Текст книги "Листы дневника. Том 3"

Автор книги: Николай Рерих

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 64 страниц)

Бабенчиков

Дорогой друг,

Сейчас через Америку долетела к нам Ваша сердечная весть. Хотя письмо Ваше полно горестных сведений, но рады мы слышать от Вас. Бедный Боря! Последнее его письмо было от 8 Декабря 1942-го. Он собирался идти на другой день в Комитет по делам искусств, – Вы ведь знаете, как он радовался поработать вместе… И это было его последнее письмо. Ничего более, даже о смерти сестры он не известил. Впрочем, может быть, письма его не доходили, мы привыкли к странностям почты – многое пропадало. Неужели уже с 1942-го Боря заболел? Как хотели мы все его повидать и поработать во славу искусства! Бедная и Татьяна Григорьевна! Мы не могли придумать, отчего она замолчала? А она болела и сейчас больна – скажите ей наше самое душевное сочувствие. Известите, как теперь ее здоровье. Вот и Вы сами страдали. Потеря сына тяжка, и так нужны даровитые, культурные деятели-строители. Где работает Ваш младший сын? Над чем трудитесь Вы сами? Каждая Ваша весть близка нам.

Вот Грабарь писал мне: "Русь всегда была дорога Твоему русскому сердцу, и Ты уже на заре своей замечательной художественной деятельности отдавал ей все свои огромные творческие силы. Русские художники никогда поэтому не переставали считать Тебя своим и Твои произведения всегда висят на лучших стенах наших музеев.

Все мы пристально следили за Твоими успехами на чужбине, веря, что когда-нибудь Ты снова вернешься в нашу среду".

Я ответил: да, да, да – "клич кликните" и потрудимся вместе во славу родного художества. Им живем. Славе Великого Народа Русского приносим несломимо творчество наше. Все мы, все четверо трудимся – творим – преодолеваем. Если Боря читал Вам мои письма и мои записные листы, Вы знаете наши душевные устремления. Вот и теперь Ваши слова о желательности совместной работы нам всем близки и дороги. Кто теперь в Комитете по делам искусства? Сообщают через Америку, что от них было важное письмо, но оно не дошло! Только что телеграфировали им, но дойдет ли телеграмма?! Пробую послать эту весточку Вам непосредственно "воздухом". Непременно сообщите, когда именно дойдет этот наш "воздух", – хочется установить, насколько воздушная почта ускоряет и доходит. Верно, и от Вас можно "воздухом".

На Вашем письме числа не было, и потому не знаем, как долго оно путешествовало. От Грабаря последнее письмо "невоздушное" дошло в наш Наггар через три месяца. Потому так нужно знать, насколько ускоряет "воздушная" почта. Хотя мы и не знаем Татьяну Григорьевну и даже карточки ее не видали, но сердечно шлем ей наши душевные пожелания. Спасибо Вам за все Ваши дружеские о ней заботы. Елена Ивановна и мы все шлем ей и Вам наши сердечные приветы! До скорого! Привет Грабарю, Коненкову, Щусеву и всем друзьям, знаемым и незнаемым.

Сердечно…

6 июля 1946 г.

Публикуется впервые

Новые друзья

Прилетело Ваше деятельное письмо от 12 Июня. Радуемся Вашим заседаниям по всем отраслям. Вы уже имеете нашу телеграмму: «Согласен покровителем, согласны с Вашими вставками в книгу Знамени». Вы больше всех были при деле Знамени и даже присутствовали при подписании Пакта, и потому Ваш голос более всего может судить о размахе деятельности и о мнениях выдающихся людей. Фогель как новичок может не осознать всего мирового культурного смысла Знамени. Вполне согласны мы и с почетными назначениями. Кроме почет[ных] вице-председателей, могут быть и почет[ные] члены-корреспонденты (кто помоложе). Прилагаю лист предлагаемых имен. Таким образом, новые семена Культуры будут посеяны. Вы правы, все они получат книгу – потому пусть будет она если и не длинна, то звонка и зовуща. «Нон мульта, сед мультум» [127]127
  «Не многое, но много» (лат.) – в немногих словах, но много по содержанию.


[Закрыть]. Ведь книга составляется не для Вас, не для нас, а для каких-то совсем новых путников. Потому всегда приходится вообразить неожиданного читателя, чтобы и он не заскучал и проникся внутренним смыслом книги. Коллективные решения иногда стирают звонкость. Помню однажды в одной междуведомственной комиссии обсуждался нагрудный знак. Все члены комиссии хотели внести свою подробность, и получилось нечто мохнатое. Тогда в шутку я предложил покрыть это сложное содержание сеткою железных дорог, и всем стало ясно, что путь усложнения не годится. Вам-то знакомы такие усложненные решения, и Вы сумеете без обид укрепить сущность. Книга Фонтеса очень хорошо издана. Удивительно, что в Гоа могут так ладно издавать. В ней отдельная глава о Пакте. Вероятно, Вы ее скоро получите. Книги, посланные Ренцем, можно продавать. Цена (в рупиях) на них имеется, а за продажу отчислите, как обычно, без преувеличений. Впрочем, перевод денег по-прежнему труден. Мы рады слышать, что Вы одобрили поведение Уида на собрании. Будем надеяться, что философия к чему-нибудь обязывает.

Вот и еще Ваше письмо от 18–20 Июня, полное важнейших известий. Вперед! По совету мы немедленно послали телеграмму, копию для Вашего сведения прилагаем. Предупредите Г., что мы поступили по его совету. Показательно и письмо Бабенчикова – немедленно ему отвечено. Он – умный и чуткий, и его пожелания о дальнейшем имеют значения. Все мы жалеем бедного Борю и Т. Григ. Трогателен эпизод с двумя пришедшими к Вам новыми друзьями. Много их – незнаемых, неписанных, и нежданно стучатся они. И Вы улыбнетесь им. Хорошо, что "Канченджунга" не есть "Оттуда" – эта последняя значительнее.

Почему Вы помянули про Злату Митусову? Разве Вы с ней в переписке? Они нас совсем забыли. Почему Вы думаете, что в СССР так плохо с продовольствием? Московские сообщения говорят, что пищевые карточки отменены, цены понижены, всюду открываются пищевые магазины, и урожай превосходен. Нет ли у Вас каких-либо иных сведений? О помянутых родственниках Блаватской мы ничего не знаем. Каково их отношение к памяти Е.П.Б.? Хорошо, что Вы передали эту заботу Зиркову. Кстати, мы имели от него длинное письмо. Их председатель умер. Пойнт-Лома продана, и они переехали в иное место, недалеко от Лос-Анджелеса. Жалуется на современные местные нравы. Жадность, нажива любым способом. Ох, не в одних их местах разложение. Присланные Вами газетные вырезки (спасибо, присылайте) говорят об извращенном человеческом мышлении. Всюду встал этот призрак. Посмотрите во все газеты.

Началась почтовая забастовка. Сахар будет сокращен. Значит будет хуже, чем во время войны. Почта пошаливает. Дорога лопается от первых дождей. В Венгрии неслыханная инфляция. В Симле будет особый чин – "директор морали". Потребовалось. В Бомбее учрежден комитет "против взяток". На Яве похищен первый министр. Под поезд Ганди подложены камни. В Нигерии свирепствуют какие-то "люди-леопарды" и вырывают сердца у своих жертв. В Южной Африке мирных Индусов шлют на каторгу. В Хайфе британских офицеров хлороформируют, надевают кандалы, упрятывают в ящики везут по городу. Гротеск-культура всюду. Культура, где ты? А фарс с бомбою! Чего стоила инсценировка войны! Броненосцы, супер-фортрес, командующий адмирал. Словно бы кому-то нужно было напомнить о военной обстановке. А сколько стоила вся эта инсценировка? Опять брошенные миллионы, а доставка пищи голодающим замедлена. Говорят, нет транспорта, а огромные корабли расходуются. Разве научные исследования нуждаются в таких театральных постановках? Пятисотмиллионный фейерверк! Довольно Голливуда! Наверно, Капица не нуждается в такой военной фанфаре.

Фонтес очень обрадовался Вашему письму. Такие ободрения приносят людям много радости, а сейчас мир так нуждается в радости, хотя бы в крупице ее. Представьте себе, сколько деятельных молодых людей заброшены по полудиким углам и бьются, как рыба об лед. И как помочь? Только доброе слово может им принести укрепляющую улыбку. Сколько голодного бедствия! С ужасом слышим и об инфляции в Америке. Значит, расходы возрастут, а доходы всех трудящихся не увеличатся. Опять пропасть! Не знаю, что делает молодежь с "Прекрасным Единением". Ведь одно дело напечатать книгу, а другое, и совсем другое, распространить ее. По нынешним временам и посоветовать невозможно, а вдруг по местным условиям именно такой совет неприменим? По логике – одно, а по нынешнему завороту мозгов – совсем другое.

А письма нет как нет. Даже из Китая письма начали доходить в десять дней – прямо завидно. В Чифу умер наш добрый друг и сотрудник Гр. М. Колонтаевский. Жаль, когда хорошие люди уходят, а некие мерзавцы еще ползают. А куда девались Конлан, Руманов, Асеев, Георгиев, Лукин, Рудзитис и множество добрых деятелей? Писарева, де Во – по возрасту, наверно, померли. Хейдок нашел место стражника в АНГА и как бы стесняется своим наименованием. А я ему напомнил текст: "Богоглаголивый Аввакум на Божественной страже предстанет", а также слова одного поэта, получившего место городского ночного стражника: "Новое вдохновение! Тишина, луна, шумы суеты замолкли". Во всем можно найти поэзию. Статья Хейдока была в шанхайском журнале "Эпоха". Молодец, даже в труднейших обстоятельствах найдется во благо.

Сердечное письмо от Жина от 15 Июня. Он всегда так хорошо Вас поминает. Его сын кончил Университет. Вот и еще один боец за Культуру. Прилагаю письмо м-с Форман, не желает ли она вступить в "А.Й." или в "Знам. М."? Я ее не встречал, но она упоминает Брэгдона. Получил ли книгу Фонтеса? Во втором номере "Торчберерс" моя статья "Светлое будущее". Третий номер весьма содержателен – посмотрим дальше. Да, терпение и выдержка так необходимы. Часто спрашивают, начинать ли новый журнал? Отвечаю: если выдержите весь год без единого подписчика, а второй с пятью десятками – тогда дерзайте. Но только навсегда откажитесь от уныния и разочарования.

Юрий очень просит, нельзя ли через ВОКС достать книги Козина: "Академик С.А. Козин. Джангар" (Москва, 1940) и "Монгольское Сокровенное Сказание, Юань-Чао-би-ши" (изд. Акад. Наук. Москва, 1944–1945). Они ему нужны для его работ. Катрин спрашивает, в котором году было постановление конференции в Калькутте? Оно было 18 Мая 1946 г. Нас беспокоит сообщение радио об инфляции в Америке. Если этот шар покатился, его трудно остановить. И все-таки вопреки очевидности будем оптимистами. Уподобимся ледоколам. Пусть будет кому-то легче идти. Сколько истинных героев выявилось за последнее время! Многих человечество никогда не узнает, но будут и запечатленные лики. Молодежь будет беречь наследия тружеников, творцов. Не безвестная могила, но самоотверженный подвиг сбережется в сокровищнице народов. Прекрасно, заботливо сбережет народ, полный чувства признательности.

Леонардо был погребен в монастыре С. Флорентен близ Амбуаза – могила его стерлась. Да и не нужны Леонардо памятники. Его творения превыше, и человечество знает мастера не по кладбищенскому изваянию. Останки Акбара были выброшены из гробницы – ни в каких саркофагах не нуждается объединитель Индии. Остались или нет мощи Преподобного Сергия, но вечно жив он – Великий Наставник Народа Русского. Поверх печатных хроник пишется нестираемая история героев. Время отсеивает подробности и высекает нерушимый облик великого значения. По этим вехам движутся ' путники. Никакие тучи, никакие туманы не пресекут рост народных движений. Пусть приходят новые друзья. Пусть будут они деятельнее врагов. Всем Вам, милым строителям, сердечный привет.

15 июля 1946 г.

Публикуется впервые

Странники

Испанцы забыли Зулоагу, а финны – Галлена Каллелу. А ведь оба они крупнейшие мастера. Оба они любили русское искусство и чуяли будущность его. Таких друзей мы должны ценить и чтить их память.

Зулоагу мы впервые полюбили на его выставке в Питере. Запомнили его мощных тореадоров, а особенно зовущий портрет Соррель. Конечно, правительство ничего не приобрело. Любовались мы его мастерством и в Америке.

Галлен Каллела пришел ко мне во время финской выставки в "Мире Искусства". Он приходил раза три. Были долгие вечерние беседы. В этих беседах было нечто сродни Врубелю. Совсем другое, совсем о другом, но, в сущности, о тех же прекрасных образах. Сближало искусство, говорили только о художнике, иногда умолкали, улыбались и опять обменивались о красоте, о технике, о сближении народа с красотами творчества.

В последний раз мы виделись в Гельсингфорсе, в дни моей выставки. Галлен помогал дружески. Его советы были правильны, истинно доброжелательны. После выставки мне хотелось оставить ему на память мой финский этюд. Галлен был тронут, а затем сказал мне:

"Не раздавайте своих вещей. Правда, Ваше творчество бьет ключом, но мы, художники, не знаем, когда этот родник иссякает".

Я улыбнулся: "К чему такие мрачные мысли? Голова работает, воображение творит".

Но Галлен покачал головой и начал говорить грустно, и мне показалось, что он имеет в виду именно себя самого. Он почти шептал: "Нет, нет, не будем самонадеянны. Всегда может случиться, что творчество пресечется. Это вроде психоза. Руки готовы в полном знании техники. Голова крепка, а творчество вдруг отлетает. Да, да, это случается и помочь нечем".

Видимо, мастер был удручен. Как ни старался он улыбнуться, но рот кривился. Я почуял, что с моим другом что-то случилось. Больше мы не видались. Галлен заметался. Побывал в недрах Африки и через несколько лет оказался в Америке. Умер в Таосе – в могиле многих художников. Мастер был прав, что-то надломилось в нем. Живопись, мастерство уцелело, но творчество его скончалось. Да, он говорил о себе.

Где его последние вещи? Куда разбежались они в вихре событий?

Судьба вещей-странников напоминает еще об одном друге, о Ходлере. Многие его картины и этюды бродили по Америке. Где нашли они пристанище? Любят ли их в Швейцарии – на родине Ходлера? Или тоже "с водой ребенка из ванны выплеснули"? Все может случиться, а особенно сейчас. Всем ли путникам готов кров? После смерти Левитана его брат привез ко мне множество отличных этюдов мастера. Где эти странники? Наверно, Комитет по делам искусств оберег такие сокровища. Радостно, что на Руси берегут искусство.

24 июля 1946 г.

Публикуется впервые

Жарко

Только что отправили Вам наше письмо от 15-7-46, как прилетело Ваше от 1-7-46. Радуемся, что Вы поживете в природе и отдохнете. Ведь и новый сезон не за горами. С одной стороны, хорошо, что Г. и его корреспонденты уверились, что их письмо было «перехвачено», но, с другой стороны, печально, что Г. как бы умывает руки и все повисает в пространстве, а ведь спешность так необходима. Вот мы поступили по совету Г. Для ускорения даже телеграфировали. А теперь опять сидение у моря и ожидание голубя. Все это дело было ими начато. Грабарь и Бабенчиков пересылали письма через диппочту в Америку. Теперь здесь, в Калькутте, имеется торгпред Иолшин, получающий диппочту через Китай. В Дели живет представитель ТАССа Гладышев, получающий почту ТАССа. Значит, имеются вполне защищенные пути сообщения. Отчего же не воспользуются этими путями, ведь и Иолшин и Гладышев нас знают и передадут письмо. Хоть бы сдвинулось с места! Вы совершенно правы, поступая очень осторожно с Ренцем (Линц). Мы его не знаем. Никто ему Лигу Культуры не поручал, его денежные дела неясны, общее положение в Австрии чрезвычайно сложно. Одно дело, если он, как он, симпатизирует Знамени Мира, но совершенно иное – начинать дела и усложнять и без того сложнейшее положение. А Лига Культуры вследствие событий вообще отложена.

Все-таки появился журнал "Наша Индия" в Дели. Говорю "все-таки", ибо с Января до половины Июля он не мог выйти из-за всяких формальностей. Меркантильные вещи проходят скорей, а вот когда коснется до культурного начинания, то вырастают всякие препятствия. Так было, так есть, – неужели так и будет! Я думал, что на обложку возьмут "Гималаи", но взяли "Открываем врата" – так и "Наша Индия" вышла в русской обложке. Вообще, если только собрать все наши русские вехи здесь – получилась бы показательная коллекция. Но кто это сделает? Пусть где-то и как-то произрастают добрые семена, рассеянные в сердечном пожелании. Пусть крепнет ткань добра.

Получили от ТАССа много газет: "Правда", "Известия", "Красная Звезда", "Советское Искусство", "Литератур[ная] газета" и журналы "Знамя" и "Новый Мир". Много прекрасных научных статей, много сведений о строительстве, о новых достижениях. Поразительно сравнить со всякими иноземными газетами и журналами – какая разница! Значит, русскому народу нужно серьезное изложение, нужна трудовая победа. Среди утилитарных известий большое место опять отведено гуманитарным наукам. Академия Наук равномерно работает по всем отраслям. Словом, впечатление светлое, и Вы порадовались бы такому блестящему росту СССР. Лишь бы воспринимали иноземцы рост Руси без предубеждения. Но трудно надеяться. Опять вспоминаю старинную иллюстрацию, как русский богатырь топором отбивается от всяких врагов. И отбился! Я поминал об этом перед войною в моем листе "Не замай!", он у Вас был. Жаль, что "Слава" залежалась под спудом в ВОКСе, мы могли ее напечатать и в другом месте. Но – все к лучшему. Жаль только, что шрифт московских газет и журналов такой мелкобисерный, глаза от него скоро устают. Неужели недостаток бумаги порождает такую неудобочитаемость? Всегда я любил разборчивый почерк и четкий шрифт. Опасаюсь, что воздушная почта в Москву не ускоряет оборота. Впрочем, теперь у нас почтовая забастовка, и можно себе представить, какой беспорядок из нее проистекает и, вероятно, не на малое время. Получены три "Звериного Стиля", "Аум" и "Огненный Мир" – дошли сохранно – упаковка очень хорошая. Нет ли "Мессенжер" и "Флэм ин Чалис"? По-прежнему появляются желающие на рижскую монографию, но оттуда никаких вестей. А в газетах столько говорилось о немецких жестокостях в Прибалтике! Уж не коснулись ли они и наших друзей? Тревожно!

Модерн Музей прислал свое последнее издание – Африканский и Южных островов примитив. И в этой этнографии бывают изысканные формы наряду с грубятиной. Сродни она Музею Модернистическому, а вот искусство Индии, искусство буддийское, видимо, не по плечу заправилам Музея. И к чему сосредоточиваться на шрекенкаммер [128]128
  Камера ужасов.


[Закрыть], когда можно распространять прекрасное и тем утончать вкусы толп. Ведь это так необходимо, так спешно нужно. Впрочем, даже Метрополитен Музей отказался принять в дар отличное тибето-буддийское собрание Уитнея! Да, бывают такие «замалчивания». Как бы шепотная компания. А английские газеты бьют тревогу по поводу распространения в Бразилии черной магии, со всякими зверскими ритуалами. Кто знает, может быть, и не в одной Бразилии своеобразная черная магия процветает? Некоторые страницы «Тайма» наводят на те же мысли. Пошлость не сродни ли «черной магии»? Никогда еще не бывали в мире такие крайности, как сейчас. От дикого палеолита до великих открытий – одновременно все налицо. «Уживается» средневековье жестокое с лучшими гуманитарными порывами. Конечно, «уживается» в кавычках, а без кавычек качается корабль мира. Еще несчастье: разлилась Брамапутра – многие сотни тысяч бездомных. Урожай гибнет, скот погиб. Космос не шутит.

Странно представить, чтобы во всех странах не было простого сурового холста. Так же, вероятно, происходит и со многими иными предметами. Мир пестрит объявлениями о самых невероятных, бесчисленных изобретениях, а самых простых вещей невозможно найти. Все же надеемся, что у Вас холст найдется. Если кто-нибудь спросит меня, отчего эти месяцы не писал картин, язык не повернется сказать – не на чем было писать. Да и не поверят! Но уж если во Франции нет холста (по сообщению консула), то куда дальше идти? Вы совершенно правильно замечаете, что положение в Ваших местах такое, что и представить нельзя. Охотно представляем, ибо везде то же самое. И атмосферические явления особенные. Вот здесь много "тепловых ударов". Врачи находят, что они не столько от самой жары, сколько от особого качества атмосферного давления. Все особенное, потому особенно нужно радоваться проблескам строительства. Странно, что Магдалина не находит минуту для сотрудничества в издательстве. Хотя бы часок, если есть желание. Бывало, находилось время и для лекций и для писаний, когда сознание подсказывало, что это кому-то будет нужно. Все зависит от степени желания.

Неплох рассказ о говорящей кошке – вложу его – знаю, что Вы оцените. Если бы люди внимательнее отмечали всякие особые проявления! В отчетах Смиссониан Института имеется замечательное исследование Хоттона о "людях-леопардах". То же мы встречали в Тибете, но там были "люди-волки". О многом можно бы потолковать, но всюду стоит безобразный призрак невежественной цензуры. Под таким мрачным покровом письма и памятки становятся лишь слабою тенью того, что хотелось бы сказать. Слышали, как некий цензор носил письма по своим знакомым. Теперь сказано, что цензура снята, но письма иногда таинственно задерживаются или приходят замазанными грубым клеем. Вот и Вы пишете, что Г. уверен, что письмо "перехвачено". Обратите внимание на серию маленьких научных книжек, издаваемых в Лондоне, "Наука и Прогресс" С.Лилли – там много добрых сообщений о русских достижениях. Каждое зерно о Руси ценно.

Молодой мусульманин Рашид Гусейн написал в бомбейском журнале "Форум" статью о моем искусстве; спрашивает – отчего в Бомбее нет нашего зала? Не нам судить, отчего. "Форум" просит от меня статью. Иногда не знаешь, хорошо ли, что статьи во всех журналах, но, с другой стороны, каждая из них – прямо или косвенно напоминает о Руси, о нашей любимой Родине. Да будет! Обозначается целая группа молодых друзей – С.Дев, К.Тампи, Р.Фонтес, Р.Деб, А.Раман, Р.Гупта, Р.Сантош, С.Кала, Р.Гусейн, Т.Кришна и многие – все разные, все в разных городах, все любят Русь, все устремлены к Культуре – хорошо! Хорошо, что молодые подошли. Говорят лесоводы: "В лесу должно быть подлесье". Пусть и около Вас обозначается молодое подлесье. Без него нельзя, в нем радость и новый горизонт. Бабенчиков кончает свое письмо: "Ваше имя как крупнейшего мастера пользуется на Вашей родной земле огромным уважением, и доказательства этого Вы могли бы увидеть сами, посетив вашу великую, обновленную Родину". Так, так, а вот простое письмо дойти не может! Видимо, и воздушная почта не ускоряет дел. Мирное время! Холст достать нельзя, красок нет, самых обиходных вещей нет. Железные дороги небезопасны, пароходных билетов не достать. Вот из Китая имеем три сведения, что китайцы стали аррогантны [129]129
  Нахальны, вызывающи, высокомерны (фр.).


[Закрыть]и притесняют русских. Все вопиет: ехать бы! Но за малым дело стало – куда и как? Без разрешения не поедешь, не приедешь!

А вот еще мрачный Гранд Гиньоль. В Южной Африке во главе с фельдмаршалом Шмуцем преследуют и кидают в тюрьмы индусов, многолетних обитателей тех мест. Радио сообщает: "Майкель Скотт (священник) приговорен к трем месяцам каторжных работ за симпатию к индусам". Так и сказано! А еще на нашем веку люди симпатизировали свободолюбивым бурам. Наследники буров иные! Многие ли поедут глазеть на вторую бомбу! Впрочем, и в Луна-Парке в день сотни тысяч гуляк. Кидание бомбы отложено на неделю по причине дурной погоды. Импресарио не понимает, в какой ридикюль он впадает, точно бы атомная энергия действует лишь в хорошую погоду?! Ну, все-таки раньше кинули. Ничего поразительного не случилось. Пробежали (по словам радио) "миниатюрные" волны. Не пора ли прекратить многомиллионные фейерверки? Увы, простая иерусалимская бомба в здании "Царя Давида" сразу задавила более ста двадцати военных и гражданских чинов и полсотни переранила. Привезли бомбу на траке, разложили и ахнули, и миллионов не потребовалось. Обо всем этом и о многом другом Вы читаете и удивляетесь. Хорошо, что несмотря на почтовую забастовку, письма за границу принимаются, а местные заказные неизвестно когда наладятся. Вообще трудное время! Пришли письма от неведомых доброжелателей: Чарлз Веллер (Конвей) и Руфь Харвоод (Санта Барбара), стихи ее и адреса прилагаю. Не пригодны ли для "Знамени Мира"? Опять АРКА, З.М., А.И., Р.А. – целый алфавит. Сложите все это и получается обширная пашня Культуры. В "Хиндустан Ревью" моя старая статья "Культурность", а выходит как бы сейчас написана, для теперешнего состояния мира. В Ахмедабаде введена порка. Введено сие конгресским прогрессивным правительством – какая ирония судьбы. Радио сообщает, что в Америке шесть миллионов преступников. Конечно, их больше, ибо, наверно, хоршевская шайка не включена. В медицинских книгах упоминается особая болезнь – "болезнь ауры", а самую-то ауру и ее значение все ли врачи признают? Тоже ирония судьбы! Пора научиться фотографировать ауру, и на паспортах делать соответственные отметки. То-то неожиданности обнаружатся. Что слышно о Добужинском, Судейкине, Гребенщикове, Дерюжинском, Джайлсе? На нашу телеграмму Сысоеву ответа нет. Не знаем, дошла ли? Повторено ли письмо? Все неизвестно – только подумайте – с Января все в неизвестности. А письмо Гус[ева] было получено здесь еще в Декабре – так и лежит оно сиротливо. Газеты сообщают о несносной жаре в Америке – хорошо, что Вы вне города.

Сердечный привет всем друзьям.

1 августа 1946 г.

Публикуется впервые