Текст книги "Тень в зеркале (СИ)"

Автор книги: Николай Беляев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

Из разговора выходило следующее.

Новые ботинки Синицын купил на рынке на позапрошлых выходных – хорошая обувь вообще ценится, а «особая» ценится вдвойне. Продавец был местный, некий Михаил Аксёнов, торговал на рынке регулярно, и никакого подвоха покупатель не ожидал. Ботинки и правда оказались удобными, на ноге сидели как родные, словно сшитые по мерке. Но вот стоило поносить их всего неделю, как Синицын заметил странное. Почти постоянно его мучила головная боль – не сильная, но заметная, зудящая, которая проходила, стоило ему снять обувь. Не ноги болели – именно голова. На следующих выходных на рынке он попытался вернуть ботинки продавцу – тот принять их отказался, заявив, что вещь качественная, возврату не подлежит. Усмехнувшись, предложил обратиться в милицию.

Синицын понимал, что повод для возврата обуви ну совсем не впечатляющий, благо и доказать головную боль он никак не мог, и логично рассуждал, что в милиции его поднимут на смех. Сходил на неделе к продавцу домой – жил тот в частном секторе меж Героев и Калинина, этот адрес был в его показаниях, что я читал у Андреева в папке, – но тот с ним даже разговаривать не стал, пригрозил, что вызовет милицию сам. Работяга опробовал ботинки ещё раз, убедился, что головные боли начались опять, не выдержал и ближе к концу недели умудрился не только написать заявление в милицию, но и сдать его дежурному. Вот, собственно, и всё.

– А где эти ботинки? – уточнил я.

– Так тут, в раздевалке. Я их в своём шкафчике и оставил, домой не хочу нести, – развёл руками Синицын. – Мучаюсь вот в старых, получу зарплату – пойду покупать обычные, что делать…

– Покажите, – велел я. Надо же, вживаюсь в роль официального лица.

Буквально через минуту собеседник принёс и поставил на скамью ботинки – добротные, удобные даже на вид. Я сконцентрировался для анализа колдовского предмета – дело несложное, и новичок справится, а у меня уже какой-никакой опыт есть…

И чуть не пошатнулся от шибанувшего напрямую в мозг смрада.

Тут явно было не обычное колдовство.

Глава 8
Гидрострой, 17 апреля, понедельник, день

Обратно в отделение милиции я летел как на крыльях. Ворвался в кабинет как вихрь и сразу бухнул на стол ботинки Синицына:

– Вот!

Андреев, так и сидевший с книгой – такое ощущение, что он даже позу не поменял, – удивлённо приподнял брови:

– И что?

– Это те самые ботинки, и они воняют плохим колдовством! – стараясь скрыть торжество, сказал я.

– Надеюсь, оформил изъятие как положено? – лениво отозвался кто-то из оперов у меня за спиной, и я увидел, как нахмурился Лёха.

– Написал расписку, – отчитался я, внутренне выдохнув. Ведь в последний момент подумал, что если я что-то забираю на проверку – наверное, это должно остаться и в документах. Потому что тот же Лёха меня и не подумал предупредить. – Правильно? А то вы не сказали, как оформлять.

Ну да, это уже Лёхина ошибка. Отвечает за меня он, так что не оформи я документ – влетит ему.

– Нормально, – сказал Андреев с явным облегчением. – Потом возьмёшь бланк, оформишь вместо расписки…

Он захлопнул книгу, не забыв переложить закладку.

– Воняют, говоришь? Плохим, говоришь? – протянул он. Взял ботинок, понюхал, отставил. – А как по мне, даже носками старыми не особо пахнет. Нормальные ботинки.

За спиной опять хохотнули, но я не стал оборачиваться.

Андреев прав. Судя по всему, из всех присутствующих только я один способен почуять колдовство, да ещё вдобавок какое-то не такое. Для остальных это – пустой звук. Может, если тот же Лёха наденет эти ботинки – он что-то и почувствует… а может, и нет. У Синицына вполне может быть восприимчивость к определенному роду колдовства, как я и предположил с самого начала. И скорее всего, так и есть, и если «продавец» использует нетипичное колдовство – он «спалился» бы давным-давно, действуй оно на всех. Ну, или не очень давно – потому что колдунов на службе тут минимум, скорее всего большинство их на патрулях за границами города или где-нибудь на производстве. Судя по тому, что я уже видел – та же милиция обходится без них.

Так, стоп. При беглой проверке ауры Синицына я отклонений от нормы не нашёл. Колдовство реально «не такое». Вопрос – почему?

– Надо идти к этому продавцу, как его… Аксёнову. И у него проводить проверку, – отчитался я о дальнейших планах.

Если у продавца рыльце в пушку, особенно насчет колдовства – я на месте это быстро пойму.

– Иди, проверяй. До конца Героев, потом направо. Ксива есть, адрес знаешь, – и Лёха опять демонстративно открыл свою книгу.

Ах так… Ну и сиди. Сам разберусь и всё выясню.

Наверное, только опасение перегнуть палку не позволило мне хлопнуть дверью.

Между Героев и Калинина – это, получается, недалеко. За рядами серых хрущёвок, как называли «старики» эти небольшие четырёхэтажки, какими застроена половина Гидростроя (да и у нас в Вокзальном таких хватало), обнаружился тот самый небольшой частный сектор – деревянные домики с двух сторон грязной, но прямой улочки, почти все одноэтажные и построенные, похоже, давным-давно. У нас в Вокзальном частный сектор тоже есть, и тоже на окраине, недалеко от Колледжа, но там в основном новые дома – некоторые люди предпочитают жить в отдельном доме и вкладываются в его комфорт. А тут часть домов, похоже, вообще заброшена – ну да, окраина рядом, вон за разросшимися садами вздымается безликая многоэтажка, встроенная в Стену с восточной стороны. Пахло землёй, откуда-то издалека несло дымом и запахом еды, и я подумал, что с этой беготнёй совсем забыл перекусить.

Я шёл, поглядывая на номера домов, где они были, и стараясь не извозиться – грязища на улице жуткая. Нужный мне дом оказался с правой стороны примерно в середине улочки. На вид такой же, как остальные – три окна на улицу, двор огорожен сделанным из горбыля забором, справа виден сарайчик, во дворе яблони, ещё голые, и кусты.

Калитка была заперта, и я постучал. Без толку. Лишь постучав второй раз, увидел кнопку электрического звонка. Ничего себе! Впрочем, у Гидростроя с электричеством проще, чем у нас в Вокзальном – гидростанция худо-бедно, но работает.

Звонок помог – почти сразу из пристройки к домику появился человек в накинутой на плечи куртке и пошёл в мою сторону, осторожно ступая по выложенным доскам – видимо, от грязи.

– Ну? – поинтересовался он, подойдя к забору.

На вид лет до 30 – ну логично, если он колдун, скорее всего лет 25 максимум. Крепкий, коротко стриженый, ведёт себя спокойно и уверенно.

– Я из милиции. Могу поговорить с Михаилом Аксёновым? – спросил я и сам удивился, насколько легко вылетела фраза.

– Я, говори, – не удивился и не возмутился Аксёнов. – И зачем я понадобился стражам порядка?

Так. Вроде нормально. Можно продолжать. Эх, может, зря я потратил утром «порыв»? Сейчас бы он мне сам во всём признался…

– Жалоба на вас, по поводу торговли. Проводим проверку, – дружелюбно улыбнувшись, отчитался я.

– А, это тот, с ботинками, что ли? – спокойно отреагировал продавец. – Я уж думал, наша милиция такой фигнёй не занимается… Заходите.

Он открыл калитку, критически глянул на мои изгвазданные сапоги, покачал головой.

– Проходите, – кивнул он в сторону дома. – Сейчас ворота закрою.

Я, не дожидаясь, пошёл по зыбкой дощатой тропинке. Хозяин нагнал меня у дверей:

– Сапоги отряхните, вон веник… Поднимайтесь в комнату, направо.

Аккуратный… Ну хоть разуться не попросил.

Я обхлестал голым веником сапоги, вытер ноги о циновку и поднялся в дом. Обычная комната, тёплая печь, половички на полу. Чуть пахнет дымом – ещё прохладно, многие топят печи в таких домах. Хозяин, протиснувшись вперёд, развалился на стареньком диване и указал мне на табурет:

– Садитесь, спрашивайте.

Надо же, как всё просто…

Я сконцентрировался, чтобы глянуть ауры – и хозяина, и остаточные – но у меня защипало в глазах. Что он тут, лук резал, что ли? Ладно, это не к спеху.

– Все нормально? – уточнил Аксёнов.

– Да, – кивнул я, протирая глаза. – Расскажите, в чём у вас с Синицыным конфликт вышел.

– Да не было конфликта, – развёл руками Михаил. – Я на рынке не первый год торгую, вещи артельные, колдовство накладываю сам, меня все знают. А он тут такой – голова у него от сапог болит… Ну не бред, а? Ну я его и послал, сами понимаете. Может, он не высыпается по утрам, я-то тут причём?

– А до него жалобы были?

– Не. С чего?

– А может быть у этого Синицына повышенная чувствительность к колдовству? – на всякий случай уточнил я.

– Ну не знаю, – казалось, Аксёнов задумался. – Может, и есть, но как проверить-то? Я вот занимаюсь обработкой вещей, но этого не умею. Это колдун-врач нужен, а у нас в Гидрострое вроде и нету таких… Вы вот колдовать умеете?

– Нет, – спокойно ответил я. Пусть считает меня простым практикантом. Такого вопроса я ждал и был к нему готов – даже если он попытается прощупать меня на ложь, то это не сработает. Проверка лжи смотрит скорее нервность, чем «правда или нет».

– Вот и я умею только то, что умею, – качнул головой колдун. – Как мне за всё отвечать?

– У вас разрешение на торговлю есть?

Посмотрю ради порядка. Хоть будет чем отчитаться.

– Конечно!

Аксёнов подошёл к стеллажу, покопался в бумагах, протянул мне лист с печатями мэрии Гидростроя. Так, фамилия, торговля предметами с особыми свойствами… На вид всё в порядке, хотя я не видел действительно подлинных документов. Эх, сюда бы Андреева!

– А на изготовление вещей?

Ещё один лист, на вид тоже вроде всё в порядке. И что, уходить несолоно хлебавши? Нельзя. Если я от сапог почувствовал выброс – наверняка должно быть похожее и здесь… Либо я идиот и грош мне цена.

– А где у вас мастерская? То есть, где накладываете на предметы особые свойства?

– Так тут, в сарае… Будете смотреть?

– Да, покажите, пожалуйста.

Мы вышли из дома, Аксёнов окинул взглядом двор:

– Вон туда, проходите, я открою…

Ну-ка, что там с аурами…

Не получается сконцентрироваться – глаза режет. С чего бы? Ладно в доме, но тут-то – открытый воздух.

Стоп.

А это не может быть что-то вроде глушения колдовства? Я о подобном не слышал, но это не значит, что такого нет! Ну-ка, попробую простейшее, хорошо знакомое…

По ладоням пошёл холодок – работает… Значит, не глушение. Ладно, смотрим дальше.

Вот и сарай. Хозяин открыл дверь, впустил меня. Ну, не такой уж и сарай – внутри аккуратно, пол засыпан мелким щебнем, застлан циновками. На одной из стен старый ковёр из шелковистого материала с выгоревшим рисунком: упитанные котики вылавливают рыбу из круглого стеклянного аквариума. Стоит рабочий стол, типа верстака. На вешалках – одежда, на стеллаже стоят ботинки, несколько пар. Прохладно – помещение хорошо проветривается, застарелых запахов нет, пахнет кожаными изделиями и немного нафталином – ну неудивительно, хозяин работает с кожей и тканью.

– Одежда и обувь под обработку, – пояснил Михаил. Указал на другой стеллаж: – А вот тут готовое.

Готовое должно давать нужный эффект – ну, точно тот же, что на ботинках Синицына. Но почему же мне не сконцентрироваться? Устал, что ли? Да не было такого раньше.

– Что-нибудь позволите взять на экспертизу?

– Пожалуйста, – развёл руками колдун. – Только напишите, как это у вас называется, акт изъятия, или как оно там…

– Расписку напишу, – кивнул я. – Бланков с собой нет. Устроит?

– Да, конечно. Выбирайте.

Я взял штаны, которые, по утверждению хозяина, регулировали температуру тела и исключали переохлаждение и потливость, тут же, на столе, написал расписку. Повернулся к ковру.

Ковёр смотрелся здесь, в сарае, совершенно чужеродной деталью. Я подошёл, потрогал поверхность, кое-где протёртую до ниток:

– Старинная вещь?

– Скорее старая. От родителей осталась, ещё с восьмидесятых. – Мне показалось, или голос колдуна прозвучал как-то неуверенно? – Драный совсем, а выкидывать жалко – вот повесил здесь, хоть напоминает…

Я обернулся, кивнул с улыбкой и снова повернулся к ковру.

Что-то не так.

Что?

Так. Не оборачиваться. Что я только что увидел, когда посмотрел на хозяина?

Пот. По виску хозяина катится пот.

Но в сарае откровенно прохладно – середина апреля, сарай без отопления. Значит, хозяин нервничает. Почему? До этого он был абсолютно уверенным в себе. Что-то не так с ковром?

Ладно, анализ аур не выходит, будем думать так. Ковёр совершенно обычный, объяснение хозяин тоже дал логичное. Ковёр висит на внешней стене, учитывая, что я видел сарай снаружи – то есть, спрятанного помещения за ним нет.

– Снять можно? – спросил я, не оборачиваясь.

– Ну, если хотите, – ответил хозяин каким-то сдавленным голосом.

Удар сзади по голове свалил меня на землю.

– Ну что, молодой, жив?

Кто-то похлопал меня по щекам. В голове гудело, мысли путались. Где я? Темно… или я в помещении?

Что произошло? Кажется, меня огрели по голове… Кто со мной говорит?

«Молодой» – так меня тут называет только Андреев. Это его голос? Не разобрать.

– Не трогай пока парня, пусть отходит, – сказал кто-то. – Неслабо его этот урод приложил…

Где Аксёнов?

Мысли понемногу стали собираться в кучу.

Несомненно, колдун занервничал и ударил меня. Скорее всего, за ковром что-то было, что он хотел скрыть. Пот – это у него начали сдавать нервы. Скорее всего, большинство ушло бы, едва увидев документы – а я полез всё смотреть…

– Кто здесь? – попытался сказать я. Губы не шевелились, я разлепил их с трудом – но те, кто были рядом, явно разобрали слова.

– Свои, не боись, – отозвался знакомый голос. Кажется, это один из оперов, что был в кабинете с Андреевым – голос точно похож.

– Колдун где? – прошептал я.

– Уже упаковали, – равнодушно отозвался другой голос. – Норовистый был, пришлось ноги прострелить. Иначе ну совсем не хотел общаться…

– Давай, вставай, парень, – кто-то сильный поднял меня, поставил вертикально, аккуратно придерживая. – Молодец, раскрутил-таки дело. Ну по башке получил – бывает…

Я наконец сфокусировал взгляд, и размытые пятна стали людьми. Всё верно – Андреев и один из его коллег. Я всё ещё в «сарае», вот только в центре пола виден откинутый люк – циновки сдвинуты, а камешки, похоже, для маскировки наклеены на крышку люка…

– Что здесь было? – уже не шепчу, а хриплю. Прогресс…

– Этот тип оглушил тебя и походу хотел спрятать. Но мы были уже здесь, сразу за тобой шли. Так что не успел… – хмуро пояснил Лёха, не оборачиваясь ко мне и шебурша чем-то на верстаке.

– Мастерская здесь была, – пояснил более словоохотливый коллега. – Только колдун наш, судя по всему, человеческой кровью не брезговал для своих поделок… Ну а что, не попадись вам этот упёртый Синицын – долго бы ещё промышлял…

Кровь. Вот оно что. Обычное колдовство не использует кровь – а этот, выходит, нашёл какой-то свой «рецепт»… Вот что почувствовал работяга! Ничего себе… даже не слышал о подобном. И Власову наверняка интересно будет.

– Что-то есть за ковром, – сказал я, поворачиваясь – в голову отдало болью.

– Ты не крутись как бешеный, тебе спокойно посидеть надо… Есть, есть. Там кандалы в стену вделаны, ковром прикрыты. Ты что, полез ковёр снимать?

– Да…

– Дурак, – равнодушно сказал Лёха. – Ну есть подозрения – уйди спокойно, потом пришли бы с обыском…

– Вы ж мне не верили.

– Поверил, как видишь. – Андреев встал передо мной, заложив руки за спину, качнулся с пятки на мысок. – Так и подумал, что ты точно во что-то влипнешь, вот мы с Ромкой и пошли за тобой…

– А про кровь… откуда знаете?

– Так вон подвал, – вмешался словоохотливый Ромка. – Только что оттуда женщину вытащили. Напуганная, почти месяц там просидела. Так что спасибо тебе – парням висяк закрыли, было дело о пропаже…

– И никто ничего не слышал, – задумчиво протянул Лёха. – Ну а что, колдун грамотный. Соседние дома нежилые, народ у нас нелюбопытный, колдунов мало, в его дела никто не лез… и, кстати, тут походу какое-то колдовство стоит. Из подвала вообще ни звука не идёт. И из этого сарая наружу – тоже.

Точно! Точно! И, скорее всего, по всему двору стоит какая-то защита от обнаружения аур или чего-то подобного… Вот почему у меня не получалось сконцентрироваться! Иначе я и зловоние от предметов увидел бы, и на сарае бы защиту рассмотрел!

Но это же, вероятно, сыграло злую шутку с Аксёновым – скорее всего, он не мог и сам использовать обнаружение аур и движения. Точно, он же осмотрелся, когда мы вышли из дома – скорее всего проверял, нет ли рядом посторонних! Ну а что, колдовство – палка о двух концах. Вероятно, он и во мне колдуна не распознал – подумал, что прислали пацана-практиканта для проверки простого дела… Потому и был таким словоохотливым. Думал вокруг пальца обвести, и набросился только тогда, когда всерьёз почуял проблемы…

Меня внезапно затошнило – может, от удара по голове, но скорее – начало доходить, что у меня были все шансы тут и сгинуть. Не пойди за мной Лёха – этот Аксёнов точно так же упрятал бы меня в подвал и тянул бы кровь помаленьку, а потом утилизировал бы тело – и дело с концом, явно есть у него метод, небось не первый год так вот «работает».

– Спасибо, – пробормотал я.

– Да не за что, – заржал Ромка, выводя меня наружу – яркое солнце аж ударило по глазам. Посреди двора в грязи валялся крепко связанный Аксёнов, тихо поскуливая – ноги в голенях у него были наспех перемотаны окровавленными тряпками. Рядом с ним стоял третий опер, и по лицу его было видно, что пинка колдуну он отвесит с большим удовольствием.

У стены сарая, на циновках, скорее всего принесённых из «мастерской», куталась в старое покрывало измождённая женщина лет тридцати, а может, и больше – скользнула по мне взглядом и безучастно отвернулась. М-да, ничего себе вышло дело о «неправильных» ботинках…

За воротами тормознул фургончик-«буханка» – из тех, что я видел у здания милиции.

– Ну что, мужики, грузимся… – проворчал Лёха. Присел рядом с женщиной: – Идёмте, Елена Николаевна. Покажем вас врачу…

Глава 9
Гидрострой, 17 апреля, понедельник, вечер

Байков сверлил меня взглядом.

– То есть, ты хочешь сказать, что твой практикант в первый же день размотал два дела? – уточнил он у Андреева.

– Размотал одно. Второе на хвосте принёс, – коротко пояснил Лёха. – Удачно совпало.

Повисла пауза.

– Чувствую, весёлое время начинается, – наконец нарушил молчание полковник. – Ну что, Андреев и Матвеев, готовьтесь – все дела, где есть хотя бы намёк на колдовство, теперь ваши… Матвеев, молодец. Твоему начальству отпишусь, премию дам. Андреев, учись у пацана работать. Он уйдёт в свой Вокзальный, а у нас колдуны вряд ли сразу перестанут нелегалкой заниматься… хоть у нас их и немного.

Лёха зыркнул на меня так, что сжёг бы взглядом, если б умел. Ну да, его теперь откровенно будут посылать на дела, с которыми у него опыта нет вообще. Мне-то хорошо, а ему?

– Анатолий Григорьевич, этого Аксёнова бы в наш Колледж сдать, – вставил я словечко.

– Для опытов? – откровенно хохотнул полковник – прозвучало это как заученная фраза. Наверное, из какой-то книги.

– Ну… да. Пусть изучат. Он необычное колдовство использовал.

– Сам поработать с ним не хочешь? – приподнял бровь Байков.

– Нет, – честно сказал я, чуть подумав. – Опыта мало.

– Молодец, – кивнул начальник. – Хорошо, решим. Это даже лучше, чем его у себя держать. Так-то ему ликвидация грозит, но если ваши с мэрией договорятся – то почему нет… Доложу.

Вот и ещё эпизод мне в копилочку. За необычного пленника Власов только спасибо скажет. Всё новое и необычное нужно изучать, это мне хорошо вдолбили ещё на первых курсах. Жди, ближний круг, скоро встретимся!

Мы вышли из кабинета начальника, и Андреев шумно вздохнул у меня за спиной.

– Натерплюсь я с тобой, студент, – сказал он вслух. – Вот не было печали… Пошли писать отчёт.

Перо, которым пришлось писать, оказалось совершенно убитым – у нас в Колледже письменные принадлежности редко доводят до такого состояния, так что писанина затянулась. Я несколько раз пытался завести разговор с Андреевым, но тот только зыркал и отмалчивался. Да, тяжёлый человек, как и говорил Сан Саныч… Можно, конечно, попробовать «порыв», но не буду торопиться – день ещё не закончился, хоть рабочий день к концу подходит. Кто знает, что случится вечером. В принципе, день можно считать удачным – с Андреевым хоть не сильно, но сблизился, дело помог раскрыть, Байков похвалил, на благодарность от Колледжа есть шанс… Скорее бы появился напарник-связной – сам бы доложил Власову, что взял «кровавого колдуна», тот бы подсуетился, чтобы заполучить его для Колледжа. Интересно, кого пришлют? Власов же так и не сказал. Главное, чтобы не кого-то из придурков, вроде Славика Ващенко или его дружков – по опыту-то они вполне подходят. Если, конечно, он вообще не получил от начальства по первое число после прошлого закидона. Интересно, как там Леночка? Мы ж так и не увиделись после того, как она меня «прокатила» со свиданием…

Лёха закончил отчёт и ушёл с окончанием рабочего дня – мне уже объяснили, что опера работают не по сменам, но должны быть «на телефоне», а я всё ещё царапал отчёт. Зря, наверное, пишу подробно. Оно надо тому же Байкову? Лучше бы увязаться за Андреевым. Хотя, если он опять в «Триаду» – то мне туда лучше не соваться, он же меня там и прибьёт. Сам, без посторонних.

А может, наведаться к нему домой?

Такой простой вопрос мне в голову не приходил. И главное – тут нет никакой проблемы, все адреса и номера телефонов есть у дежурного, это я знаю, слышал разговор оперов. Я тут вроде как уже свой – значит, скрывать от меня ничего не будут.

Точно. Сейчас сдам отчёт, перекушу в «Сказке» – и не торопясь к нему. Типа, спасибо сказать, что помог – ну а если сразу не выгонит, то, может, и разговор завяжется… Раз он такой нелюдимый, друзей нет – скорее всего, дома проводит большую часть времени.

Сдав отчет, как и велели, дежурному, я поинтересовался домашним адресом Андреева. И тут меня ждал облом: дежурный, скривившись так, словно лимон съел, сказал, что я нештатный сотрудник и мне данные об адресах не положены.

Ах так…

Ну, хорошо, что не потратил «порыв»! Запустил его в дежурного, на словах сказав, что есть вопросы по отчёту, которые хорошо бы прояснить сегодня.

На этот раз, конечно, сработало – кивнув, дежурный сообщил адрес и даже телефон и предложил позвонить. От звонка я отказался – дескать, Алексей, наверное, ещё не дома, а ужинает, а про себя подумал, что телефон кстати: если что, можно и с вахты общаги ему позвонить.

В «Сказку» успел только-только – как оказалось, она работала до половины седьмого, ну прямо как наша «Столовая № 1» в Вокзальном. В общем, если хочу тут ужинать – засиживаться на работе нельзя. А то придётся или в «Триаду», или в общаге готовить. А у меня даже кастрюльки нет – продукты-то ладно, их купить несложно.

Ну ладно. К Андрееву. Он, как оказалось, живёт совсем недалеко от «Триады», на углу Молодёжи и Ломоносова, в одной из однотипных серокирпичных хрущёвок – впрочем, эта отличалась от других тем, что на торце её под козырьком висел телефон-автомат.

Была мысль – зайти по пути в магазин, где я вчера покупал печенье, и купить чего-нибудь к чаю. Но потом подумал – да ну, не к девушке же иду. Может, нужно взять пива или чего-то к пиву? Нет, тоже не надо – я в этом совсем не разбираюсь, тем более – сам спиртное не пью.

Вот и дом. Окно на третьем этаже неярко светится сквозь задёрнутые занавески – значит, Андреев дома. Рискнём!

Отворив старую рассохшуюся дверь подъезда, я почти наощупь поднялся на нужный этаж – стёкла на лестничной площадке большей частью выбиты, и окна закрыты старой, посеревшей фанерой. Никаких ламп, конечно же, нет. Только уже у двери подумал, что можно было бы зажечь «светляка» – ну да ладно, пришёл уже. Да и скромнее надо быть, не хвастать колдовством – тем более, раз уж здесь это не принято.

Кнопка звонка не сработала, и я постучал – по дерматиновой обивке получилось глухо, и я стукнул посильнее, уже кулаком. Шаги – сейчас откроет.

Дверь отворилась внутрь, и на меня пахнуло запахом цветущей сирени.

В тёмном коридоре стояла женщина в длинном, почти в пол, платье. Лицо было в тени, но волосы по контуру светились от света в комнате позади неё, словно окружённые тонким красноватым ореолом.

Вот уж кого я встретить никак не ожидал – у нелюдимого Андреева уж точно.

– Здрасте, – выдавил я из себя, понимая, что попал в ситуацию, к которой совершенно не готов. – А Алексей дома?

– Нет, – покачала головой женщина. – Но скоро должен вернуться. Зайдёшь?

Низкий, чуть хрипловатый голос, словно откуда-то знакомый…

– Зайду, – решился я. И правда, зачем мямлить? Я хотел подобраться к Андрееву поближе, а тут такой шанс – познакомиться с женщиной, которая если с ним не живёт, то уж точно встречается. Иначе что ей делать у него дома в отсутствие хозяина? Эх, жаль, что «порыв» потратил – ну тут заранее ж не угадаешь. Не используй я его там – вообще сюда бы не попал, по крайней мере сегодня. Шанс упускать нельзя.

– Ну, заходи, – показалось, что женщина улыбнулась, хотя лица её так толком и не видно. И, уходя вглубь, ткнула выключатель на стене коридора: – Дверь захлопни. И тапки надень, а то хозяин ругаться будет.

Она ушла вроде и не торопясь, но всё равно лица я рассмотреть не успел – лампочка в коридоре тусклая, тут у многих такие. Ладно, в комнате, если что, «светляка» включу – перед женщиной можно и выпендриться. Вот перед Лёхой не стал бы.

Тапки обнаружились перед входом в комнату – причём в разных углах коридора. А что я хотел в доме холостяка? Впрочем, как оказалось, Андреев не такой уж холостяк.

Стянув сапоги – и правда, грязные, на улице не сухое лето, – я сунул ноги в тапки. Вошёл в комнату.

Женщина сидела на старом, видавшем виды диване, накрытом пёстрым покрывалом, тоже явно знавшим лучшие дни, но выглядела при этом как королева, восседающая на троне. Сиреневое платье облегало шикарную фигуру, в разрезе на боку была видна стройная нога в туфле на высоченном каблуке-шпильке – я такие только на картинках и встречал. Яркие каштановые волосы рассыпались по плечам. Лицо миловидное и словно смутно знакомое, но вот возраст сказать не берусь. Кажется, явно не моложе Лёхи, а тому под сорок. Но выглядит великолепно – куда до неё той же Леночке…

Картину прекрасно дополнил бы бокал вина в руке, как на картинке в какой-то старой книге, но женщина просто облокотилась на обшарпанный подлокотник дивана и подперла щеку ладонью.

– И кто же ты, юный колдун? – промурлыкала она.

Мне показалось, что я стою на крохотной площадке, залитый светом мощных ламп, а вокруг меня, в тенях по углам – тысячи глаз, хотя в комнате вместо люстры болталась всего одна лампа, не сильно ярче той, что в коридоре.

«Колдун»? Значит, Лёха уже проболтался, что ему дали напарника. Мрачный и нелюдимый, ага… С женщиной вон быстро всю свою мрачность растерял. Впрочем, с такой женщиной, кажется, и я сейчас расскажу всё, что знаю, и даже больше.

Так, Владька, соберись! Не она должна тебя допрашивать, а ты её. Если, конечно, хочешь в ближний круг.

Вот вспомнил про свою цель – и сразу чуток отпустило.

– Владька, – почему-то ляпнул я совсем не то, что хотел сказать. Хотел назвать имя и фамилию, как бы официально – всё же в милиции работаю, хоть и временно. – С Алексеем вместе работаем. Вот, зашел спасибо сказать.

– С Алексеем, да, – как-то совершенно нейтрально повторила за мной женщина, словно обращаясь не ко мне.

– А вас как зовут?

Наглеть так наглеть, да.

– Любовь, – чуть подумав, сказала незнакомка, и у меня в мозгу щёлкнуло.

Сон. Там была точно такая женщина, и, кажется, даже назвалась так же! Так же ли? Вот сейчас в деталях уже не вспомнить.

Ну это ерунда. В вещие сны я не верю – как говорит тот же Бурденко, это ненаучная чушь. Скорее всего, я её просто где-то видел – потому и во сне у меня она появилась.

– А вы в Вокзальном не бывали? – фраза вырвалась у меня сама собой.

– Где я только не бывала, – улыбнулась Любовь, и мои сомнения окончательно растворились. Выходит, там и видел. Возможно, на рынке – на нём половина города собирается, плюс окрестности. Конечно, для такой шикарной женщины, да ещё и в таком платье больше подошёл бы ресторан или игорный дом – но и такой в Вокзальном есть, как раз в бывшем вокзале, изящном жёлтом здании с огромными окнами и колокольней с часами.

Как всё просто, оказывается…

– Значит, там вас и видел, – подытожил я. Обернулся, взял стул, сел напротив неё, чтобы не торчать одиноко посреди комнаты. – Откуда-то знаю вас.

– Да? – Любовь приподняла бровь, но сделала это скорее лениво, чем удивлённо. – Может быть.

Кто она? Может, проститутка? В такой одежде – совсем не исключено, по улице в подобном никто не ходит. Но либо я плохо знаю жизнь, либо проституткам платят – а значит, не оставят скучать одну в пустой квартире. Ну явно женщина не Лёхиного круга.

– А вы с Андреевым давно знакомы? – сделал я осторожную попытку.

– С Андреевым? – Пауза. – Наверное, половину его жизни, – она засмеялась на удивление тонко, словно ручей журчит. – Он необычный, ты знаешь?

Оп-па. Неужели я попал в десятку, выстрелив с закрытыми глазами? Так, только не сорвись, только не сорвись! Что сказать, чтобы она продолжила мысль? Может быть, это именно то, ради чего меня приставили следить за Андреевым?

– Нет, не знаю, – сказал я вслух, стараясь, чтобы это прозвучало максимально искренне. – Но он мне сегодня жизнь спас.

– Он такой, он может, – задумчиво сказала Люба.

– Только не говорите, что он и вам жизнь спас, – улыбнулся я.

– А можно и так сказать, – спокойно сказала женщина, взглянув на меня, и мне показалось, что её взгляд пронзил меня насквозь и в мгновение ока перетряхнул все мои мысли и воспоминания, даже те, о которых я и сам уже забыл.

Вести с ней словесную дуэль? Да ну. Это соперник не для меня. Такое ощущение, что она меня насквозь видит. Куда тут Власову…

Может, колдунья? Вряд ли, Андреев явно высказывал своё неуважение к колдунам, не может быть, чтобы он при этом встречался с колдуньей. А он явно с ней встречается.

Поняв, что диалог не могу вести чуть ли не чисто физически, я, полуобернувшись, окинул взглядом комнату. Да, типичное холостяцкое жилище – вон рубашка на спинке стула, носки на батарее отопления, грязная тарелка на столе… Не чувствуется женской руки. Что я, комнат девчонок не видел! Тут даже нет ни одного зеркала. Не живут вместе, точно. Это даже я понимаю.

Может Андреев встречаться с колдуньей?

На самом деле – может, почему нет.

А если… а если попробовать простейшее решение?

– А чем Лёха необычный? – прямо спросил я и сконцентрировался, чтобы увидеть ауру.

В ответ женщина рассмеялась – рассмеялась заразительно, своим звеняще-журчащим смехом, словно я рассказал смешной анекдот. А я смотрел во все глаза – и ничего не понимал.