Текст книги "Дневник москвича (1920–1924). Том 2"

Автор книги: Николай Окунев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 27 страниц)

В Рязань приехали 29 сент. (12 окт.) в 8,5 ч. вечера, и я ночевал на том же пароходе. На другой день был в Рупводе и у райуполсплава. И этот не утешил. Зашел с горя в советскую парикмахерскую, где по-советски, но без совести слупили с меня за стрижку и бритье 600 р.

Вечером был за всенощной в Соборе и в церкви, стоящей около Собора. Хотел было зайти в Монастырь, но туда не пустил красноармеец. «Какой гут монастырь!» – сердито сказал он. Я уж не решился спросить его о том, не театр ли тут теперь, и отправился опять в городской театр, где шла пьеса Н. Лернера «Минувшие дни», или «Нина Трауцкая». Пьеса оказалась нового революционного репертуара, порочившая дореволюционное время, закончившаяся виселицами и пением интернационала. Впечатление вдвойне тягостное и от того, что было, и от того, что все, что было, то и теперь есть и, кажется, в более ужасающих размерах… Участвовал и Андреев-Бурлак, на этот раз в роли какого-то провокатора, что было у него удачнее, ибо изображаемый им субъект был, по-видимому, сроднее Чацкину.Хорош был опять Добролюбов в роли жандармского генерала, а в особенности великолепно Н. Г. Липкин играл сторожа тюрьмы Падалку.

Ночевал опять в комендантском общежитии. На другой день, 1/14 октября, зашел в Семинарскую церковь, а потом на базар. Купил немного муки по цене 5.000 р. за меру, мыла простого (и, вероятно, очень плохого) по 1.700 р. за ф. и масла сливочного от 3.500 до 3.800 р. за ф.

В 4 ч. дня выехал на пароходе «Марчуги» по p.p. Оке и Москве прямо в Москву. Этот пароход хоть и меньше «Ерахтура», но немного почище, да и ходит он лучше, чем тот. Выше Рязани по Оке тоже не очень красиво. Зато по Москве-реке (там я езжал и раньше) есть великолепные берега, барские и купеческие поместья (бывшие, а теперь либо детские колонии, либо какие-нибудь санатории).

В Москве пришлось с пристани на квартиру совершить в день приезда два «рейса» – в один раз не мог дотащить своего добра, а если бы нанять извозчика или тележку, то пришлось бы проститься с той разницей, которая получилась между провинциальными и московскими ценами на картошку, лук и масло. Во время путешествия по рекам встречались караваны с сеном и с дровами. Других грузов – ничтожество. Не один раз стояли понемногу на мели. Воды от 5 до 7 четвертей; в воде 5, а потом – 4 гр. тепла. Одни говорят, что навигация закончится на днях, другие пророчествуют, что она продлится «до Казанской», т. е. до 22 окт. ст. ст.

Забыл отметить странное совпадение. Я был в Рязани в 1904 году, в августе месяце, и там купил свежую телеграмму об разбитии нас под Ляояном японцами. В эту поездку я совершенно неожиданно в этой же Рязани прочел о том, что Домбский и Иоффе подписали соглашение о перемирии с 18-го октября. То и другое сведения касаются войн, и притом – самых крупных эпизодов этих войн.

В Рязани же я вычитал в настенной газете, что в Москве, в Рыбном переулке, на автомобиль, везший из банка 257 млн. р., напал другой автомобиль и экспроприировал их. А еще за всю дорогу ничего не читал и не слыхал, что делается на белом свете.

Проехал, значит, по жел. дор. 180 верст, по воде от Рязани до Мурома 474 версты и от Мурома до Москвы 796 верст, всего 1.450 верст, и везде слышал только охи, вздохи, сетования, ропот и ругань. А народ, серый, сермяжный, – он, может быть, и сыт теперь, но зато какой рваный, какой грязный, какой злой, – не дай Бог!

8/21 октября.Приехав, все только хожу по Москве по Рупводам, главводам, главтопам, москватопам, цупвосам и полевым штабам. Продолжаю «продвигать дрова», теперь уже не реальным, а бумажным путем. Если будет успех, то получу дров на зиму и для себя, а больше мне за этот труд ничего и не надо.

Третьего дня ночью арестовали начальника морского управления Главвода Н. И. Игнатьева, его некоторых помощников, начальника Цусвода (главводское снабжение) Г. Я. Седова и многих других морских бывших офицеров. Что делается в Москве – доподлинно неизвестно, но появилось правительственное сообщение, наводящее на предположение, что где-то не совсем спокойно. Объявлено военное положение (уличная жизнь позднее 12 ч. ночи воспрещена), и Дзержинский назначен председателем совета обороны.

Перемирие должно бы уже начаться, однако, в сегодняшней сводке все еще говорится о боях. Минск был взят поляками, а теперь опять перешел в советские руки.

Врангель взял Орешки, но сегодня есть статейки, которые предвещают скорый разгром его.

Вчера и третьего дня были морозы от 2 до 4 градусов со снегом, к вчерашнему вечеру усилившимся и крутившимся, как в зимнюю вьюгу. Но сегодня теплее и шел уже дождь.

От сына известий никаких нет. Зато я имею удовольствие получить в эти дни письма, которые я сам послал жене из Мурома и из Рязани. А еще отчетливее действует телеграф: я послал Кожевникову 9-го октября телеграмму из Мурома военным порядком, т. е. «по литеру», и несмотря на это (а может быть, только поэтому), она до сего дня не пожаловала еще в Москву. Вот так «продвижение»!

9/22 октября.В сводке за вчерашний день говорится, что на Западном фронте военные действия прекращаются, красные войска отходят на 25 км. восточнее государственной границы Польши.

С 16-го октября меня формально прикомандировали к полевому штабу, и поэтому сегодня получил заборную книжку на продукты, которые буду получать из складов «довольствующего отделения полевого штаба». Из книжки видно, что на месяц полагается 45 ф. ржаной муки (или 60 ф. хлеба), муки подболт. 120 золотников, крупы 7,5 ф., соли 90 золотников, сухих овощей 1,25 ф., перцу 5 зол., чаю 7 зол., сахару 2,5 ф., табаку 90 зол., спичек 4 кор., мыла 0,5 ф., масла 2,5 ф., сельди 15 ф. Это, в сущности, «красноармейский паек». Недурно!

12/25 октября.После некоторого потепления опять захолодило: сегодня утром 2 градуса мороза, а к вечеру – уже 4. На Чистых прудах форменный лед.

ВЦИК утвердил заключение мира с Финляндией и мирные условия с Польшей. Военные действия с ней прекратились.

В Чите власть Семенова свергнута красными повстанцами. Семенов улетел оттуда на аэроплане. Как Гамбетта!

Видел сегодня фунт какао. Спросил, сколько стоит. Ответили очень твердо: «20.000».

Малый театр так и не открывался. Его, должно быть, перестраивают. Труппа подвизается в кинематографическом театре на Чистых прудах.

Купил два камушка к зажигалке: за один заплатил 150 р., за другой 200 р. Надо бы калоши купить, да оказалось не по средствам: на Сухаревке за них просят 40.000. Дрова угрожающе дорожают: уже 45 тысяч погонная сажень (впрочем, с доставкой к квартире). Вставили в кухне в окне одно стекло, т. е. не одно стекло буквально, а 4 осколка стекла, и за то заплатили 5.000 р. Беда теперь, если что разобьется, сломается, разорвется и вообще испортится; или оставляй в таком виде, или плати за починку целое состояние.

С Врангелем дела идут около Мариуполя и Синельникова (станция).

16/29 октября.13/26 октября получил первое письмо от Лели из г. Лубны Полтавской губ. (от Киева 178 верст, от Полтавы 152 версты). Пишет, что не скоро доехал туда – задержался в Харькове и Полтаве. В Харькове хлеб черный 600 р., в Полтаве, – говорит, – жизнь дешевле, чем в Харькове, но «не то, что было раньше». Москвичи, а в том числе и братец мой, «ругаются и собираются в Москву». В Лубны он приехал 11 окт. (письмо помечено 12 окт.). Там хлеб черный 150 р., белый 250–300, масло коровье 3.000 р., постное – 2.000 р., молоко 150 р. стакан (а в Москве уже 570 р. кружка). Живет пока без дела, ждет каких-то нужных ему людей. Между прочим, его укусила там «ни с того ни с сего собака». Это бывало и со мной, но Бог хранил меня от последствий. Не думаю, чтобы он, т. е. Леля, как коммунист и вообще человек последнего времени, подумал о врачевании себя молитвою, потому молю Бога сам, чтобы все обошлось благополучно. Письмо заканчивается сообщением, что «становится темно и, значит, надо ложиться спать, так как освещения на Украине вообще не полагается». А к нам три раза приходили за ним из милиции. Ищут, должно быть, его как дезертира, а он давно уже «на фронте». Вот как путаются в этих делах! Ищут тех, кто не за страх, а за совесть сами рвутся на фронт, и не видят у себя под носом таких вояк, которые кишмя кишат в Москве или в ревгусарах, или с чужими паспортами!

Зима ужасно похожа на прошлогоднюю. Так же началась круто и устойчиво, внеся в конец навигации полный беспорядок в смысле остановки судов, где их застигли морозы. Только снегу мало, не как в прошлом году, а морозы сразу солидные: третьего дня 5 градусов, вчера 6, а сегодня уже 12.

† Вчера в московских газетах маленькая, маленькая заметочка: «В Севастополе скончался литератор Дорошевич». Это об великом, несравненном Власе Михайловиче Дорошевиче! Бедный Влас! Впрочем, «бедный» на время. Не может его имя пройти в русской жизни бесследным. История отведет ему не одну страницу, и будет время, пускай я его не дождусь, – когда вернут ему былую «дореволюционную» славу и прибавят к ней еще многое такое, о чем мы за три года последние не читали. Не мог он с талантом, столь схожим с Щедринским, сидеть «сложа руки». Писал он, и вероятно много. Писал и правдиво, и ядовито. И место его знаменитому праху не в Севастополе, а в Москве, в Даниловском монастыре, по соседству с Гоголем. Если не ошибаюсь, я видел его в последний раз в 1917 году, в каком-то театре. У него была актерская физиономия, а вместе с тем – московская, рыхлая, благодушная повадка. Москва его любила и чтила за его бойкое, меткое и оригинальное слово, прощая ему даже некоторые напраслины (так сказать, блудословие). Царство ему небесное!

† А сегодня вычитал сообщение о смерти в Петербурге заслуженной артистки Александровского театра Надежды Сергеевны Васильевой. Я видел ее последний раз в «На всякого мудреца довольно простоты», в роли Турусиной. Игра, достойная всяческих похвал. Но какая трагедия с этой смертью! В день ее кончины назначено было празднование ее пятидесятилетнего юбилея, и она явилась с утра на репетицию своего юбилейного спектакля (переделка гончаровского «Обрыва», роль бабушки) и на этой репетиции скончалась, не дожив до своей золотой свадьбы с театром каких-нибудь 5–6 часов. Вечная ей память!

17/30 октября.И сегодня мороз 12-градусный.

У Врангеля взяты Орешки и Бердянск. Чичерин послал ноту польскому правительству с укором в невыполнении условий перемирия, выразившемся в явной помощи поляков стратегическому положению войска Петлюры.

† В Афинах умер греческий король Александр.

Розничной продажи газет уже не существует. Рассылают их только по учреждениям, клубам и должностным лицам. Всем остальным смертным предоставляется читать их на стенах Москвы. Сейчас такое занятие в такой холодище такому вот индивидууму, как я, потерявшему зрение наполовину, – очень нелегкое, а потому мои «мемуары» поневоле делаются краткими. Всю газету не прочтешь, или не разберешь, и пока попадешь домой, многое забудешь из прочитанного, и записываешь тут только вспомнившееся.

20 окт./2 ноября.Морозы держатся, подпадало снежку, – совсем зима. Опять все с саночками. Дрова, мороженая картошка и т. д. (см. об этом прошлогоднюю запись).

У Врангеля взяты Перекоп, Федоровка, Мелитополь. Дела его, как видите, стали «хужее».

Чичерин опять пишет ноты Англии и Польше. Обвиняет их в помощи Петлюре, Жениховскому и Балаховичу.

21 окт./3 ноября.Советское правительство заявило державам Согласия формальный протест против присоединения Бессарабии к Румынии.

Сегодня потеплело: с утра только 2 гр. мороза, днем сыровато.

26 окт./9 ноября.Третьего дня, т. е. 7-го ноября, по случаю трехлетия советской власти объявлена амнистия преступникам, «не опасным» советскому режиму, и смягчение участи «опасным». Была праздничная выдача масла, яиц, конфет, пшеничной муки, папирос, но все это, конечно, в микроскопических дозах. В театрах и кинемо – бесплатные спектакли для «верноподданных» и для детей. На заводах и в клубах – митинги. Уличные стены пестрели многочисленными плакатами с прописными фразами о прелестях пролетарской республики. Большинство рисунков для плакатов исполнено, как видится, бывшими художниками «Сатирикона», «Пулемета», «Будильника» и т. п. журналов. Вот и все, чем было отмечено это очередное торжество. Ни уличных украшений, ни иллюминации, ни процессий – на этот раз почему-то не было.

Америка выбрала нового президента – республиканца Гардинга.

За эти дни погода ровная, холодная, в пределах пяти градусов, снега мало.

Яйца 320 р. шт., молоко 700 р. кр., валенки 50.000 р., мыло кокосовое 7.000 р.ф., белая мука дошла до 60.000 р. за п., керосин до 800 р. ф. За дрова платят с доставкой на квартиру 60.000 р., за погонную сажень.

В жизни, в газетах, в учреждениях и вообще в Москве – стало страшно скучно. Многие только и мечтают о том, чтобы что-нибудь «случилось». Вроде барышни Островского: «Хоть бы пожар!» На многих улицах идет разрушение старых каменных домов, и это немного развлекает скучающих москвичей. Стоят целыми толпами против какой-нибудь стены, подготовленной к падению, и спрашивают друг друга: отчего же все только ломают, рушат, портят, и находят для этого потребное количество рабочей силы. А когда же будут строить, чинить и т. д.?

1/14 ноября.Стоявшая несколько дней оттепель изъела весь снег, лежавший на крышах и улицах. Сегодня слегка подморозило.

В Мозырском районе успехи «банд» Балаховича; так что самый Мозырь красными оставлен. Зато они забрались уже на Крымский полуостров и выбивают Врангеля шаг за шагом из его укрепленных позиций.

«Наркомендель» Чичерин обратился к венгерскому правительству с нотой, что советское правительство взволновано опасностью, угрожающей бывшим народным комиссарам венгерской советской республики, и напоминает, что судьба венгерских офицеров, находящихся в концентрационных лагерях России, как заложников, «неразрывно связана с судьбою народных комиссаров».

И еще нота… Англии. Подчеркивая, что переговоры о торговых сношениях с ней длятся уже без толка десять месяцев, Чичерин требует категорического ответа, а не то, мол…, но что именно – не договаривает.

Грузия в намерении освободить от большевиков Азербайджан с его нефтепромышленностью будто бы подготавливает восстание северо-кавказских горцев и кубанского казачества против большевиков.

В Монголию отправлены советские войска, будто бы для окончательного уничтожения «банд Семенова», о чем Чичерин доводит своей нотой до сведения китайского правительства.

Вчера специально ходил к приятелю В. Л. Овсяному (2 ч. 5 мин. хода из центра города), чтобы попить и поесть на его «проводах» в Киевскую губ. на новую службу. Тароватый хозяин созвал на проводы 25 человек и «поставил» им 22 бутылки водки, что по нынешним временам стоит чуть не полмиллиона рублей. А закуска: баранина, курица, кулебяки, селедки, салаты, – это тоже пахнет сотней тысяч. Вот во что обходятся даже такие по-прежнему незатейливые пирушки!

4/17 ноября.Врангеля совсем разгромили. Получены сведения о взятии Симферополя, Феодосии и Севастополя. По показаниям перелетевшего к красным летчика, Врангелем уже отдан приказ о роспуске армии, ввиду отказа союзников в дальнейшей помощи, причем каждому солдату предоставляется право сдаться на милость красной армии или эвакуироваться. Ценное имущество грузится на суда.

Сынок прислал другое письмо, помеченное 27 октября, но откуда – ни на конверте, ни на письме не обозначено. Сообщает, что он теперь секретарем революционного военного совета Первой конной красной армии (кажется, Буденного и Ворошилова). В тех местах тоже не дешево: масло 4.000 р. ф., сало 3.000 р. ф., мука белая 10.000 р. п., молоко ст. 150 р.

С 16 ноября продукты и хлеб из продовольственных лавок стали выдавать бесплатно (по крайней мере, я получил свой паек из полевого штаба бесплатно). Но что делается с прачечным делом! Стирка одной рубашки стоит ни мало ни много – 400 р.

Погода тепловатая, ветреная, с дождичком.

6/19 ноября.В Астрахани, т. е. вернее на Каспийском море, стихийное бедствие, случающееся там в эту пору. † Необыкновенно сильными ветрами погнан лед, и среди него погибло много рыбаков и судов с рыбой.

Чичерин опять послал ноту Грузии и Англии с предупреждением, что занятие Батума будет для них «роковым».

Сегодня к вечеру стало морозить. Ясно.

7/20 ноября.Сегодня 5° мороза. Снега нет. Езда на колесах.

Англия снова вступает с советским правительством в торговые переговоры.

Взят Проскуров. Петлюра, по слухам, «бежал» из Украины в Австрию.

Обыкновенная иголка для шитья стоит теперь 130 р. Одна иголочка 130 р.! Золотник золота будто бы оценивается теперь на советские деньги в 11.000 р. Мороженые яблоки раздают из учреждений по «твердой» цене за пуд от 1.000 до 1.500 р. На улицах продолжают торговать яблоками в изобилии. Однако мне приходится только поглядывать на них. Плохонькое яблочко 200 р., а получше, покрупнее – 400–500 р. шт.

13/26 ноября.Красные добивают и Булак-Балаховича. Как будто уж и не с кем стало воевать. А между тем «о фронте» забота не прекращается. На этих днях раздается, например, каждой гражданке от 16 до 45-ти лет материал для пошива шести пар красноармейского белья. Срок изготовления 15-дневный. Заставляют шить всех, и служащих, и не служащих. Исключение только больным, беременным (8 мес.) и кормящим грудью. Бабы (пардон, барыни и барышни) волнуются, ропщут, ругаются. Действительно, такая повинность для такого времени, когда и для себя-то стало трудным что-нибудь шить, – прямо каторжная. Каково теперь домохозяйкам! Они и стирают, и дрова колют и носят; возятся с печами, картошку чистят, полы и лестницы моют, штопают, чинят, по очередям бегают; многие при этом «промышляют» на Сухаревке, а тут еще эта повинность. Как не плакать и не ругаться. (А госпожа Крупская изволит по деревням кататься и играть там с ребятишками, чаруя их своей «простотой и доступностью».) Ленин иногда ездит из Москвы по недалеко лежащим деревням. По поводу одного из таких путешествий хроникер газеты умиляется, что т. Ленин был с крестьянами «прост и доступен». В свое время и цари умели вести себя «соответственно».

За эту неделю и теплело, и холодало. Сегодня к утру подпало немного снежку, к вечеру мороз градусов 7.

16/29 ноября.Керженцев написал в «Правде», что Луначарский своими новыми пьесами – «Оливер Кромвель», «Похождения Ивана в раю», заявил себя оппортунистом, соглашателем. После этого состоялась на эту тему политическая литературная беседа, в которой Керженцев и Луначарский «сразились». По Керженцеву выходит, что коммунисту нельзя быть поэтом; по Луначарскому же выходит, что Керженцев и ему подобные страдают своего рода болезнью «коммунистической левизны».

Вот только и удовольствия, что прочел об интересном споре, а самых пьес где же теперь почитаешь? В магазинах частной продажи нет; на Сухаревке книжную торговлю воспретили; на стенах пьес, конечно, не расклеивают, как теперь распространяются газеты.

Вчерашнее воскресенье провел так: встал в 9 часов, от 10,5 до 2.5 ч. колол и таскал дрова, затем пошел в полевой штаб (1 ч. 40 мин. обратного хода), чтобы получить… 1,25 ф. подсолнечного масла, а в 5.5 ч. вечера отправился в свой приходской храм «Спас в Пушкарях», где была совершена торжественная всенощная по чину Успенского собора, совершена подлинными «соборянами» – Любимовым, Пшеничниковым, Розовым, Румянцевым и другими. Пел прекрасный хор под управлением знаменитого регента и выдающегося духовного композитора Павла Григорьевича Чеснокова. Розов исполнил соло «Блажен муж», «Ныне отпущаеши», чесноковскую ектению и его новое произведение «Спаси Боже люди Твоя» (исполняемое после Евангелия). Все эти композиции черпаются Чесноковым – надо правду сказать – из старинных русских напевов, былинных, песенных, слепецких, – какие подойдут, и выходит чрезвычайно эффектно. В таком же духе оказалось и «Спаси Боже люди Твоя». Одним словом, это больше походило на концерт, чем на богослужение. Народу сошлось необыкновенно много, в церковь не вошло и половины желающих; все время слышались от давки стоны, вскрикивания, ропот и даже ругательства. Все это наводило на греховодные мысли и на сожаление, что мы идем теперь в церковь тоже как на развлечение какое-то. При всем этом, протопресвитер Любимов сказал с большим подъемом ликующую и бодрую речь. Ликующую – по поводу такого небывалого стечения народа; бодрую – его верой в то, что в русских людях еще не оскудела вера в Бога. «Блажен кто верует!»

17/30 ноября.Мороз с утра около 10. Езда на санях.

В газетах напечатано правительственное сообщение, что эсеры, Черновцы, врангелевцы и разные «контрреволюционеры» собираются теперь «при поддержке Антанты» бороться с советской властью террористическими выступлениями против крупных единиц власти и властвующей партии. И при этом объявляется, что находящиеся в руках советской власти видные эсеры и играющие с ними одну игру другие деятели отныне становятся заложникамии будут «беспощадно истребляться» в случае приведения террористических актов в исполнение.

† В газетах же сообщают, что в октябре месяце «чекушками» расстреляно около 1.000 человек.

За свои «дровяные» действия получил от Полевого штаба награду в виде одной погонной сажени смешанных дров, заплатив, впрочем, за нее 3.000 р. Итак, в эту зиму отопительное дело для нашей семьи оказалось не в пример легче прошлогоднего. Надеющиеся на Господа да не погибнут!

18 нояб./1 декабря.Английское правительство вручило Красину проект торгового соглашения с советской Россией.

Продолжается разгром войск Булак-Балаховича.

Дочь заплатила за починку прошлогодних валенок (сделаны новые подошвы, валеные же) 10.500 р.

19 нояб./2 декабря.А я сегодня как раз получил от полевого штаба бесплатно кожаные сапоги старого армейского образца, как снаряжение для моих хождений по Москве (здесь на извозчике не полагается). Таким сапогам, бывало, красная цена 6 р. 50 к., а теперь на Сухаревке за них платят 150.000 р.

Кстати, осведомился о других сухаревских ценах: чай 28.000 р. ф., масло русское 8.000 р. ф., масло постное 6.500 р. ф.

Подсчет минувшей переписи дал для Москвы цифру 1.028.000 чел., т. е. убыло здесь народонаселения после 1918 года 40 %. Вышел декрет о предоставлении иностранным компаниям, и вообще иностранным подданным, – концессий на разработку русских природных богатств, на устройство жел.-дор., заводов, фабрик. Никак не разберешься в этом декрете, как его примирить с победами большевиков на всех фронтах? Они разгромили русский капитал, а теперь как будто идут «под нози» иностранных капиталов. Стоило ли «огород городить»!?

Впрочем, как скажет теперь Ленин или Стеклов, это тоже своего рода «передышка», впредь до установления пролетарской власти на всем земном шаре.

20 нояб./5 декабря.Вчера грянул 15-градусный мороз, а сегодня съежился только до 4-х. Выпало немножко снежку. И вот чудеса-то: сегодня как раз получил от Лели 2 письма из Лубны от 6 и 13 ноября, и еще в первом из них он пишет, что там снега на 2 аршина и морозы от 6 до 17 градусов. Второе письмо он послал «с оказией» и приложил при нем для меня 1/4 ф. табаку. Тут вышла оказия. Ехавший с «оказией» не явился ко мне, а опустил письмо в Москве в почтовый ящик и на конверте написал карандашиком, что он «по недоразумению» табак выкурил сам. Каково?! По-моему, это не недоразумение, а просто – нахальство!

Чичерин и польский министр иностранных дел князь Сапега обменялись нотами, в которых упрекают друг друга за затягивание мирных переговоров. Решено предписать договаривающимся делегациям, чтобы они установили последний окончательный срок для подписания мира.

«Правда» пишет, что газету «Бедноту» одолевают запросами, что такое значит декрет о концессиях для иностранных подданных? И видит «Правда» в этих запросах что-то такое в высшей степени деловитое, хозяйственное. «Хозяева», мол, желают знать, не угрожают ли их добру эти концессии, и утешает их, что добро будет в целости, потому что концессия – это сдача того или другого «добра» только в аренду. Какие к черту это хозяева, это просто любители чужого, каких развелось теперь больше чем когда-либо.

Меня спрашивают все, что я теперь делаю в Цупвосе. Увы! Из махорки свертываю цыгарки да кораблики делаю из бумаги от нечего делать. Один кораблик так отчетливо вышел, что я его ношу в кармане и показываю вопрошающим о моих служебных трудах. Вот материал для будущей пьесы о нравах наших дней. И еще для бытописателя: я знаю, что во многих портфелях деловых советских людей вместо бумаг – пустые мешки под картошку или под яблоки, а то и самая какая-нибудь «выдача». У меня портфеля нет, но зато в карманах мешки и мешки.

Армения объявилась тоже советской республикой. В Эривани образовался Ревком. Ленину прислана приветственная телеграмма, и т. д.

Накануне Введения (21 н./3 д.) был на Троицком подворье, где всенощную служил сам Патриарх. Двор Подворья весь заставлен какими-то военными колымагами и повозками. Значит, и у «Святейшего отца нашего» военный постой.

20 нояб./6 декабря.Уже из заграничных источников, московские газеты сообщают, что в Москву приезжал представитель синдиката американских капиталистов Вандерлин и от имени его вошел с советским правительством в торговое соглашение. При этом заграничные газеты отмечают, что этот договор побивает собой всякие рекорды когда-либо состоявшихся торговых сделок.

 
«Ты тайно начала с одним,
Тем путь открыла и другим.
А как до дюжины дойдешь,
Так по рукам уж и пойдешь!»
 

«Фауст» Гете, перевод Трунина

29 нояб./12 декабря.Стоят морозы от 6 до 12 градусов. Понемножку и снег идет, но все еще нет санного пути. Наконец, ухитрился купить на улице «из-под полы», как запрещенный товар, обе главные московские газеты «Правду» и «Известия». Заплатил только по 50 р. за газету. Пользуясь этим, могу на этот раз вписать в свои скрижали что-нибудь побольше против обыкновения. «Московский революционный трибунал» устроил на днях перекличку именитому купечеству и родовитому дворянству. Графы Шереметевы, купцы Корзинкины, Разореновы, Найденовы, Щукины, Кузнецовы, Прохоровы, Банкетовы, Калмыковы и прочие – как пишет «Правда» – верят и надеются на восстановление права собственности, а потому «брали и давали деньги под векселя». Векселя помечали 1917 г., сроки ставили до 1921 г., а подписывали – граф Шереметев, член правления т-ва Кузнецов и т. д. Векселя хранили в укромном месте, в углублении стены, заклеив сверху обоями. Ждали времени, когда можно будет векселя предъявлять, учитывать и переучитывать. Деньги давал некий Журинский. Его приговорили к расстрелу, а векселедателей – в тюрьму от 5 до 15 лет.

Демьян Бедный изощряется подобрать рифму к РСФСР. Вышло так:

 
«Пять знаков РСФСР
Горят на вывеске огнями.
Не «Калмыков»,
Не «Ермаков»,
Не «Коновалов с сыновьями»,
Не «Перримондт Леон э Фрер»,
Пять знаков РСФСР
Горят веселыми огнями.»
 

В военных сводках в последние дни только и пишется, что «на фронтах спокойно». Если воевать уже не с кем, то зачем и держать эти «фронты»?!

Стеклов пишет, что «выступление Желиховского, обращенное главным острием против Литвы, направлено было попутно и против советской России. Оно связывалось с походом Балаховича, который, как известно, был скрытым или, точнее, замаскированным продолжением войны против нас со стороны Польши. Территория, оккупированная Жениховским (с Вильной), служила отчасти и базою и тылом для разбойничьих банд батьки Балаховича и Савинкова». Теперь в эту территорию введены иностранные отряды. Стеклов подозрительно относится к этой последней мере «очищения Литвы от банд Желиховского».

В итальянской печати сообщается, что генерал Врангель и его армия (говорят, что она состоит еще из 120 тысяч чел. и увезена Черным морем на кораблях Антанты) найдут убежище в Далмации. Новое слово: « советизация». Оно пущено в ход по поводу провозглашения советской власти в Армении.

В Париже под председательством Гучкова происходят совещания членов Государственной Думы и Совета. Задачей совещания – объединение всех партий в России, и особливо кадетской с эсерами. На этих совещаниях был, между прочим, поднят и вопрос о помощи беженцам из Крыма, которые находятся теперь в Турции «в самых ужасных условиях». Недаром не так давно писали в московских газетах, что штатские белогвардейцы, убежавшие из Крыма с Деникиным и Врангелем, «раскаялись» и обратились к советскому правительству с просьбой о дозволении им возвратиться в Россию.

Троцкий боится нападок «на бюрократизм». Он говорит, что разжигаемое агитаторами недовольство «главкократами» может иметь равное выражение у темной массы, оно может выразиться стихийными, бурными процессами возмущения, стачками на заводах с более отсталыми элементами рабочего класса. К бюрократии «начинают относиться прямо как к классовому врагу». Кстати, в одной из последних речей он уверяет, что «если бы собрать всю ту энергию, которая была израсходована нами за три года гражданской войны на фронтах, мы могли бы срыть всю Москву и построить по плану нашей советской архитектуры новую прекрасную рабочую Москву». Он хочет даже этой весной «выбрать самый загаженный угол Москвы, все срыть в этом углу и построить там три крупных дома – один для мастерских, другой под ясли, третий – под квартиры по нашим планам». Давно бы пора!

Один из наших комнатных жильцов, матрос-конвоир поезда Морского штаба, увековечил себя в фотографии и заплатил за дюжину плохих снимков 26.000 р. Когда я с моим не изменившимся еще уважением «к рублю» попенял ему, молодому человеку, за такое не очень нужное транжирство, он удивился моей наивности и порассказал, что его товарищи покупают себе гармонии за 400.000 р., перстни с крохотными брильянтиками за 250.000 р., шьют себе меховые пальто по 1,5 млн., платят за пару перчаток по 40.000 р. Оставалось «воскликнуть Аллах! и положить себе в рот палец изумления».

Наш Главвод с 4-го декабря перебрался из Замоскворечья к Красным воротам, в Запасной Дворец, вообще занимаемый теперь учреждениями НКПС. От нашей квартиры ходу туда только 15 минут. Что бы раньше это сделать им, а то полтора года я трудился ходить в такую даль. Но в последние дни стали поговаривать, что как бы опять не переехать в старое помещение. Да оно и возможно по «предзнаменованиям» – в новом помещении такая масса крыс, и такие они беззастенчивые, что шмыгают себе по комнатам днем, не смущаясь присутствием людей, их говором, телефонными звонками и стуком пишущих машин.

2/15 декабря.Мороз около 15. Снегу мало.

С сегодняшнего дня наша знаменитая «Сухаревка», первообраз всех российских «сухаревок», – сухаревка сухаревок – особым постановлением московского совдепа окончательно закрыта. Никакими товарами и продуктами – ни нормировочными, ни ненормировочными – торговать на ней с 15-го декабря нельзя. Предписано моск. ЧК всех явившихся продавцов арестовывать, а товар конфисковывать. Любопытствующие сбегались туда и мерзли целый день, наблюдая, да точно ли не будут торговать там, и к вечеру печально признавались, что Сухаревка действительно «закрыта». Полное смятение и недоумение в рядах и торговцев, и покупателей. В положение первых не все войдут, но критическое положение вторых вызывает всеобщее беспокойство. Как же быть, правда, тому человеку, который пайка не получает, кухни не имеет, в столовые не попадает; где же он купит теперь хлеба, мяса, масла, сапоги, перчатки, картошки, махорки и вообще всего необходимого? Как-никак, эта мера, предпринятая в видах полнейшего искоренения спекуляции, очень крута и неминуемо создает эксцессы, о которых, вероятно, придется записать в свое время.