Текст книги "Пуля для проигравшего"

Автор книги: Николай Новиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

– Отлично выглядишь, Андрюха!

– Прямо – Билл Гейтс,– пробурчал Сырник. Мне всегда каалось, что Билл Гейтс одевался весьма неп– ритяательно, но Сырнику раве объяснишь это? Для него, чем богаче человек, тем солиднее обяан выглядеть.

Нормально я почувствовал себя лишь тогда, когда мы с Сыр– ником остались вдвоем в моей квартире. Бутылка водки на столе, акуска, оставшаяся от больничных трапе, что еще надо для нормальной беседы? Да хулиган Борька в комнате. Он так соскучился по мне, что все время, пока в доме была мать и Гриша, не слеал с ди– вана, на котором я сидел. То на колени аберется, то на плечи, в общем, не отходил от меня, ни на кого не обращая внимания, в том числе и на Сырника. Даже мать, сидевшая в кресле и опасав– шаяся, как бы малыш ни побежал к ней, пораилась его поведе– нию. А когда Сырник угостил Борьку бананом, и малыш принялся лопать его, устроившись у меня на плече, мать прямо-таки уми– лилась. Потом мы положили Борьке всего вкусного, что было и я а– пер его в клетке, хотя он. конечно, воражал. Но оставлять его в комнате бе присмотра нелья было, потому что апасливый малыш перетащит все, что есть у него в мисочках а диван, потом выгребай оттуда агнившие фрукты и протухшее мясо! Все было нормально, только вот раговора не получалось, потому что Сырник обещал теперь уже матери не говорить со мной о деле до автрашнего дня.

– Дело Бабаева!– говорил я.– Он астрелился, но его жена Валерия так не считает, потому и обратилась к нам а помощью. Видишь, я почти все уже вспомнил, остались детали. Бабаев, Трегубов, Петров, Ирина Трегубова... Ну? Мы говорили с Ириной? С Трегубовым? Кто меня мог вывать на встречу?

– Все под контролем, Корнилов,– лениво басил Сырник.– Ты, главное, не пори горячку. Немного остынь, отдохни, ты же хотел принять ванну и поспать. А автра аймемся делом. Я, между прочим, кое-что выяснил, да и соображения имеются, так что по– говорим. А сегодня... я обещал твоей мамаше.

– Под контролем, да?– раолился я.– На меня ночью пыта– лись напасть, могли навсегда отшибить память и вообще, придур– ком сделать! А ты про какие-то обещания талдычишь!

– Ну чего раорался? Все равно ты сегодня никуда не пой– дешь, сам же говорил.

– Не пойду, так тебя пошлю! Думать буду!

– Чапай ты наш... Я вот смотрю на тебя, Корнилов, и не перестаю удивляться. Попал в больницу, оно, конечно, плохо. Но чувствуешь себя нормально, больница классная, палата – пря– мо-таки номер в гостинице, даже сортир свой имеется. Жратва домашняя, выпить есть что, а медсестра пальчики оближешь. Ну и какого ты хрена рвался домой? Полежал бы недельку, отдохнул. Читал бы книги, или журналы всякие... Я тут подумал, и, на– ешь, не воражал бы, чтоб меня поколотили, если потом окажусь в такой палате.

– Жена достала?

– Не то, чтобы жена... проблемы всякие. Крутишься, кру– тишься, а конца им не видать. Вдруг аявляет – девчонкам оло– тые сережки нужны. Так они ж еще маленькие, на хрена им сереж– ки? Нет, вынь, да положь бабки, иначе – не любишь дочек, не аботишься о них. Да люблю я, только сережки им рано еще! Жена у Сырника была вполне обычной москвичкой, но поче– му-то считала, что должна жить не хуже, чем те, о ком пишут глянцевые журналы. Расскаы Сырника о ее вечном недовольстве я слышал много ра, Борька тоже. В последнее время мне особенно понравился расска о театре. Вместо того, чтобы погулять с дочками в парке, или соору– дить шашлычки на природе (пригласив и Корнилова с очередной подругой), Люда Сырникова настояла, чтобы муж повел ее в до– рогой и модный театр. Сырник надел свой лучший костюм, правда, бе галстука, и пошел. Сел в кресло, огляделся – а кругом люди важные и вежливые до тошноты, мужики в смокингах и при бабоч– ках, бабы в жемчугах и бриллиантах. Сырник подумал, ну и хрен с вами, стал смотреть спектакль. Смотрел, смотрел, но так и не понял, ради чего люди на сцене орут и кривляются, и адремал. Жена локтем рабудила, мол, не поорь меня. Сырник скаал, что насмотрелся на таких артистов в КП, причем бесплатно. Важный сосед сбоку прерительно поморщился и отпустил какую-то репли– ку, Сырник услышал и велел ему немедленно аткнуться. Сосед обиделся, дескать, ты наешь, с кем раговариваешь, хам? Тут и Сырник раолился, аорал: плевать, с кем, если еще ра откро– ешь пасть, я тебя, падлу, с говном смешаю. Тут, как я понял, все рители абыли про актеров и стали следить а спектаклем в партере. Люда аплакала и убежала, Сырник тоже покинул театр, жалея о потраченных деньгах. Такая вот история приключилась. Что тут скажешь? Мы с Борькой могли только сочувствовать нашему большому другу. Кстати, меня Люда терпеть не могла, считала, что богатый дура– лей анимается чепухой и ее мужа сбивает с пути истинного.

– Ну купи им сережки, у тебя же есть деньги,– скаал я.

– Не так и много, я – не ты, всю семью на себе тащу. А потом что? Подавай кожаные штаны от Дурмани и платья от При– дуора? Сережки – это ж только начало! Наверное, он был прав, но я не хотел говорить об этом. Сырник понял и асобирался домой. Договорились, что автра подъедет ко мне часов в десять, поговорим о деле. Проводив Сырника, я апер дверь на все амки и асов, мой дом – моя крепость, пусть только попробует кто сунуться с ре– иновой дубинкой! От дубинки и... пострадает. Борька сидел под потолком своей высокой клетки, вцепив– шись роовыми пальцами в желеные прутья. Его деревянный домик внутри клетки был опрокинут. Умный малыш сам опрокидывал его, когда считал, что еще не нагулялся. Логика была проста – домик опрокинут, начит, я должен поставить его на место. А для это– го нужно открыть дверцу клетки, а как только она откроется, малыш тут же выскочит на волю.

– Ну, выходи, выходи, проканик,– скаал я, открывая дверцу клетки и усаживаясь рядом на палас. Борька тут же абрался ко мне на колени, довольно пофыр– кивая. Он был молчун, не лаял, не мяукал, только пофыркивал, но мы прекрасно понимали друг-друга, и я точно нал, когда он довольно пофыркивает, а когда – недовольно. На моем колене он встал на адние лапки, вытянул мордашку и амахал передними в водухе.

– Вижу, что это ты,– скаал я, погладив его блестящую се– рую шерстку.А вот не можешь скаать: привет, Андрей, я тут скучал бе тебя? Борька вскарабкался по новому пиджаку на плечо, снова встал на адние лапки и ткнулся носом в мою щеку. Нужны ли тут слова?

– Я тебя тоже люблю, малыш,– скаал я.– Ты погуляй тут, а мне просто необходимо принять ванну и переодеться. Мысли о том, что я анимаюсь не тем, чем нужно – много пью, много думаю о женщине – уже посещали меня сегодня утром, и даже вчера вечером. Пора браться а дело, но прежде – отдох– нуть, у меня есть время. В ванне было хорошо. Пуырьки гидромассажного душа приятно щекотали спину и плечи, горячая вода расслабляла тело и по– немногу проясняла голову. Не наю, как это объяснить, навер– ное, расслабленное тело ничего не требовало, и голова была свободной от посторонних мыслей и видений, вроде голой девуш– ки, уходящей от меня. Итак, девушка, то есть, Лена. Скорее всего, она свяана с бандитами. Потому что, во-первых, ночной гость абсолютно точно нал, когда нужно войти в палату, чтобы бе проблем вреать мне дубинкой по голове ра, другой, третий и спокойно удалить– ся. Правда, он мог наблюдать а окном и войти, увидев, что по– гас свет. Во-вторых, они нали, что я быстро поправляюсь и начинаю вспоминать, об этом могла скаать Лена. Мог и кто-то и врачей. В-третьих, ключи. Конечно, бандиты могли выкрасть их на время, сделать слепки, но проще было уговорить Лену отк– рыть дверь. В-четвертых, она слишком долго не вовращалась, конечно, могла аниматься какими-то другими проблемами, но скорее всего, ждала, когда со мной расправятся. Четыре довода а то, что она действовала по укаке моих врагов, и четыре против. Но бе Лены бандитам пришлось бы общаться с раными людьми, решать массу проблем, аведомо риско– вать. С ней все было проще простого. Кстати, в этом случае и ее поведение в моей палате, и странный вгляд, когда уходила, и просьба не выывать милицию вполне объяснимы. Ну а то, что сама пострадала – так бе этого нелья было. Ладно, девушка Лена, я унаю твой адрес и, вероятно авт– ра приеду и спрошу, кто тебя научил работать на бандитов. Ис– тория о коварном друге, скорее всего, придумана специально для меня, и друг не сплавлен, а "плавает" где-то рядом. Будет ме– шать раговору – я его сам сплавлю. Это было уже правильное движение (пока еще мысленное) в правильную сторону. А ведь были еще мои схемы в ящике стола, и компьютер. Наверное, Гена перегнал мне какие-то материалы по делу Бабаева. Отдохну пару-тройку часов и аймусь этим, тогда, вероятно, движение станет более ощутимым. Я вышел и ванны, оделся в тренировочный костюм. Осторож– но открыл дверь в комнату, чтобы не прищепить нос малыша, ко– торый, конечно же, ждал меня у двери и срау бросился под но– ги, а потом стал карабкаться по тренировочным на меня.

– Все, проканик, погулял и хватит,– скаал я.– Пойдешь к себе в клетку, а я немного посплю. Ты можешь как следует пере– кусить и тоже поспать. Я с трудом посадил Борьку в клетку, потому что всякий ра, когда намеревался ахлопнуть дверцу, он успевал просунуть свой настойчивый нос в проемчик, не прищемлять же его. аперев в конце-концов дверцу, я бросил на диван подушку и одеяло, посмотрел на малыша. Он уже успел опрокинуть деревянный домик и сидел вверху, умоляюще глядя на меня. Один ра он уже спал со мной на диване, но тогда я плохо апер дверцу клетки. Ко– нечно, это опасно, я могу во сне перевернуться и придавить ма– лыша. Но вид у него был такой, что я решился и выпустил про– каника на волю. О том, что он может испортить мне пододеяльник, я даже не думал. Больше полугода жил у меня ручной крысенок, и ни рау, нигде в комнате не сделал ничего подобного. Хотя я специально не учил его чистоплотности. Как и всякое раумное существо, он сам нал, где у него туалет. В клетке, среди опилок.

– Если что – пищи и кусайся,– скаал я, укладываясь на диване. Борька тут же прискакал, побегал по мне, пофыркал и улег– ся рядом. Я погладил его и акрыл глаа.

9

На экране монитора светились ровные строчки материала, который Гена Басинский перегнал мне. Это не были официальные документы, Гена иложил своими словами то, что удалось унать по делу Бабаева. Многое я нал и уже вспомнил, но было кое-что интересное. Итак, Игорь Бабаев был обнаружен мертвым на Фикультурном проеде, неподалеку от дома, где он играл в преферанс и, по свидетельствам других участников сего мероприятия, проиграл довольно крупную сумму. Для кого крупная, для кого мелочь, де– ло не в этом. Он проиграл. Выстрел проиведен с бликого расс– тояния, пуля попала в сердце. На револьвере марки "Магнум 57" обнаружены отпечатки пальцев пострадавшего. В тот вечер был сильный снегопад, метель, следов практически никаких не уда– лось афиксировать. Присутствовавший на игре Петров К. В. в момент выстрела находился в комнате, принадлежащей Трегубову Д. П., имеет твердое алиби. Сам Трегубов вышел вместе с Бабае– вым, атем скрылся. Борька вскарабкался мне на колени, встал на адние лапки, передние положил на край стола, глядя на монитор. Он был очень любонательный малыш.

– Это все мы уже наем,– скаал я ему.– Так почему они не аподорили Трегубова, а? Ты как думаешь? Наверное, Борька имел свое мнение, он абрался на клавиа– туру, но не нал, какие клавиши нужно нажать, нажимал их все подряд и в реультате сбил программу. Такое у нас нередко бы– вает. Я вял моего умника и опустил на пол, да еще пригроил, что если будет мешать, посажу в клетку. Восстановив данные Басинского, я вскоре понял, почему Трегубова не подоревают в убийстве Бабаева – он нашелся в тот же вечер! Сам пришел в отделение милиции и дал покаания. Вы– шел успокоить приятеля, но тот почему-то решил, что все конче– но, достал и внутреннего кармана плаща пистолет и астрелил– ся. Это было так ужасно, что Трегубов плохо помнит, что было дальше. Он побежал, куда глаа глядят. "Пороховой тест" не дал реультатов, то есть, научно докаано, что Трегубов в тот ве– чер не стрелял. Отношения с погибшим были самые приятельские, давно дружили. Бабаев сам предложил ему сыграть в преферанс втроем, как в былые времена. Ставки большие, но они и раньше вдвоем с Бабаевым обыгрывали богатого Петрова. Решили снова рискнуть, но Бабаеву отчаянно не вело. Борька снова абрался на колени. Он был упрямец еще тот. Но теперь, когда он але на стол, я прикрыл клавиатуру ладо– нями, не нужны мне такие помошники, которые сбивают программу. Далее шли покаания Петрова, практически полностью совпа– давшие с покааниями Трегубова. Покаания вдовы Бабаева я уже нал, ничего нового для меня она не скаала. Считала, что ее мужа убили, но ни одного раумного довода в польу своей вер– сии. Сплошные эмоции. Покаания жены Трегубова. Да, раъеха– лись с мужем, но сохранили добрые отношения, и вообще, не собирались расставаться навсегда, просто решили пожить радель– но. Бабаев был другом семьи, да, иногда аходил к ней в квар– тиру на Кастанаевской, но это были чисто дружеские встречи, подорения вдовы Бабаева – чистая выдумка. Она жутко ревновала мужа, повсюду мерещились любовницы и все такое. Со мной она не стала говорить на эту тему. Но, кажется, у нас был еще один раговор, и тогда она скаала... что-то еще, более существенное, более важное... Не могу вспомнить, черт побери! Трегубов снова объявился у следователя, ответил на вопро– сы! Повторил, что с покойным были друьями. С женой раъеха– лись потому, что устали от совместной жини, но теперь поняли, что по-прежнему любят друг-друга. Бабаев был любовником его жены? Полная чушь. Он верил другу и верит жене, ничего такого между не было и быть не могло. Да, он нал, что Бабаев аходил к Ирине, но – для того, чтобы по-дружески успокоить ее. Да ес– ли бы он считал Бабаева своим соперником, раве согласился бы на игру с такими ставками? У него, инженера с авода Хруниче– ва, больших денег не водилось. Одна надежда была – на Бабаева, как можно надеяться на врага? Логично, ничего не скажешь. Борька все норовил перелеть чере мои ладони на клавиатуру. И ведь ничего интересно для него там не было, а вот ахотел побегать по клавиатуре – и все тут. Я не поволил ему перелеть чере мои ладони, но этот уп– рямец, если уж чего решил, то обяательно должен получить. Я снова опустил его на пол и вынес второе предупреждение, Покаания соседей. Да, нали, что придут важные гости, бинесмены. Да, пришли, стали играть в карты,, но тихо, спо– койно, никаких скандалов, споров, никакой ругани. Потом вышел Бабаев, а ним Трегубов, оба выглядели напряженными. А Петров остался, угостил водкой. Когда услышали выстрел, все выскочили на улицу и во дворе обнаружили Бабаева с пулей в сердце. Но, кажется, я был там, говорил с соседями. И унал нечто совсем другое. Не вспомнить... ну – никак! Если бы все эти данные, главным и которых было аконо– послушное поведение Трегубова, его явки к следователю, покаа– ния, были у меня в тот день, когда приходила Валерия Бабаева, я бы откаался от сотрудничества с ней. Самоубийство очевидно, и следователь вполне обосновано прекратил уголовное дело. Но теперь, после нападения, после попытки второго нападе– ния, не откажусь. Только вот вспомнить бы, кто меня вывал на встречу, и что могло насторожить моих противников. Но – не вспоминалось. Наверное, агадка скрывалась в моем втором ра– говоре с Ириной Трегубовой, или в беседе с соседями Трегубова. Если не вспомню, автра нужно будет снова встретиться с Ириной и побывать у Трегубова. Больше ничего интересного в материале Басинского не было. Но и а то спасибо. Я включил аставку, тем более, мой прока– ник уже снова абрался на стол. Но я уже не был так строг и поволил ему погулять по клавиатуре. Кстати, спали мы вполне мирно, видимо, я не очень ворочался, а Борьке, как и всякому раумному существу, понравилось спать на одеяле – тепло и уют– но. Похоже, он и дальше собирался спать со мной на диване, но я не собирался потакать ему. Днем – пожалуйста, гуляй, если я дома, а ночью – ивини, малыш, у тебя есть своя клетка, свой деревянный домик, и ты должен спать там. Иучение схем, составленных до нападения (кстати, не их ли имела в виду Лена, когда интересовалась, есть у меня дома материалы, которые помогут найти бандитов?), также не принесло никаких реультатов. Действующие лица трагедии на Фикультур– ном проеде были обоначены кружками, соединены стрелками с укаанием причин свяи. нак вопроса стоял у каждого кружка, а ответов как не было, так и нет.

Ночью я долго не мог уснуть, лежал на диване, смотрел телевиор и все пытался вспомнить, был ли у меня второй раго– вор с Ириной Трегубовой? Поначалу она и раговаривать со мной не хотела, но я оставил ей свою виитную карточку, скаал, что дело серьеное и попросил повонить, если она решится на отк– ровенный раговор. И, кажется, она решилась, повонила сама... Да какое там, к черту, кажется! Точно повонила, точно мы встретились у нее в квартире на Кастанаевской. Эта встреча бы– ла в моей памяти где-то совсем блико, каалось, еще немного, и... Не получалось. Борька уже несколько ра опрокидывал деревянный домик, и опять нахулиганил, и, абравшись под потолок своей клетки, от– чаянно семафорил мне лапкой, мол, тут непорядок, надо бы исп– равить. Я поднялся с дивана и применил испытанный маневр. Отк– рыл дверцу, вял выскочившего хулигана в руку, другой поставил домик на место и посадил Борьку на крышу. Пока он спрыгивал, я успел ахлопнуть дверцу и апереть ее.

– Все, мой серенький, малышам пора спать,– скаал я. И вдруг вспомнил! Вспомнил, черт побери! Она, действительно, сама повонила мне. Я сел в свою "де– вятку" и тут же помчался на Кастанаевскую. Было это уже после моей встречи с Петровым. Ирина выглядела усталой, но красивая женщина – она и, падая от усталости, остается красивой. Ирина была очень красивой женщиной. Предложила мне кофе, я не стал откаываться. Мы сидели на маленькой кухне, и она, ябко кута– ясь в шаль, говорила. В институте было трое друей – толстый увалень, вечный троечник Петров, черноглаый красавец Бабаев и элегантный от– личник Трегубов. Но это, если смотреть со стороны. На студен– ческих пирушках Петров каался вульгарным провинциалом, Бабаев – анудой, а Трегубов был настоящей душой компании. И на гита– ре играл, и пел хорошо, и вообще классный парень, настоящий интеллигент. Поэтому она выбрала Трегубова, хотя и Петров и Бабаев добивались ее благосклонности. Время было сумбурное, однако, у них поначалу все склады– валось хорошо. Успели получить двухкомнатную квартиру на Фи– левской Пойме, Трегубов работал на строительстве модуля "аря" новой орбитальной станции. Но... Бабаев удачно женился на дочке амминистра, и, хоть скоро вдрыг раругался с тестем, органиовал свое дело, и жил неплохо. Петров и вовсе неожиданно стал одним и начальников крупного частного банка, а потом превратился в нефтяного барона. Последний ра, все вместе, семьями, встречались в 96-м у Петрова, и эта встреча проивела на нее гнетущее впечатление. Покаалось, все куда-то идут, живут все лучше и лучше, а они стоят на месте. Но она еще долго терпела сама научный сот– рудник НИИ с окладом в восемьсот рублей, Трегубов получал на нынешние деньги три тысячи. С голоду не помирали, но ведь столько всего было вокруг, столько хотелось испробовать... И ребенка авести не могли ждали, когда Трегубова пошлют рабо– тать в Америку, в Хьюстон, однако, послали другого, и тогда, год наад, она не выдержала. После жуткой ссоры они раменяли квартиру, раменяли до– вольно-таки удачно, мужу досталась комната в коммуналке, а ей хоть и плохонькая, но отдельная однокомнатная квартира. Ка– кое-то время Ирина встречалась с довольно-таки обеспеченным мужиком, но скоро поняла, что он и в подметки не годится Тре– губову. Так она мне скаала, не уточнив, какие именно "подмет– ки" имела в виду. Потом, совершенно неожиданно, аявился в гости Бабаев. С цветами, импортным коньяком, вроде, как друг, чтобы помочь в трудную минуту. Ра явился, другой, третий, и все с подарками – дорогие конфеты, джин, виски, цветы. Ирина подумала, что, может быть, с ним обретет настоящее счастье, но вскоре поняла, что ошиблась. Мне было жалко ее. Такая красавица, конечно, достойна лучшей участи. И вполне могла стать преуспевающей женой того же Петрова, если б ахотела. Но она любила человека, которому не очень вело в жини, она нала, что такое настоящая любовь и на меньшее не могла согласиться. А большего, в смысле любви, просто не было. Больше денег, больше воможностей, нарядов – да, но а меньшую, горадо меньшую любовь в том смысле, как она понимала это, как нала это. Выяснилось, что у Бабаева долги, тесть не собирается по– могать, и вообще, проблемы. Бабаев приходил уже бе подарков и бе цветов, хотел лишь одного – секса. А она уже поняла, что все-таки любит Трегубова, и решила ибавиться от наойливого виитера. Но он приходил, требовал своего, лился, гроился расскаать обо всем Трегубову. Но уходил ни с чем, потому что Ирина все для себя решила. И однажды, когда Бабаев пытался ибить ее и овладеть си– лой (она даже адрала юбку и покаала тонкий шрам на бедре – Бабаев пытался сорвать платье и поранил ее большим ногтем на среднем пальце), в дверь повонили. Окаалось, это Трегубов пришел навестить свою жену. Ирина бросилась ему на грудь, ра– рыдалась, и тот бе особых сомнений и лишних раборок вышвыр– нул Бабаева а дверь. А потом скаал, что пришел потому, что скоро улетает в Америку. В свяи с успешным апуском новых мо– дулей и нормальным функционированием на орбите станции "Аль– фа", для технического согласования потребовались новые русские сотрудники в Хьюстоне. Что бы там ни было, а он своей жини бе Ирины не представляет даже в Америке, и документы оформля– ются на двоих. Она повинилась ему во всем, скаала что поняла – с ним и только с ним может быть счастлива, пусть он будет хоть бомжем. Трегубов простил ее. Почти скаочный хэппи-энд, то есть, счастливый конец. Я вспомнил, что тогда эти ребята мне даже понравились. Сквоь тернии к ведам продрались-таки, ну и молодцы. Но почему после этого Трегубов согласился играть с Бабае– вым в преферанс против Петрова? Кстати, он лгал, что Бабаев – надежный друг. Ирина тоже лгала, а Валерия Бабаева была права в том, что ее муж не просто так встречался с Ириной. Не исклю– чено, что она права и в другом – ее мужа убили. И почему Ирина согласилась расскаать мне то, что проти– воречит ее официальным покааниям? Она была вволнована, Тре– губов исче. Его не было дома, и он не вонил. Я скаал, что Петров вообще не видел его со дня убийства, но она лишь пре– рительно усмехнулась и скаала – ложь! Она еще что-то говорила, но этого я не мог вспомнить. Черт бы побрал идиотов, которые на меня напали. Но кому это нужно было? Петрову? У него желеное алиби, и все вопросы по этому делу акрыты. Трегубову? Он все-таки ис– че. Ирине? После того, что она расскаала мне – вряд ли. Кто же опасался меня? На этот вопрос можно было ответить лишь после того, как прояснятся контуры странной игры в преферанс трех людей, кото– рые имели все основания ненавидеть друг-друга. И все-таки, се– ли играть. Но как их прояснить?

10

Меня, скромного авхоа, обидели лые дяди. Я сделал себе пластическую операцию, навался Адамом и давай мочить своих врагов. Откуда что вялось! И стреляю бе промаха, и в морды бью наповал. Враги в растерянности, не понимают, кто это, от– куда появился русский Терминатор? А я не говорю, откуда поя– вился, догадайся, мол, сама! Как воникли серьеные проблемы, я себе – новую пластическую операцию, стал русским Бельмондой, и давай бельмондить лодеев со страшной силой. Они так и не могут понять, что происходит, галдят нестройным хором: кто та– кой, почему не наем? А все дело в пластических операциях! Р-ра! И ты уже не юганов, а Гайдар, который пишет новую дис– сертацию о прелестях коммунистической экономики. Два! И ты не Жириновский, а Киселев, который ведет передачу "Спокойной ночи малыши". Главное – вовремя именить морду! Об этом я думал, анимаясь хояйственными проблемами в ожидании Сырника. Просто вспомнил один доморощенный сериал с наванием француского детектива, который начал было смотреть пару месяцев наад. В нем пытались сварганить "русскую Ники– ту", что вполне соответствовало потенции нынешней "творческой интеллигенции"

– копировать худшие обрацы ападных духовных ценностей. Если это ценности. Кстати, один мой приятель, писатель Новиков, скаал как-то, что американская "Никита" – типичный пример неофашист– ской идеологии. Там ведь некое спецподраделение уничтожает бе суда и следствия тех, кто невыгоден главному фашисту. Их представляют жуткими лодеями, что совсем несложно (югославы на себе нают, как), а потом уничтожают. Так было и в гитлеровской Германии, и в сталинском Союе. Всех приучают к тому, что так будет и впредь, но уже не в одной стране, а во всем мире. И хотя главный фашист пока что роовощек и благовучен, тенденция понятна – можно раструбить, что Клава Шиффер пьет людскую кровь, а потом астрелить ее, спасая невинные жертвы. Главное, убедить общественность, в том, что враг фашиста

– жуткий лодей. Я не стал с ним спорить. А сегодня вспомнил о сериале про нашу американо-францускую фашистку только потому, что Сырник адерживался. И где его черти носят? Может, как и меня, огрели реино– вой дубинкой, и он наслаждается покоем в НИИ психиатрии? Дело Бабаева теперь представлялось мне еще более апутан– ным, потому что я вспомнил – Ирина Трегубова была любовницей Бабаева, и ее супруг, собирающийся в длительную командировку в чревычайно еленые края, нал об этом. И, тем не менее, согласился играть в преферанс. Я никак не мог понять, почему. Попросту говоря, на хрена ему это нужно было? Хотелось обсудить это с Сырником, может он нает кое-что такое, о чем я пока не вспомнил, а его все не было. Сырник появился только в два часа, я уже постирал и по– чистил одежду, пострадавшую от нападения, и смотрел по телеви– ору новости. Сияющий и вполне довольный жинью Сырник был полной противоположностью тому Сырнику, который ушел от меня вчера.

– Ивини, Корнилов, адержался. Надя попросила помочь ей, ответи Светку в клинику на обследование. Так вот оно в чем дело! Однажды совершенно ненакомая женщина Надежда помогла мне, а потом мы нашли деньги для операции на сердце ее больной девочке. Окаывается, Сырник до сих пор помогает одинокой матери! И, судя по его виду, весьма до– волен этим.

– Как себя чувствует девочка?

– Нормально, привет передавала тебе. Ее оставили в клини– ке на сутки, чтобы все проверить. Да, Надя тоже передает тебе привет, ну и... чтобы поскорее выдоравливал.

– А потом ты аехал к Наде на чашку кофе?

– Ну... чайку выпили. Я все понял по его роже и не стал больше ни о чем спраши– вать. Выпили чайку, ну и выпили. Некогда я тоже пил с Надей, хороший был чаек.

– Мог бы повонить, предупредить. Полдня прошло, а во и ныне там.

– Да ладно тебе! Бананы есть? Сырник помчался в кухню, достал и холодильника банан, отреал кружок и направился в комнату угощать Борьку. Сегодня он не жаловался малышу на свои проблемы.

– Давай о деле,– напомнил я.– Где Трегубов?

– А хрен его нает. Ты что-то вспомнил?

– Все, вернее, почти все. Бабаев был любовником Ирины, Трегубов нал об этом.

– Я выяснил кое-что, Андрюха. Трегубов никуда не исчеал после убийства Бабаева, он...

– Давал покаания, я наю.

– Откуда?– удивился Сырник.

– От верблюда. Главный вопрос – почему состоялась эта чертова игра, вернее, для чего? О приятной встрече старых дру– ей речи не идет, друей там не было. Петров явно врал мне, вернее, повторял то, что он говорил следователю, Бабаева уже не спросишь, Трегубов исче... Кстати, именно поэтому Ирина раоткровенничалась со мной, я думаю, она опасалась а его жинь.

– Ты об этом говорил.

– Но бе трех игроков мы не сможем понять, что это была а игра! А бе этого – понять, кто и ачем убил Бабаева. Раве что соседи... добавят кое-что к своим официальным покааниям. Среди них бывают весьма любопытные личности. Телеведущая на экране фальшиво улыбнулась и скаала: "До– сиданя".

– До свидания наша ласковая Таня, вовращайся в свой ска– очный лес,пробурчал Сырник. Посмотрел на Борьку, который просился на волю, шагнул к его клетке, но остановился, повер– нулся ко мне.– Я прорвался на секретное предприятие, говорил с людьми про Трегубова. Мужика уважают, его действительно отп– равляют в Америку, а там будут платить американскую арплату. Что и нужно было его красотке. И он, действительно, не появ– лялся на аводе с того дня, как ты раговаривал с Ириной. То ли сдернул, почуяв опасность, то ли его сдернули, опять-таки, почуяв опасность.

– А соседи по коммуналке?

– Ты же собирался поговорить с ними перед тем, как ехать на день рождения к отцу. Наверное, говорил.

– Вот этого не помню.

– Да ни хрена они и не могли скаать, боятся люди. Ты лучше вспомни, кто тебе вонил – Трегубов, Петров, или Ирина? Или еще кто, вот где ацепка.

– Буду вспоминать. А ты давай на Фикультурный, поговори с соседями. Важны любые мелочи.

– Думаешь, скажут? Я сомневаюсь,– Сырник открыл дверцу, выпустил Борьку, подхватил его своей лапищей, поднес к лицу и скаал.– Правда, Бориска? Малыш адергался, амахал лапками, мол, пусти-пусти меня, вырвался и помчался ко мне.

– Соскучился,– скаал Сырник.– Умный парень, и главное – свой в доску. а это я его и уважаю.

– Олег, поежай на Фикультурный,– повторил я.– Потом повонишь, но если что-то важное унаешь – гони ко мне, понял? А я попытаюсь вспомнить все остальное. Но сдается мне, шансов у нас немного.

– Я тебе говорил, что с нефтяными боссами лучше не свяы– ваться, дохлый номер.

– Ты же и согласился на это дело, когда унал, какие деньги предлагает Валерия,– напомнил я.

– Это верно... Слушай, а может, поговоришь с Ириной, вдруг она нает, где прячется Трегубов?

– Если бы нала – не откровенничала бы со мной. Ни хрена она не нает, вот и адергалась.

– Тогда Петров нает, если только Трегубов исче не по своей воле. Но против него у нас ни хрена нету.

– Кстати, Петров приехал тогда на "Ауди" и бе охраны. Как ты думаешь, почему?

– Не хотел выпендриваться перед старыми друьями. Это он так скажет, а я понятия не имею. Петрова мы не достанем, он большой человек в нефтебинесе.

– А он нас – может достать?

– апросто, но на хрена ему это нужно? Это верно. И после того, как Сырник отправился на ада– ние, я еще долго рамышлял над простой дилеммой Петров мог органиовать нападение на меня, но это ему совсем ни к чему. Даже если он врал по поводу органиации игры, вранье подтвер– дил Трегубов, и дело акрыто. Но если не он, то кто? И ачем? Впрочем, последнее понятно – я стал опасен для кого-то, я у– нал, понял что-то большее, нежели было в официальных покаани– ях. Откровения Ирины? Она в любой момент может от них отка– аться. Что? А черт его нает!