Текст книги "Эльфийское жертвоприношение (СИ)"
Автор книги: Нина Зайкина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)
Решив, что ничего путного не надумаю и просто расслабилась в ванне. Но вскоре поняла, что я сейчас просто усну и приняла тяжкое решение вылезти из ванны и перебраться в кровать. Наконец-то вытянула ноги и закрыла глаза.
Вот нельзя мне расслабляться! Только лёгкая дымка спокойствия начала проникать в душу, как меня кто-то позвал. Прислушалась – вокруг тишина. Расслабилась – опять зовёт кто-то. И тут я поняла, что это опять у меня в голове. Не голова, а проходной двор какой-то! Вот кто на этот раз? Голос грустный и беспокойный. Может Танн? Вряд ли он покинул спальню, чтоб превратиться в дракона. Лайел? Похоже. Но где он? Куда идти, что бы его найти? И надо ли искать? Здесь тепло, хорошо, мягко и спокойно. Нет, не пойду искать приключения на свою… голову. Буду лежать и отдыхать, думать ни о чём не буду!
Ненадолго хватило моей решимости. Звать меня не переставали. Вот как уснуть, когда даже уши закрыть не можешь, что бы не мешали? Правильный ответ – никак. Так что я оделась и собралась уйти, как в мою дверь постучали. Не может быть, что бы Танн услышал, как я собиралась покинуть спальню. Опять запрёт меня! В дверь снова настойчиво постучали – а я не отвечаю – я сплю!
– Лиа, это я – Линиэль. Ты мне разрешишь войти?
ЧТО-О?! Он совсем с головой не дружит?! Я к нему в спальню не пошла, так он припёрся в МОЮ! Точно – сплю и не слышу.
– Лиа, я слышу, как ты там возишься – зашептал за дверью Владыка. – Я пришёл извиниться. Будь любезна, впусти меня, пожалуйста – я всё тебе объясню.
Вот смысл ему стучаться, когда дверь я не запирала, чтоб, если что Танн мог войти. Точно, надо Танна позвать! Только я открыла рот, как меня снова перебил Линиэль.
– Прости меня за моё неучтивое по отношению к тебе поведение. Разреши мне объясниться, тогда ты всё поймёшь. А ещё я Книгу принёс.
Ну да, в его же спальне мне не читалось, а вот в моей зачитается. И чего он там стоит?! Шёл бы себе дальше. И тут перед моим взглядом предстала картина с той стороны двери! Да не дай Богиня, кто-нибудь увидит, как Владыка стоит под моими дверями и что-то мне шепчет! Ничего приличного про эту ситуацию не подумают!
– Входите. Но если Вы не сможете мне толком объяснить, что это сегодня было – я позову Танна, он в соседней комнате.
Зашёл Владыка у которого были видно только ноги и голова, остальное закрывала Книга. У меня создалось впечатление, что прозвали с большой буквы этот талмуд не за то, что его подарили Небожители, а за его размеры. Место для книги было всего два: пол и кровать. Мы решили, что второе более приемлемое, чем первое.
– Лиа, прежде чем мы откроем Книгу, и я прочту легенду о тебе, я хотел бы принести моё искреннее раскаяние по поводу произошедшего вечером. Клянусь Великой звездой, – Владыка приложил тыльную сторону ладони правой руки напротив сердца, – я не хотел тебя обидеть и не имел в виду ничего такого, что могло бы тебя обидеть и тем более оскорбить.
Его жест и клятва должны что-то для меня значить?
– Но факт имеет место! – возразила я.
– Да, я очень виноват и ещё раз приношу тебе свои извинения, но дай мне договорить – я смогу всё тебе объяснить. У меня есть опасения на счёт моего сына – мне кажется, он был не совсем правдив, когда разговаривал со мной в последний раз. И мне надо было убедиться в своей правоте.
– И как убедились?
– Как ни странно да, убедился, – нахмурился Владыка.
– А нельзя было у него просто спросить, без сцен? – осведомилась я.
– Я пробовал, но он упорно уходил от ответа, а на прямые вопросы категорически отказался отвечать, заявив, что он сам может решать возникшие вопросы.
– Позвольте спросить, а что вы у него хотели узнать?
– Это спроси у Лайела, потому что он и сам не знает ответа на мои вопросы. А сейчас приступим-ка мы к Книге. Тебе ведь хочется узнать что там?
– ОЧЕНЬ! – не стала скрывать я. – Но Лайел хотел сам прочесть мне Книгу. Было бы нечестно начинать без него.
– Мне он сказал, что я могу это сделать сам. Начнём?
– Ну, если он не против, мне тем более противиться нечего.
А в Книге было написано примерно следующее, если не считать того, что мы уже слышали от недоэльфа, который смог покинуть Долину: разбудит магию только принятое ясным умом решение и добровольное согласие уйти к Небожителям. Что в великий День становления, Дева, которую приведёт Страж, и у которой слияние трёх кровей, окрасит Розу в кровавой цвет при свете зари.
– А теперь для особо умных поясните, что конкретно требуется от меня? – все мои попытки внятно растолковать все их эльфийские заморочки закончились полным провалом.
– Ели объяснить в нескольких словах, то у тебя должно быть в роду три ветви крови и 'роза'. Если по крови я смогу разобраться, то о какой розе идёт речь, я не знаю, – признался Владыка.
– Допустим у меня это всё есть, что дальше?
– А дальше ты должна добровольно и без принуждения отдать жизнь на алтаре Лании.
– Алтарь Богини? Вы ошибаетесь! Она никогда не требовала кровавых жертв! Она добрая и справедливая, она не может требовать чью-то жизнь!
– Не мне судить Богиню, тем более, что она для эльфов Богиня-мать. Но эта Книга Её творение, и по Её приказу был построен жертвенный алтарь. Так ты можешь вернуть магию в мир, но только если сама согласишься отдать за это свою жизнь.
Нет, этого не может быть! Это кошмарный сон! Сейчас проснусь и окажусь в своей кровати и никогда больше не буду читать романов! НИКОГДА!
– Зачем Лании моя жизнь? И нельзя ли это чем-то заменить? – уточнила я.
– Прости, Анилиа, но другого выхода нет. Для эльфов это тоже было страшным ударом, мы не приемлем убийство. Убить можно только ради выживания, но не более того. Если ты обратила внимание, то у нас на столе всегда продукты не требующие смерти живого существа. Мы им жизнь не давали – мы не вправе её забирать.
А теперь представь, что мы должны убить человека – живое разумное существ, которое будет смотреть нам в глаза, когда его душа будет уходить к Небожителям. У нас даже произошёл раскол на почве этого жертвоприношения: одни считают, сто это недопустимо, другие – это необходимой жертвой для выживания многих. Я придерживаюсь первых. Пойми меня правильно – я отвечаю не только за каждого ушедшего эльфа, но и за непроявившихся тоже.
Как будешь готова, приходи – мы обсудим твою кровь и поищем непонятную 'розу'.
Линиэль встал, чтобы уйти.
– Не надо искать, – промолвила я, не смотря на то, что сказать, что я расстроилась – ничего не сказать.
– Почему не надо? Ты что-то знаешь о 'розе'?
Я вздохнула, закрыла глаза, открыла.
– Знаю. Мой народ меня называет Принцессой Розы.
– Почему? – в голосе Линиэля слышались нотки изумления. – И что это означает?
Я отодвинула ворот и показала шрам. Владыка издал возглас и поднёс ближе свечу, чтобы рассмотреть мою отметину. Вот бы никогда не подумала, что это может быть чем-то ещё кроме безобразного шрама, оставшегося на всю жизнь. Шрам этот стоил того поступка, что я совершила. Он же ввёл в мою жизнь много ограничений. Начиная с одежды – мне приходилось носить не то, что нравиться, а то, что скрывало бы шрам, заканчивая окружением – отец позаботился, что бы я ни минуты не оставалась одна и всегда была под присмотром, дабы не совершила очередную глупость. А мне так не хватало прежней свободу! Наверно по этому я сбежала из дома на поиски снившегося эльфа. А он, он звал меня на смерть и даже словом об этом не обмолвился!
Оказывается, я уже говорила вслух, всё что наболело. Владыка меня обнял и прижал к груди. В этом не было ничего предосудительного, просто пожалел, как маленького ребёнка.
– Не спеши осуждать его. Он выполнял свой долг и поверь, он не искал твоей смерти, ты сама выбрала этот путь. Когда-то и я учувствовал в Зове. Мне даже откликнулась девушка. Но она не пришла – она не была моей еламинай. Она выбрала другой путь, и я не вправе её осуждать. Мы все делаем выбор, которой впоследствии решает нашу, – глянул на меня и добавил, – и не только, судьбу.
Две влажные дорожки на моих щеках отражали в лунном свете всю горечь и обиду на Богов. Никогда бы не подумала, что Боги могут быть так несправедливы! Играют моей судьбой, как игрушкой. А я не вещь, у меня есть чувства и мечты!
– А что там про слияние трёх кровей? – появилась слабая надежда, что я всё-таки не подойду на роль жертвы.
– Расскажи о своей жизни. Кто твои родители, от кого происходит их род? – ответил вопросом на вопрос Линиэль.
– Родители? Отец потомственный дворянин, как говорят: до мозга костей. А мать, мать у меня была простой служанкой, которую отец ещё до моего рождения сделал леди, а потом и своей женой.
– Вот ты и ответила на свой вопрос.
– Но родители это две крови, а откуда у меня третья? – я видно так расстроилась, что совсем соображать перестала.
– В твоей матери две – простой служанки и леди, а отец благородных корней от рождения. Так что ты, по моему личному мнению, идеально подходишь под Пророчество.
Вот ты и попала красавица, как рыбка в сеть!
Владыка взглянул мне в глаза:
– А сейчас извини меня, мне пора. Мне кажется, тебе есть о чём подумать. Не буду мешать.
После чего развернулся и ушёл, оставив меня наедине со своими невесёлыми мыслями.
'Вот ты и приплыла', – корила я себя. Это же надо было попасть в такую ситуацию! Пройти такой путь, найти и потерять друзей, чуть не погибнуть и всё это для того, что бы умереть. Прелестненько, больше и сказать нечего.
Слезы больше не текли. О моей слабости ведала только подушка, всё ещё остававшаяся влажной. Сон так и не шёл, а мысли одолевали. Я уже не лежала трупом, а измеряла комнату шагами. Потом мне комната показалась мала и вышла в коридор. Стоять на месте не могла, ноги ходили отдельно от моих желаний. Как вышла на улицу я и не поняла. Остановилась только тогда, когда оказалась около бревна, на котором мы приводили себя в порядок с Лаейлом. Он и сейчас сидел там, обхватив колени руками, и смотрел на переливающуюся серебристую лунную дорожку. Меня он не заметил. Я присела рядом.
На меня посмотрели два невообразимых глаза. Длинные волосы слегка развивали от прохладного ветерка, что дул с озера, подчёркивая всю красоту эльфа. Или это я в преддверии смерти обращаю внимание на то, что раньше считала само собой разумеющимся?
– Лиа? – ответом ему было молчание. Я только продолжала рассматривать его, как будто увидела впервые. Чётко очерченные губы, миндалевидный разрез больших глаз, изумление во взгляде.
– Лиа, что случилось? Отец плохо с тобой обошёлся?
Я отрицательно помотала головой:
– Он мне ничего не сделал.
– Ты всё же была у него, – с горечью в голосе и смотря на поверхность, нервно подрагивающей от дуновения ветерка, воды.
– Нет. Он был у меня… с Книгой.
– Книгой? Он зачитал тебе Пророчество? – я кивнула и закрыла волосами глаза, из которых потекла непрошеная слеза.
Лайел прижал меня к груди, обнял одной рукой, а второй стал гладить по волосам и успокаивать. Смахнул слезы и, приподняв за подбородок заглянул в глаза:
– Прости, я не хотел, чтобы ты… твоей смерти. Я не должен был звать тебя. Но ты! Ты не должна этого делать! Ты можешь отказаться, и никто не посмеет тебя в этом упрекнуть. Весь смысл в том, что это жертва должна быть без принуждения. А ещё… а ещё я сам не позволю тебе совершить этот поступок. Ты меня поняла?
Я всхлипнула, несколько раз судорожно вздохнула, но нашла в себе силы спросить:
– Почему?! Вы же все умрёте, на земле не останется ни одного эльфа! Одна жизнь за миллионы – это не так уж и много.
– А одна чистая душа за ошибки прошлого – это слишком много! Я не позволю! – и добавил в пустоту. – Говорил же я ему, чтобы он не делал этого! Как он мог так поступить!
– Он сделал всё правильно – на благо эльфийского народа. Лайел, ы относишься к тем эльфам, что против этого ритуала?
– Он и про наш раскол тебе рассказал? Да, с тех пор, как ты появилась здесь, я осознал всю ошибочность моего решения. Я не хочу, что бы тебя приносили в жертву.
– А как твои соплеменники? Вы же просто перестанете существовать! – я совсем запуталась.
– Если бы ты только знала, сколько видов живых существ истребило человечество и ещё не один вид истребит. Но жизнь всё так же течёт своим чередом. Мы просто станем следующими.
– А причём здесь люди? Разве они виноваты в том, что пропала магия?
– Отчасти.
– Тогда я тем более не могу допустить, что бы не стало тебя… или Танна, – а последнему ещё и не единожды обязана жизнью.
– У вас с драконом что-то есть?
– Конечно! Меч, что принёс Танн и мешок, что принесла я, – я даже усмехнулась. У нас только и есть, что мы сами. – Кстати о мешочке. Ты обещал меня сводить на кладбище. – И добавила, – заодно и себе место присмотрю.
– И думать об этом забудь! Я свожу, но только для той цели, о которой ты просила раньше.
Мы вернулись в мою спальню, взяли упакованные кости и двинулись на кладбище. По дороге Лайел захватил лопату. Эльф с лопатой – это ещё то зрелище! Некрополь находилось в лесу, среди деревьев, на полянке усеянной ромашками.
Мне казалось зрелище 'эльф с лопатой' – это нечто, но я поменяла своё мнение, когда картина сменилась на 'эльфа, копающего могилу'. О делал это споро и умело. Вот странно!
Мы уложили кости. Лайел пропел на эльфийском что-то траурно-возвышенное. Казалось даже, что ярче замерцал лунный свет и человек, чьи кости мы предали земле наконец обрёл покой. Потом он закопал могилу, и мы собрались уйти. Но не тут-то было.
Свет луны стал ярче, приобрёл чёткие очертания человеческого тела. Я как-то незаметно для себя оказалась за спиной эльфа, а он ещё и заслонял меня рукой.
– Что за… – вырвалось у меня.
– Низкий поклон тебе, прекрасная и храбрая дева, за столь благородный поступок. И тебе, высокородный эльф моя благодарность. Я – Гинтани́р Ерта́н кес Раклам ер Дани Лост, но Вы, за столь великодушный поступок, можете меня называть просто Ниром. Разрешите узнать Ваши имена.
– Лайелиниэль Мартанилаие Иелинаел тал Валниеланиай лэ Каэтиантарина, Повелитель Долины эльфов, представился Лайел.
– Анилиа Вередитам кес Раклам ер Дани Лост, – в свою очередь представилась я.
– Ты наследница человеческого престола?
Я отрицательно помотала головой:
– Ни я, мой брат. А Вы?..
– А я твой предок. Ты не изучала генеалогическое древо?
– Нет, на нем будет только половина моих предков.
– Отчего так?
– Это долгая история.
– А Вы тот самый Гинтанир, что уничтожил магию? – вступил в разговор эльф.
– У Вас не совсем верные сведения, молодой человек. Да я тот самый Гинтанир, но магию я не уничтожал, хотя и послужил тому причиной.
– А можно услышать эту историю с самого начала. Может тогда можно будет обойтись без жертв? – с надеждой поинтересовалась я.
– Если вы не спешите, то я с удовольствием её Вам расскажу. Все началось с того, что я взял помощником придворного мага – молодую магиню с огромным потенциалом и отличными успехами. Кроме того, что она была сильным магом, она ещё была невероятно красива. Не удивительно, что у нас завязалась нежная дружба. Я уже даже собирался жениться на ней, но на счастье… или на беду, смотря как посмотреть, я встретил свою истинную любовь – прекрасную эльфийку по имени Мелитинтате́ль. Мы были счастливы вместе. Но Уртари́ не приняла нашу дружбу. Она потребовала разрыва наших отношений и грозилась в случае отказа проклясть весь наш род. Но как я мог бросить любимую беременную женщину? Я не смог. Мы тайно обвенчались и я спрятал её у хороших знакомых на границе с эльфами. Дабы если что-то случиться она могла бы перебраться к своим родным. Сама она не хотела покидать этих земель, сказав, что ребёнку будет нужен отец и если она уйдёт к эльфам, то может уже и не вернуться. Уртари я сказал, что с Мели я разорвал отношения и полностью принадлежу теперь только ей. Был на мне амулет, скрывающий лож, так что она приняла мой ответ. Но через некоторое время, когда я принимал ванну, она забрала амулет и заставила меня повторить, что я люблю только её. Соответственно она распознала ложь. Был страшный скандал. Полгорода пострадало от её гнева. Как она смогла найти мою Мелитинтатель, я ума не приложу. Но то были лишь цветочки. Ягодки появились тогда, когда она узнала, что у нас будет ребёнок. Тогда она обратилась к Хорсту, с условием, что она навечно уйдёт на служение к нему, а он за это лишит магии это злой и предательский мир. Это была клятва на крови, не смотря на то, то кровавая маги была запрещена. Она прекрасно знала, что эльфы не могут дать жизнь без магии и готова была сама лишиться магии и лишить весь мир, лишь бы моя Мили не родила.
Я виноват во всём, что случилось! Я один! Но не мог я отказаться от Мелитинтатель, не мог! Я пошёл по стопам Уртари – на свой страх и риск я обратился к Лании. Я понимал, что у Богов своеобразное чувство юмора и полностью доверять им нельзя, но что я мог ещё сделать для спасения моей жены и нерождённого ребёнка? Богиня обещала, не переча приговору Хорста смягчить последствия и вернуть магию, для чего должно было исполниться условия слияния трёх кровей. Каких и чьих она не уточнила. Но вмешался Хорст и добавил свои условия. Так как магия была его, без его согласия её нельзя было разрушить. Хорст потребовал обязательной жертвы, Лания согласилась.
А потом, потом умерла жена во время родов – магия так и не проснулась. Я был предан Богами и всем миром! Я ненавидел его всей душой, всем своим существом! Но ещё больше я не мог простить предательства Уртари. Как?! Как она могла так поступить не только со мной, но и со всем миром! – Гинтанир посмотрел на эльфа. – Она своей клятвой приговорила не только меня с Мелитинтатель, но и всех существ магического мира. Только люди могут существовать без магии, все остальные от неё зависят, а эльфам и драконам грозит полное вымирание. И всё это моя ошибка.
Он замолчал, опустив глаза. Лайел молчал, только желваки ходили на скулах. Я потомок Гинтанира и Мелитинтатель? С ума сойти! Но не только я, ещё и мой брат. Гинтанир всё же нашёл в себе силы продолжить:
– Но то, что я вижу нашего потомка рядом с эльфом, свидетельствует, что магия уже проснулась? Как это произошло?
Ему ответил Лайел, у которого были сжаты кулаки до бела:
– Проклятье ещё не снято. И его может снять она, – он указал на меня. – И знаешь, что ей надо сделать? Ей надо добровольно отдать жизнь, что бы проснулась магия! – зло бросил белоголовый. – Так что можешь попрощаться со своим последним потомком, твой род теперь прервётся! Теперь-то твоё непомерное эго довольно! Жизнь и любовь не игрушка и ты, как никто другой должен был это понимать!
– Анилиа! Это правда? – я подтвердила. Гинтанир схватился за голову. – О, Богиня, что я натворил?! Лайелиниэль прав, абсолютно прав, если бы я только не поддался слабости и не перепутал симпатию с настоящей любовью. Ты когда-нибудь простишь старика? – обратился ко мне призрак.
– Я и не в обиде. Все мы совершаем ошибки.
– Что? – взвился эльф. – Да он… Он убил тебя ещё до рождения, только по тому, что у него возобладали физические потребности над моралью!
– Оставь, Лайел. Я на самом деле его не виню. Если Лания избрала меня в качестве жертвы, значит, у доброй Богини были на то свои причины. И, в конце концов – всё что ни делается, всё к лучшему. Лучше одна жизнь, чем десятки тысяч – это справедливо.
– Лиа! Не смей! – он схватил меня за плечи. – О какой справедливости ты ведёшь речь? Он хорошо провёл время, а ты… ты должна за это умереть?! Обещай мне, пожалуйста, что прежде чем ты примешь какое-либо решение, ты очень хорошо подумаешь! Ты всё ещё можешь вернуться домой и никто не посмеет упрекнуть тебя.
– Я подумаю.
– Прости, Анилиа, мне действительно жаль. Если бы я только мог предположить, что всё так обернётся! – подал голос Гинтанир.
– Как ты оказался прикованный в замке? – задала я вопрос, прежде чем Лайел успел сказать всё что он думает о таком поступке.
– Это произошло позже, когда сын уже был взрослый. После Проклятья я смог её отыскать и заключить в темницу. Но её это сдержало лишь на время. Я раз в год объезжал свои владения и в одном из горных районов на нас напали. Перебили всю мою стражу, а меня взяли в плен. Я сначала подумал, что сосед решил власть захватить, но все мои иллюзии рассеялись, когда я увидел Уртари. Она заковала меня в цепи и несколько месяцев издевалась надо мной. Я умер от потери крови. К этому моменту я уже был несказанно рад смерти. Но Боги не дали покоя моей душе…
– И правильно сделали! – вставил своё слово эльф, скрестив руки на груди.
– Как я уже сказал, – продолжила душа, как будто и не было замечания, – моя беспокойная душа осталась прикованной к месту смерти. Но теперь, когда вы придали земле мои останки, и даровали прощение, – поклон в мою сторону, эльф не удержался и хмыкнул, – я могу обрести покой. Спасибо, что не оставила мой бренный прах тлеть и дальше в темнице. А в благодарность дам совет вам обоим, но в большей степени эльфу. Подумай перворождённый вот над чем: что может твоя кровь сделать для неё?
– Я уже подумал, без твоих ненужных подсказок! Но первоначально сделаю всё от меня зависящее, что бы она не взошла на алтарь, заметь – по твоей вине!
– Пришло время прощаться! Будьте счастливы и… да поможет вам Богиня!
С этими словами голубоватое свечение исчезло, как исчезает утренний туман – будто ничего и не было.
– Ни за что не буду больше подбирать незнакомые кости! – выдала я. – Да, а что твоя кровь может сделать для меня?
– Вот когда ты подумаешь, как и обещала, тогда я с тобой об этом и поговорю. Не торопи события. Итак, за три последних дня произошло больше, чем за последние триста лет.
Эльф проводил меня до спальни и ушёл к себе. Танн почему-то так и не вышел, ни когда я уходила, ни когда я пришла. Всё ли у него в порядке? Он спит или всё же проверить?
Я постучала в соседнюю дверь – мне открыли. На пороге стоял Танн. Он что не ложился?
– Можно мне войти?
Танн отошёл в сторону, пропуская меня внутрь. Когда я села на кресло под окном, он начал задавать вопросы:
– Куда ты ходила? Почему меня не позвала, когда пришёл Владыка? И почему ты ушла, не предупредив меня? Пришла расстроенная. Что вообще здесь происходит?!
– Я сейчас тебе всё расскажу – ты имеешь право знать. Я ходила закапывать кости, что мы с тобой забрали из темницы.
– Одна? – уточнил дракон.
– Нет, с Лайелом.
– Почему же не взяли меня с собой? – желчно поинтересовался чернявый синеглаз.
– Мне показалось, что ты спишь, и я не стала тебя будить, – сказала я, хотя не была полностью уверенна, что именно это послужило истинной причиной. Саму причину я и сама не знала.
– А сейчас не побоялась разбудить?
– Мне показалось важным поговорить с тобой. Но если ты хочешь поспать, я думаю, что могу и завтра с тобой поговорить.
С этими словами я встала, но Танн остановил меня.
– Говори, раз уж пришла, всё равно пока не узнаю в чём дело – уснуть не смогу.
– Ты уверен? – получила в ответ кивок. – Дело в том, что кости были не простого человека, а принадлежали они Гинтаниру.
– Не может быть! Тому, что виноват в исчезновении магии?! – я подтвердила. – Жаль, что не взяли меня с собой, я бы его ещё раз убил! – дракон вскочил и начал ходить по комнате. – Он виноват в тех бедах, что свалились на весь мир! А ты, ты умудрилась захоронить его как положено! Надо было их оставить, пусть бы мучился вечно! Он это заслужил!
– Недолго ему бы мучиться. Он рассказал, как произошло всё на самом деле. Да его вина есть, но только половина. А слабости есть у всех – у меня, у Бартока, у Рисаны, даже у тебя! Но никто за это нас не винит в гибели мира.
– Но никто не сделал такой глупости как он! Из-за него драконы не могут принять второго обличия. И только он виноват в том, что не дано продолжить род, и заметь, не только драконам! – он так кричал, что наверно нас слышало пол дворца.
– Танн, успокойся, пожалуйста. Всё в этом мире поправимо.
– Поправимо говоришь? – бросил дракон. – Не поправимо! Этой осенью у меня свадьба, и что я оставлю в наследство после себя? Одно бессмертие? Да кому оно надо! Пусть уж луч…
Тут дракон посмотрел на меня и замолк. Что он увидел я не знаю, но то, что внутри меня будто исполосовали ножом – это ещё мягко сказано. Всё, что имело какой-то смысл в этой жизни рухнуло. Я и не подозревала, что он настолько мне нравиться!
Влюбиться, в почти женатого, при том выборе, что у меня есть – это только я могу. Но почему он мне раньше не сказал? А я ещё, дурная, лезла к нему с поцелуями. Теперь всё встало на свои места – я ему совсем не нравлюсь, всё, что я надумала – не более чем фантазия глупой девчонки. У него есть своя любимая, я ему совсем не нужна.
– Лиа, что случилось? – вырвал меня из ступора голос дракона. Да-а, не светит мне больше покататься на этом звере. – Ты как-то побледнела. У тебя всё хорошо?
И что я на это могу сказать? Не признаваться же в любви обручённому?
– Тебе же, наверное надо уйти, готовиться к свадьбе? – я еле смогла найти в себе силы не показать свою слабость.
– Да, я об этом хотел с тобой поговорить. Мне пора уходить, так что давай-ка возвращаться обратно. Я провожу тебя до дома, раз уж отвечаю за тебя.
– Понимаешь… Я не могу уйти.
– Почему же? Думаешь, Зеркала не пустят нас обратно?
– Если запустили, должны и пустить. Но вопрос не в этом…
– А в чём тогда вопрос? Я понял! В этом наглом заносчивом эльфе, да? Что он тебе наговорил? – взвился Танн. – И ты ради него готова оставить дом и семью, которая тебя ищет и ждёт?
При упоминании Лайела на душе стало как-то сразу теплее, и мне показалось, что я уже не одна.
– Вопрос совсем в другом! И что такого тебе сделал эльф, что ты так на него злишься?!
– Да, что я тебе сделал? – спросил вошедший без стука Лайел.
– Что? Да много чего!
– К примеру, спас тебе жизнь, – вставила я.
– Не совсем, но сделал, что было в моих силах, – поправил меня эльф. – А что ещё я сделал тебе?
– Всё твоё племя виновато в нашей вражде! Никогда эльф не будет другом дракона, даже если спас ему жизнь!
– В этой вражде виноваты драконы, а не эльфы. Вы истребили почти весь наш род!
Я только успевала крутить головой к говорящему, чуть шею себе не отвертела.
– А что собственно здесь происходит? – подала голос я. – Из-за чего началась ваша вражда?
Оба посмотрели на меня, как будто впервые увидели. Прервал молчание Танн:
– Всегда и во все времена все беды из-за женщин. И начало нашей вражды положила именно она. Её звали Жарли́з. Она была человеческой женщиной. Красивой человеческой женщиной. И как-то на пиру она познакомилась с драконом по имени Елтвардо́р. И были они счастливы год, пока дракон на свою беду не был приглашён к эльфам. Оно и понятно, когда он привёз с собой Жарлиз, но кто мог знать, что это было роковой ошибкой дракона. На приеме она познакомилась с эльфом Салтинтаэ́лем. Она стала его еламинай. А она, как и все человеческие женщины была не постоянна и не смогла устоять перед очарованием эльфа. Она бросила дракона и осталась с эльфом.
– Но драконы не смогли простить предательства, – подхватил эльф. – Он напали на нашу Долину и выжгли её под корень, только Дуб с Персиком остались, да несколько отсутствующих эльфов. Погибли все – эльфята, эльфийки и эльфы. Даже Салтинтаэль и Жарлиз погибли в том огне. Настало время скорби для эльфийского народа. Эльфы собрали всех кого могли под свои знамена и пошли мстить за всех, кто был им дорог. Но, не смотря, на численное преимущество, драконы не смогли одолеть холодную ярость эльфов. С тех пор ведётся кровная вражда между драконами и эльфами. Больше ни один эльф не доверяет ни одному дракону. И ты не представляешь, какое смятение в наши души вселило твоё появление с драконом, – обратился ко мне голубоглазый. – Мы не знали, что и думать – ты так была уверенна, что он хороший и не сделает ничего плохого, что мы не смогли сказать тебе, почему дракон не может находиться на нашей земле, что для нас нет сильнее этого оскорбления. А ещё ты заставила эльфов спасти жизнь дракону, не смотря на всю нашу ненависть. Воистину человеческие женщины непредсказуемы!
– Я ничего не знала! Когда Танн, сказал, что ему нечего делать у эльфов я и подумать не могла, что всё настолько серьёзно и что я его жизнь не спасаю, а веду на погибель. Прости, – обратилась я к дракону.
– Ничего. Я больше не буду мозолить глаза эльфам – утром я уйду. Надеюсь, ты уйдёшь со мной – тебя ждут дома.
Мы с эльфом вышли. Меня трусило – от нервов, от потрясения или от переизбытка информации – я не знала.
– Мне тоже надо отдохнуть, – пришла к выводу я.
– Конечно! На тебя столько сегодня свалилось! Тебе обязательно надо отдохнуть.
– А зачем ты к Танну приходил? – вспомнила я.
– Я услышал, как он кричал и решил узнать, что случилось. Вот и пришёл. Прости, что тебе пришлось услышать про нашу вражду. Я не хотел, чтоб ты это узнала – я видел, как ты к нему привязана.
Я покраснела – от макушки до самых пят. Мне и в голову не могло прийти, что так очевидны мои чувства. Ведь и Танн это наверняка заметил! Как же стыдно!
Шторы я закрыла и сейчас лежала и рассматривала балдахин над кроватью. Сон никак не хотел принять меня в свои объятья и укутать свои забвением. Из-за того, что сон не хотел разделить со мной эту ночь, мои мысли всё блуждали, не давая покоя моей душе.
Столько произошло всего за одну ночь! Оказывается у Танна есть невеста и я ему совсем не нужна. Кости, что я принесла с собой были первопричиной того, что я окажусь жертвой на алтаре Богине, которая никогда не принимала кровавых жертвоприношений. Я пришла предложить помощь в войне, а сама попала в такую ситуацию, что даже и не знаю, как реагировать на насмешку Богов. Вот что я им такого плохого сделала?
Интересно, много ли времени до принятия окончательного решения? Хотя чего это я? В глубине души я понимаю, что решение уже принято.
Всё! Хватит! Я встала и решительным движением отдёрнула шторы. Лёжа мне совсем плохо думается, настала пора проветриться! Одела платье в котором была вчера и накидку, что висела здесь же в шкафу и пошла искать выход. Вроде не должна заплутать во дворце. Ну а если заплутаю – так мне и надо!
Выход я нашла довольно быстро. На улице меня встретила Роннис своим серебристым светом и ясным ликом. Хоть у кого-то всё хорошо. Хотя почему хорошо? Она многие века ждёт свою любовь, что по преданиям ищет её после разлуки. Для этого она превратилась в Луну, чтобы он смог искать её не только днём, но и ночью. Так что даже у Богов не всё так замечательно, как может показаться.
Я брела по первой попавшейся тропинки без цели, просто чтобы двигаться. Для меня сидеть на месте в такие моменты очень тяжело. Может, поэтому я так люблю танцы и балы. Там в движении я могу выплеснуть все эмоции, что меня переполняют. И именно по этой причине мне не подходит трон – там надо быть выдержанным и спокойным, как мой отец или брат. Даже моя мать на роль правителя подходит гораздо больше, чем невыдержанная я. Толку, что столько сил потратили на моё воспитание?
