Текст книги "Дневник москвича (1920–1924). Том 2"

Автор книги: Николай Окунев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 27 страниц)

† В Саратове сгорело 36 кварталов, что составляет 1/10 площади всего города. Пострадало более 25.000 чел. Человеческих жертв более ста. Был огромный пожар и в Симбирске. Подробности неизвестны. Леса и болота горят кругом всей Москвы. Горят и в Рязанской губернии, и в окрестностях Серпухова, в Калужской губ., в Саратовской. От пожаров гибнут громадные ценности (теперь): строевые леса, дрова, торф, сено и строения. Для потушения мобилизуют население целых деревень, войска, пассажиров поездов и «безработных».

На конгрессе Интернационала не все гладко. В числе членов его оказались неугодные Ленину и К°, с ними идут споры, некоторых изгоняют с конгресса, а некоторых и вовсе из России (напр., Лафона и его жену, о чем напечатан особый «приказ» Троцкого, ибо в действиях Лафона усмотрено что-то вроде шпионства в пользу Польши).

† Кроме того, случилось несчастье: одна «интернационалка» Августилия Осен (шведка) так «приземлилась» с аэроплана, что ее вчера предали земле. Конечно, были торжественные гражданские похороны с речами, музыкой и красными флагами, конечно, на Красной площади.

Чичериным сделано мирное предложение Румынии.

Насчитано, что только в одной Московской губернии произошло 69 лесных пожаров.

Вчера был в Сретенском монастыре, где дьякон в ектенье упоминал о «заключенныхепископах Феодоре и Гурии». Дьякон такой «тощий, голодный на вид», – видно, сам мечтает «заключиться» на казенные хлеба. Вот как бы и мне не угодить туда же, в соседство со «владыками», ибо мои «владыки», комиссар и начальник управления, – требуют от меня ежедневно такой работы, которую нужно делать не в сутолоке текущих дел, а в кабинете, в полном одиночестве и сосредоточении, да и то не сделать так, как им хочется. Пробовал брать «материал» на дом, сидел над ним с 10 ч. вечера до 3,5 ночи, и все-таки ничего не вышло. Я все время говорю о ненужности такой работы, а им кажется, что я или саботажничаю, или не умею ее сделать. Положение такое, в каком никогда не бывал. Мальчишеское, можно сказать, школьное: проваливаюсь. Требуют все «в срочном порядке» составления планов таких перевозок, которых или не будет, или которых возить-то не на чем. Некоторые мои товарищи ловко выходят из такого дурацкого положения: «им про Фому, а они про Ерему», врут в своих «докладах» напропалую, и ничего, сходит. Вообще, во всех учреждениях – мания начальственных требований (непременно «в срочном порядке» докладов, табелей, ведомостей, донесений, планов, сводок). От этого текущая работа в загоне, везде канцелярские пробки. Аннулировать высылку этих требований нельзя, и нам, ответственным «техникам», приходится этими глупыми докладами, – которые делу нисколько не помогают, а только образуют завал в портфелях и столах современных сановников, – отрываться от своей обыденной повседневной работы, в которой, в сущности, и есть творчество. А когда «творчество» не творится, так о чем же докладывать? Дали извозчику воз, ему бы везти его на место, а ему говорят: нет, погоди, пиши доклад, сколько ты везешь, на чем, куда, как привезешь, что дальше будешь делать. Вот и пишут доклады, – «а воз и ныне там». Глупо и постыло!

Дочь купила вязаную шерстяную куртку до колен, цена коих в разумные времена – 10 р., а теперь заплатила за нее 40.000 р.

За последние дни отважился побывать в театрах. 2 раза был в саду «Эрмитаж» (Каретный ряд). В первый раз был в так называемом «Летнем театре», где шли разные миниатюры, прославляющие деяния коммунистов, и в заключение – одноактная оперетка Лекока «Рыцарь без страха и упрека», очень живо разыгранная студией Художественного театра. Артисты молодые, со звонкими голосами, а в миниатюрах отличался коршевский актер Бахметьев, по всем данным очень талантливый. Сидели в этом театре в первом ряду, каковое место стоит 600 р. Я, конечно, не решился бы заплатить столько денег за сравнительно малое удовольствие, но мой бесшабашный сынок только что, должно быть, получил жалование, ну и отсыпал такую махину денег (места подешевле все уже были проданы; кажется, самое дешевое место и то стоит 200 р.). Во второй раз пошли в «Закрытый театр», где смотрели комедию Скриба «Стакан воды», разыгранную артистами Малого театра. Великолепно играли А. И. Южин, Е. К. Лешковская и А. А. Яблочкина. Но, Боже мой, – какие они все стали старые, а давно ли, кажется (лет 35 тому назад), они были такими красавцами, такими свежими, юными. Впрочем, они и сейчас еще милы и бодры, но зачем эти предательские морщины, испортившиеся фигуры, надтреснутые голоса? Ни грим, ни костюмы, ни высококлассная артистическая техника, – ничто не укрыло от меня того, что им всем уже под 60, и что мне самому уже не 20, не 30, не 40, а много больше. Сегодня уже мы пошли в электрический театр, где тоже, я, по крайней мере, очень давно не был. Об этом сеансе нечего и писать. Картина русская, давнишняя, никаких знаменитостей на экране не прошло. Места теперь в электричке тоже кусаются: одиночное место 50 или 70 р., ложа 450 р.

На «Стакан воды» удалось достать «дешевые» места в 20-м ряду партера по 350 р. за место.

В этот же день в Зеркальном театре «Эрмитажа» выступал в «Севильском цирюльнике» сам Шаляпин. Громаднейшие деньги платят за слушание его, или за погляденье. Мы слышали около входа такой торг покупателя с продавцом: «Сколько стоит такой билет?» (Вероятно, в кассе не купленный, а полученный какой-нибудь организацией.) – «7.000 р.» – «Да ведь в кассе он стоит только 2.000 р.» (Примечайте, до чего возросли даже «твердые» цены.) – «Ни копейки меньше – 7.000.» Так и не уступил, да и не следовало. Покупатели нашлись другие и 7.000 р. заплатили не поморщась.

«Наши за границей», т. е. Красин и Каменев, представлялись Ллойд Джорджу и услыхали от него, что без заключения перемирия с поляками никаких разговоров Англия с Каменевым и Красиным вести не будет, и мало того, Антанта возобновляет блокаду России и пропускает через Данциг снаряжение и амуницию для польской армии. Об этом вышло в свет сообщение самого Чичерина, как будто во лжи еще не уличенного. Сообщение заканчивается признанием, что настоящее положение не радует наше иностранное ведомство, что оно очень опасно для Советской России. Не последняя ли это угроза нашим правящим большевикам? Подействует ли она на них? Чего доброго, они рассорятся с Антантой, что называется «вдребезги», и пугнут ее самое бряцаньем своего красного оружия. Впрочем, поживем – увидим!

2/15 августа.Погода несколько изменилась: сделалось прохладнее, выпадают дожди. Но что-то нет гроз; за все лето я слышал не более 5-10-ти громовых раскатов очень небольшой силы.

Хлеб черный был на этой неделе 550 р., и вообще все дорожает и дорожает с упрямостью осла, быка, черта! Как-то вздумали мы купить мясца и сосчитали, что тарелка супа с куском мяса, с картошкой и некоторыми приправами обошлась 1.200 р., и это дома, в хозяйственном приготовлении, без помощи прислуги (которой нет), и за такую порцию, которая в былое время в ресторане подавалась за 50 коп.

Опять попал в «Эрмитаж». На этот раз – в оперу. Сидели в 34-м ряду партера, цена 170 р. Шла «Кармен» с Лучезарской и с Лабинским (Дон Хозе), и с Болотиным (Тореадор). Спектакль прошел скучно. В исполнении не было блеска, звучности, захвата, и обстановка – посредственная. Публика все та же: новая публика – молодая, непородистая, мелкая, сероватая и невосприимчивая. Почти не реагирует на исполнение: ни аплодисментов, ни шиканья, и, между прочим, опять во всех четырех театрах «Эрмитажа» битком набито. И притом – страшное барышничество: за билеты, стоящие 1.000, платят по 7.000 рублей. Вот и дико как-то: откуда эта молодежь «непородистая», мелкая, «сероватая» достает громадные деньги? Ведь если он заработал или украл крупно, то не для театра только, а для существования главным образом, и если он за коротенькое удовольствие платит несколько тысяч рублей, то сколько же нужно ему на прочее, на главное? Я полагаю, что не тысячи, не десятки, а сотни тысяч, и, стало быть, надо быть миллионером, чтобы ходить в наше время в театры и, стало быть, ими хоть пруд пруди, когда театры переполнены. В это же время встречаешь всюду рваных, грязных и тощих людей; проходишь мимо подвалов, старых домов, казарм и видишь через раскрытые окна ту же бедность, грязь, убожество, – чувствуешь смрад, вонь, и слышишь нескладный говор, матерные слова, и не понимаешь в конце концов теперешней жизни. Или она действительно еще не наладилась, или она как была, такой и осталась, и не изменится во веки вечные. То есть суммы радости и горя остались в той же пропорции, только распределение их изменилось и будет меняться и впредь, как менялось и раньше.

С 11-го августа переведен в Главвод на другую должность: помощника управляющего делами водной секции центрального комитета перевозок. Тут потише, и дел поменьше. Материально ничего не меняется. Начальство по поводу перевода сказало мне, что я очень нервничал и их нервировал. Но мне много раньше сказал Иван Сергеевич Тургенев: «идите вперед, пока можете, а подкосятся ноги – сядьте близ дороги да глядите на прохожих без досады и зависти: ведь и они недалеко уйдут». И вот сижу теперь в своем це-ка-пе, и поглядываю на свое прыткое начальство, и жду: скоро ли и они «сядут» близ дороги?!

Вчера узнал, что прихожане церкви Спаса на Спасской приглашали Для торжественного служения в Преображение Господне Патриарха, но тому этого не разрешила советская власть. Тогда подали прошение в ЧК с подписями более 1.000 человек, и та не разрешила. Вот вам и веруй как хочешь, и молись как умеешь!

Поляков вдребезги колотят. Взяты: Владимир-Волынск, Остроленка, Цеханов, Володарка, Радин, Млава, Седлец, Луков, Венгров и др. города и местечки.

Второй конгресс третьего Интернационала закончил свою сессию, но красный флаг на Кремлевском дворце все еще развевается.

Пожары продолжаются в Вятской, Архангельской, Ярославской, Вологодской, Костромской и Московской губерниях. Президиум ВЦИК выпустил воззвания по поводу этих ужасных пожаров. «Пожары, – говорится там, – со стихийной силою уничтожают леса, торфяные болота, запасы топлива, строительный материал. Огонь подбирается к складам, мостам, погибает неубранный хлеб, сгорают целые селения.»

Наркомиссариат по иностр. делам объявил, что имеется в виду предъявить полякам предварительные условия мира, согласно которым Польша должна оставить в своей армии не больше 50.000 чел., вооружить своих рабочих,предоставить амнистию польским гражданам, служившим в рядах советской России и Украины, причем военнопленные польские офицеры отвечают своей жизнью за безопасность арестованных польскими властями польских коммунистов.

Советские газеты называют положение Антанты «драматическим». Предполагается, что она склоняется к героическому решению «лучше ужасный конец, чем бесконечный ужас», и будет воевать с Советской Россией, или открыто и всячески помогать в этом Польше. В Россию приехал бывший председатель Венгерской советской республики Бела Кун. В Петрограде и Москве ему устроены торжественные встречи. В отношении других десяти комиссаров-сподвижников Бела Куна Чичерин послал настоящему венгерскому правительству предупреждение, что от участи их зависит участь десятков высших венгерских офицеров, находящихся в России в качестве военнопленных.

Подписан мирный договор с Латвией. Политическое могущество Советской России растет.

Сгорел склад бутафории при Большом театре. Убытки громаднейшие.

Вчера случайно видел, как в газетном киоске покупаются книги. «Сколько за Никитина?.. – 2.000» Покупатель не торгуется, вынимает из кармана две косых, берет Никитина (однотомное издание) и уходит.

Я, кажется, дурака валяю. Мне бы не в це-ка-пе, а на тумбе сидеть день-деньской со своими книгами. По такой цене мог бы прокормиться с семьею, книгами, года три.

13-го августа заключено перемирие с Финляндией.

Напечатан приказ Троцкого к войскам, сражающимся с «белогвардейской» Польшей. Там громко и коротко говорится: «Герои – на Варшаву!», и «герои» уже овладели городом Ново-Минск, находящимся в 20 верстах северо-восточнее и в 30 в. юго-восточнее Варшавы.

В Москве организуется «общество атеистов».

В связи с бумажным кризисом с первого сентября прекращается розничная продажа и прием подписки на газеты. Все светлее делается… Старый строй, старые предрассудки изгнаны, – новое настроение, новое безрассудство все крепче и крепче охватывает нашу жизнь, и мы уже не имеем сил протестовать, стонать, брыкаться, и только пищим.

12/25 августа.17-го августа в Минске открылась мирная конференция. Российской и Украинской (?) делегацией председательствует Данишевский, польской – Домбский, но ее занятия происходили дня два, а потом как будто приостановились (по крайней мере, об ней не пишут уже дней пять). И возможно, за эту неделю в военных делах свершился крупный переворот. В начале ее победа за победой, чуть-чуть – и мы в Варшаве, во Львове, а в конце, как образно пишут сегодня в «Правде», «нас бьют, и довольно крепко бьют». 17-го писали о взятии красными войсками Страсбурга (около Млавы) и Грубешова; 18-го – Влоцлавска, Бужска и Золочева, а 22-го уже пишут, что красные войска, действовавшие в районе Страсбург-Плоцк, отводятся к востоку на новые позиции; что и в районе Цеханов-Маков такая же штука и что оставлен Седлец. Тогда же сообщено, что в районе Темрюка, в 12-ти верстах южнее Анапы, высажен противником десант и что в Туркестанском и Хивинском районе идет бой с шайкой Джанауд-Хана.

24-го августа сообщается, что в Белостокском районе красные части под давлением противника отошли в район Брянска; после упорных боев оставили Брест-Литовск и Грубешов, а 25-го августа в сводке говорится опять о Белостокском районе, что из него войска отводятся на новые позиции, и что подо Львовом и под Галичем идут упорные бои «с переменным успехом». В общем, рисуется картина отступления красных на всех фронтах («обыватели» уже поговаривают о разгроме нескольких армий, о паническом бегстве, но автор сей летописи словесных «корреспонденций» с театра войны никогда сюда не заносил и впредь будет придерживаться такого же правила).

На днях Троцкий разрешился новой крылатой (под Евангелие) фразой: «Если Франция на полях Польши подставила нам левую щеку, получила по этой щеке удар Красной армии и расписалась в получении, то на врангельском фронте, следуя евангельскому завету, она после этого подставляет нам свою правую щеку, и мы должны сказать рабочему классу: размахнись покрепче, и дай урок!»Конечно, «бурные аплодисменты покрывают последние слова т. Троцкого», а на деле кто кого бьет – смотри на предыдущей странице.

Верховный революционный трибунал разобрал дело так называемого «Тактического центра», объединявшего «контрреволюционные» организации («Совет общественных деятелей», «Национальный центр», «Союз возрождения», «Торгово-промышленный комитет», «Кусковский клуб», «Союз русской молодежи» и «ЦК кадетской партии»). Ничего такого «Тактический центр» не сделал, что бы могло свергнуть советскую власть, но деятелей его Д. М. Щепкина, С. Е. Трубецкого, С. П. Мельгунова, В. Н. Муравьева, Г. Ф. Филатьева, Н. М. Кишкина, Д. Д. Протопопова, В. И. Стемпковского, С. А. Котляревского и еще некоторых – постановлено расстрелять и только в силу первомайской амнистии – заменить расстрелы тюремным заключением на разные сроки. Кроме них обвинялись и еще «бывшие» известные лица. С. А. Морозов, A. Л. Толстая, Н. С. Пучков, проф. Н. К. Кольцов, С. Д. Урусов, и др., – тех в концентрационный лагерь. Обвинял, конечно, Крыленко, и некоторым, по его требованию, быть бы как бычкам «на веревочке», да неожиданно выступил на суде Троцкий и высказался за смягчение участи подсудимым, так как некоторые из них (например, В. Н. Муравьев), состоят уже на службе у советской власти и, безусловно, ей преданы. В уважение сего, слава Богу, этот суд оказался, против обыкновения, милостивым.

С января по август заболело сыпным тифом в России 1.926.135 человек, на Украине 316.670 чел., в Сибири 78.325 чел.; возвратным тифом в России – 444.838 чел., на Украине – 101.803 чел., в Сибири – 47.415 чел. Холерой во всей республике – 7.249 заболеваний, дезинтерией 31.739 чел., цынгой 37.536 чел. В Москве сейчас постоянное население составляет цифру 1.093.600 чел. (со включением гарнизона), а к 1-му февраля 1917 года его было 2.043.400 чел. В Петербурге сейчас не более 800.000 жителей, а было тоже свыше 2 млн.

Петроград шлет на фронт 1.500 «лучших, мужественнейших членов питерской организации», с кличем «Варшава должна быть взята во что бы то ни стало. Польские паны должны погибнуть раз и навсегда.» Москва тоже посылает 650 коммунистов. Дело пойдет!

31-го августа постановлено перевести часовую стрелку назад на 1 час, и 30-го сентября – еще на один час.

Вчера на пленуме московского совдепа выступил Милютин, ездивший в Англию вместе с Красиным и Каменевым. Переговоры с ними прекращены впредь до исхода «мирных переговоров» с Польшей. На этом же пленуме заместитель Цурюпы по наркомпроду Брюханов объявил, что отовсюду идут неутешительные вести о постигшем Россию неурожае. Предстоит тяжелый продовольственный кризис. Но наркомпрод надеется, если Врангель не отрежет от нас кубанский хлеб, дать стране 380 млн. пудов хлеба, 60 млн. пудов картофеля.

Франция потратила на войну, т. е. за все 6 лет, 233 млрд. и 300 млн. франков. Так поведал свету во французском сенате Поль Думер.

Погода стоит переменная, с небольшим охлаждением и некрупными дождями.

Молоко (наша главная и, пожалуй, единственная утеха) дошло до 400 р. за кружку. Капуста и та (в августе-то месяце) 200 р за ф. За починку двух пар. ботинок заплатил уже 6.000 р., и то – своему брату сослуживцу, а сапожник содрал бы вдвое больше.

Получаются письма от «сродников», от знакомых, с юга, из Сибири, – везде дороговизна растет в ужасающей степени. Уже не пришлют теперь сухариков ниоткуда. Скажут – сами голодаем. И правильно. Не одной же Москве отдуваться голодовкой.

23 авг./5 сентября.Стоят сухие теплые дни. Иногда они заволакиваются дымной мглой: горят леса, болота. На днях сильно горело в Измайловском лесу, под самой Москвой.

Вчера был за всенощной у Сергия в Пушкарях. Все новшества: служивший там протодиакон Остроумов (получивший «гонорара» за участие во всенощной и за обедней 30.000) сбрил себе не только бороду, но и усы, остриг себе на голове волосы, как сотрудник чрезвычалки, и, послуживши до пения ирмосов, снял свои священнослужительские облачения, надел английское щегольское пальто, взял в руки шляпу-панаму и вышел из церкви. Но при всем этом служил очень истово; читал и пел «с чувством», так что и не поймешь, что это – от чистого сердца или актерство своего рода!?

Очень дорожает сено; оно теперь дороже яблоков: сено 400 р. п., яблоки 250–500 р. п. Оттого и мясо подешевело: стало от 700 до 900 р. Крестьяне усиленно режут коров. Другого выхода нет.

Москву очень подкузьмило в сенном отношении нынешнее исключительное мелководье и убогость Москво-Окского «флота». В прежние годы под сено ставили на Оку от 80 до 100 гусян, новых или надежных, а в этом году с открытием навигации оказалось, что все гусяны водотечны. Надо было их «пробивать», а пакли и гвоздей нигде не найдут: хоть иди на Сухаревку и покупай их там по фунтам. Вот уже осталось и работать-то не более полутора месяцев, а из ремонта под сено вышло что-то около 20-ти гусян. Значит, привезут они в Москву сена самое больше 400.000 пудов, вместо прежних 3–4,5 млн. (в 1904 году привезено по Москве-реке 4.383.288 пуд.).

Вообще с водным транспортом очень невесело. Грузовые работы из рук вон плохи. Приведу тут некоторые выписки из донесения нашему Главводу: «3а недостатком рабочих на Каме некоторые баржи остаются к 1-му июля неразгруженными с мая месяца… В мае выгрузки в Нижнем было по 86.190 п. в день при 936 грузчиках, а в июне 140.943 при 1.692 грузчиках. Средняя выгрузка на одного грузчика в мае 92 п. в день, в июне 83 п. в день… Как будто устанавливается абсурдное положение: чем больше людей, тем меньше результат их работы… На Сибирской пристани одна баржа не разгружается с 15 мая, две баржи с 23 мая, а три баржи разгружаются с 23 тоже мая, и т. д На Молитовской пристани (в Нижнем же), несмотря на повсеместный соляной голод, не приступлено к выгрузке 12 соляных барж, причем одна стоит с 1919 г. … В Астрахани артель грузчиков из 40–50 чел., работая с 9 ч. утра до 3 ч. дня, подает к пристани на пароход не более 3.000 п., или 60 п. с человека, т. е. менее четвертой части средней узаконенной нормальной выработки (275 п.), и благодаря этому пассажирские пароходы простаивают там по 6 суток…» В сведениях о тоннаже у нас есть более 10 судов, которые «неизвестно где находятся». Кое-кому известно, конечно, что очень много судов под водой, но оттуда их, должно быть, не скоро вытащишь; по крайней мере, из тех же источников сообщают: «На Каме суда, сгоревшие и затонувшие в навигацию 1919 года в Левшинском и Заозерском затоне, из воды пока не вынимаются, так что некоторые суда заносятся песком, и вообще их положение в воде мешает движению судов и подходам их к пристаням.»

31-го августа сообщено об оставлении Соколки и взятии ст. Жабинки и гор. Бела; 1-го сентября, что «в Белостокском районе противник потеснил наши части»; 2-го сентября, что «во Львовском районе наши части под давлением противника несколько отошли на реку Буг»; 3-го сентября, что «нами занят город Замостье».

В «Известиях» есть статейки, из которых видно, что в истекшую зиму в советских хозяйствах погибло 50 % скота от бескормицы, а в коллективах около 20 %, у крестьян же, – говорится там, – «погибло сравнительно меньше, так как у них был почти повсюду хоть некоторый запас сена и соломы». Так ли это, не «частная ли собственность» играет тут такую спасительную для скота роль?!

Мирные переговоры с Польшей перенесены из Минска в Ригу.

Троцкий издает приказы по фронту, ведущему дело с Врангелем, что его десанты разбиваются красными повсеместно, где бы они ни появились, и это дает ему «полное право рассчитывать на то, что мы с Врангелем скоро покончим».

По заграничным сообщениям видно, что у Врангеля 140.000 человек, «из которых 50.000 хорошо вооружены».

† В Томске скончался известный русский путешественник Потанин.

В «Известиях» напечатано радио из Вены в Христианию, будто бы венгерское правительство сообщило Франции, что венгры и румыны могли бы совместно наступать на Москву. Возможность этой комбинации подтверждается широким масштабом мобилизации, проводящейся за последнее время в Румынии.

«Поворот от ворот». После любезностей с Красиным и Каменевым, коль скоро мы под Варшавой сконфузились, Англия заговорила с Чичериным другим языком. В лондонских газетах 24-го августа было напечатано официальное сообщение британского правительства, что Ллойд Джордж обсудил с итальянским премьер-министром события в Восточной Европе, и по следствиям этого обсуждения британское и итальянское правительства отныне по русским вопросам решили действовать заодно. Сообщение подчеркивает, что, «несмотря на поражение, которое советское правительство потерпело в своем нападении на поляков, оно все еще отказывается взять обратно свое преступное и роковое предложение и продолжает вести войну на польской территории, с целью принуждения польского народа принять его условия. Ни одно свободное правительство на может ни признать советскую олигархию, ни иметь с ней дело.» Текст сообщения препровожден Бальфуром Каменеву при письме, в котором спрашивает: «Намеревается ли правительство советской России настаивать на предъявленных Польше условиях о мире. Будущая политика британского правительства будет зависеть от ответа на эти вопросы, и ввиду того, что этот вопрос без всякого сомнения носит крайне срочный характер, было бы желательно получить ответ не позднее вечера 3-го сентября.» После этой переписки Чичерин, огрызнувшись за «олигархию» (что, мол, вы сами «подлинная олигархия»), поспешил снять свои требования об разоружении польских войск до численного состава 50.000 чел., и о вооружении 200.000 чел. их рабочих. Эта новая нота Чичерина нашла уже отклик в лондонских газетах. В «Дейли Экспресс» сказано, что в ноте больше всего «большевистской пропаганды – очень умно составленной и очень дерзко изложенной. Однако старания Чичерина в этом направлении напрасны. Британский народ будет судить о большевизме не по его словам, а по его деяниям.» А наша «Правда» не замедлила откликнуться на «миролюбие» господина Ллойд Джорджа. (Так буквально озаглавлена передовая статья «Правды» за 3-е сентября.) Английское сообщение обзывается «бессовестным, наглым, циничным», также обзывается и «кровожадная английская буржуазия, этот тиран наших дней», Ллойд Джордж – «лицемером из лицемеров», «сверхнахалом».

Из Ташкента телеграфируют, что в Бухаре восторжествовал революционный переворот и что там провозглашена советская республика.

Деникин опубликовал в лондонском «Таймсе», что он действовал самостоятельно, лорд Керзон на него никакого влияния не имел, и сложил он обязанности главнокомандующего по обстоятельствам, к политике Керзона непричастным, и что он,(т. е. Деникин) считает борьбу с большевиками неизбежной и совершенно необходимой до полного их поражения, «в противном случае не только Россия, но и вся Европа будет разрушена».

26 авг./8 сентября.Два дня стояло ненастье, а сегодня опять сделалось теплее и суше.

† Во вторник 31-го августа в Петрограде в финском рабочем клубе несколько вооруженных финнов перестреляли 8 ответственных работников коммунистической финляндской партии (в т. ч. – убит Иван Рахья) и десятерых ранили. Созданная для расследования комиссия под председательством Дзержинского (везде Фигаро!) напала тут на какой-то «хитро обдуманный план и тонко сплетенную нить финских белогвардейцев».

Не наше дело, Иван Парамонович! Кушайте чай!

В «Правде» пишут сегодня, что в Латвии белый хлеб продается по 4–5 р. за ф., «и притом продается совершенно свободно», – ну, а дальше утешают нас, что этот хлеб там для рабочих недоступен. А наш, шестисотрублевый хлеб, разве доступен рабочим?

В Сокольском направлении, в Волковысском и в Брест-Литовском красные отступают. Во Владимиро-Волынском, Львовском, Галичском, Рогатинском, Гродненском и Крымском идут упорные бои.

Бальфур ответил уже через Каменева на последнюю чичеринскую ноту. Во-первых, он выразил «свое удовольствие по поводу того, что советское правительство отказывается от требования создания рабочей милиции в Польше», во-вторых, он проводит свой взгляд, что «вооруженная сила, навербованная из одного класса населения, с исключением всех прочих, была бы навязана полякам приказом иноземной державы, под ее покровительством и согласно ее плану; такая структура ее несовместима ни с национальной независимостью, ни даже с прочным поддержанием гражданского порядка». А затем Бальфур острит по поводу сравнений Чичерина между условиями, в которых находится трудящееся население советской России и Великобритании: «Сравнения эти, – говорит Бальфур, – по-видимому, основаны на том, что в Великобритании существует неравенство в распределении богатств, которых в России уже нельзя встретить.» Лично от себя Бальфур «позволил бы заметить, что он никогда, ни на минуту не сомневался в безусловной действительности советских приемов превращения богачей в бедняков; неуспеха приходится опасаться лишь в более трудной и, на взгляд Бальфура, более важной задаче – превращения бедных людей в богатых». Чичерин не замедлил ответить Бальфуру, тоже через Каменева, причем особенно пространно отвечает на последнюю часть произведения Бальфура. Это, мол, «экономическое окружение России» лишает русский народ большого благосостояния. И даже хуже бы было, если бы в России существовала бы другая форма правления. Тогда бы народ не вынес последствий «отсутствия топлива, южного зерна, иностранного сырья, сельскохозяйственных орудий и всяких других машин, которые Россия всегда получала из-за границы». Заканчивает он картиной «советского рая». «Богатства высших классов России сделались достоянием народа. Шедевры искусства, украшавшие дворцы, теперь доступны обозрению всего народа и сделались источником наслаждения для широких масс, которым раньше были чужды высшие радости жизни. Пышные жилища аристократии превратились в народные клубы, где трудовая масса наслаждается жизнью… Дома богачей отданы беднякам; и те, кто раньше погибал в трущобах, теперь пользуются всеми удобствами (!!) благоустроенных (!!!) жилищ. Электричество появилось даже в таких деревнях, где раньше царили совершенно первобытные условия.»

Но увольте от переписки дальнейшего. Не могу. Уж очень заливает товарищ Чичерин насчет «высших радостей» современной российской жизни. (А впрочем, я видел сегодня на заседании в своем «цекапе», как один представитель наркомпрода бутерброд жрал из белого хлеба с паюсной икрой. Но ведь это не кто иной, как наш старый приятель А. Е. Шевченко, бывший управляющий московской конторой Восточного Общества.)

Теперь работы Чичерину хоть отбавляй. Министр иностр. дел США передал итальянскому послу в Вашингтоне ноту, в которой излагает точку зрения американского правительства на военное давление, производимое советской Россией на Польшу, а также и на другие факты, не отделимые от русского вопроса. Америка сочувствует Польше, и она ей поможет в сохранении политической независимости и территориальной целостности. Она и Россию любит и много для нее сделала до последней революции. За позорную капитуляцию в Брест-Литовске русский народ не ответственен. «Он победит нынешнюю анархию, страдания и бедность.» Но Америка «относится враждебно ко всякого рода переговорам и отношениям с советским режимом». «Что современные властители России правят ею против воли и согласия значительной части русского народа – это неоспоримый факт. Большевики силой и хитростью захватили власть и правительственный механизм и продолжают держать их в своих руках, употребляя дикое насилие для поддержания своей собственной власти. Правительство Соединенных Штатов надеется, что русский народ сам найдет путь к установлению правительства, соответствующего его воле и желанию.» И вот, когда придет это время, тогда, мол, мы и окажем ей практическую помощь в деле возрождения России. «Правительство Америки не может принять правителей России как правительство, с которым могут быть поддерживаемы дружественные отношения.» Режим в России «покоится на отрицании принципов чести, добропорядочности и всех соглашений, на которых основана вся система международного права», и т. д., с заключением, что русский народ должен же противопоставить свое национальное чувство «унижающей его социально-философской доктрине и угнетающей его тирании».