Текст книги "В поисках пути (СИ)"

Автор книги: Нина Зайкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

– Просто закрой дверь… с той стороны!

Я, вздрогнув – такого злого эльфа я еще не видела, быстро последовала его совету.

Вот и вся любовь…

В день свадьбы меня подняли в три часа… это все еще ночи или уже утра? Сонную засунули в ванну и снова чем-то натирали. Да Нар сам сбежит от этих… благоуханий! Как бы самой не задохнуться!

Заглянувшего было Бартока служанки с визгом вытолкали за дверь, а Рисана и вовсе заперла ее на ключ. Я обреченно вздохнула. От судьбы не убежишь.

Когда меня облачили в свадебное платье, мое терпение было на исходе. Мало того, что в этом платье я толком не могла повернуться, так еще и верхом ездить придется. Очень надеюсь, что Лик возражать не станет.

Ну кто придумал поездку к алтарю верхом на лошадях, что б население всей страны могло полюбоваться видом прекрасной пары едущей к венку? Ой, о чем это я? Ах, да о венце, о брачном венце. Мне хватило бы просто зайти, провести ритуал и быстренько выйти. Нет, родители не могут прятать дочь-невесту, надо всем ее показывать направо и налево!

В надежде оттянуть неизбежное, я поставила на платье кляксу. Нет, я ничего не проливала, просто магически окрасила неровный кусок ткани в зеленый цвет. Как забегала прислуга пытаясь оттереть пятно! Меня вообще убивал цвет наряда. Этот нежно-розовый… Я понимаю, цвет невинной девы… Но! Я в нем чувствовала розовым поросенком. И если я вместо клятвы на алтаре начну хрюкать – даже не удивлюсь. Зато народ повеселиться!

Когда было понятно, что с пятном своими силами не справиться, прибежала моя мать. Гляну на пятно, на мою довольную физиономию и потребовала, что бы я прекратила доводит девушек до икотки.

Я подчинилась, а что делать? И изменила цвет волос в тон платью. Служанки начали откровенно подхихикивать, мать схватившись за сердце стребовала с меня обещание, что на людях я ничего вытворять не буду. Не, ну как так скучно можно жить?!

За поднявшейся суетой, чуть не пропустили в комнату Илдинара. Тут поднялся даже не визг – вой! Потому что по обычаю, если жених успевает поцеловать невесту до алтаря, то и весь остальной, важный для женщины ритуал проводить не обязательно. Почему? Все очень просто! Похищенный поцелуй невесты дает укравшему его право быть единственным у женщины, но не накладывает на него самого обязательств. Именно по этой причине невесту всячески оберегают до самого алтаря. А уж там обязательства накладываются на двоих. А еще меня всегда возмущала, что этот момент действует только в одну сторону. Ну почему нельзя невесте украсть поцелуй и быть навеки свободной от семейных обязательств, будучи замужем?!

Я так чувствую, что для меня разницы не будет, потому что вряд ли в один миг Нар сможет исправиться и стать примерным семьянином. Но уж, какой есть.

Меня под конвоем провели до дворцовой площади, от которой и начнется само шествие. Там уже стоял Лик беспокойно перебирая ногами в ожидании движения. Толпившийся народ взорвался громогласными возгласами, когда я появилась в сопровождении стражи и фрейлин. Мне на встречу шли мать с отцом. За их спинами улыбались делегации разных стран и народов.

– Ани! Ты потрясающе выглядишь! – обнял меня отец.

– Только похудела так, что замуж выдавать нечего! – я перекочевала в руки матери. – Готова?

Я отрицательно помотала головой, вызвав дружный смех окружающих, слышавших наш разговор. А мне вот не смешно! Я вообще домой хочу! Это хорошо, что надо будет ехать на лошадях, а то у меня ноги подкашиваются. Еще радует то, что Камелик ездит без уздечки, а то отбила бы ему железом все зубы своими трясущимися руками.

– Милая, свадьба не каторга! Чего ты трясешься как осиновый лист? И руки у тебя ледяные! Может тебя не зверью на растерзание отдаем, а мужу в заботливые руки. Ты только посмотри, как он тебя ждет! Извелся весь, места себе не находит, все не может дождаться твоего появления. Ты не допускаешь мысли, что он мог ради тебя измениться?

Нет, такой мысли я не допускала. Была маленькая вероятность того, что после столь тесного общения я стала новым предметом его обожания. Но такое у него обычно ненадолго – до первой совместной ночи. Сколько таких было… и будет…

Все! Хватит себя травить! Меня никто не заставляет проводить с ним времени больше, чем я того позволю!

Подходя к лошадям мне навстречу двинулся Илдинар. Между нами сразу сомкнулись три ряда. Первый – стража, второй – фрейлины, третий – родители. Парень попытался за этими стенами меня высмотреть, но ничего не получилось и, вздохнув, он направился обратно.

Конвой, окружив кольцом, повел меня к коню. Надо отдать ему должное, он хоть и косился на мое платье, но стоял смирно.

Вот и все! Процессия тронулась. По украшенным улочкам города, среди толпы приветствовавшего нас народа мы ехали к главному храму Лании, ибо семья – ее стихия. Процессия двигались в следующем порядке: первым шел герольд, объявляющий о торжественном шествии, затем ехали всадники державшие знамена, в том числе и гербовые обоих домов, затем наши отцы, мы с Наром, за нами брат с матерью, а затем и все остальные. Я впервые ехала в процессии впереди брата, обычно он, как наследник трона всегда маячил передо мной. Сопровождала нас музыка, пляски, шуты, костюмированные представления. Под ноги лошадям летели цветы.

Народ веселился, а я все больше мрачнела. Дело в том, что когда мы проезжали драконью делегацию, то мне светло улыбнулся Танн, обнимая свою невесту. Я, конечно, вернула улыбку, но настроение стало совсем паршивым. Внутри грыз червяк, который желал действий – сбежать, уплыть, скрыться и больше никогда никому не показываться. Лучше одиночество, чем жизнь без любви. А уж когда я увидела в эльфийской делегации Лайя!.. Он еще и улыбнулся, как родной и любимой, и я не смогла не вернуть теплую улыбку эльфу, хоть все еще злилась на него. Этого оказалась мало, потому что наши улыбки не скрылись от внимательно за мной наблюдавшего Нара. И как только последний потянулся ко мне со словами:

– Анилиа, не могла бы ты, хотя бы на людях, не дарить столь откровенные улыбки чужим мужчинам? – моя психика не выдержала.

Вот просто захотелось послать всех и вся туда, откуда не возвращаются! Достали, честное слово! И я, шарахнувшись от протянутой Наровой конечности, наклонилась к Лику и прошептала: «Вверх». Какое счастье, что он понимает меня без лишних манипуляций! И это великолепное создание расправило крылья и, оттолкнувшись всеми четырьмя ногами, взмыло в воздух. Вот она долгожданная свобода!

Внизу раздались удивленные возгласы. Даже мои родители не удержались. Они-то считали коня совершенно обычным, хоть и интересной масти. А я смотрела на всю эту пеструю толпу, совершая круги над их головами и борясь с желанием улететь подальше от всего этого жуткого торжества. Но стоило мне встретиться взглядом с матерью, я поняла, что никуда я не денусь. Ради них я и на плаху молча взойду, лишь бы они были счастливы.

Мать, поймав мой взгляд, прошептала одними губами:

– Будь осторожна.

На одном из виражей над толпой, в закоулке я увидела Алсэя и Фифалию. Они помахали мне рукой, не переставая при этом улыбаться. Я помахала в ответ, но когда толпа обернулась в ту сторону, их уже не было. Люди, наверно подумали, что я схожу с ума. А мне на душе стало сразу теплее и светлее.

На подходе к храму, мы с Ликом приземлились на законное место рядом с женихом. Вокруг храма толпилось столько народу, что не то что яблоку упасть негде было, там и иголка бы не протиснулась. Народ кричал, музыка играла, дети кидали цветы, люди призывно махали руками.

И среди это цветной какофонии звуков и жестов, я решила поймать цветок, что кинула мне золотоволосая девочка. Если бы я только знала, что это будет судьбоносным решением в моей жизни, ни за что бы не допустила дальнейшего движения! В тот момент, когда я наклонилась к достигшему наивысшей точки полета цветку и начавшего падать вниз, я услышала сдвоенный щелчок тетивы.

В тот момент время для меня остановилось и я действовала настолько медленно, что казалось улитка двигалась быстрее, чем я! Я не успела разогнуться, а точнее мне не дали, задержав мое движение вверх рукой. И в этот момент над моей спиной просвистел болт и с жутким чавкающим звуком нашел свою цель. Обернувшись на звук, я увидела на своей спине руку Нара, затем мои глаза поймали его взгляд полный ужаса и отчаяния. И только после этого я увидела болт у него в шее и вытекающую булькающую кровь. Ужас охватил меня! И вместе с ним пришло осознание того, что мой жених не дал мне разогнуться, приняв удар на себя!

Затем я краем глаза увидела движение сзади себя. Повернувшись сильнее мне представилась такая картина: моя мать толкнула сына и тот падал с лошади, а мама прогнувшись в спине, закричала. Крик вырвался от боли, что принес второй болт, застрявший в ее спине.

Я, даже не заметив, как оказалась на земле, кинулась к матери. Но прыжок был прерван моим падением, потому что какая-то зараза дернула меня за ногу и прижала своим весом к земле. Лежа под копытами коней, я увидела, как с той стороны упало бездыханное тело Нара. Вздрогнув, я сумела извернуться, встретиться с синими глазами, оттолкнуть тушку Танна и снова ринулась на помощь матери, к которой уже подоспел отец.

– Лиа, не надо! Это слишком опасно! – раздалось сзади.

Но меня мало интересовало чужое мнение! У меня был шанс спасти хоть одного из них, как когда-то спасла Бартока! Я торопилась, как могла! приближаясь к матери, голову которой отец положил к себе на руки, я как сквозь сон слышала, как она шепчет отцу:

– Дай ей быть счастливой…

Когда же я упала на колени перед ними, мамы уже не было. Я в последней надежде стала вливать резерв в нее, как тогда на горе, одновременно моля всех Богов сразу, что бы помогли.

– Только пусть она живет… только пусть живет… – не преставая повторяла я, чувствуя, как резерв буквально проваливается в пустоту и не имеет никакого воздействия на маму.

К нам прибежала группа эльфов, но даже не предприняла попытки ей помочь! Остальные эльфы и драконы творили заклинания и направляли их в сторону толпы.

– ЧТО ВЫ СТОИТЕ!!! – кричала я на неподвижных эльфов во главе с Линиэлем. – ВЫ ЖЕ МОЖЕТЕ ЕЕ ВЕРНУТЬ! НУ! ДАВАЙТЕ ЖЕ! ПОМОГАЙТЕ!!!!

На мое плечо опустилась ладонь присевшего рядом Линиэля. Он посмотрел внимательно мне в глаза и очень тихо произнес:

– В ней нет искры. Даже мы не сможем ее вернуть. Отпусти… она ушла…

– НЕТ! НИ ЗА ЧТО! Она будет ЖИТЬ! – упрямо твердила я, продолжая вливать резерв.

Отец что-то кричал, умолял помочь. Он даже плакал, сильнее прижимая… маму к себе. И вдруг я снова услышал звук спускаемой тетивы. Нет, сегодня я больше никому не позволю умереть!

Я вскочила, готовая придушить гада, спустившего тетиву, голыми руками. Я даже не успела увидеть болт, летящий в мою сторону, перед тем, как черный дракон расправил крылья и принял удар на себя!

В этот момент я возненавидела весь белый свет! Кроме того, что они забрали у меня мать, так еще и второй раз кто-то умрет за меня?! Не бывать этому! Я вскочила и пламя, против моей воли, охватило меня. Если в лесу оно было красным, то сейчас весь мир вокруг окрасился синим, да еще и сполохи молний сверкали в этом огне. Я снова стала возвышаться над землей, распространяя пламя вширь.

Выплеснуть злость мне не дали. Рука моя была схвачена Лайем. Эти голубые глаза смотрели с такой тоской и болью, что мое порванное в клочья сердце сжалось в один болезненный комок.

– Остановись, прошу тебя, горячая моя душа! Ты убьешь весь город! Да, погибнут виновные, но и невиновных жертв будем очень много! Стоит ли смерть той, золотоволосой девочки, смерти спустившего тетиву? Тем более что всех, у кого было хоть маломальское оружие, заблокировали маги, – но видя, что мой гнев все еще пылает, продолжил, – и если ты сейчас не остановишься, то мы не успеем спасти Танна…

И тут до меня медленно, сквозь алую пелену ненависти и злости, стал доходить смысл сказанного. Смерть всегда забирает самых дорогих. Но остаются те, кому мы еще нужны и ради них стоит жить.

Обведя взглядом площадь было видно сеточное коричневое плетение, удерживающее некоторых людей на месте. Значит, Лай не обманул. И если они удерживают убийц, то я могу заняться раненым драконом.

Я расслабилась. И сразу огненный смерч пропал, и я провалилась в объятья эльфа. Меня обняли и крепко прижали. Мои плечи непроизвольно начали вздрагивать. Но времени расслабляться нет, надо заниматься живыми. Оглянувшись, я увидела, как над мамой и Наром суетились эльфы. Я дернулась в их сторону, но Лай меня удержал, отрицательно помотав головой и кивнув на другую кучку народа, среди которой на земле виднелась черная макушка. Заняться живыми, он прав.

Я вливала резерв в Линиэля, а он плел заклинание, в структуру которого все время что-то добавляли другие эльфы и драконы. Через десять минут все были взмокшие, ну, кроме меня. Меня отправили вливать резерв для заклинания в другого эльфа. И так до тех пор, пока Танн не открыл глаза.

Хримарриат вздохнул с облегчением и прижал к себе жену правой рукой, а меня левой. Рядом стоял Лай и неодобрительно, но молча косился на нас. А мы уставшие не обращали ни на что внимания. Главное, он будет жить.

А вот моя мама… Я, высвободившись из объятий, поспешила туда, где сидел понурившийся отец. Вокруг суетились люди… и нелюди, но мама все так же была недвижима и бездыханна. Я присела рядом, взяла, за похолодевшую руку:

– Прости, – только и смогла прошептать я. Прекрасно понимаю, что ничего не воротишь назад! Но я бы жизнь свою отдала, что бы изменить события сегодняшнего дня.

Отец положил свою руку поверх моей и легонько сжал:

– Не твоя вина. Не кори себя.

– Это все неправильно! НЕПРАВИЛЬНО!

Вздохнув и оторвавшись от родительницы, пошла к Граввлану. Там в окружении народа сидел безутешный отец, потерявший единственного законного наследника. Бастарды не в счет.

– Он погиб с честью, достойной не многих! Храбрость его будет воспета в веках! – коснулась я плеча правителя.

– Да на кой мне ваши почести и слава?! Мне нужен сын! Верните мне сына! – тут он вдруг обернулся, зло уставился на меня. – Это ты во всем виновата! Это он тебя защищал! Если бы не ты…

За меня неожиданно вступился Линиэль. Как только он рядом оказался?

– Если бы Вы отменили свадьбу, как того требуют законы эльфов, если бы вняли голосу разума, а не гнались за добычей, то возможно ваш сын сейчас был бы с вами. Но вы предпочли власть и богаство и получили то, к чему стремились.

– Да как вы смеете обвинять меня в том, что мой сын мертв?! Это обвинение грозит перейти в грандиозный конфликт, вы это понимаете?

– Понимаю, – кивнул Владыка, – и если вам так будет угодно, то я даже не стану вас останавливать в очередном проигрышном деле.

Приобняв меня за плечи Линиэль стал уводить меня прочь от этого места.

Все остальное я помню, как в мутном отрывочном сне.

Помню, как утешая Линиэль обмолвился, что Богов не переделать, и что они всегда забирают самое дорогое. Помню, как меня это разозлило и я, как таран, полетела в храм, как встала перед статуей Хорста и сказала ему все, что я думаю о его божественной заднице, и как я ее использую не по назначению. Это сейчас мне стыдно за свое поведение тогда. Но в тот момент я действительно угрожала Богу. Еще сказала Созидателю, если он не оторвет свой торс от любимой, и не обратит внимание на то, что твориться на этой земле, я и до него доберусь. Самое интересно, что я не угрожала, я просто констатировала факт. Моя ненависть к Богам просто переросла в потребность действовать. Меня оттуда вытащили силком, я вслед потрясала кулаком статуям.

Потом я помню маму в гробу и шествующую процессию. Я уже не плакала. Все слезы были вылеты еще на днях. Я просто шла туда, куда меня вели, и делала то, что говорили. Я попеременно перекочевывала из рук Лайя в руки Танна. Они что-то спрашивали, я отвечала. Что конкретно, сказать не могу – не помню.

Траурная процессия заполонила все улочки города. Пока дошли до семейного склепа, у меня уже кончились силы идти, и я просто висела на ком-то из них. Но когда настало мое время прощаться с мамой, я нашла в себе силы произнести речь. Пусть это будет достойно императрицы.

Больше я ничего не помню – ни поминок, ни того, кто выражал нам соболезнования. Вообще ничего. Благо от меня только и требовалось замереть статуей и кивать в знак благодарности.

Еще помню, что отец проводил много времени со мной. Я залезала к нему подмышку и молча сидели и смотрели в окно. И в эти минуты нас никто не тревожил. Иногда к нам присоединялся брат. Он чувствовал себя виноватым, ведь мать погибла защищая его, даже не родного сына. Но мы быстро переубедили его – будь он для нее не родным, она бы не совершила то, что… совершила. Это был ее выбор, так поступила бы любая мать. Наше семейное уединение, кажется, не обошлось без старания эльфо-драконьей парочки.

Зачем такая боль?

Зачем такие слезы?

Всю душу жжет огонь

И вдребезги все грезы.

Как сердце бьется!

Как оно болит!

И вновь на части рвется,

И ярким пламенем горит!

И сил нет больше,

И земля уходит из-под ног,

И с каждым днем все дольше

Льется горечи поток.

У каждого свой путь,

И каждому дано по силе.

Но как на верх взглянуть,

Ведь ноги тянуться к могиле.

Все катится быстрей слеза,

И нету сил остановиться,

И полные от слез глаза

Со смертью не хотят смириться.

Скажи, ребенку малому дано

Такое в жизни перенесть?!!

И знаю я, что все равно

Не удержать отвагу мне и честь.

(стихотворение посвящено памяти моей маме Лидии Гончаровой)

Дни мои проходили в небытие. Я ковыряла ложкой в тарелке, мне задавали вопросы – я отвечала, меня выгуливали, укладывали спасть, а я все надеялась, что это просто кошмарный сон и вот я открою глаза и увижу перед собой улыбающуюся мать.

Время шло, а я все не просыпалась…

– Лиа, ты нас прости, но нам пора. Танн хоть и сопротивляется, но свадьбу отменять, сама понимаешь, нельзя, – вот тут Хримарриат вырвал меня из моего маленького мирка апатии и безразличия.

– Угу, понимаю. Вот только почему он сопротивляется? – этот вопрос взволновал, заставив вернуться в реальный мир. – Его тоже насильно женят?

Отец Танна крякнул.

– С чего ты взяла, что насильно?

– Вы же сказали, что он сопротивляется.

Меня погладили по голове и наградили нежным отцовским взглядом. С чего бы это?

– Он сопротивляется, потому что считает, что должен о тебе заботиться. Что он отвечает за все произошедшее.

Я бы упала, если бы не сидела. Какое он отношение имеет к случившимся событиям? Это я должна за него бояться! Он принял на себя стрелу, что предназначалась мне! Это я и озвучила вслух Хримарриату.

– В том-то и дело, что он считает, что ничего не случилось, если бы он все-таки убил того золотого дракона.

– Нолиар? Что он сделал на этот раз? – я даже вскочила от волны злости на этого мерзавца.

– Они тебе не сказали? – в глазах Владыки промелькнуло изумление, сменившееся пониманием.

– Под они вы подразумеваете Лайя и Танна? – подтверждающий кивок. – И что они должны были сказать?

– Что это он организовал покушение.

– Отец знает? – опять кивок.

Вот всегда так! Все все знают, кроме меня! И почему я узнаю последней!

– Лиа, ты куда? – донеслось до меня, когда я уже выходила за дверь.

– Искать Нолиара, – зло бросила я. Только не добавила, что ему конец.

Искать я пошла! Где мне его искать?! Начать с темницы, что ли? Больше то такому и быть негде. Решено, туда и пойду.

Я петляла по темным коридорам, сопровождаемая изумленными взглядами стражников. Ну, да, сюда я забредала не часто, точнее всего один раз в детстве и то по ошибке. После того, что я увидела здесь, у меня не возникало желания сюда спускаться. Кроме прочих неприятных запахов, вокруг пахло смертью и обреченностью. Я всегда боялась, что меня захватит это чувство и не отпустит. Тут нет солнца и тепла, только сырость и тьма. А если учесть, что путь мне освещает мой мертвячок, то ощущения были не самыми приятными.

Дойдя до самих камер у ближайшего стражника спросила, где находиться пленники. М-да, оказывается, мне предстоит пройти сквозь всех этих осужденных, многие из которых осуждены на смерть моим отцом за свои преступления. И почему я уверенна, что мне они не обрадуются? Но до Нолиара я дойду! И пусть молит Богов, что б он дожил до казни, потому что сотворю с ним нечто страшное! Пока еще не знаю что именно, но сотворю обязательно… за маму, за Нара!

Первый же мой шаг был прерван громким окриком. Я вздрогнула. Вот уж не думала, что и тут меня в покое не оставят. Неужели они не понимают, что они мне здесь не нужны?

– Лиа, не ходи туда, – голос синеглазого был полон просьбы, – там нет ничего, что бы стоило увидеть.

– А мне и не надо видеть! Я его и в темноте на штандарт порву! – рыкнула я, вырывая руку, за которую успел меня поймать Танн.

– А ты кровожадная, – улыбнулся Лай.

Весело ему, да? А мне вот совсем наоборот!

– Не сердись! – протиснулся между мной и чернявым эльф, приобняв за плечи. – Если хочешь высказать ему все, что накипело у тебя в душе, пойдем. Но позволь закону наказать его по справедливости – он не заслуживает легкой смерти! – и это говорит эльф?! О! Я много пропустила! – Твой отец сейчас занимается выяснением родства с этим преступником, так что не думай, что про него забыли и оставят без наказания.

Все это время эльф, приобняв меня за плечи, выводил обратно из темницы. Вот паразит! Нет уж! Я доберусь до него! И уж если после этого от Нолиара что-то останется, тогда «это» и придадим закону! Решительно вырвавшись из рук, я упрямо затопала обратно в темницу. Стражник, невольный свидетель всех этих сцен, стоял вытянувшись по струнке и пытался слиться со стеной, только бы не попадаться мне на глаза. Неужели я так страшно выгляжу?

– Ты упрямая до невероятности! – наградил меня сердитым взглядом Танн.

– А вы должны мне были сказать, кто стоял за этим… всем! – язык не повернулся сказать о смерти матери.

– Мы не хотели тебя тревожить, – невинно захлопал глазами эльф. – Ты так сильно переживала… А тут мы с известием, что это все сделали вовсе не враги, а твой предполагаемый брат двоюродный… Мы не смогли, прости.

«Не хотели они!» – ворчала я сопровождаемая двумя молчаливыми фигурами. – «А то, что для меня это может быть важным, их не интересует! Вот почему я все узнаю последней, а? кто мне скажет?»

Сзади под мое монотонное ворчание раздавались горестные вздохи, но оправдываться они явно не собирались, что злило еще больше.

За очередным поворотом меня остановил Танн, огорошив:

– Анилиа, твой отец вообще-то запретил кому-либо общаться с Нолиаром.

Я, кажется, зарычала. Это же надо было дождаться, когда я почти дойду до конца, что бы мне это сказать. Да я сейчас его сама здесь прикопаю, этого несносного чернявого!

– А твой отец мне сказал, что тебе пора уезжать и готовиться к свадьбе. Почему ты еще тут?

Как-то совсем нехорошо на меня посмотрел парень, с таким хищным прищуром. Мне даже захотелось за Лайя спрятаться, но я сдержалась.

– Как только я посчитаю нужным, я сразу покину этот весьма негостеприимный дом, – окатил меня ледяным тоном Танн.

Я, сжав кулаки, хотела кинуться в него вертевшейся на языке репликой, но мою руку сжал эльф, напомнив, что мы здесь совсем по другому поводу. Выдохнув несколько раз, я успокоилась. И вообще, чего я так завелась? Как будто сама некоторое время назад к алтарю не ехала, но не устраивал же мне истерики Лай. А он имел на это право, в отличие от меня.

До нужной камеры мы дошли молча. Как и следовало ожидать у самой двери и у каждого поворота стояли по двое стражников.

– Откройте, – потребовала я.

– Император Сидиан запретил любое общение с заключенным.

– Знаю я! Просто хочу спросить, зачем он убил мою мать.

– Я итак тебе отвечу, – раздалось из-за двери.

Лица стражников вытянулись. Правильно, запрет на общение с пленным есть, а вот ему никто разговаривать не запрещал. Пусть так.

– Это была месть! Твой отец забрал у меня отца, а я хотел забрать у него сына, только твоя мать помешала, за что и получила.

Мой рывок к двери, сдержали парни. Потом синяки на руках будут.

– Пустите, – шипела я на них, – этот гад не стоит того, что бы жить. Его казнить, нельзя помиловать! Но до самой казни ему не дожить, уж я лично прослежу за этим!

– Ваш отец приказал не трогать его до решения Совета, – робко встрял один из стражников.

– Вот он пусть и ждет! А я требую мести! – очередной рывок сопроводил звук рвущейся ткани.

– Да у вас там страсти кипят! Вам лишние свидетели ни к чему, – из-за двери послышалась злая усмешка верящей в свою неприкосновенность мрази.

Стражники заметно напряглись под взглядами трех злобных магов.

– Ваше Высочество…

– Послушай сюда, Нолиар, – процедил сквозь зубы Танн, – молись всем известным тебе Богам, что бы тебя казнили здесь. Потому что если по великой доброте душевной тебе сохранят жизнь, тебя ждет Драконий суд. И поверь, там наказание по сравнению с которым дарованная смерть – это великое благодеяние.

И потянув меня за руку Танн двинулся на выход.

– Я не понимаю, – сказала я по пути наверх.

– Чего? – поинтересовался эльф.

– Что стоит Нолиару превратиться в дракона и разнести дворец к троллевой матери?

Парни переглянувшись, одновременно усмехнулись. Но ответил только Танн:

– Заклинание. Ниши маги наложили заклинание, которое не дает ему возможность менять облик.

– То есть как только они уедут…

– Те, кто контролирует заклинание не уедут, пока не будет вынесен приговор. Так что можешь быть спокойна.

– Угу, – буркнула я, будешь тут спокойна!

Уже добравшись до своей комнаты, я все же решила спросить у чернявого:

– А что с ним сделают драконы? – уточнила я у Танна.

– Первое – это лишат крыльев, а значит самого ценного, что есть у каждого дракона – свободы и полета. А второе… за покушение на наследника, лишат… м-м-м… возможности самому оставить наследников.

– Это как? – не поняла я.

– Не суть важно как! – и чего он так завелся? – Главное, что он не сможет наделать таких же подонков как он. Ясно?

Я кивнула. Суть понятна, ага.

Провожали драконью делегацию всем городом. Были и цветы, были разноцветные огненный шары – подарок от эльфийских послов драконам. Пока я горевала, они умудрились мир заключить, теперь эльфы и драконы друзья, ага… на бумаге. А сами сторонятся друг друга. Но мне кажется им надо время свыкнуться с мыслью, что закоренелые враги теперь союзники.

Красиво! Дракону улетающие под восходящее солнце, окрашивающее небо невероятными красками. Опять-таки спасибо эльфам, что поставили мощный блокирующий щит на всех, чьи мысли могли бы прочитать драконы.

А я, даже не поблагодарила Танна, за его поддержку пока я… хм, отсутствовала. Я зажала чешуйку и как могла громко подумала: «Спасибо! Удачи! И… свадьбы без сучка́ и задоринки!» Мне показалось, или один из драконов выбился из схемы, но быстро вернулся в строй?

– Попрощалась? – услышала я тихий голос эльфа над самым ухом. Я чуть заметно кивнула. – Но ты же обещала, что придешь на его свадьбу.

– Не я – отец. Я ничего не обещала.

Ага, перед самым отлетом, отец Танна договорился с моим отцом о присутствии нашего семейства на их торжестве. Это все потому, что меня дракон так и не смог убедить присутствовать на церемонии, обещав невероятную зрелищность. Мое взывание к тому, что мне хватило одного торжества, и что траура одного тоже более чем достаточно, его не убедило и он пошел другим путем. Его родители убедили… моего отца в том, что нам всем не помешает отвлечься. И тонко намекнули, что это сильно укрепит союз двух государств. Тут мой отец и сдался, слабак!

Эльфийское посольство покинуло нас на следующий день. Линиэль по-отцовски на прощанье погладил меня по голове и обещал присматривать. Прощание им устроили драконьи маги. Тоже было красиво и незабываемо – они исполнили прощальный танец. Нет, они не танцевали на площади под музыку, они воспарили в небо – и это было прекрасное и завораживающее зрелище.

Барток покинул нас вместе с эльфами, все еще являясь главой посольства нашего государства у эльфов. Обучаться магии он тоже будет там. Я обещала его навестить, когда выдастся время.

Крелан расплывался от удовольствия и значения собственной важности. Еще бы! Сын глава посольства у эльфов, дочь – невеста приемного сына главы клана карсы.

После отлета дорогих гостей я не дала императору смыться от меня, в который раз требуя пояснения по поводу смерти его брата. Отец поняв всю серьезность моих намерений отвел в свой кабинет и, усадив меня напротив, рассказал, как было дело и почему Нолиар считает его виновным.

Когда погиб мой дядя ему было двадцать шесть, а моему отцу пятнадцать. Все произошло совершенно неожиданно. Они и их лучший друг Да́рсир обсуждали недавний бал. Все попытки сплавить младшего брата из комнаты не увенчались успехом, поэтому обсуждение новой пассии дяди происходило в присутствии Сидиана. Эта золотоволосая леди появилась, словно неоткуда и поразила всех своей неземной красотой, грацией и легкостью в общении. Проще говоря, молодой император влюбился, как дитя. И вот теперь горел желанием обсудить с другом проведенную ночь, но мешал братец, навостривший ушки.

Тогда Дарсир предложил вывести младшенького из комнаты и Пилнатал согласился. Каким чудом брат отца увидел нож, в руке друга, остается загадкой.

– Брат бросился мне на помощь, – опустил голову отец. – Тогда Дарсир наотмашь махнул ножом, попав по горлу Пилнатала. Хлынула кровь. Я, толкнув в спину убийцу, кинулся к брату закрыть рану, из которой рывками вытекала кровь. Я звал на помощь, я кричал что было сил, потому оставить брата я не мог. Но помощь не шла, и злодей уже поднялся на ноги. Он шел к нам. Я понимал, что мне не выстоять против него и молил только о том, чтоб смерть моя была быстрой. Но он, пройдя мимо, выскочил за дверь. Когда прибежала стража, в комнате был только я, нож и мой, уже мертвый, брат. Соответственно стража сделала определенные выводы. Поэтому до сих пор некоторые считают убийцей меня.

Я не хотел, что бы так получилось! Я не просил корону и трон, они пришли ко мне через кровь и смерть моего брата. С великим удовольствием я сменил бы эту ношу на жизнь брата. Иногда мне кажется, что лучше бы умер я, но смотрю на тебя и ни о чем не жалею. Ты стоишь любых жертв, – он притянул меня к себе и поцеловал лоб.

– А что с Нолиаром? Он на самом деле твой племянник?

– Он убийца Лидании! А это смертный приговор, кем бы он ни был!

Я взглянула на посеревшего в миг отца и обняла его так крепко, что бы он не чувствовал себя одиноким и покинутым. Через минуту он произнес со вздохом:

– Но драконье и эльфийское посольство обещало помощь в расследовании. Драконьи маги уже покопались в его голове и теперь людей, в деревне, где он родился, уже опрашивают люди Мирдона. Осталось сопоставить имеющиеся факты с поступившей информацией. Как только узнаем все обстоятельства, так и будем его судить по всей строгости закона. Не смогу я предопределить его судьбу – отправим драконам, а уж они с ним быстро разберутся и родственные связи устанавливать не надо будет.