Текст книги "Дневник москвича (1917-1920). Том 1"

Автор книги: Николай Окунев

9/22 февраля.Воззвания и воззвания без конца!

«К трудящемуся населению всей России: мы, Совет Нар. Ком., считаем, что сейчас революционная Россия не может взваливать на свои израненные (а кто, спросить, изранил-то?) плечи бремя новой войны, и, подписывая аннексионистский мирный договор, мы объявляем, однако, демобилизацию нашей армии и состояние войны с Германией объявляем прекращенным.» Дальше в воззвании говорится, что «расстроенные остатки наших войск почти без сопротивления отступили перед организованным натиском врага». И еще дальше, что «германский рабочий класс оказался в этот грозный час еще недостаточно решительным и сильным, чтобы удержать преступную руку собственного милитаризма». Воззвание заканчивается обычным призывом в Красную армию, и угрозой всем тем, кто не рабочий, не крестьянин, не солдат, что борьба с ними будет «до последней капли крови».

Затем другое воззвание, под особым заглавием: «Социалистическое отечество в опасности!» Тут уже говорится, что Совет Комиссаров постановил: «Все силы и средства страны предоставляются целиком на дело революционной обороны», в развитие чего предписывается всем советам и революционным организациям «защищать каждую позицию до последней капли крови»… «При отступлении уничтожать пути, взрывать и сжигать ж. д. здания, весь подвижной состав немедленно направлять на восток, в глубь страны. Все хлебные и продовольственные запасы, а равно и всякое ценное имущество, которому грозит опасность попасть в руки врага, должны подвергаться безусловному уничтожению.» Мобилизуются какие-то батальоны по линии «нового фронта» для рытья окопов, причем «все работоспособные члены буржуазного класса, женщины и мужчины, под надзором красногвардейцев должны работать в этих батальонах, а сопротивляющиеся будут расстреляны». И вообще, расстрелы вводятся в широких размерах, и к ним уже обречены: «неприятельские агенты, спекулянты, громилы, хулиганы, контрреволюционные агитаторы и германские шпионы», и т. д. и т. д., все в таком же страшном тоне. Те же песни поет и неутомимый Крыленко, да, пожалуй, еще попронзительнее самого Ленина с Троцким: «Борьба не на жизнь, а на смерть, беспощадная борьба, в которой нет отступления, нет отходов, в которой есть либо смерть, либо победа» (черта с два!). «Народную месть, народный террор должны мы противопоставить нашествию противника. И если нам удастся бросить навстречу сплоченные массы революционных граждан, которые не только по правилам военной стратегии, а из-за угла, всюду и везде, мелкими отрядами и крупными сражениями за каждое селение и за каждую улицу, за каждый дом в городах поднимут бой в нашей отчаянной гражданской войне, – нет силы, которую немцы могли бы противопоставить нам.» И т. д.

Для передышки от такой без войны воинственности, запишу о кончине турецкого экс-Султана Абдул-Гамида, царствовавшего с 1876 по 1910 г. и свергнутого с престола младотурками.

21 февраля немцами занят Валк и ст. Рысти в 40 верст, от Ревеля. Через несколько часов Вилейка, Кривичи, Бреславка и Балки. Даже Двинск взят только кучкой немцев, приехавших туда всего лишь на двух автомобилях. Что же говорить о разных Кривичах и Балках – их, может быть, взяли такие же силы, численностью, которые так успешно оперируют в наших городах при встречах в глухих переулках с одиноким прохожим.

Так много немецких «взятий», что забыл даже, писал ли о взятии Минска, Борисова, Могилева-на-Днестре.

Образован «верховный малый совет» из Ленина, Троцкого, Сталина, Прошьяна и Карелина «с целью установления в стране твердой власти». В Петрограде введено осадное положение, и учрежден «Чрезвычайный штаб Петроградского военного округа».

Перед началом 17-го года я был убежден, что он-то и будет самым знаменательным, но теперь приходится сказать то же самое про настоящий 18-й год, должно быть, самое-то важное, самое страшное (чего не дай Боже) произойдет именно в текущем году и, может быть, вскорости от сего дня – чрез неделю, чрез месяц. Настает такое времечко, когда только и можно сказать: «пронеси Господи», как говорят путешественники по Военно-грузинской дороге, когда едут под навесом огромных каменных глыб, носящих даже название «Пронеси Господи».

10/23 февраля.Гапсаль также занят немцами. Из Ревеля отправлен будто бы этапный поезд в составе 12 вагонов, наполненных «пятьюстами прибалтийских баронов», арестованных по постановлению исполнительного комитета СРСД за проявление преданности к Вильгельму. Баронов отправили в Красноярск.

Псков ждет еще немцев, а доблестное воинство уже удирает оттуда во все лопатки. Отходящие поезда берутся ими с боя. Солдаты влезают на крыши и буфера, в вагонах выбивают стекла и лезут внутрь их через окна. А отсюда отправляются в помощь им красногвардейские отряды. В конце концов дело опять сведется к междуусобному кровопролитию, и вот, кто тут одолеет: бегущие от немца или едущие на него? Но во всяком случае сам немец от этого только выиграет.

Австрийцы восстановили с большой торжественностью старую государственную границу между Волоческом и Подволоческом. «Волочи», «Подволочи», а есть еще и «сволочи», доигравшиеся до такого позора.

И турки двигаются «на вы»: Эрзинджан занят, и очередь за Эрзерумом.

В «Чрезвычайном штабе Петроградского военного округа» орудует тоже пятерка: Бонч-Бруевич, Васильевский, Еремеев, Мехоношин и Юренев. Румыны обстреливают Тирасполь.

11/24 февраля.Ответ германцев, по признанию самого Ленина, – «ставит нам условия еще более тяжкие, чем в Брест-Лиговске». В общем, немцы требуют: 1. Установления германских полицейских в Эстляндии и Лифляндии, впредь до воссоздания упорядоченных учреждений. 2. Установления советским правительством мира с народной Украинской республикой. 3. Вывода русских войск из Финляндии и Украины. 4. Отказа советского правительства от пропаганды в Германии и в оккупированных ею областях. 5. Сохранения торгового договора 1904 г. по крайней мере на срок до 1925 г. 6. Возвращения Турции ее восточных анатолийских провинций. 7. Отторжения от России территорий, лежащих к западу от указанной в Брест-Литовске русским представителям линии. 8. Немедленной полной демобилизации русской армии, вплоть до вновь образованных большевиками частей.

Это еще не все, но самое главное тут записано. Ультиматум заканчивается указанием, что он должен быть принят в течение 48-ми часов.

Полоцк занят немцами.

13/26 февраля.Ко всеобщему удивлению сегодня вышли только разные «социал-демократы». Значит, что-нибудь у их смольных величеств не ладится. Однако прочтем, что хоть «Соц-дем» сообщает. Во-первых, крупнобуквенное воззвание на видном месте: «К оружию, товарищи. Все на фронт, все на борьбу с захватчиками. За социализм, за освобождение человечества против буржуазии, против власти капитала.» И во-вторых, объявление (несколько помельче), что «по постановлению моек, комитета РСДРП обязана записаться в красную армию такая-то категория», а в-третьих, информация под заголовком: «Согласие совета нар. ком. на мир». Оно принято ВЦИК большевиков, большинством 116 голосов против 85, и 26 воздержавшихся. На основании этого Лениным и Троцким 10 февраля ночью послана телеграмма, что «совет нар. ком. постановил, условия мира, предлагаемые германским правительством, принять и выслать делегацию в Брест-Литовск». И эта делегация выехала вчера. Там же сообщают, что на Бологое двинуто около 70.000 красной армии. Что толку-то?

Ленин сказал про условия мира, что они «неслыханно тяжелы, угнетающе тяжелы. Германский империализм, пользуясь нашим положением, стал коленом на грудь и предъявляет свои омерзительные требования, и мы вынуждены принять эти требования, ибо иного выхода у нас нет.»

Но зачем же тогда призыв, – даже не призыв, а что-то вроде принуждения всем идти в красную гвардию? С кем, собственно, воевать, когда уже приняты «омерзительные требования» германского империализма? Сегодня все стены заклеены разными воззваниями «к оружию, к оружию!» и буржуазные газеты, вероятно, потому не вышли, что их бумага пошла на эти воззвания. Впрочем, к вечеру вышли два листочка несомненно «буржуйного» типа. Оказывается, что введена на все газеты предварительная цензура, а потому они и не могли выйти, ибо, должно быть, все, что они имели сообщить читателям, все «нецензурное». И в этих листках много белых пробелов, как год тому назад, в последние дни царствования Николая Второго. Из них узнаем, что Ленин на всякие манеры все оправдывается, – то говорил, а теперь пишет в одной из петроградских «правд»: «Мы обязаны подписать с точки зрения защиты отечества самый тяжелый, угнетательский, зверский, позорный мир не для того, чтобы «капитулировать» пред империализмом, а чтобы учиться и готовиться воевать с ним серьезным, деловым образом. До сих пор пред нами стояли мизерные, жалкие враги, как-то: идиот Романов, хвастунишка Керенский, банда юнкеров и буржуйчиков. Теперь против нас поднялся гигант, культурный, технически первоклассно оборудованный, организованный великолепно, – всемирный империализм. С ним надо бороться, с ним надо умея бороться», и т. д. Год тому назад Романова еще называли «всемилостивейшим», а полгода назад и Керенского «великим трибуном», когда же наконец назовут и Ленина идиотом и хвастунишкой? Как будто дело-то идет к тому.

Примут или нет германцы наше согласие на мир, узнаем, конечно, на этих же днях, но пока они продолжают свое шествие на нас довольно неутомимо. Взяты Ревель, Ровно, Минск, Псков и наступают на Гомель. Про свою добычу германцы сообщают так: «Добыча общая не поддается и приблизительному подсчету. До сих пор взяты в плен 1 генерал, командующий армией, несколько начальников дивизий, 425 офицеров, 8.700 солдат, 1.353 орудия, 120 пулеметов, 5.000 повозок, ж.д. поезда и около 1.000 вагонов, во многих случаях нагруженных съестными припасами, самолеты и прочий необходимый военный материал.» И ведь это по донесению одного только немецкого генерала Линзингена, а ведь там их много, и все знают свое дело, и тоже, поди, подсчитывают не свой урон, а «необозримую» добычу.

14/27 февраля.Сегодня, кроме «казенных», вышли еще две газеты: «Утро России» и «Раннее утро». Белых столбцов немало, а в особенности в «Р. у.».

Немцы уже в Луге, т. е. в расстоянии 130 верст от Петрограда. Ими еще занят 11-го числа Юрьев.

Московский Совет РСД большинством 41 против 10 (в исполнит, ком.) высказался против заключения сепаратного мира. Того и гляди, Москва тоже обособится и будет особой республикой. В Петрограде решено мириться, а здесь воевать. Чья возьмет?

Ростов н/Д взят большевиками. И значит, и казаки обольшевистились. Стоило тогда огород городить. Сколько погибло людей в этой междуусобице, и без всякого толка. Бедный Алексеев тоже ввязался в эту грязную историю и вот теперь где-то скрывается и ждет, конечно, страшного конца. Не лучше его и Корнилову, и Дутову, и Щербачеву. Спаси их, Господи, от самосуда – он витает над их судьбой.

16 февр./1 марта.На днях горели в Москве на Мясницкой улице интендантские склады. Погибло разных запасов на 70 млн. руб. Говорят, что пожару предшествовали грабежи этих складов, и пожар, собственно, – заметение следов.

Из Петрограда уехали по финляндской дороге посольства: французское, великобританское, бельгийское и сербское. Эвакуируются из Петрограда Госбанк и некоторые министерства.

Кроме Москвы, многие города телеграфом сообщили Совету нар. ком., что они за продолжение войны, и Ленин заявил даже, что «если бы у нас было столько дисциплинированных и вооруженных полков, сколько имеется резолюций в пользу войны, то мы могли бы воевать с империалистами всего мира». То-то, товарищ!

«Анархисты в редакции «Утра России», «Взрыв в поезде», «Запрещение езды на автомобилях», «Забастовка городских служащих», «Грабежи», «Угрожающая продовольственная опасность», «Контрибуции и аресты», «Смертный приговор», «Обложение буржуазии», «Расстрел крестного хода», – вот заголовки газетных сообщений, и это каждый день.

Неужто придет когда-нибудь такое время, когда чтение газеты будет удовольствием, то есть не будет в жизни таких ужасов, которые происходят теперь по всей «чресполосной России».

Здоровы ли, живы ли Дорошевич, Амфитеатров и другие острословы? В злой действительности много и смешного. Кому, как не им, позлоязычничать бы теперь над власть имущими. Писали же они при царе о царе и о министрах. Не боялись ни тюрем, ни Нарымских краев, ни заграничных ссылок. Чего теперь боятся?

17 февр./2 марта.Ленин разослал всем советам такую телеграмму: «Первого марта в 8 ч. веч. получена следующая телеграмма из Бреста: «Вышлите нам поезд в Товшино (около Пскова) с достаточной охраной. Снестись по последним с Крыленко. Подпись Карахан.» Эта телеграмма, по всей вероятности, означает, что мирные переговоры прерваны германцами. Надо быть готовыми к немедленному наступлению немцев на Питер и на всех фронтах. Ваша обязанность – все поднять на ноги и принять меры охраны и обороны.»

Корреспондент «Утра России» сообщает, что германцы спросили русских делегатов, от кого они выступают – от всей России или от определенной группы, – и те ответили, что от имени «определенного класса», и тогда немцы прекратили всякие переговоры с ними. Ни где-нибудь, а в самих «Известиях» сегодня напечатано, что Гомель взят немцами и Киев пал.

18 февр./З марта.Новая телеграмма Ленину и Троцкому от Карахана (слушайте!): «Как мы и предполагали, обсуждение условий мира совершенно бесполезно, ибо они ухудшились сравнительно с ультиматумом 21-го февраля и носят ультимативный характер. Ввиду этого, и вследствие отказа немцев прекратить до подписания договора военные действия, мы решили подписать договор, не входя в его обсуждение, и по подписании выехать. Поэтому потребовали поезд, рассчитывая завтра выехать. Самым серьезным ухудшением, по сравнению с ультиматумом 21-го февраля, является отторжение от России округов Ардагана, Карса и Батума под видом самоопределения.»

† Вчера в 5 час. вечера над Петроградом появился, надо полагать, германский аэроплан и сбросил 2 бомбы, от которых пострадали мирные жители: убито 5 и ранено 6 человек.

Терещенко, Кишкин и Бурцев освобождены, но в Москве зачем-то арестовали Камчатского Епископа Нестора.

В буржуазных газетах проклятия немцам и большевикам. В пролетарских – проклятия опять немцам и – буржуям. Первые предрекают скорый разгон настоящих властителей, а вторые – испещрены разными декретами, приказами и постановлениями о беспощадных налогах, штрафах, поборах, конфискациях, арестах, контрибуциях с буржуев и буржуев. А голод все рельефнее и рельефнее: сегодня в Москве вместо мягкого хлеба выдали на паек ¹/ ₈фунта ржаных сухарей. Краса же русской революции, всякое воинство – сухопутное и морское – заполнило все улицы, рынки и площади, спекулируя и мародерствуя откровеннейшим образом. Белую или серую муку дешевле 185 р. за пуд уже не купишь. Цена рублю, должно быть, не более трех копеек. А нам самим – и буржуям, и пролетариям, – цена грош. Никуда не годимся, и напрасно храндучим: без варяга нам порядка не завести. Пусть он придет. Кто против этого, тот боится за свою власть или за свое брюхо. Несть теперь власти кроме Бога и своей совести, и не единым хлебом человек жив бывает!

20 февр./5 марта.Сегодня, ни утром ни вечером, – никаких газет, кроме «Известий», «Соц.-дем.» и «Анархиста». Дух захватывает от такой жизни! Однако на Кузнецком мосту гуляние очень многолюдное. Впрочем, преобладают «саботажники» и прапорщики без погон, но с эдакими «офицерскими» лицами. Да и что им делать теперь, как не гулять? Случайно встретил там необычайного в тех местах гражданина: хозяина ломового обоза. Ликвидирует его: овес 45 р. пуд, сено 15 р. пуд, ржаная мука 120 р. пуд и хлеб, значит, обходится ему 3 р. 50 к. за фунт, а он обязан выдавать извозчикам кроме усиленного пайка в 0,5 фунта – еще 2 ф. Ну, мясо потом, и разное другое содержание людей, лошадей, саней, полков и сбруи, – так что никакие цены за перевозку не окупают расходов, и он бросил лошадей и все обзаведение. «Умирать с голода буду, – говорит, – один.»

В «Известиях» официально сообщается, что 3-го марта в 7 час. вечера подписан мирный договор с Германией и ее союзниками. Военные действия должны прекратиться к 1-му часу дня, но это не мешало вчера ночью показаться около Петрограда трем цеппелинам, которые были обстреляны артиллерийским огнем. Бомб сброшено не было, и сами цеппелины, конечно, не пострадали.

Освобождены Авксентьев, Вышнеградский и Епископ Нестор.

Заняты турками Трапезунд, немцами – Нарва.

В «Известиях» помещено «необходимое разъяснение» от помощника командующего войсками Аросева. «Разъясняет», что «штабом черной гвардии анархистов» было произведено «только» 4 обыска, так как штаб красной гвардии должен был произвести за одну ночь всего 20 обысков и, следовательно, не успел бы «управиться», а потому анархисты и были приглашены Аросевым в помощь. Умилительное содружество правящей власти с анархистами. Совет им да любовь!

23 февр./8 марта.Наконец-то вышли буржуазные газеты, но все еще с предварительной цензурой, а потому – с порядочными «проплешинами». Приводя полный текст мирного договора, газеты вопрошают, да действительно ли заключен мир? Почему-то 5-го марта немцы взяли с бою Оршу, а 6-го Ямбург.

Арестован красногвардейцами В. Кн. Михаил Александрович и доставлен в Смольный. Из формирования «красной» армии ничего не выходит: сам Зиновьев жалуется в Петрограде, что в Москве записалось в Красную армию 80.000 чел., а когда стали собирать записавшихся, не сосчитали и 3.000. Идут исключительно безработные рабочие, а солдаты поголовно разбегаются по деревням, по домам.

Московские трамваи движутся все хуже и хуже, а тариф все повышается. Теперь введена однообразная плата 40 к. беспересадочных билетов и без раздела на станции.

5 марта Румыния заключила с Германией и ее союзниками предварительный мирный договор, по которому она теряет в пользу союзников Германии Добруджу до Дуная.

В Берлине и Вене торжествуют по случаю мира с нами. Вильгельм рассылает благодарственные телеграммы Гинденбургу, Канцлеру и др. деятелям. Там, между прочим, сказано: «После долгой борьбы драгоценные результаты победы в наших руках. Наши балтийские братья освобождены от русского ига и могут снова сознавать себя германцами. Бог поможет нам и далее.»

Николая Второго и его семью перевели «на солдатский паек», а право расходования им своих денег ограничено до 4.200 р. в месяц на всю семью.

«Главковерх» Крыленко, или «Верховрыло» подал в отставку. От какого Верховного Главнокомандования, кем, чем?

25 февр./10 марта.Какие-то странные известия из Иркутска: будто бы «Кн. Львов (какой?) и директор русско-азиатского банка Путилов провозгласили себя правительством прибрежной полосы Дальнего Востока, для подкрепления новой власти из Японии двинуты большие силы».

В. Кн. Михаил Александрович по одним сведениям освобожден, по другим – помещен в больницу при «Крестах».

«Правительство» переезжает из Петрограда в Москву. Как говорится, «хуже стало»!

Во многих городах местными советами наложены контрибуции на богачей или в несколько сот тысяч, или в несколько миллионов, а если эту контрибуцию не платят, то неплательщиков арестовывают. Например, на Нижн. Новгор. наложено 50 млн., но срок прошел, денег купцы не дают, тогда взяли да арестовали их до тридцати «штук». Немало за последние дни арестовано и московских богачей. Этих – за невзнос различных налогов. Да и где взять теперь богатому человеку средств, даже для существования: фабрики, дома, имения, леса, акции, текущие счета, процентные бумаги, содержимое сейфов – стало не их собственностью, а «национальным» достоянием, или потеряло всякую ценность.

Два слова и о погоде: она устойчиво прекрасна – ночью морозы и звездное небо, а днем сияет солнышко, давая десятиградусное тепло, но московские улицы с каждым днем все более и более делаются «катакомбистее» и грязнее.

27 февр./12 марта.Сегодня должен бы быть великий праздник – годовщина русской революции, и его празднуют, то есть все учреждения и торговли закрыты, но ни колокольного звона, ни флагов, ни уличных манифестаций. И совсем не праздничное настроение: на улицах движения мало, кто идет или едет – на всех так и лежит печать уныния, разочарования или апатии ко всему окружающему. А для Москвы и еще бы праздник: вчера переехало сюда «правительство» во главе с Лениным. Значит, ее давнишняя мечта сделаться опять столицей – осуществилась, но как это сейчас горько и постыло. Одним словом, сбылось «предсказание» Лермонтова, написанное им еще в 1830 году:

 
Настанет год, России черный год,
Когда царей корона упадет;
Забудет чернь к ним прежнюю любовь,
И пища многих будет смерть и кровь;
Когда детей, когда невинных жен
Низвергнутый не защитит закон;
Когда чума от смрадных, мертвых тел
Начнет бродить среди печальных сел,
Чтобы платком из хижин вызывать;
И станет глад сей бедный край терзать;
И зарево окрасит волны рек:
В тот день явится мощный человек,
И ты его узнаешь – и поймешь,
Зачем в руке его булатный нож.
И горе для тебя! – твой плач, твой стон
Ему тогда покажется смешон;
И будет все ужасно, мрачно в нем,
Как плащ его с возвышенным челом.
 

Газеты наполнены «юбилейными» статьями. Изо всех них один вывод: русская революция, как пушкинская старуха, требовавшая от золотой рыбки то новое корыто, то избы, то боярских хором, то царских палат, а потом оставшаяся при старом разбитом корыте.

Перелистывал прошлогоднюю запись этих дней и высчитал, что медовый месяц русской революции только и продолжался 1 месяц. А что к концу года получилось? В «Русск. вед.», например, отмечено, что за год мы потеряли Украину, Польшу, Прибалтийский край, Финляндию и часть западных и закавказских областей, что составляет 50 млн. народонаселения. Но ведь скоро и Сибирь отойдет от нас, что же останется от великой Российской Федеративной республики?

Предварительная цензура в Москве наконец отменена, но – надолго ли?

В «Новом слове» И. М. Гольдштейн делает интересные сопоставления, что стоили разные продукты до войны и что стоят теперь. Беру самое существенное, считая за фунт: мука пшеничная 7 к. и 3 р. 70 к., ржаная 5 к. и 3 р., рис 10 к. и 3 р. 25 к., картофель (мешок) 1 р. – 80 р., дрова (сажень) 15 р. – 140 р., керосин 5 к. – 60 к., масло сливочное 50 к. – 14 р., сыр 50 к. – 15 р., молоко (бутылка) 7 к. – 1 р. 50 к., яйца (десяток) 40 к. – 4 р. 20 к., судак 25 к. – 3 р. 50 к., кетовая икра 60 к. – 6 р. 50 к., курица 60 к. – 15 р., индейка 4 р. – 60 р., гусь 1 р. 50 к. – 40 р., рябчик 60 к. – 2 р. 50 к., мясо коровье 25 к. – 4 р. 50 к., колбаса 50 к. – 12 р., яблоки (шт.) 5 к. – 1 р. 50 к., апельсин 8 к. – 4 р., лимон 6 к. – 2 р., мед 45 к. – 9 р., сахар 15 к. – 10 р. Там же П. Ашевский шутя отвечает на вопросы, что от чего осталось, – «от царя – распутинские анекдоты», «от великой России – приятные воспоминания», «от Учредительного Собрания – рожки да ножки», «от русской армии – Крыленко», «от русского флота – "нелюдимо наше море"», «от солдат – мешочники», «от офицеров – намогильные кресты и другие знаки отличий», «от гражданина – панихиды», «от семи повешенных – семь расстрелянных», и «во что превратилась наша жизнь? – в каторгу. Каторга – в господствующее сословие. Война – в мир. Мир – в войну. Законы – в декреты. Суды – в самосуды», и т. д. в этом же роде. Очень недурно и очень «правильно»!

«Благую честь избра», кн. Иоанн Константинович, сын покойного Вел. кн. Константина Константиновича и зять Сербского короля, пока рукоположен в дьяконы, и затем – в сан иерея, а потом – разводится с женой, принимает монашество и будет к Пасхе возведен в сан Епископа.

Для годовщины установления в России свободы-свобод, сегодня напечатано обязательное постановление президиума СРСКД г. Москвы и Московской области, чтобы мы, паршивые буржуи, «не выполняющие какую-либо общественно необходимую работу, не связанные с Москвой необходимой связью, все, чья работа без ущерба для народного хозяйства может быть перенесена в другое место, служащие закрытых или эвакуированных учреждений, чины демобилизуемой армии, учащиеся и учащие прекративших занятия учебных заведений, а прежде всего беженцы из других городов и люди «без определенных занятий» должны оставить Москву немедленно» и никак не позднее 1-го апреля. Короче говоря, убирайтесь куда знаете, а мы вам с 1-го апреля не дадим продовольственных карточек и ваши квартиры реквизируем.

1/14 марта.Сегодня утром реомюр показывал 12° мороза. Днем тоже холодно, и только на солнце согревало по-весеннему.

Царя не обожали, а «обожаемым» все время называли. Буду для краткости Совет нар. ком. называть тоже «обожаемым». Для дебюта в новой столице обожаемый председатель обожаемого совета Ленин выступал вчера в двух заседаниях московских обожаемых советов и везде ему «бурно аплодировали». Нового он ничего не сказал, но здорово ругнул экс-царя, Керенского и буржуазию. Первого назвал «идиотом», второго «пустым хвастунишкой», а буржуазию «бездарной и глупой», а ее «прихвостней – подлыми». (Теперь я по крайней мере знаю свое политическое лицо: подлый прихвостень бездарной, глупой буржуазии, – а то право не знал, что я такое?!) Во всех последних речах Ленина, сказанных в Петрограде и здесь, одни просьбы «не увлекаться революционной фразой», т. е. не говорить империалистам, что мы закидаем их шапками, а сделать «передышку», принять позорный мир и исподволь готовиться сделать немцу отпор революционной силой.

Завтра московские газеты должны выйти без объявлений, которые являются теперь монополией «обожаемых» «Известий». «Русские вед.» называют такой декрет актом «безобразного и недостойного насилия».

† Скончался композитор Ц. А. Кюи.

Вел. Кн. Михаил Александрович выслан в Пермь. Так распорядились «обожаемые».

Л. Троцкий сложил с себя комиссарство по иностранным делам и передал его какому-то Чичерину, а сам сделался председателем комиссариата по военным делам. Должность «главверха» упраздняется, и товарищ Абрам, он же Крыленко, – пока без ангажемента, значит, уже не обожаемый.

С переездом обожаемых в Москву здесь в спешном порядке, порой в 24 часа, реквизируются особняки, гостиницы, магазины, целые небоскребы, или частью, чтобы разместиться всем «правительственным» учреждениям и служащим в них. Многие семьи – буквально выбрасываются на улицу со всем своим скарбом. Что церемониться с бездарными, глупыми и подлыми буржуями!

Нарву немцы очистили, но заняли Або и Могилев.

Ожидают, что на днях Одессу займут румыны. Сибирь готовится к приему японцев и всех других наших союзников, кажется, настроенных теперь против нас, а не за нас.

В Благовещенске арестован «обожаемый» совет земством и казначейством.

При центральной обожаемой власти главную охрану несут латышские отряды. Ох, эти латыши! Зуб имели на немецких баронов, а грызут русских буржуев!

3/16 марта.Суббота масленицы. И погода сделалась масленой – тепло с самого утра; снег тает. На 4-м «Всероссийском съезде советов» собралось всего 1.164 делегата, в том числе, большевиков 732, левых эсеров 238 и анархистов 14, остальные не правее меньшевиков. Отмечены речи Ленина, Зиновьева, Камкова, Покровского и Мартова. Читана приветственная телеграмма президента Амер. Республ. Вильсона. Она выражает сочувствие «русскому народу» за обиды, чинимые ему Германией, и уверяет, что Правительство штатов обеспечит России «полный суверенитет и полную независимость в ее внутренних делах» и т. д. Большевики, конечно, ликуют, имея такую телеграмму. Мы, мол, теперь признаны! И отвечают на телеграмму не без сознания своего правительственного достоинства.

Во второй день съезда эсер Лихач захотел сострить и сказал, что «у Николая был злой гений – Алиса Гессенская. Вероятно, и у Ленина есть также свой гений», и вот за это Лихача лишили слова, усмотрев в его словах оскорбление совета нар. ком. (как и встарь: «за оскорбление Величества»). На этом заседании съезд утвердил (ратифицировал) мирный договор, заключенный нашими представителями в Брест-Литовске.

Официально сообщено, что Одесса занята германо-австрийскими войсками. Считала ли «Новая жизнь» и эту потерю, когда подводила такие итоги наших потерь: Территорией 707 т. кв. верст (4 %), населением 46 млн. душ (26 %), посевами 28 млн. десят. (27 %), урожаем 2.900 млн. пудов (37 %), ж.д. дорогами 17.500 верст (26 %), фабр.-зав. производством 925 млн. р. (33 %), мех. двигат. 575 т. сил (39 %), углем 1.500 млн. пуд. (75 %), чугуном 190 млн. пуд. (73 %). Выдержит ли несчастная Россия такое кровопускание? «Батько (т. е. «обожаемый» Ленин), слышишь ли?»

Беспощадно реквизируются московские особняки и некоторые даже в драку большевиков с анархистами. Последние, когда захотят, – первым не уступят. Так было с особняком А. В. Морозова в Лялин ом переулке. Там картины знаменитых художников, там редкое собрание старого фарфора, и сам Морозов просил, чтобы в особняке поселились какие-нибудь влиятельные большевики. Так и было сделано: начали переезжать чины Комиссариата путей сообщения, но прикатили на броневике анархисты и выгнали из особняка самого Морозова и его квартирантов-путейцев. Устраивают в особняке общежитие безработных, а фарфор обещают передать в «Национальный музей», который онипредполагают устроить.

4/17 марта.За ратификацию мирного договора высказалось 704 депутата съезда, против 261, воздержалось – 115, не голосовало – 110.

Затем съезд обсуждал вопрос о перенесении столицы из Петрограда в Москву и принял его большинством голосов утвердительно. В конце концов большевики раскололись с левыми социал-револ., и их представители – Штейнберг, Карелин, Колегаев, Алгасов, Шрейдер и Трутовский вышли из состава нар. ком.

Корреспонденты буржуазных газет отметили, что Ленин начинает толстеть, рыжеватую бороду и усы коротко стрижет, глаза у него маленькие и хитрые, говорит с подъемом, быстро и грубовато. На слушателей действует побеждающе, и тон у него самодовольный. Изо всех других ораторов – наибольший успех имеет Зиновьев. Троцкого на съезде не было; он вместе с Луначарским диктаторствует в Питере.

Съезд закрылся вчера вечером.

Арестовали в Тюмени Кн. Г. Е. Львова, но это не он образовал какое-то там «прибрежное», на Дальнем Востоке, правительство.

Одессу заняли дружным натиском «трое рыцарей» – Германия, Румыния и Австрия.

В Тифлисе открыт «Закавказский сейм». Председателем избран Н. С. Чхеидзе.

Турки уже заняли Баязет, Эрзерум и добираются до Батума.

5/18 марта.М. Горький в «Новой жизни» отмечает, что «грабят изумительно, артистически. Грабят и продают церкви, военные музеи, продают пушки и винтовки, разворовывают интендантские запасы, грабят дворцы бывших великих князей, расхищается все, что можно расхитить, продается все, что можно продать, в Феодосии солдаты даже людьми торгуют: привезли с Кавказа турчанок, армянок, курдок и продают их по 25 р. за шт. Это очень «самобытно», и мы можем гордиться – ничего подобного не было даже в эпоху Великой французской революции.»