Текст книги "Космические опера (СИ)"
Автор книги: Николай Шмигалев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)
ГЛАВА 14
Когда Зармазан из величественной планеты-океана превратился в маленькую ничем не примечательную точку среди великого множества звезд и планет, а убитый горем, от осознания своего положения, Хьюгрь, помещен в анабиозную капсулу, между Элаем и Олегом возник небольшой спор. Менее подверженный эмоциональным порывам, аурриец, проведя экспресс-анализ изъятого «вещдока» и обнаружив «в лице» Голоса Разума новый, ещё неизвестный науке сверхпрочный материал, с атомной структурой, близкой к кристаллической решетке алмаза, принял решение доставить артефакт на базу, для более детального исследования в лабораторных условиях. Олег, искренне переживавший за и так обделенные нормальными условиями жизни племена Ульропа, настаивал на незамедлительном возврате «яблока раздора» его законным владельцам, во избежание межплеменных разборок. В конце концов, опера пришли к консенсусу – они договорились вернуть артефакт на Ульроп, а все данные, полученные Элаем при его исследовании, передать ученным по возвращению на базу. Далее, по усмотрению Ученого Совета, уже можно будет незаметно изъять Голос Разума, подложив изготовленный дубликат, для дальнейших исследований. На том и порешили.
И, кстати, вовремя.
Когда они зависли на включенном в режим невидимки челноке, над Священным Пупом, то увидели на площадке перед полуразрушенным храмом огромное количество вооруженных аборигенов, боевая раскраска которых говорила о наличии, как минимум полудюжины представителей разных племен. Основные силы племен находились на подступах, у подножия пика, и были готовы по первому сигналу своих вождей ринуться в бой. И хотя мечи споривших на повышенных тонах между собой вождей и их соратников, все ещё находились в ножнах, но, даже находясь в герметичном челноке, опера чувствовали витавший в пыльном воздухе запах крови. Разгоряченные вожди бросались взаимными упреками и необоснованными подозрениями, совершенно не слушая метавшегося между ними Арх-Хо, который безуспешно пытался их образумить. Обстановка накалялась с каждой секундой. Ещё немного и лязгнут мечи, а потом уже кровопролитие будет не остановить.
Поняв, что промедление, в этот раз в буквальном смысле, смерти подобно, Олег решил действовать.
– Что собираешься делать? – почти флегматично поинтересовался Элай, в ответ на просьбу землянина спуститься максимально близко к поверхности.
Он уже практически привык к неординарным выходкам своего напарника и, как ему казалось, догадался, что Белов в этот раз попытается предпринять. Скорее всего, землянин приоткроет фонарь и подкинет через образованный проем прямо в гущу аборигенов их «прелесть».
Однако Элай не угадал. Белов справедливо предположил, что предотвратить бойню получится, только введя этих «горячих парней» в шоковое состояние. Например, явлением божества, в данном конкретном случае – безликого небесного вождя – народу.
– Племена должны знать своих божков в лицо! – перефразировал Олег старое доброе выражение, в котором вместо «божков», фигурировали «герои».
– Не понял, ты, что это имеешь в виду? – напрягся Элай, чувствуя подвох в неопределенном ответе коллеги.
– Не грузись, дружище! – подмигнул ему Олег и закрыл зеркальное забрало шлема. – Остановите, пожалуйста, я выйду здесь! – раздался его голос из внешних динамиков шлема.
Элай остановил челнок, и глянул вниз – до земли оставалось метров пять. Он собрался спросить, что дальше, но не успел. Олег рывком открыл фонарь и, взяв в подмышку контейнер с артефактом, выпрыгнул из челнока. Ударом ног друг об друга Белов запустил реактивные движки на подошвах, благодаря чему не шмякнулся об землю, а вполне достойно приземлился в самый центр круга споривших вождей и одним «гусарским» щелчком каблуков отключил сопла. И это его эффектное «явление», как он и ожидал, произвело неизгладимое впечатление на аборигенов, которым в запале диспута показалось, что «небесный вождь» материализовался из воздуха.
Толпа воинственных ульропцев отхлынула назад и на всякий оголила мечи. И хотя Олег понимал, что для того чтобы проткнуть его скафандр воякам придется изрядно попотеть (и то не факт, что получится), но доводить ситуацию до подобного шага он, естественно не собирался. А потому, для предупреждения необдуманных действий аборигенов Белов, вдобавок к своему шоковому появлению, прибавил ещё спецэффектов – подняв руку с мультоксом в зенит, он выпустил вверх почти весь заряд электрошокера. Вожди, узревшие своими глазами пускающего молнии «небесного вождя» не сговариваясь, рухнули перед ним на колени. Даже Арх-Хо, уже знакомый с «безликими вождями», не сдержался и последовал общему порыву.
Другое дело, удовлетворенно подумал Олег, оглядывая подрагивающее море мохнатых горбов, а то удумали тут войнушку развязать.
Олег настроил внешние динамики почти на полную мощность и обратился к притихшим аборигенам:
– Встаньте с колен славные воины племен! Я, небесный вождь, пришел к вам с миром. Да! И более того, принес вам радостную весть, а вместе с ней и ваш священный Голос Разума.
С этими словами Белов достал из контейнера изъятый артефакт и поднял его над головой, чтобы все хорошенько его рассмотрели.
– Демон, похитивший ваш предмет культа, арестован, то есть задержан, в смысле обезврежен и обездвижен, и больше не причинит вреда вам, – добавил Олег, перекрывая одобрительный гул обрадованных новостью туземцев.
Один за другим ульропцы поднялись с колен и словно загипнотизированные удавом кролики потянулись к Голосу Разума. Свободное пространство вокруг Олега значительно сжалось. Чтобы не оказаться в плотном кольце возбужденных воинов, он решил не мешкать с передачей артефакта его главному хранителю.
– Верховный жрец Арх-Хо подойди ко мне и прими его на временное хранение для дальнейшей работы по сохранению мира и стабильности в регионе! – торжественно произнес Олег и передал «вещдок» подскочившему жрецу.
Арх-Хо с поклоном принял ценную вещь его народа из рук «безликого вождя» и от переизбытка чувств едва не хлопнулся в обморок, но сумел взять себя в руки.
– Хвала небесным вождям! – крикнул Арх-Хо, преданно глядя на свое отражение в шлеме Олега.
– Хвала-ла!!! – поддержали его воспрянувшие духом вожди и их свиты.
– Ну, будет, будет вам! – смущенно махнул рукой Белов, отчего возгласы вмиг стихли. – Я всего лишь выполняю свою работу. Единственное, о чем я всех присутствующих настоятельно попрошу, так это особо не распространятся о моем визите. Мы, скромные небесно-безликие вожди, не очень поощряем упоминания о нас всуе. Надеюсь, вы понимаете, что я имею в виду. Также, просьба – не надо рисовать нас по памяти на стенах пещер, скал и других местах первобытного творчества. В общем, живите с миром, помните, что вы под присмотром кха-кха, – Белов показал рукой вверх, на небо, намекая на высшие силы, – и старайтесь развивать ремесла, больше размышлять и меньше между собой меряться письками, в смысле учинять разборки. Надеюсь, это все вожди усекли?! Я в первую очередь к вам обращаюсь.
Хоть «небесный вождь» говорил малопонятно, вожди племен дружно закивали, дескать, все понятно, до единого словечка, опасаясь, рассердить небесного вождя с боьшой и блестящей, как яйцо скруйса, головой.
– Вот и договорились! – пророкотали динамики переведенным голосом Белова. – Тогда небесный вождь может спокойно ехать на доклад к своему нач… э-э, верховному небесному божеству. Удачи вам ребята!
Олег отключил наружные динамики и запросил Элая:
– Элай, затаскивай меня на борт! Тут я закончил!
Дело в том, что реактивные движки на подошвах скафандра, были предназначены в основном для передвижения в невесомости космического пространства. Максимум на что хватало их мощности на планете с соответствующей силой притяжения, это феерично опуститься из одной точки в другую, более низкую. Взмыть же эффектно вверх с их помощью Белов бы уже не смог. Зато был другой способ, не менее эффектный – магнитный луч. Его-то Элай и использовал для изъятия напарника с лица планеты.
Все ещё ошарашенные внезапным появлением «безликого вождя» аборигены, с суеверным страхом и благоговением перед очевидным и невероятным, увидели, как из серой тучки вырвался сноп яркого света и осветил стоявшего в величественной позе «безликого вождя». Скафандр Белова заискрился в свете магнитного луча и в следующее мгновение, на глазах изумленных туземцев, его подняло в воздух и втянуло в облако.
Все произошло столь стремительно и эффектно, что отважные вожди и их воины в очередной раз дружно упали ниц. Только старый жрец Арх-Хо, прижимая к груди заветный артефакт, остался стоять на ногах. Он бесстрашно смотрел вверх, провожая взглядом уже знакомое облако, уносившее богов в их небесные дали.
ГЛАВА 15
– Ну, вот как-то так! – как ни в чем не бывало, произнес Олег, когда они оказались на Диамэке. – Задание практически выполнено. Осталось оформить задержанного и все на этом. Элай, коли дыру для очерендой звездочки! А я, так и быть, согласен и на медаль! У вас медали большие?
Аурриец не разделял преждевременной радости Белова. Более того, он был весьма недоволен вопиющими действиями своего напарника, если не сказать большего. Мало того, он был не просто свидетелем всех художеств землянина, но, по сути, становился его подельником. Ведь, несмотря ни на что, требования инструкций и правил никто ещё не отменял, и их неоднократный несанкционированный контакт с ульропцами, комиссия внутренних расследований сочтет достаточным поводом для возбуждения дела против них, со всеми вытекающими последствиями. Конечно, Белов предлагает «не париться», а «тупо забыть» в отчете, некоторые «щекотливые» моменты. Или немножко «сгладить углы». Или, хотя бы, «потянуть время, пока все рубцы сами собой не рассосутся».
Землянину легко говорить. У них на планете этот метод избегания неприятностей довольно распространен во всех сферах. Но Элай, с его неземной порядочностью и многовековым соблюдением законности, не мог позволить себе подобной роскоши.
Чтобы не идти на сделку с совестью, он решил по возвращению на Базу обо всем честно рассказать адмиралу Дирро, а потом уже действовать по его указанию. Но в первую очередь, по прибытию, им необходимо было оформить Хьюгря установленным порядком.
Как и следовало ожидать, База, а точнее её оперативный сектор, встретил победителей (которых, как надеялся Олег, не судят) пустынными коридорами, залами и корпусами. Все оперативники носились как настоящие ищейки по галактике и её окрестностям в поисках исчезнувшего теопилия. Мойтин и Овий тоже находились вне базы. Аурриец проводил учебные полеты с люминянином в качестве инструктора.
Несколько юрких, жужжащих сервоприводами роботов, из числа обслуживающего персонала базы, и пара-тройка штатных конвоиров из числа разжалованных оперативников – вот и все с кем пересеклись Элай с Олегом, пока доставляли размороженного, но все ещё заторможенного Хьюгря в специальный кабинет, предназначенный для допросов и оформления «клиентов» своей конторы.
Со стороны их процессия выглядела весьма колоритно, даже немного экстравагантно. Первым по коридорам, на правах старшего группы, маршировал сменивший скафандр на удобный комбинезон, отсвечивавший лысиной Элай. Аурриец шел с высоко поднятой головой и на половину расправленными крыльями. За ним, уныло шмыгая размазанным по мерзкой физиономии слизистым носом, шлепал в «браслетах» полутораметровый, в переливчатой чешуе, Хьюгрь, исподлобья поглядывающий на шикарные крылья опера. Кто бы только знал, как зармазанец желал всеми фибрами своей серой душонки иметь вот такие же крылья, как у впереди идущего «фараона», чтобы своим ходом улететь из этого казенного учреждения на самый край Вселенной. Одна мысль о предстоящем длительном заточении причиняла ему столько душевной боли, что о телесном дискомфорте, вызванном продолжительным отсутствием влаги, он даже не вспоминал. Замыкал торжественную процессию бравый землянин Олег Белов, уже почти полноправный член межгалактической правоохранительной структуры. Белов то и дело поправлял расстегнутую кобуру своего земного табельного оружия, удостоверяясь, что оружие готово к использованию в любой момент, задумай преступник выкинуть какой-нибудь номер.
Так, никем даже ради «спортивного интереса» не остановленные опера с преступником добрались до специальных изолированных камер, в которых можно было поговорить с «клиентом» по душам, не опасаясь, что кто-то, кому совсем не обязательно знать в чем собственно суть того или иного дела, их подслушает любым, в том числе телепатическим способом.
В кабинете, куда Олег с Элаем ввели подозреваемого, помимо двух лавок и стола между ними, других элементов интерьера не имелось. Здесь также не было и «хитрых зеркал», за которыми от нечего делать обычно наблюдает за допросом начальство. Зато в стены кабинета была встроена аппаратура, генерирующая так называемые «шумовые помехи», предназначенные для подавления любых попыток телепатически «просканировать» мысли и эмоции существ. Причин, как понимаете, для подобного «ноу-хау» у галактических следователей и оперов было немало. Все развитые расы, были в той или иной мере телепатами, а это свойство влекло за собой возможность мысленного сговора подельников, обмена конфиденциальной информацией, да и просто ненужного получения негативных эмоций. Отпирающиеся преступники, чувствуя на допросах, что их песенка на многие годы, а то и столетия, спета, могли своими телепатическими «истериками», свести с ума проходящего мимо, ничего не подозревающего сотрудника.
Так вот опера ввели своего «подопечного» в именно такое помещение и усадили за стол. Элай пристегнул наручники, выданные подозреваемому во временное пользование, специальным карабином к столешнице и, выложив перед кислой мордой Хьюгря псиктофон-полиграф – небольшой пятигранный прибор, размером с мыльницу, сел напротив зармазанца и начал «профилактическую беседу».
– Хьюгрь из Пэксхлота, урожденный пять тысяч триста тридцать пятого нереста, в настоящее время мужская особь глубоководной зармазанской расы, вы задержаны по подозрению в совершении особо тяжкого преступления против заповедной расы раннего развития…
Далее аурриец ознакомил подследственного со всеми нюансами расследования, инкриминируемыми тому статьями уголовного кодекса в свете имеющихся данных, обрисовал далеко не радужные перспективы и недвусмысленно дал понять, что тесное сотрудничество со следствием может положительно отразиться на дальнейшей незавидной судьбе последнего. Каждый пункт своей речи Элай раскладывал по полочкам с такой занудной тщательностью, поясняя из какого подпункта какого параграфа вытекает то, или иное следствие, что поначалу запуганный и морально угнетенный зармазанец, уже ближе к середине его речи стал откровенно зевать и рассеяно оглядываться по сторонам.
Белова, прислонившегося к стене за спиной коллеги, монотонный монолог Элая так и вовсе едва не усыпил (глаза так и слипались). Так что, когда аурриец закончил своё сольное выступление словами: «Итак, нас интересуют мотивы вашего преступления», и Белов и даже Хьюгрь облегченно вздохнули.
– Я коллекционирую предметы культа примитивных цивилизаций, – не моргнув глазом, признался зармазанец.
Лежавший на столе самописец, он же, по совместительству, детектор лжи покраснел от слов допрашиваемого, что говорило о его явном вранье.
– Как видите, псиктофон уличил вас в даче ложных показаний, – кивнул Элай на прибор. – Вы, видимо, не желаете сотрудничать со следствием. Тем тяжелее будет обвинительный приговор. Итак, я ещё раз рекомендую вам не препятствовать следствию, а честно ответить на поставленный вопрос.
– Я не вру! Век моря не видать! – обиженно хлюпая носом, развел руками Хьюгрь, что стали видны перепонки в подмышках. – А ваш аппарат изменил свой цвет из-за перегрева. Тут у вас духота неописуемая.
И вновь детектор побагровел от обидных слов Хьюгря.
– Прибор исправен! Можете не сомневаться! – «успокоил» преступника Элай. – И ваши слова, как и эмоции, он воспринимает и определяет их правдивость практически на сто процентов. Итак, отвечайте, что заставило пойти вас на это тяжкое преступление?
«Заставило! Вот именно!» – уныло подумал Хьюгрь.
Он затравленно посмотрел сначала на одного опера, затем на второго, стоявшего у стены с сонным лицом, и глубоко вздохнул, вентилируя слипавшиеся на воздухе жабры. Зармазанец понимал, что теперь от него так просто не отстанут, но признаваться в истинных причинах своего вопиющего поступка вовсе не собирался. И вообще, какая им разница, для чего ему понадобился этот дурацкий Голос Разума. Поймали вора, нашли украденное, вернули хозяевам и радуйтесь. Нет, теперь ещё выкладывай им мотивы. Вот уж, дудки! Хьюгрь себе не враг, чтобы вот так взять и расколоться.
– А не было никаких мотивов! – приняв решение идти в «несознанку» при любом развитии событий, ответил Хьюгрь и вызывающе посмотрел на Элая. – Спонтанное решение напакостить кому-нибудь!
Детектор опять предупреждающе покраснел, но Элай на него даже ссылаться не стал, и без этого понимая, что подозреваемый нагло врет. Олег же, глядя на уродливую рожу преступника, теперь посматривавшего на оперов с отчаянной наглецой, почувствовал, как зачесались давно не «тренированные» кентосы на руках.
– Вы зря отказываетесь от сотрудничества, Хьюгрь, – мягко произнес Элай, с упреком поглядывая на зармазанца. – Поверьте, вам будет только хуже.
– Поверьте, если я признаюсь, будет гораздо хуже, – в тон ему произнес Хьюгрь и, поняв, что ляпнул лишнего, поежился, испуганно озираясь по сторонам.
– Послушайте! Если вы боитесь сознаться от того, что чего-то или кого-то опасаетесь, то знайте – здесь вы в полной безопасности, – с неподдельной жалостью глядя на убийцу, произнес Элай. – Наша база превосходно защищена от любого воздействия, а это помещение экранировано. Никто не сможет сюда проникнуть даже ментально. Так что, вы будете говорить?
– Да идите вы знаете куда, гражданин начальник?! – совсем по блатному огрызнулся Хьюгрь, не поверивший на слово оперативнику, отчего заставил недобро осклабиться Белова. – Я вам ничего больше не скажу. Делайте со мной что хотите, я больше слова не пророню.
Глядя на потуги обходительного «доброго» Элая, Олег понял, что ему как и на старом месте работы, сама судьба уготовила в их своеобразном тандеме роль «злого» следователя.
– Что же, – расстроено, вздохнул Элай, не любивший ментальные способы воздействия. – В виду вашего категорического отказа сотрудничать с нами, и нежелания отвечать на поставленные вопросы, я имею право подвергнуть вас телепатическому обследованию, для выяснения истинных мотивов совершенного преступления. И, данный метод, уверяю вас, может негативно отразиться на вашем интеллектуально-психологическом состоянии.
Аурриец ещё раз участливо посмотрел на Хьюгря.
– Может, вы передумаете и согласитесь ответить на наши вопросы?
Зарамазанец в ответ только криво ухмыльнулся, давая понять, что никакие доводы не убедят его, рассказать для чего он все это задумывал.
– Значит, нет! – констатировал очевидный факт Элай. – Итак, я вас предупреждал.
С этими словами он впился взглядом в блюдцеподобные глаза Хьюгря, словно пытаясь заглянуть сквозь них в самые потаенные уголки зармазанской души. Отчасти это так и было. Крепкий телепатический контакт можно было установить, именно завладев вниманием обследуемого субъекта, для того чтобы настроиться в унисон с волнами его биополя. После этого оставалось дело за малым – пройтись по всему спектру мыслеобразов и выявить интересущие.
Элай считался одним из опытнейших пси-гностиков на Базе. Поэтому, несмотря на его отрицательное отношение к подобным методам, ему нередко поручали проводить подобные операции с увиливающими от честной дачи показаний или, как говорится, «играющими в молчанку», клиентами.
Зачастую его «клиенты», прочувствовавшие всю «прелесть» чужого присутствия в своем мозгу, с сопутствующей этому почти физической болью, уже на первых минутах «сеанса» начинали «петь соловьем», выкладывая правду-матку в красочных деталях. Некоторые индивидуумы, обладавшие повышенной устойчивостью пси-поля, пытались сопротивляться. Во избежание контакта, они отводили или закрывали глаза, использовали приемы блокировки своей мыслесферы и даже пытались проводить ответные пси-атаки. Но, в конце концов, побеждала… нет, не дружба, а опыт и профессиональное пси-мастерство. То есть Элай. Используя многовековой опыт и сильно развитые телепатические возможности, он выводил на чистую воду самых отъявленных рецидивистов галактики.
Предварительно прощупав экстрасенсорику Хьюгря, Элай считал, что запросто справится с несговорчивым «клиентом», как это зачастую бывало, уже на первых минутах обследования. Тем более, что последний спокойно шел на контакт: глаз не отводил, мысленно не истерил и не закрывался.
Но прошло уже минут эдак двадцать, а опер все никак не мог нащупать бреши в, на первый взгляд, слабеньком пси-поле зармазанца. Элай старался и так и эдак проникнуть в спинномозговые извилины упертого клиента. Применяя поочередно методы эмоционального стимулирования и ментальной «бомбардировки», он старался пробить необыкновенно сильный блок особи. Пытался воздействовать пси-уколами на активные зоны, чтобы вызвать ответную реакцию для ментальной сцепки. Максимально ослаблял натиск, в надежде на рефлекторный спад защитного пси-экрана, и тут же бросал всю мощь своего ментального поля на его штурм. Однако все попытки опера были тщетны. Они разбивались, как пресловутый горох о стену, вязкую стену полной индифферентности. У Элая от предельного напряжения, на висках выступили вены, в которых пульсировала разогнанная до скорости звука голубая кровь.
Видя его состояние, Белов не на шутку заволновался, опасаясь, что товарища по оружию «хватит кондратий» прямо на рабочем месте и ему опять придется отдуваться за двоих.
Зато Хьюгрь за все время ведущейся на него пси-атаки даже не поморщился. Он, словно издеваясь над своим оппонентом, «подкидывал» тому всякие глупые мысли, которые Элай «читал», анализировал и… отбрасывал прочь, тем самым дополнительно теряя энергию и концентрацию.
Наблюдая за происходящим, а именно за беспристрастной и даже чуточку самодовольной физиономией Хьюгря, и все более мрачнеющим лицом коллеги, Белов пришел к выводу, что тщедушный «морячок» и в самом деле не так прост как хочет показаться.
Наконец, по прошествии получаса, аурриец прекратил сверлить ментальную броню преступника и красноречивым взглядом пригласил Олега проследовать за дверь для совещания.
Хьюгрь, не понаслышке знавший о гуманизме, граничащем с идиотизмом и доходящей до абсурда законопослушности в среде правоохранительных органов Вселенной, облегченно вздохнул – других способов выудить из него информацию у них не было. Пусть бегут жаловаться на его несговорчивость хоть в сам Сенат, он будет молчать как рыба об лед.
Выйдя из комнаты следом за напарником, Белов поинтересовался результатами работы по «взлому мозга». Как Олег и предполагал, они оказались, мягко говоря, неутешительными.
– Практически неуязвим! – честно признал поражение Элай. Он был не столько сконфужен, сколько поражен. – Веришь?! В моей практике это первый случай, когда особь не обладающая ярко выраженными экстрасенсорными способностями имеет такой высокий уровень ментального сопротивления. Об этом необходимо доложить адмиралу Дирро. Наверняка, он тоже заинтересуется этим типом.
– Обожди кипишевать, дружище, – осадил товарища Белов. – Давай не будем поднимать бучу раньше времени. Если ты мне позволишь, я бы хотел поговорить с гражданином Хьюгрем с глазу на глаз. На моей прежней службе многие мои сослуживцы считали, и, как мне кажется, не без оснований, что у меня есть некоторый дар убеждения. Психологию доверительных отношений ещё никто не отменял.
– Ты хочешь уговорить подозреваемого дать показания? – с сомнением посмотрел Элай на землянина.
– Вот, вот, в яблочко! Именно уговорить! – согласно кивнул Олег. – Так сказать, по-нашему, по-человечески.
Что именно вкладывал Белов в выражение «по-человечески» Элай уточнить не удосужился, но в попытке коллеге не отказал.
– Хорошо! Можешь попробовать! Только помни, что повышать голос на подозреваемого запрещено, это может быть квалифицировано как превышение полномочий.
– Я буду любезен, как само воплощение галантности, – уверил Олег наивного ауррийца, для убедительности приложив руку к своей грудной клетке. – А ты, пожалуйста, пока мы с ним воркуем, сходи, принеси что-нибудь выпить. В горле пересохло.
– Но…
– Никаких «но»! Будь другом, Элай, не дай умереть от жажды!
Белов состряпал такую умоляющую физиономию, что Элай, вновь повелся, поверив в искренность землянина. Ах если бы он не поленился, вернее, решился на малюсенькое нарушение и на долю секунды заглянул в мысли Белова, то он бы ни за что не подпустил этого «садиста» к подозреваемому. И уж тем более, не оставил бы их на едине.
Нет, вы ничего не подумайте, Олег как и обещал, не собирался кричать на Хьюгря – боже упаси! – у него и в мыслях не было пойти на такое вопиющее нарушение кодекса поведения. У него имелось гораздо более действенные средства из длинного перечня его «дара» убеждения.
Проводив преданным взглядом то и дело оглядывающегося на него Элая, Белов, потирая руки в предвкушении «разговора по душам», вошел помещение для допроса. Заскучавший было в одиночестве Хьюгрь, увидев, что Белов вернулся в гордом одиночестве и со злорадной ухмылкой на лице, заподозрил неладное и внутренне напрягся. Тут и телепатом не надо быть, чтобы понять, что вот-вот может случиться нечто нехорошее.
И это нехорошее остановилось в опасной близости и, сурово сопя через две дырки, нависло над съежившимся зармазанцем.
– Ну что, пелядь-бельдюга-престипома, или как там вас, любезный, величать по эволюционной лестнице? Думал, что научился шифровать свои гнилые мыслишки и кум королю воров, сват министру внутренних дел? – довольно вежливо и с улыбкой заговорил Олег, разминая кисть своей ударной правой. – Наломал спиннингов и решил в рот воды набрать? Не тут-то было, дорогой товарищ. Ох, ты у меня сейчас таких лещей отведаешь…
И чтобы показать, что его слова не расходятся с делом, Олег размахнулся и наотмашь ударил подозреваемого ладонью по лицу. И так обычно трусоватый, а тут вдобавок ещё и насмерть перепуганный Хьюгрь, попытался забраться от «сумасшедшего маньяка» под стол, но пристегнутый к столешнице наручниками, только ободрал чешую на руках.
– Будешь говорить, лосось тихоокеанский?! – поинтересовался Олег, нанося ещё одну хлесткую пощечину.
Его недобрая ухмылка, показалась зармазанцу хищным оскалом придонной мурраньи – опаснейшей твари его планеты. По тому, как уверенно себя вел опер, Хьюгрь догадался, что методы допроса в Бюро в последние годы претерпели существенные изменения, причем в сторону радикализации, и окончательно сник. Если раньше максимально дозволенными в Бюро были методы телепатического сканирования, которые Хьюгрю были абсолютны не страшны, то теперь он на себе прочувствовал весь ужас грубого физического воздействия. Гиперчувствительный к боли зармазанец еле слышно заскулил, оплакивая свою горькую судьбинушку, чем ещё больше раззадорил человека.
– А ты что думал, отправишь на тот свет полдюжины инопланетян и будешь спокойно жить-поживать, а чуть что – «дурочку включать»?! – поучающе погрозил пальцем Олег и добавил ещё пару сочных оплеух клиенту. – Нет уж, братец тунец, накосячил – отвечай по заслугам!
Белов понимал, что «клиент» не был готов к такому обороту событий, и введя того в состояние «аффекта», методично подводил к «чистосердечному признанию». Как он и обещал Элаю, Олег действовал «по-нашему, по-человечески». Единственное, что он забыл добавить, так это полюбившийся ему ещё со времен боевой юности рекламный слоган: «Шок – это по-нашему!». И сейчас, видя зармазанца, пребывающего именно в шоковом состоянии, Олег решил нанести решающий удар.
Он выхватил из кобуры верный ПМ и упер ствол в лоб Хьюгрю.
– Мой напарник говорил, что у тебя в башке мозгов нет, и якобы все они у тебя в позвоночнике. Так вот, строго между нами, я сомневаюсь в его словах и прямо сейчас собираюсь проделать в твоем черепе девятимиллиметровую дырочку, чтобы заглянуть внутрь и проверить это спорное утверждение. Короче, слушай сюда! Я медлено считаю до трех. Если у тебя и впрямь отсутствует там мозги, то можешь особо не беспокоиться насчет лишней дырки, если же это не так, то заранее приношу соболезнования. Итак, жизнь или чистосердечное признание?
Белов передернул затвор на пистолете.
– Раз! – произнес Олег, продолжая растягивать губы в холодящей трусливую душу Хьюгря улыбке.
«Он полный псих!» – подумал зармазанец, не сводя растерянных глаз с пистолетного дула.
– Два-с! – Олег вдавил ствол в мягкую плоть своей жертвы и немного отстранился, чтобы брызги после выстрела его не замарали.
«А ведь он не блефует!» – пока ещё в переносном смысле раскинул мозгами Хьюгрь, чувствуя, как испаряется с поверхности его тела последняя влага, теперь уже, видимо, не очень-то и нужная.
– Три-с! – дернулся палец Белова на спусковом крючке.
– Да! Да! Я все скажу! Все! – завопил Хьюгрь до боли в жабрах. Он очень хотел жить. – Шторм с вами! Я готов рассказать все что угодно, как было, только, пожалуйста, не убивайте!
– Совсем другой разговор! – так и не сменив тона, учтиво откликнулся Олег и убрал взведенный пистолет в кобуру. – Ты обязательно выложешь все как есть. Только расскажешь в присутствии моего напарника.
Зармазанец, согласный на все, нервно закивал.
Белов ободряюще подмигнул Хьюгрю.
– Сразу бы так, а то ломался как девка красная. Чуть дырку в черепе на ровном месте не схлопотал.
«Нет, он бы точно выстрелил!» – с тихим ужасом поглядывая на присевшего на край стола человека, утвердился в своем мнении все ещё пребывавший в стрессовом состоянии зармазанец.
Элай, вернувшийся с термокружкой полной теплой жижи для Олега, по вкусу напоминавшей кофе дешевых сортов, удивился произошедшей с Хьюгрем переменой. Это была совсем другая особь: внимательная, настроенная на сотрудничество со следствием и, что самое главное, готовая к немедленной даче показаний.
– Я же говорил, у меня дар убеждать, – ответил Олег, поймав на себе вопросительный взгляд напарника, и скромно отошел в уголок, потягивая принесенный ауррийцем тягучий напиток с резким вкусом.
Наивный Элай обрадовано потер руки в предвкушении опроса, чем сразу напомнил Хьюгрю недавнее потирание рук Беловым. Поэтому опер ещё ничего не успел спросить, как зармазанец начал «петь».
