Текст книги "Веди меня, ветер! (СИ)"

Автор книги: Нина Бьерн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

Риаган вызвал своего ящера и мы сравнивали двоих зверей друг с другом. Если бы ящеру Риагана приделать крылья, он стал бы похож на моего. Но он более тяжелый и мощный. И чешуя у него больше похожа на щитки, чем на чешуйки. Более широкая голова, более массивное удлиненное тело.

– А как ты различаешь, где твои ощущения, а где ящера? У меня полная каша. Это так странно – смотреть сама на себя и видеть тебя с двух сторон одновременно.

– Они сами улягутся. Ты вызывай ящера почаще, все само наладится. По началу будешь путаться в руках, ногах и лапах, но это пройдет.

Я упражнялась до самой ночи. Отпускала и воплощала ящера, училась двигать им, впервые села верхом на своего собственного ящера. Риаган сидел сзади меня, а я, визжа от восторга, управляла зверем. Ящер чуть переваливаясь бегал по склону вверх и вниз, иногда подпрыгивая и смешно растопыривая крылья.

– А почему она так ходит? Как уточка?

– Как управляешь, так и идет, – засмеялся Риаган. – Она вообще летать должна. Давай, попробуй.

– Как? Я не умею!

– Представь себе, я тоже не умею летать.

– Ой, – я вдруг испугалась и ящер тут же растворился под нами. Мы тут же кубарем слетели на траву.

– Что это было? – спросила я, потирая ушибленный зад.

– Ты струсила и отпустила ящера.

– Он… это… сам отпустился.

– Милая, сама по себе даже вода не течет. – Риаган поднялся и помог встать мне. – Иметь крылья и ходить только по земле – глупо.

– А если во время полета я тоже струшу и ящер растворится?

– А ты не трусь. В небе уже поздно будет трусить. Идем спать. Завтра вечером продолжим.

Комната, которая раньше была моей, теперь стала нашей с Риаганом спальней. Пару дней назад он перенес сюда шкафчик и мы переложили одежду, сделав его общим.

Остальные вещи я распаковала окончательно. Посуда, привезенная мной из родного клана, выстроилась на кухне на небольшой полочке над мойкой. В комнате с заколоченными окнами в одном из ящиков я устроила хранилище лечебных трав. Два комплекта нового постельного белья и небольшая стопочка полотенец легли на полочку шкафчика. Дом наполнился моими милыми мелочами. Их было не так много, как хотелось бы, но дом стал гораздо более уютным.

Риаган с утра ушел на стройку, пообещав вечером помочь мне с полетами. Чтоб хоть немного унять волнение, я пристроила свои руки к работе. От волнения я переделала все дела уже к обеду.

Я сомневалась, смогу ли я летать. Хватит ли мне храбрости на это? Мой четырехлетний племянник достаточно смелый, чтоб делать верхом на своем ящеренке пролеты в добрые двадцать шагов. Правда совсем низко от земли, но это только пока. Думаю, уже к осени он будет летать не хуже отца. Маленькому Яридану хорошо. У него есть наставник в лице Айгира. Кто-то, кто подстрахует малыша в небе и будет рядом, пока он не наберет силу и умения. Мне повезло меньше. Риаган старается помочь, но он не летун и о том, что нужно делать он знает только на словах.

А что о полетах знаю я? Я, в отличие от Риагана бывала в небе. Вела я себя там весьма трусливо, конечно, но Риаган не летал ни разу в жизни.

Брат несколько раз брал меня с собой в полеты. Я хваталась за его спину и не могла заставить себя не бояться. На взлете, когда ящер мощными рывками крыльев набирал высоту, возникало чувство, что следующий рывок ввысь сдернет меня с седла. Всякий раз, когда ящер закладывал поворот, мой желудок словно скручивало узлом. Стоило ящеру пойти на снижение, как мои внутренности словно поджимались под самое горло. Страх упасть на очередном вираже отбирал желание смотреть по сторонам. И сейчас, вспоминая собственные ощущения от полета, я чувствовала знакомый комок страха в горле.

Как я смогу? У меня ни сбруи, ни седла нет. Как я удержусь на ящере?

Днем я не выдержала. Устала бояться и нервничать. Что-то во мне уже изменилось безвозвратно. Я словно дошла до кипения и остыла. Чувства вдруг улеглись.

Я вышла из дома. В конце концов, моему маленькому племяннику хватает храбрости, чтоб сесть верхом и помахать крыльями. Неужели мне не хватит? И зачем мне вообще ждать вечера, если покататься на ящере по поляне я могу и сама? Что мне мешает вызвать ящера самой? Это МОЙ ящер. Я решаю, ехать ли на нем по земле или лететь в небе. Даже если я не смогу на нем летать, буду бегать. А вдруг справлюсь? Это же будет замечательно.

Решительно выдохнув, я вызвала ящера. Снова раздвоился по ощущениям мир, но это уже не было неожиданностью. Кажется, я начинаю к этому привыкать. Это радует.

Я подошла поближе и потрогала рыжие чешуйки на шее ящера. Гладкие. Прошлась пальцами по клиновидной голове, потрогала спинные чешуйки, образующие выросты короткого гребня, погладила бок ящера, снова поражаясь тому, как ощущаются кожей зверя мои собственные прикосновения. Удивительно.

Вот только как забраться на спину ящера. Вчера меня подсаживал Риаган. Зверь достаточно высокий. Не дотянуться просто так. Помучившись немного в раздумьях я отложила этот вопрос на потом.

Я двигала ящера. Заставляла его ходить, бегать, ложиться, поворачивать, подпрыгивать. Я училась управлять им. Риаган сказал, что для того, чтоб лучше чувствовать ящера, нужно время и тренировки. И я тренировалась. Настойчиво, упорно. Получалось намного более слаженно, чем накануне. Мой ящер уже не путался в собственных ногах, довольно ловко поворачивал и даже сам по себе возник в голове способ, как мне взобраться верхом. Я решила, что заставлю ящера лечь, а сама заберусь. Так и сделала.

Управлять ящером сидя верхом показалось более простым. По крайней мере, все мои глаза теперь смотрели приблизительно в одном направлении.

Я собралась с духом и раскрыла крылья. Ощущение было такое, словно потянулись после долгого сидения в одной позе плечи. Крылья вообще ощущались по особенному. Как необычайно длинные вторые руки. Я двигала ими и чувствовала, как натягиваются кожистые перепонки. Я складывала и раскрывала крылья бессчетное количество раз, поражаясь размаху собственной тени на низкорослой травке. Ветер упирался в мои крылья. Я растопыривала их то ловя ветер, то разворачивая по ветру и наслаждаясь, как воздух словно расслаивается, огибая крылья. Словно в потоке. Необычайно приятно.

Взмах, другой, третий и крылья, набрав силу, со свистом рассекали воздух. Шаг вперед, еще шаг… Я бегала верхом на ящере по склону, подпрыгивала и махала крыльями все сильнее и быстрее. Восторг бурлил в крови жидким огнем. Я, наверное, в двадцатый раз пустилась вниз по склону, хлопая крыльями, когда на очередном прыжке ветер вдруг подхватил моего ящера и его ноги прежде, чем коснуться земли успели сделать несколько шагов в воздухе. Дух захватило. Крылья рассекали упругий воздух. Приземлившись всего на пару шагов, я снова почувствовала, что лечу. С каждым разом я зависала в воздухе все дольше и дольше. Сначала на три-четыре шага, затем на пять, на семь… И больше, больше. Вскоре я уже могла перелететь почти весь склон, не касаясь земли. Земля все равно была близко. Прямо под кончиками крыльев. Особенно легко давались эти короткие моменты полета, если бежать вниз по склону. Раньше змеюка во мне иронично бурчала бы, что я, наконец, сравнялась по умениям с мои четырехлетним племянником. Или с обычной дворовой курицей. А теперь мне было все равно. Я наслаждалась.

Риагана я встретила взволнованная, раскрасневшаяся и абсолютно счастливая.

– Смотри! Я летаю! – крикнула я, пробегая мимо него верхом вверх по склону. Он удивленно проводил меня взглядом. Я развернулась и понеслась вниз по склону, ловя ветер. – Смотри, как я умею!

Я летела вдоль склона и видела, как вытягивается от изумления лицо охотника. Стараясь держать направление прямо, я все же не рассчитала размеров собственного ящера и чуть не налетела на Риагана, которому пришлось отпрыгнуть в сторону, чтоб дать мне дорогу. Я сбилась с полета. Лапы моего ящера встретились с землей как-то слишком внезапно и резко. Я запнулась и еле удержала равновесие, чтоб не улететь кубарем вместе с ящером. Сделав несколько корявых шагов, я снова каким-то чудом снова поймала воздушный поток. Сердце колотилось как бешеное.

Я успела насладиться короткими мгновениями восстановленного полета, пока не поняла, что заросли кустарников на берегу реки, приближаются ко мне необычайно быстро. Я взвизгнула.

– Поворачивай! – крикнул Риаган.

– Я не умею!!! А-а-а!!!

– Давай вверх!!!

Я попыталась остановиться, но не смогла. Вместо этого меня дернуло вверх, ящера закрутило в воздухе и развернуло. Зверь зацепил задними лапами линию прибрежных кустиков и подо мной вдруг оказалась река. Мой ящер отчаянно махал крыльями, стараясь выровнять полет. Мои крылья почти касались воды. Только страх оказаться в бурлящем серо-голубом потоке поддерживал меня на лету. Река кончилась, а вместе с ней кончился и мой запал. Я упала. Мне повезло и я рухнула не на камни на другом берегу, а в заросли молодых деревьев проросших сквозь старый валежник. Крылья запутались в мелких ветках. Более крупные коряги ранили лапы ящера. Торчащий вверх обломок пня вспорол шкуру на боку. Боль обжигала сознание. По золотистым чешуйкам струилась кровь из ран. Ошалелая от боли, я сражалась с ветками, не желающими отпускать меня из своих тисков. Рядом со мной метался в зарослях мой ящер. Я не могла разделить, где чья боль.

Я пришла в себя, когда рядом со мной раздался треск веток. Риаган прорубал ко мне дорогу небольшим топором.

– Убери ящера! – крикнул он мне. Сквозь дурман боли я плохо понимала его. – Ящер ранен и отнимает твои силы. Отпусти его! Будет легче.

Отпустить ящера… Я развоплотила зверя и боль сразу сошла до легкого неудобства. Я выдохнула и оглядела себя. Цела, не считая пары ссадин на руках и ногах.

– Яра! – Риаган прижал меня к себе и я вдруг поняла, что его рубашка мокрая до нитки. С его волос капали холодные капли воды прямо мне на лицо.

– Как ты перебрался через реку?

– На ящере.

– А если бы тебя поток унес?

– Не унес бы, – он выбирал руками веточки и листики из моих волос. Я прижалась к нему, обняла его за пояс и закрыла глаза. Мои руки мелко дрожали от пережитого потрясения. Но боли больше не было и ко мне стал возвращаться былой пыл.

– Ты видел? Я летала… Значит, я могу!

– Видел! – простонал Риаган. – Только ты так больше не делай.

Мы сидели на кухне и пили чай. Приходили в себя после моего потрясающего воображение полета.

– Не стоит тебе летать самой.

– Почему? У меня же получается!

– Ты сегодня чуть не разбилась!

Я насупилась.

– Ты не знаешь, как приземляться, как поворачивать. Тебе нужен наставник.

– А ты?

– Яра, я не умею летать. Мы уже скоро поедем в твой клан на обряд. Попросим твоего брата. Он научит тебя управляться с твоим летающим ящером. А пока повремени с полетами.

Я понимала, он прав. Но замечательно было бы справиться самой, приехать к брату, уже имея какие-то умения. Не смотря на падение, в моей крови горел азарт. Мне понравилось летать.

– Риаган, я не выдержу оставшиеся недели здесь без полетов. Ты ни разу не падал с ящера, когда учился ездить? У моего племянника синяки и шишки не сходили.

– Да, но рядом был кто-то, кто был готов подхватить и уберечь. Обещай мне, Яра, что не будешь летать, пока мы не доберемся до твоего брата. Яра?

Я молчала. Как просто было бы пообещать сейчас. Сказать то, что он хочет услышать. Успокоить. Пусть не волнуется, делает свою работу, а я тем временем училась бы потихоньку летать, когда его дома нет.

А мне так хотелось летать. Память словно нерадивая хозяйка, обнаружившая у себя давно забытую кладовую с сокровищами, доставала из дальних уголков все новые воспоминания о том, как это делал брат. Вот он опускает крыло чуть вниз и ящер начинает поворачивать в ту же сторону. Вот он взмывает ввысь с небольшого разбега, загребая воздух под себя крыльями. А при приземлении он, наоборот, махал крыльями навстречу потоку воздуха. Я и не думала, что запомню все это. А оказывается, что помню кое-что. Вот бы попробовать так же.

Риаган не хочет, чтоб я летала. Он боится за меня. А ведь я в самом деле могла бы научиться сама. Пробовала бы потихоньку повторять действия Айгира. Летать по склону в отсутствие Риагана. Вот только похожая ситуация у нас уже была, а я с некоторых пор поклялась себе стараться не повторять ошибок. Ну, пообещаю я ему, что не буду летать. Даже если верить в собственный успех. Даже из благих намерений не беспокоить его, это все равно обман. Мне придется скрывать от него свои полеты. А на его расспросы, как я провела день – лгать. Он будет думать, что я его послушалась, пока неожиданно не вернется домой пораньше и не застанет меня парящей в воздухе. Даже если уйти чуть подальше и учиться летать за одним из ближайших склонов, Риаган может забеспокоится, что меня долго нет и пойдет искать меня. И мы опять поссоримся из-за того, что снова не поделились друг с другом мыслями.

Нет. Так я не сделаю, не испорчу все.

Но летать-то хочется.

– Риаган, мне так хочется летать уже сейчас! – я попыталась объяснить честно. – Ты был прав! Летать – это чудесно. И мне так хочется узнать, а смогу ли я что-то большее. И я не могу тебе пообещать, потому что не уверена, что смогу сдержать обещание. А обманывать тебя мне не хочется.

– Летать одна ты не будешь!!!

– А если не одна?

– Давай отправимся в твой клан раньше.

– Тогда мы не успеем подготовиться к зиме. У нас еще корма для коз мало припасено. Им не хватит. И моечная недостроена. Риаган, я могу упражняться в полетах и здесь. Не обязательно же летать высоко и быстро.

– Даже высоты, на которой ты летела сегодня хватит, чтоб сломать себе шею! Забыла, как налетела на корягу? А если бы пострадал не ящер, а ты сама?

– Помоги мне. Я обещаю не летать в твое отсутствие, не подниматься высоко. А ты будешь внизу подо мной. Я понимаю, ты и так сильно устаешь на стройке. Но ведь не обязательно летать весь вечер. Можно же по чуть-чуть и не каждый день.

Он молчал. Раньше, еще в родном клане, мне всегда казалось, что жена брата слишком спокойно позволяет сыну вытворять все те проказы, которые он придумывает. Она лечит его синяки и ссадины, она отмывает его грязные коленки, штопает его подранные на коленях штаны, утешает его после его падений и неудач, снимает его с деревьев, смазывает мазью пчелиные укусы. Мне казалось, что проще не допускать того, чтоб он упал и порвал штаны, разбил себе колени. А теперь Риаган из страха за мою жизнь пытается сделать то же самое, что и я – ограничить того, кого любит. И я подивилась тому, насколько сильна и мудра Найрани, позволяющая сыну совершать все эти глупости, оступаться падать, пачкаться, забираться на немыслимую высоту. В два с половиной года он впервые создал ящера. В три года он уже мастерски использовал маленькую красную рептилию в своих проказах. В три с половиной года он стал учиться сидеть верхом и летать. Четырехлетний ребенок летает на ящере на той же высоте, что и я сегодня. А его мать стоит рядом и поддерживает его.

– Риаган, ну, пожалуйста!!! – я обошла стол и залезла к нему на колени. Руки мои привычно уже оплели крепкую шею.

– Яра! Это нечестно!

– Я способна и на более тяжелые приемы, – я сделала брови домиком, надула губы и заглянула ему в глаза. В них заплясали веселые искорки. Я сделала еще более весомыми свои доводы, добавив к ним пару поцелуев: – Пожалуйста. Пожалуйста. Пожалуйста!

Риаган поймал ладонью прядь моих волос и слегка потянул, пропуская ее между пальцами.

– Вот же хитрая лиса! – сдался охотник.

Я радостно вскрикнула и стиснула его в объятьях.

– Спасибо! Ты самый лучший!!!

Я лежала в постели, наслаждаясь ночной прохладой и тишиной. Рядом, раскинув по кровати мощные конечности, в позе звезды спал Риаган. На фоне окна черным силуэтом вырисовывался его профиль, чуть посеребренный по контуру лунным светом.

Прижавшись губами к плечу моего охотника я радовалась тому, какой получилась сегодняшняя беседа. Мы стали еще ближе друг к другу. Я чувствовала. Мы срастались постепенно, понемногу. Душами, мыслями, жизнями. Это было прекрасно.

Я взяла Риагана за руку и закрыла глаза. Хотелось еще острее чувствовать то, что пылало сейчас в моей душе. Любовь, нежность и счастье. А он спит и не знает, что меня тут буквально разрывает от чувств. Ничего. Пусть спит. Пусть отдыхает. Мой охотник, мой мужчина, мой любимый.

Риаган потянулся и перевернулся на бок ко мне лицом.

– Ты чего? Спи, – пробурчал он сквозь сон и подгреб меня к себе поближе.

А на следующий вечер состоялся первый совместный «урок» по полетам. А потом еще, и еще. Я летала, ящер Риагана следовал за мной тенью по земле.

У меня действительно получалось. Через несколько дней я уже довольно ловко поворачивала и снижалась. Торможение и приземление давалось сложнее. Плохо получалось сопоставлять собственные размеры, скорость полета и высоту. Первые разы при приземлении я тормозила в Риагана и его ящера.

Взлеты требовали больше всего усилий. Если взлетать с разбега вниз по склону, то было значительно легче. С ровного места взлет становился трудностью. Не хватало сил. Но мой брат может взлетать без разбега. С одного мощного прыжка. Я тоже хотела бы так научиться. Пока мои взлеты выглядели как серия не слишком ловких прыжков с пробежками и хлопаньем крыльями. Я надеялась, что со временем я окрепну и наловчусь.

Все больше хотелось на высоту. Подняться хотя бы к верхушкам деревьев. Но я пообещала и держала слово.

С каждым нашим занятием Риаган все более спокойно наблюдал за моими полетами. Он признавал мои успехи. И он радовался за меня. Я даже пообещала, что непременно покатаю его, когда научусь летать как следует.

– Всего три шага! У меня получилось взлететь с трех шагов! – я ликовала. Я была довольна собой. – Еще немного и я научусь взлетать с места! Приземления, правда, еще неуклюжие совсем.

– Ничего, научишься.

– Это так удивительно – летать. Словно вся твоя душа наполняется воздухом. Так легко! – я поцеловала Риагана в щеку. – Спасибо тебе. Спасибо за помощь и за то, что ты всегда рядом.

Мы сидели обнявшись на крылечке, пили ароматный чай на травах и любовались потемневшим небом. Август рассыпал по небосводу сотни звезд. Луна шла на убыль, выставив свои заостряющиеся день ото дня рожки куда-то в ту сторону, где далеко за горами укрылся мой родной клан. Скоро. Уже совсем скоро. Лето подходило к концу. Всего несколько дней и мы двинемся в путь. Сено для коз заготовлено. Жаль, что моечная еще не заведена под крышу. Не успели. Не хотелось бы бросать непокрытый сруб. Но уже пора готовиться к отъезду. Три месяца уже почти прошли. Три удивительнейших месяца, за которые я прошла путь от ненависти и обиды до любви. Обрела силу, спокойствие и дом. Всего меньше недели здесь, и еще две недели пути до Ару-Кечи. И обряд.

– Яра, – позвал тихо Риаган.

– М-м-м? – я перевела на него взгляд, выплывая из своих фантазий.

– Три месяца уже почти прошли… – кажется, он тоже думал о том же, о чем и я.

– Да, прошли, – улыбаясь, я сделала последний глоток чая из своей кружки.

– Скоро в путь. Ты не передумала? Ты по-прежнему хочешь остаться со мной здесь?

– Да. Хочу.

Он забрал из моих рук кружку и поставил ее на ступеньку, где уже стояла его собственная. Мне это понравилось. Две кружки рядом. Две наших тени на ступеньках крыльца. Две жизни рядом. Как я могла бы передумать?

– У меня кое-что есть для тебя, – он полез в карман. – Это не золото и не драгоценные камни, но все же.

Он протянул мне ладонь, на которой лежал маленькая подвеска из дерева на кожаном шнурке. Голова лисы. Я зачарованно разглядывала вещицу. Она была прекрасна. Раскосые глаза, тонкая изящная мордочка, заостренные ушки. А главное – она была сделана именно для меня.

– Сам сделал? – спросила я, заранее зная ответ. Он кивнул. – Она великолепна!

Риаган завязал кожаный шнурок вокруг моей шеи и лисичка заняла свое место на моей груди. Я погладила гладко обструганное дерево пальцами.

– Носи с удовольствием, моя огненная лиса.

Мы планировали выехать через три дня. Сборы шли полным ходом. Риаган заканчивал дела на стройке и готовил хозяйство к долгому отсутствию. Я перестирывала и готовила к укладке наши вещи, которые мы собирались взять с собой в путь. Одежда, в том числе теплая, ведь возвращаться обратно мы будем уже осенью, обувь, пледы для ночевок, продукты и лекарственные травы в дорогу, огниво, ножи. И в доме. Прибрать все, подмести, вымыть полы, вычистить печь, проверить погреб. Я порхала по дому, рассовывая вещи по местам и в тюки.

Путь предстоял неблизкий. Нам придется ехать на ящерах по земле. Я все таки уговорила Риагана, что смогу ехать за ним верхом сама. Если бы я могла уверенно летать, мы бы обернулись гораздо быстрее. Я в тайне надеялась, что обратный путь хотя бы частично мы все же сможем проделать по воздуху.

Риаган с утра ушел на охоту. К полудню мне оставалось только помыть окна с тыльной стороны дома и можно будет передохнуть и пообедать. Я усердно натирала стекла тряпкой, когда странное ощущение взгляда в спину заставило меня напрячься. Риаган ушел охотиться на другую сторону долины за реку. Это не мог быть он. Я приготовилась вызвать ящера и обернулась.

Силуэты двух всадников прорисовывались на фоне синего ясного неба на вершине склона. Все еще не веря своим глазам я наблюдала, как они приближаются, как становятся различимы все новые детали. Одного из всадников я узнала бы всегда. Сложив бело-желтые крылья вдоль тела вниз по склону спускался ящер моего брата. Айгир ускорил шаг, узнав меня. Второй всадник был мне не знаком.

– Брат! – тряпка из моих рук плюхнулась обратно в ведро и я бросилась на встречу брату. – Айгир! Братик!

Я повисла на шее брата, спрыгнувшего на землю навстречу мне. Я уткнулась носом в плечо брата и смеялась сквозь слезы. Как же я соскучилась! Родной мой!

– Яра! Рыжик мой мелкий! Наконец-то я нашел тебя! Что он с тобой сделал, сестренка? – он погладил мои волосы и чуть отстранился, оглядывая местность. Я не поняла.

– Где этот оборванец? Он прикасался к тебе?

Мои щеки вспыхнули.

– Ублюдок! – взревел брат. – Троллиное дерьмо!

Айгир готов был взорваться от бешенства.

– Риаган на охоте… Но...

– Я заберу тебя домой! Но сначала, пусть вернется этот пустобрех, – сквозь стиснутые зубы процедил Айгир.

– Подожди, ты искал меня? – я дернула брата за рукав.

– Да.

– А зачем ты искал меня? Осталось так мало времени. Мы бы и сами приехали в клан. Мы как раз собирались.

– Мы? – взгляд брата стал жесткий и колючий. – Вы собирались? Куда?

– В наш клан на обряд.

– Какой к троллям обряд? С кем? С ним?

– Да…

– Яра, я не отдам тебя этому шкуродеру только потому, что он осмелился сунуть к тебе свои грабли!

– Что? Почему?

– Почему? Почему?!! – Айгир повысил голос, обведя поляну рукой. – Ты посмотри вокруг? Это тот самый большой и процветающий клан, про который он пел нам на Совете? И где, позволь спросить, те самые мирные и тихие соседи? А я, дурак, поверил!

– Айгир, все в порядке!

– Что в порядке? Ты что, знала, что он изгой и все равно поехала?

– Нет. Я не знала!

– Садись на ящера! – он потянул меня за руку.

– Нет! – я уперлась и выдернула руку.

– Мы уедем домой, как только я накажу этого негодяя по заслугам!

– Нет, Айгир, не надо!!!

Айгир застыл, с удивлением глядя мне в лицо. То, что я могу не захотеть уезжать явно не вписывалось в план его действий и его представление ситуации.

– Яра, ты не хочешь уехать домой? Он едва не загубил твою жизнь! Что было бы, если бы я не приехал? Ты бы осталась здесь навсегда?

– Посмотри на меня, Айгир. Я похожа на несчастную пленницу? – я повысила голос и пихнула брата в плечо.

Брат внимательно посмотрел на меня, словно увидел впервые.

– Яра, ты спала с ним по доброй воле? – лицо Айгира скривилось. Он клокотал от злости. – Он обманул нас, тебя! Он сделал из нашего клана посмешище! Он увез тебя в эту дыру!

– Да, послушай же ты! – крикнула я, надеясь привести брата в чувство. – Я сама захотела остаться здесь!

– Сама?!! – переспросил брат.

– Сама! Я тогда уже видела, где он живет.

– Ты спятила? – Айгир не верил. – Нет, наверное, он просто задурил тебе голову! Это ничего не стоит с такой…

– С такой дурой, как я? – теперь уже кричала я. – А ты не думал, что я могу сама решать, где мне жить?

– И где? Здесь? – брат презрительно ткнул пальцем в заколоченное окно нашего дома. – В этой халупе с проклятым лгуном? Я-то места себе не находил от страха за тебя! Все переживал, как моя маленькая сестренка должно быть страдает тут, а она решила добровольно переселиться в клоаку с обманувшим ее ублюдком!

– Он любит меня, – попыталась вставить слово я.

Айгир потер ладонью лоб.

– Скажи, Яра, сколько еще раз тебе нужно окунуться в дерьмо, чтоб ты наконец повзрослела? Тебе истории с Миканом было мало?

Я вспыхнула. Стало очень горько и обидно. Единственный по-настоящему родной мне человек на этом свете считает, что я не способна принимать обдуманные решения. Конечно, раньше я вела себя соответствующим образом и не раз давала повод думать обо мне так. Но ведь брат даже не допускает мысли, что за последние три месяца я могла измениться. Он не видит. Слишком поглощен он заботой обо мне, чтоб видеть, чего я хочу. В груди готовы были вспыхнуть прежние чувства. Нет! Я не вернусь к прошлым мыслям. Я, может еще и не слишком изменилась и все еще чувствую себя иногда маленькой неуверенной девочкой, как сейчас, но я кое-что поняла про себя. И если брат не видит, это не значит, что я должна обидеться, сдаться и сделать то, чего от меня требуют, лишь бы заслужить его одобрение.

– Я понимаю, что ты волновался за меня, но прежде чем махать тут оружием и кулаками, может ты захочешь посмотреть вокруг повнимательнее и выслушать меня? Ты упрекаешь меня в недалекости, а сам не видишь ничего вокруг дальше своей обиды. Ах, наш клан выставили на посмешище! Кто смеется-то? Кланы видели, как Риаган поговорил с тобой, наши охотники поговорили с охотниками Ма-Тару и девушка уехала со своим возможным новым мужем. Если ты сам не выставишь себя дураком и не станешь рассказывать о том, как тебя надурили, никто и не подумает смеяться. Можно же разобраться тихо, не поднимая шумихи. Кому какая разница, как заключен наш с Риаганом союз, если все стороны согласны?

Айгир оторопело посмотрел на меня.

– Да, это я сказала.

– А ты изменилась. Что он сделал с тобой?

– Ничего он не сделал. Это все я. Если ты, наконец, прекратишь поливать грязью меня и моего избранника и не будешь меня перебивать, я расскажу тебе все, как было.

– Я знаю, как все было. Я посетил клан Ма-Тару. Я не знаю, какую еще ложь он сочинил, но я расскажу тебе правду и ты сама оставишь его. Я не дам ему запутать тебя окончательно.

Охотник, прибывший с Айгиром, угрюмой тенью маячил за спиной брата.

– Кто твой спутник? – спросила я, стараясь взять себя в руки и говорить спокойно.

– Это Рунтар из клана Ма-Тару. Когда он узнал, что ублюдочный изгой увез тебя обманом, он согласился помочь мне в поисках.

– Проходите в дом, я поставлю чай. Нам всем нужно остыть, тогда и поговорим.

Я повела «гостей» за собой, сжимая дрожащие руки в кулаки.

Растопив печь, я плеснула в котелок воды, медленно закрыла крышку, поправила ручку, чтоб она не грелась о чугунный бок котелка. Я тянула время, стараясь собраться с мыслями и не замечать с каким презрением брат и Рунтар из Ма-Тару осматривают кухню. Усаживаясь на потемневший от времени стул, соплеменник Риагана слегка поерзал на нем. Зря старался. Не скрипит и не качается. Стул может и не новый, но отремонтирован на совесть. И по углам зря приглядывается. Паутины нет. Да, даже половицы не прогнили. Ну, да, одна из створок окна выбита. Нет стекла, чтоб закрыть, но это временно. Печь давно не белена, но так и нечем пока. Рунтар с интересом рассматривал связанные мной коврики. Понравились они ему. Не отдам. Пусть жена ему коврики вяжет, если руки из нужного места растут.

Котелок на печи вскоре зашипел и пространство между мной и моими гостями нагревалась, как и вода. Тишина между нами троими была такая напряженная, что готова была вот-вот взорваться новой ссорой. Если бы только кто-то сказал первое слово. Но все молчали. Ма-Тару обводил пальцем по кругу след от сучка на деревянной столешнице. Кажется, ему было немного не по себе участвовать в семейной ссоре. А чего тогда он сидит? Помог брату добраться сюда, так и ковылял бы к себе домой в свой расчудесный клан. Нет… Сидит, на меня украдкой поглядывает. Задницу мою рассматривает что ли? Вот тролль вонючий!

А Айгир? Тоже хорош. Прошелся по кухне, заглянул в мойку, за печь, поковырял пальцем оконную раму и уселся за стол, опершись локтем о край стола. Может еще в погреб заглянет, чтоб понять, а не морит ли голодом злобный изгой его кровиночку-сестру.

Я тосковала по брату. Вот бы Айгир забыл про свой гнев и обиду и просто посидел бы со мной рядом. Я скучала, а он вместо того, чтоб порадоваться за меня рассыпает по моему дому пренебрежительные взгляды. Да, не богато и многое еще предстоит отремонтировать и поменять, прежде, чем дом станет по-настоящему жилым.

– Я надеюсь, ты принимаешь травы против зачатия? – не выдержал тишины брат.

Обомлев от обиды, я бросила взгляд в сторону Рунтара из Ма-Тару. Он предпочел сделать вид, что не слышал вопроса, но я была готова поклясться, что в то время, пока охотник увлеченно пялился в окно, его уши развернулись в нашу сторону подобно кошачьим.

– Я следую традиции, брат, – ледяным голосом сказала я.

– Это хорошо. Не хватало еще нам делить с этим ублюдком детей.

– Никого не придется делить. Наши с Риаганом дети будут общими.

– Прежде, чем делать такие заявления, ответь мне, ты знаешь, кто такой отец твоих будущих детей и за что его изгнали из клана?

– Знаю. Риаган рассказал мне.

– Да? И что же он рассказал тебе?

– Он покалечил старейшину клана.

– Верно. А за что?

– За измену своей будущей жены.

– Как интересно! – Айгир иронично приподнял брови. – А вот в клане Ма-Тару говорят, что это он сам подложил ее под старейшину, чтоб стать членом Совета. А когда старейшина раскусил их план, он попытался его убить, чтоб тот не выдал их Главе. А чтоб не наказали за предательство, он прикрылся ревностью и попытался свалить всю вину на девушку. Но она не стала молчать. Ты знаешь, что ее семья навеки покрыта позором?

– Это неправда, – засмеялась я. – Риаган не мог так поступить. Это ошибка какая-то!

– Не мог? А с тобой он разве поступил как-то иначе? Яра, очнись! Ублюдок соблазнил девушку обещаниями хорошей жизни, когда он станет Старейшиной! Он уговорил ее, обманул! Как и тебя, как всех нас!

Меня словно ударили под дых. Я потерла лицо руками.