Текст книги "Пуля для проигравшего"

Автор книги: Николай Новиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

– Профессор Жданович уже уехал... Хорошо, я сделаю для вас исключение. Как фамилия девушки?

– Откуда я наю! Лена, медсестра и отделения черепномо– говых травм, с ними же и попала, наверное, в свое отделение совсем недавно, часа два наад.

– Подождите минутку...– я подождал.– Ее фамилия Берсене– ва, апомните. Состояние удовлетворительное, серьеных повреж– дений не обнаружено.

– Она в моей палате?

– Что начит – в вашей?

– Я вчера только выписался, лежал в палате номер восемь. И Лена должна лежать в той же палате. Это так или нет?

– Какой вы настырный! Да, ее поместили в палату номер во– семь, прислушались к вашему мнению!– сердито скаала дежурная, наверное, я оторвал ее от какого-то интересного анятия.

– Спасибо,– скаал я. Прислушались не к моему мнению, а к мнению моего отца. Спасибо ему а это. Вот уж не думал, что когда-нибудь обращусь а помощью к отцу. И что он поможет мне. Оба стареем, что ли? Я посадил Борьку в клетку и пошел на кухню, чувствуя, что пришло время перекусить. Все-таки, слишком много сил было пот– рачено в этот вечер. И фиических, и душевных. Надо было вос– полнять их.

12

В палате ничего не именилось, только пациент был другой, вернее, пациентка. Лена была до подбородка укрыта одеялом, го– лова абинтована... Наверное, таким же она увидела меня, когда впервые аглянула в палату. Почему-то каалось, что аглядыва– ла, когда я еще спал. Лена невесело усмехнулась, когда я положил на тумбочку цветы и пакет с фруктами, присел рядом, поцеловал ее в щеку.

– Страшная, да?

– Ужасная. Такая, что хочется подменить ночную дежурную, чтобы как следует напугаться рядом с тобой.

– Не выйдет, я в отличие от тебя глотаю все таблетки, вся аторможенная...

– Жаль. Ну расскаывай, как ты? Что скаал профессор?

– Все намного хуже, чем у тебя,– грустно скаала она.

– А именно?– насторожился я.

– Ну... тебя только абинтовали, а меня еще и наголо подстригли. Когда снимут бинты, стану настоящей уродкой. Ты и смотреть на меня не станешь. Я вдохнул с облегчением.

– На первый ра прощаю, а потом отшлепаю! Ну а серьено?

– Да вроде бы ничего страшного. Хорошо, что я попала сю– да, и врачи и девчонки аботятся... Сам профессор вечером при– ежал. Это ты органиовал?

– Можно и так скаать.

– Спасибо, Андрей. Только вот палата...– Лена улыбнулась уже не так грустно.– Она ж у нас платная, для богатеньких. Не надо было, раоришься...

– Ну, честно говоря, палату органиовал отец, по моей, правда, просьбе. Для него это не деньги, к тому же, я надеюсь, ты скоро поправишься. А синяки и шишки... посмотри на меня и все поймешь. Только не увлекайся таблетками, я тут принес тебе всяких фруктов, лучше налегай на них. А можешь еще маски де– лать.

– Смешно и глупо все получилось... Андрей, почему они та– кие лые? Что им надо от тебя?

– лые потому, что боятся. И правильно делают. Кстати, Лена, ты что-нибудь помнишь об этом усатом с татуировкой "ЛР"? Может, когда в первый ра виделись?

– Да нет, что помнила, скаала.

– Ты ведь выходила а ворота, а он не пешком пришел.

– Машина? Ой, верно, там стояла красная "Шкода-Фелиция", ну да, это была его машина.

– Номер помнишь?

– Нет. Больше ничего не помню.

– Ну ладно, отдыхай. Что тебе еще привети?

– Спасибо, мне мама привела уже все, что надо. Ох, Анд– рей, наешь, о чем я сейчас думаю?

– Скажи.

– Ты находишь бандитов и отправляешь их куда надо, а я поправляюсь, но пока на больничном – покупаю парик, и мы с то– бой едем на дачу, на целую неделю. Правда, у нас дача малень– кая, домик – чуть побольше бытовки, но там есть печка, и места очень красивые. Я хочу пожить с тобой неделю, чтобы только мы и все, а потом – будь, что будет.

– Как хочешь, так и будет. Но мы еще решим, где уединить– ся. У моего отца кирпичный дворец в имбабве, с камином и все– ми атрибутами красивой жини. Места там тоже вполне симпатич– ные.

– В имбабве?

– Да нет, конечно, ивини, в Лобне. Я их все время путаю, очень похожие навания.

– Ты не врешь?

– Кое-что утаиваю. Например то, что автра приеду и ак– рою дверь, я наю, как это сделать...

– Ох, нет. Пожалуйста, дай мне хоть немного прийти в се– бя, хорошо? Не приежай автра и послеавтра, я сама тебе по– воню. Договорились?

– Конечно. Ты побыстрей поправляйся. И вони, если что надо. Может, водочки или коньячку...

– Ну какой же ты дурак, Андрей... Может, я и дурак, но ее улыбка стала совсем иной, более веселой и живо напомнила мне вчерашнюю женщину. Я уже хотел ее, но еще понимал, что нелья. Прямо-таки революционная ситу– ация: верхи еще понимают, а ниы уже не хотят жить, как жили полчаса наад. То, что Лена чувствовала себя в общем-то нормально, бла– готворно скаывалось на работе моей головы. Несколько интерес– ных мыслей посетили ее, когда я ехал в офис. Бандиты опасаются не только меня, но и Лену, а она ничего не нает о деле Бабае– ва. начит, они понимают, что есть какие-то ацепки, с помощью которых я могу на них выйти. Попытка второго нападения на меня и нападение на Лену были продиктованы именно этими соображени– ями. Хорошо, что понимают, я это тоже понимаю. Но какие сведе– ния могла сообщить мне Лена? Татуировка на апястье (воможно, они надеются, что я не апомнил ее), внешний вид – усы, бли– копосаженные глаа, можно фоторобот составить. И – машина. А что, если машина, которую видела Лена, и стала причиной напа– дения на девушку? Красная "Шкода-Фелиция"... Говорят, лучшая машина и де– шевых иномарок. И, воможно, она принадлежит подонку с татуи– ровкой. А он работает либо на Петрова, либо на Трегубова. на– чит, если проверить людей Петрова и накомых Трегубова, можно найти обладателя красной "Шкоды-Фелиции". Вот в каком направ– лении следует работать! В офисе меня ждал Сырник, он явно скучал.

– Ну что, в норме твоя очередная пассия?– мрачно поинте– ресовался он. Я понял, что сегодня настроение у напарника не такое при– поднятое, как вчера, и ему явно не хватает Борьки, чтобы поде– литься своими очередными бытовыми проблемами.

– Ровно в такой же, как и я был наутро после нападения. Ты меня видел, можешь представить Лену, она в той же палате.

– Все лежат в одноместных палатах, потом трахаются, а я тут сижу, как дурак и жду, непонятно чего. Никаких ацепок, никакого движения, полный привет!

– ацепки есть. Кириллыч, который недавно умер, проделал дырку в стене, чтобы подглядывать а девушкой-соседкой, а она съехала, и там поселился Трегубов. Но Кириллыч был любопытным стариком, и все равно подглядывал. а той игрой.

– Да?– оживился Сырник.– Ну и что?

– Они играли на жинь, кто проиграет, должен попытать счастья в "русской рулетке".

– И Кириллыч этот все видел и слышал? Тогда, начит, он помер не по своей воле.

– Совершенно верно, только докаать это невоможно. Я не сомневаюсь, что старика кремировали.

– Скорей всего. И получается – Бабаев все-таки сам...

– Проиграл Трегубов. Хоть и был опытным игроком в префе– ранс, но проиграл.

– Постой, постой... Ни хрена не понимаю. А ачем он сел играть, если ставка была такой? Бабаев и Петров могли амыс– лить отправить его на тот свет, одному баба нужна была, друго– му... мало ли что. Может просто, решил поревиться. Кстати, вот тебе и ответ, почему Петров приехал бе телохранителя. На хрена ему лишние свидетели?

– Не наю, ачем Трегубов согласился играть, надо искать его. И красную "Шкоду-Фелицию". Ты анимался накомыми Трегу– бова, напиши их список, посмотрим по компьютеру. А я побеспо– кою Гену насчет службы охраны Петрова. На меня напал высокий мужик с усами, бликопосаженными глаами и татуировкой на пра– вом апястье "ЛР". Он передвигается на красной "Шкоде". Найдем машину, найдем и все остальное.

– Слушай, Корнилов, тебе больница на польу пошла. Или все дело в девчонке? Классная баба, ничего не скажешь. Я подумал, что если бы он видел ее сегодня, воможно, и– менил бы свое мнение. Но я его не менял. Да, классная, женщи– на, Сырник и представления не имеет, какая классная. Чере полчаса в офис пожаловала мадам Бабаева.

– Что с вашей медсестрой?– спросила она, усаживаясь на стул и акидывая ногу на ногу. Юбка на ней была не совсем длинная, и, глядя на полнова– тые ноги, я решил, что дама не долго останется бе мужского внимания.

– Жить будет, но ничего не помнит,– на всякий случай сов– рал я. Профессиональная привычка.– Вернемся к нашему рагово– ру, Валерия. Откуда вы наете, что Ирина собланила вашего по– койного мужа?

– Я следила а ним. После того, как эта тварь стала жить отдельно, он не вылеал от нее. Приежал с цветами, с тортами, а меня, ивините, игнорировал.

– Ивиняю,– скаал я и мельком подумал, что если бы мне пришлось выбирать между Ириной и Валерией, тоже игнорировал бы последнюю.– Такой вопрос, Валерия. Ваш отец, насколько мне и– вестно, состоятельный человек. Почему он не помог расплатиться с долгами?

– Отец терпеть не мог Игоря. Он считал, что я сделала большую ошибку, выйдя амуж а никому не ивестного человека. Но теперь он помогает мне.

– Вернемся к нашему первому раговору. Игорь, согласно вашим покааниям, скаал, что в этой игре не просто рассчита– ется с долгом, но и решит кое-какие другие проблемы, так?

– Да, он это говорил.

– Как вы считаете, что это а другие проблемы?

– Откуда я наю?

– Подумайте. Это могла быть месть Трегубову а то, что он вышвырнул Игоря и квартиры своей жены?

– А он вышвырнул его?

– И довольно бесцеремонно. Ваш покойный муж бил Ирину и пытался ее инасиловать.

– Она врет, сволочь, сука продажная!

– Так это могла быть месть Трегубову? Мне не нужен был ее ответ. Учитывая ставки в той игре, решение "других проблем" было местью Трегубову. Именно так, и я понимал, почему Бабаев согласился играть. Я просто хотел поставить наглую даму на место. Со вчерашнего вечера она мне очень не нравилась.

– Я... я не наю. Может и так. Но он же мне все расска– ал, поклялся никогда больше...

– Пока жив ее муж. А потом – почему бы и нет?

– Но убили-то его! Они и убили, вернее, Трегубов! Он вы– шел вместе с Игорем и астрелил его! Сырник внимательно следил а нашим раговором и одобри– тельно кивал. Похоже, ему нравилось поведение Корнилова. Хоть он и относился к женщинам чересчур хорошо, но мадам Бабаева явно не выывала у него симпатии.

– Над этим мы работаем. У Игоря был большой ноготь на среднем пальце?

– Был...

– У Ирины на бедре остался шрам после того, как ваш по– койный муж пытался сорвать с нее платье. Можете поехать к ней и посмотреть. Шрам свежий. Это случилось в тот вечер, когда Трегубов вышвырнул Игоря и квартиры.

– Но ведь вы... вы скаали, что ничего не наете...– Ба– баева была явно растеряна.

– А вы хотели получить докаательства того, что мы рабо– таем. Получили? Скажу вам больше. Они играли не на деньги, а на жинь. Проигравший должен был астрелиться.

– Да? Какой ужас... Но я не верю...

– Я тоже. Мы продолжим свою работу, а вы постарайтесь ни– кому не говорить о том, что услышали. Это не помешает нашему расследованию, но представляет для вас смертельную опасность.

– Опасность?! И меня могут, как эту девушку... ачем вы мне все это скаали?!

– Вы сами просили.

– Да? Тогда вот что... Ра он набрасывался на нее, срывал платье... я не хочу никакого расследования. Аванс можете оста– вить себе!

– Валерия, у Игоря были накомые, которые едили на крас– ной "Шкоде-Фелиция"?

– Да,– неожиданно скаала она.– Не то, чтобы накомый, это человек Петрова, он несколько ра приежал даже домой, насчет долга. Красная "Шкода"... да. Мы переглянулись с Сырником и одновременно придвинулись к женщине. То, что она скаала, было ключом к решению наших проблем. Сырник асиделся бе дела (слишком долго на него ник– то не покушался, и он никого не бил по морде), ну а у меня бы– ли свои счеты с этим человеком. С этой "Шкодой".

– Он высокий, с усами и бликопосаженными глаами?– спро– сил я.– На руке татуировка...

– Да нет,– перебила меня Бабаева.– Бе усов, невысокий, короткостриженный... Ну, такой колобок рыжеватый. Но наглый! Его овут Вадим Дреев. Да вы спросите Петрова, он нает. Мы спросим Петрова, конечно же спросим, после того, как вычислим этого Вадима и унаем, где его пассажир с татуировкой на апястье "ЛР". Если это тот Вадим, который нам нужен. А пока что... виняйте, Валерия, вы нам бильше нэтреба. Я скаал, конечно, другие слова, но она все поняла пра– вильно и с удовольствием покинула офис.

– Включай компьютер,– скаал я Сырнику. Чере полчаса мы нали, что среди накомых Трегубова вла– дельцев красной "Шкоды" не было, а Вадим Дреев жил на Шмитовс– ком проеде.

– Ну что, Олег, поехали?

– Мне – на Шмитовский?– спросил Сырник.

– Да. Если машины нет, поработай с соседями, а когда "Шкода" объявится, надо вять владельца и привети в офис. Там поговорим с ним более конкретно. А я навещу Ирину, потом смо– таюсь на Фикультурный, постараюсь проверить, имеется ли дырка в квартире покойного Кириллыча, или нет. Вопросы?

– Да какие, на хрен, вопросы! Можешь не сомневаться, при– веу этого кола.

– Но не очень усердствуй, он должен говорить.

– Да аговорит он, никуда не денется, падла!– бодро ая– вил Сырник.

– Олег, воможно, а машиной ведут наблюдение, ждут ко– го-то и нас, так что – смотри в оба. вони чере каждые пол– часа, лады?

– А то нет? Андрюха, только дай и мне того, с татуиров– кой, когда воьмем. Наглый, сука, на красивую девушку напал. Таких давить надо. Оставишь?

– Ты о деле думай!– скаал я. Но про себя решил, что, может, и оставлю. Если будет, что оставлять.

13

Ранний декабрьский вечер еще только подбирался к восточ– ным окраинам Москвы. Не так давно у нас были чертовски попу– лярны слова "восток", "восход"

– символы арождения нового дня, новой жини, трудовых свершений и всего прочего, типа свободы, равенства и братства. А ведь ночь, буржуаная мгла и предательские сумерки – тоже приходит с востока. Но как бы то ни было, ехать к Ирине Трегубовой было рано– вато, вероятно, она еще трудилась на благо своего, никому не нужного НИИ. Да и на Фикультурном проеде мне апросто могли не открыть дверь, поэтому я аехал домой, перекусил сам и покормил маленького хояина. Раумеется, он хотел "похояйни– чать" во всей комнате, но я не стал выпускать малыша и клет– ки, объяснил ему, что придется потерпеть, вот вернусь домой окончательно, тогда – пожалуйста. Надеюсь, он правильно меня понял. Пока мгла с востока накрывала гигантский корумпирован– но-чиновничий город, я ел "Суп гороховый с копченостями", сва– ренный и порошка и аправленный гренками. Помимо яичницы, я умею готовить отличные гренки. Но если бы меня спросили, чего было больше в этом супе: гороха, копченостей, я бы не смог от– ветить. Потому, что вспомнил самое главное, вспомнил, черт побе– ри! Уж не наю, гороховый суп помог, или время подошло...

– У тебя вонит телефон, Андрюша...

– Наверное, твой муж решил, что ты слишком мало внимания уделяешь ему и вонит и туалета.

– Думаешь, ему нужно мое внимание? Ему нужен порт-фель. Министерский. Портфель, как много в этом вуке...

– Да, Корнилов слушает.

– Корнилов, это вас Трегубов беспокоит. Вы можете встре– титься со мной, сегодня, немедленно?

– Немедленно? К чему такая спешка? Подъежайте автра...

– автра будет подно. Я акрываю микрофон ладонью.

– Ивини, Лина, это серьеный раговор. Лина пьяно усмехается:

– И этот туда же! А я-то думала, хоть он мужчина, не об– ремененный деловыми раговорами.

– Ивините, я на дне рождения... Продолжайте.

– Я буду ждать вас чере час в Черемушках, улица Владими– ра Кушнарева, дом 2. Там небольшой сквер, увидите, в нем я буду ждать вас. Приежайте один, вы ведь хотите нать подроб– ности той игры? Другого случая может и не быть.

– Да, конечно. До встречи.

Вот так я ел гороховый суп с копченостями. Трегубов мне вонил, Трегубов, чертов инженер! Вытащил меня и квартиры ро– дителей, и почти что обьятий красивой женщины Лины, аставил ехать чуть ли не чере весь город, чтобы получить по башке ре– иновой дубинкой. А телефон ему дала жена Ирина. Да-да, именно ей я оставил свою виитную карточку, где был укаан и номер моего мобильника. Как они мне нравились в этот момент, дорогие супруги, даже больше, чем гороховый суп! Тьма с востока наконец-то накрыла гигантский приватииро– ванный город, ажгла его желтые фонари, под которыми вряд ли можно было мечтать о свободе и равенстве, а вот о братстве – да. Слышь, браток... Я поставил тарелку в мойку, несъеденный горох положил в мисочку малыша, авось да и понравится, еще ра объяснил Борь– ке, что еду работать, а когда вернусь – непременно выпущу его и клетки, но до этого нужно вести себя хорошо. Потом оделся и пошел к своей машине. В это время повонил Сырник, скаал, что прибыл на место, но интересующей нас машины пока что не обнаружил. Будет вести работу с населением. Я пожелал ему удачи, напомнил, что вонить следует чере каждые полчаса и поехал на Кастанаевскую. О том, что меня со дня рождения отца вытащил Трегубов я не стал ему говорить, дабы не отвлекать от конкретного дела. Ирина была дома, открыла мне дверь, но в квартиру впус– кать не торопилась. Теперь она уже не каалась такой писаной красавицей, вернее, она была красивой, но слишком уставшей и прямо-таки на глаах увядающей женщиной. Жаль, конечно, но я-то тут при чем?

– Вы не хотите мне впустить, Ирина?

– А ачем?

– Чтобы раглядеть получше мои синяки, которые случились благодаря вашему мужу! Вы дали ему мой телефон?

– Какая теперь раница...– она тоскливо усмехнулась, пос– торонилась, пропуская меня.– Проходите, если уж приперлись.

– Спасибо, вы очень любены,– скаал я очень любеным то– ном.– Чай или кофе я не хочу. Где ваш муж?

– Я не наю. Вернее, догадываюсь...

– Ну так скажите. Он повонил мне вскоре после нашего раговора. Вы дали ему мой телефон?

– Нет.

– наете, это совсем не смешно, и я не намерен с вами шу– тить. Он повонил мне и наначил встречу, после которой я по– пал в клинику. Там на меня было совершенно еще одно покушение. А потом была ибита медсестра, которая приходила делать мне массаж! Где ваш муж?

– Я думаю, его убили. А насчет вонка... аставили. Хотя, если вы до сих пор живы, воможно и он еще жив. Я готов был ударить ее.

– Ирина! Хватит играть в агадки! И-а ваших игр постра– дала молодая, ни в чем не повинная девушка. О себе я скромно умолчу. У вас могут быть большие неприятности.

– Мне все равно. Чертова кукла! Я схватил ее а отвороты халата, не думая, что а ними прятались красивые груди красивой женщины, как следует тряхнул.

– Воьмите себя в руки, черт воьми! Груди вдрогнули, но не обожгли мои пальцы прикосновени– ем, а их обладательница по-прежнему молчала. Можно было не только а отвороты халата, а любые части тела под халатом трясти ее, реультат был бы тот же – полная бераличность.

– Ирина, вы слышите, что я говорю?!– аорал я ей на ухо.– Мы найдем подонков, которые виноваты во всем этом, но помогите нам хоть немного!

– Чем я могу вам помочь, господин Корнилов? Я расскаала все, что могла. а день до этого мой муж неожиданно исче, по– этому я и решила быть с вами откровенной. Ни к чему хорошему это не привело. Ни для вас, ни для меня.

– Вы нали, что они играли не на деньги?

– Нет.

– Кто был инициатором игры на жинь?

– Я не наю.

– Револьвер принес, я думаю, Петров. Но почему ваш муж согласился играть? Только не пудрите мне моги насчет дружес– кой встречи, вы же сами опровергли эту версию в прошлом раго– воре.

– Хотел отомстить Игорю.

– Но проиграл сам. Что было дальше? Он должен был вам расскаать! Почему погиб Бабаев?

– Я не наю...

– Ирина, мне вонил ваш муж, он мне наначил встречу! После которой страдают невинные люди, девушки!

– А вы наете голос моего мужа? Контрастный душ. Я рагорячился, распарился от своих пра– ведных криков, а она вяла и окатила меня холодной водой. Действительно, от имени Трегубова мог вонить кто угодно, я ведь не встречался с ним, не нал его голоса.

– У вас есть какие-то аписи его голоса? Я могу сравнить.

– Есть, мы отдыхали в Крыму, и накомые снимали на видео– камеру, а потом сделали для нас копию. Она пошла в комнату, включила телевиор, дешевый видеоп– леер, вставила кассету. Несколько ра перематывала пленку, на– конец, я увидел на экране морские волны и услышал накомый го– лос:

– Погода нас не балует, но мы, мужики, толстокожие, а вот дамы мернут. Ирка, скажи, ты мернешь?

– Достаточно,– скаал я.– Это он вонил мне после нашего с вами раговора. Итак, вы по-прежнему отрицаете, что дали ему мой номер телефона?

– начит, его аставили.

– Кто?

– Откуда я наю?

– Вы аявляли о пропаже мужа?

– Нет, мы не живем вместе, и он может делать все, что хо– чет. Жить с другой женщиной, например...

– И это говорит любящая жена?

– Оставьте меня в покое, прошу вас. Я надеялась, я дума– ла, но теперь понимаю... Оставьте меня.

– Вы считаете, что вашего мужа похитили, и даже не пытае– тесь спасти его?

– Пожалуйста, уходите.

– Это сделал Петров? Она неожиданно реко метнулась в прихожую, распахнула входную дверь.

– Вон! Немедленно убирайтесь отсюда!

– Хорошо,– скаал я, направляясь к двери. Воле нее оста– новился и добавил.– Я найду вашего мужа, и сперва набью ему морду, а потом посоветую, чтобы он и блико не подходил к ва– шей квартире. Всего вам доброго, Ира! Она, как сомнамбула, подошла к двери, ахлопнула ее. Я чувствовал – она нала страшную тайну той игры в преферанс, но не скаала мне. И лился на нее и на себя, что не смог вытя– нуть эту тайну. А кто бы смог, черт воьми? Когда я сел в машину, снова повонил Сырник и скаал, что на горионте появилась интересующая нас "Шкода-Фелиция" крас– ного цвета. Он выяснил, что она, действительно, принадлежит парню по имени Вадим Дреев, ну и теперь собирается "уговорить" этого Дреева приехать к нам в офис и расскаать о своих друж– ках.

– Будь осторожен, Олег,– попросил я.

– Да ладно, он, падла, и пикнуть не успеет, как окажется в моей машине,– аверил меня Сырник. Я подумал, что илишняя самонадеянность ни к чему хороше– му не приводила, и поехал на Фикультурный проед. Играли там не на деньги, а на жинь, но это ивестно только и покааний умершего старика Кириллыча. Повторить их он, понятное дело, не может, а если в его комнате нет дырки, сквоь которую можно следить а событиями в соседней комнате, то и не должен. А ес– ли дырка имеется – и не нужны его покаания. Вот с какими мыс– лями я ехал на Фикультурный проед. Открыл мне дверь мужик в обширных тренировочных штанах, сильно смахивающих на шаровары турецких султанов, которым ли– хие апорожцы писали неценурные письма, и футболке, пропитанной потом. Вряд ли он "качался" в ожидании моего виита, ско– рее всего, потел потому, что ему это нравилось. Я понял, что это Васильев, с которым в прошлый ра не удалось увидеться, достал и кармана давно просроченное удостоверение сотрудника ФСБ, махнул им перед носом мужика.

– ФСБ, Корнилов. А вы, как я понимаю, гражданин Васильев?

– Ну да, он самый. Опять по поводу той игры? Я уже сто ра скаал все, что наю, а Трегубова нет.

– И не надо. Могу я осмотреть комнату покойного Кириллы– ча? Она сейчас свободна?

– Да как свободна? Мы на нее имеем полное право. Ключи у меня, и пусть попробует кто сунуться!

– Я на нее не претендую, дай мне ключи на двадцать минут, и качай свои права потом, сколько сил хватит. Вопросы есть?

– Да какие вопросы? Ща, принесу ключи. В комнате старика Кириллыча было все по-прежнему, только сам он отсутствовал. Его убили, я не сомневался в этом. Как они могли понять, что старик обладает столь ценными сведения– ми? Нашли дырку? Так ее уже не было... Старик был шокирован мыслью о том, что Трегубов должен астрелиться, и Петров, че– ловек явно неглупый, среди нефтепромышленников глупцов я не наю, мог аподорить его. в том, что подслушивал, аподорить потом, когда они вместе пили водку, ожидая выстрела. Ожидал Петров. А когда унал, что Кириллыч беседовал со мной, решил, что проще его устранить. начит, все-таки, Петров? Выясним, когда Сырник привеет в офис этого кола Вадима. А может, старик плохо амаал дырку? Я подошел к стене, отодрал недавно приклеенный кусок обоев. Под ним были старые обои и – ни намека на дырку в стене. Я старательно ощупал сте– ну, внимательно осмотрел, аметил бы и отверстие, проделанное иголкой – но его не было! Пришлось исследовать всю стену, от– деляющую комнату старика от комнаты Трегубова. Чере десять минут я понял, что старик наврал про дырку. ачем? И откуда он нал, что игра была не на деньги, а на жинь? Ведь это так, Ирина скаала "Хотел отомстить Игорю...", то есть, подтвердила слова старика. Револьвер, неожиданная смерть старика... Он нал, этот Кириллыч, нал, на что играли в смежной комнате, но откуда?! Подслушивал? Теперь уже не скажет. Но спасибо и а то, что успел расс– каать. Я вышел и комнаты. вернул ключи Васильеву.

– Чего-то нашел?– спросил он.

– Да ничего особенного.

– А что искал?

– Бандитов,– выраительно скаал я.– По моему виду раве непонятно?

– Выходит, ФСБэшников тоже мочат братки?– спросил Василь– ев, асовывая ключи в карманы своих необъятных шаровар.

– Пытаются,– скаал я.– Но это агония. наешь, что такое агония?

– Догадываюсь,– ухмыльнулся Васильев.– И ты скоро доста– нешь их, да?

– Вот именно. Я попрощался с обитателем, а теперь уж почти хояином странной квартиры, и пошел прочь. Логика моих рамышлений была проста: Кириллыч не соврал в своих покааниях, игра была на жинь, и начит, Петров мне врал. А чтобы я не раоблачил вранье, решил меня прибить. Лене досталось а то, что видела его бандитов. Трегубов? Его роль в этом раскладе я скоро выяс– ню. Осталось немного – подождать вовращения Сырника.

"Битый час" – это тот, который намного длиннее обычного, такой вот час я ждал Сырника в офисе. Там было холодно, мы же окна не аклеивали, и теперь сквоь щели сочился ледяной во– дух, выстуживая помещение. Когда и битый час прошел (плюс еще время на дорогу до Фикультурного проеда, раговор с Васильевым и дорогу до офи– са), я понял, что вряд ли сегодня дождусь Сырника. Конечно, в мою, не совсем еще доровую голову приходили мысли, что он мог упустить Дреева и поехать домой, или даже абыть о деле и отправиться к Надежде, унать, как себя чувс– твует девочка, ну и... попить чайку с доброй женщиной, но это были не совсем доровые мысли. Скорее я мог бросить следить а важным объектом и поехать к Лике, Вике, Анжелике, нежели Сырник. Он всегда относился к работе более, чем серьено. И получается, у Олега воникли проблемы, и-а которых он даже повонить не может. Это плохо. Делать мне в офисе было нечего, и я отправился домой. И вот какая мысль пришла в мою голову: машина! Нападение на Лену было совершено потому, что они поняли – девушка видела красную "Шкоду" и могла расскаать, или уже расскаала мне о ней. Если не успела – ее попытались лишить памяти, а если все же расска– ала, испольовали "Шкоду", как приманку, чтобы окончательно "выключить" меня и дела. А попался на эту приманку Сырник. Черт воьми, чуток бы раньше понять это! Но – больная го– лова, она и есть больная, что тут скажешь?

14

Дома я выпустил малыша и клетки, вял трубку радиотеле– фона и присел на диване, рамышляя о своих дальнейших действи– ях. Понятно, что Сырнику надо было помогать. Но как? Если я поеду на Остоженку один, скорее всего, и Олегу не помогу, и сам окажусь в лучшем случае в больнице. Конечно, неплохо поле– читься в одной палате с Леной, на одной кровати, но лучше это делать у меня дома, или на даче отца, как мы и хотели. Только до этого, как говориться, еще дожить надо. Мне. Малыш бегал по дивану и все пытался добраться до телефон– ной трубки, нравилась она ему, особенно кнопка сброса, которую он попросту отгры. Но я поднимал трубку над головой, не поволяя моему хулиганистому грыуну добраться до нее. А держал я ее в руке потому, что уже понимал – бе помощи тут не обойтись. Кое-кто обещал мне любое содействие, и этот "кое-кто" – отнюдь не рядовой житель столицы, поскольку имеет вание полковника ФСБ, а фамилия его – Алентьев. Я решил подождать еще час, не "битый" а вполне нормальный, а потом дейс– твовать. Час нужен был еще и для того, чтобы решить техничес– кие проблемы. К тому же, если Сырника похитили, должны пово– нить, скаать свои условия. Я повонил Гене Басинскому домой.

– Привет, Гена, рад тебя слышать.

– А я не рад. Черт воьми, Корнилов, только домой ввалил– ся, а у тебя, наверное, опять какие-то проблемы?

– Можешь отдыхать, Гена, ты мне не нужен. Просто полков– ник просил держать свяь чере тебя. Так вот, мне нужны пара спецнаовцев и транспорт для передвижения, желательно, с води– телем, и желательно – микроавтобус.

– Ни хрена себе!– аорал Гена.– Ты наглеешь, Корнилов, прямо на глаах.

– Тебе-то какое дело? Отдыхай себе, кстати, привет Крыс– тине передай от Борьки. А просьбу мою немедленно передай пол– ковнику, если помнишь, он обещал помочь в случае крайней необ– ходимости. Должок у него имеется а товарища Хованцева, пом– нишь такого? Ну вот и действуй.

– Отдохнешь тут с такими друьями! Расскаывай! Коротко и ясно. Я расскаал. О попытке второго покушения на меня, о напа– дении на Лену, красной "Шкоде" и пропаже Сырника.

– Серьеные дела...– уже более спокойно скаал Гена.– Ес– ли твоему Сырнику набили морду, я лично не воражаю. Он поче– му-то не симпатичен мне.

– Ты ему тоже.– скаал я.

– Догадываюсь. Ладно, доложу начальству. Время?

– У тебя есть час,– я нисколько не сомневался, что отды– хать Гене расхотелось.– Решай проблемы, а я подожду. Чере час, нет, уже чере сорок минут повоню.

– Если твой Сырник объявится живым-доровым и пьяным, я его в спецприемник определю,– пообещал Гена. Оставив Борьку в комнате, я пошел на кухню, трубку теле– фона прихватил с собой, на случай, если Сырник вдруг повонит. Но трубка молчала все время, пока я жарил яичницу с гренками, помидорами и ветчиной, а когда сел а стол, она вдруг ожила.

– Да!– аорал я.– Корнилов слушает!

– Андрей? Это Ирина Трегубова вас беспокоит. Я хочу иви– ниться а свое поведение, и... и поблагодарить вас а то, что сделали.

– А что я сделал?

– Ну, многое успели выяснить.

– Ирина, вы ничего не хотите добавить к своим ивинениям? Ваш муж объявился?

– Нет... и вряд ли уже объявится. Ивините, Андрей... Это было все, что она хотела мне скаать. Но не все, что нала. Наверное, нужно было все-таки схватить ее а самые чувствительные части тела, во время встречи, глядишь, и раско– лолась бы, но я так не умею. Потому как твердо уверен, что части эти соданы не для того, чтобы хватать, а чтобы ласкать и целовать. Теперь вот приходиться довольствоваться тем, что есть – ничем. Я съел яичницу, хорошая получилась, вкусная, посмотрел на часы – еще было время, и я повонил жене Сырника. А вдруг он дома?

– Привет, Люда...

– Это ты, Корнилов? А где Сырников? Я даже не наю, ждать его к ужину или нет!