Текст книги "Опыт философской антропологии"

Автор книги: Николай Омельченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

2.2. Человек как Homo creans

Человек есть микрокосм, дитя творческого бытия, поэтому он изначально является не только тварным, но и творческим существом, homo creans. Его творчество есть не что иное, как продолжение творчества Космоса, как форма космического творчества. Творчество есть неотъемлемое свойство человека. Человек способен творить себя. Разумеется, рутина жизни способна блокировать творческую натуру личности и сводить ее к минимуму. В этом, в частности, заключается опасность механической, полумертвой действительности.

Герман Гессе однажды сказал: «Я верую в человека как в некую чудесную возможность, которую даже самая большая грязь не заставит померкнуть…» (Гессе 1990: 115). Воздерживаясь от гуманистического энтузиазма последних слов, мы разделяем его идею. Действительно, человек является «чудесной возможностью», поскольку обладает творческим началом, которое постоянно взаимодействует с изменяющейся окружающей средой. Будущие результаты этого взаимодействия не предопределены и заранее точно не известны, поэтому женщины и мужчины всегда заключают в себе некоторую тайну, но открытую для разума и самопознания.

Иными словами, человек, как и Космос, имеет таинственную, но интеллигибельную сущность. Познание человека безгранично, если его самотворение не имеет пределов. Поэтому от окончательных оценок живого человека (человечества) лучше воздерживаться, поскольку вместе с его саморазвитием изменяются и сущность, и существование, истины человеческого бытия.

Сегодня наука располагает определенными свидетельствами творческой природы человека. Так, Эрих Фромм доказывает, что самые сильные страсти и потребности человека коренятся в особенностях его существования (см.: Фромм 1988: 449). Среди таких потребностей выделяется трансценденция через творчество или разрушение. Необходимость самореализации ставит индивида «в ситуацию крайнего выбора – создавать или разрушать, любить или ненавидеть». По мнению психоаналитика, как потребность создавать, так и воля к разрушению коренятся в природе человека. Желание разрушать возникает тогда, «когда не может быть удовлетворено желание что-то создавать» (Фромм 1988: 458).

Но что такое творчество? В платоновском «Пире» имеются замечательные слова: «…Рождение – это та доля бессмертия и вечности, которая отпущена смертному существу» (Платон 1993: 117). Под рождением же можно понимать не только воспроизводство жизни, но и творчество. Как говорит Платон (1993: 115), «все, что вызывает переход из небытия в бытие, – творчество, и, следовательно, создание любых произведений искусства и ремесла можно назвать творчеством, а всех создателей их – творцами».

Творчество представляет собой не что иное, как рождение новых идей, чувств, образов, материальных продуктов человеческой деятельности. Поэтому в творчестве можно видеть проявление бесконечного в конечном, бессмертного начала в смертном существе. Благодаря творчеству люди становятся, так сказать, богоподобными. А человек-тварь навсегда остается неполноценным созданием, которое обречено на страдание, на бесперспективное существование, деградацию и непременную смерть.

Между тем существует духовная традиция, которая расщепляет человека надвое. Ему оставляют пассивность, страдание, а активность, творчество отдают сверхчеловеку. Это – традиция униженного человека (например, концепция Ф. Ницше). С этой точки зрения человек не имеет объективной ценности, поскольку он – тварь, а не творец. Когда же человек представляет собой одно лишь тварное образование, то он навсегда оказывается страдающим существом, которое выбывает одно лишь сострадание. Для своего избавления человеку предлагается трансформироваться в разновидность Übermensch'а. В любом случае человек прекращает свое существование, но… приобретает ценность. Странная логика: человек должен умереть, чтобы возвыситься, спастись. А кое-кто в этой «трансценденции» усматривает высший гуманизм.

Однако из унижения не может родиться уважение. Перманентное унижение гибельно как для природы, так и для человека. Нормальное развитие человека связано с пробуждением и культивированием в нем интеллектуального, эмоционального и практического творчества. Но этот процесс означает становление человека, а не сверхчеловека. Именно творчество возвышает человека, преодолевает в нем тварное, страдающее существо. Чтобы превратить человека в мутанта, достаточно отнять у него возможность творить. И наоборот, благодаря творчеству человек становится человеком. Вакуум творчества жизненно опасен.

Если творчество, по Платону, осуществляет «переход из небытия в бытие», то разрушение вызывает обратный процесс: трансформацию бытия в небытие. Творчество утверждает жизнь, разрушение умножает смерть. Если же однажды творчество, то есть «переход из небытия в бытие» прекратится, то воцарится полное Ничто. Когда творческое начало человека подавляется неблагоприятными условиями его существования, в нем начинает доминировать одна лишь тварность, с которой связаны пассивность и страдание. Эти качества неуклонно приближают человека к небытию, способствуют его умиранию. Страдающее бытие прогрессирует в ничто. Страдание очаровано смертью. Ничто есть энтелехия страдания. Ничто является тем пределом, к которому (даже с известной легкостью и желанием) стремится пассивность; и потому страдающее бытие само по себе является наполовину небытием. Страдание сродни ничто, и потому оно ничтожит.

Как говорил один из персонажей диалога «Пир», «ведь чего сам не имеешь, того и другому не передашь…» (Платон 1993: 105). Человек деструктивен тогда, когда он опустошен. Разрушают не от величия, но от ничтожности духа. Небытие способно исторгать из себя только небытие, то есть смерть.

Террористы, взрывающие дискотеки, и политики, истребляющие людей, представляют собой один и тот же тип: они переполнены ничто. Их деятельность – это эманация смерти. Такие лидеры могут строить концентрационные лагеря, стирать с лица земли города, устраивать геноцид. Но они не могут самого главного: созидать и утверждать человеческую жизнь. Они обречены на то, чтобы канализировать смерть вовне. Страдающее бытие накрывает собой весь универсум. Между тем иные идеологи доказывают, что сеятели смерти занимаются высшей формой творчества, реализуя свою волю к власти.

Итак, можно сказать, что в тварности человека заключен «инстинкт смерти». Кто культивирует в обществе пассивность и страдание, тот является садовником смерти, взращивает небытие. В творчестве, напротив, заключен «инстинкт жизни». Благодаря творчеству люди обретают «долю бессмертия и вечности». Творчество есть фактор спасения человека.

По определению Камю (1989: 304), «творить – значит придавать форму судьбе». Его дефиницию можно истолковать так, будто наша судьба уже кем-то предопределена, а человек лишь придает внешнее оформление предустановленному содержанию, лишь расставляет декорации для уже готового сценария жизни. Но в таком случае творчество не выводит нас за пределы фатального предназначения. Мы же хотим подчеркнуть, что человек принимает участие в творении как формы, так и содержания своей судьбы. Человек, как и его жизнь, есть постоянство-в-становлении.

Наличие творческой воли у человека исключает безысходный фатализм. Не будущее приводит человека к себе в гости, но сам человек приходит к будущему, созидая его по мере своих сил и объективных возможностей. Однако чем слабее разум и практическое творчество людей, тем сильнее проявляются в истории фатализм и абсурд.

На понимание природы человека и его перспектив значительное влияние оказывает идея множественности миров. Беспредельность Космоса предполагает, что наличие разумных цивилизаций есть космическое правило (а не исключение), необходимое условие и принцип существования природы.

С этой точки зрения Космос произвел человека не для какой-то особенной, высшей цели. В этом смысле homo sapiens не является избранником Космоса, и мы не можем тешить себя подобной иллюзией. Все гораздо прозаичнее. Любая мать рождает своих детей для жизни, но не все они оказываются удачливыми и благоразумными. Планета людей – не единственная обитель разума. Не Землей начиналось творчество Космоса, не Землей оно и закончится.

Почему мы должны верить, что человечество обладает оптимистической программой прогресса? Есть основания полагать, что природа, породив человека, сказала ему: «Вот и еще одно мое творение в бесконечности. Сможешь выжить, – живи. Не сможешь, – пеняй на себя, у тебя был шанс…» Никто не может знать совершенно определенно конечный пункт эволюции. У человека впереди нет ни ада, ни рая. Люди сами для себя устраивают либо ад, либо рай. Впереди человека – меняющийся набор возможностей, позади – его судьба.

Таким образом, возможны варианты: либо человечество станет фактором космической эволюции, то есть своей деятельностью будет принимать участие в творении бесконечного Космоса, либо в конечном счете уничтожит себя своими внутренними противоречиями и сладкими иллюзиями. Что мы выберем – во многом зависит от нас, от нашего ясного ума, добрых чувств и сильной воли. А природа и общество с их объективными законами и тенденциями нам всегда помогут.

2.3. Феномен ментальной активности

Мы не сомневаемся в физической активности человека. Однако мало кто верит в его ментальную активность, полагая при этом активность сущностной характеристикой человеческого духа. Все, как правило, убеждены, что, совершая те или иные физические действия, индивид оказывает влияние на окружающий мир, одновременно изменяя и самого себя. Но нам трудно допустить аналогичную способность в ментальной сфере. Мы глубоко сомневаемся в том, что человек своими мыслями и чувствами (то есть своим духом) оказывает непосредственное влияние на внешний мир и самого себя.

Философия и наука, начиная с Канта, обсуждают тему активности мышления. В настоящее время становится все более очевидным реальное влияние человеческого разума и чувств (духа) на внешний мир, прежде всего на человека. Так, в социальной сфере существует немало объектов, теоретическое определение которых представляет собой не только описание этих объектов, но и их частичное конструирование. На эмпирическом (обыденном, житейском) уровне часто говорят о так называемых «сглазах», «заговорах» и т. п. Существуют многочисленные легенды о том, как предсказания повивальной бабки жестко определяли судьбу новорожденных. Возможно, эти и подобные феномены легче всего отнести к разряду фантастических, однако имеются основания полагать, что за ними стоит реальная способность человеческого духа.

Кроме того, актуальность проблемы активности человеческого духа обусловлена опасностью деструктивного ментального воздействия (например, средств массовой информации) на сознание и поведение людей. Таким образом, исследование проблемы может в конечном счете способствовать разработке методик противодействия разрушающему влиянию отрицательных сил на человека. Очевидно, что данная тема имеет не только академический, но и социально-прикладной характер, поскольку оказывается тесно связанной с обеспечением прав и свобод личности в демократическом обществе.

Под ментальной активностью мы понимаем активность человеческого духа, то есть разума и чувств. При этом активность рассматривается как неотъемлемое свойство, как атрибут человеческого духа. Иными словами, дух личности не существует без своего определенного действия. Как жизнь биологической системы невозможна без ее деятельности и движения, так бытие человеческого духа невозможно без деятельности, без активности разума и чувств. При этом следует иметь в виду, что активность человеческого духа может иметь либо креативный, либо деструктивный характер.

Ментальная креативность находит свое выражение в различных формах духовного творчества. К примеру, не только философская рефлексия, но и любой познавательный акт может рассматриваться как со-творение сущностных структур познаваемого объекта. Это, в частности, означает, что всякое суждение содержит в себе два компонента: во-первых, констатацию некоторого реального положения, во-вторых, творение, созидание этого определенного качества. Так, если я узнал, что мой сын меня обманул, и говорю ему, что он обманщик, то это означает: во-первых, правдивое отражение реальной ситуации «мой сын есть обманщик», во-вторых, своей оценкой я создаю, точнее, принимаю участие в созидании, формировании этого отрицательного качества у моего сына. Нетрудно представить, какой результат нас ожидает, если свой приговор повторять ежедневно.

Очень может быть, что ментальная креативность выглядит наиболее фантастичной в следующих рассуждениях Макса Шелера. По его мнению, личность принимает участие и в актах мирового духа. Он отмечает, что прежняя философия идей, господствовавшая со времени Августина, допускала «ideae ante res», то есть идеи прежде вещей, «предвидение» и план творения мира еще до действительного бытия мира. «Но идеи существуют не до вещей, не в них и не после них, но вместе с ними и производятся лишь в акте постоянной реализации мира (creatio continua), в вечном духе». Поэтому и наше со-участие в этих актах, считает философ, поскольку мы мыслим «идеи», не есть простое отыскание или открытие уже независимо от нас сущего и бывшего, но «истинное со-порождение идей» и ценностей, исходящих из Бога, «из первоистока самих вещей» (Шелер 1988: 61).

С этой точки зрения человек причастен Богу, богоподобен не только потому, что имеет дух, проистекающий из Него, но также и потому, что он принимает участие в творческих актах Бога; человек является со-участником божественных деяний в этом мире. Настоящая позиция может иметь светскую интерпретацию и заключает в себе значительный эвристический потенциал.

Шелер (1994: 13) полагал, что человек не копирует некий сущий или имевшийся в наличии еще до сотворения Богом «мир идей». По мысли философа, человек есть «со-зидатель, со-основатель и со-вершитель идеальной последовательности становления, становящейся в мировом процессе и в нем самом». Коротко говоря, человек есть со-ратник Бога.

Мы разделяем данную идею, которая для нас в терминах светской философии означает: человек есть со-творец, со-ратник бытия. С этой точки зрения известная трактовка познания как отражения внешнего мира, а идеального в качестве материального, пересаженного в человеческую голову и преобразованного в ней (Маркс), представляется ограниченной. Более адекватной интерпретацией человеческого познания является, на наш взгляд, концепция со-прояснения и со-творения бытия. Иными словами, человек является со-участником объективного прояснения и творения мироздания.

Идея со-прояснения предполагает, что человек своими интеллектуальными усилиями принимает участие в объективном самопрояснении бытия. Другими словами, познающий субъект идет навстречу объективным откровениям бытия, и только при удачном сочетании собственной когнитивной активности и своевременных откровений бытия нас ожидает эвристический успех. Следовательно, в постижении истины не все зависит от субъективных усилий homo sapiens. Мы не сможем прояснить объективно не проясненную ситуацию. Объективным мир позволяет нам узнавать его в положенный срок. Определенным истинам – определенное время.

Идея со-творения предполагает, что человек, обладая активным характером мысли, оказывает реальное влияние на самоизменяющийся объект своей мысли. Иначе говоря, мысля какой-либо предмет, мы в самом процессе и самим процессом этого осмысления оказываем на данный предмет реальное (позитивное либо негативное) воздействие. Так, философское мышление, проясняя сущность бытия, вместе с тем определяет его, превращает бытие как вещь-в-себе в реальность, стоящую перед человеческим разумом. Коротко говоря, мышление не только констатирует, но и конструирует. Поэтому философы не только протоколируют, но одновременно и конструируют сущность бытия. Объясняя мир, они всегда изменяют его, то есть участвуют либо в его творении, либо в его деструкции. Таким образом, даже самая чистая метафизика может убивать, а среди самых рафинированных интеллектуалов встречаются концептуальные киллеры.

Добавим, что названное свойство активности человеческого духа может использоваться и используется в различных мистических и полумистических практиках, в том числе в современных социальных и политических технологиях.

Некоторое время тому назад мы относили качества со-прояснения и со-творения только к рациональному, теоретическому, прежде всего к философскому мышлению. Сегодня мы склонны распространять данные атрибуты на все виды духовной деятельности человека.

Одним из оснований для выделения феномена ментальной активности является, так сказать, однопорядковая сущность человеческого духа и окружающего мира. Космос представляет собой бесконечную совокупность дискретных чувственно воспринимаемых объектов с разнообразными отношениями между ними. К этим отношениям восходит понятие закона, сущности.

Если логос можно определить как совокупность устойчивых универсальных отношений, то природа обладает логосом как своей сущностью. Устойчивые мировые отношения образуют наиболее общие законы, принципы и свойства реальности, однако и они подвержены изменениям. Вот почему бесконечным Космос и его логос можно трактовать как становящееся бытие, точнее, как постоянство-в-становлении.

Логос обнаруживает себя всегда и во всем, в закономерностях различной степени общности. Человеческий разум и язык также представляют собой форму существования и выражения космического логоса. Именно человеческий дух как отношение способен оказывать непосредственное влияние на мировые отношения, то есть на объективные сущности бытия.

Итак, мы исходим из того, что креативным характером обладает не только мысль, но и чувство. Причем всякий ментальный акт имеет двоякую направленность: на объект и на собственно действующий субъект. Это будет, в частности, означать: мы становимся тем, что мы мыслим и чувствуем.

В свое время Шри Ауробиндо (1989: 322) сказал: «Мы становимся тем, что мы познаем». Другими словами, если мы познаем ложь, то становимся лживыми; если познаем истину, сами становимся истинными и тем самым действительными. Истина делает нас действительными (и свободными, если вспомнить библейское «Истина сделает вас свободными», то есть свобода есть атрибут истинно человеческого бытия).

Очевидно, можно дополнительно утверждать: мы становимся тем, что мы чувствуем. Иначе говоря, мы становимся тем, что мы хотим и желаем, любим и ненавидим, что вспоминаем и переживаем. Ментальные функции настолько активны, что они принимают участие в формировании 1) объекта своего влияния; 2) субъекта, которому принадлежат; и, наконец, 3) в творении самих себя.

Самосознание также креативно. Как правило, явления самосознания и самоосознания не существуют автономно и не возникают, так сказать, изнутри. Это означает, что наше самопонимание формируется другими (родителями, учителями, врачами, психологами, всеми теми, кто нас определяет в каких-то своих терминах). В таком случае мы понимаем себя через призму чужих категорий. Более того, эти внешние дефиниции нас творят, точнее, принимают участие в нашем формировании. Следовательно, мы можем быть слеплены по меркам чужих понятий и жить, вылепленные чужими руками, чужой головой, чужой душой.

Отсюда вытекает, что собственные усилия в области самопознания, собственное самосознание являются важнейшим фактором самостановления. Короче говоря, наше собственное представление о себе помогает нам формировать самих себя. Но это будет наше самоопределение, и потому мы будем более автономны, более свободны и независимы. Таким образом, античное требование «Познай самого себя» имеет креативный характер, оказывается одним из способов обретения свободы в современном мире.

Человеческая воля также креативна. Это, в частности, означает, что, каждый раз выбирая жизнь (а не смерть), мы укореняем себя в жизни и тем самым укрепляем саму жизнь. Другими словами, живя своей индивидуальной жизнью, мы укрепляем жизнь своей семьи, своего общества, своей нации, всего человечества. Оказывается, в своем существовании мы не одиноки, и жизнь отдельного индивида, каждого из нас имеет социальное, историческое и космическое оправдание. Бесконечное бытие нуждается в нашей персональной жизни. И потому мы вправе мечтать о бессмертии.