Текст книги "Израильско-палестинский конфликт. Непримиримые версии истории"

Автор книги: Нил Каплан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Эта картинка из прошлого – один из первых примеров неугасающего спора о подлинности палестинского национализма и его оппозиции сионизму, еще одного из одиннадцати основных противоречий, которые делают этот конфликт таким трудноразрешимым. В период мандата и впоследствии в академической и полемической литературе многие сторонники сионизма отстаивали идею, будто арабы, жившие в Палестине, были вовсе не против приезда евреев – либо потому, что не чувствовали какой-то особой политической связи со своей страной, либо потому, что верили, что сионизм принесет местному населению одну только пользу.

Реакция сионистов на сопротивление палестинских арабов

Как мы еще убедимся, находясь в самой Палестине, невозможно было не видеть периодических проявлений того, как палестинские арабы противились сионизму. Но как сами сионисты и лидеры ишува реагировали на палестинские волнения, протесты и борьбу? Некоторые утверждают, будто первые поселенцы-сионисты – то ли из высокомерия, то ли по наивности – не замечали палестинских арабов, которые оставались для них невидимой или нейтральной деталью пейзажа. Возможно, в какие-то моменты встречные претензии палестинцев действительно оказывались для многих евреев ишува «незамеченным вопросом», однако существует и немало свидетельств того, что отказ поднимать эту тему был сознательным и продуманным решением. Дело в том, что за закрытыми дверями, невзирая на публичные обвинения в адрес агитаторов и сомнения в искренности палестинских протестов, евреи и сионисты время от времени вдумчиво обсуждали между собой, что им делать с тем фактом, что арабы не принимают евреев, и как можно разрядить обстановку.

В ходе таких упражнений по сверке с реальностью был выработан широкий спектр объяснений происходящего и способов снизить сопротивление, с которым сталкивались сионисты[125]125
  Elon, A. (1971). The Israelis: Founders and Sons, 154, 158, New York: Holt, Rinehart and Winston; Caplan, Palestine Jewry, 2–7, 199–203; Shapira, A. Land and Power, 357.


[Закрыть]. В подавляющем своем большинстве евреи и сионисты – вдохновленные стремлением к обретению родины в Палестине и считающие свои требования законными и международно признанными – не могли или не желали воспринимать вспышки насилия 1920 и 1921 гг. как явный признак того, что правомерные палестинские тревоги и опасения существуют. Оглядываясь назад, велик соблазн сказать, что такая реакция была своего рода рационализацией, формой отрицания – проявлением то ли эгоцентризма, то ли самообмана[126]126
  Современный психологический анализ этого феномена см. в: Cohen, S. (2001). States of Denial, Knowing about Atrocities and Suffering. Cambridge, UK/Malden, MA: Polity/Blackwell.


[Закрыть].

Среди сионистов и лидеров ишува были, однако, и те, кто понял, что палестинское сопротивление сионизму было на самом деле подлинной и неизбежной (а не искусственной и преходящей) реакцией на «вторжение» иммигрантов-сионистов. Некоторые вынуждены были прийти к непростому выводу, что этот прискорбный (а то и трагический) факт может в итоге помешать реализации сионистской программы. Такое осознание могло иметь разные последствия. Меньшинство от сомневающегося меньшинства решило, что мечта сионистов в этом случае недостижима и от нее следует отказаться: такие люди выпали из движения, превратившись в несионистов или антисионистов. Гораздо чаще, однако, люди, признавшие факт и обоснованность палестинского сопротивления, искали способы скорректировать свое сионистское кредо и найти выход из создавшегося тупика.

Некоторые, в том числе представители правого ревизионистского крыла сионистов, отреагировали на эту коллизию в откровенно колониальной манере, то есть попытались сделать еврейское присутствие в Палестине неустранимой реальностью путем его наращивания, не обращая внимания на возражения коренного населения. Эти возражения, по их мнению, были достойными сожаления, но неизбежными, и отвечать на них сионисты планировали дальнейшей иммиграцией, скупкой земель и укреплением обороноспособности ишува до тех пор, пока не будет создано еврейское государство, способное себя защитить. Обозначение такого подхода – «железная стена» – возникло в двух откровенных статьях, опубликованных в ноябре 1923 г. лидером ревизионистов Владимиром Жаботинским. Не признаваясь в том публично, многие из левых сионистов-лейбористов разделяли его решимость форсировать иммиграцию и скупку земли, одновременно крепя оборону (хагана)[127]127
  Jabotinsky, V. «The Iron Wall», первоначально опубликовано на русском языке как «О железной стене», Рассвет, 4 ноября 1923 г.; также в: The Jewish Herald (South Africa), 26 November 1937. В 2016 г. Размещено на сайте https://ansionnachfionn.com/2016/08/23/zeev-jabotinsky-the-iron-wall-we-and-the-arabs (дата обращения 31 мая 2018 г.); выдержки приводятся как документ 11 в Israel in the Middle East: Documents and Readings on Society, Politics, and Foreign Relations, Pre-1948 to the Present, 2e (ed. Itamar Rabinovich & Jehuda Reinharz), 41–43. Lebanon, NH: Brandeis University Press/University Press of New England, 2008. Ср. Lustick, I. (1996, Spring). To build and to be built by: Israel and the hidden logic of the Iron Wall. Israel Studies I (1): 196–223; Shapira, Land and Power, 154–163; Shlaim, A. (2014). The Iron Wall: Israel and the Arab World, 11–17. New York/London: W. W. Norton; Abulof, U. (2014). National ethics in ethnic conflicts: The Zionist ‘Iron Wall’ and the ‘Arab Question’. Ethnic and Racial Studies 37 (14): 2653–2669.


[Закрыть].

На противоположном краю спектра оказались стремившиеся к примирению арабов и сионистов организации вроде «Брит-шалом» («Мирный договор») и «Ихуд» («Единство»), которые полагали, что, столкнувшись с реальностью встречных националистических требований арабов, сионистам стоит умерить аппетиты или вообще отказаться от цели создания чисто еврейского государства, выбрав какой-либо другой вариант государственного устройства. Одним из таких вариантов было двунациональное государство; в числе других для него предлагались паритетные или федеративные механизмы, которые учитывали бы интересы палестинских арабов как народа, имеющего право участвовать в управлении будущим независимым государством Палестина наравне с евреями-сионистами[128]128
  Dissenter in Zion: From the Writings of Judah L. Magnes (ed. and introduced by A. A. Goren). Cambridge, MA: Harvard University Press, 1982.


[Закрыть]. Но такие взгляды разделяло лишь меньшинство, тогда как бо́льшая часть сионистов продолжала верить в легитимность и историческую необходимость своего движения за еврейскую государственность.

Для многих вера в изначальную добродетельность и историческую необходимость сионизма исключала саму возможность того, что конкурирующие палестинские претензии и жалобы тоже могли быть обоснованными. Поэтому сионистам было утешительно думать, будто протесты и возражения палестинцев носят временный характер или являются результатом искусственной манипуляции. Не только для широкой публики, как в показаниях перед следственными комиссиями, но также и во внутренней переписке руководители сионистского движения приводили доводы и доказательства, сознательно или подсознательно пытаясь убедить себя, что возражения палестинцев отнюдь не непреодолимы и вызваны не подлинным народным чувством, неудовлетворенностью или национализмом, а интригами отдельных заинтересованных лиц – например, торговцев, землевладельцев, эфенди, вставших на сторону арабов британских смутьянов или врагов Великобритании.

Сионисты-социалисты, составлявшие костяк самой большой, второй волны иммиграции-алии (1904–1914), смотрели на это столкновение интересов через свою собственную идеологическую призму. Они считали местное общество феодальным, то есть ожидающим освобождения палестинских крестьян и рабочего класса – революционной утопии, которая воплотится в реальность с помощью массовой еврейской иммиграции в солидарности с мощным еврейским рабочим движением и параллельно с созданием еврейского государства. Впоследствии специалисты развенчали это видение как в лучшем случае наивное, а в худшем – лицемерное. Оно было исполнено противоречий: например, евреи в этом государстве все равно должны были составлять большинство, что автоматически означало отчужденное или подчиненное положение арабских трудящихся. В итоге, при всем своем идеологическом идеализме, сионисты-социалисты скорее оскорбляли и отталкивали от себя коренное население, а не казались ему спасителями и благодетелями[129]129
  Shafir, G. (1989). Land, Labor, and the Origins of the Israeli-Palestinian Conflict, 1882–1914. Cambridge/New York: Cambridge University Press, updated edition, Berkeley/Los Angeles: University of California Press, 1996. Другие критические замечания в адрес политики сионистов-лейбористов в отношении арабских трудящихся и еврейско-арабской классовой солидарности см. в: Shalev, M. (1992). Labour and the Political Economy in Israel. Oxford: Oxford University Press; Sternhell, Z. (1998). The Founding Myths of Israel: Nationalism, Socialism, and the Making of the Jewish State, transl. David Maisel. Princeton, NJ: Princeton University Press.


[Закрыть].

«Заставить пустыню цвести»

Такие негативные доводы сионистов, при помощи которых они отвергали претензии и возражения палестинцев и арабов, были тесно связаны с часто используемым позитивным доводом, что сионизм – вопреки жалобам палестинцев на лишение собственности и поражение в правах – якобы приносит экономические и социальные блага всему населению и региону в целом. Один автор-сионист писал в 1945 г.:

Евреи всегда надеялись, что выгоды, которые принесло арабам освоение ими Палестины, со временем естественным образом заставят их примириться с декларацией Бальфура. Несмотря на неспровоцированные нападения на них в [1920 и] 1921 году, евреи прилагали все усилия, чтобы жить в мире и дружбе со своими арабскими соседями. Они не только торжественно заявляли об этом на Сионистских конгрессах и по другим поводам, неустанно подтверждая эту позицию в официальных документах, но и стремились воплотить эти устремления в различных сферах повседневной жизни – социальной, экономической и культурной. Помимо тысяч арабов, занятых в давно основанных еврейских сельскохозяйственных поселениях, сотни нашли работу на новых промышленных предприятиях, появившихся исключительно благодаря еврейской предприимчивости. Арабы-землевладельцы обогащались, продавая евреям землю, арабы-крестьяне – избавляясь благодаря им от своей сельскохозяйственной продукции, а арабы, владеющие недвижимостью, – сдавая внаем дома и другую собственность[130]130
  Cohen, I. (1945). The Zionist Movement, 182. London: Frederick Muller (ch. XII, «Outrages, Enquiries, and Congresses»).


[Закрыть].

На самом деле такие отрицательные и положительные доводы органично переплетались в сознании многих сионистов, ожидавших – то ли наивно, то ли благодушно, то ли цинично, – что местное палестинское население примет новых евреев-иммигрантов в духе вымышленного разговора из романа Герцля «Обновленная земля» (Altneuland), написанного им в 1902 г. Действие книги происходит в 1923-м, в Палестине будущего:

Взгляните-ка на эти поля! [восклицает местный арабский лидер, Решид-бей] А я помню еще, когда я был ребенком, здесь стояли болота. Эту землю «Новая община» [сионистская компания, занимающаяся скупкой земли] приобрела за бесценок, как негодную почву, и путем усовершенствований довела до высокой стоимости наилучшей пахотной земли. Посевы принадлежат деревне, которая белеет вон на том холме. Вы видите, где маленькая мечеть… Народ этот стал несравненно счастливее; он теперь хорошо питается, дети растут в хороших условиях, учатся кой-чему. На их религиозные верования, на их обычаи никто не посягает – они получили то, о чем и мечтать не дерзали.

– Презабавный вы народ, магометане! [восклицает мистер Кингскурт, бывший прусский аристократ] Неужели же вы не смотрите на евреев как на людей, которые вторглись в ваши владения и утвердились здесь в роли хозяев?

– Господи, как странно слушать теперь такие слова! – ответил Решид-бей. – Разве вы смотрели бы как на разбойника на человека, который не только ничего не отнимает у вас, но дает вам то, что нужно и полезно вам? Евреи обогатили нас – что же мы можем иметь против них? Они живут с нами как братья с братьями – за что же нам не любить их?^{1}[131]131
  Herzl, T. (1987). Old New Land [Altneuland], transl. from German [1941, 1960], 124. New York: Markus Wiener and Herzl Press. Ср. другой вариант перевода в Elon, A. The Israelis, 161, Laqueur, W. (1976). A History of Zionism, 133. New York: Schocken.


[Закрыть]

На протяжении всего периода мандата сионистские руководители знали, что им необходимо обосновывать свои непрестанные требования о расширении еврейской иммиграции и возможностей для скупки земли тем, что такая деятельность приносит пользу как палестинцам, так и британской казне за счет доходов, которые делают Палестину не таким тяжким бременем для налогоплательщиков метрополии. Много усилий было потрачено, чтобы представлять статистику, которая могла бы это подтвердить. Комиссии по расследованию в годы мандата не могли не впечатляться экономическими и социальными показателями (например, прироста населения и снижения младенческой смертности), демонстрирующими разительные отличия между районами Палестины, где еврейское присутствие было значительным и незначительным, а также между Палестиной в целом и соседними странами. Комиссия Пиля (см. главу 5), например, оценила представленные ей в 1936 г. факты так:

Общее благотворное влияние еврейской иммиграции на благосостояние арабов иллюстрируется тем фактом, что увеличение численности арабского населения наиболее заметно в городских районах, затронутых еврейской застройкой. Сравнение результатов переписи 1922 и 1931 гг. показывает, что шесть лет назад прирост в Хайфе составлял 86 %, в Яффе – 62 %, в Иерусалиме – 37 %, в то время как в чисто арабских городах, таких как Наблус и Хеврон, он составлял лишь 7 %, а в Газе наблюдалось снижение на 2 %[132]132
  Palestine Royal Commission, Report, 129.


[Закрыть].

Специальная и популярная литература того времени – с названиями вроде «Палестина: земля обетованная» (Palestine: Land of Promise) и «Жатва в пустыне» (Harvest in the Desert) – подкрепляла этот довод в глазах широкой публики, особенно в 1930-е и 1940-е гг.[133]133
  Lowdermilk, W. C. (1944). Palestine, Land of Promise, 2e. New York/London: Harper and Bros.; Samuel, M. (1944). Harvest in the Desert, Philadelphia, PA: Jewish Publication Society; ESCO Foundation for Palestine, Inc. (1947). Palestine: A Study of Jewish, Arab, and British Policies. New Haven, CT.


[Закрыть]

Такой убежденности, что «сионизм = прогресс», часто сопутствовали пренебрежительные замечания о способности коренного арабского населения развивать страну и экономику. Представители сионистов начиная с доктора Вейцмана часто сравнивали арабо-сионистское противостояние с борьбой «сил разрушения, сил опустошения» с одной стороны и «сил цивилизации и созидания» с другой[134]134
  Речь Вейцмана на конференции медиков в Иерусалиме: Palestine Post, 24 April 1936, 1; ср. Kayyali, A. W. (1978). Palestine: A Modern History, 191. London: Croom Helm.


[Закрыть]. Позже, в 1947 г., представители сионистов в ООН будут настаивать на включении в границы еврейского государства пустыни Негев, аргументируя это так:

Освоить эту в основном необитаемую, заброшенную территорию можно только с помощью смелых, масштабных ирригационных проектов, которые готовы и способны осуществить мы одни. Отдать Негев арабам… значило бы обречь эту территорию на вечную заброшенность и запустение. Только евреи, готовые вложить в Негев все свои силы и средства без каких-либо коммерческих намерений, могут возродить это обширное засушливое пространство и обнаружить скрытые там залежи полезных ископаемых[135]135
  Horowitz, D. (1953). State in the Making (transl. J. Meltzer), 268. New York: Alfred A. Knopf.


[Закрыть].

Интересным следствием из такого представления о сионизме как источнике экономических благ был аргумент, гласивший, что выросшая за период мандата экономика привлекла в Палестину значительное число неучтенных или нелегальных арабов-иммигрантов из соседних стран[136]136
  Gottheil, F. M. (1982). Arab immigration into pre-state Israel: 1922–1931. In: Palestine and Israel in the 19^th and 20^th Centuries (ed. E. Kedourie & S. G. Haim), 143–152. London: Frank Cass; Avneri, A. L. (1984). The Claim of Dispossession: Jewish Land-Settlement and the Arabs, 1878–1948, New Brunswick, NJ: Transaction Books (transl. [1980] by Kfar-Blum Translation Group).


[Закрыть]. Он не только подтверждал главный посыл сионистов, но и использовался, чтобы пошатнуть веру в искренность палестинского сопротивления и недовольства, поскольку из него якобы следовало, (1) что в перенаселенности и нехватке земли в Палестине виновата не только еврейская иммиграция, но и арабская и (2) что палестинские арабы ничем особенно не отличаются от прочих арабов, поскольку все жители региона перемещаются по нему туда и сюда, не привязываясь к конкретной стране. Вариант этого последнего утверждения, явно направленного на дискредитацию связи арабов и палестинцев с оспариваемой землей, возродился в 1980-е гг. с публикацией и ростом популярности неоднозначной книги под названием «С незапамятных времен» (From Time Immemorial)[137]137
  Peters, J. (1984). From Time Immemorial: The Origins of the Arab-Jewish Conflict over Palestine. New York: Harper and Row. Важные критические замечания в адрес этой работы см. в: Finkelstein, N. G. (2001). Disinformation and the Palestine question: The not-so-strange case of Joan Peters’s From Time Immemorial. In: Blaming the Victims: Spurious Scholarship and the Palestinian Question (ed. E. W. Said & C. Hitchens), 33–69. London: Verso, а также Image and Reality of the Israel-Palestine Conflict, new and rev. ed. New York: W. W. Norton [2e, London: Verso], 2003, ch. 2; Porath, Y. (1986, 16 January). Mrs. Peters’s Palestine, New York Review of Books, 32: 21–22, http://www.nybooks.com/articles/1986/01/16/mrspeterss-palestine (дата обращения 31 мая 2018 г.); Mrs. Peters’s Palestine: An exchange (Ronald Sanders, Daniel Pipes, Yehoshua Porath), New York Review of Books, 35 (5), 27 March 1986, http://www.nybooks.com/articles/1986/03/27/mrspeterss-palestine-an-exchange (дата обращения 31 мая 2018 г.).


[Закрыть].

С конца 1920-х гг. палестинцы и их сторонники оспаривали довод об экономических благах, приводя доказательства бедственного положения, в котором оказались оторванные от своей земли фермеры-арендаторы, вынужденные переезжать в места с более суровыми климатическими условиями, или данные об уровне безработицы в городах – хотя некоторые жители арабского сектора действительно получали выгоду от продажи земли и от вклада евреев в экономику подмандатной Палестины. Британские и международные комиссии по расследованию на протяжении всего периода мандата изучали материалы и выслушивали показания с описанием трудностей, вызванных демографическим давлением и экономическими изменениями, происходившими под влиянием приезжих – особенно в конце 1920-х и в начале 1930-х гг.[138]138
  Например: Arab Executive Committee, Memorandum on the White Paper of October 1930, prepared by Aouni Abdul-Hadi, Jerusalem, December 1930. Цит. по: Documents of the Palestinian National Movement, 1918–1939: From the Papers of Akram Zuaytir [in Arabic], ed. Bayan Nuwayhid al-Hout, Beirut: Institute for Palestine Studies, 1979, doc. 167, pp. 342–350 (земля), 350–352 (иммиграция), doc. 168 (сопроводительное письмо от 5 января 1931 г.), p. 354; Kayyali, A. W. Palestine, 205. Ruedy, J. (1971). Dynamics of land alienation. In: The Transformation of Palestine (ed. I. Abu-Lughod), 119–138; Abu-Lughod, J. L. (1971). The demographic transformation of Palestine. В: The Transformation of Palestine, 139–163.


[Закрыть]

В том, что касалось политики, наблюдатели часто отмечали очевидное отсутствие связи между экономическими выгодами и степенью политической удовлетворенности. Комиссия Пиля, например, обнаружила, что, хотя арабы и выиграли от развития страны благодаря еврейской иммиграции, это никоим образом не ослабило их решительности в противостоянии сионизму. В докладе комиссии показания арабов суммируются следующим образом:

Вы говорите, мы стали богаче: вы говорите мне, что чужеземцы, войдя в мой дом, обогатили его. Но это мой дом, и я никаких чужеземцев к себе не приглашал и не просил их его обогащать, и мне все равно, насколько он беден или пуст, [пока] я в нем хозяин[139]139
  Palestine Royal Commission, Report, 131. Ср. там же: pp. 125–130.


[Закрыть].

Сионистскому руководству тоже пришлось столкнуться с неприятным осознанием того, что лишь совсем немногие из лидеров палестинской общины (если такие и нашлись) приветствовали их в духе выдуманного Герцлем Решид-бея. Владимир Жаботинский был не удивлен: он никогда не разделял мнения левых, будто «туземцы» обменяют свое право первородства на экономические выгоды[140]140
  Jabotinsky, V. (1923, 4 November). «The Iron Wall»; см. также его письмо Ф. Кишу от 4 июля 1925 г. в: Caplan N., Palestine Jewry, 198–199; Khalidi, A. W. The Iron Cage, 72.


[Закрыть]. К 1930-м гг. лидер лейбористов и новоизбранный председатель Исполнительного комитета Еврейского агентства Давид Бен-Гурион тоже осознал, что довод об экономических благах не помогает убедить палестинцев примириться с сионизмом. В своем отчете коллегам по комитету он говорил:

Для арабских лидеров экономический аспект развития страны не имеет никакой ценности, даже если они признают – а не все из них это признают, – что наша иммиграция приносит стране материальное благо. Они говорят: «Не надо нам ни меда вашего, ни жала» – и с точки зрения арабов, я думаю, это справедливо[141]141
  Ben-Gurion, D. (1972). My Talks with Arab Leaders, 80, 15, Jerusalem: Keter (Муса Алами, как сообщается, заметил, что «предпочел бы, чтобы страна оставалась бедной и заброшенной еще хоть сотню лет, пока арабы сами не смогут освоить ее и сделать цветущей»).


[Закрыть].

Такие противоположные оценки того, что принес Палестине и ее народу сионизм – экономическую выгоду или вред, – на протяжении всего периода мандата неизменно звучали в обращениях к могущественным третьим сторонам в надежде повлиять на их позицию. Как и в случае с другими основными противоречиями, с которыми мы уже знакомы, много сил было потрачено и тратится до сих пор на попытки установить, какая из сторон этого спора права.

Обманчивое затишье

Стремясь разрядить напряженность и устранить причины для недовольства, поставившего под угрозу покой в стране в 1920 и 1921 гг., британский министр по делам колоний в Лондоне (Уинстон Черчилль) и верховный комиссар в Иерусалиме (Герберт Сэмюэль) изучили доклад комиссии Хейкрафта о беспорядках в Яффе, намереваясь в будущем выстраивать политику Великобритании на более прочной основе. Они надеялись добиться этого, повышая уровень охраны правопорядка, принимая меры по созданию (контролируемых) представительных институтов, а также обнародовав важное политическое заявление. Одно за другим британцы представили предложения о создании законодательного совета, консультативного совета и Арабского агентства, но все они были забыты после бойкота со стороны палестинского руководства – главным образом из-за того, что все они подразумевали признание и защиту идеи еврейского национального дома, а также отсутствие контроля со стороны арабского большинства[142]142
  Porath, Y. Emergence, 147–158, 169–178; Lesch A. M., Arab Politics in Palestine, ch. 8. Реакцию ишува на те же предложения см. в: Caplan N. Palestine Jewry, ch. 8.


[Закрыть]. В главе 12, в разделе «Упущенные возможности», мы рассмотрим вопрос, не лишились ли палестинцы, отказавшись от этих ранних предложений ограниченного самоуправления, того инструмента, который мог бы оказаться полезным для сдерживания сионизма.

Белая книга, представленная Черчиллем в июне 1922 г. – отчасти из стремления исправить ситуацию после беспорядков в Яффе в мае 1921-го, – стала важной попыткой прояснить и сбалансировать обе части британского двойного обязательства. В следующие 15 лет она оставалась в силе как официальная позиция по поводу того, каким образом Великобритания планирует управлять Палестиной. Торжественно подтвердив приверженность правительства Его Величества делу построения еврейского национального дома, Черчилль одновременно объявил, что еврейская иммиграция будет ограничена «экономическими возможностями» страны к ее приему. Предполагалось, что иммиграция должна не перенапрягать экономику Палестины, а лишь оздоровлять ее, неся с собой прогресс и процветание. Дабы снизить опасения арабов, в текст было включено разъяснение, что условия декларации Бальфура «не предполагали, что Палестина вся целиком превратится в еврейский национальный дом, но что такой дом должен быть основан в Палестине» (выделено в оригинале); это вольно или невольно готовило почву для будущего раздела страны. Кроме того, косвенно вступая в полемику с лидером сионистов Хаимом Вейцманом, Черчилль заявил, что у правительства Его Величества нет намерения сделать Палестину «такой же еврейской, как Англия – английская»[143]143
  Colonial Office, Palestine: Correspondence with the Palestine Arab Delegation and the Zionist Organisation, Cmd. 1700, June 1922 (the Churchill White Paper). Цит. по: The Israel-Arab Reader, 25–29; размещено на сайте https://naip-documents.blogspot.com/2010/08/document-s3.html.


[Закрыть].

Следующие пять лет после выхода Белой книги Черчилля и ратификации условий мандата прошли спокойно и даже мирно, что убедило и британских, и сионистских лидеров в том, что вспышки палестинского недовольства, наблюдавшиеся в 1919–1921 гг., – это временное, преходящее явление, возможно не такое подлинное и глубоко прочувствованное, как поначалу казалось. Многие сделали вывод, что это недовольство в конце концов сойдет на нет, когда население получит доступ к экономическим и другим благам, которые, как ожидалось, принесут с собой из Европы иммигранты-сионисты. По крайней мере, такими оптимистическими предположениями тешили себя британские и сионистские официальные лица в середине 1920-х гг.[144]144
  Представление о британском оптимизме в восприятии этого затишья можно составить по: Colonial Office, Palestine: Report of the High Commissioner on the Administration of Palestine, 1920–1925, Colonial No. 15, 1925; Caplan, N. Palestine Jewry, 195–197.


[Закрыть] Несостоятельность этих надежд обнаружится уже в 1928 и 1929 гг., когда напряженность усилится, а насилие возобновится.

Глава 5. Крах мандата: восстание, раздел, Белая книга, 1929–1939 гг.

Радикализация палестинской политики

В сентябре 1928 г. этому мирному затишью пришел конец из-за всплеска межнациональной розни на религиозной почве. В конце августа 1929 г., после целого года столкновений, провокаций и манифестаций вокруг мусульманских и иудейских святынь, палестинцы, выйдя с пятничной молитвы, начали нападения на евреев в Иерусалиме. Слухи об атаках евреев на мусульман привели к вспышкам насилия в других местах, в том числе в Хевроне и Сафеде (Цфате), где прошли жестокие погромы сложившихся задолго до появления сионизма ультраортодоксальных еврейских общин. В общей сложности было убито 133 еврея, а ранено 339, причем почти все из них пострадали от рук арабов. Среди арабов насчитывалось 116 погибших и 232 раненых – в основном из-за действий британских войск и полиции[145]145
  United Kingdom, A Survey of Palestine, Prepared in December 1945 and January 1946 for the Information of the Anglo-American Committee of Inquiry, vol. I, 24, HMSO: 1946, переиздано Институтом изучения Палестины (Вашингтон, США) в 1991 г.


[Закрыть].

Погром в Хевроне до сих пор памятен евреям как худшее из «событий тарпата» («тарпат» – ивритский акроним, обозначающий 1929 г.)[146]146
  Подобным же образом сионисты и израильтяне именуют вспышки насилия 1936 г. – «тартзох», а решающую войну 1948 г. – «татзах», по названию года в еврейском календаре.


[Закрыть]. В ходе массовых бесчинств тогда погибло 59 мужчин, женщин и детей, еще 60 человек получили ранения, некоторые были искалечены и изнасилованы. Как и везде, действия британской полиции оставляли желать лучшего. При этом около 300 евреев Хеврона нашли защиту благодаря мужеству двух десятков своих палестинских соседей. Последующая эвакуация уцелевших евреев Хеврона в Иерусалим оставила рану, напоминавшую о себе десятилетиями. После войны 1967 г., в ходе которой Израиль отвоевал город у Иордании, некоторые евреи попытались возродить свою древнюю общину в окружении сотен тысяч палестинских арабов[147]147
  Kohn, M. Massacre remembered, A belated Thanksgiving, and Hebron scroll. Jerusalem Post (intl. ed.), 26 August 1989; Keinon, H. Memories of a massacre. Jerusalem Post (intl. ed.), 9 November 1996; Burg, A. (2018). In Days to Come: A New Hope for Israel, 184–190, 192–203 (transl. J. Greenberg). New York: Nation Books.


[Закрыть].

Для того чтобы расследовать причины «беспорядков» 1929 г. и предложить какие-то решения, в Палестину прибыла комиссия Шоу. С 24 октября по 27 декабря члены комиссии заслушивали показания свидетелей и официальных представителей британской, арабской и сионистской сторон. Сионисты обвиняли муфтия Иерусалима в преднамеренном подстрекательстве к насилию по религиозным мотивам, а британскую администрацию – в неготовности и неумении поддерживать законность и порядок. В показаниях палестинских свидетелей описывалось безземелье и другие бедствия, которые обрушила на них сионистская иммиграция с сопутствующей ей скупкой участков, а также их страхи, связанные с господством евреев. Хотя эти страхи не могли быть вызваны реальным, резко сократившимся в тот момент притоком евреев в страну, палестинское общество было растревожено националистскими заявлениями и провокациями, особенно со стороны сионистов-ревизионистов, а также евреев, по религиозным мотивам претендовавшим на контроль над Западной стеной (Стеной плача) – священным и для мусульман местом, откуда, согласно преданию, вознесся на небеса пророк Мухаммед[148]148
  Colonial Office (1930). Palestine Commission on the Disturbances of August 1929, Evidence Heard… in Open Sittings, Colonial No. 48; Porath, Y. (2015). The Emergence of the Palestinian Arab National Movement, 1918–1929. London: [Frank Cass, 1974] Routledge RLE, ch. 7; Mattar, P. (1992). Mufti of Jerusalem: al-Hajj Amin al-Husayniand the Palestinian National Movement (rev. ed.). New York: Columbia University Press, ch. 3. Как видно из таблицы 2.1, официальные цифры еврейской иммиграции (сальдо миграции) за 1927 и 1928 гг. составили -3358 и 10 соответственно.


[Закрыть].

К большому разочарованию руководства сионистов и лидеров ишува, в докладе комиссии Шоу, опубликованном 31 марта 1930 г., тревогам и жалобам арабов уделялось больше внимания, чем их собственным[149]149
  Colonial Office, Palestine: Report of the Commission… 1929 Disturbances, Cmd. 3530, April 1930.


[Закрыть]. Вскоре было организовано новое разбирательство, теперь под руководством сэра Джона Хоупа-Симпсона; доклад этой комиссии был посвящен экономическим последствиям, которые имели для крестьян-палестинцев сионистская иммиграция и скупка земель. Ознакомившись с обоими докладами, британский кабинет министров опубликовал в октябре 1930 г. очередную Белую книгу, названную по имени министра по делам колоний лорда Пассфилда. Одновременно международная правовая комиссия, созданная Лигой Наций, рекомендовала меры по разрядке межконфессиональной напряженности вокруг святых мест.

Белая книга Пассфилда сильно расстроила сионистов, поскольку в первую очередь сосредоточилась на претензиях арабов, которые, по мнению авторов, следовало удовлетворить введением ограничений на продажу земли и еврейскую иммиграцию. Кроме того, там рекомендовалось возобновить затихшее было обсуждение создания в Палестине институтов самоуправления[150]150
  Colonial Office, Palestine: Report on Immigration, Land Settlement and Development by Sir John Hope Simpson, Cmd. 3686, October 1930; отрывки см. в: From Haven to Conquest: Readings in Zionism and the Palestine Problem until 1948 (ed. and introduced by Walid Khalidi), 303–307. Beirut, 1971; 2^nd printing, Washington, DC: Institute for Palestine Studies, 1987; Palestine: Statement of Policy, Cmd. 3692, October 1930 («Passfield White Paper»), размещено на сайте http://naip-documents.blogspot.ca/2010/08/document-s4.html.


[Закрыть]. Однако премьер-министр Рамсей Макдональд очень быстро положил конец всем разговорам о предполагаемых ограничениях на сионистскую иммиграцию, расселение и скупку земли: уже в феврале 1931 г. он направил доктору Вейцману письмо с подтверждением данных сионистам обещаний, которое стало итогом нескольких месяцев интенсивного лоббирования в Лондоне. События, поначалу казавшиеся худшим поражением сионистов и величайшей победой палестинцев, добившихся решительной поддержки со стороны британских политиков, обернулись очередным тупиком[151]151
  Дж. Рамсей Макдональд – Хаиму Вейцману, 13 февраля 1931 г., выдержки см. в: The Israel-Arab Reader, 36–41, размещено на сайте http://naip-documents.blogspot.ca/2010/08/document-s5.html. См. также: Caplan, N. (2015). Futile Diplomacy, vol. I: Early Arab-Zionist Negotiation Attempts, 1913–1931, 84–87. London: [Frank Cass, 1983] Routledge RLE.


[Закрыть].

Период 1929–1931 гг. ознаменовал собой важный поворотный пункт в арабо-еврейско-британских отношениях в Палестине, и каждая из сторон вынесла из него свои уроки. Ни арабы, ни евреи не вышли из этого политического кризиса с уверенностью, что они могут рассчитывать на удовлетворение их требований британцами. Недавние события продемонстрировали важность и могущество религиозного символизма (представления об угрозе святым местам), способного вовлечь две общины в жестокое противостояние с отчетливо националистической окраской. Хотя рекомендации Шоу и Хоупа-Симпсона и не были выполнены в полном объеме, они открыли дорогу к пересмотру ряда основных посылок мандата, в том числе практической стороны его положений о еврейском национальном доме. В сионистских кругах обсуждались новые идеи «паритетного» управления, разделения страны на кантоны и других конституционных механизмов; одновременно шла негласная работа по налаживанию дружественных отношений с эмиром Трансиордании Абдаллой[152]152
  Caplan, N. (2015). Futile Diplomacy, Arab-Zionist Negotiations and the End of the Mandate, vol. II. London: [Frank Cass, 1986] Routledge RLE, ch. 1.


[Закрыть].

Палестинским лидерам потребовалось некоторое время, чтобы оправиться от шока и разочарования, вызванного письмом Макдональда Вейцману, которое они расценили как предательство и назвали «черным письмом». Молодое поколение разочаровалось в подобострастной дипломатии Арабского исполнительного комитета, заискивавшего перед британскими хозяевами страны; теперь молодежь будет все активнее настаивать на силовом сопротивлении[153]153
  О реакции арабов и сионистов на кризис 1929–1931 гг. см. в: Sela, A. (1994, January-April). The «Wailing Wal» riots (1929) as a watershed in the Palestine conflict. The Muslim World LXXXIV (1–2): 60–94; Matthews, W. C. (2006). Confronting an Empire, Constructing a Nation: Arab Nationalists and Popular Politics in Mandate Palestine. London/New York: I. B. Tauris; Cohen, H. (2015). Year Zero of the Arab-Israeli Conflict 1929 (transl. H. Watzman). UPNE/Brandeis University Press [Schusterman Series in Israel Studies].


[Закрыть]. Отчеты комиссара по развитию Льюиса Френча (декабрь 1931 г. и апрель 1932 г.) о состоянии сельского хозяйства и новых поселениях подтвердили некоторые из палестинских жалоб, но и позволили сионистам почувствовать себя в некоторой степени отмщенными, поскольку масштаб проблемы безземельности оказался не таким значительным, как заявлялось ранее[154]154
  ESCO Foundation for Palestine, Inc. (1947). Palestine: A Study of Jewish, Arab, and British Policies, vol. II, 713–722. New Haven, CT: Yale University Press; Stein, K. W. (1984). The Land Question in Palestine, 1917–1939. Chapel Hill: University of North Carolina Press, ch. 5; Wasserstein, B. (2008). Israelis and Palestinians: Why Do They Fight? Can They Stop?, 3e, 51–53. New Haven, CT/London: Yale University Press/London: Profile Books.


[Закрыть]. Некоторые палестинские политики, желая исправить тактическую ошибку, совершенную в 1922–1923 гг., когда они отказались от британских предложений об ограниченном самоуправлении, стремились возобновить обсуждение вопроса о создании демократически избираемого законодательного совета.

В конце октября 1933 г., открыто демонстрируя сопротивление теперь уже британцам, а не евреям или сионистам, палестинские националисты организовали хорошо скоординированные акции протеста в Яффе, Хайфе и других городах. Действия британской полиции по разгону объявленных незаконными демонстраций привели к гибели 25 человек, более 200 получили ранения[155]155
  League of Nations, Permanent Mandates Commission, Minutes of the Twenty-Fifth Session, Geneva, May 30–12 June 1934. https://www.un.org/unispal/document/mandate-for-palestine-league-of-nations-25th-session-minutes-of-the-permanent-mandates-commission/ (дата обращения 30 июня 2018 г.); Kolinsky. Law, Order and Riots, 172–181; Matthews, W. C. Confronting an Empire, Constructing a Nation, ch. 7.


[Закрыть]. Важность этих почти позабытых сегодня событий заключается в следующем: они стали предвестниками всеобщей арабской забастовки 1936 г. и помогли убедить небольшое, но растущее число британских чиновников и сионистских лидеров в том, что те теперь имеют дело с подлинно национальным движением, а не просто с горстками недовольных, которые действуют по указке преследующих собственные цели агитаторов или манипуляторов-эфенди.

Действительно, в 1930-е гг. политические процессы среди палестинских арабов обрели бо́льшую эффективность: теперь они направлялись снизу, поскольку молодое и более радикальное поколение устало от политического стиля своих аристократических предшественников. Арабский исполнительный комитет все чаще критиковали за умеренность и сотрудничество с британской администрацией, а также за неэффективные протесты против просионистских мер, проводимых держателем мандата. В арабской среде формировались новые политические партии, уже основанные не исключительно на семейных узах или верности клану[156]156
  Porath, Y. (2015). The Palestinian Arab National Movement, 1929–1939: From Riots to Rebellion. London: [Frank Cass, 1977] Routledge RLE, chs. 2, 5; Lesch, A. M. (1979). Arab Politics in Palestine, 1917–1939: The Frustration of a National Movement. Ithaca, NY/London: Cornell University Press, chs. 5, 9; Matthews, W. C. Confronting an Empire, Constructing a Nation, ch. 2; Khalidi, R. (2006). The Iron Cage: The Story of the Palestinian Struggle for Statehood, 82–90. Boston, MA: Beacon Press.


[Закрыть].

В северной гористой части страны исламский проповедник Изз ад-Дин аль-Кассам вел партизанскую борьбу одновременно против британцев и сионистов, пока в ноябре 1935 г. не был убит в перестрелке. Многолюдные похороны Кассама стали выражением политической напряженности в стране и одновременно усилили ее, а она и без того росла по ряду других причин. Неутешительный для палестинцев ответ Лондона на требования создать выборный законодательный совет способствовал радикализации палестинской политической мысли – как и страхи, вызванные резким ростом еврейской иммиграции в 1933-м, 1934-м и особенно в 1935 г., когда было зарегистрировано больше всего (61 854 чел.) иммигрантов-евреев за все годы мандата. Политическая напряженность дополнительно усилилась, когда вскрылось то, как евреи контрабандой ввозят в страну оружие, а общественный резонанс вокруг дел о выселении крестьян-арендаторов, особенно из деревни Вади аль-Хаварит в августе 1933 г., сконцентрировал недовольство националистов на продаже земли евреям. Претензии и проблемы, которые привели к вспышкам насилия в 1929 г., очевидно, не были сняты ни комиссиями по расследованию, ни политическими заявлениями, ни изменениями в правилах и методах управления подмандатной территорией.

Всеобщая забастовка и восстание, 1936 г.

После нескольких убийств, нападений и ответных атак, которыми арабы и евреи обменялись в середине апреля 1936 г., британцы ввели в стране комендантский час и объявили чрезвычайное положение. Верховный арабский комитет (недавно созданное широкое объединение палестинских политических партий) призвал ко всеобщей забастовке. Начавшись как «беспорядки», ситуация быстро переросла в то, что стали называть «мятежом» или «восстанием» палестинских арабов. Восстание продлилось до 1939 г. и бросило серьезный вызов британскому правлению и сионистской политике в Палестине. Хотя британская гражданская администрация подвергалась критике со стороны сионистов за неэффективную реакцию на насилие, в том числе за медлительность в предоставлении военным полномочий для силового преследования повстанцев, нет никаких сомнений, что многие из контрмер, предпринятых полицией и армией, – обыски, коллективные штрафы, комендантский час и массовый снос домов – были крайне суровыми и причинили немало страданий палестинскому населению[157]157
  Ср., например: Marlowe, J. (1946). Rebellion in Palestine. London: Cresset Press, chs. X, XII & XIV c Kayyali, A. W. (1978). Palestine: A Modern History. London: Croom Helm, ch. 7. См. исследование на основе архивных данных в: Cohen, M. J. (1973). Sir Arthur Wauchope, the Army, and the rebellion in Palestine, 1936. Middle Eastern Studies IX: 19–34; Bowden, T. (1975). The politics of the Arab rebellion in Palestine, 1936–39. Middle Eastern Studies XI (2): 160–169.


[Закрыть].

После более чем пяти месяцев ежедневных столкновений, разрушений и дестабилизации, вызванной всеобщей забастовкой и восстанием, тайные дипломатические усилия Лондона увенчались тем, что в начале октября 1936 г. три монарха соседних арабских стран (Аравии – Ибн Сауд, Трансиордании – Абдалла, Ирака – Гази) сделали одинаковые публичные заявления, призывающие палестинцев вернуться к мирной жизни и довериться Великобритании, которая отыщет справедливое решение и удовлетворит их претензии. В качестве реакции (тоже оговоренной заранее) Верховный арабский комитет отменил всеобщую забастовку, и восстание утихло. Было заключено перемирие и создан важный прецедент: региональных лидеров поощрили ко вмешательству в дела Палестины. Историки обычно считают, что палестинцам такой поворот больше навредил, чем помог[158]158
  Marlowe, J. Rebellion in Palestine, 165; Kedourie, E. (1980). Great Britain and Palestine: The turning point. In: Islam in the Modern World and Other Studies, 93–170. New York: Holt, Rinehart and Winston; Hurewitz, J. C. (1950). The Struggle for Palestine, 71. New York: W. W. Norton; Porath, Y. Palestinian Arab National Movement, 214; Kayyali, A. W. Palestine: A Modern History, 198–199; Klieman, A. S. (1982). The Arab States and Palestine. In: Zionism and Arabism in Palestine and Israel (ed. E. Kedourie & S. G. Haim), 118–136. London: Frank Cass; Khalidi, R. The Iron Cage, 124.


[Закрыть].