Текст книги "Бандитская Лиговка"

Автор книги: Николай Пономаренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

– Терпеливо ждем.

Но уже через пол минуты не выдержала:

– Приступайте. Дойдете до трупов – перекур.

Начальник военизированной пожарной части Владимир Михайлович Барсуков был поднят Полиной Антоновной глубокой ночью и проинструктирован. Его бойцы должны были сжечь, выкосить, выкорчевать заколдованные заросли, в которых чуть не погиб от ожогов выдающийся оперативник по наркотикам Уколов. Пожарные взялись за работу без энтузиазма. Сейчас им хотелось, чтобы где-нибудь в районе вспыхнул пожар. Они бы лихо снялись с этого места чтобы заниматься своим прямым делом. Караул роптал:

– ВПЧ каждой дырке затычка. Заставляют заниматься всякой ерундой. .

Узнав о приказании расчистить участок земли возле железной дороги, личный состав части решил, что какой-то начальник собирается их силами решить личные проблемы.

– Наверняка садовый или огородный участок. Нашли дураков.

Утром начальник караула без тени смущения спросил Барсукова:

– Хозяин с ребятами расплатится?

Командир не понял:

– За что?

– За раскорчевку.

Владимир Михайлович покраснел. Старый пожарный всегда краснел, когда его подозревали в чем-то нехорошем.

– Начальник РУВД попросила. Там заросли, через которые не пройти до места происшествия.

– А мы при чем?

Совестливый Барсуков отвернулся. Эх, до перестройки можно было поагитировать, дескать, для общего дела надо, ради раскрытия преступления, для установления справедливости. Теперь важен один вопрос – заплатят или не заплатят.

– При том, что у милиционеров нет такой экипировки, как у нас. Говорят, что те заросли обжигаются.

– Пусть менты берут наши робы и корчуют участок.

– Давайте выедем, на месте посмотрим.

– А если где пожар случится?

– По рации сообщат. Выедем оттуда прямо на пожар.

На месте выяснилось, что речь шла о том самом болотце, про которое в последнее время стали писать в газетах. Встретившая пожарных женщина в форме подполковника милиции сделала комплимент выправке бойцов, посетовала на общие проблемы с зарплатами, а потом рассказала об опасностях предстоящей работы и о трупах, которые важно найти.

– Пробейтесь сквозь заросли, ребята, а мы следом. Говорят, там дальше какой-то газ действует на сознание, будьте поосторожнее. Противогазы у вас есть, надеюсь?

К удивлению Барсукова бойцы не стали задавать вопрос об оплате И когда Шкворень приказала приступать, молча пошли в камыш. Полина Антоновна тоже сопровождала их и подбадривала.

– Вы нас очень выручите, мальчики. Говорят, что вот эти растения обжигают.

Все ещё сомневаясь в способности растения причинять человеку такие увечья, Шкворнь легонько коснулась ладошкой толстого стебля борщевика.

– Ай!

Пожарные увидели, как ладонь милиционерши стала быстро краснеть. Женщина дула на неё и уговаривала:

– Поосторожней, ребята. Может, это только цветочки. Там дальше лежит несколько трупов. Кто знает от чего они...

Громко затарахтела мотопила, заухали топоры, в сухом камыше вспыхнуло пламя. Шум этого штурма неожиданно перекрыло многоголосое ура с акцентом. Это из своих укрытий выползли "лица кавказской национальности" и громко приветствовали начало работ.

Лицами были азербайджанцы, в основном из Ленкорани. За два последних дня продажа маковой соломы снизилась наполовину. Проведя собственное расследование, клан наркоторговцев узнал о причине. Азеры, как их ещё называют в народе, собрались у метро "Озерки" или , как называют в народе, "Айзерки" и толпой приехали уничтожить злосчастное место. Опоздали. Место было окружено милицией. Когда же намерения извечных врагов стали выражаться в наступлении на болото, азербайджанцы приветствовали это криками ура.

– Проверить документы! – скомандовала Шкворень.

Все равно сотрудники милиции стоят пока в бездействии. Пусть разомнутся. Направившиеся исполнять приказание на время замешкались, потому что в этот момент из кустов внезапно показался кто-то черный и худой. Он с руганью и криком бросился на разожженный пожарными костер и размахивая грязной курткой стал его тушить. Он кричал:

– Уйдите прочь, антихристы! Сгорите все в геенне огненной, аки камыш сей горит и гибнет! Клочок земли обетованной, средоточие царства божия на земле уничтожить хотите, отступники. Тьфу на вас трижды. Чтоб вам стакана полного не перепало, чтоб фарту не было на воле, а на зоне подогрева. Чтоб вас ломало так, как вы ломаете смоковницы вот эти.

Бомж верещал так заполошно, горько и отчаянно, что и пожарные остановились, рев мотопилы затих. Одна только Полина Антоновна знала что происходит. Возомнивший себя то ли сталкером, то ли уполномоченным неба бомж Никандр защищал одурманивающее мозги место.

– Раскольников, посадите его в воронок, пусть ждет своего часа.

Два милиционера, попытавшихся вытащить с болота благочестивого наркомана, были словесно обложены бомжем:

– Покайтесь, окаянные, в натуре. Не оскверняйте землю, падлы. Верно сказано: "И приидут на землю менты и воздух испортят".

Его причитания ещё долго были слышны из вытрезвительской машины, куда поместили бродягу Никандра. Во время перекуров члены оперативно-следственной группы подходили послушать проповеди лишившегося разума от утраты доступа к зловонному болоту с трупами.

– ...И вымрет племя ментовское от самого главного министра до самого зачуханного постового. И пойдут участковые по миру, аки грешники несусветные. И внутренние дела у них расстроятся до поноса кровавого, до изжоги до огненной. Отворите, губители юдоли обетованной! Отворите, на!

Между тем пожарные пробили в зарослях широкую просеку, разожгли кострище из спиленных деревьев и срубленных борщевиков-мутантов. Барсуков, подбадривавший своих бойцов и даже бравший в руки мотопилу, сообщил Шкворень:

– Дошли. Пока троих видим.

– Молодцы, пожарные.

Начальница РУВД облачилась в костюм химзащиты, который вытребовала у Списанинова. Завхоз готовил его к перевозке домой. Рыбаки любят этот резиновый скафандр. Не успел.

– Без противогаза идти туда не рекомендую, Полина Антоновна. Пара моих ребят глотнули воздуха – пребывают в кайфе. Что-то действительно действует.

Взяв предложенный Барсуковым противогаз, Шкворень прошла по свежей просеке к болотцу. Там, где из воды выступал холмик выброшенного строителями бетона, она ощутила странный легкий запах, моментально поменявший её утреннюю "невыспанную" хмурость на приподнятое настроение.

– Браво, Уколов.

Когда она встала на островок, в голове уже разворачивались яркие картины и носились откровенные мысли. Шкворень порывисто надела противогаз.

– Обалдеть...

Оперативники и пожарные в защитных масках под руководством Шкворень и следователя прокуратуры выволокли раздутые трупы на сухое место. Прощупав дно шестами, извлекли ещё одного. Зрелище неприятное, но что делать.

– Приведите Никандра.

– Кого?

Шкворень пояснила, что так зовут свихнувшегося бомжа. Трупы надо опознать. Разъяснять такую просьбу не потребовалось. Увидевший тела прежних приятелей, Никандр заголосил:

– Вот, они, апостолы. Провозвестники райского мира. Вот Фигун Хантымансийский, он родом оттуда. Это Форсунка из Мариуполя. А Пятак и Марфа Позадница местные. Они отдали жизни ради веры в священное Место. Отсюда пошло бы счастье по всей земле великой.

Шкворень прервала дальнейший бред:

– У них были имена и фамилии ?

Никандр ответил довольно резонно на его взгляд:

– Разве были фамилии у святых Петра и Павла?

– Уведите.

Пребывающий в бреду до самого воронка громко провозглашал:

– ...И после первого стакана сказал я Пятаку: "Ты, Пять, предашь меня два раза". А он хайло открыл, вещает, будто не забудет мя как мать родную...

Шкворень, лично убедившаяся, что милиция свою задачу выполнила, созвонилась с МЧС.

– Полагаю, надо срочно провести дезактивацию. Не знаю чем заражено это место, но чтобы пресса больше не полоскала вас и нас, стоит срочно приехать. .

Весь день у железнодорожного полотна кипела работа. Из проезжающих электричек доносились проклятия. Люди разных профессий до вечера обследовали странное место. Одорологи были вне себя. Распознать запах болота никому не удалось.

– Неизвестный газ. Скорее всего не природного происхождения.

– Не природного?

– Кто-то мог слить сюда токсичные отходы. Мы взяли пробы воды, воздуха, грунта. Посмотрим что скажут анализы..

Приехав в РУВД, Полина Антоновна занялась текущими делами, но воспоминания о воздействии неизвестного газа заставляли думать о его происхождении. Смутная мысль к вечеру оформилась в твердую версию. Шкворень запросила через дежурную часть информацию СЗУВДТ.

– Нужны сводки происшествий за два последних месяца.

Оказывается, на железной дороге тоже дела несусветные. И кражи и грабежи и разбои. Как видно, воровство приобрело неслыханные размеры. Похищают целыми вагонами. "На станции Акуловка из двух вагонов, стоявших на запасном пути совершено хищение холодильников импортного производства на сумму свыше трехсот тысяч рублей". "Неизвестный мошенническим путем завладел деньгами в сумме пяти тысяч рублей у гражданина Сыромятного П.С.". "Совершено хищение башни танка, принадлежащего в/ч №..." Чего только не бывает! Исчезли две металлических цистерны, наполненные предположительно ракетным топливом...

– Как можно украсть громадные железнодорожные цистерны?

Шкворень перелистнула страницу, но тут же вернулась обратно к прочитанному тексту. Ее заинтересовало место происшествия. "На участке между ст. Шапки и ст. С-Петербург".

– Тяжелые цистерны похищают с платформ , будто это какие-нибудь алюминиевые кружки...

Сделав закладку, Шкворень двинулась дальше по текстам прискорбных сообщений. Ближе к настоящему времени она неожиданно нашла сообщение о раскрытии кражи цистерн! Во время очередного рейда по пунктам приема цветных металлов сотрудники ОБЭП СЗУВДТ нашли похищенные емкости в разрезанном виде. В разделе "Выезжали" Полина Антоновна нашла фамилии двух оперативников и следователя. Шкворень безуспешно попыталась дозвониться сама, потом приказала дежурному. Спустя час ей наконец доложили, что удалось разыскать сотрудника транспортного ОБЭП по фамилии Костылевский. Оказалось, что нашли не только сами цистерны, но и двоих из группы похитителей. Главным для Шкворень был вопрос :

– Куда они дели ракетное топливо?

– Молчат как вкопанные рыбы. Клянутся, что нашли цистерны пустыми. Не хотят, понятно, увеличения иска. За емкости один ущерб, а за топливо – в три раза больший.

– А вы как думаете?

– Что тут думать – они содержимое слили на землю. Такое количество быстро не продашь. Такие здоровенные бочки не спрячешь. Их надо реализовать сразу. Да и кто купит эту жидкость? По накладным – ракетное топливо. Что, у нас поголовно на ракетах летают? К тому же груз военный, могут написать одно, а везти совершенно другое.

– Где они сняли цистерны с платформ?

– Опять же не помнят. Говорят, что подъехали ночью, сняли бочки с помощью автокрана. А я думаю, что могли это сделать на стыке Лиговского и Пушкинского районов. Там есть ветка, где товарняк иногда отстаивается. Я побывал в тех непроходимых местах, но следов слива не нашел.

Шкворень подумала, что тоже была там сегодня и это следы слива морочат головы людям.

В госпитале обоим обожженным за сутки стало значительно лучше. Сварливый Косюк воспрял ещё больше, крыл демократов, кризис, падение нравов и милицию. Одного старикана Уколов терпел, но под вечер пришел его товарищ, "лицо закавказской национальности". Представился. Уколову показалось так: "Амбар Цумян. Академик". Стариканы после приветствия с ходу завели разговор о премьер-министре, о Чечне и мужестве американского президента. Гневная трескотня выводила из себя, поэтому неожиданное явление в палате Полины Антоновны было Уколову вдвойне радостным.

– Ну что там?

– Четыре трупа.

Старики замерли.

– Пожарные прорубили дорогу к болотцу и мы их выловили. А насчет борщевика я все же не верила. Теперь смотри.

Шкворень показала красную ладонь.

– Вы тоже там были? – удивился Косюк, – Нам не поверили? Вот и академик Амбарцумян не верил.

Гость горячо возразил:

– Зачем так говоришь? Я прекрасно знаю свойства этого растения. А сомневался только в силе ожогов и высоте стеблей.

Тут Уколов задал давно волновавший его вопрос:

– А почему одних обжигает так, что кожа слезает, а на других не остается и следа? Я там бомжа встретил. Худого, черного от солнца, перепитого и отравленного, но на его коже – ни единого ожога, хотя он терся о борщевики так же, как я.

Амбарцумян улыбнулся в бородку:

– Вы сами себе ответили. Он черный от солнца.

– Ну и что?

– Это растение не может причинить вреда смуглым, загорелым людям. Только в очень жаркие, тропические дни борщевик способен обжечь любого.

Шкворень тоже не упустила случая поразмышлять о своих догадках.

– В этом году очень жаркое лето. В том месте, где попал в беду ваш товарищ, примерно месяц назад на землю было вылито несколько тонн какой-то жидкости, формально названной ракетным топливом. Как это могло повлиять на оказавшиеся рядом растения?

– Как угодно. Вплоть до мутации или исчезновения. Смотря какая жидкость. Растения – живые. Они прикованы к земле, они не могут убежать и они научились своеобразно защищаться. Погибая, посылают импульсы ненависти, сгустки отмщения. При случайном соединении с некоторыми другими веществами эти импульсы могут приобретать самое разрушительное воздействие. Различные травяные снадобья могут лечить, а могут убивать.

– Значит, возможно, что при сильной жаре испарения топлива и выделения борщевика могут воздействовать на человека, к примеру, одурманивающе?

– Совершенно верно. О, простите, я только сейчас заметил – твои медали, вернулись?

Косюк благодарно посмотрел на Уколова.

– Тот самый чернокожий бомж украл. А вот он нашел и вернул.

Ветеран обратился к женщине.

– Вы его начальница? Какую бумагу надо написать, чтобы вашего подчиненного наградили?

Шкворень встала, пошла к выходу.

– Не надо писать, спасибо. Мы его и так обязательно наградим.

Глядя ей вслед, Уколов выкрикнул:

– Только не часами!

НАЧАЛЬНИКА ГАИ ПОЙМАЛИ !

– Начальника ГАИ поймали !

Что за бред? Вроде честный мужик. Она же недавно утвердила его на должность, а прежнего выперла с треском вместе с его дареными иномарками. Неужели не разглядела?

Прежнего Полина Антоновна убрала безболезненно. Такой повод был поводище!

Такой случай был единственным в стране, а то и во всем мире. Согласитесь, водителю надо очень уметь так вляпаться. Чтобы в полночь, когда машин на дорогах мало, когда Лиговка фактически пуста, найти на дороге серебристый мерседес и со встречной полосы въехать в него, стоящего на месте, припаркованного возле РУВД! Ладно, может быть такое невезение. Но чтобы этот мерседес оказался машиной главного милиционера города – это, согласитесь, нечто из ряда вон. Ладно, можно наехать на единственный гвоздь на всей дороге и на единственный автомобиль. Но чтобы врезаться в машину ...самого начальника Главного управления внутренних дел города и области, это особая степень невезения. А именно это и случилось с господином Вязигиным, находившимся за рулем своего желтого автомобиля БМВ. Самое же поганое и неприятное, что Вязигин в момент столкновения с машиной начальника ГУВД находился в пьяном состоянии. Для этого надо иметь особое невезение. Кругом не прав и крыть нечем!

Начальник РУВД Полина Антоновна Шкворень, показывавшая начальнику главка Покровскому новое здание, не поверила сообщению.

– Товарищ генерал, разрешите обратиться к товарищу подполковнику.

Самый главный милицейский начальник, одетый по гражданке, кивнул. Начальник Дежурной части Иван Бузьков почему-то перешел на шепот.

– Пьяный водитель желтой БМВ протаранил машину товарища генерала.

Генерал и Шкворень молча пошли на выход. У порога серебристый мерседес целовала желтая бээмвуха. Прямо в бок левой фарой. Длинная полоса-вмятина тянулась по обеим дверцам иномарки. Генеральский водитель смотрел на неё со слезами на глазах. Молодой человек в окружении сотрудников дежурной части и ГАИ покачивался и лепетал:

– Не знаю, мужики. Верите, вынесло аж с той стороны проспекта. Гляжу мерс передо мной. Ну что я мог сделать? Кто его сюда поставил? Гадом буду, не хотел. Где шеф, ремонт делаю без базара. А это вам, мужики, только отпустите. Где шеф этой тачки?

Парень достал из кармана пачку долларов и попытался раздать гаишникам. Те дико смотрели то на пьяного, то на своего генерала. Анатолий Аркадьевич Покровский, мужчина крепкого склада и твердых нервов спокойно подошел к новому пьяному русскому и весомо сказал:

– Короче, тридцать тонн баксов, в натуре. И разъехались.

Вязигин уставился на Покровского, будто ему сказали что-то неприличное.

– Ты че, за две двери тридцать тонн зелени? Это, типа, наезд, да?

– Если бабок нет, продавай квартиру. Могу взять недвижимостью, в натуре.

– Постой, постой.

Парень потихоньку трезвел.

– А я тебя где-то видел. Слыш, кореш, мы же знакомы. Где я тебя видел? Давай разведемся по нормальному, без наездов. Я тебе делаю тачку, будет как новая. Стол делаю, девочек там, чин-чинарем. Ты че, оху... тридцать тысяч!

– И не центом меньше, – строго произнес Анатолий Аркадьевич.

– Где я тебя видел? А, по телевизору видел! Точно, вчера. С этим, как его, Задольским обнимался... Ты чего-то говорил, типа, про порядок...

Глаза его вдруг остекленели.

– Так ты же... Вы же... Начальник... Этот, Покровский?

– Покровский, Покровский, – впервые улыбнулся генерал.

Вязигин утратил всю свою энергию и привычную в подобных стычках напористость. Он как-то грустно-грустно произнес.

– Даже вы наезжаете...

Начальник ГУВД теперь рассмеялся в голос.

– Вот видите, насколько прогнили. Они уже верят, что все одинаковые. Что все наезжают, все рвут, все покупаются.

Генерал Покровский не жалел времени на накачку личного состава.

– Вы посмотрите на их психологию, таких вот водителей желтых БМВ, на запуганность граждан, не рассчитывающих на нашу поддержку. Вчера на глазах своей семьи застрелился водитель грузовика. А почему? Столкнулся с иномаркой. Теперь уж не знаем чья была вина, только убедили простого шоферюгу, что разберутся без ГАИ. На следующий день привезли ему домой счет на тридцать тысяч долларов. Я, кстати, не с неба зарядил этому пьяному именно такую сумму. Откуда такие деньги у работяги? Продавай, говорят, квартиру. Забили стрелку. Водитель взял у приятеля малокалиберный пистолет на всякий случай. Не пошел в милицию, заметьте, не стал искать защиты у нас. Это о чем говорит? О том, что у населения нет к нам доверия. Парню на стрелке сказали, чтобы завтра же продал квартиру. Он хлебнул с горя, пришел в семью и сказал, что со всеми прощается, что нет иного выхода, как уйти из жизни для того, чтобы сохранить квартиру своим жене и детишкам. Вот так-то, господа офицеры. Застрелился он. А те негодяи из помятой иномарки все равно угрожают жене погибшего, что все равно отнимут квартиру. Я лично вмешался. Но меня на всех не хватит.

Он повернулся к сотрудникам ГАИ.

– Что стоите, оформляйте ДТП как положено. Начальник где?

Начальник отдела ГАИ РУВД представился:

– Полковник милиции Тормознов.

– Выслуга есть?

– Двадцать четыре года, товарищ генерал.

– Куда же смотрят твои сотрудники, Тормознов? По проспекту мчится пьяный за рулем и хоть бы кто его остановил! Как понимать? Это у тебя две личных иномарки? Откуда, полковник? Если сложить твою и мою зарплату и то не купим за десять лет. Доложите мне завтра, Полина Антоновна, о принятых мерах. А здание мне понравилось. Обустраивайтесь. До свидания.

Генерал распахнул помятую дверцу.

Живут же гаишники! Полина Антоновна заметила, что жируют круто. А потом и вовсе – днем едят деликатесы, вечером пьют "Абсолюты". Шашлыки за гаражами жарят, раздувая жар помахиванием щита с дорожным знаком "кирпич".

Прижала, узнала почему красивая жизнь прогрессирует. В последнее время их кормил один коммерсант. Вот же фантастические законы у нас! И фантастически многообразно можно толковать их.

Макс Прудков по прозвищу Прюдон попал в аварию и скрылся с места происшествия. Убить такого мало. Ан все оказалось тоньше и запутаннее. Прюдон, купив сосисок на Лиговском проспекте, сел в свою тойоту и стал сдавать назад. Какой-то суровый старикан с немаленькой тележкой в этот момент появился позади машины и катит, как бы не видя её.

– Во борзота! – возмутился Прюдон и притормозил.

Старикан, заметив наконец машину, стал проворачивать со своей тележкой такие пируэты, что Макс не знал куда ему крутить руль. А он торопился, а он возмутился, дверь приоткрыл, заорал на деда. Дед, вроде бы поутих, замер. Прюдон включил скорость, отпустил сцепление, но и старик неожиданно двинулся под машину. Закончилось переворотом тележки, касательным ударом деда и упавшими и разбившимися его очками с толстыми линзами. Машина поцарапана тележкой, зеркало сбито и стекло чуть треснуло. Нарочно не придумаешь. Макс выскочил, на деда наорал, дед на него. А Прюдон торопился. Со старика все равно ни копейки не взять – сел и уехал. Недалеко. Не ожидал он , что дед так живо в ГАИ заявит, что сбили его, болезного, и уехали.

– Какой сбил? – возмущался Макс Прудков, – Он же, развалина старая, мне ущерб нанес своей телегой! Вот царапина на дверях, вот стекло треснутое, о зеркале уже не говорю.

Доказательство столкновения налицо. Оформили. Заява-то есть.

– Вы мне хоть верите, что он сам полез под машину? У него очки на носу со стеклами с палец толщиной! Он с белой тростью ходить должен! Была у него трость? Не было!

Гаишники его знали, понимающе кивали, но материал проверки так просто не похеришь. Пусть суд разбирается. А суд был скорый.

К молодухе судье пришел кто-то и Макс в коридоре сам слышал возмутительное:

– Подожди, я тут быстенько их раскидаю...

И раскидала. Когда очередь Максова подошла, судья быстренько посмотрела резолютивную часть, где было указано, что водитель сбил старика и уехал. Ясно. Кто он есть, Прудков? Он есть неработающий человек. Временно. А раз неработающий, значит, неимущий. А неимущему одно наказание – тюрьма. В данном случае – принудительные работы, административное наказание. И никаких штрафов.

– Дайте мне штраф! Я тут же оплачу! Через пять минут квитанцию принесу. Сколько, пол тысячи? Тысяча? Две? Хоть сейчас! Вы же мне весь бизнес зарежете! На фига мне эти работы. Я могу своих рабочих дать. Какая вам разница кто будет работать?

Прюдон умолял судью, но та отмахнулась, она вынесла решение по закону. Нет в законе, чтоб кто-то за кого-то отрабатывал. Решение – отработать в Лиговском ГАИ десять суток! У Прюдона в деле за сутки долларов пятьсот наваривается. Это ж как серпом...

Но Прудкова заело. Фиг с ними, пятью штуками баксов. Отработает он, отсидит. Надо будет – и рабочих своих позовет в помощь, унижаться не будет. Вот и приезжал Макс каждый день в ГАИ, выгружал пару-другую корзин с провизией. И сам ел и гаишников угощал. Все чисто. У нас же как бывает. Читаешь справку – обворовали квартиру неработающего. Похищено три тысячи долларов, семь миллионов рублей, видео-аудиотехника и прочее. Неработающий ещё не значит, что неимущий.

Этот случай и авария с мерседесом начальника главка у порога РУВД стали основными мотивами смещения прежнего начальника ОГАИ Тормознова. Шкворень также заставила его отчитаться сколько имеет машин, куда и сколько раз ездил за границу. Убрали. Назначили Козлова.

– Начальника ГАИ поймали!

Полина Антоновна встала, медленно сняла китель со спинки стула и глухим голосом спросила сержанта Печонкина, присланного оперативным дежурным с грустным сообщением.

– Кто поймал?

– Женщины, товарищ полковник.

– Какие ещё женщины, за что?

– Подробности не знаю, товарищ полковник, вроде как в бассейне за ними подглядывал.

Присутствовавший в кабинете начальник ОУР Шайтанов рассмеялся.

– Никому ни слова, – серьезно сказала ему Шкворень.

Сержант говорил с очень серьезным видом, а конец фразы просто выдавливал из себя. Она хоть и подполковник, а все же баба, как разорется сейчас, как начнет обвинительную речь против паскудных мужиков, марающих честь мундира подглядыванием за женским полом! Милиционер испуганно замер.

Полина Антоновна враз все поняла. Майор Козлов работал бы двадцать четыре часа в сутки, если бы два часа не посвящал посещению плавательного бассейна. Это были две страсти нового начальника лиговских гаишников служба и бассейн. "Я как поплаваю, так целые сутки бодрый", – вспомнила Полина фразу Козлова и рассмеялась. Неудержимо хохоча, на ходу надевая китель, Полина поторопилась из кабинета. Сержант с выпученными глазами мигом отступил в сторону, пропуская начальницу, у которой даже тушь потекла от слез на глазах.

– Женщины, говоришь, поймали?! Во козел, ну козел ! Бодрость у него после плавания...

В машине подполковница то и дело прыскала смехом. При подъезде к бассейну она спросила водителя Маресьева.

– А ты почему бассейн не посещаешь, игнорируешь график спортивной подготовки ?

– Я, Полина Антоновна, летчик, а не матрос.

– Козлов тоже не водоплавающая птица, а ходит регулярно.

– А выходит сухим, судя по сегодняшнему событию.

– Сегодня я его обмочу. Особенно конец. Ишь, Геббельс нашелся.

Козлов сидел в женской раздевалке в насильственных объятиях полуодетых дам. Только лица дамочек были невеселыми , а в глазках – злючкины искорки.

– Сбылась мечта, майор? Сколько телес вокруг, одно лучше другого. Что тут было , девочки?

Дамочки удовлетворенно оценили, что пришла своя сестра, которой можно нажаловаться выше крыши.

– Он каждое утро сюда повадился. В такую рань мужиков вообще мало, а этот постоянно ходит. Ходит и ладно. До этого утра не придавали значения. Если бы Юлька двери не перепутала, мы бы и не знали. Она сегодня в первый раз пришла в нашу группу. Заходит в мужскую раздевалку, видит, что никого нету, стала искать куда идти. Увидела вторую дверь, а около нее...

Миловидная девушка лет шестнадцати, закрыв лицо ладошками, чтобы подавить готовый вырваться смех, продолжила:

– Я на него чуть не наступила. Между полом и дверью щель сантиметров восемь. Лежит на полу этот мужчина в одних плавках и смотрит в соседнее помещение, то есть в нашу раздевалку, как я теперь поняла. Я вскрикнула, девочки с той стороны обратили внимание на эту дверь и заметили сквозь щель его подглядывающую морду. Ну и задержали...

Самая крупная дама твердым голосом сообщила, что мужик и пикнуть не успел, что сопротивление было бесполезным.

– Это мы потом слегка оторопели, когда увидели его одежду. То есть мундир со звездами.

Козлов обреченно молчал, глядя на эти самые звездочки. Снимет их Полина Антоновна.

– Покажите где он находился во время задержания.

– Там.

Шкворень подошла к указанной двери, распахнула её. Со времени инцидента с Козловым прошло минут двадцать. Как раз к этому времени в бассейн регулярно приходили курсанты военно-морского училища. Группа молоденьких парней, человек пятнадцать, находились в раздевалке в чем мать родила, как вдруг раскрылась дверь и на пороге появилась женщина в милицейской форме. Полина Антоновна запросто вошла, закрыла дверь за собой.

– Продолжайте занятия.

Парни не пошевелились, а Полина Антоновна легла на пол и стала смотреть в щель меж дверью и полом. Женская раздевалка как на ладони. Шкворень видела и Козлова и его стражниц.

– Значит, все так и было.

Женщина в полковничьих погонах встала и снова обратилась к голым курсантам.

– Извините, следственный эксперимент.

Шкворень вернулась к заявителям. Закрыв за собой дверь, она остановилась в раздумьи. Что-то только что поразило её. Мысль сверкнула и сразу исчезла. Блестящая мысль, догадка, стоящая многих лет раздумий. Что её поразило? Ну мальчики голые, она их уже и не помнит. В щелочку смотрела глазами Козлова... Урод! Человек-птица! Вот что поразило ее! Там, на мужской половине, в самом дальнем углу она заметила странного обнаженного седого мужчину, очевидно, инвалида детства. Такую фигуру она где-то уже видела. Скорее всего на какой-то фантасмагорической картине Иеронима Босха. Неестественно длинные по сравнению с верхней частью туловища ноги, плечи острые, сильно перекошенные, руки тощие и длинные. Уродство. Ну и что? С уродством её догадка как-то замысловато связывалась с раскрытием преступлений неуловимого маньяка. Полина Антоновна снова повернулась и распахнула дверь. Натягивающие плавки и шапочки курсанты на этот раз всепонимающе заулыбались. Женщины за спиной тоже стали хихикать. Но Шкворень смотрела на одного человека – на инвалида.

– Закрой дверь, проститутка!

Его голос был высок, скрипуч, а фраза выражала великую злобу на всех и все и на конкретную Полину Антоновну. Но Шкворень даже не расслышала сказанное.

– Так оно и есть, – прошептала она, думая о своем.

Полковница, сделав какой-то вывод, вернулась к изначальной проблеме.

– Девочки, от имени руководства РУВД приношу извинения за аморальное поведение моего сотрудника. Вы извинились, Козлов?

– Простите, женщины, – выдавил майор.

– Ладно уж, от нас не убудет. Приходи, поплаваем, – хохотнула самая крупная дама.

Полина Антоновна шла впереди, за ней плелся опозоренный Козлов. Не оборачиваясь, начальница негромко выговаривала подчиненному.

– Ты вроде нормальный мужик, Козлов, внешностью не обижен. К тому же начальник целого ОГАИ. Да под тебя должны стелиться десятки автолюбительниц! Стеснительный, что ли? Чем руку держать на одном месте, лучше бы посоветовался, как мужик с му..., тьфу ты, с женщиной.

– Некогда мне с ними связи поддерживать, сами знаете, как я работаю, ночь-полночь в подразделении или на линии. Сами же требуете.

– Говорят, когда Геббельса уличили в онанизме, он то же самое говорил Гитлеру, что ему не до женщин, что он служит рейху. Знаешь что сделал фюрер?

– Нет.

– Узнаешь. Езжай за мной.

В РУВД Полина Антоновна не пригласила Козлова в свой кабинет. Приказала ждать за дверью.

– И не подглядывай, не подслушивай.

Майор понуро сидел в приемной, едва кивал заходящим по делу сотрудникам и прятал глаза.

Шкворень нашла свою старую записную книжку и нужный номер телефона.

– Алло, спишь еще? После бурной ночи? Я это, я, шалава. Шкворень это, елки палки, проснись. На! Процветаешь?

На том конце провода, видимо, очнулись и уважительно стали отвечать.

– Людка, твой бордель на Бухарестской ещё действует? Да ладно, не впаивай мне ерунду. Дело есть. Прими одного в кредит. Один раз. Но так, чтобы еле выполз. Весь свой штат задействуй. Ты артачиться будешь? Хочешь чтобы я Ваське позвонила? Ну то-то. Ему штаты добавили, имей ввиду. Теперь настоящая полиция нравов. Отимеет по полной программе. Когда там штангисты смываются? Все, в одиннадцать приедет, постучит. Вставай, разминай свои члены и обзванивай по всему списку. Сама тоже заеду, проконсультирую. Все.