Текст книги "Эльфийское жертвоприношение (СИ)"

Автор книги: Нина Зайкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)

– Я отдам тебя отцу, пусть он запрет тебя у себя во дворце!

– Вот ты умный, рассудительный, но я дурно на тебя влияю. Посуди сам, станет ли любящий отец насильно держать меня в темнице? Вряд ли. Он скорее отдаст меня замуж за Илдинара, как и планировалось до моего бегства. Ты согласишься видеть меня несчастной чужой женой?

– Я… Да лучше чужой женой, но живой, чем моей и мёртвой!

– Хватит кричать! Я всё прекрасно слышу и вижу… вижу, что мы с тобой не сможем решить мои вопросы. Я, пожалуй, пойду. Ещё раз прости, за…

– За то, что вживую вырываешь у меня сердце? За то что я был слеп, но смог увидеть свет? За не подаренное счастье? За оставленную пустоту? За разбитые надежды?

– Нет, за моё появление в твоей жизни. Если бы я только могла знать, что так всё повернётся… Прости…

Я не откликнулась, когда он меня звал, не обратила внимания, когда он меня догнал, только сказала: 'Отпусти… Нам лучше будет порознь', – когда он схватил меня за руку.

Я поступаю с Лайем, как Танн со мной. Понимаю, что ему будет очень больно, но лучше сразу с этим покончить, чем мучить его всю оставшуюся жизнь. Это для его же блага!

Владыку я нашла в кабинете. Он занимался каким-то бумагами. Его почти не было видно за кипой, лежащей перед ним.

– Да? – Линиэль поднял голову, но как только увидел меня, голос у него сразу стал грустным. – Вижу, ты тоже не добилась успеха. Садись, рассказывай с чем ты ко мне пришла.

– Я не смогла. Он просто меня не слышит или не хочет слышать.

– Скорее второе. Я тебя предупреждал. У меня хоть и теплилась надежда, что он тебя послушает, но в глубине души я понимал, что этого не произойдёт. Не переживай, ему придётся принять любое твоё решение. Но ты же не только за этим сюда пришла?

– Нет. Я хотела бы узнать о самом ритуале. Лай, мне толком ничего не объяснил.

– Лай – интересно ты его называешь, – погладил гладкий подбородок эльф.

– У вас такие имена, что язык сломать можно! Вот я и сократила до приемлемой длины.

– А мой сын знает, как ты его называешь?

– Да. 'Вернёмся к нашим баранам', что там с этим жертвоприношением. К чему готовиться и как будет проходить. Вы меня убьёте?

– Нет, ни я. Первоначально предполагалось, что это будет делать сам Лайел… Но сейчас, сама понимаешь, вряд ли такое возможно. Так что я поговорил с Калниилинай и она согласилась во благо своего народа обагрить руки кровью. Так что нож в тебя вонзит именно она.

– А от меня что требуется? Только лежать и не дёргаться?

– Хм-м… В принципе именно это. Но ты можешь передумать – не забывай об этом. Я даже буду рад, если ты передумаешь… и сын мой будет счастлив. У тебя ещё есть время на раздумья.

– Во сколько начало? И какие приготовления я должна совершить? – я усердно рассматривала рисунок ковра, не решаясь посмотреть в глаза собеседнику.

– Ни о чём не беспокойся. В назначенный срок к тебе придут и всё сделают. Но и это не то, о чём ты хотела спросить, верно?

Я внимательно посмотрела на Линиэля. Вопрос есть, только к этому вопросу есть ещё один: не перестанет ли считаться жертвоприношение по доброй воле, если я задам этот вопрос? Но пока не спрошу – не узнаю.

– Я повторю для Небожителей, что лягу на алтарь добровольно и без колебаний. А вопрос – для понимания ситуации и не боле, – обратилась я к потолку. Владыка хмыкнул. – Я хотела спросить: если вы заперты в Долине, то как её может покинуть Танн? Он же тоже бессмертный.

– Теперь понятно, почему ты ещё не спросила об этом у Лайела. Покинуть он её может и через Зеркала. Они предназначены для того, чтобы не впускать драконов, но выпускать ограничений нет. А может и пешком дойти до дома.

– Тогда я не понимаю почему эльфы не покидают Долину? Ведь человеческие женщины могли бы вам родить потомство!

– Как тебе объяснить? Да ты и сама знаешь, что эльфы могут иметь потомство только от еламинай. И почти всегда эта связь между двумя эльфами и крайне редко с другой расой, как в твоём случае. Так что можно сказать, что ты оставила эльфийский престол без наследников.

– Кто-нибудь да встретил бы еламинай и среди людей, тогда бы вам не грозило вым… гибель! Вон, драконы смогли прийти к людям! Чем эльфы хуже?

– А ты уверена, что они просто так смогли прийти, мне кажется, это было им предначертано. Ведь он не первый, кто попытался это сделать, но первый, кому удалось. Мы тоже пытались, но Зеркала нас не выпустили. Те же, кто уходил в горы, возвращались ни с чем. Они рассказывали, что ходили по кругу, пока не возвращались в Долину.

Не казни себя за то, что ты боишься смерти. Всем людям это свойственно, а ты ещё к тому же так молода… Ты вселяешь сомнения не только в сердце Лайела, но и в моё тоже. Редко я встречал людей достойных жить, и я рад, что Небожители подарили мне встречу с тобой.

– А уж как я рада, – вздохнулось мне.

– Ха-ха-ха! Не грусти! Хочешь, сходим с тобой погулять по саду?

– Можно попозже? Я бы хотела просто отдохнуть.

'Небывалое дело!' – думала я, устремив взор на балдахин, освещённый луной.

А дело и впрямь было из ряда вон выходящее. Я умудрилась всего за один месяц потерять трёх друзей! И всех по собственной глупости, не иначе!

Вот как я могла прошляпить, что Барток относиться ко мне больше, чем к другу?! КАК??? Где и что я успела упустить? Мы много времени проводили втроём. Для меня Барток был всегда смелым, храбрым, чутким и отзывчивым симпатичным другом. Когда настал тот момент, в который я перестал быть для него просто другом? Сколько не крутила в голове, никак не могла поймать этот момент. Я пень бесчувственный! Вот я кто!

Мало мне было потери Бартока! Про предательство Шликара я вообще молчу – это я переживу! Так от меня ещё и Танн ушёл! Человек… дракон, который столько меня защищал, оставил меня тогда, когда он мне был так нужен! Это ж надо было умудриться, так оплошать! А самое противное, я ведь так и не смогу его никогда найти и помириться. Умру непрощённой!

И с Лайем я тоже расстанусь в ссоре. Как я только умудрилась. Надо было всё сказать не так и в другой форме. А я?! Мне-то корить себя осталось недолго, а вот он… Он даже не пришёл ко мне сегодня. Что ж, его право меня ненавидеть.

Правильно говорят – от любви до ненависти один шаг. Как много я хотела бы исправить, как много я хотела бы сказать… Но история не терпит сослагательных наклонений. Надо было это делать раньше, когда был шанс. А сейчас… что сделано, то сделано.

Родителей жалко. Они мне не простят моего поступка. А я ведь даже с ними и не попрощалась – думала, что вернусь. Шутят Небожители жестоко!

Луна серебрила мягким светом мою кровать, будоража моё воображение тенями. Вон там, слева на балдахине сидит Слок, а вот здесь, чуть правее – завитушки маминых волос. В другом углу, над самой моей головой Танн повёрнутый в профиль. А вот там, на кресле в темноте еле заметный силуэт Лайя. И он шевелится!!!

Комнату я, от греха подальше, сегодня заперла на ключ. Так что в гости никого не ждала. Но как тень могла пошевелиться? Или это разыгралось моё больное воображение, ищущие поддержки?

Ладно, позову: откликнется – значит здесь, а не отзовётся – никто и не узнает, как я оплошала.

– Лай, что ты тут делаешь?! Я же дверь запирала! – спросила шёпотом я.

Не смотря на то, что я задала вопрос, если честно, то ответа никак не ожидала, поэтому, когда он ответил, я на кровати аж подпрыгнула. Что б ему… хорошо было!

– Ты как сюда вошёл?! Если дверь заперта, значит, внутри никого не хотят видеть!

– Я и не пользовался дверью, – спокойный и уверенный голос из темноты, – просто хотел убедиться, что у тебя всё хо… в порядке.

– А вдруг мне надо побыть одной? Может у меня здесь истерика и я в совсем неприглядном виде, а ы тут сидишь и на меня смотришь!

– Если так, то я тем более должен быть рядом. Когда тебе хорошо, то ты можешь побыть и одна. А вот когда тебе плохо, я обязательно должен быть рядом и приложить все усилия, чтобы это исправить. А ещё лучше и вовсе не допустить.

– А моё мнение при этом учитывается? – я начинала злиться. – Превращаешь моё личное пространство в проходной двор!

– Если ты скажешь мне уйти… я не стану перечить твоей воле.

– Ты уже ей перечишь! Попросила меня отпустить – ты не отпускаешь! Даже в последний путь проводить меня не хочешь! Друг, называется!

– Я не друг, я гораздо больше – у нас еламинай! Именно поэтому я не могу рисковать твоей жизнью! Если я не смогу тебя спасти, то разлучены мы будем недолго, обещаю. Меня держишь только ты, а без тебя всё моё существование теряет всякий смысл.

– Я… тебя… сейчас… стукну! Только попробуй, что-то с собой сделать! Я для чего иду на алтарь? Что бы ты умер или жил?! Ты хочешь, что бы все мои старания были ни на что не годные?! – кричала я на Лайя. – КАК?! Как ты можешь о таком даже думать! Если я тебя встречу у Небожителей в ближайшие десять тысяч лет, поверь, ты предпочтёшь вернуться обратно добровольно! Ты меня понял?

– Зачем ты так? Зачем ты меня отталкиваешь? – он перебрался с кресла, на край моей кровати. – Танна ты не отталкивала. Он тебе дороже, чем я?

– А-а-а! – схватилась я за голову, но легче от этого не стало. – Да какая теперь разница! Его уже нет, да меня и самой скоро совсем не будет!

– Понятно… А если я его верну, ты откажешься от жертвоприношения?

– О Лания! За что ты так надо мной издеваешься? Входит ли это в испытание доброй воли или Ты просто так развлекаешься?! Нет, Лай, я не передумаю. И тебе следует принять мой выбор, если у тебя есть хоть капля уважения ко мне.

Он взял меня за руку и долго не поднимал взгляда. Я попыталась вытащить руку, но он держал крепко.

– Лай…

– Тс-с-с, – приложил он палец к моим губам и наклонился так близко, что его частое дыхание обжигало мне кожу. Но и на этом он не остановился, приближаясь всё ближе…

– Лай, это плохая идея! – отвернувшись, прошептала я.

– Неужели ты лишишь меня последних мгновений счастья? – вздохнул голубоглазый.

– Прости, так будет лучше.

– Лучше что?

– Если мы попрощаемся сейчас. Так надо.

– Надо кому? Тебе? Танну? Лании? Мне не надо! Ты моё лекарство от всех недугов! И мне ещё никогда не было так хорошо и легко, как рядом с тобой! Я даже готов мириться с Танном, если его присутствие будет тебе в радость. Поэтому я ещё раз спрашиваю, кому? Кому надо? Тебе? Так ты только скажи, и я уйду, навсегда. Или до тех пор, пока ты не захочешь снова меня видеть.

Ну что ты молчишь?! Скажи что-нибудь, хоть словечко!

– Словечко.

Ответом мне послужило недоуменное молчание.

– Ты просил 'словечко', ты его получил. А сейчас, Лай, прошу тебя, не надо меня терзать, мне итак тяжело – уходи! Просто уходи.

Как можно быть одновременно таким пламенным и ледяным одновременно?

Утром мне принесли букет с моими любимыми полевыми фиалками. Как он о них узнал, я же ничего не говорила.

Больше я не выходила из комнаты. Еду мне приносили сюда, но мне кусок в горло не лез. Несколько раз ко мне заходил Владыка, узнать как мои дела, что-то спросить или посоветоваться. Так же он мне сказал, что Лайел отказался идти на ритуал.

– Прости его, – сказал мне Владыка. – Пойми правильно – ты для него лучик света во тьме, который осветил всю его жизнь. Это как для слепого прозреть и увидеть радугу, восход солнца. Узреть весь мир во всём его великолепии красок, а потом опять потерять зрение. Он стал другим и никогда не сможет стать прежним. И нет ничего в этом мире, способное ему заменить тебя.

Я попросила передать, что уважаю его выбор и принимаю его. Заходили ко мне и другие эльфы, я так понимаю, из Совета, что бы поблагодарить или выразить сожаление.

Часа в три ночи двадцать второго разноцветеня я пошла в ванну. Долго грелась в тёплой воде, пытаясь унять дрожь. Но помогло не очень. Вздохнув, вылезла и пошла готовиться к жертвоприношению.

В комнате меня ждали те же две эльфийки, что готовили меня к балу. Я облачилась в лёгкое платье молочного цвета с глубоким вырезом. Слишком глубоким! Он заканчивался ниже груди. Зато я поняла, куда мне будут втыкать нож и такое декольте не будет мешать ритуалу. От разреза платье облегало до середины бёдер, а дальше шло свободным кроем. Сзади оно лежало на земле, а зря, ведь приду на алтарь грязная, как поросёнок. Одеться сама не смогла – меня била мелкая дрожь.

Пока укладывали волосы успела искусать в кровь губы. Ох, как не хочется умирать! Только в такие моменты и начинаешь по-настоящему ценить жизнь. Все её радости и горести.

Только уложили волосы, как в дверь распахнулась. Я обернулась в надежде, но меня ждало разочарование – в проёме стоял Владыка, торжественный и величественный. Я бросилась к нему в объятья.

– Прости, что это приходиться делать это именно тебе. Видит Лания, я бы много отдал за то, чтобы это исправить! – прошелестел его голос у самого уха. – Дай я на тебя посмотрю. Да ты красавица! Платье Лайел выбирал, тебе нравиться?

– Меня смущает разрез, – честно призналась я.

– А по-моему отличный разрез, – раздался за спиной Владыки такой долгожданный и лю… дорогой голос.

– Лай! – я вырвалась из объятий владыки и кинулась на шею белобрысому, украдкой вытирая слезы. – Ты всё-таки пришёл! Я так рада! Спасибо!

– Разве я мог оставить тебя одну тогда, когда ты во мне нуждаешься. Даже если будешь прогонять – ни за что не уйду.

Я даже не заметила, что мы остались одни. Линиэль и эльфийками ушли, что бы дать нам попрощаться.

– Так ты меня простил? – с надеждой спросила я.

– Ты знаешь, я много думал над тем, что произошло. И я понял, – он прикоснулся губами к моему лбу, – что твой выбор я должен уважать даже больше, чем свой. И если я не могу его изменить, значит надо принять его таким, какой он есть. Ведь твой выбор – это часть тебя, а всё что связанно с тобой для меня свято. Твой выбор делает тебя такой, какая ты есть и именно такой я тебя… люблю!

– Лай! Лайечка!!!

– Ну, нет! Она меня уже и собакой обозвала! – обратился он к безмолвно взирающим на нас небесам.

– Ой! Прости!

– Тебе можно. Но только тебе, – и помолчав, добавил, – можно я тебя поцелую?

– Я не ду…

Вот его совсем не интересует, что я думаю! Но как приятно не интересует!

Так дело не пойдёт, надо останавливаться, а то чего доброго ради него и передумаю идти на алтарь. Я отстранилась:

– Лай, скоро рассвет, нам пора.

– Ах, да! Чуть не забыл, я вот… принёс, – продемонстрировал мне обруч с какими-то светлыми камнями. – Это селенит. Это камень эльфов. Он содержит частичку того света, из которого создала нас Богиня. Пусть этот свет вернёт тебя ко мне, – с этими словами он одел мне его на голову. – Тебе очень идёт. Вот теперь можно идти. Только пообещай мне, что ты приложишь все силы, что бы вернуться, как бы тебе там не было хорошо и не хотелось бы покидать обитель душ.

– Я постараюсь.

От самой дворцовой лестницы до вершины горы, на которой находился алтарь, в два ряда стояли эльфы. Я и не подозревала, что их так много! Как только мы вышли заиграла флейта. Горизонт начал светлеть и звезды гаснуть. Под ноги нам бросали цветы, что меня слегка смущало, потому что я пыталась на них не наступить. Так под руку с Лайем мы шли между эльфийскими рядами на эльфийское жертвоприношение. Ряды, как только мы проходили, смыкались и эльфы двигались за нами.

Все молчаливые и торжественные. Я даже улыбалась, что бы скрыть как мне страшно. Ветерок развивал мои длинные волнистые волосы. Лайел положил сверху на мою руку свою и крепко меня держал, придвинув ещё чуть ближе.

У подножия горы Лай остановился и повернулся ко мне. Ой, не к добру это, не к добру!

– Лиа, пока ещё не поздно, прошу тебя – одумайся! Мы можем повернуть назад! Мы можем быть счастливы!

Вот это испытания на прочность! Когда у меня трясутся поджилки и хочется развернуться и сверкая пятками скрыться отсюда куда-нибудь подальше, он мне такое предлагает!!!

– Что ты делаешь? Ты же сказал, что уважаешь мой выбор! Если тебя так тяжело, оставайся здесь. А я должна подняться туда, нравиться тебе это или нет!

– И почему я другого не ожидал? Но попробовать должен был, – вздохнул Лай.

На вершине горы, озарённое розовыми предрассветными лучами, было сооружение, напоминавшее закрытый цветок лотоса. Перед ним стоял Линиэль в окружении Совета.

– Анилиа Вередитам кес Раклам ер Дани Лост, ты оказала нам великую честь, приняв столь сложное решение. Мы не забудем долга перед тобой и твоей семьёй. Пусть твой путь осенить благодать Лании и не покинет Она тебя в столь трудную минуту. Твоё мужество будет воспето в легендах. Твоя память будет жить в сердцах эльфов вечно!

Каждый из Лордов тоже сказали по несколько слов, после чего я в сопровождении Лайела и Линиэля вошли в 'цветок', как я про себя обозвала это сооружение. Размеры впечатляли – высота была около двадцати локтей и приметно столько же в диаметре. Изнутри по убывающей от внешней стены было ещё три ряда лепестков – закруглённых кверху камней. В месте схождения внешних плит было отверстие, создававшее впечатление, что ты находишься внутри колодца. В центре стоял каменный алтарь. Пол был украшен каким-то орнаментом Вокруг самого алтаря стояло восемь фигур…

– Это… – спросила я указывая на фигуры.

– … единороги, – кивнул Лайел.

– Ух ты! – выдала я осмысленную фразу.

Алтарь окружали прекрасные тонконогие лошади с витым, закрученным в спираль рогом. Четверо стояло по углам, по двое с каждой стороны от камня, один в ногах и ещё один в голове алтаря, то есть с его более широкого края. Вряд ли туда положат мои ноги. Каждой статуи была своя поза: кто-то стоял смирно, кто-то с поднятыми ногами, кто-то пытался встать на свечку, а тот, что стоял у головы как будто нюхал жертвенник. И все это было сделано из светлого мрамора. Так что я даже платьем с ним сочеталась. Да уж, вот где без этого не обойтись!

Около алтаря стояла Калинка и несколько эльфов. Некоторых я узнала, они приходили лечить Танна.

– Это Калниилинай. Она проведёт ритуал, – указывая на эльфийку, сказал Владыка.

– А остальные зачем здесь? – поинтересовалась я.

– Они, вместе со мной и Владыкой, помогут мне вернуть тебя к жизни, – ответил за отца Лайел.

– Мы благодарны тебе, Анилиа, за твой смелый и благородный поступок. Я постараюсь сделать всё как можно быстрее.

– Тогда не будем тянуть, – улыбнулась я с замершим сердцем. Бейся пока, тебе уже не долго осталось. А то если ты остановишься раньше времени, испортишь всё что только можно. – Мне надо только лечь или я должна сделать что-то ещё?

– Если тебе хочется, можешь сделать, только не очень долго – скоро покажется солнце, – кивнула Калниилинай.

– Присмотри за ним, – я кивнула в сторону голубоглазой статуи, – чтоб он… чего не натворил.

Я кинула взгляд на Лайела и тут же отвела глаза, отказавшись от идеи, что вспыхнула в моей голове. Но эльф успел поймать мой мимолётный взгляд. Видно он читает мои мысли, потому что он шагнул ко мне, убрал волосы с лица и прошептал:

– Са вина́е алае́ наи́м… – его голубые глаза смотрели на меня с грустью и затаённой надеждой.

– Если бы я ещё поняла, что ты сказал!

– Я дождусь твоего поцелуя, – повторил эльф уже на понятном для меня языке.

Я, скрипя зубами, отстранилась, поправила платье и волосы. Подняла в видневшееся светлеющее небо взгляд и сказала:

– Вот она я! Добровольная и безропотная жертва! И только попробуйте меня не принять, – погрозила я небу кулаком, – пожалеете!

Владыка улыбнулся и хмыкнул. Калниилинай округлила итак не маленькие глаза и с изумлением таращилась на меня. А Лай смотрел всё ещё с надеждой, а зря.

Я легла на холодный камень. Нервная дрожь ушла, сменившись дрожью от холодного камня. Почти касаясь носом моей макушки, на меня смотрела статуя единорога. На душе было спокойно и тихо. Меня не одолевали мысли и образы. Я была спокойна, как предрассветный туман. Меня ничего не волновало, не тревожило. Было только ощущение правильности происходящего и полной безмятежности.

Первый лучик солнца заглянул сквозь лепестки, осветив все ярким светом. Время пришло. За мраморной стеной послышались эльфийские песнопения, сопровождаемые неизменной флейтой.

Калниилинай подняла над головой треугольный светлый каменный нож и со всего размаха опустила руки.

Я, зажмурившись, затаила дыхание, готовясь к боли. Но боли не было. Если так легко умереть, то и сама смерть не страшна. Что ж, сейчас увижу, что окружает душу после разделения с телом. Открыла глаза, а на меня смотрит испуганными глазами Калинка. Кинжал замер в пальце от груди.

– Что случилось?! – изумлённо спросила я.

– Я не могу… не могу убить живое существо. Я слаба! Не надо мне было браться за то, чего заведомо сделать не смогу! – закрыла глаза ясноглазая эльфийка.

– А я говорю, можешь! Только, пожалуйста, сделай это быстро, а то я простуду заработаю, – и эльфийка улыбнулась. – Соберись, солнце скоро встанет! Я жду! Готова? По моей команде, – Калинка кивнула.

Попытка номер два. Я, расслабившись, прикрыла глаза:

– Давай!

Лайел застонал: ' НЕТ!!!', – и судя по звуку, упал на колени. В этот момент Калниилинай с усилием вонзила мне нож в разрез платья – в ту самую злополучную розу.

Меня пронзила нестерпимая острая боль, в глазах все побагровело, затем начало темнеть и расплываться. А умирать не так уж и страшно. Страшно идти к этому моменту.

Последнее что я услышала, погружаясь в обнимающую меня темноту, было Танново:

– ИДИОТ!!! ОПОЗДАЛ!!!