Текст книги "Неизвестный Яковлев. «Железный» авиаконструктор"

Автор книги: Николай Якубович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

В феврале 1945 года наш полк перелетел на аэродром Херсонес для выполнения ответственной задачи по прикрытию Ялтинской (Крымской. – Прим. авт.) конференции глав государств антигитлеровской коалиции. В ходе встречи с американскими и английскими летчиками были проведены демонстрационные полеты <…> на Як-3».

После войны ремонт с восстановлением прочности крыла Як-3 13-й ВА и авиации Краснознаменного Балтийского флота осуществлялся на Ленинградском авиазаводе № 272.

Весной 1945 года (видимо, в конце мая) 25 Як-3 поступили в 317-ю иад Московского истребительного корпуса ПВО и на 1 июня базировались, в частности, на аэродромах Клин (три машины в управлении дивизии и десять – в 562-м иап), Центральный аэродром Москвы (два самолета в 12-м гиап) и Алферьево (10 машин). На 1 декабря 1945 года в дивизии числилось 34 Як-3.

На 6 июня 1946 года в 736-м иап 317-й иад ПВО числилось десять машин. В связи с расформированием дивизии и полка все самолеты передали в 562-й иап.

Видимо, 317-я иад была единственной в ПВО, эксплуатировавшей Як-3, поскольку в списке боевого состава ИА ПВО в годы войны («Вестник противовоздушной обороны», № 4, 1991, с. 35) эти машины не упомянуты.

В 1943 году на серийных истребителях Як-9 выявился серьезный дефект. Из-за нарушения технологии производства на нескольких машинах в полете оторвалась фанерная обшивка крыла. Для устранения этого дефекта в воинские части командировали бригады рабочих завода № 166, и к началу Курской битвы все машины находились в строю. Но в следующем году с фронтов вновь стали поступать сообщения о срыве обшивки, правда на истребителях Як-3.

Первый случай срыва обшивки, как говорилось выше, был зафиксирован в июле 1944 года в 91-м иап в ходе войсковых испытаний. Сделала ли промышленность необходимые выводы – неизвестно, но в августе и осенью 1944 года произошло еще несколько подобных случаев.

Так, 26 октября в 8 км южнее аэродрома Ленка (в 27 км северо-восточнее Варшавы) потерпел катастрофу Як-3 № 1811, выпущенный 16 июня того же года заводом № 292. Самолет к тому времени налетал 30 часов. В тот день летчик 157-го истребительного авиационного Брестского Краснознаменного полка (командир – майор Зудилов) 234-й истребительной авиационной Мозырской дивизии 6-го иак младший лейтенант М. Д. Батов, будучи ведомым и выполняя учебно-боевой полет, сорвался в штопор. Расследование трагедии показало, что, вероятнее всего, произошел «обрыв обшивки и разрушение крыла».

Это подтверждалось случаями отрыва обшивки крыла в полку 24 октября на Як-3 младшего лейтенанта Афанасьева при выполнении учебно-боевого полета (на правой консоли крыла между 14-й и 18-й нервюрами и отставание обшивки от заднего левого лонжерона) и 26 октября на Як-3 лейтенанта Макштеева (срыв обшивки между 2-й и 17-й нервюрами).

27 ноября 1944-го в 4 км юго-восточнее аэродрома Вишнице потерпел катастрофу Як-3 № 4919, выпущенный 23 августа того же года Саратовским авиазаводом. Самолет к тому времени налетал 17 часов 25 минут. В тот день командир звена 402-го истребительного авиационного Севастопольского Краснознаменного полка (командир – майор Рубахин) 265-й истребительной авиационной Мелитопольской Краснознаменной ордена Суворова 2-й степени дивизии 3-го истребительного авиационного Никопольского корпуса (16-я ВА) лейтенант И. Т. Кружалин в паре с младшим лейтенантом Замно выполнял тренировочный полет по программе совершенствования свободных «охотников». По показаниям ведомого, на самолете Кружалина на скорости не более 300 км/ч разрушилось крыло с последующим переходом истребителя в левый штопор…

Расследование показало, что причиной катастрофы стал срыв обшивки с левой плоскости из-за недоброкачественной проклейки фанеры к нервюрам и малого прилегания фанерного покрытия к нервюрам в местах склейки.

Но лишь спустя месяц, 26 декабря, начальник отдела боевой подготовки управления 16-й ВА полковник Мыльников рекомендовал командиру 3-го иак «усилить контроль за состоянием обшивки плоскостей <…> Як-3. На всех самолетах произвести ремонт в полевых условиях по устранению заводского дефекта с перетяжкой всего покрытия, усилением нервюр и увеличением площади приклея».

12 февраля 1945 года на Як-3 началось перевооружение 611-го иап. Впоследствии летчик этого полка Н. Ф. Исаенко вспоминал:

«11 марта полк работал с полной нагрузкой. При этом довелось и мне испробовать силу Як-3 на «новинке» гитлеровцев.

Я возглавлял группу из четырех Як-3. Моим ведомым на этот раз летел майор П. М. Мошин. Ведущим второй пары был майор Чурилин, ведомым у него летел старший лейтенант Сошников. Появившиеся на встречном курсе шесть фашистских истребителей Ме-109G-12 напоролись на достаточно опытных летчиков.

Четыре «мессера» из шести шли на одной высоте с нами в боевом порядке «фронт». Пара «мессеров» прикрывала эту четверку, находясь метров на 300 выше. Для нас встреча была неожиданной, наша позиция – менее выгодной.

Я скомандовал разворот влево на 180 градусов «все вдруг», чтобы атаковать четверку «мессеров» с хвоста, но противник одновременно начал разворот вправо с набором высоты, чтобы встретить нас на вираже. Мы это поняли, тотчас прекратили разворот, повернули на прежний курс, увеличили скорость до максимальной и перевели «яки» в набор высоты. Так мы оказались в хвосте у закончивших разворот гитлеровцев, на крутой восходящей, «змейкой», настигли их и почти одновременно с дистанции 50–60 метров сбили три вражеских самолета из четырех.

Атакованный мной Ме-109G-12 взорвался: его крыло, мотор и фюзеляж разлетелись в разные стороны; сбитый Чурилиным – загорелся, завертелся в дымном штопоре и врезался в землю; сбитый Сошниковым – снижался с дымным шлейфом, но взорвался, не долетев до земли.

Верхняя пара «мессеров» попыталась левым разворотом зайти в хвост нашей четверке. Мошин находился к врагу ближе остальных. Он развернулся сам и на вираже сбил ведомого верхней пары. Видя такое, оставшийся «мессер» попытался спастись бегством. За ним спикировал Чурилин, настиг, расстрелял в упор, и гитлеровец, не выходя из пике, врезался в землю.

Пять новейших «мессеров» были уничтожены за какие-нибудь две с половиной минуты! Наш Як-3 в наборе высоты «мессера» настигал, на вираже – настигал, на пикировании – настигал, а бил везде со страшной силой и наверняка!»

В 1944 году, после освоения на заводе в Саратове производства Як-3, А. И. Покрышкин по совету командующего ВВС Красной Армии А. А. Новикова ознакомился сначала с Як-3, а затем и с Ла-7, проходившим государственные испытания в НИИ ВВС. Новиков надеялся, что выдающийся советский ас перейдет на отечественную технику. Но этого не произошло. В воспоминаниях «Познать себя в бою» Покрышкин записал: «Хороший самолет для борьбы с истребителями. Но против бомбардировщиков требуется более мощное вооружение, минимум две-три пушки. То вооружение, что установлено на самолете, не позволяет сбить Хе-111 или Ю-88 с первого захода, а тем более «Хеншель-129». Я видел, что Яковлев неохотно слушает мои замечания, и мы остались каждый при своем мнении».

Побывал Покрышкин и на заводе в Горьком, где облетал Ла-7, но ни «як», ни «лавочкин», несмотря на их превосходство над истребителями люфтваффе, ему не приглянулись. 9-я гвардейская иад до конца войны так и летала на «Аэрокобрах».

Спустя много лет после войны Покрышкин, будучи председателем ЦК ДОСААФ, рассказывал, как поручил техникам переключить все стрелково-пушечное вооружение «Аэрокобры» на одну кнопку. «Как жиманешь на гашетку, – рассказывал он, – так от немца только щепки летят». Это лишь подтверждает, что Покрышкин отдавал предпочтение не столько скоростным и маневренным качествам самолета, сколько его сильному вооружению, чего, к сожалению, не хватало ни Як-3, ни Ла-7. А на «Аэрокобре» стояли 37-мм пушка и четыре крупнокалиберных пулемета.

Проверили возможности Як-3 и немцы в испытательном центре люфтваффе в Рехлине. «6 января 1945 года, – рассказывал летчик-испытатель Ганс-Лерхе Вернер, – началось наступление (советских войск. – Прим. авт.) от Ломки на Восточную Пруссию. Несколько дней спустя на аэродроме Гросс-Шиманен приземлился невредимым русский истребитель Як-3. Самолет «Яковлев-3» ждали с особым нетерпением, так как по сравнению с Як-9 он не только стал значительно легче, но и должен был быть особенно хорошим и обладать превосходством по скороподъемности и радиусу виража от земли до высоты 3000–3500 метров…

С большими трудностями мы с механиком прибыли в Гросс-Шиманен.

Як-3 производил превосходное впечатление. Качество поверхности фанерного крыла было выдающимся. Будучи легче и меньше Як-9, он весил всего лишь 2500 кг, т. е. его вес только в два раза превышал число лошадиных сил двигателя. Можно себе предположить, что все это значило, хотя бы для разгона. Удивительным было то, что удельная нагрузка на крыло <…> была относительно небольшой.

При первом же обходе вокруг Як-3 я с удовольствием отметил, что «птица» имеет прекрасное широкое шасси. Его стойки убирались внутрь к фюзеляжу. <…> Рядный мотор жидкостного охлаждения работал безупречно. Воздушный винт имел даже довольно большой зазор до земли. Тем не менее было ясно, что в полете нужно быть начеку, так как именно такие маленькие быстрые бестии часто обладают неприятными качествами, когда они на взлете «всего лишь» непроизвольно разворачиваются или сваливаются на крыло…

На следующее утро, 12 января, над Гросс-Шиманеном была такая активность противника, что ни о каком полете на русском самолете нечего было и думать. Лишь во второй половине дня, когда погода улучшилась, я отважился стартовать в направлении Маркиш-Фридланд. Приходилось следить, чтобы маленький юркий самолет не повел себя, как ему вздумается. Естественно, из-за 12-цилиндрового V-образного мотора жидкостного охлаждения обзор при рулежке был плохой. Однако в полете с обзором все было в порядке. Усилия на ручку были небольшие, так что приходилось остерегаться чрезмерных отклонений ручки. Мотор работал безупречно и позволил мне отважиться на бреющий полет. От машины сопровождения я отказался. Иначе не было возможности ближе познакомиться с самолетом на большой высоте. Спустя 50 минут я приземлился с большим пробегом в Маркиш-Фридланде. При выпущенном шасси и щитках усилия на ручке ощутимо уменьшились, посадка была несколько неустойчивой. Но широкое шасси очень успокаивало. Я остался доволен безукоризненной посадкой на три точки. Только при пробеге, который я хотел подправить с помощью рычага пневматического тормоза, я заметил, что сжатый воздух кончился. Правда, в кабине был манометр, но правильных цифр я не знал… Отсутствие сжатого воздуха – это не какой-то небольшой дефект красоты. Помимо тормозов, он приводит в действие также шасси и посадочные щитки.

Что-то нужно было сделать, и я обратился за помощью в мастерские… Повреждение оказалось незначительным и после замены прокладки было устранено…

На следующий день, 13 января, погода оказалась особенно плохой, но метеорологи подали надежду на вторую половину дня. На Як-3 не было приборов для слепого полета, а мне же требовалось где-то снова сесть. Предсказания метеорологов неожиданно оправдались. Итак, я приготовился. К моему удивлению, давление в трубопроводах оказалось в порядке. В 15 часов 27 минут я дал газ и строго следил за тем, чтобы Як-3 при взлете непроизвольно не развернулся… Постепенно с продвижением на запад погода ухудшалась, и я поднялся выше, чтобы оценить характеристики продольной и путевой устойчивости… Зимний день клонился к концу, вновь становилось пасмурно, и я был рад примерно через 45 минут оставить позади Мюртизее, на южном берегу которого находился аэродром Рехлин. После выпуска шасси и щитков давление сжатого воздуха не изменилось. Это действовало успокаивающе. Вслед за этим я приземлил русскую «птицу» на травяное поле аэродрома. При наличии сжатого воздуха рулежка не представляла труда…

Имея опыт с шумным Ла-5, для этого полета под шлемофоном я заложил уши ватой. Поэтому я не так оглох от тоже не столь уж тихого «яка», как было при перегоне Ла-5, и поэтому был в состоянии ответить на посыпавшиеся на меня вопросы коллег.

Как обычно, машину сначала закатили в ангар, и она была осмотрена специалистами. Всем бросилась в глаза безупречно зашпаклеванная поверхность фанеры. Она создавала незначительное сопротивление трения и, сверх того, обладала хорошей ремонтопригодностью на полевых аэродромах с помощью простейших устройств.

Прежде чем я успел подумать о первых испытательных полетах, до меня дошло ошеломляющее известие: рейхсмаршал Геринг желал бы видеть машину в Ораниенбурге под Берлином…

Было бы очень интересно участвовать в подобном спектакле. Вскоре рейхсмаршал приблизился со свитой. Поскольку я прошел солдатскую выучку, а как ведущий инженер по летным испытаниям представлялся редко, я изобразил «оловянного солдатика» и отдал соответствующий рапорт. Геринг приветливо посмотрел на меня своими голубыми глазами. Все выглядело несколько театрально… На его вопросы о Як-3 я смог ответить, хотя замеры характеристик еще не проводились, но чрезвычайно малый вес самолета в сочетании с приемлемым аэродинамическим качеством и мощностью двигателя позволяет ожидать отличную скороподъемность и лучшие характеристики в бою на виражах на малых высотах по сравнению с нашими истребителями Ме-109 и ФВ-190. Это были простые физические закономерности, понятные каждому более или менее технически грамотному человеку. И то, что «як» в своем аэродинамическом исполнении проявлял себя превосходно, нельзя было не заметить. То, что этот самолет из-за худших высотных характеристик двигателя, начиная со средних высот, уже не выделялся, конечно, вполне соответствовало его замыслу. Такой отчет дал я сначала заласканному, а потом еще более охаянному рейхсмаршалу…

Лететь домой было уже поздно. Я уселся с несколькими знакомыми по показу трофеев. Если не касаться вопроса «организации пути» трофейных самолетов, мы хорошо понимали друг друга. При этом я нарисовал им перспективу перегонки Ла-5 после окончания испытательных полетов. Во время возвращения в Рехлин я чувствовал себя на «яке» как дома. Теперь я по-настоящему понял, насколько приятно лететь на такой машине в хорошую погоду».

Не отстает от Вернера и пилот люфтваффе Гельмут Липферт, отметивший в своих воспоминаниях: «Примерно в это же время (январь 1945 года) мы столкнулись (в районе Будапешта) с новым «яком». Новейший советский истребитель был быстрее и маневреннее наших машин (Ме-109Г-6 и Г-10), нес похожее вооружение и лишь в пикировании уступал Ме-109».

В первом же бою советский летчик сел на хвост ведомому Липферта и едва не сбил его. Липферт находился под сильным впечатлением от встреч с новым советским истребителем. По его мнению, «як» был опаснее «Мустанга», о чем он предупреждал своих коллег.

Нашим летчикам довелось повоевать на Як-3 и на Дальнем Востоке во время войны с Японией. Так, 611-й иап, совершив последний боевой вылет в Великой Отечественной войне 6 мая 1945 года, был переброшен к берегам Тихого океана. Воздушного противника там практически не было, и боевые действия в основном заключались в поддержке наземных войск и разведке. Так завершилась боевая карьера Як-3.

Март 1946 года стал разгромным для командования советских ВВС. В том же месяце вышло постановление правительства о перевооружении отечественных ВВС. Согласно документу, в том же году предстояло снять с вооружения 45 истребителей Як-1, 790 Як-7, 1009 Ла-5 и 187 ЛаГГ-3, 2033 деревянных Як-9 с моторами ВК-105 и 748 деревянных Ла-7. Но упоминания о деревянных Як-3 отсутствовали.

О лучшем истребителе Второй мировой войны заговорили после подписания 15 апреля 1946 года Акта о приеме и сдаче дел ВВС новому главкому. Тогда в ВВС числилось около 1000 Як-3, запрещенных к использованию из-за конструктивных и производственных дефектов. Из них почти на 700 машинах, выпущенных заводом № 31, было запрещено летать из-за непрочности обшивки.

Як-3 в зарубежных армиях

13 августа 1944 года на аэродроме Алитусе, где базировался 1-й отдельный истребительный полк «Нормандия – Неман», впервые приземлились Як-3 Саратовского авиазавода. «Распределение новой техники, – рассказывал летчик полка Франсуа де Жоффр, – между четырьмя эскадрильями не проходит без споров и взаимных упреков. Каждый, выбрав себе определенный самолет, который по неизвестным причинам кажется ему лучше всех остальных, с ожесточением защищает то, что рассматривает уже как свою собственность.

Истребитель Як-3 – очень легкий по весу, имеющий, безусловно, много общего с <…> Як-9, но отличается от него более высокими летными качествами, более совершенной формой и тщательностью отделки… Обзор изумительный, особенно вперед. Самолет обладает отличной маневренностью. При выполнении «свечи» создается впечатление, что машина никогда не остановится. На пикировании самолет развивает большие скорости. Не успеешь отдать ручку, как стрелка уже показывает скорость свыше шестисот километров в час. Это, безусловно, достоинство, которым, однако, нужно уметь пользоваться…

Единственный недостаток – на первых машинах не особенно надежно выпускалось шасси. Но это не в состоянии уменьшить нашего энтузиазма… Точность огня нового истребителя <…> была исключительной».

Но были и печальные известия. Так, 28 августа, всего через две недели после поступления в полк Як-3, погиб летчик Бертран. «И вот в лучах солнца я вижу, – рассказывал Франсуа де Жоффр, – какой-то отделяющийся от самолета предмет, вероятно кусок правого крыла. Машина Бертрана сразу входит в штопор. Со скоростью более 750 километров в час она мчится к земле…»

Единственное, что можно предположить в связи с трагедией, так это срыв обшивки с несущей поверхности. Но в воспоминаниях французского пилота об этом ни слова.

В сентябре того же года летчик Денаше, судя по воспоминаниям Франсуа де Жоффра, «разделался» на реке Неман с немецким танкером. Выведенное из строя судно потеряло управление и, наскочив на опору моста, взорвалось.

Як-3 из 303-й иад, куда входил полк «Нормандия – Неман», на фоне разбитого истребителя Bf109

16 октября полк совершил 100 боевых вылетов, уничтожив 30 самолетов противника, не потеряв ни одного своего. На следующий день – 109 боевых вылетов, сбив 12 немецких машин, включая пять бомбардировщиков Хе-111. За семь дней боев в октябре 1944 года в Прибалтике пилоты «Нормандии – Неман» сбили 100 самолетов противника! Неплохая статистика, и это лишь несколько фрагментов из боевой деятельности полка на Як-3, а впереди были восемь месяцев изнурительной борьбы.

Интересно привести и отзыв о самолете командира 303-й иад, куда входил полк «Нормандия – Неман», Г. Н. Захарова: «До получения частями 303-й дивизии самолета типа Як-3 я летал на всех истребителях, начиная от И-2бис, включая иностранные, а также на истребителях Як-1, Як-7б, Як-9 (всех вариантов). В последнее время летал на <…> Ла-5ФН, считая его наилучшим.

Пилот полка «Нормандия – Неман» Франсуа де Жоффр в кабине Як-3

Линейка Як-3 полка «Нормандия – Неман»

С поступлением Як-3 вылетел на нем и выполнил до сорока полетов. В эксплуатации Як-3 прост и доступен техническому составу; устойчив при взлете и при посадке; в пилотаже доступен любому летчику, что совершенно исключено для <…> Ла-5ФН.

Летчикам 18-го гвардейского полка и отдельного истребительного полка «Нормандия» <…> Як-3 был освоен после 3–5 часов налета. Як-3 быстро набирает высоту, имеет большой диапазон скоростей (от 200 до 600 км/ч). Все фигуры высшего пилотажа, как по горизонтали, так и по вертикали, выполняются отлично. Самолет имеет хороший обзор и удобную, хорошо оборудованную кабину…»

Позже в своих мемуарах Г. Н. Захаров, рассуждая о лучшем истребителе Великой Отечественной, записал: «Отношение к самолету всегда очень субъективно. Поэтому ничего удивительного не будет в том, что многие мои друзья <…> найдут мою оценку Як-3 завышенной. Летчики 139-го гвардейского полка, летавшие в ту пору на <…> Як-9у, признавали достоинства Як-3, но вовсе не считали их абсолютными. Во всяком случае, многие находили, что мощный мотор (ВК-107А. – Прим. авт.) Як-9у и его пушка стоят легкости и маневренности Як-3. Ну а патриоты «Лавочкина», в особенности <…> Ла-7 и Ла-9, нигде и никогда не согласятся с тем, что «Лавочкин» в чем-то уступал «яку». Тут все дело в личных пристрастиях летчика, порой даже в характере самого летчика. Поэтому, говоря о Як-3, в первую очередь я, конечно, говорю о своем отношении к этой машине».

В июне 1945 года полк «Нормандия – Неман», лидируемый бомбардировщиком Пе-2, направился в Ле Бурже на 38 самолетах Як-3 (из 40 подаренных советским правительством), совсем недавно покинувших сборочный цех авиазавода. На подходе к Штутгарту летчиков «Нормандии – Неман» встретили их земляки на английских «Спитфайрах» IXB, прилетевшие из Франции. После промежуточной посадки в Штутгарте и короткого митинга состоялся показательный воздушный бой между «яком» и «Спитфайром». Причем обе машины пилотировали признанные мастера высшего пилотажа. Победителем в этой «схватке» вышел лейтенант Роже Марки на… «яке».

Затем после короткого отдыха самолеты пересекли Рейн и французскую границу. Спустя пять дней, когда улеглись все эмоции, начальник Главного штаба ВВС Франции генерал Вален, учитывая обстановку, предложил не включать Як-3 в состав ВВС, поскольку СССР не дал согласия на поставку запасных частей к ним и обеспечение плановых ремонтов истребителей.

Тем не менее полк «Нормандия – Неман» остался в составе ВВС, хотя и без определения его назначения. Самолеты Як-3 использовались во Франции во время многочисленных авиационных праздников.

В конце 1945 года самолетный парк полка пополнился собранными во Франции истребителями FW190А-4 и «А-8», получившими обозначение NC 900, а также «Моран-Солнье» 502 (он же «Физелер-156» «Шторх»), Штампе SV4-C, Нор I00I (он же Ме-108), «Голан» компании «Кодрон» и «Спитфайр» Mk. IX.

Весной 1946 года полк передислоцировался с Тусю-ле-Нобль. Прибыли туда и Як-3, причем два из них потерпели аварии при посадке. К тому времени полк насчитывал 37 Як-3, из которых 31 находился в строю. Вскоре из-за повторяющихся летных происшествий полеты NC 900 на несколько месяцев запретили, но и количество Як-3, находившихся в строю, стремительно сокращалось. Сказывалось отсутствие запасных частей и выработка двигателями своего ресурса. К концу 1946 года только 18 «яков» могли подняться в воздух.

Летчики 303-й иад (второй слева): командир дивизии генерал-майор Г.Н. Захаров, лейтенант Жозеф Риссо (полк «Нормандия – Неман») и майор Кристинский около Як-3, осень 1944 года

В феврале 1947 года парк Як-3 «Нормандии – Неман» сократился до 26 машин, но далеко не все они могли летать. 1 июля того же года полк, преобразованный во вторую авиагруппу 6-й авиабригады, перебазировали в Рабат (Марокко). А самолеты Як-3 оставили во Франции, но полеты на них не прекращались.

Осенью 1947 года оставшиеся «яки» перевели в штат 4-й авиабригады, в авиагруппу подготовки и связи GAEL 87, в летно-испытательный центр и в авиагруппу связи GLA 2/40. Судя по всему, Як-3 были выведены из состава ВВС Франции в конце 1947 года.

Из 40 самолетов, подаренных Сталиным, во Франции чудом сохранился лишь один, ныне хранящийся в Музее авиации и космоса. Его спас летчик полка «Нормандия – Неман» Константин Фельдзер, обнаруживший брошенную машину на аэродроме Этамп. Прежде чем доставить самолет в Медон, где в то время хранились коллекции музея, Константин Фельдзер стер его номер, чтобы он остался безымянным символом. Затем его покрасили в зеленый цвет. Когда музей начал обосновываться в Бурже, общество ветеранов авиации Иль-де-Франс, производя его чистку, обнаружило под толстым слоем краски фрагменты камуфляжа, что позволило частично восстановить машину в первозданном виде.

В отличие от Як-9, последний поршневой истребитель ОКБ-115 не получил широкого распространения за рубежом. Помимо Франции, небольшое количество Як-3 состояло на вооружении ВВС Войска Польского. Так, в конце 1944 года их освоили летчики 1-го авиаполка (1 PLM) «Варшава». Затем самолеты этого типа появились в 3-м, 9-м, 10-м и 11-м полках. На 24 апреля 1945 года в польских ВВС числилось 13 Як-3, а на 10 февраля 1946-го – 20 машин.

Больше всего Як-3 эксплуатировались в Югославии. Эти машины можно было встретить в 112-м, 113-м, 114-м и 116-м полках.