руку на высшее существо? Я же понятия не имею о законах. Хотя, если бы все было так однозначно, нас бы не арестовали всех вместе.
Пока я мучилась сомнениями, мы пришли. На втором этаже жандармерии располагался просторный зал для общих собраний и заседаний. За стоявшим на небольшом возвышении столом восседал молодой мужчина в длинном, из дорогой ткани с богатым золотым шитьем, темно-вишневом плаще. Его каштановые волосы были собраны в небрежный хвост, а ноги в высоких сапогах, видные под столом, притоптывали в нетерпении.
– Это они? – уточнил он у подобострастно склонившегося к нему пузатого усача. Судя по щедро расшитому колету из тонко выделанной кожи и властной ауре, это был начальник участка. Вместо него, впрочем, ответил херувим, совершенно по-детски показав на меня пальцем.
– Вот она, – и даже нижнюю губу обиженно выпятил.
Глава 5
Я укоризненно покосилась на указующий перст – его, интересно, не учили, что это неприлично? – и перевела взгляд на самого де Бельгарда. Тот в свою очередь с любопытством изучал меня, и тут до мозга с запозданием дошло, что Софи уже с минуту как присела в неудобном даже с виду реверансе, почти до пола… И того же ждут от второй девушки в помещении. То есть от меня.
Я поспешно согнула колени, придерживая кончиками пальцев юбки, и уставилась в пол. Вышло как-то само собой и вроде вполне достойно. Никто не засмеялся, по крайней мере.
Кроме нас, пятерых виновников происшествия, главы участка и де Бельгарда, в зале у стен переминались жандармы. Минимум десяток. Они думают, мы сейчас с Софи нападем на кого-нибудь и запинаем насмерть? Или зрелищ не хватает и хочется посмотреть, как наглых девиц, посмевших отказать в утехах магам, прямо тут казнить будут?
При этой мысли я передернула плечами. Напитавшаяся в подземелье влагой ткань неприятно липла к телу, а в носу уже начинало хлюпать. Если со мной не разделаются тут же, все равно придется полежать с простудой.
Маг за столом неопределенно помахал в воздухе пальцами, разрешая нам всем выпрямиться. Оказывается, троица тоже оказывала ему почтение дружным низким поклоном. Только сейчас я заметила, что одежда их чем-то схожа. Вышивка, темная ткань, характерный узор по краю – все для того, чтобы особо важных персон можно было отличить издалека и оказать им всяческое уважение. Только вот я этого не помнила, вот и вмешалась на свою голову.
Хотя, даже знай я, кто они, все равно заступилась бы за Софи. И за любую другую бедняжку, оказавшуюся в подобной ситуации. Занимаемый высокий пост совершенно не повод вести себя по-свински.
– Я слушаю, – веско уронил маг и уставился тяжёлым взглядом на блондина, безошибочно определив зачинщика всего.
– Я предлагал деньги. А она изображала недотрогу, – херувим снова ткнул пальцем, теперь в Софи, но, поскольку я стояла между ними, получилось, что опять в меня. Я на всякий случай сделала шаг назад, чтобы не плодить непонимание. Уголок рта де Бельгарда дернулся, будто он пытался подавить улыбку, но взгляд, направленный на блондина, суровости не утратил. – Потом вмешалась эта.
Палец, как стрелка качественного компаса, снова упёрся в меня.
Рот дернулся уже отчетливее. Де Бельгарда явно забавляло происходящее, чего нельзя было сказать обо мне. Я продрогла, оголодала и перенервничала.
– Блез? – перевёл испытующий взор маг на вменяемого брюнета. Короткое, рубленое имя вполне ему подходило. Он и сам был похож на топор: резкий, основательный и плечистый – от него веяло уверенностью в себе. Такому не было нужды зажимать девушку в темном углу – скорее, отбиваться от них приходилось.
– Себ выпил на площади и предложил развлечься. Я пытался отговорить. Не вышло, – коротко и четко отрапортовал Блез. Так я и думала. Главный в этой тройке херувим, но вовсе не из-за большого ума.
– Вас задержали сразу после полудня, – медленно, веско протянул де Бельгард, и мне захотелось отступить еще на шаг, хоть я ни в чем и не была виновата. Побелевший блондин мое мнение явно разделял. – Ты выпил так, что потерял контроль над собой и пошёл приставать к девицам с самого утра? Сколько раз я тебе говорил…
Маг оборвал сам себя, безнадежно махнув рукой: решил не трясти бельём на публике, но и так все было ясно. Херувим злоупотребляет давно, и инцидент с Софи далеко не первый. Думаю, остальные так легко не отделались.
Тут мне стало дурно окончательно. Если подобные происшествия скрывают, то пропажу двух цветочниц никто не заметит. Были – и нету. Вдруг выпивший маг – это угроза мирным жителям, а мы слишком много видели?
– Это еще не все, Тьер… мсье Верховный маг, – оговорка блондина тоже не прошла мимо меня. Значит, де Бельгард – большая шишка и с херувимом у них близкие отношения. Сейчас нас точно начнут закапывать. – Эта сумасшедшая вздумала нам сопротивляться!
И он снова ткнул в меня пальцем. Руки чесались его сломать, но я сдержалась. Не подозревала в себе такой кровожадности! Но в оправдание могу сказать: довели.
Верховный маг снова перевёл взгляд на меня. Я в ответ уставилась на него, не видя смысла отпираться. Все равно перевес не на нашей стороне, думаю, и Софи, если ее спросить, повесит всю вину на меня. Так что спасаться придется исключительно самостоятельно.
– Это была пьяная драка, мсье. Мы с подругой просто попались под руку, – честно глядя магу в глаза, выдала я свою версию. Ни слова неправды, всего лишь немного перевёрнуты и сдвинуты акценты.
– Хм, – прищурился де Бельгард, а херувим заголосил:
– Врет она все, она мне нос сломала, сучка безбашенная!
– Прикажете принести Камень Истины? – подобострастно склонился к уху Верховного мага начальник участка. Тот благосклонно кивнул.
– Хорошая идея, мсье Пинчон. Несите.
Конечно же, сам пузатый усач ничего ниоткуда не понёс. Он помахал тем жандармам, что бесцельно мялись у стены, внимая бесплатному зрелищу. От общей группы отделились двое, одетые чуть опрятнее и богаче остальных. Доверенные лица? Заместители?
Стянув с шеи огромный, в ладонь длиной, витой ключ на цепи, начальник участка протянул его одному из подошедших мужчин и что-то прошептал ему на ухо.
Двое уполномоченных быстро сбегали куда-то и через пару минут вернулись, благоговейно неся в четыре руки металлический поднос, на котором лежало нечто, укрытое плотной тканью.
Ношу водрузили на стол перед Верховным магом, и тот поманил меня к себе.
– Подойдите, мадемуазель…
– Лили, – пискнула я, не справившись с голосом, и закашлялась. Фамилию я себе так еще и не придумала, но меня о ней и не спрашивали.
Де Бельгард улыбнулся и жестом фокусника сорвал покрывало, открыв присутствующим неправильной формы камень. Он напоминал мутный хрусталь и чуть светился розовато-сиреневым.
– Прошу вас повторить свои показания, положив руку на Камень Истины, – голосом доброго дядюшки предложил мне Верховный маг. – Если вы солжете, он обожжет вашу ладонь, имейте в виду. Магические ожоги не лечатся, как вы знаете.
– Знаю, да, – пробормотала я, недоверчиво оглядывая мерцающую штуковину.
Трогать ее не хотелось. Все внутри меня сопротивлялось мысли, что придется прикоснуться к неизвестной светящейся гадости, но выбора особого не было.
До сегодняшнего дня мне лично сталкиваться с магией не приходилось. В этом я была абсолютно уверена. Мозг подсовывал дикие обоснования того, что камень светится, но ни один из них не подходил, кроме самого логичного и невероятного – это артефакт. Заряженный ментальной магией предмет, способный определить, лжёт человек или говорит правду.
– Ну же, смелее, или вам есть, что скрывать? – подбодрил меня де Бельгард.
Я решительно положила ладонь на светящийся камень.
– Клянусь, что этих идиотов пальцем не тронула.
Полупрозрачный детектор лжи мельком полыхнул зелёным и снова вернулся к своему обычному, едва светящемуся розоватому состоянию. Среди жандармов раздались редкие смешки. Они оценили формулировку: камень подтвердил не только мою непричастность к побоищу, но и то, что троица не одарена умом.
Рисковала я прилично. Кто знает, насколько точно настроена эта штуковина и как подробно улавливает нюансы произносимого. Повезло. Размытость и обтекаемость использованной фразы не прошла мимо Верховного мага. Он прищурился, но кивнул, и светящийся Камень унесли. Хорошо, что он не начал настаивать на более подробном допросе.
Кажется, кто-то за мой счет решил преподать урок зарвавшимся юнцам. Зря я так паниковала, а все Софи со своим упоенным перечислением возможных казней. Оказывается, де Бельгард совершенно вменяемый, даже с чувством юмора. Я немного расслабилась, понадеявшись, что основная опасность позади.
– Врет она! – взревел херувим совершенно не по-ангельски.
Подбоченившись, я повернулась в его сторону.
– Послушайте, мсье. Вы уже достаточно сделали из себя посмешище, советую прекратить. Зачем списывать обычную кабацкую драку между приятелями на слабую женщину вроде меня? Скажите, разве хрупкой мадмуазель под силу побить троих мужчин? – я обратила взгляд обиженной лани на Верховного мага.
Тот успел выйти из-за стола и спуститься с возвышения к нам. Жандармы расходились, посмеиваясь украдкой. Хохотать в открытую над магом все же не осмеливались. Пузатый начальник участка замер округлой тенью за плечом де Бельгарда, внимая каждому жесту и подхалимски готовясь предугадывать малейшие его желания.
Похоже, магов если не боготворили, то близко к тому. И я посмела на сие великолепие поднять руку! То есть ногу. И голову, не забываем про голову.
Карие глаза пробежались по моему порванному платью, оценили лихо сдвинутый набок чепец, не забыли и разбитую губу, и назревающий синяк на лбу.
– Нет, конечно. Вы же такая безобидная, – с едва уловимой насмешкой выдал вердикт маг, делая шаг вперед. Я не успела ни уклониться, ни увернуться, будто меня пригвоздили к месту, а его палец бережно и осторожно уткнулся мне прямо в середину лба. От места соприкосновения наших тел пробежали ледяные иголочки и быстро впитались куда-то под кожу.
– Вы что делаете? – почему-то шепотом уточнила я.
– Лечу вашу шишку, – так же тихо, заговорщически, ответил мсье де Бельгард и подмигнул мне. – Мадмуазель невиновна, это же очевидно. От этих троих за километр разит алкоголем.
Повернувшись к проштрафившимся ученикам, он скрестил на груди руки и уставился на них с таким суровым видом, что я на их месте покаялась бы во всех грехах, содеянных и только замышляемых.
– Подрались, обормоты? – насупившись, он смерил каждого отдельно пригвождающим к месту взглядом. Херувим попытался возразить, но Блез незаметно дернул его за рукав, призывая к молчанию. Раз Верховный маг решил, что они подрались между собой, то так тому и быть. Еще не хватало с ним спорить. – А вы задержитесь. Хочу с вами поговорить.
Фраза застала меня с занесённой над порогом ногой. Я обернулась и проверила – это точно мне? Маг на меня не смотрел, зато начальник участка, мсье Пинчон, строго погрозил мне пальцем. Я тяжело вздохнула и поставила ногу обратно.
– Ты иди, я задержусь немного, – подтолкнула я Софи в сторону выхода. Та двигалась неуверенно, медленно, будто все ждала, что ее позовут обратно. – Шевелись давай! Продолжения захотелось?
– Да я бы не против. Особенно с тем, черненьким, – выпалила девушка довольно громко. Блез, кажется, услышал и недовольно поморщился, а блондинистый Себ волком на него зыкнул. Да, кажется, не любят девушки херувима, а у того развиваются неслабые комплексы, побуждающие брать свое силой.
– Клеменс наверняка уже беспокоится, – нашла я благовидный повод вытолкать Софи взашей. Бередить тлеющие угли раздора и провоцировать троицу на очередную разборку я не хотела, а Софи, похоже, получала удовольствие от ситуации. Как же, за нее дрались три мага! Пусть на самом деле им всем напинала я, но официальная версия-то именно такая. Будет чем похвастаться подружкам.
Когда за последним жандармом закрылась дверь и мы остались в просторном гулком помещении впятером, – троица, Верховный маг и я – облегчения от наконец-то завершившейся в мою пользу разборки я не испытывала.
Непохоже, чтобы вообще что-то завершилось.
Кажется, все еще только начиналось.
Верховный маг выглядел непозволительно юно для столь высокого титула. Вряд ли он был намного старше своих учеников, или маги стареют как-то по-особенному? Список вопросов, которые я в срочном порядке задам Клеменс, рос в геометрической прогрессии.
Де Бельгард прошёлся мимо проштрафившейся троицы, смерив каждого уничижающим взглядом. Сначала в одну сторону, потом в другую. Когда он пошёл на третий заход, нервы херувима не выдержали:
– И ты ей поверил? Да она врет как дышит! – выпалил он, дёрнувшись, когда Блез уже ощутимее воткнул локоть ему под рёбра. – Ее прибить мало, у меня нос до сих пор кровоточит!
– В Ровенсе закрылись все веселые дома? – скучающим тоном протянул Верховный маг, не сбиваясь с ритма. Пять шагов вдоль строя, у стола разворот, и еще пять шагов, к двери. – Или ты забыл, какой откат бывает от принятия алкоголя? Даже не буду спрашивать, с чего ты решил напиться с утра пораньше.
– Выходной же, – пожал плечами Себ, явно успокоившись и снова обнаглев. Он сменил позу с вытянутой почти по-военному, в струнку, на более расслабленную и горделиво подбоченился. – Мы в отгуле, имеем полное право развлечься.
– Имеете, – все так же безразлично согласился маг, а Блез и оставшийся безымянным шатен подобрались, старательно изображая статуи. Я слилась со стеной у самого выхода, недоумевая, зачем меня позвали на этот показательный спектакль и какие лично для меня будут последствия. Свидетелей унижения не просто не любят – мне гарантировано не слишком любезное внимание со стороны блондина. Мсье Верховный маг настолько уверен в моих силах, что доверяет мне побить его еще раз? Или я вообще из этой комнаты больше не выйду?
– Как поступает ответственный маг, если он желает расслабиться и выпить? Блез? – де Бельгард внезапно остановился нос к носу с брюнетом.
– Запирается в магоустойчивом помещении, желательно в подвале борделя или в доме любовницы! – бодро отрапортовал он, а после виновато покосился на меня. Мол, прости за правду жизни. Я слабо улыбнулась и пожала плечами – мол, ничего страшного. Подоплека происходящего постепенно прояснялась. У магов, значит, есть взаимосвязь между выпивкой и девочками. Ничего особо оригинального, но одаренность, очевидно, усиливает силу влечения в разы. И раз Себ не особо ответственный, он вместо веселого дома полез к первой попавшейся девушке.
Хорошо, что я оказалась рядом.
– Дружно посмотрели на нее, – Верховный маг, не глядя, ткнул за свое плечо большим пальцем. Я вжалась в стену еще плотнее: устремлённые на меня взгляды обещали много чего интересного и неприятного. – Запомните эту девушку. И благодарите всех богов, что наткнулись на нее в том переулке.
