Текст книги "Кровавый Дозор (СИ)"

Автор книги: Николай Дорофеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

– Старый, это в твоем понимании, предыдущий?

– Ну да!

– Мимо. Мы слишком часто переезжаем, чтобы постоянно таскать за собой ненужные бумажки. Ответь мне тогда на такой вопрос – откуда ты узнал, что он был взломан, если даже не знал, где он находится?

Я опешил.

– Ничего я не знал, просто занимаюсь архивной работой и хотел получить консультацию от вашего архивариуса, а при случае, и поработать там. С твоего разрешения, конечно же.

– А ну, дыхни в трубку!

Я с сомнением посмотрел на старый аппарат, но перечить не посмел и послушно дыхнул.

– Действительно, не знал, – задумчиво произнес Завулон и отключился.

Не успел я переварить услышанное, как телефон задребезжал снова.

– Уважаемый Антон… – услышал я в трубке знакомый голос и снова бесцеремонно ее прервал.

– Лера, давай по существу, что у вас там произошло?

– Несколько лет наш архив находился в законсервированном состоянии, – начала Валерия. В ее голосе уже не было ни ненависти, ни панибратства, сейчас она вежливо вела деловой разговор. Ай да Светка! – снова я повосторгался своей женой.

– Этот объект входил в зону контроля работающих в том районе патрулей, но вы сами понимаете, – она слегка замялась. – что обстоятельства не всегда позволяли вовремя проверить целостность объекта. – нашлась она. В переводе на человеческий язык это означало, что патрули Темных чихать хотели на выполнение своих должностных обязанностей и проверку “объекта” проводили весьма нерегулярно.

– После вашего обращения была проведена внеочередная проверка, в ходе которой было установлено, что вход в архив был взломан, о чем тут же было доложено руководству Ночного Дозора.. Наши криминалисты установили, (ого, у вас есть свои криминалисты? Или это вся полиция Москвы на вас работает?) что взлом был произведен не ранее, чем прошлой ночью (намек на Ночной Дозор?). Было ли что-то украдено, пока не установлено, – Валерия снова слегка замялась. Конечно, при таком отношении к своему архиву, я не удивлюсь, если у них даже каталогов не было.

– Какие будут дальнейшие указания?

Дать указания я не успел, потому что телефон самопроизвольно отключился и тут же зазвонил снова..

– Антон, что происходит?

– А что происходит, Борис Игнатьевич? – попытался я изобразить недоумение, но Гесер мне не поверил.

– Ты мне перестань это! – грозно приказал он. – Ко мне только что заявился Завулон, и заявил, (от волнения Гесер даже не заметил тавтологии в своем предложении) что этой ночью был ограблен их архив, а сегодня ты почему-то начал им интересоваться. Случайность? Не думаю! Хм, это, кажется, уже не мои слова, – пробормотал он.

– Нужно меньше смотреть телевизор, – услышал я ехидный голос Завулона, но Гесер не обратил на него никакого внимания, ожидая моего ответа.

Пришлось рассказать все по порядку – как я заинтересовался историей нашего Архива, про мои поиски внутри его, звонок Киллоран и про попытку узнать, в каком стиле выстроен архив Темных.

– Это все? Учти, я же проверю!

– Все, Борис Игнатьевич, все! – успокоил я шефа. Не буду же я ему докладывать, что на тему архивов меня натолкнула моя Надя. Случайность? Хм…

В сознании вдруг отчетливо нарисовалась связь между взломом архива Темных и поисками в нашем, которые проводил Костя Саушкин пару лет назад. Интересно, что он здесь искал?! И, судя по всему, не нашел? А нашел ли он это что-то сегодняшней ночью? Поразмыслив, я все таки отбросил такую вероятность – наш Архив, который был в значительной мере упорядочен и каталогирован, ему пришлось посещать несколько раз, вряд ли ему удалось отыскать нужное в неухоженном архиве Темных буквально за несколько часов. Я почувствовал, что нахожусь на пороге грандиозной тайны, где-то глубоко внутри меня вдруг звонко лопнула черная струна и ослепительно ярким светом засияла белая. А жизнь-то налаживается, господа Иные!

“Необходимо срочно заняться вампирами”, решил я, по новой погружаясь в дебри Архива.

Ко мне в редко заходили посетители и еще реже звонили, поэтому, когда дребезжащий телефонный звонок неожиданно прорезал гулкую подвальную тишину, я даже вздрогнул, отложил статьи Чаба Ороша, которые решил на всякий случай перечитать, и с сомнением посмотрел на аппарат. Брать трубку категорически не хотелось. Может сделать вид, что меня нет на месте и продолжить свои вампирские исследования? Но я вовремя остановился и не стал развивать эту мысль далее – еще свежа была история о том, как Гесер на спор позвонил Семену на ботинок, да и других способов передать информацию у Великих хватало.

– Городецкий, слушаю вас.

– Антон, – услышал я голос своей любимой жены. – Мы сейчас на совещании в кабинете Гесера, есть интересная тема, касающаяся тебя. Ты не мог бы подняться к нам?

– Хорошо, сейчас буду! – я прекрасно понимал, что “интересная тема” – это срочное задание, а просьба подняться на самом деле была приказом срочно явиться на совещание.

Но выйдя на улицу, я решил, что пять минут ничего не решают, и полез в карман за сигаретами. Курить в архиве было категорически запрещено инструкциями и подтверждено магически – открытый огонь мгновенно гас, поэтому в хранилище даже не было ни одного огнетушителя. Для того, чтобы перекурить, приходилось подниматься на шесть этажей вверх и выходить на улицу, поэтому для перекуров я использовал любой подходящий повод. В измятой пачке “Сумеречных” по прежнему было шесть идеальных сигарет и, хотя чувство новизны уже давно прошло, я до сих пор не мог к этому привыкнуть. Попробовав поэкспериментировать, я узнал, что новая сигарета появляется в пачке только после того, как я докурю старую, но если я ее просто достану и положу, допустим, себе в карман, то новая не появится до тех пор, пока я не выкурю предыдущую. Или если она не исчезнет каким-то иным способом – однажды я одну сигарету случайно смял и раскрошил, и в пачке тут же появилась новая. Сигаретами я мог угощать кого угодно, но если они сразу не выкуривались, то “Сумеречные” могли незаметно исчезнуть у этого человека и снова появиться у меня в пачке. Сама пачка была очень приятная на ощупь, хотя и ужасно мятая. Ее невозможно было сжечь или утопить, она не реагировала на кислоты и щелочи, ее можно было бросить в грязь или забыть на скамейке, а на следующий день найти на том же самом месте, похоже, что на нее было наложено заклинание невнимания, и только я мог ее увидеть и забрать. Внутрь пачки можно насыпать, например, песок, но на качество сигарет это не влияло. Однажды я попробовал налить туда кофе, и спокойно выпил его, одновременно дымя абсолютно сухой сигаретой, которую из этого же кофе достал. Но вот стоило только сигарете покинуть пачку, как она становилась уязвимой ко всем внешним раздражителям – она легко сгорала или размокала, ее мог унести ветер или замести снег, сигарету мог поднять и выкурить бомж или затоптать случайный прохожий – вариантов было множество, но результат всегда один и тот же – как только сигарета переставала существовать физически, в пачке тут же появлялась новая. Я ужасно гордился своей тайной и тщательно ее хранил, особенно, перед сотрудниками Ночного Дозора – не хватало еще, чтобы мой артефакт отобрали для каких-то опытов.

Докурив, я поднялся наверх и, вежливо постучав, заглянул в кабинет к Гесеру.

Присутствовали практически все Светлые от первого уровня и выше, если не считать моей Нади, которая по прежнему полностью игнорировала Ночной Дозор. Ольга вопросительно посмотрела на мой карман, и я без лишних разговоров достал ей сигарету. Открыв форточку, она впустила в комнату изрядную дозу свежего воздуха, который тут же озонировала с помощью прикуренной сигареты. Присутствующие дружно воздержались от замечаний Великой, тем более, что дым от моих сигарет нравился всем. Поморщился только Гесер, но и только.

– Антон, я не буду вдаваться в детали нашего сегодняшнего совещания, скажу лишь только о том, что посвящено оно было вампирам, которые снова начинают проявлять повышенную активность. Все идет к большой войне, и мы обязаны быть готовы к ней со всех сторон. От тебя нам нужно вот что – в архиве наверняка есть данные о том, кто и как боролся с ними на протяжении прошлых веков, какие применялись заклинания и как удавалось ограничивать их численность. Конечно, кое-что помню я, кое-что остальные, но даже нам не лишним будет освежить свою память. Архив у нас, как ты уже наверняка убедился, просто огромный. Все документы собирались веками, и в этих списках очень часто можно найти описания самых неожиданных событий. На Темных надежды мало, они до сих пор даже не установили, пропало ли у них что-то при взломе или нет. Так что будь добр, все упоминания о вампирах, об их образе жизни, их слабых и сильных сторонах, о битвах, где они побеждали и, особенно, где проигрывали – буквально все мне на стол! Может у тебя уже есть что-то на примете?

Все выжидательно уставились на меня, а Ольга выпустила в мою сторону колечко дыма и, зябко передернув плечами, закрыла форточку. Окурок она, как обычно, просто растворила в воздухе. “Интересно, должны же они где-то выпадать, там уже целая гора их собралась! – подумал я. – Или она окурки в Сумраке прячет?”

– Борис Игнатьевич, так как до сих пор мне не ставились какие-то конкретные задачи, я занимался, в основном, обычными архивными делами, так что ничем пока порадовать не могу. К сожалению, даже Элен Киллоран не удалось полностью систематизировать все содержание нашего Архива, и мне нужно будет немало времени, чтобы хотя бы приблизиться к ее умению и мастерству. Я не знаю, сколько времени мне понадобится на решение вопроса о вампирах, но кое-какие мысли по этому поводу у меня есть.

– Какие? – без особого интереса спросил Гесер.

– Прежде всего, я считаю, что налет на архив Темных совершили именно вампиры.

– Откуда такая уверенность? – тут же заинтересовался Гесер.

– Вы же помните, что чуть более двух лет назад Саушкин что-то искал в нашем архиве под видом Элен Киллоран. Я считаю, что искомое он не нашел и сейчас сделал попытку порыться в архиве Темных.

Гесер покрутил в пальцах карандаш, пожевал губами и решительно взялся за телефон.

– Кажется, мы поняли, кто взломал твой архив, – ехидно начал он.

– И..?

– Вампиры.

– У нас была такая версия, но мы не нашли мотива. У тебя он есть?

– Два года назад Саушкин рылся и у нас, но не нашел того, что искал.

– Я перезвоню, – сказал Завулон и отключился.

Не успел Гесер покласть трубку, как телефон противно зазвонил – шеф специально не менял мелодию звонка, чтобы не было соблазна не брать трубку.

– Да?

– Как ты думаешь, у нас они нашли то, что искали?

– В вашем бардаке? Нет, конечно! – злорадно ответил Гесер и с миной победителя положил трубку на место. – Теперь они сами все перероют, чтобы найти то, не зная, что. Продолжай, Антон.

– Мне нужно ваше разрешение на контакт с Костей Саушкиным, – медленно и членораздельно произнес я. Одинокая муха, упорно мешавшая всем в комнате, чуть не свалилась от воцарившейся тишины и поспешила спрятаться от греха подальше в одинокую паутину в углу. Все недоуменно посмотрели на меня.

– Я против! – мгновенно отреагировала Светлана.

– Погоди, – отмахнулся от нее Гесер. – Давай-ка поподробней, почему ты считаешь, что такой контакт будет нам полезным? – обратился он ко мне.

– Accidit in puncto, quod non contigit in anno – иногда в один миг случается то, на что не надеешься и годами. Дело в том, что я лучше всех вас знаю Костю. И даже лучше Темных. Одно время мы были чуть ли не друзьями, затем стали заклятыми врагами, а в истории с Шестым Дозором он даже помогал нам. Я не знаю, как он сейчас относится ко мне – нейтрально или ненавидит, потому что я дважды уничтожал его и развоплотил его отца. Но я уверен, что при любом раскладе ему будет очень интересно встретиться со мной, во первых, для того, чтобы посмотреть, как живет Антон Городецкий-человек, а во вторых, проверить возможность что-либо выведать у меня. Он же не дурачок какой-то и поймет, что я буду делать то же самое. Я надеюсь, что в спокойной обстановке он скажет мне что-нибудь такое, что сможет дать нам решающее преимущество в предстоящей битве или я смогу узнать, что он до сих пор ищет.

– Я по прежнему против! – решительно заявила Светлана. – Антон, ты собираешься встретиться с нашим смертельным врагом, и последствия могут быть самыми непредсказуемыми! Он может убить тебя одним пальцем, ты понимаешь это?! Да и где ты собираешься с ним встречаться? Поедешь к нему на Рублевку?

– Нет, Света, у нас дома.

– Что?! Чтобы эта мразь, сосущая кровь у беззащитных людей, переступила через порог нашей квартиры? Да я его в порошок сотру! – Я невольно залюбовался Светланой, с которой можно было бы писать портрет валькирии.

– Я считаю, что это будет самым безопасным местом для встреч. А вот тебя с Надей дома дома быть не должно, – ответил я.

– Что?! – снова взвилась моя жена. – Теперь из-за этого кровососа я еще и в свою квартиру не имею права заходить! И где же ты мне жить прикажешь?

– Elephantum ex musca facis. Света, ты делаешь из мухи слона! Борис Игнатьевич, – обратился я к Гесеру, который молча слушал нашу перепалку и что-то усердно прикидывал. – Я предлагаю дать Светлане Городецкой отпуск, тем более, что у нее больная мама, пусть поедет подлечит ее. А я тем временем постараюсь наладить отношения с Саушкиным, возможно, что-то и получится.

– Я помню, в 1924 году, сразу после смерти Ленина… – начал было Семен, но Гесер бесцеремонно его перебил.

– Как не странно, твоя идея мне нравится. Света, – он жестом решительно остановил мою жену. – Твоя задача будет состоять в том, чтобы снабдить Антона максимальной защитой от воздействий со стороны вампиров вообще и от их Мастера в частности. Кое-что я затребую у Инквизиции, а ты попроси помощи у бабушек, я думаю, что они тоже не останутся в стороне. У меня к тебе, Антон, только один вопрос – как ты заставишь Саушкина придти к тебе на встречу?

– Я собирался поговорить с Завулоном и попросить его связаться с ним по своим каналам.

– Решено, тогда прямо сегодня и начинай! Кстати, поиски в архиве тоже остаются на тебе!

Домой мы ехали молча. Светлана явно злилась и резко бросала машину из полосы в полосу, полностью игнорируя правила дорожного движения и все окружающие нас автомобили. У Семена научилась, что ли? Но я уже привык спокойно воспринимать ее манеру вождения – Светлые мне напомнили, что она автоматически просчитывает вероятности попасть в аварию, и нам абсолютно ничего не угрожает. Более того, ни водители, ни дорожная полиция нас попросту не замечали, но старательно уступали место и объезжали непонятно зачем пустое пространство, вот только дорожные камеры никак не удавалось обмануть, но после нескольких “писем счастья” с оповещением о начисленных штрафах, Светлана перед выездом с помощью магии меняла номер нашего автомобиля на номер одной из машин вампиров, и теперь все штрафы приходили им на Рублевку. Когда же за рулем был я, я старался ехать очень аккуратно и поэтому бывало часами торчал в московских пробках.

К нашему удивлению, в квартире оказалась Надя.

– Мама, папочка, привет! Я ненадолго! – Она звонко чмокнула меня в щеку. – Мамочка, мне нужно срочно с тобой поговорить! Извини, папа, это наши девочкины секреты! – она схватила Свету за руку и уволокла ее в комнату.

“Уж не беременная ли она!” – ошалело подумал я и побрел в спальню переодеваться. А что? Она вполне могла решить, что делать мне особо нечего и для разнообразия можно наградить меня внуком или внучкой, чтобы я не скучал. Я попробовал прикинуть, готов ли я стать дедом, ничего не решил и начал прислушиваться к разговору. Было слышно, как за стеной Надя что-то очень решительно доказывает матери, но слов разобрать я не мог. Голоса Светланы слышно не было. Прождав около 20 минут я, решился зайти к ним в комнату.

– Девочки, я все-таки кушать хочу, пойдемте ужинать!

За столом Света была непривычно тихой и задумчивой. Она практически не участвовала в нашем разговоре, по-видимому, обдумывая то, что ей сказала дочка. Зато Надя не умолкала – она весело рассказывала об их с Кешей взаимоотношениях, жаловалась на то, что он много времени проводит за своими “предсказаниями”, с которыми затем бежит ко мне, поделилась, что надолго собираются за границу, хочется, мол, побольше повидать, пока нет детей. Я посоветовал ей кругосветное путешествие, но она мне ответила, что на это они пока не рассчитывают, не хватит ни времени, ни средств, а обращаться лишний раз к прадеду не очень то хочется.

Пообщавшись еще около часа, Наденька снова чмокнула нас в щечки и упорхнула к счастливчику Кеше. Света нежно коснулась моей руки:

– Надя убедила меня, что твое решение правильное и я обязана оставить тебя наедине с этим кровососом.

– Но откуда она узнала?! На совещании она не была, мы сразу же приехали домой…

– Не забывай, что наша дочь – Абсолютная волшебница. Даже я не всегда могу понять ее и не до конца знаю ее возможности. Она говорит, что мы обязаны оставить тебя одного, и не просто быть рядом, а совсем наоборот, уехать как можно дальше, иначе Саушкин вряд ли окажется в нашей квартире, а это почему-то очень важно. Пока он еще не набрал свою максимальную силу, ему еще нужно время и армия, он очень боится нас с Надей и вряд ли пойдет на контакт. Поэтому Надя с Кешей открыто улетают на другой конец света и сделают все возможное, чтобы постоянно быть на виду у тех вампиров, которые будут приставлены к ним для слежки. Мне же достаточно просто уехать к маме, как ты и предлагал. – Она подняла мою руку и прикоснулась к ней щекой. – Антон, я очень люблю тебя, даже если в последнее время тебе могло показаться иначе. Нам выпало очень серьезное испытание, возможно, что такого еще никто в мире не переживал, кроме нас. Молчи! – она приложила пальчик к моим губам, заметив, что я собираюсь что-то сказать. – Мне очень не хочется оставлять тебя одного, но Надя утверждает, что это необходимо для нашего общего блага. Поэтому не обижайся, но завтра я уеду к маме в деревню. – на ее глазках заблестели слезы.

Я молча встал, взял ее на руки и унес в нашу спальню.

Вскоре все мои девочки разъехались, и я остался наедине с самим собой. Зная, что дома меня никто не ждет, я часто, чуть ли не каждый день, допоздна задерживался на работе. Поиски архивных данных о вампирах возбуждали меня и заставляли забыть про сон и еду, я буквально заставлял себя попить чая с бутербродом и немного поспать прямо здесь, в Архиве. Я забросил прежние свои поиски, но, к сожалению, ничего нового найти пока не мог. На самом деле, сообщений о вампирах было множество. Чаще всего они носили летописный характер – где, когда и сколько людей погубили вампиры, сколько вампиров погибло в схватках с магами, какие заклинания применялись и какие потери были среди мирного населения. Я систематизировал эти данные в одну таблицу, получилось довольно познавательно, но из нового почти ничего. Оказалось, правда, что во времена Великого Переселения Народов, когда волны скифов, сарматов, гуннов, мадьяр, татар и прочих племен волнами накатывали из азийский степей на Европу, существовала и обратная волна. Волна вампиров с Запада на Восток. В столкновениях между собой, как не странно, всегда побеждала дикая степная сила и менее цивилизованные отряды неизменно отбрасывали вампиров на прежние позиции, вот почему в России они появились намного позже, чем, скажем, во Франции, уже во времена Василия III. Был, правда, очаг вампиризма в Хазарском каганате в низовьях Волги, куда вампиры попали в числе евреев-переселенцев из Персии, но после разгрома Хазарии Киевским князем Святославом, который оказался не инициированным Иным, они были полностью вырезаны и весь регион вновь возвратился людям. В те дни вампиры одинаково часто конфликтовали как с Темными, так и со Светлыми, и лишь после нескольких глобальных поражений жалкие остатки их армий вынуждены были вступить в Дневной Дозор. Вампиров опустили до самых низов иерархии Темных Иных, им ограничили пищу и размножение, и долгие годы, века, они вынуждены были с этим мириться. Из заклятий чаще всего против них применялся Серый Молебен, который на большой мощности не только развоплощал вампиров, но и ломал кости всем окружающим. Вот почему маги старались использовать его точечно и очень осторожно. Это все было интересно, но идти с такими мелочами к Гесеру было смешно, поэтому я тщательно обследовал самые дальние углы Архива, но все пока безрезультатно.

Эта шкатулка стояла на самом видном месте, но меня почему-то не покидало ощущение, что раньше ее здесь не было. Правда, моя память в последнее время часто меня подводила, посылая несуществующие воспоминания и затирая реальные. Но ведь в самом деле – не мог же я раньше не заметить этого произведение искусства – деревянную шкатулку с изумительной резьбой, которая, казалось, не стоит на полке, а слегка парит над ней и подсвечивается мягким голубым сиянием? Долгое время я просто проходил мимо, потому что мне казалось, что то, что на самом деле искал в нашем архиве Костя Саушкин, должно находиться в самых дальних его уголках. Но когда мои поиски фактически зашли в тупик, я не выдержал, принес стремянку и осторожно перенес шкатулку к себе на рабочий стол. Под светом настольной лампы ее сияние стало менее заметным, наверное, на улице оно не заметно совсем, зато появилось какое-то мерцание, от которого нелегко было отвести взгляд. Не помню, сколько времени я ее рассматривал, изучая каждый завиток, каждый штрих мастера, сотворившего такое чудо. Отвлек меня только звук открывающейся двери, оказалось, что ко мне снова зашел Лас.

– Привет, Антон!

– Привет, Лас! Рад тебя видеть!

– Чем занимаешься? Может, по пиву?

– Ты знаешь, пока что-то не хочется. Вот, нашел на полках, теперь сижу изучаю. – Я указал ему на шкатулку.

– А что тут может быть интересным? – спросил Лас и взял листок, на котором шкатулка стояла. Я пораженно смотрел, как его рука свободно прошла сквозь твердое дерево – Обычный санскрит, перепись Темных Иных за 15 век, рутина, ничего нового. – Он зевнул. – Устал после дежурства, – объяснил он мне. – Так как насчет пива?

– Наверное, пока никак, – я старался не выдавать своего волнения, но голос все равно предательски дрожал.

– Никак, значит, никак. – Легко согласился Лас и снова зевнул. – Тогда, дружище, извини, угости меня сигареткой, если у тебя найдется, и пойду-ка я лучше отдыхать. – Лас никогда не ленился пройти лишний раз вверх-вниз шесть этажей по ступеньках, лишь бы попросить у меня закурить.

Дождавшись, пока за ним захлопнется дверь, я снова взглянул на шкатулку. Неужели ее вижу только я? Или это происки Сумрака и никакой шкатулки на само деле нет, а есть только жалкие галлюцинации бывшего Великого Иного? Я коснулся ее и легонько погладил слегка шершавую, в узорах, боковую стенку, на которой явно просматривалась вертикальная полоса. Точно такая же полоса была и на других трех стенках. Да нет же, вот она, вполне реальная! Я порылся в каталоге Киллоран, но никакая шкатулка в нем не значилась, а место на полке обозначалось как пустое. Получается, что она сама собой появилась здесь только в последнее время? Или наступил какой-нибудь условный час Х, когда она должна была проявиться? Но почему тогда ее никто не видит?

И вдруг я все понял. Лас не видел ее потому, что он Иной. По этой же причине ее не видели Саушкин в образе Киллоран, сама Киллоран и тот Антон Городецкий, который был Высшим магом. Почему-то только люди были способны увидеть ее и воспользоваться. Но снова возникал вопрос – почему и зачем?

Я слегка приоткрыл крышку, которая поддалась необычайно легко, как будто давно этого ожидала. Из образовавшейся щели показался мягкий голубой туман, он медленно выполз наружу и голубым светом окутал всю шкатулку. Я невольно отпрянул и насторожился, но больше ничего подозрительного не происходило, если не считать того, что крышка и дальше продолжала открываться. Заглянув во внутрь, я обнаружил, что она почти доверху заполнена какими-то бумагами. Я взял несколько верхних листочков. Это оказались записи князя Евгения Павловича Долгорукого, сделанные им летом 1854 года в городе Санкт-Петербурге. Он сообщает, что его дядя, Дмитрий Иванович Долгоруков, будучи полномочным министром в Персии с 1845 по 1854 год, по возвращению в Россию привез очень занимательную шкатулку и попросил его, своего племянника, сделать перевод бумаг, которые в ней находятся. Будучи знатоком арабского языка, он практически без труда перевел текст, написанный, как оказалось, великим арабским историком VIII века Абу-л-Мунзир Хишам ибн Мухаммад ибн ас-Са'иб ал-Калбиэтот, чьи исторические труды чрезвычайно ценились и сами по себе уже стоили немалых денег, но вот основной документ был написан на неизвестной ему разновидности арамейского языка, и никто из его знакомых лингвистов даже не знал, на какой. Текст же первого документа гласит следующее:

“Во имя Аллаха Милостивого, Милосердного!

В месяц Мухаррам год 48 от Хиджры случился черный мор недалеко от Куфы, но еще чернее было в самом городе. Тучи летучих мышей наполнили улицы, не давая пройти ни днем ни ночью, и очень удивительными были эти твари, потому что не боялись они нападать на горожан и пить их кровь. Стали опасаться люди из домов своих выходить, и продолжалось это до месяца Сафара, когда Аллах, да святится имя Его! прислал своего Великого Воина, который стал на центральной площади Куфы и прокричал громогласным голосом, чтобы жители все заперлись в домах своих и не разрешали никому чужому входить к ним в дом, и останутся тогда они живы, а он уничтожит всех, кто остался на улицах. Спрятались перепуганные горожане, и только в крошечные щели видели, как черная тьма надвинулась на площадь, и некоторые летучие твари вдруг начали превращаться в обнаженных людей, и это было страшно. Но лишь смеялся громогласно Великий Воин, и от смеха его рушилась темная стена и падали на колени его враги. Все павшие превращались в пыль, и, когда пал последний враг, поднял он смерч до небесных вершин, а затем забросил этот смерч в самую середину песчаной пустыни и каждую пылинку смешал с миллионом песчинок, которые рассеял затем по всей пустыне. И сказал Великий Воин кому то невидимому: – А теперь попробуй, собери их! – и снова радостно засмеялся громогласным смехом.

С опасением выходили горожане из своих домов, очень медленно собирались они на площади вокруг Великого Воина. Но терпеливо ждал Он, пока они соберутся все, и лишь тогда начал речь свою.

– Сегодня повезло вам и городу вашему, потому что вовремя узнал я о вашей беде и успел спасти вас. Но не надейтесь, что они ушли навсегда! Эти твари как сорняк ползучий, их очень тяжело вывести, и они очень легко возрождаются. Запомните все – никогда не разрешайте незнакомому путнику входить в ваш дом, потому что получит он при этом власть над вами, но если уж вошел он непрошеный, то не страшен он вам, накормите и омойте ноги его, и спать уложите на лучшей постели вашей. Только робкий гость, который не посмеет войти в дом ваш без разрешения вашего, на самом деле страшнее самого свирепого дэва. Я не всегда смогу оберегать и спасать вас, в следующий раз я могу быть на тысячу дней пути от Кафы и надеяться вам придется только на самих себя. Но, во имя Аллаха, я оставлю вам эту шкатулку, и заклинание, заключенное в ней, сможет помочь вам в новой войне. Семь дней и семь ночей вам нужно будет молиться Аллаху и накладывать заклинание на избранного, который станет новым Великим Воином и снова спасет ваш город. Только мудрейший из мудрейших сможет прочесть это заклинание, и наложить печать на сердце самого достойного, который сможет его принять. Никто, кроме человека, не сможет заглянуть внутрь, никто, кроме вас, не сможет взять и сохранить эту шкатулку. – Он обвел взглядом толпу и подозвал мальчишку, отца отца отца моего, да будет мир ему!

– Твоя семья будет хранить ее века и передавать из поколения в поколение. И случится в твоей семье великий ученый, который сможет с ваших слов записать события сегодняшние, так пусть же эти записи тоже хранятся в этой шкатулке, пока не придет их время. – с этими словами передал он шкатулку мальчишке и растворился в белом тумане.

И вот теперь я, Абу-л-Мунзир Хишам ибн Мухаммад ибн ас-Са'иб ал-Калбиэтот, записываю рассказ об этих событиях со слов своего отца, который тоже слышал об этом от своего отца, и тот тоже от своего. Но не смог я перевести заклинание, потому что написано оно на очень древнем языке, похожим на арамейский, но для знаний которого не хватает мудрости моей.”

Наверное, это было как раз то, чего ждал от меня Гесер. но, вместо того, чтобы тут же бежать к нему со своей находкой, я задумался. Еще раз перечитав перевод, я остановился на той его части, где Великий Воин разговаривает с горожанами, и тут до меня дошло – возможно, что заклинание, заключенное в шкатулке, превращает человека в Иного и дает ему магическую силу для борьбы с вампирами!

Дрожащими руками я достал из шкатулки свиток пергамента, на котором уважаемый историк изложил свой рассказ, и тщательно осмотрел его. Выглядел свиток практически как новый, по видимому, шкатулка создавала необходимый для сохранения микроклимат, и здесь не было ничего удивительного, с подобными вещами мне уже приходилось сталкиваться даже в своем архиве. Отложив свиток, я хотел достать листочки, на которых было написано само заклинание, но они, как будто услышав мое желание, один за другим воспарили из шкатулки и мягко спланировали передо мною на стол. Семь листов пергамента были исписаны знаками, среди который я не мог выделить ни букву, ни слово, какая-то странная вязь, которую не смог расшифровать даже великий арабский ученый. Мне же предстояло как-то справиться с этой задачей, но вот как? Дать прочесть Светлане, которая, возможно, сможет это сделать с помощью Сумрака? Но как она это сделает, если листки пергамента будут невидимы для нее? Я посмотрел на ксерокс – а вдруг получится? – и по очереди сделал копии с каждой странички. Древние явно не знали, что в будущем будет произведена такая машина, и у меня получились аккуратные и красивые копии. Оставалось только позвонить Светке в село, и дождаться, когда она приедет и прочтет их.

Еще арабский историк писал о какой-то печати, которую нужно наложить на сердце избранного. Я снова заглянул в шкатулку и невольно вздрогнул – на самом дне лежала черная мужская кисть. Высушенная и мумифицированная, она внушал мне мистический ужас, и я долго не решался взять ее в руки. Наконец, собравшись с духом, я все-таки взял ее и поднес к настольной лампе, чтобы получше рассмотреть. Неужели это и есть та самая печать?! Но не успел я обдумать эту мысль, как кисть рассыпалась в мельчайшую пыль, а невидимый магический пылеулавливатель тут же удалил ее из архива. А я так и остался растерянно стоять у пустой шкатулки. Что это? Злой рок, судьба или обычная случайность? А может, это так забавляется Сумрак и радостно хохочет сейчас над моей неудачей? Еще пару часов назад у меня не было ничего – ни данных о вампирах, ни свидетельств о том, что существует хоть какая то возможность снова стать Иным. Еще не факт, что моя находка решила бы мою проблему, но утеря кисти просто убивала на корню все мои надежды. Оставалось, правда, еще заклинание, но его еще нужно было расшифровать, и я чувствовал, что даже это будет непросто сделать.