Текст книги "Листы дневника. Том 3"

Автор книги: Николай Рерих

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 64 страниц)

Дорогая наша В.Л

Сейчас долетела Ваша весть от 20-9-46 и карточка дошла. Немало грустного Вы сообщаете. Помнится, я кончал одно письмо заветом Соломона: «И это пройдет». А теперь начну этим же мудрым советом. Именно «и это пройдет». Как говорили, «пер ангуста ад аугуста».

Когда прилетело Ваше письмо, я писал очень показательную страницу из прошлого. В нашем Комитете Императорского Общества Поощрения Художеств мне выпала доля семнадцать лет сидеть рядом с известным злобным реакционером Боткиным. Преопасный был кощей! Сколько раз пытался он опрокинуть меня, но все же не смог. Тактика его была поразительна – прямо гоголевский тип. Когда меня избирали академиком в Академии Художеств, он произнес зажигательную речь против, о чем мои друзья немедленно мне телефонировали. Но проделка его не удалась. На следующее утро в восемь часов он явился ко мне с объятиями и со словами: "Ну была битва! Слава Богу – победили!" Он был много старше меня и частенько, ухмыляясь, говаривал: "По всем вероятиям, вы будете хоронить меня, а может быть, еще я вас похороню". Так и вредительствовал на всех путях. Но помнил я мудрую запись Леонардо да Винчи: "Терпение для оскорбляемых то же, что одежда для зябнущих. По мере усиления холода одевайся теплее, и ты не почувствуешь холода. Точно так же во время великих обид умножай терпение – и обида не коснется души твоей". Много раз терпел обиды Леонардо, но истина осталась за ним. Очень люблю его записи. Конечно, "и это пройдет!"

Если Вам полюбился мой "Сад" – можете его печатать. Все это, казалось бы, известно, но положение вещей заставляет иногда напомнить о "труизмах", заброшенных, забытых. Вот Тургенев напоминал о красоте русского языка. Кажется, общеизвестное, но напомнить нужно было. Да и теперь не мешает повторять этот "труизм". Пострадал русский язык, много где искалечился. Забыть-то легко, а вспомнить трудно. Вообще, словари зла разрослись, а словари добра скорчились. Опять кто-то упрекнет в труизме. Да еще бы не труизм, да еще какой большущий! А ничего не поделаешь. Жизнь о нем так и твердит. Обозленное человечество заражает друг друга. Призыв Ганди против насилия кажется утопией. Но не боясь оказаться смешным в глазах невежд, Ганди без устали твердит спасительные слова. Все это Вы знаете, и все же будете очищать пыль с заброшенных "труизмов".

Разве не попала Культура в число таких "труизмов"? Разве допустимо в "обществе" начать толковать о мире всего мира? Пожалуй, еще выведут за неуместные речи. И опять все это Вы знаете, но взаимоукрепиться неотложно нужно. Недавно "Войс оф Америка" предавал омерзительную песню "Интоксикатет рат" – и кому такая вульгарность нужна? Но вот не только поют, но и пространство заражают. Не заботятся люди о чистоте пространства. Даже камни заболели, – читали о такой эпидемии? Е.И. шлет душевный привет. Любим Ваши вести. Не скупитесь и на радостные и на грустные. "И это пройдет!"

"Радоваться Вам!"

17 октября 1946 г.

Публикуется впервые

Дозор (20.10.1946)

Друзья, Вы уже получили мой лист «На сторожевой башне» о деятельности членов наших комитетов. Поистине, требуется бессменный дозор во имя Культуры.

Президент Рузвельт, подписывая наш Пакт, правильно заметил, что внутреннее значение Пакта гораздо глубже, нежели самый инструмент. Так оно и есть. События, потрясшие весь мир за последние годы, лишь подтвердили правильность слов покойного Президента. Он понимал, что Пакт заключается в общественной охране Культуры. Не только правительственные меры и указы, но именно частная инициатива может окультуривать смущенное сознание человечества.

Некоторые легкомыслящие могут вообразить, что меры против телесной войны уже исключают надобность друзей Знамени Мира. Ничуть не бывало! Каждый пытливый наблюдатель может убеждаться, насколько наш девиз: "Паке пер Культура" – "Мир через Культуру" становится насущным, неотложным. Каждый может видеть, что война нервов, война психическая может разлагать человека сильнее войны телесной.

Панацея против такой гнилостной эпидемии лишь в зернах Культуры. Растить эти семена может всякий, во всяком своем положении. Каждый может сеять благие зерна повсюду, а особенно среди детей. Веское слово навсегда запечатлевается в детском мозгу. Краткое, доброе речение чеканится в извилинах мозга, не забывается с годами, и при надобности выплывает из сокровищницы сознания. Так, каждый в любом быту может действовать благотворно. Может быть строителем нового поколения.

Но одинокость может притуплять порывы. Может показаться, что говорится камням. А когда еще, подобно сказанию о Бэде Проповеднике, и камни ответят: "Аминь!" Потому наряду с работою в одиночку берегите и группы Ваши как родники взаимоукрепления. Очень сохраните Ваши ячейки. Приобщайте и молодых сотрудников. Опытность рождается из неопытности. Товарищество крепит мужество, несломимость.

Не обижайтесь, если какой-то невежда оклевещет Ваши зовы "труизмами". Непримененная истина не есть труизм. Многие культурные истины заброшены на позор человечества. "Знать, знать, знать", – сказал мыслитель. "Преобразить жизнь", – ответит другой. "Оберечь лучшее достояние человечества", – добавит третий.

Радуемся Вашему изданию "Знамени Мира". Пусть оно напомнит новобранцам Культуры о том, что было сделано их друзьями. Многие из них уже завершили земной путь, но их зовы живы. Они зазвучат в новых селениях, они пробудят новых богатырей Культуры, "от народа, народом, для народа", во славу нового, прекрасного строительства. "Паке пер Культура".

20 октября 1946 г.

Публикуется впервые

Другу [137]137
  Лихтману Морису.


[Закрыть](22.10.1946)

Спасибо за доброе письмо из С. Луи (числа на нем не было). Желаем всякого успеха на новом месте. Город большой, и много друзей там найдется. Что делает там Кришна, брат Ишвары? Привет ему, хотя лично я его не встречал. Верно, он и журнал получает?

Катрин сообщает, что к памятному дню 17 Ноября, вероятно, выйдет книга "Знамени Мира". Попросите, чтобы Вам прислали несколько экземпляров – Вам они потребуются и для хороших людей и для библиотек. Да и молодежи эта книга пригодится. Нужна хорошая молодежь – всюду нужна. Вот Грабарь сообщает: только что в Москве скончался Лансере. Померли Билибин, Яремич, Самокиш, Лукомский, Пурвит, Богданов-Бельский. Богаевскому оторвало голову немецкое ядро. Так и редеют культурные деятели. До сих пор из многих мест ничего не слышно. Особенно беспокоит Рига. Где друзья? Где книги? Картины? Вот теперь и Клод Брэгдон уже ушел. А много ли сейчас таких мыслителей? Наверно, где-то они есть, но где, как достучаться? Помню, Леонид Андреев жаловался: "Говорят, что у меня есть читатели, но ведь я-то их не знаю, их не вижу". Наверно, и друзья Знамени Мира имеются, но где живут они?

Читаем и слышим, что и у Вас живется нелегко. Всякие неурядицы, стачки расшатывают строй жизни. Разбить-то легко, а склеить трудно. Вы правильно радуетесь трудам Зины. Большая и тяжкая пашня. Правильно Вы печалитесь о Франсис. Куда же девалась ее культурность? По-видимому, она рассуждает, как самый дикий обыватель. Плачевно, семена злые глушат пашню. Страшен духовный голод, ужаснее телесного. Конечно, Соломон сказал: "И это пройдет". Пусть скорее пройдет.

Из разных краев пишут какие-то неведомые друзья. Тянутся к Учению, может быть, подойдут ближе, лишь бы не оказались бабочками-однодневками. Повсюду жизнь так трудна, что культурная работа становится подвигом.

Давно Вы написали ряд поэм на мои картины, теперь они появляются в "Кочин Тайме" и в "Аур Индия" – очень нравятся. Буду собирать вырезки и пошлю Вам. Может быть, у Вас оригинал не сохранился. И Виргинии будет интересно читать их. Все памятки надо хранить и памятные дни чтить – они, как белые камни на пути. Мы все шлем Вам добрые мысли.

"Радоваться Вам!"

Сердечно…

22 октября 1946 г.

Публикуется впервые

Грабарю (23.10.1946)

Дорогой друг Игорь Эммануилович,

Сердечно благодарим за Твое доброе письмо от 13-9-46, полученное здесь 21-10-46, о чем мы и уведомили Тебя телеграммою. Будем очень ждать Твоих дальнейших вестей. Да, да, потрудимся вместе, пока сил хватает. Ряды наших сверстников поредели. Очень жаль Лансере. Большой мастер, прекрасный человек, последний председатель "Мира Искусства". От всей группы осталось меньше, чем пальцев на руках. Жаль и Богаевского – крупный художник. Экая судьба, чтобы снарядом голову оторвало. По крайней мере, не мучался.

Недавно прислал мне привет Добужинский. Он работает в Голливуде. Если будешь писать Росту, передай ему мой привет. Значит, Пурвит помер в Германии. Он всегда клонил к немцам. А вот зачем Богданов-Вельский туда попал? О Самокише я сохраняю добрую память. Сильный художник, верный друг. Он прекрасно вел мастерскую в нашей школе. Жаль, если собрания Лукомского погибли в Лондоне. У него могли быть любопытные данные. В Праге живет секретарь Толстого Булгаков, много пострадал от немцев, хотел бы вернуться в Ясную Поляну. Не понимаю, за чем дело стало? Ничего не слышно о Малявине, он жил где-то на юге Франции. Впрочем, он умолк уже давно – должно быть, не жив.

Теперь здесь и Китайское, и Тибетское, и Американское посольства, а нашего еще нет. Между тем хотят знать о наших культурных достижениях. ТАСС в своих бюллетенях не часто дает статьи о разных родах искусства. Были статьи Щусева и Тарле, но молодежь хочет знать больше и больше. Такое тяготение очень трогательно. Уж больно много всяких злоизмышлений бродит, и по неведению люди смущаются. Вот о нас сколько бродило нелепых выдумок, то же самое и о многом другом. Все-таки легковерие людское поразительно. Чем нелепее выдумка, тем легче она воспринимается. Одни газетные заголовки чего стоят. Полетит дикая утка, а на другой день опровержение! При этом одни читают первое, а совсем другие – второе. "На чужой роток не накинешь платок". Но, во всяком случае, трогательно, что молодежь хочет знать о нашей великой Родине. Обо всем потолкуем. Имей в виду, что с нами две воспитанницы-сибирячки, сестры Людмила и Ираида Богдановы.

Как с красками, с холстом? У нас здесь плохо. Только для масла плохой Виндзор Ньютон [138]138
  Сорт холста.


[Закрыть]. Получили холст из Америки очень неважный. Пытались получить от Лефранка из Парижа – ответили: ни холста, ни красок. Может быть через несколько месяцев. Вообще, с Францией что-то неладно.

Дошла ли теперь к Тебе статья Юрия "Индология"? Была она послана отсюда и через Америку. Также были посланы оттиски некоторым востоковедам. Надеемся, дойдет. У Юрия сейчас большой труд: "История Средней Азии". Закончить его возможно лишь на Родине, чтобы использовать новейшие труды советских ученых. Ведь за все эти годы так многое было сделано, а здесь никоим способом не достать. Вот, к примеру, труд акад[емика] Козина заказывали и через Лондон, и через Тегеран, и через Америку, а все-таки не достали. Есть у Юрия и другие труды наготове, но для их окончания нужна работа в советских книгохранилищах. Сколько Юрий знает по Монголии, по Тибету – все это так ценно, а отсюда невозможно доставать новейшие труды. Да и в пути многое пропадает. С почтою трудно. Иногда действует, а нередко куда-то проваливаются посылки. Постоянно слышим, что нечто не дошло, но такие вести доходят случайно, через долгое время.

Из АРКА сообщают, что теперь сношения с ВОКСом наладились и очень радуются этому. Не Мария ли Михайловна замолвила доброе словечко? Душевный привет Вам всем от нас всех.

Сердечно…

23 октября 1946 г.

Публикуется впервые

Радоваться вам!

В Ваших вестях от 27–29 Сентября много отрадного. Ладно, что Ваша переписка с ВОКСом, видимо, упрочилась, и Вы получаете интересные материалы. Любопытно, получает ли Гус[ев] картины сов[етских] художников, и когда и где предполагается их выставка? Запросите Гусева об этом в виду того, что у Вас бывают люди интересующиеся. Непременно так сделайте – таким образом, выяснится, что Гус[ев] по-прежнему сносится с Комитетом по делам искусств. Также скажите, что Вы хотели бы оповестить членов АРКА – они Вас спрашивали, где можно видеть такие картины. Непременно так сделайте – тогда и сысоевский миф может проясниться. Ведь более чем странно, что Сысоев после переписки с Гусевым замолчал, а оставление оплаченной ответной телеграммы – неслыханно! Значит, надо как-то выяснять положение вещей. Холст оказался хуже предыдущих, но «а ла герр, ком а ла герр» [139]139
  «На войне, как на войне».


[Закрыть]– ведь теперь еще хуже войны. Пошлину за «подарок» взяли семьдесят рупий – тоже, как на войне. Переживем – и не такое переживали. Показательны Ваши сведения из Праги, значит, и там труднее войны. Последите, в каком номере бюллетеня ВОКСа будет моя статья, – я хочу сообщить это в Шанхай. Спасибо за передачу телеграммы Грабаря, подождем письмо. Куда он посылал телеграмму – на консульство или Вам? Неужели от него прямо в Наггар не приняли, ведь известия о смерти Бориса шли прямо сюда. Куда придет письмо – сюда или через Вас?

Морис, видимо, доволен своим новым назначением – порадовались за него. А вот назначение Хорша поразительно. Будем думать, что Гарриман поймет сего гангстера. Катрин спрашивает, кем будут Р.Ренц, Альбуэрно и Фонтес, но ведь давно уже было установлено, что они почет[ные] секретари. "Знамя Мира", пишет К., будет готово к 17 Ноября. Пусть к хорошему дню поспеет и доброе оповещение. Памятные дни – как маяки. Или, как в древности говорили: "Отмечу доброе событие белым камнем". Древние белые камни напоминали о радости, пролетевшей над этим местом. "Радоваться Вам", нашим дорогим друзьям! Забыть всякие тернии и собрать из лучшего сада цветы Культуры. Так и скажите, когда соберетесь в памятный день. Будьте добрее в памятные дни. Много безобразия в мире, а Вы соберете прекрасное и прикроетесь щитом терпения. Все вспоминаются мудрые слова Леонардо: "Терпение для оскорбляемых подобно теплой одежде для зябнущих. Удвой одежду и не почувствуешь холода".

"Важную" новость сообщило радио из Лондона: у Уоллеса бронхит и он не мог читать лекцию в Мичигане. По счастью, мир не провалится без лекции матерого притворщика. Неужели какие-то легковеры еще ему доверяют? Помните, как мать Рузвельта называла его злым гением своего сына. Перед смертью Рузвельт понял изменническую природу Уоллеса. Иначе случилось бы неслыханное бедствие для Америки, сквернявчик мог бы стать президентом. И теперь-то тяжко, а могло быть гораздо ужаснее. Радио и газеты все время поминают о ценах, растущих у Вас. Можно представить, что происходит в действительности и во что превращается жизнь. Интересно, каково существование художников? Каковы условия выставок, цен и всех подробностей стоимости материалов? И чем могут покрывать художники вздорожание жизни? По ценам во время войны из Франции и Швейцарии можно было судить о каком-то существовании художественного быта, во что оно обратилось сейчас в дни "мира"? Очень интересно, что у Вас слышно?

А у нас все продолжаются убийства неповинных прохожих, грабежи и поджоги. Каждый день радио оповещает о новых безобразиях. Иногда губернатор облетает бедственные местности и с высоты аэроплана в один день в чем-то убеждается. Но как усмотреть с воздуха насильственные обращения населения в ислам, похищения женщин, насилия и прочие ужасы? С ковра-самолета вопли не услышать. В газетах бывают такие заголовки: "Не было больших инцидентов. В Дакке сожжено пятьсот домов". Так человечество приучается к крупным масштабам. Скоро, пожалуй, скажем о небывалом наводнении в Ассаме, обездолившем триста тысяч человек, что это маленький эпизод. Конечно, рассуждая космогонически, такое бедствие ничтожно, но ведь мы земляне – горя, горя-то сколько! А вот в Бенгале целый округ осажден крепко вооруженными бандитами и ограблено более двухсот селений. Опять поток горя! Двинуты войска. Теперь, вероятно, Сураварди объявит, что это пустяки. Многие сотни уничтоженных домов, многие тысячи убитых и обездоленных – все бедствие окажется "пустяками". А вот и еще нечто прискорбное. Неру полетел с дружеской миссией к пограничным племенам, и там целый день обстреливали его аэропланы не только из винтовок, но даже из пушки. По счастью, в аэроплан Неру не попало, но машину, летевшую около, пуля пробила. Неслыханно! Вот Вам и дружеская миссия! Кто устраивает безобразие?

Ну, теперь давайте обернемся опять к доброму, к хорошему. Как-то очень давно Морис написал сюиту поэм к моим картинам, вроде того, как была ремизовская "Жерлица дружинная". Теперь, через много лет, поэмы Мориса начали появляться в "Кочин Тайме", в "Аур Индия". Удивительны эти обороты колеса времени. Соберу и пошлю Морису, он будет рад. Из Китая письма от каких-то новых друзей. Всем им хорошо бы послать "Знамя Мира". Приложу несколько адресов, прошу Катрин и Инге – пусть пошлют книгу в память Спенсера, во славу Культуры и Мира. Где на списке будет цифра два или три – значит, туда можно послать несколько. Конечно, нам можно прислать пачками – несколько десятков. В Америке можно послать в лучшие библиотеки, в университеты, в музеи. На месте Вам посоветуют, куда лучше послать, где меньше вредительства. Вегетерианам можно дать и в магазины, а цены назначить в зависимости от себестоимости.

Сейчас пишу "Бум Эрдени поражает девятиголового черного мангуста" – монгольское сказание. Кто знает, может быть, и эта картина попадет в Музей Улан-Батора? Помните, любопытнейшее время было в монгольской столице. Помните, как Вы летели в Москву, и летчик коленом держал выпадавшую часть машины. И как только Вы добрались! А Бори-то уже и нет. От Татьяны Григорьевны на днях было письмецо. Все спрашивает о нашем приезде. Здоровье ее все еще не вполне наладилось. Упоминает о письме Бабенчикова, по-видимому, оно где-то в пространстве шествует. Живет Т.Г. на прежней квартире. Всем трудно живется. Вот и Валентине трудно, не вмещается она в рамки окружения. А Вам разве легко? Только твердое осознание полезности производимой работы может помочь. И всюду трудней и трудней пашня Культуры, откуда столько камней навалилось? Но вопреки очевидности, будем очищать почву во имя светлых памятных дней. Пусть по обочине пути высится много белых камней, светлых свидетелей. Индия и Америка установили дипломатические сношения. В Дели уже американский посол и китайский и тибетский посол, а нашего все еще нет. Завидно и обидно! Почему же еще нет посла от ближайшего соседа? Скорей бы! Скорей!

Доброе письмо от Грабаря (13-9-46) – скоро дошло, хотя и не по воздуху. Среди хороших вестей и много грустного. В параличе скончался Евг[ений] Лансере – прекрасный мастер и человек. Богаевскому в Симферополе немецким ядром оторвало голову. Лукомский – умер. Где-то в Германии померли Пурвит и Богданов-Бельский. Самокиш – умер в Крыму в оккупации. Дом Г.Лукомского разрушен в Лондоне бомбою. Целый синодик! От "Мира Искусства", кроме Грабаря и меня, остались Добужинский, Остроумова, Бенуа, Щусев… совсем мало! А группа была немалая, могла называться "могучей кучкой" – вроде как такая была в музыке. Остальные сведения Грабаря хороши, и пока к совету Гус[ева] (о чем Вы писали) нет нужды обращаться. А все-таки в Индии ампосол, а нашего еще нет. И это придет! Все придет, но невозможно терять время, когда весь мир в неслыханном напряжении.

Опять письмо от А.Ренца (доставленное через вице-короля – теперь речь идет о Роерих-Университете!) Просто беда! Хоть бы оставался он при "Знамени Мира". Не можем мы отсюда писать ему. А если кто хочет работать для "Знамени Мира", то ему не нужны сложные построения – делай добрый посев, где возможно. Елена Ивановна подвернула ногу в саду. Уже несколько дней не выходит, но, по счастью, на этот раз не так сильно, и дело идет на поправку.

В день Девали – Индусский новый год – у нас были обычные вечерние огни. Собрались индусы всех каст, буддисты, мусульмане, русские. Все было дружелюбно, никто никого не обижал. Спрашивается, откуда же "средневековое зверство", происходящее в восточной Бенгалии и в других городах Индии? Кто же вдохновители этой дикости? Ох уж эти злые политиканы, всякие джинны да сураварди! И откуда такая людская злоба бездонная? Призовем все добро Культуры! Жин прислал превосходное обращение к фламидам. Такие весточки останутся как живоносные зерна Культуры. Эта Фламма-огонек пробежит и осветит чьи-то обиталища. Безразлично, будет ли внешний отклик, но душевный след останется. Живая мысль не погибает. Пусть в вихрях пространства светит огненная Фламма. И АРКА радуги пылает как свидетельство Культурного Единения. И Академия Искусств напоминает о будущем. А Знамя Мира и Агни Йога нерушимы как победный стяг человечества. Да будет! Друзьям, добрым друзьям наш сердечный привет.

"Радоваться Вам!"

1 ноября 1946 г.

Публикуется впервые