Текст книги "Пути развития английского романа 1920-1930-х годов"
Автор книги: Нина Михальская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)
В отличие от последующих произведений Вульф сюжет этого романа ясен и прост, события развиваются последовательно, характеры героев выписаны довольно четко и, что очень важно, находятся во взаимодействии друг с другом. Для духовной эволюции Рэчел большое значение имеет и ее совместная жизнь с супругами Амброуз, и ее знакомство с Клариссой и Ричардом Деллоуэй, и ее дружба со студентами. Каждый из этих людей знакомит Рэчел с одной из неизвестных ей прежде сторон жизни: всецело преданный науке Ридли Амброуз – с самоотверженностью труда ученого; красавица Элен Амброуз – с самоотверженностью женской любви и бесконечной преданностью интересам мужа; беседы с супругами Дэллоуэй приобщают Рэчел к интересам политических и светских кругов Лондона, а дружба с Теренцием впервые заставляет ее задуматься над проблемами философского характера.
В этом романе Вульф связывает свою героиню с определенной социальной средой, обосновывая тем самым особенности ее взглядов и отношения к жизни. Мы можем ясно представить себе характер воспитания Рэчел Винрейс, уровень ее представлений о жизни, сложившихся в атмосфере бездумного и замкнутого существования в богатом и комфортабельном доме в Ричмонде.
Она знает немного обо всем и очень мало о жизни.
Только в музыке Рэчел Винрейс разбирается превосходно. Музыка – ее стихия: она великолепно играет, находя в гармонии звуков убежище от возникающих перед нею вопросов. Во время путешествия эти вопросы возникают перед нею все настойчивее и чаще.
«Я хочу знать, что такое истина. В чем смысл всего существующего?».
Вначале она задает этот вопрос под влиянием только что прочитанных драм Ибсена, но вскоре он прозвучит з ее устах как неизбежное следствие раздумий над жизнью. Теперь ее уже не может удовлетворить та жизнь, которую она вела прежде. С какой покорностью и вместе с тем с каким скрытым презрением она говорит о ней: «Завтрак в девять; второй завтрак – в час; в пять часов чай и обед в восемь». Она начинает ощущать пустоту подобного существования и с жадностью набрасывается на книги, которые дает ей Теренций, и в частности на «Principia Ethica» Т. Мура, ища в них ответ на мучающие ее вопросы. Неожиданная болезнь обрывает жизнь Рэчел.
В этом романе мы наблюдаем довольно четкую, хотя и незавершенную эволюцию характера героини, что заметно отличает его от последующих произведений Вульф и сближает с традициями романа XIX века. Однако подобных точек сближения гораздо меньше, чем специфических черт романа модернистского типа. Вирджиния Вульф очень далека от того, чтобы поставить свою героиню лицом к лицу с жизнью. Она лишь слегка приоткрывает перед Рэчел Винрейс окно в большой мир, но не вводит ее в него. В романе мало действия, события развиваются медленно; продолжительные беседы героев, описания их переживаний и чувств занимают основное внимание автора. Интересно наметив характеры героев романа, Вульф не ставит своей целью их логическое завершение. Ее интересует лишь Рзчел, ее реакция на слова и поступки окружающих, ее мысли, ее переживания. Образы супругов Деллоуэй, Амброуз и остальных остаются незавершенными. Многие сцены и побочные сюжетные линии романа едва намечены. Временами фигуры героев и происходящие с ними события как бы утрачивают реальные очертания, становятся неясными, неопределенными.
«Путешествие» – произведение, в котором заложены два возможных пути дальнейшего развития писательницы. Первый из них связан с элементами, сближающими роман Вульф с некоторыми традициями реалистического романа: второй несет в себе черты декадентского искусства на новом этапе его развития в предвоенные годы и знаменует начало развития английского модернистского романа 20—30-х годов.
Но у самой Вирджинии Вульф никаких колебаний относительно выбора между двумя этими возможностями не возникало, характер ее эстетических взглядов предусматривал второй путь.
В своих последующих романах, решительно порывая с реалистическими тенденциями, она выработает более органичный и цельный стиль, соответствующий ее идеалистической эстетике.
Своеобразие прозы Вульф проявилось в романе «Комната Джекоба». Это была первая попытка писательницы передать в художественном произведении бесконечный поток тех мельчайших частиц («атомов»), которые, по словам Вульф, «бомбардируют» сознание человека, составляя круг его представлений о жизни. Эту задачу Вульф стремится разрешить, рассказывая историю жизни своего героя – Джекоба Флендерса. Таким образом, масштабы замысла весьма внушительны – жизнь человека от дней его раннего детства до гибели на войне, история формирования его сознания, становления его взглядов и представлений о жизни. К этой теме в 20-е годы обращались писатели разных направлений. В литературе английского критического реализма одним из лучших романов на аналогичную тему был роман Ричарда Олдингтона «Смерть героя». Однако подход к разрешению этой темы у Олдингтона и Вульф диаметрально противоположный. Олдингтон последовательно обосновывает психологию своего героя и причины его жизненной трагедии, опираясь на реальные факты действительности. Вульф строит свои романы как описание жизни «человека вообще», вне рамок определенного времени и определенной среды. Ее увлекает задача воспроизвести большие куски жизни в духе романов Джойса. Характерно, что она сама, обдумывая свой роман и делясь своими планами с Томасом Элиотом, отмечала близость своего замысла и предполагаемой манеры его осуществления манере Джеймса Джойса: «… размышляла над тем, что все то, что я делаю сейчас, вероятно, гораздо лучше могло бы быть осуществлено мистером Джойсом», – записывает Вульф в своем дневнике[46]46
V. Woolf. A Writer's Diary. London, 1954, p. 28.
[Закрыть]. Но она использует не только характерные приемы Джойса; в своих творческих исканиях Вульф опирается на Бергсона и Пруста, стремясь передать читателю ощущение бесконечного движения времени и заставить его увидеть настоящее сквозь призму прошлого, что ведет к постоянным нарушениям последовательности в изложении событий, их хронологии.
Общая канва событий из жизни Джекоба Флендерса очень проста и внешне ничем не примечательна: беспечное детство на морском берегу в Корнуэле, далекие прогулки в полном одиночестве среди прибрежных камней, ласка матери, общество брата, затем студенческая жизнь в Кэмбридже, независимое существование в Лондоне, любовные увлечения, путешествие по Франции и Греции и совсем беглое упоминание о гибели Джекоба на войне. В финале романа – описание опустевшей комнаты героя, оставшихся после него вещей, которые способны пробудить воспоминания о нем лишь у немногих хорошо знавших его людей. От жизни, полной переживаний и глубокого значения, – к пустой комнате с запыленными от времени вещами. От жизни – к небытию.
Роман строится как цепь эпизодов, выхваченных из разных периодов жизни Джекоба – его детства, отрочества, юности. Многие из них написаны с захватывающей по своей силе экспрессией. Вульф не сообщает никаких подробностей о семье Джекоба. Не раскрывает Вульф и определенных черт характера Джекоба, его индивидуальных особенностей, руководствуясь в данном случае теорией блумсберийцев о невозможности объединить бесконечное разнообразие проявлений натуры человека, о невозможности выразить в едином целом все скрытое богатство его внутренней жизни. Завершенного характера Джекоба Вульф в своем романе не создает. Она рисует лишь контур его образа, намечая пунктиром основные вехи его жизненного пути.
Импрессионистические сцены чередуются в романе с путевыми заметками героя, дающими представление о характере его мировосприятия; незаметно осуществляется переход от авторской речи к потоку мыслей самого Джекоба. И все же единый стержень, объединяющий цепь эпизодов, в романе отсутствует. Им мог бы стать образ Джекоба, однако и он лишен необходимой для этого цельности. Все новые и новые штрихи, пополняющие представление о характере и образе жизни Джекоба, увеличивают количество найденных Вульф деталей, не позволяя перейти им в определенное качество. Психологизм Вульф весьма часто переходит в поверхностное описательство. Она фиксирует определенные факты, более или менее значительные эпизоды жизни героя, не устанавливая внутренней связи между ними, закономерной последовательности их чередования. Не раскрытым остается и внутренний мир Джекоба. О чем он думает, мечтает, к чему стремится – все это не интересует Вульф. В гораздо большей степени ее увлекает иное: показать, как реагирует Джекоб на яркий свет солнечных лучей, что он чувствует в момент, когда перед ним раскрывается панорама величественного в своей красоте Парфенона, как отдаются в ночной тишине лондонской улицы гулкие шаги Джекоба, возвращающегося в свою первую «холостяцкую квартиру». Ее увлекает поток самой жизни, которая для Джекоба, как и для многих других, обрывается с наступлением войны. В самой общей форме звучит в романе намек на то, что жизнь, которая уже сама по себе представляет огромную ценность, принесена в жертву войне. Однако и после гибели Джекоба Флендерса жизнь, как и прежде, несется неудержимым потоком, сметая в памяти самых близких ему людей те хрупкие воспоминания, которые он оставил по себе в этом безжалостном мир?. Финал романа перекликается с последними страницами «Путешествия», и тут и там подчеркивается мысль о том, что смерть человека ничего не меняет в окружающей жизни. В навязчивости этой идеи при всем сочувствии Вульф к человеку проявлялось ее неверие в активные, творческие начала его натуры.
Следует подчеркнуть, что отсутствие четкого образа героя в «Комнате Джекоба» отнюдь не следует считать неудачей писательницы. Подобной задачи перед собой она и не ставила. И когда после выхода романа многие критики, и в том числе писатель Арнольд Беннет, поставили ей в вину расплывчатость характера Джекоба Флендерса, Вульф выступила со статьей «Мистер Беннет и миссис Браун» (1924), в которой ответила своим оппонентам. Метод писателей-реалистов – Голсуорси, Уэллса и Беннета – она назвала устаревшим и подчеркнула, что современные романисты, в том числе сама она, отнюдь не ставят своей целью создание образов героев в духе писателей-эдвардианцев Стремясь более наглядно иллюстрировать свою мысль относительно двух принципиально различных путей создания человеческого характера, Вульф обращается к следующему примеру. В вагоне поезда едет скромная пожилая женщина, – Вульф называет ее миссис Браун – внешность и костюм которой свидетельствуют о том, что она несчастна. Каким образом ее судьба и ее характер могли бы быть описаны Уэллсом, Голсуорси и Беннетом? Отвечая на этот вопрос, Вульф имитирует манеру каждого из этих писателей. Уэллс, подчеркивает она, отметил бы очевидные признаки бедности миссис Браун, а затем стал бы писать о ней как о жительнице страны будущего – Утопии. Голсуорси, разразившись гневной тирадой относительно пороков современного общества, изобразил бы миссис Браун как существо отвергнутое и выброшенное за борт жизни. Беннет увлекся бы бесконечными подробностями. Но ни
Писатели времени правления короля Эдуарда VII (1901–1910). один из этих писателей не смог бы, по мнению Вульф, передать «дух» миссис Браун, самую суть ее характера. Они смогли бы рассказать о ее происхождении, о ее семье, о доме, в котором она живет, об обстоятельствах ее жизни, но не о ней самой. Гораздо легче, замечает Вульф, написать трехтомный роман о миссис Браун, чем в нескольких фразах запечатлеть своеобразие ее натуры, передав тот поток впечатлений, которые возбуждает у зрителя ее внешность или ее голос.
Именно этот путь Вирджиния Вульф и избрала для себя в романе «Комната Джекоба».
Следующим этапом творчества писательницы были ее романы «Миссис Деллоуэй» и «К маяку», в которых слились в единое целое многообразные черты, характерные для ее предшествующих произведений.
События романа «Миссис Деллоуэй» происходят в течение одного июньского дня 1923 года. Подобно Джекобу, рассказавшему в своем «Улиссе» своеобразную «Одиссею» Блума, покинувшего свой дом ранним утром и возвратившегося вновь под его кров поздним вечером, Вульф ставит перед собой задачу через события одного дня воспроизвести всю жизнь своей героини миссис Деллоуэй и тех людей, судьбы которых так или иначе связаны с нею. Июньским утром миссис Деллоуэй отправляется за цветами для своего званого вечера. С этого момента нас увлекает поток времени, конкретизируемый равномерными ударами часов на башне Большого Бэна. Постепенно вырисовываются контуры жизни миссис Деллоуэй. Они возникают перед нами из потока ее воспоминаний, из разговоров с людьми, с которыми она встречается за день. Параллельно развертываются судьбы людей, которых миссис Деллоуэй и не знает, но жизни которых протекают рядом с ее жизнью, здесь же в Лондоне. Вульф дает как бы поперечный разрез одного дня в Вест-Энде. В таком плане построена уже одна из первых сцен романа. Над Лондоном пролетает аэроплан. Шум его мотора привлекает внимание людей; до этого момента каждый из них думал о чем-то своем, но теперь, устремив взоры на небо, они как бы объединились в своем общем стремлении определить источник шума. На миг в едином центре перекрестились взгляды многих сотен людей.
Их связали невидимые нити. Но вот аэроплан пролетел, и каждый вновь погрузился в свои заботы, в свои мысли. Эта сцена определяет построение всего романа. В определенные моменты судьба миссис Деллоуэй перекрещивается, сталкивается, сближается с судьбами других героев романа. Различны формы этого сближения: с некоторыми людьми миссис Деллоуэй непосредственно встречается во время прогулки по Лондону или у себя дома, о других она только вспоминает, с третьими ее собственная жизненная линия перекрещивается только во времени, т. е. мы узнаем, что делают эти люди в определенные моменты дня, когда миссис Дэллоуэй возвращается домой, отдыхает, готовит свой вечерний туалет, ведет беседу с гостями. Так, не перекрещиваясь до самого финала романа, развиваются линии миссис Деллоуэй и Септимуса Смита.
Септимус Смит – жертва войны, на которую он отправился добровольцем. Тяжелая контузия губительно сказалась на его рассудке. Страшные приступы помешательства уже ничто не может предотвратить, перед ними бессильна безгранично любящая его жена. Септимус кончает самоубийством. Он выбрасывается из окна. Эта трагедия нарастает параллельно с событиями, предшествующими званому вечеру в доме Деллуэй. Благополучие и комфорт, сопутствующие Клариссе Деллоуэй, подчеркивают убожество обстановки, в которой вынуждена жить чета Смитов; и по мере того как приближается час званого вечера, приближается и трагическая развязка жизни Септимуса, до которого никому в этом огромном городе пет, в сущности, никакого дела. Лишь объявление о самоубийстве в вечерней газете привлечет на мгновение внимание тех, кто встречался с ним ежедневно на улице пли проходил мимо него на бульваре. По мере развития действия романа заметно меняется не только стиль, но и темп повествования.
Первые эпизоды, посвященные утренней прогулке героини, написаны в гораздо более быстром и живом темпе. Вульф включает в них описания, вызывающие яркие зрительные представления об окружающем. Возвращаясь домой, героиня предается воспоминаниям о юности, о друзьях своей молодости. Проносящиеся в ее сознании образы быстрой чередой сменяют друг друга. Кульминационным моментом этой части романа становится встреча Клариссы с Питером Болшем, которого она любила в молодости.
В эпизодах, воспроизводящих события середины дня, темп повествования замедляется, уменьшается его насыщенность действием. Это чувствуется и в сценах, непосредственно предшествующих появлению гостей, и в описании их приема. Лишь в финале темп снова убыстряется, что связано с охватывающим миссис Деллоуэй чувством радости. Вечер удался, и Питер вновь в Лондоне.
Роман не расчленен на главы или части. Он строится как мощный поток событий, чувств, переживаний, устремляющихся к единому центру, в котором все это переплетается и скрещивается, – к званому вечеру Клариссы Деллоуэй. Обратившись вслед за Джойсом к передаче потока сознания, Вульф в гораздо большей степени контролирует его и гораздо более четко организует повествование. Роман компактен и невелик по объему. Все происходящее группируется вокруг двух основных центров – миссис Деллоуэй и Септимуса Смита.
В 1927 г. был опубликован роман «К маяку», написанный с явной претензией на широкие обобщения философского характера. Это гораздо более сложная по замыслу и характеру его воплощения книга, чем все предшествующие вещи Вирджинии Вульф; вместе с тем – это первый роман, в котором писательница обращается к символике, своеобразно сочетая ее с импрессионистическими приемами.
Если в «Миссис Деллоуэй» Вульф стремилась сквозь призму одного дня взглянуть на предшествующую жизнь героев и передать все многообразие их реакции на события настоящего момента, то в романе «К маяку» она поставила перед собой задачу прямо противоположную: найти наиболее компактную форму для передачи весьма значительного отрезка времени, рамки которого исчисляются уже не минутами и часами одного дня, а десятью годами; и об этих десяти годах Вульф стремится рассказать в самой общей форме, минуя описание конкретных деталей, избегая подробностей и обходя почти полным молчанием реальные приметы времени. Она пишет о жизни вообще, о вечно и незаметно движущемся потоке времени, уносящем в своем неудержимом стремлении вперед людские страдания, надежды, помыслы.
Роман состоит из трех частей: «Окно», «Время проходит» и «К маяку». Место действия – дом мистера Рамсея на острове. Кроме хозяев – супругов Рамсей и их детей– здесь собралось небольшое общество – художница Лили Бриско, молодой философ Чарльз Тэнсли, поэт мистер Кэрмичел и молодежь. Эта небольшая группа людей символизирует, по замыслу Ёульф, общество й миниатюре. Однако описание его дается в самых общих чертах. Вульф не останавливает своего внимания на приметах социально-исторического характера и полностью отказывается от традиционного в английском романе описательного элемента. Для Вульф как бы не существует та реальная обстановка, в окружении которой живут люди. Она изолирует своих героев от жизни, показывает их вне определенной среды. Она отказывается и от диалога как одного из эффективных приемов раскрытия индивидуальных особенностей героев. Прием «потока сознания» преобладает в этом романе над всем остальным. И все же узкий круг изображенных Вульф людей несет на себе определенную печать идейной опустошенности, свойственной значительной части буржуазной интеллигенции в канун первой мировой войны. Герои Вульф – люди ущербные, внутренне опустошенные. Таков профессор философии мистер Рамсей. Много лет назад, еще будучи молодым, он написал солидный философский труд, а теперь чувствует себя полным банкротом, снова и снова повторяя в своих писаниях избитые истины. Это мучает и раздражает Рамсея, ожесточает его – против людей, порождает в нем гнев против семьи, которая, как кажется ему, загубила его творческие возможности. Такова художница Лили Бриско, которая упорно, но тщетно, ищет пути самовыражения в искусстве. Молодой философ Чарльз Тэнсли страдает комплексом неполноценности, а старый мистер Кэрмичел так и не смог реализовать заложенные в нем творческие возможности. И только миссис Рамсей обладает подлинной человечностью. Она отзывчива, добра и внимательна к людям. Обремененная бесконечными заботами о детях, она не утратила интереса к людям и обладает способностью хорошо понимать их. Образ миссис Рамсей находится в центре романа, становясь связующим звеном между всеми остальными героями. Основным событием всей первой части романа являются сборы семьи Рамсей в экскурсию к маяку. Об этой поездке уже давно мечтают все дети. Но из-за плохой погоды ее приходится отложить.
Небольшая по объему вторая часть романа является интерлюдией, связывающей первую и третью части. В форме быстро сменяющих друг друга импрессионистических зарисовок Вульф рассказывает о тех изменениях, которые произошли в семье Рамсей за десять лет. Умерла миссис Рамсей. Погиб на войне ее сын Эндрю. Во время родов скончалась ее дочь Прю.
В третьей части рассказывается о том, как оставшиеся в живых вновь посетили старый дом на острове.
Только теперь мистер Рамсей и его дети, уже ставшие взрослыми, совершили задуманную много лет назад поездку к маяку. Желание миссис Рамсей, образ которой по-прежнему живет в сердцах некогда знавших ее люцей, выполнено. И эта поездка к маяку оказывает самое благотворное влияние не только на ее участников – мистера Рамсея и его детей, но и на Лили Бриско и мистера Кэрмичела. Каждый из них возрождается для новой жизни; в каждом пробуждаются скрытые прежде творческие силы. Из сковывающего его всю жизнь круга эгоизма и самовлюбленности вырывается мистер Рамсей: он освобождается от присущего ему прежде эгоцентризма. Его разум и сердце теперь открыты для новых мыслей и чувств. Необыкновенный прилив творческих сил чувствуют и все остальные. Лили Бриско завершает начатую ею много лет назад картину. Теперь она смогла сделать это, так как впервые ей стало ясно ее отношение к жизни и людям. Это ясное видение мира посещает Лили Брискокак раз в тот момент, когда Рамсей и его спутники высадились на скалы у подножия маяка. Поездка к маяку и самый образ маяка имеет в романе символический смысл. Эта поездка – путь героев от эгоизма к принятию жизни и пониманию людей, это путь к полному торжеству тех начал в жизни, которые воплощала миссис Рамсей. Не случайно ее образ стоит перед глазами Лили Бриско в то время когда она завершает свою картину.
Нельзя не почувствовать, что символика Вульф очень расплывчата и туманна. Писательница затрагивает в своем романе вопрос большой важности – она пишет о выходе из тупика индивидуалистической замкнутости, пребывание в котором обрекает людей на полное творческое бессилие. И вместе с тем вполне очевидно, что пути преодоления порочного круга эгоцентризма для нее самой неясны. Она очень далека от постановки вопроса о взаимоотношении личности и общества, вопроса, волновавшего все передовые умы ее эпохи. Но вместе с тем нельзя не отдать Вирджинии Вульф должное – в романе «К маяку» она, хотя и весьма отдаленно, но подошла к этому вопросу. Туманная символика романа отражает се беспомощность в его разрешении. Одним из принципов творчества Вульф был отказ от обобщений; импрессионистический безоценочный подход к передаче явлений действительности она предпочитала их анализу. Она стремилась воздействовать на чувства читателя, не удовлетворяя запросов его разума. Романы Вульф давали повод буржуазным критикам рассуждать о психологических глубинах ее творчества, но они не могли привлечь широкого круга читателей и оставались достоянием «избранных».
В отличие от ранних вещей Вульф, роман «К маяку» – произведение более цельное, написанное как бы единым дыханием. Здесь нет фрагментарности, свойственной «Комнате Джекоба», и двух параллельно развивающихся и во многом изолированных друг от друга сюжетных линий, как в «Миссис Дэллоуэй». И если в «Миссис Дэллоуэй» Вульф передавала «поток сознания» вначале одного, а затем другого героя, т. е. соблюдала известную очередность в воспроизведении сложного движения их мыслей, то в романе «К маяку» она использует уже более усложненный прием: отказываясь от каких бы то ни было переходов, пояснительных слов и связующих звеньев («он думает», «она вспоминает», «он размышляет» и т. п.) Вульф стремится слить в единое русло «потоки сознания» нескольких героев, воспроизвести сложную картину напряженной работы сознания нескольких человек одновременно. Так строится, например, вся сцена обеда.
В едином потоке, внезапно сменяя друг друга, проносятся перед нами мысли всех сидящих за обеденным столом. Этот поток фиксирует колебания в настроении присутствующих, скачки в их мыслях, изменения в направлении их размышлений.
О движении времени напоминают сгущающиеся сумерки, периодически сменяющиеся на столе блюда, зажигающиеся свечи.
Сводя до минимума описательный элемент, Вульф тонко и очень экономно использует деталь, позволяющую создать мгновенный зрительный образ, возникающий в тот самый момент, когда передается поток мыслей героя. Она стремится сочетать показ героя извне и изнутри. И все же роману «К маяку» не хватает обобщающей мысли, а скрупулезный психологизм оборачивается бесстрастным экспериментаторством. Идеалы Вульф неопределенны. К чему зовет она своих читателей? А ведь говоря ее же словами «только тот может пробудить людей, кто знает, что он хочет им сказать»[47]47
Johnston J. К. The Bloomsbury Group. London, 1954, p. 348.
[Закрыть].
Подобным знанием Вирджиния Вульф не обладала, и в планы ее творческой деятельности отнюдь не входила задача утверждения определенной позитивной программы. Символика образа маяка как силы, преобразующей мироощущение людей, лишена в ее трактовке реальной основы. И не случайно, именно после романа «К маяку», который критика справедливо признает торжеством реализации метода Вульф, творчество писательницы вступило в полосу обостряющегося кризиса. Об этом свидетельствуют произведения Вирджинии Вульф третьего периода ее творчества.
Роман «Орландо» (1928) – своеобразный импрессионистический экскурс в историческое прошлое. В нем Вульф поставила перед собой задачу передать движение истории, начиная с конца XVI века и до современной ей эпохи. Осуществление этой задачи необычно: поток времени, охватывающий целые века, писательница «пропускает» через восприятие одного героя – Орландо, который, начав свою жизнь во времена правления королевы Елизаветы, пережив XVIII и XIX столетия, предстает перед нами в последних главах романа в полном расцвете сил уже в эпоху 20-х годов XX века. Действие романа обрывается в момент, когда часы бьют полночь в четверг 11 октября 1928 г., т. е. тогда, когда Вульф завершала свой роман. Вульф увлекала мысль показать процесс изменения человека и его сознания, происходящего в связи со сменой эпох. Орландо – существо условное, символизирующее духовные и физиологические начала, свойственные человеку вообще вне зависимости от среды, эпохи, возраста и пола.
В начале романа Орландо – шестнадцатилетний юноша, вступающий в жизнь. Его влечет искусство; он создает свою первую вещь – пятиактную трагедию «Этельберт». Далее Вульф ведет своего героя через века, делает его свидетелем и современником сменяющихся эпох с их неповторимой культурой; перед глазами Орландо протекает процесс становления и развития цивилизации. Меняется и он сам, становясь все более утонченным по своей духовной организации и все более отрешаясь от той непосредственности и простоты, которая была свойственна ему на заре цивилизации. Орландо претерпевает изменения не только в плане своей духовной эволюции: он преображается в физиологическом отношении, превращаясь со временем из юноши в женщину, и, сменив мужской костюм на соответствующий эпохе дамский туалет, продолжает свое существование, оставаясь впечатлительным и восприимчивым ко всему окружающему.
В романе нет определенного сюжета. В тоне легкой иронии повествует Вульф об удивительных похождениях и перевоплощениях своего героя-героини вплоть до того мгновения, когда Орландо, пережив все этапы развития культуры, превращается в современную писательницу с мировосприятием, характерным для людей круга Вирджинии Вульф. Свободной чередой, легко и непроизвольно сменяя друг друга, движется в романе поток эпизодов, сцен, причудливо изменяющихся настроений. Различен характер их звучания – от острой сатиры – до мягкой иронии, от злой насмешки – до элегических полутонов. Яркие по своей красочности зарисовки сменяются туманными намеками, пафос – пародией. Последние романы Вирджинии Вульф «Годы» и «Между актами» явились повторением уже испытанных ею прежде приемов. Как писатель-экспериментатор она уже не могла привлечь к себе внимания ни со стороны читателей, ни со стороны критики. А свою основную задачу Вульф видела именно в поисках и утверждении новых форм повествовательного искусства.
Однако творчество Вульф 30-х годов свидетельствовало о том, что она уже исчерпала свои возможности. И хотя в ее поздних романах поставлены значительные темы: крушение буржуазной семьи, процесс постепенной деградации которой Вульф раскрывает, обращаясь к истории ее нескольких поколений (роман «Годы»), и глубоко волновавший писательницу вопрос о судьбах и путях развития английской нации («Между актами»), их разрешение не было ни глубоким, ни своеобразным.
Роман «Годы» в историко-литературном плане представляет известный интерес, как своеобразная модернистская параллель «Саге о Форсайтах» Голсуорси. Эти два произведения, перекликающиеся в тематическом отношении и посвященные событиям одной и той же эпохи, диаметрально противоположны по своему художественному методу. Вульф писала в своем дневнике о том, что она отнюдь не стремится соревноваться с Голсуорси[48]48
См.: V. Woolf. A Writer's Diary. London, 1954, p. 211.
[Закрыть]; но подобное сопоставление напрашивается само собой, ибо оно дает возможность очень ясно представить принципиальное различие в подходе к явлениям действительности у писателя-реалиста и писателя-модерниста. В романе Вульф рассказывается о жизни нескольких поколений буржуазной семьи Парджитер; начиная с 1880 года и вплоть до первых послевоенных лет. Действие каждой из 11 частей романа происходит в точно обозначенное время: 1880, 1891, 1907, 1908, 1910, 1911, 1913, 1914, 1917, 1918 гг.; последняя глава называется «Сегодня». В свободной манере передает Вульф движение времени и его воздействие на характер мироощущения героев. События, происходящие в мире, окружающем Парджитеров, ее не интересуют. Она не останавливается на их описании. Лишь мельком упоминается в романе о том, что один из членов семьи взят на войну и что Лондон подвергается бомбардировке. Вульф увлекает передача потока чувств ее многочисленных героев, их воспоминаний, их восприятие окружающего. Она посвящает страницы воспроизведению игры света на оконных стеклах, солнечного тепла, ласкающего кожу, красоты цветка, шума дождя. Она пишет о сером тумане, окутывающем город, и о брезжущем рассвете зимнего дня. Созданные ею в импрессионистической манере лондонские пейзажи великолепны. И, как всегда, Вульф стремится передать ощущение уходящего времени. Идут годы. Умирают старики. Растут дети. Все новые и новые морщины появляются на лицах героев, все глубже и глубже ощущают они тщетность своих надежд. Жизнь уходит. Для многих она проходит бессмысленно и пусто. Куда движется поток жизни? Куда несет он людей? В заключительной главе описана встреча героев после окончания войны. Собрались все оставшиеся в живых члены семьи Парджитер. Они вспоминают о прошлом, о детских радостях, о юношеских надеждах. На них нахлынул поток неизжитых чувств. Они скорбят о своих неудавшихся судьбах. Они грезят о возможном, но прошедшем мимо них, счастье. Роман завершается вопросом одной из героинь: – «Так что же дальше?» Ответа на него не дано.
