Текст книги "История русской армии. Том первый"

Автор книги: Николай Михневич

Соавторы: Алексей Баиов,Д. Назаров,Павел Андрианов,Андрей Елчанинов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 40 страниц)

Назначение Кутузова главнокомандующим.Славный сподвижник Суворова, недавно блестяще окончивший войну с Турцией, 29 июля возведенный в княжеское достоинство с титулом светлейшего, Кутузов был тем, на кого с верой и надеждой смотрела вся тогдашняя Россия. Чрезвычайный комитет [83]83
  В состав Чрезвычайного комитета входили: граф Салтыков, генерал Вязмитинов, граф Аракчеев, генерал-адъютант Балашов, князь Лопухин и граф Кочубей.


[Закрыть], которому государь поручил выбрать главнокомандующего всеми армиями, единогласно избрал Кутузова. 8 (20) августа государь объявил ему об этом назначении.

^{Светлейший князь Смоленский генерал-фельдмаршал М. И. Голенищев-Кутузов}

Император Александр не доверял ни военным способностям, ни личным свойствам Кутузова. Вверяя ему судьбу России, государь превозмог в себе предубеждение против него и сделал уступку общественному мнению. Глас народный на этот раз оказался гласом Божьим. Назначение Кутузова было встречено с восторгом во всей России; даже недоброжелатели полководца сознавали, что никто не мог бы заменить его в то время, когда Наполеон неудержимо двигался к сердцу России.

Наполеон, отлично знавший Кутузова еще со времен войны 1805 г., назвал его «le vieux renard du Nord». «Постараюсь доказать великому полководцу, что он прав», – заметил Кутузов, когда ему сделался известным этот отзыв.

11 августа князь Кутузов выехал из Петербурга в армию. В Ижоре он встретил курьера с донесением о занятии французами Смоленска. «Ключ к Москве взят!» – с горечью воскликнул старый полководец. Весь переезд его к армии имел вид непрерывного торжественного шествия; толпы жителей городов и селений ждали его проезда, становились на колени, желали ему счастливого пути и восклицали: «Спаси нас, побей супостата!»

17 (29) августа Кутузов прибыл в Царево Займище на позицию, избранную Барклаем для решительного боя. Поздоровавшись с почетным караулом и оглядев солдат, он воскликнул: «Можно ли все отступать с такими молодцами?!» Эти слова быстро разнеслись по армии, и тотчас же родилась поговорка: «Приехал Кутузов бить французов». Тем не менее, признав местность невыгодной для сражения и желая сблизиться с приближавшимися подкреплениями, Кутузов приказал продолжать прерванное Барклаем отступление, чтобы на первой же выгодной позиции вступить в битву, которой желали войска и народ.

Кутузов внутренне сочувствовал идее Барклая – пока уклоняться от генерального сражения, но сознавал, что необходимо удовлетворить желание общества, требовавшего вступления в бой. Бородинская битва не оправдывалась общим стратегическим положением армии – это была искупительная жертва, приносимая в защиту первопрестольной столицы.

Бородинское сражение

Позиция у Бородино ♦ Диспозиция Кутузова ♦ Бои у Шевардино 24–26 августа ♦ Три атаки на Семеновские флеши ♦ Наступление вице-короля Евгения ♦ Атака Уваровым и Платовым левого фланга французов у д. Беззубово ♦ Четвертая атака на Семеновские флеши ♦ Пятая и шестая атаки на Семеновские флеши ♦Взятие французами центральной батареи ♦ Ход боя на левом крыле, у д. Утицы ♦ Ночь с 26 на 27 августа ♦ Оценка сражения.

19 (31) августа армия Кутузова выступила из Царева Займища, в тот же день прошла через Гжатск и ночевала при деревне Ивашковой; арьергардом командовал Коновницын; 20-го ночлег был в Дурыкине, 21-го – у Колоцкого монастыря и 22-го у с. Бородино. Во время этих маршей к армии присоединились резервы Милорадовича, которому приказано было вступить в командование 2-м и 4-м корпусами. Под Бородином была выбрана позиция для боя, которую 22-го числа Кутузов лично объехал и одобрил.

Наполеон продолжал следовать за нашей отступающей армией. 19 (31) августа авангард его занял Гжатск и сжег его. На следующий день Наполеон сам прибыл в Гжатск, где и получил сведение о вступлении в командование армией Кутузова, что заставляло надеяться на возможность скорого генерального сражения. Поэтому он приостановил наступление, чтобы подтянуть корпуса и подготовиться к предстоящему сражению. Мюрат немного выдвинулся перед Гжатском, Даву и Ней остановились в Гжатске, левее их – вице-король в Павлове, правее – Понятовский в Будаеве; в этом положении армии оставались и 21 августа (2 сентября). Жюно был пока позади, в Чеплуке. К 22 часам приказано было доставить сведения о боевом составе всех корпусов, а также исправить ковку лошадей. Численность армии составила 128 тысяч, и ожидалось в течение пяти дней присоединение еще 6 тысяч человек с тыла. 23 августа (4 сентября) армия снова двинулась вперед.

^{План сражения при Бородино}

После полудня Мюрат столкнулся с арьергардом Коновницына у Гриднева; бой длился до ночи, после чего Коновницын отступил к Колоцкому монастырю. 24 августа (5 сентября) Мюрат атаковал у Колоцкого монастыря наш арьергард, который, под угрозой обхода вице-короля, отступил к главным силам, стоявшим у Бородина. К двум часам Мюрат подошел к нашей позиции, и туда же приближались вице-король от Больших Садов и Понятовский от Ельни.

^{Общий вид Бородинского поля (с гравюры Адама)}

Позиция у Бородино.Бородинская позиция лежала по обе стороны большой Смоленской дороги. Правый фланг ее примыкал к лесу, между реками Москвой и Колочей; левый фланг оканчивался у д. Утицы, на старой Смоленской дороге. Фронт ее, длиной около 7 верст, представлял тупой исходящий угол у с. Бородино. Позиция превалировала над впереди лежащей местностью. Ее правый фланг был прикрыт рекой Колочей, текущей в глубоком обрывистом овраге; центр прикрывался Семеновским ручьем. Левый фланг был слабейшей частью позиции; только кустарник и небольшой лес могли несколько затруднять здесь наступление. Между тем этот фланг был весьма важен; если бы французы имели тут успех, то могли бы по старой Смоленской дороге достигнуть Можайска прежде наших войск, стоявших у Бородина, и таким образом отрезать им путь отступления к Москве.

Позиция была усилена укреплениями: на оконечности правого фланга, у леса, фронтом к р. Москве, были построены три флеши; у дер. Горки, на новой Смоленской дороге – две батареи, одна выше другой, одна на три орудия, другая на девять; в центре позиции, на высоте – большой люнет, вооруженный 18 орудиями (батарея Раевского); впереди и южнее д. Семеновской – три флеши (Багратионовы флеши); село Бородино, на левом берегу Колочи, приведено в оборонительное положение. Укрепления не имели сильного профиля и искусственных препятствий. Люнеты, обращенные к р. Москве, на правом фланге, были лишними, а на левом фланге, у д. Утицы, где проходила заброшенная, старая Смоленская дорога, совсем не было укреплений.

^{На позиции у с. Бородино. Накануне боя (с гравюры Адама)}

Впереди Семеновских холмов, в расстоянии 900 сажен от них, у деревни Шевардино, возвышается большой холм, превалирующий над окружающей местностью. Первоначально предполагали на этом кургане расположить левый фланг позиции, но так как при таком расположении фланг оказывался слишком выдвинутым вперед и легко подвергался охвату, то отодвинули его на Семеновские холмы, а на Шевардинском холме построили пятиугольный редут на 12 орудий и поставили передовой отряд [84]84
  Впрочем, отсутствие укреплений у д. Утицы подтверждает предположение, что левый фланг был действительно вначале у Шевардина, да и местность здесь (болотистый лес) труднодоступна для маневрирования войск.


[Закрыть].

Позицию предложено было занять следующим образом: правый фланг и центр – войсками 1-й армии Барклая-де-Толли (2-й и 4-й корпуса, под общим начальством Милорадовича, за р. Колочей до Горок; от Горок до батареи Раевского – 6-й корпус; частный резерв 1-й армии – 1-й резервный кавалерийский корпус Уварова и девять казачьих полков Платова – уступом за правым флангом первой армии); левый фланг – войсками 2-й армии князя Багратиона (7-й пехотный корпус от батареи Раевского до д. Семеновской; 8-й корпус – Багратионовы флеши, причем 2-я гренадерская дивизия составила частный резерв 2-й армии, а шесть казачьих полков Карпова должны были стать у д. Утицы). Егерские полки всех корпусов боевой линии предложено было частью рассыпать впереди фронта, а пять полков расположить в кустах и в лесу влево от Багратионовых флешей. Кавалерийские корпуса стали во второй линии за пехотными корпусами (2-й кавалерийский корпус – за 4-м пехотным, 3-й – за 6-м и 4-й – за 7-м). Общий резерв (3-й и 5-й пехотные корпуса и две кирасирские дивизии) стал – у д. Князьковой, артиллерийский резерв (300 орудий) – у д. Псаревой. Сверх того на пять казачьих полков возложено было наблюдение за правым флангом, на нижнем течении р. Колочи.

В армии Кутузова было 103 тысячи регулярных войск (в том числе 72 тысячи пехоты и 17 тысяч кавалерии) при 640 орудиях и, кроме того, 7 тысяч казаков и 10 тысяч ратников, почти необученных и вооруженных большей частью пиками (Смоленского и Московского ополчений). В числе этих 103 тысяч было 15 тысяч наскоро обученных рекрутов, так что опытных солдат в нашей армии в день Бородинского сражения было всего 90 тысяч.

Перед сражением все частные и казенные обозы отправили на 6 верст за Можайск; при полках оставили только патронные ящики и по одной лазаретной карете на батальон. Командирам корпусов предписывалось озаботиться устройством свободных сообщений между войсками.

Диспозиция Кутузова.Для боя дана была следующая диспозиция, подписанная Кутузовым 24 августа:

«Присоединив к себе все подкрепления, прибывшие от Калуги и Москвы, армия ожидает наступления неприятеля при Бородине, где и даст ему сражение. 2, 4, 6-й и 7-й пехотные корпуса и 27-я дивизия составляют кор-де-баталь и располагаются в две линии. За каждым из них становится по кавалерийскому корпусу: за 2-м пехотным 1-й кавалерийский, за 4-м – 2-й, за 6-м – 3-й, за 7-м – 4-й.

В центре кор-де-баталь, за кавалерийскими корпусами, станут резервы, в батальонных колоннах, на полных дистанциях, в две линии, а именно: 3-й пехотный корпус, а за ним гвардия и сводные гренадерские батальоны 4, 7, 1-й и 3-й дивизий. Вторая гренадерская дивизия и сводные гренадерские батальоны 2-й армии становятся за 4-м кавалерийским корпусом и составляют резерв 2-й армии. Все кирасирские полки обеих армий во время действия расположатся позади гвардейского корпуса в полковых колоннах; артиллерия, остающаяся при резервах, составляет резервную артиллерию. Начальники в кор-де-баталь: правый фланг – из 2-го и 4-го корпусов, под командой Милорадовича; центр – из 6-го корпуса, под командой Дохтурова; левый фланг – из 7-го корпуса и 27-й дивизии, под командой князя Горчакова. Главнокомандующие армиями командуют, как и прежде, войсками, их армии составляющими, то есть: Барклай-де-Толли правым крылом и центром, а князь Багратион левым флангом; князь Голицын 1-й командует 1-й и 2-й кирасирскими дивизиями, кои соединить вместе в колоннах за гвардией.

В этом боевом порядке намерен я привлечь на себя силы неприятельские и действовать сообразно его движениям. Не в состоянии будучи находиться во время сражения на всех пунктах, полагаюсь на известную опытность господ главнокомандующих и потому предоставляю им делать соображения действий на поражение неприятеля. Возлагаю все упование на помощь Всесильного и на храбрость и неустрашимость российских воинов, при счастливом отпоре неприятельских сил дам собственные повеления на преследование его, для чего и ожидать буду беспрестанных рапортов о действиях, находясь за 6-м корпусом. При сем случае неизлишним почитаю представить господам главнокомандующим, что резервы должны быть сберегаемы сколь можно долее, ибо тот генерал, который сохранит еще резерв, не побежден. На случай наступательного движения, оное производится в сомкнутых колоннах к атаке, стрельбой отнюдь не заниматься, но действовать быстро холодным ружьем. В интервалах между пехотными колоннами иметь некоторую часть кавалерии, тоже в колоннах, которая бы подкрепляла пехоту. На случай неудачного дела, генералом Вистицким открыты несколько дорог, которые он господам главнокомандующим укажет и по коим армии должны будут отступать. Сей последний пункт единственно для сведения господ главнокомандующих».

Бои у Шевардино 24–26 августа.Войска арьергарда Коновницына при отступлении к Бородино разошлись со своим корпусом. Рассыпавшиеся по берегу Колочи егеря открыли огонь по головным отрядам французов. Наполеон приказал овладеть деревнями Фомкиной, Алексинкой, Доронином, Шевардино и редутом возле него, которые мешали развертыванию войск, следовавших по новой Смоленской дороге.

Передовая позиция у Шевардино была занята частью войск 2-й армии, под начальством князя Горчакова (27-я пехотная дивизия, пять гренадерских полков, два сводно-гренадерских батальона, два драгунских полка и 2-я кирасирская дивизия); 27-я дивизия стояла за редутом, имея на флангах кавалерию; три полка егерей заняли на левом фланге Доронино и кустарник возле него; в редут поставлено 12 батарейных орудий. Овладев без особенного труда д. Фомкиной, Мюрат переправился через Колочу; за ним следовал корпус Даву; им обоим удается овладеть д. Алексинкой и развернуться против правого фланга Шевардинской позиции, в то время как Понятовский, наступавший от Ельни, овладел Доронином, угрожая левому флангу. Упорный бой завязался за редут, который несколько раз переходил из рук в руки противников, по мере ввода ими в бой резервов; на ночь редут остался за нами. Но уже ночью, в темноте, французы еще попытались овладеть редутом; Неверовский без выстрела неожиданно сам атаковал их в штыки, его поддержала 2-я кирасирская дивизия; французы, охваченные паникой, бежали, оставив в наших руках пять орудий, из которых три подбитых остались на месте, а два вывезены кирасирами. Бой затих. Около полуночи французы, по-видимому, снова намеревались вести атаку на батарею, но в это время было получено приказание Кутузова, следившего за боем от деревни Татариновой, отвести войска Горчакова на главную позицию, что и было исполнено.

^{Наступление французской пехоты под Шевардино (с гравюры Адама)}

^{Бой под Шевардино. Французская артиллерия на позиции}

^{Бой при Шевардино}

Наполеон приказал разбить свою палатку влево от Московской дороги, в д. Валуевой, посреди расположения гвардии; впереди стоял корпус вице-короля. Ней стоял за Даву; Жюно был еще в Гжатске.

В 2 часа утра 25 августа (6 сентября) после непродолжительного отдыха Наполеон выехал на рекогносцировку с Коленкуром и Раппом и внимательно осмотрел позицию русских и строящиеся укрепления. В это утро был привезен подарок Наполеону – портрет его сына – «короля Рима»; портрет был выставлен для осмотра гвардейцев, которые выражали при этом необыкновенную преданность своему императору. После завтрака Наполеон продиктовал следующий приказ по армии:

«Воины! Вот сражение, которое вы так желали. Победа зависит от вас. Она необходима для нас; она доставит нам все нужное: удобные квартиры и скорое возвращение в отечество. Действуйте так, как вы действовали при Аустерлице, Фридланде, Витебске и Смоленске. Пусть позднейшее потомство с гордостью вспоминает о ваших подвигах в сей день. Да скажут о каждом из вас: он был в великой битве под Москвой».

Отдав этот приказ, после полудня он вторично выехал перед позицией русских и был вполне доволен тем, что, по-видимому, на этот раз русские хотят дать бой.

Уже на рассвете армия Наполеона стояла под ружьем в следующем расположении: Понятовский на правом крыле, примыкая к дороге на Ельню; рядом с ним, впереди Шевардинского редута – Даву с тремя дивизиями (Фриана, Дессе и Компана); за ним гвардия; впереди селения, до р. Колочи – дивизия Морана, на другом берегу реки – Жерар и корпус вице-короля – между Валуевой и Бородином (Моран, Жерар и кавалерийский корпус Груши были отданы в распоряжение вице-короля); утром 26-го Моран также переправился к вице-королю на левый берег р. Колочи. Ней стоял немного сзади и левее Даву, у Алексинки; к ночи прибыл и стал за ним Жюно. Правее и сзади за Даву стояли кавалерийские корпуса Нансути, Монбреня и Латур-Мобура, прибывшего из Мстиславля, через Ельню и Ермаки.

Вернувшись в свою палатку вечером, Наполеон сделал распоряжения для завязки боя на следующий день. Сражение начнется сильной канонадой: 62 орудия Даву и гвардии и 40 орудий Нея вступят в бой с Семеновскими батареями; остальная гвардейская артиллерия будет в готовности к действию. В то же время Понятовский охватит левый фланг, а Компан, которому император дал личные указания, поведет атаку на Семеновские укрепления. Вице-королю еще утром приказано за ночь навести три моста через Колочу и, как только начнется атака на правом крыле, двинуться вперед, перейти Колочу и войсками 4-го корпуса атаковать правое крыло русских, а дивизиям Морана и Жерара атаковать редут у д. Горки.

Отдав распоряжения, Наполеон лег спать, но почти не сомкнул глаз от волнения в ожидании решающего боя; он вскоре встал, призвал к себе Берье и работал вместе с ним до полпятого утра, потом сел на лошадь и отправился к Шевардинскому редуту, там слез с лошади, выбрал себе удобное место несколько впереди и влево от редута, и не сходил с него почти в течение всего дня. Он страдал в этот день настолько сильным насморком, что даже с трудом мог говорить, а через два дня совсем потерял голос.

В лагере русских настроение было приподнятым: нижние чины стирали белье, чтобы одеться в чистое, как перед смертью; многие даже отказывались от чарки, говоря, что в такой день не пьют. Спешно строили укрепления. После полудня по фронту войск крестным ходом обносили икону Смоленской Божьей Матери, перед которой служили молебны, и люди набожно прикладывались. Никакого приказа для подъема духа войск перед сражением Кутузов не отдавал; в этом нужды не было: всем были ясны важность предстоявшего сражения и причины войны. Впрочем, объезжая войска, старик главнокомандующий говорил с солдатами, но простым языком, понятным каждому русскому человеку. Сибирскому пехотному полку, например, он сказал: «Вам придется защищать землю родную, послужить верой и правдой до последней капли крови. Каждый полк будет употреблен в дело. Вас будут сменять, как часовых, через каждые два часа. Надеюсь на вас. Бог вам поможет; отслужите молебен!»

Заметив сосредоточение значительных сил неприятеля у Шевардинского редута, против нашего левого фланга, Кутузов приказал внести некоторые изменения в занятие позиции: сводной гренадерской дивизии графа Воронцова приказано занять Семеновские флеши, а за нею стать 27-й пехотной дивизии Неверовского; 2-й гренадерской дивизии стать за Семеновским; корпусу Тучкова из общего резерва с 7 тысячами московского ополчения стать на старой Смоленской дороге, у д. Утицы. Остальных ополченцев разместили позади линий, чтобы те могли оказывать помощь раненым. Для связи Тучкова со 2-й армией четыре егерских полка заняли кусты и лес между Утицей и Семеновским. Главную квартиру свою Кутузов перенес из Татариновой в Горки.

Наступил вечер; поднявшийся ветер с воем проносился над нашими биваками, где солдаты, греясь около костров, точили штыки, отпускали сабли и прислушивались к ликованиям во французском лагере, вызываемым появлением Наполеона, объезжавшего свои корпуса.

Перед рассветом, среди глубокой тишины, царившей на Бородинском поле, грянул выстрел с русской батареи, впереди Семеновского, – в темноте нашим показалось, что неприятель приближается. Ошибка вскоре разъяснилась, и после первого выстрела все смолкло. Услышав звук выстрела, Кутузов поехал на батарею за д. Горками.

Почти в то же время и Наполеон скакал к Шевардинскому редуту. Заря занималась, туман рассеялся, блеснул первый луч солнца. «Это солнце Аустерлица!» – сказал Наполеон, возбуждая воинственное настроение своих войск, готовых уже ринуться в атаку после прочтенного им приказа, сулившего легкую победу и скорое окончание войны.

Верно сказал Наполеон: солнце было то же, что и под Аустерлицем, но настроение русских войск и вся обстановка предстоящего сражения были другими.

В половине шестого со стороны Шевардинского редута раздался одиночный пушечный выстрел и замер среди общей тишины. Прошло несколько минут. Раздался второй, третий выстрел, заколебался воздух; затрещала ружейная перестрелка, и вскоре огонь охватил все поле сражения. Град ядер, гранат, картечи и ружейных пуль из 1500 орудий и 25 тысяч ружей в течение всего дня сотрясали и воздух и землю под ногами бойцов, посылая смерть во всех направлениях, и казалось, что никому не суждено спастись из этого ада.

^{Бородино 26 августа (с картины А. Е. Коцебу)}

Около 6 часов утра бой разгорелся на старой Смоленской дороге и в центре, против Багратионовых флешей. Понятовский наступал по обе стороны старой Смоленской дороги против корпуса Тучкова, который, после упорного боя с превосходящим противником, отступил к холмам у д. Утицы; удачно расположив на командующей высоте артиллерию, он остановил ее огнем наступление поляков Понятовского.

Три атаки на Семеновские флеши.В то же время Даву, поддерживаемый огнем 100 орудий, двинул дивизию Компана и уступом справа за нею дивизию Дессе в атаку на флеши. Компан бросился на укрепления, а левее его Ней тоже завязал жаркий бой против флешей. В половине восьмого французам удалось ворваться в укрепления, невзирая на страшные потери от нашего картечного и ружейного огня; но Горчаков, оборонявший флеши, произвел контратаку дивизиями Воронцова и Неверовского и выбил французов из укреплений. Между тем, Наполеон, опасаясь, чтобы открытый правый фланг дивизии Даву не подвергся атаке со стороны русских, которые могли бы проскользнуть между Понятовским и Даву, приказал Жюно пройти за Неем и Даву и развернуться на правом фланге последнего, прикрываемом только кавалерией Мюрата. Жюно начал движение в 8 часов; но едва он вышел за корпус Нея, как со стороны русских была произведена сильная контратака; Жюно приказано было немедленно вступить в бой между корпусами Нея и Даву. Он перестроился в резервный порядок на месте, где его застало приказание, но контратака русских до него не дошла.

Произошло это так: двукратная попытка Даву атаковать флеши не удалась, и обе его дивизии были отброшены в лес; вскоре Ней, поддержанный огнем большой батареи, развернулся на левом фланге Даву, и атака была возобновлена с неудержимой силой. Артиллерия и пехота русских встретила врагов дождем картечи и пуль, но французы, преодолевая ужас смерти, прорвались через интервалы между орудиями и захватили укрепления с тыла. Но этот успех был недолог. Дивизии Воронцова и Неверовского снова ударили в штыки и, при содействии 4-го кавалерийского корпуса, опрокинули противника, нанеся ему огромные потери.

^{Бой на Семеновских высотах. 2-я русская кирасирская дивизия врывается во флеши; Мюрат, отстреливаясь, ищет спасения в рядах своей пехоты (с гравюры Фабер-де-Фора)}

В 9 часов Ней и Даву снова двинулись вперед; Мюрат поддерживал эту атаку, направив корпуса Латур-Мобура и Нансути уступом вперед и правее Даву, а корпус Монбреня – в резерве за Неем. Бой перед Семеновскими флешами снова усилился, и в то же время успех для французов обозначился, по-видимому, на обоих флангах.

На кургане, у д. Горки, Кутузов, окруженный штабом, наблюдал движения противника. Громадные массы войск, сосредоточенные Наполеоном у Шевардина, и его настойчивые атаки на Семеновские флеши указывали, что он не намеревается делать больших обходных движений, а решил раздавить русскую армию сильными фронтальными ударами, чего бы это ни стоило, невзирая ни на какие потери. Потери значительными были и у нас. Воронцов, ведя дивизии в контратаку, был ранен и покинул поле сражения. Багратион, опасаясь быть охваченным слева, приказал Тучкову прислать дивизию Коновницына на поддержку Воронцова и Неверовского и взял несколько батальонов из второй линии корпуса Раевского, бывшего правее него, придвинул из резерва 2-ю гренадерскую дивизию принца Мекленбургского и поставил ее влево от д. Семеновской; к левому флангу 2-й гренадерской дивизии придвинул 2-ю кирасирскую дивизию Дуки, а Кутузов, по его просьбе, послал на усиление левого крыла Измайловский, Литовский и Финляндский полки из резерва, а за ними двинул семь гренадерских батальонов, три полка кирасир и три батареи гвардейской артиллерии. В то же время генерал-квартирмейстеру 1-й армии Толю приказано было перевести 2-й корпус Багговута с крайнего правого на левый фланг нашей позиции.

Наступление вице-короля Евгения.Посмотрим, что происходило в центре нашей позиции. Вице-король стоял в выжидательном положении у Бородино, наблюдая развитие сражения на нашем левом крыле; когда же Даву, Ней и Жюно стали подаваться вперед, он решил начать атаку на центр. Сначала он двинул дивизию Дельзона на Бородино, занятое Лейб-гвардии Егерским полком, и выбил его оттуда после короткого, но крайне упорного боя, в котором егеря потеряли 30 офицеров и половину наличного состава; французы перешли через Колочу за отступавшими егерями и готовились уже атаковать 12-пушечную батарею, защищавшую мост. Нападение удалось отбить, но батарею приказано было отвести назад. На поддержку гвардейским егерям были двинуты 1-й и 9-й егерские полки. Командир 1-го полка полковник Карпенков, укрыто расположивший свой полк, неожиданно вывел его на гребень холма, дал залп в упор и затем ударил в штыки. Ошеломленный неприятель бросился назад к мосту, однако не мог быстро перейти через него, так как егеря при отступлении успели разрушить часть настилки; не успевшие переправиться за Колочу были на нашем берегу истреблены до последнего. Наши егеря преследовали противника за реку, но вскоре были отозваны назад, и при этом окончательно разрушили мост под сильным огнем противника.

^{Кутузов со своим штабом во время Бородинского боя (со старинной гравюры)}

Решив наступать за р. Колочу, вице-король оставил дивизию Дельзона у Бородина, а кавалерийской дивизии Ор нано на правом берегу р. Войны, впадающей в Колочу, приказал прикрывать левый фланг; затем он двинул все свои войска за р. Колочу (дивизии Морана и Жерара, бывшая Гюденя, из корпуса Даву, дивизию Брусье, итальянскую гвардию и кавалерийский корпус Оруши), поддерживаемый огнем артиллерии, выставленной у Бородино. Все эти войска двинулись на курганную батарею, обороняемую 7-м корпусом Раевского, у которого, после отправки восьми батальонов на помощь Багратиону, оставалось только восемь батальонов, из них четыре, под начальством Паскевича, расположились правее батареи, а четыре, под начальством Васильчикова – левее; егеря 12-й и 26-й дивизий обороняли кустарник при впадении ручья Семеновского в р. Колочу; три егерских полка стояли в резерве за батареей. На левом фланге Раевского расположился 3-й кавалерийский корпус.

^{Атака батареи Раевского пехотой вице-короля (с гравюры Адама)}

^{Мост через р. Колочу у с. Бородино на новой Смоленской дороге (с гравюры Фабер-де-Фора)}

В 10 часов, оттеснив наших егерей, вице-король атаковал батарею дивизиями Брусье и Морана, переправившимися через Колочу. Минута для атаки была выбрана удачно: французская артиллерия уже несколько часов обстреливала батарею, Семеновские флеши только что были заняты Неем [85]85
  Потом они были нами снова отбиты.


[Закрыть], резерв Раевского был наполовину израсходован на поддержку Багратиона.

Первая атака, произведенная дивизией Брусье, была отбита; французы отступили в овраг и усилили обстрел батареи артиллерией.

В одиннадцатом часу бригада Бонами дивизии Морана устремилась к люнету; дивизия Паскевича, понесшая до того огромные потери, не в состоянии была удержать атакующих. Бонами с 30-м линейным полком ворвался на батарею, и там загорелся отчаянный рукопашный бой. Это был серьезный момент сражения: по овладении батареей противник врезывался в наше расположение и разобщал наши армии. Но, по счастью, поблизости находился начальник штаба 1-й армии, генерал Ермолов, посланный Кутузовым на левый фланг позиции для ободрения войск 2-й армии.

Сознавая важность обстановки, Ермолов приказал следовавшим за ним двум артиллерийским ротам полковника Никитина выстроиться фронтом к потерянному укреплению и открыть огонь по столпившимся на нем французам; сам же, взяв 3-й батальон Уфимского полка, повел его на батарею, за ним двинулись три егерских полка резерва и оставшиеся защитники укрепления, и все это, по словам Ермолова, «толпою в образе колонны» ринулось на батарею в штыки. Противник был опрокинут с кургана и, охваченный с флангов остатками полков 26-й и 12-й пехотных дивизий, отброшен на значительное расстояние. Израненный генерал Бонами был взят в плен.

Контратака Ермолова произвела сильное впечатление на французов и едва не повлекла за собой оставление ими Семеновских флешей.

Командир гвардейской батареи, стоявший в день Бородинского сражения впереди Шевардинского редута, прикрывая главную квартиру Наполеона, в своих воспоминаниях [86]86
  Pion des Loches – colonel d'artillerie. Mes campagnes (1792–1815). P. 291–293.


[Закрыть]дает следующую картину:

«Перед моими глазами было следующее зрелище: справа позади меня – старая гвардия в парадной форме, в центре – пехота молодой гвардии, слева – гвардейская кавалерия; против середины моей батареи император в серой шинели, скрестив руки на груди, нервно расхаживал на небольшом пространстве; дальше виднелась группа офицеров и генералов с подзорными трубами в руках. Две конные батареи, под командованием Морана, вскоре стали левее меня, прикрывая кавалерию. Я оставался в таком положении до четырех часов пополудни, слыша со всех сторон сильную канонаду и едва различая по временам, сквозь поднявшуюся пыль, неприятельские позиции. Более сотни штабных офицеров один за другим подъезжали к императору; он выслушивал их донесения, потом движением руки отправлял назад, почти никому из них не сказав ни одного слова. Я утверждаю, что с начала боя и до четырех часов он оставался постоянно на одном месте и не отдал ни единого приказания, так как все это время я не спускал с него глаз. Маршал Бессьер, шагавший взад-вперед невдалеке от меня, время от времени подходил ко мне с вопросом, не вижу ли я передвижений около большого редута. Я отвечал ему, что ничего не видел, хотя даже не знал, где находился этот редут, называемый им большим; полагаю, что его превосходительство так же мало был в этом осведомлен, как и я, потому что если бы это было ему известно, то он не преминул бы указать мне направление. Каждый раз его превосходительство удалялся от меня, произнося сквозь зубы: „Очень трудно будет взять этот большой редут!“

Около четырех часов подъехал к императору с докладом один из офицеров штаба, и маршал Лефевр скомандовал: „Вся гвардия вперед!“ Как мне исполнить это, когда передо мной овраг? Фуркруа, Ривьер и я начали отыскивать переход, как вдруг император, по-видимому, не замечавший рва, закричал нам: „Вперед, вы с… с…!“ Не оставалось другого исхода, как броситься в ров, но тут генералу Лористону удалось найти переход и провести нас. Его Величество поехал вперед верхом, и больше я его не видел уже до конца этого дня».

В это время Ермолов был ранен картечью в шею, а талантливый начальник артиллерии 1-й армии, граф Кутайсов, убит.