Текст книги "Вторая встреча"

Автор книги: Николай Лобко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

– Стой! Стрелять буду! – с угрозой крикнул лейтенант.

Всего несколькими минутами назад Джек Райт мог не опасаться встречи с представителями Советской власти. Для этого ему достаточно было освободить свои карманы от компрометирующего груза и сочинить нехитрую историю, чтобы как-то объяснить своё присутствие в поезде. Теперь делать это было поздно. Случилось как раз то, от чего так настойчиво предостерегал шеф, – он попался с поличным! Пистолет, который он держал в руках, обоймы с патронами, ампула с бациллами служили уликами, в достаточной мере изобличающими подлинные намерения Джека Райта. Кроме того, он твёрдо знал – умрёт Павлюк. Чтобы сократить время агонии, Райт вспрыснул ему столько яда, как никому другому. Смерть Павлюка отягощала вину. Спасение заключалось в одном – надо было бежать.

Бежать во что бы то ни стало!

Но в тамбур входили офицеры. Решительность советских воинов Джек Райт в своё время испытал на собственной шкуре. Пуля пограничника оставила неизгладимый след на мочке левого уха. Теперь он боялся, чтобы в него второй раз не принялись стрелять, а это неизбежно должно было случиться, если он сделает хоть шаг.

В этот критический для Райта момент, не желая того, помог ему Павлюк. Когда Рудницкий вбегал в тамбур, Афанасию сделалось совсем плохо. Запрокинув голову, он схватился скрюченными конвульсией пальцами за горло, захрипел, точно его кто-то душил, и, загораживая узкий проход, грохнулся на пол.

Секундной заминкой воспользовался Райт. Он вскинул пистолет и почти в упор выстрелил в Рудницкого. Стрелял он наверняка, промаха тут быть не могло.

Лейтенант, прикрывая своим телом тех, кто следовал за ним, последним усилием откинулся назад, на дверь.

Джек Райт не рискнул ждать появления в тамбуре остальных офицеров, исход схватки с которыми был для него опасным. Не медля ни секунды, он прыгнул в темноту.

Уже отрываясь от вагона, он успел заметить у ног падающего на пол лейтенанта корчащегося в предсмертных судорогах Павлюка.

XIX
ПОБЕГ

Райт скатился с железнодорожной насыпи в канаву, больно ударился плечом о камень, но тут же вскочил на ноги.

Мимо пронеслись вагоны. Последний из них ещё не скрылся в темноте, когда заскрежетали тормоза. Быстро теряя скорость, поезд начал останавливаться. Что значило это, Райту объяснять не следовало.

Нужно было торопиться.

Он машинально потёр рукой ушибленное место и поспешно выбрался из канавы. Однако Райт не помчался без оглядки подальше от железной дороги. Чтобы хоть на первых порах осложнить контрразведчикам поиски, он переполз через рельсы и двинулся туда, где на фоне безлунного ночного неба чернели кроны деревьев.

В темноте бежать было трудно. Райт натыкался на кусты, проваливался в какие-то неглубокие ямы, спотыкался о пни и кочки, падал, поднимался и снова бежал.

У первого дерева, попавшегося на пути, он остановился, привалился к нему грудью и, пугливо озираясь по сторонам, прислушался.

Поезд потонул во мраке и узнавался по ярким лучам прожекторов паровоза и тускло светящейся цепочке вагонных окон.

Над головой шумели листья дерева. Моросил мелкий дождичек. Его Райт заметил только теперь и с надеждой подумал:

«Хлынул бы ливень, все следы смыл бы...»

Он вытер ладонью лицо, и торопливо зашагал дальше, к лесу, который по мере приближения к нему будто разрастался, поднимался вверх и наваливался огромной мрачной стеной.

В лесу, под плотно сомкнувшимися вверху кронами, идти было значительно труднее. Здесь всё слилось в одну непроглядную, тёмную массу. Словно тешась над беглецом, деревья на каждом шагу преграждали ему путь, сухие сучья цеплялись за одежду. Но Райта это не могло остановить. Он шёл, вытянув перед собой правую руку, а левой – защищая глаза и лицо от колючих веток.

Особенно тяжело было пробираться сквозь заросли низкорослого, но густого кустарника. Беглец вначале попробовал обойти его стороной, но во мраке не мог быстро найти проход и потому двинулся напрямик, ломая ногами, разрывая руками и плечом перевившуюся молодую поросль. Упругие лозы нещадно хлестали его по лицу, но Райт не обращал на это внимания. Он рвался вперёд, только бы подальше уйти.

Неожиданно кусты расступились, и он выбрался на дорогу, зажатую с двух сторон высокими соснами.

Тут было значительно светлее. Успевшие привыкнуть к темноте глаза Райта могли довольно отчётливо разглядеть ближайшие кусты и стволы деревьев.

Учащённо дыша, Райт устало побежал по дороге.

У поворота он замедлил бег.

Сзади нарастал неясный гул.

Обернувшись, Райт прислушался и вдруг бросился за ближайшее дерево.

Минуту спустя на дороге появилась автомашина. Она быстро приближалась.

Райт сообразил, что это не могла быть погоня за ним, для этого прошло слишком мало времени. Стараясь остаться незамеченным, он плотнее прижался к стволу дерева. Но как только мимо него промелькнула кабина, кинулся вперёд и вцепился руками в борт автомобиля. Забраться затем в кузов для него было делом нескольких секунд.

Грузовик сильно трясло на неровной лесной дороге, но Райт, не считаясь с тем, что каждый толчок отдавался во всём теле и особенно в ушибленном плече, улёгся на дно кузова. Так ему было удобнее наблюдать за шофёром, голову которого он видел в заднее окошко кабины, и за дорогой, что оставалась позади.

Шофёр вёл машину быстро и напевал:

– Кто сей путник и отколе,

И далёк ли путь ему?

По неволе иль по воле

Мчится он в ночную тьму?

И с особой лихостью продолжал:

– Еду, еду, еду к ней,

Еду к любушке своей!

– Еду, е-еду, – с большим чувством выводил он, – еду к ней...

Шофёр неожиданно оборвал песню, переключил скорость и, остановив машину, выскочил из кабины.

Джек Райт прижался спиной к деревянной стенке кузова и, опасливо прислушиваясь, достал из-за борта тужурки пистолет.

Шофёр, не подозревая присутствия постороннего человека, спокойно поднял капот машины, что-то подвернул гаечным ключом, «газнул» несколько раз и направился к кузову.

Собираясь нанести удар, Райт медленно начал закидывать руку с зажатым в ней пистолетом.

Но шофёр не заглянул в кузов. Он постучал носком сапога по скатам, вернулся на своё место и захлопнул дверцу кабины.

Джек Райт сунул пистолет за левый борт тужурки.

Машина помчалась дальше...

Майор Кочетов вышел на лесную дорогу и подошёл к Шовгенову, когда тот, светя карманным фонариком, что-то разглядывал на земле.

– Уберите фонарик, – приказал Кочетов и недовольно пояснил: – Светить сейчас небезопасно.

– А-а! – с досадой махнул рукой Шовгенов, но, спохватившись, выпрямился, погасил фонарик и доложил: – Товарищ майор, Джек Райт удрал на автомашине.

Тогда Кочетов включил свой электрический фонарь и глянул на землю возле дерева, куда указал лейтенант.

– Глубокий след от носка правого сапога. Так.

Майор осветил дорогу.

На прибитой дождиком дорожной пыли ясно выделялись две параллельные полосы, оставленные колёсами недавно прошедшей здесь автомашины.

Майор сразу представил себе всё, что тут произошло.

– Ясно, – недовольно буркнул он.

– Всего ведь на несколько минут опоздал, – с горечью воскликнул пылкий Шовгенов. – Случайно я правее взял и, сам того не зная, пошёл ему наперерез. Не подвернись эта злосчастная машина, я бы его здесь на месте захватил. И надо ж такому случиться!.. А ведь на автомашине Райт может далеко укатить. В Москву прорвётся, затеряется.

– Из-под земли выдерем, но найдём, – резко произнёс Кочетов и продолжал с обычной выдержкой и спокойствием: – Подождём машины.

– Машины? – удивился Шовгенов. – Здесь? Ночью?.. Райту посчастливилось, но это совсем не значит, что такой же случай выпадет на нашу долю...

– Автомашины уже идут, – прервал его майор.

– Идут?

Шовгенов прислушался.

Действительно, издалека доносился рокот быстро приближающихся автомобилей.

Лейтенант смущённо потёр горбинку носа. Он догадался, что майор, покидая вагон, сказал подполковнику медслужбы Герасимову, куда следует позвонить по прибытии поезда на станцию, чтобы машины немедленно отправились к месту происшествия. Дорога была одна, и по ней теперь мчались автомобили.

– О такой возможности я и не подумал, – точно извиняясь, откровенно признался Шовгенов.

Ему не стоялось на месте, и он выбежал на середину дороги.

Скоро, ослепительно сверкнув фарами, из-за поворота одна за другой вынырнули две автомашины и сразу затормозили ход.

Из переднего автомобиля выскочил мужчина, которого Шовгенов не мог разглядеть в темноте, и спросил:

– А майор где?

– Товарищ капитан? – Шовгенов узнал по голосу офицера, но ответить на его вопрос не успел.

Подошёл Кочетов.

– Я здесь.

Приехавший офицер поднёс ладонь к козырьку фуражки:

– Товарищ майор, капитан Добровольский с оперативной группой прибыл в ваше распоряжение.

– Очень хорошо, товарищ капитан, что вы поторопились, – пожал его руку Кочетов.

– В районе собрать нужных людей не так уж трудно, к тому же, полковник Чумак предупредил, – пояснил капитан. – Как только мне позвонили с вокзала, мы почти тут же и выехали.

– Будем двигаться дальше. С обстановкой я познакомлю вас в пути. Сейчас дорога каждая минута.

Кочетов подошёл к небольшой крытой автомашине ГАЗ-69, пропустил вперёд себя Добровольского и Шовгенова и затем занял место рядом с шофёром.

– Давайте вперёд, по следу, пока его окончательно не прибил дождик.

– Есть по следу, – отчеканил шофёр.

Машина рванулась вперёд. Вырываемые светом фар из мрака стремительно понеслись мимо кусты, светлые, будто янтарные, стволы сосен, разлапистые ели.

Прежде чем приступить к объяснению существа дела, Кочетов, повернувшись к сидящему на заднем сидении капитану Добровольскому, спросил:

– Что сказал врач?

– Павлюк пришёл в себя, но положение его очень тяжёлое. Лейтенант Рудницкий продолжает оставаться без сознания...

Райт был доволен. Шофёр вёл машину на предельной скорости. Он несколько притормаживал только на крутых поворотах и перед глубокими выбоинами.

«Если мы всю ночь будем так ехать, то к рассвету проедем километров полтораста», – прикидывал в уме диверсант.

Он, конечно, понимал, что это не спасёт его от преследования, но по своему опыту знал, что на большом расстоянии легче запутать следы. К тому же Райт совсем не собирался ехать на машине до конца её пути. Это было бы большой глупостью! Следом могла ввязаться погоня. Он рассчитывал покинуть автомашину на ходу так же незаметно, как и сел. Шофёра не следовало делать свидетелем. Наоборот, пусть он будет твёрдо убеждён в том, что в кузове автомашины никто не ехал.

Райт с удовлетворением чувствовал, как к нему снова возвращается потерянное было самообладание и, главное, уверенность, что для него, как всегда, всё закончится благополучно.

Много раз в жизни ему сказочно везло! Почему теперь счастье должно отвернуться от него? Удачное бегство из тамбура вагона, неожиданное появление автомашины на глухой лесной дороге, эта стремительная езда – не предвещали неудачи. Сыплет мелкий дождик, и он на руку, через полчаса вода смоет следы. Всё складывалось наилучшим образом.

Правда, задание провалено, но не безнадёжно. Об этом ещё будет время подумать. Только бы унести ноги, а там шефу всё одно раскошеливаться придётся. А сейчас досадно – звёзд не видно, нельзя разобраться, в какую сторону машина идёт. Однако существенного значения это пока не имеет. Главное удрать подальше...

Проскочив через деревянный мосток, машина вдруг круто свернула влево и покатила значительно тише по менее накатанной дороге.

Райт усмехнулся.

То, что машина неожиданно сошла с прямого пути, его вполне устраивало. Погоня, которая – в чём он не сомневался – будет послана за ним во все концы, по всем дорогам, могла легко проскочить мимо.

«Вот что значит родиться под счастливой звездой», – с умилением подумал Джек Райт, не лишённый суеверия.

Но грузовик, пробежав ещё немного, вдруг остановился. Шофёр, высунувшись из кабины, снова запел!..

– Еду, еду, еду к ней, еду к любушке своей!..

– Сеня! – раздался немного удивлённый, но радостный девичий голосок.

Шофёр спрыгнул на землю.

– Он самый!

– Чего это ты?

– Узнал, что ты сегодня здесь вместо Прохора Ивановича дежуришь, вот и прикатил. Всё одно приезжать. Так я пораньше, чтобы не опоздать, – засмеялся шофёр.

– Ах, только потому, чтобы не опоздать, – лукаво протянула девушка.

– А ты думала! Только потому и примчался.

– Се... – слабо вскрикнула девушка, и голос её оборвался.

Райт приподнял голову над бортом.

Машина стояла возле какого-то амбара. Недалеко от кабины шофёр целовал девушку.

Райт отполз к заднему борту и осторожно спустился на землю. Пятясь, он отошёл шага на три, как вдруг под каблуком хрустнула сухая ветка.

– Кто там? – вырвавшись из объятий шофёра испуганно крикнула девушка. Отражая свет фар, в её руках сверкнул ствол ружья.

Но Райт успел спрятаться за машину. Затаив дыхание, он стоял, прислонившись спиной к борту, не зная ещё, что предпринять.

«Надо выждать, может, так успокоится», – мелькнула мысль.

Однако девушка повторила настойчивее:

– Кто там?

Послышались сухие щелчки взводимых курков.

Джек Райт медленно вышел из-за кузова.

– Ну, чего раскричалась?

– Кто такой? Что нужно?

Райт тихо засмеялся:

– Хотел попросить закурить, но увидел... вы тут серьёзным делом занялись, решил не мешать.

– А чего здесь ходишь?

– А разве здесь ходить запрещено?

– Документы.

– Так уж сразу и документы?

– Давай, говорю.

– А у меня их нет.

– Где же они?

– У одной красавицы дома оставил.

– До утра сидеть здесь будешь, а потом в сельский Совет отведу, – пригрозила девушка.

Такой оборот дела Райта не устраивал. Конечно, можно было попытаться уйти, стрелять в него девушка наверняка не стала бы, но шум поднять могла, а этого он как раз и боялся. По соседству могли находиться ещё люди, и это осложнило бы положение. Следовало найти быстрое и, по возможности, мирное решение.

– Ишь какая строгая, – непринуждённо засмеялся Райт. – С ружьём хоть обращаться умеешь?

– Ты мне зубы не заговаривай, – оборвала его девушка. – Нет документов, садись вон в угол и жди.

– Так я ж мешать вам буду.

– Не твоя печаль.

– Вот это понимаю – часовой! – усмехнулся Райт. – Жалко времени нет, а то бы поговорили.

Сунув правую руку за борт тужурки, он нащупал там рукоятку пистолета, левой достал из кармана паспорт Павлюка и, открыв его, показал девушке.

– Надеюсь, этого будет достаточно?

Она хотела взять документ, однако Райт его не дал.

– Э-э нет, такие документы в чужие руки передавать не положено, – строго пояснил он и тут же засмеялся: – Бери, я пошутил. Уж больно ты сурова. Даже не верится, – Райт многозначительно повёл глазами в сторону шофёра, – что ты... ласковой бываешь.

– А ты знай помалкивай, – резко заявила девушка, взяла паспорт и подошла ближе к фарам.

Однако Джек отобрал у неё паспорт раньше нежели она смогла прочесть в нём записи.

– Год моего рождения тебе узнавать не обязательно, – сказал он и засмеялся. – Прямо скажу, в женихи не гожусь. Стар. Справки о том, что в браке состою, не потребуется? – спрятав паспорт в карман и продолжая рыться в нём пальцами, спросил Джек Райт.

– Нет, – рассердилась девушка.

– Но, может, ещё что?

– Ничего не нужно.

– И вы каждого здесь так строго проверяете? – перестав трунить, поинтересовался Райт.

Девушка смутилась.

– Да нет. Показалось что-то...

– И я смотрю, что это она? – засмеялся шофёр. – Может, думаю, приказ какой вышел. Даже растерялся...

– Вообще, нужно сказать, это неплохо. Так что вы не смущайтесь, девушка, – заключил Райт и обратился к шофёру: – А закурить вы мне дадите? Всё одно помешал.

– Пожалуйста, – шофёр достал из кармана пачку с папиросами и спички. – Возьмите, сколько нужно.

Райт взял две папиросы, третью – закурил.

– Спасибо. Не рассчитал как-то запасы. Думал, пачка полная, а в ней одна папироса оказалась. Ну, я пойду, задержался здесь с вами.

Девушка закусила губы и виновато опустила голову.

– Желаю успехов, – улыбнулся Райт и, быстро зашагав в сторону дороги, скрылся в темноте.

– И откуда он взялся? – пожала плечами девушка.

– Шёл мимо человек, захотел закурить, подошёл. Что тут особенного?

– Ночью...

– А ночью разве люди не ходят?

– Это верно, – согласилась девушка. – Но он так неожиданно тут очутился, я даже испугалась... Хорошо ты здесь был, а то бы я умерла от страха.

– С непривычки бывает, – засмеялся шофёр. – У нас на аэродроме один солдат телка подстрелил. Тревога! В ружьё! Прибежали к нему, а он докладывает: Смотрю – идёт. Кричу – стой! А он – идёт. Ну, я в воздух – раз. Он бежать. Кричу – ложись! А он ещё быстрее. Дал вдогонку и свалил... Мы потом неделю хохотали. Но, по правде сказать, первый раз каждому жутковато бывает... А амбары мы будем вместе сторожить. Ладно? – неожиданно предложил он.

– Что ты? – отмахнулась девушка. – Завтра отец обязательно приедет.

– Ну и что ж с того? – Сеня бережно обнял её. – Пусть Прохор Иванович ночку, другую отдохнёт. Человек он немолодой, здоровью его это на пользу пойдёт.

– С чего ты такой заботливый стал? – отстраняясь от шофёра, усмехнулась она. – Да если бы я знала, что мне здесь ночь торчать придётся, так ни за что не согласилась бы. Думалось, отец вот-вот вернётся. Председатель так и сказал: «Чем кого-то по колхозу на два-три часа искать, выйди с вечерка, а там Прохор Иванович явится и сменит». Склад, дескать, от свинарника – рукой подать, не боязно. Я, конечно, и слушать не хотела. А он заладил: ты у нас самая боевая...

– Так это ж, Тонечка, чистейшая правда.

– Какая там правда, до сих пор прийти в себя не могу. Боюсь и всё тут.

– И со мной боишься?

– С тобой не боюсь, – улыбнулась Тоня и прижалась к груди парня.

Па дороге показались две автомашины. Они мчались с такой скоростью, что Семён качнул головой и неодобрительно сказал:

– Кто-то ни своей головы, ни рессор не жалеет. А машины, не сбавляя хода, свернули к амбару.

– Сюда, – испугалась Тоня.

Сеня отобрал у неё ружьё.

– Когда оружие в руках, волноваться не полагается. Не доезжая шагов двадцати, автомашины начали притормаживать. Дверцы их распахнулись. Пассажиры выпрыгнули и рассредоточились так, что площадка у амбара неожиданно оказалась оцепленной.

– Кто шофёр машины? – раздался строгий голос из темноты.

– Я, – с напряжённым вниманием следя за происходящим, ответил Семён.

– С кем приехали?

– Ни с кем. Я один.

К молодым людям подошёл Кочетов.

– Здравствуйте. Давно здесь?

Заметив на плечах Кочетова скрытые плащом прямоугольники погон, Семён, чтобы успокоить девушку, улыбнулся ей и опустил ружьё к ноге.

– Я приехал недавно, а она – с вечера, – пояснил шофёр.

– По дороге сюда, к вам в машину никто не садился?

– Нет.

– Может быть, на ходу кто-нибудь в кузов забрался, а вы не заметили?

– Не думаю, чтобы это можно было сделать. Я очень быстро ехал.

– Мужчину в чёрной тужурке не встречали?

– В пути нет. А здесь один подходил, высокий такой. Закурить просил.

– Когда это было? Как только вы сюда приехали?

– Да, мы и... поговорить не успели, – немного смутившись, промолвил шофёр и ласково посмотрел на свою подругу.

– Куда он пошёл?

– К дороге...

– На Старые Гари, – осмелев, уточнила Тоня.

XX
ФОРТУНА

Первые лучи восходящего солнца ещё только чуть позолотили маковки деревьев, а в воздухе уже парило, словно перед грозой. От земли тянулась едва уловимая глазом лёгкая сизоватая дымка. Душно пахло прелыми листьями, грибами и можжевельником.

Прежде чем выйти из леса на опушку, где паслось стадо коров, Райт, надёжно укрывшись в кустах, долго разглядывал пастуха и мальчишку-подпаска.

Пастух был невысокого роста сухонький, подвижный старик с седой редкой бородкой. Кричал он высоким, но утратившим звонкость голосом:

– Сергунь, Сергунька! Поглянь, Магнат опять к лесу норовит!..

Сергунька – вихрастый подросток в старом отцовском военном кителе, из-под которого виднелась чистая белая рубашка с отложным воротником – отбегал от стада, оглушительно щёлкал длинным, плетённым из ремня кнутом, и непокорный бычок водворялся на место.

Подпасок возвращался к старику и продолжал прерванный рассказ:

– А ещё, дедушка, был такой Прометей, – говорил мальчик. – Он похитил с неба огонь и отдал его людям. Научил их, как тем огнём пользоваться.

– Скажи пожалуйста, – удивлялся старик и в то же время беспокойно поглядывал на коров.

– Бог Зевс рассердился на Прометея, – продолжал подпасок, – и приказал приковать его цепями к Кавказской горе.

– К горе? Вот ведь какая несправедливость, – возмутился старик. – Человек хорошее людям сделал, а его на цепь. За что? – спрашиваю. Вишь, огонька жалко стало! Да ты купи коробку спичек и жги их, сколько твоей душеньке захочется...

– В те времена, дедушка, люди о спичках ещё не знали.

– Чего учишь? Сам знаю, – рассердился старый пастух. – Люди о спичках не знали – это верно, а Зевс – он бог – соображать должен, что дела всего на гривенник и то без двух копеек. Чай ещё было кого за спичками в сельпо сгонять.

– И сельпо тогда не было, – заметил Сергунька.

– Да знаю. Это я к примеру так назвал. Бог-то ведь всемогущ, мог для себя любой кооператив открыть. А он, нет! За копейку хорошего человека на цепь посадил.

– Это, дедушка, миф... ну, сказка такая, – пояснил подпасок.

– Понимаю, но только она на правду похожая. Кулак, бывало, за горсть зерна душу вымотает. А что ему при достатках горсть? Тьфу! Вот те люди Зевса вроде кулака представляли. Боялись его, кланялись, а не любили. Потому такую и сказку про него сложили... – пастух вдруг оборвал свою речь и крикнул тоненьким, дребезжащим голосом: – Магнат ко двору подался!

Сергунька, хлопая кнутом, побежал в сторону.

Старик смотрел на непослушного бычка и недовольно ворчал:

– Ну и вредный, что твой Зевс!..

Райт отполз от кустов, поднялся на ноги, обошёл немного лесом и направился прямо на опушку.

Беззаботно помахивая хворостинкой, он подошёл к пастуху.

– Здорово, дедушка!

– Здравствуй, коли не шутишь.

– Дорога куда ведёт? – Райт кивнул головой на тропинку, пересекавшую опушку.

– Кто её знает? Вьётся тут по лесу, – пожал плечами старик и спросил: – А тебе куда нужно?

Вопрос был трудный для Райта, он даже приблизительно не знал, где находится, но к ответу приготовился:

– Да мне всё равно куда, лишь бы из лесу выбраться, – с доверчивой откровенностью засмеялся он и поторопился объяснить: – Делянку тут для нашей фабрики выделили. Ходил смотреть. На обратном пути, вроде и шёл правильно, а заблудился да так, что не пойму никак, куда забрёл.

– Для городского человека все деревья в лесу одинаковые, – усмехнулся пастух.

Он поправил на голове порыжевшую от времени старенькую кепку, огляделся и, взмахивая кнутовищем, принялся объяснять:

– Туда вот – километров восемь – Старые Гари, чуток правее – Журихино, влево – Степашево...

Этих ориентиров было вполне достаточно для Райта, который отлично изучил карту области, находясь ещё за границей.

Он уверенно прервал пастуха:

– Значит, на Марьинское – сюда? – Райт, указал рукой в сторону, откуда поднималось из-за деревьев солнце.

– Километров шесть с небольшим, – подтвердил старик.

– Ну вот и разобрались, – довольно улыбнулся Райт и решил: – Пойду туда, там до шоссе ближе.

– До шоссейки и на Степашево недалеко, – подсказал пастух.

– По той дороге машины реже ходят, а мне хочется скорее до дому добраться.

– Полно, теперь машин на всех дорогах много, – возразил старик.

– И то правда, – согласился Райт. – Но я больше к тому шоссе привык.

Он понимал, что задерживаться возле пастуха ему не следовало, но нельзя было и торопиться уходить. И потому Райт полюбопытствовал:

– Чьё стадо?

– Колхоза «Красный факел».

– Хороший скот, – похвалил Райт.

Пастух довольно кашлянул в кулак, потёр им седенькую бородку и прикрикнул на мирно стоявшую неподалёку корову:

– Красотка, вот я тебя!

Наступил самый подходящий момент для расставания. Тем более, что в порядке ответной любезности на похвалу, пастух мог обратиться с какими-то вопросами, а Райту совсем не хотелось, чтобы его спрашивали. И он приподнял фуражку над головой:

– До свидания, дедушка. Спасибо.

– Не за что, – скромно ответил старик и на прощание посоветовал: – Пройдёшь этот лесок, за ним лужайка будет, так ты возьми левее, в самый угол её. Там дорога идёт, она прямиком тебя на шоссейку выведет.

– Теперь то я не заплутаюсь, – улыбнулся Райт и быстро направился к лесу.

«Ну, кажется, всё обошлось благополучно, —думал он. – Фортуна ещё на моей стороне!..»

Он поравнялся с передней сосной, когда пастух окликнул его.

Райт остановился, настороженно оглянулся, но тут же успокоился. Оказывается, вернулся мальчик, бегавший за бычком, и старик хотел послать своего помощника, чтобы тот скорее вывел путника на дорогу.

– Сам найду, – отказался от услуги Райт, махнул фуражкой и поспешил скрыться в кустах орешника, буйно разросшегося вдоль всей опушки.

Уставший Сергунька довольно кинулся на траву.

– Не маленький, выберется...

Минут десять Райт шёл строго на восток, потом круто свернул вправо и двинулся на юг. Многолетний слой опавшей хвои, поросшей невзрачным белёсым мхом, мягко пружинил под ногами, не сохраняя на себе никакого следа от сапог.

«Ничего, старина, – подбадривал себя Райт, – ты бывал и не в таких переплётах. Тебя, конечно, старательно ищут, всё поднято на ноги, но самое трудное уже сделано – ты бежал! А насчёт того, как отрываться от погони и путать свои следы, тебя учить не следует. Ты это не раз проделывал...»

Он прекрасно сознавал, что возвращаться в город, а тем более в гостиницу ему нельзя. Но это его не обескураживало. В кармане были деньги, много денег. В их могущественную силу Джек Райт верил постоянно и больше всего.

Но особенно радовало и воодушевляло то, что прошло уже больше пяти часов с момента побега, а он оставался на свободе. По глубокому убеждению Райта, это свидетельствовало о том, что напасть на его след никому до сих пор не удалось. И он знал, чем дальше, тем труднее будет это сделать! Время работало на него!

И всё же точила мысль: «Хорошо было бы узнать, как и в каком направлении ведутся поиски...»

Старик пастух успел забыть о своей короткой встрече с Райтом, когда на опушке появилась Тоня.

Девушка негромко поздоровалась с дедом, выбрала поукромнее местечко возле куста, опустилась на колени и, разостлав на траве платок, принялась выкладывать из него нехитрый завтрак, который принесла с собой в плетёной корзинке.

– Сергунь! – крикнул старик подпаску. – Беги сюда! Мать ватрушек с творогом напекла.

– Это она вам наверх-сыт послала, – откидывая толстую русую косу назад, вяло пояснила Тоня.

Старик внимательно пригляделся к внучке, сел рядом на траву и, отламывая кусок хлеба, спросил:

– Что это ты сегодня такая тихая?

Девушка слегка отвернулась и потупилась.

– М-м? – не дождавшись ответа, старик глянул на неё и улыбнулся.

Тоня поёжилась, словно от озноба. На красивом, пышущем здоровьем лице девушки вспыхнули и расползлись багровые пятна.

– Не знаю, дедушка, как и сказать тебе, – тихо произнесла она и ещё тише добавила: – Я сегодня шпиона упустила.

– Кого? Кого? – перестав жевать, недоверчиво переспросил старик.

– Шпиона упустила, – повторила Тоня.

У подбежавшего немногим раньше Сергуньки, что называется, глаза на лоб полезли.

– Настоящего? – едва сдерживая дыхание, прошептал он голосом, перехваченным от внезапного возбуждения.

– Ты, знай, ешь! – сердито отмахнулся от него дед и с укором обратился к внучке: – Ну, сама подумай, откуда у нас тут шпионы возьмутся? Граница ой-ой где! А придут, что им тут делать? Осины считать в лесу или в колхозе трубы на крышах? Так это объект не военный, стратегических значений не имеет...

– Вот вы не верите, а этот настоящий был, – с горечью перебила его Тоня. – За ним на двух автомобилях офицеры приехали. Собак с собой привезли.

– Овчарок? – поинтересовался Сергунька.

Сестра опять не ответила, а старик, будто в раздумье почесал свою жиденькую бородёнку.

– Ежели с собаками, тогда, видать, бандюга настоящий, – заключил он.

– А ведь он у меня на мушке был, – досадовала Тоня. – Я сегодня вместо отца ночь дежурила. Дать бы сразу из двух стволов!..

– Как же без суда? – возразил старик. – А всё ж ты того, внучка, проворонила.

– А ещё комсомолка, – подтрунил возмущённый Сергунька. – Да если ты хочешь, настоящий комсомолец должен за версту врага учуять. Вот как!

– Что-то мне сразу в нём показалось, – будто оправдываясь, делилась своей бедой Тоня, – даже сама не знаю что... Я ведь документы у него потребовала.

А потом вроде всё рассеялось. Человек, как человек. Семён, так тот вообще ничего не подумал.

– И Семён там был? – удивился дед.

– Был.

– Ему совсем непростительно. Недавно из армии вернулся. Чему-то его учили там?

– Баклуши не бил, от командования две благодарности имеет, – заступилась за возлюбленного Тоня, но продолжала виновато: – А этот, я ж говорю, дедушка, человек, как все. Потом самой неловко было за то, что ружьё на него подняла. И одет он просто. В чёрной тужурке, чёрной фуражке, в сапогах...

– Чего? Чего? – забеспокоился, вдруг, старик и напряжённо спросил: – А глаза у него не чёрные?

– Чёрные.

– Нос... вроде с горбинкой.

– С горбинкой.

– Подбородок большой.

– Большой.

– Так я ж его здесь видел, – смущённо сообщил старик.

– Как здесь? – испуганно пробормотала Тоня. – Не может этого быть.

– Точно. Минут сорок назад, а то и час. Я ему дорогу объяснял.

– Что ж это будет? – встревожилась Тоня. – Его ведь ищут совсем в другой стороне, за Старыми Гарями.

– Как это?

– Мы с Семёном туда офицеров направили.

– Ой, как нехорошо получилось, – сокрушённо произнёс старик.

Девушка вдруг вскочила и бросилась через опушку в лес.

– Куда ты? – крикнул ей вдогонку пастух. – Он не туда пошёл. Он на Марьинское...

– Я на Степашевское шоссе, к Семёну! – донёсся из леса голос Тони и гулко повторился эхом.