Текст книги "Тень в зеркале (СИ)"

Автор книги: Николай Беляев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Тень в зеркале

Пролог

Серое небо с рваными серыми облаками сеяло на меня дождём. Я лежал на спине, открыв глаза – мелкие, почти невесомые капли совсем не мешали, висели вокруг, словно туман.

Где я?

Пока не знаю – ещё не шевелился. Сознание вернулось рывком, точно выключатель ткнули. Только дождь и запах… странный запах.

Свадьба… Гроза… Старый дом… Зеркало… Ощущение чужой тени в зеркале… Это было или приснилось мне? Или мне снится то, что происходит сейчас?

Кто я?

Ну, с этим проще. Это я отлично помню. Я – Женька, молодой разгильдяй, железнодорожник, фотограф. Мне 25 лет, и моя жизнь прекрасна. На дворе май 2013 года… и я, похоже, сильно шибанулся головой.

Поднял руку, тронул затылок, поднёс ладонь к глазам – больно, но крови нет. Попробовать сесть? Надо бы.

Упёрся ладонями – что-то угловатое… Картинка перед глазами поплыла-поехала, как в дешёвом кино – будто голова моя находится на месте, а напротив лица переместили экран с изображением, сменив ракурс картинки.

Бетон, точно. И битый кирпич – вот во что упираются мои руки.

Серым было не только небо – всё вокруг. Прямо перед глазами, в сотне метров, торчал многоэтажный дом – обычный, привычный для любого города, но сейчас представляющий собой пустой, местами обгорелый серый скелет без единого целого окна.

Я попытался сфокусировать взгляд, чтобы увидеть то, что вокруг, но мир будто зафиксировался в одной точке – дом я видел чётко, а по периметру всё плыло, деталей не различить. Повернул голову – картинка словно сдвинулась вбок, подступила тошнота. Ещё дома… такие же, разрушенные. И какие-то серо-коричневые силуэты, а что это – не разобрать.

Значит, сон. Странно – мне казалось, что во сне невозможно чувствовать запахи, а я их чувствую. В сыром воздухе, пронизанном дождём, ощущалось всего два сильных запаха – запах гари и запах сирени. Откуда сирень в мае?

Вот она, сирень, с другой стороны – разросшийся куст, непонятно как уцелевший среди этого серого мира, пропитанного гарью и ещё каким-то странным запахом – мерзким, сладковатым, приторным. Морщась от неприятного ощущения, я ухватил сиреневую гроздь рукой – вполне реальная… В ладони остался маленький цветочек. Надо же, пятилистник… Самое время загадывать желание.

Почти не думая, я бросил цветок в рот – примета есть примета, даже во сне. Взгляд немного прояснился – не из-за цветка, конечно, просто организм – штука живучая, даже если мозг подсовывает ему такие вот пассажи. Ближайший коричневый силуэт стал чётким, и я с удивлением понял, что это не что иное, как сгоревший броневик – незнакомый, большой, угловатый, с развороченной пулемётной башенкой на крыше, и без единого колеса – от них остались лишь ступицы.

Откуда у меня такие воспоминания? Я не был на войне – к тому моменту, как пошёл в армию, кавказские конфликты уже большей частью отгремели. Наверное, начитался на днях чего-то… Броневик тоже явно подсунут игрой разума – не бывает таких, американские «хаммеры» и то меньше, а наши восьмиколёсные – больше.

А самое странное, что в этом сонном мире совсем нет звуков – будто уши заложило.

Небо словно перечеркнуло, причём не грозой – справа налево по нему протянулись две светлые полосы, одна за одной, почти параллельно, и сразу появился звук – как глухой удар, не столько слышимый, сколько ощущаемый где-то далеко слева. Дрогнула земля, я рефлекторно вскочил, но непослушный вестибулярный аппарат потащил меня в сторону, и я снова рухнул на осколки битых кирпичей.

Но за ту секунду, что был на ногах, я успел увидеть…

Тела. Их было много, с десяток, а то и больше, и они лежали по всему пространству от меня и до этой разрушенной многоэтажки. Люди в касках, в незнакомом камуфляже – кто навзничь, кто на животе, кто скрючившись. Так вот что это за запах…

Запах смерти.

Женщина появилась как призрак, как тень – как и положено во сне, ниоткуда. Она неторопливо то ли шла, то ли плыла прямо над землёй – наверное, всё же плыла, тут ноги переломать в два счёта можно, на этих кирпичах. А она вдобавок в длинном, до земли, платье – словно в насмешку, сиреневом, с рассыпавшимися по плечам яркими каштановыми волосами и очень грустным лицом.

Я наблюдал за ней, словно заворожённый. Вот она присела, что-то тронула рукой… Поднялась, сделала ещё несколько шагов, вновь присела…

Да она же ощупывает мёртвые тела! Ищет что-то? Или проверяет, живы ли?

Женщина внезапно выпрямилась, и я вдруг понял, что она смотрит прямо на меня – и замер, не смея отвести взгляда. Потом сделала несколько шагов и остановилась так близко, что я, кажется, мог достать до неё рукой, но в то же время было ощущение, что меж нами стоит непроницаемая стена. Присела на корточки:

– Надо же, как бывает… Ты не отсюда. Это не твоё. И тебе… тебе ещё рано.

Голос у неё был низкий, чуть хрипловатый. Сколько ей лет? Могло быть и 20, и 40… даже 50.

Запах сирени стал просто невыносимым, перебив все остальные запахи. Я смотрел на неё и на то, как позади, наверху, справа налево будто протачивает серое дождливое небо очередной светлый червячок.

А потом я услышал.

Да, я не был, что называется, «на боевых», но ракетно-артиллерийский полигон в армейке сделал своё дело – кое-какие рефлексы остались.

– Ложись! – заорал я ещё до того, как в небе сверкнула вспышка, и «червячок», прервав свой путь, спикировал как раз на разрушенную многоэтажку.

Как я умудрился вскочить из полулежачего положения, в этом обморочном состоянии, да ещё и опрокинуть женщину на землю, накрыв собой – уму непостижимо, но мне это удалось ещё до того, как по дому словно хватили гигантским молотом, и во все стороны брызнуло камнем. Висок обожгло, в ушах зазвенело, а я видел перед собой, совсем рядом, лишь её удивлённые зелёные глаза. И этот запах сирени…

Тронул свою голову, посмотрел – пальцы в крови. Боли, как и положено во сне, почти не было. А у неё тоже ссадина – на щеке видна кровь. Тронул рукой:

– Больно?

Какая чушь. Правильнее было бы, во-первых, не лапать, во-вторых, спросить – ты цела вообще? Но вроде цела, вон, глазища какие… И даже не моргнула. А цел ли я – не знаю, но почему-то мне сейчас на это глубоко начхать.

– Как тебя зовут? – неслышно, почти одними губами, спросила она.

– Женя, – попытался улыбнуться я. – А тебя?

– У меня нет имени, – прошептала женщина, не отводя взгляда.

– Так не бывает.

Женщина помолчала.

– Любовь, – наконец сказала она всё так же еле слышно.

Я отнял руку от её щеки – и не поверил глазам: на гладкой коже женщины не было ни царапины! Это точно сон – в жизни так не бывает…

– Какой странный сон, – пробормотал я.

Любовь как-то странно посмотрела на меня. Сказала негромко:

– Помоги мне встать.

Я выпрямился – надо же, а в голове прояснилось, уже не шатает. Вот что значит – встряска… Присел, осторожно придерживая женщину, помог ей подняться, и мы снова оказались рядом – глаза в глаза.

– Тебя не должно быть здесь, – просто сказала она, словно насквозь меня просверливая своими глазищами.

– Эй, это МОЙ сон, – не удержался я от улыбки.

– Теперь это твоё будущее, – не вернула мне улыбку Любовь.

Сон, который сам говорит, что он пророческий? Такого у меня ещё не было.

– Война?

– Хуже, – она отвернулась, посмотрела куда-то за разрушенный дом. – Ты сказал незнакомому человеку своё имя и дал каплю своей крови. Это как отдать лет десять твоей жизни. Уходи. Тебе нельзя долго быть рядом со мной. Потому что… нельзя.

Уйти? Ну уж нет. Такие сны нужно досматривать до конца, несмотря на всю эту занимательную эзотерику.

– Ты думаешь, я тебя отпущу одну? Тут трупы кругом!

– Люди опаснее трупов, – краешком рта улыбнулась Любовь – мимолётно, почти незаметно. – Человек – самый страшный зверь, – она опять посмотрела на меня – словно ножом ткнула: – Не ходи за мной.

Небо вновь прорезала пара светлых линий. Ракеты… Опять дрогнула земля.

С неба продолжал сеять всё тот же мелкий дождь, висящий в воздухе, как пыль.

Женщина удалялась – просто уходила по захламлённой разорённой улице, словно так и должно быть. На секунду задержалась, присела у очередного мёртвого тела…

Я не уйду.

И дело даже не в том, что она – единственное живое существо, что я тут встретил. Она… не знаю, как объяснить.

Она теперь – как часть меня.

«Не ходи за мной».

Пойду.

Чтобы не пожалеть. Потом, когда проснусь.

Проснувшись, я долго лежал, глядя в тёмный белёный потолок.

Который уже раз я вижу этот сон? Третий точно, и это всего за пару недель.

Чёткие сны, конечно, и раньше бывали, но чтобы настолько…

И всё бы хорошо, если бы не несколько «но».

Мне не 25 – мне и 20 ещё нет.

Я не Женька. Я Влад, Владислав Матвеев. Друзья предпочитают называть меня Владькой.

В-третьих, я не железнодорожник. Я даже не знаю толком, что это значит.

В-четвёртых, сейчас не май 2013-го года, а весна 2017-го.

В-пятых, война давным-давно закончилась – точнее, отгремела – причём ещё до моего рождения. Она была короткой и быстротечной и, говорят, сравняла с землёй все крупные города, оставив лишь небольшие укреплённые форты, как наш Вокзальный или соседний Гидрострой, или, скажем, Нефтехим – день ходу выше по реке…

И, опять же – как говорят, как раз после неё в наш мир полезла нечисть и стали появляться новые люди, которых быстро окрестили «провалившимися». Откуда? Из других миров, вестимо.

И именно после неё стали рождаться такие как я. Те, кого называют колдунами…

Я повернулся, чтобы посмотреть время – темно, занавески с вечера задёрнуты. Щёлкнул пальцами, зажигая «светляка» – висящий в воздухе шарик света с кулак в диаметре. Комната осветилась, лишь по углам лежали тени, сразу ставшие резкими.

Семь с небольшим. Пора вставать.

Глава 1
Окрестности Вокзального, 13 апреля, четверг, день

– Смотришь, смежник?

– Смотрю, смотрю, – отозвался я. – Пока всё тихо…

– Давай следи, не хватало ещё вляпаться!

А то я сам не знаю… Задание у меня сейчас простое – высматривать движение или ауры. Дело нехитрое, главное – сосредоточиться. «Старики» такого не умеют, а вот колдуны, то есть молодёжь, делают легко. Наверное, это первое, чему учат в нашем колдовском Колледже – уметь обнаруживать то, что недоступно простому глазу…

«УАЗ», открытый, несмотря на прохладу, с подвыванием елозил по разбитой дороге. На выездах почти все автомобили открытые – для удобства стрельбы. Иногда машину мотало, но водитель был хороший, ловко выравнивал внедорожник. Потеплело ещё неделю назад, солнышко светило совсем по-весеннему, но снега лежало много, грязищи на дороге, когда-то асфальтовой, тоже хватало – зимой-то она укатана, а вот когда начнёт таять – на обычной машине и соваться не стоит.

В «УАЗике» нас было трое – я на заднем сиденье, водитель, и рядом с ним – мужик лет под сорок, с карабином, в видавшей виды кожаной куртке. Ребята из Патруля – обычно за границами Вокзального действуют они, машина тоже с их Базы. А я – «на усиление», от Колледжа. Для меня это что-то вроде практики – ну а что делать, тренироваться нужно не только внутри стен, но и на реальных выездах. Чего стоит колдун, у которого нет практики? Конечно, у нас есть свой тренировочный центр – «пожарка», огороженная забором территории на краю Вокзального, по соседству с Базой. Отрабатывать броски чего-то ударного лучше там – у меня хорошо удаётся ледяной удар, сгусток холода. Далеко швырять, правда, не получается – те, кто опытнее, могут запулить его метров на сто, а то и больше, а я пока так, вблизи… Учиться и учиться. Точнее – тренироваться. Как говорил Павел Олегович Бурденко, ректор нашего Колледжа, главное – сосредоточиться и собрать все свои внутренние силы для достижения цели. Ага, хорошо ему говорить…

Так, а вон и аура. Хорошо видна даже среди мельтешения веток. Для ауры главное – хоть какая-то прямая видимость на неё, целиком цель видеть и не надо. Движется… Судя по оттенку – зверь.

– Аура слева, на десять часов, скорее всего зверь, – доложил я строго по правилам. – Некрупный, возможно волк.

Стрелок привстал, держась за рукоять на передней панели, словно мог что-то увидеть за щетиной оголённых кустов, которыми густо поросли края дороги. Сел:

– Хорошо. Если побежит на нас – предупреди…

– Есть! – чётко ответил я. Уже вдолбили, что эти ребята любят доклады, как у них говорится, «по-военному»…

А аура отдаляется – значит, зверя мы не заинтересовали. Да у зверей тоже мозги есть – на одну машину могли бы наброситься, но на две – вряд ли.

Я оглянулся: за нами метрах в ста аккуратно двигался «колун» – огромный внедорожный грузовик с суженным капотом, действительно чем-то напоминавший топор. В кузове маячили люди.

Насколько я слышал, таких грузовиков в Вокзальном всего два, и используют их в основном как тягачи. От кого-то слышал не очень понятное словечко «эвакуатор» – наверное, его принесли к нам провалившиеся, у них много слов, смысл которых и не поймёшь с первого раза… Но грузовик и правда громадный, наверное, как тот броневик, что я во сне видел…

Но такое ощущение, что сон я всё же видел… глазами другого человека, что ли? Я же помню рассуждения – не знаю, мои или его. В Вокзальном и Гидрострое броневики есть – но они компактные, со скошенными корпусами, на то, что я видел во сне, совсем не похожи…

Так, а это что?

– Впереди движение, люди, прямо на дороге! – предупредил я, но мог бы этого и не делать – дорога стала выпрямляться, и уже и так было видно нескольких человек прямо в колее, а слева из канавы торчала кабина грузовика.

– Принято, – буркнул кожаный. – Мы, считай, на месте…

Машины замедлили ход. Наш «УАЗик» неторопливо миновал место аварии – в кювете наискосок, перекосившись, нелепо торчал ржавенький «ГАЗ» с голубой кабиной и какими-то мешками в кузове. Судя по развезённому краю дороги, задние колёса машины соскользнули с колеи, и максимум, что сумел водитель – не дать грузовику перевернуться.

Напарник, тот, что с карабином, проводил застрявшую машину заинтересованным взглядом, а водитель не повернул и головы: видимо, понимал, что главное – не оказаться в той же яме.

– Красавчики, – покачал головой стрелок. – Смотри, даже груз умудрились не растерять…

Водитель умело развернул внедорожник – это смотрелось особенно виртуозно на этой расхлябанной колее – и, сдав чуток назад, заглушил двигатель.

– Отдыхаем, – объявил он. – Парням тут работы хорошо если на час… Скорее всего, дольше. – А ты работай, не зевай, – ухмыльнулся он, обернувшись ко мне. – Ты наблюдатель, птица важная. Это мы – так, довезти, пострелять…

Он явно издевался – я не раз слышал от ребят, что бойцы Патруля и других «боевых» подразделений посмеиваются над молодыми колдунами. Ну… я, конечно, машину водить не смогу и из винтовки не выстрелю – ну не могут колдуны работать со сложными механизмами, они у нас в руках просто не срабатывают. Видимо, наша особая энергетика мешает. Но зато, мужики, я умею то, чего вы не умеете и никогда не сможете.

Но демонстрировать не буду. Не тот случай.

Тем временем вступили в работу ребята из «колуна» – огромный грузовик развернулся не менее лихо, чем наш «УАЗик» – мне даже показалось, что он так и останется поперёк дороги, а то и займёт место в кювете рядом со злополучным «ГАЗиком» – но нет, водитель явно знал своё дело, и полный привод, опять же… Из кузова подали трос – за откинутым бортом хорошо была видна лебёдка.

А вокруг тихо – наверное, шум моторов распугал зверей. Только вороны где-то орут – весна… Хотя рассказывали, что стаи волков за городом набрасывались даже на колонны – особенно зимой, когда голодно. А если во главе стаи оборотень – вообще туши свет. Ладно, тут ещё деревьев высоких нет, лес начинается дальше – потому что на вершинах старых елей обожают гнездиться летяги – вот те вообще бестолковые, потому что нападают чуть ли не на всё, что движется.

Но эта дорога ещё считается спокойной – ну, лес и лес. От него хоть гадостей не ждёшь. Вот маршрут по Болоту, которая отделяет Вокзальный от Гидростроя – гораздо неприятнее. Там встречается разная водяная нечисть, и дорогу периодически приходится латать из-за размывов – а другой дороги на Гидрострой нет. Любая в объезд – намного длиннее.

Да, тишина. Мелкие звериные ауры я видел пару раз, но даже не стал докладывать – по размеру не крупнее зайца, да и держатся вдали.

В общем, выезд типичный – потому на него и поставили меня. Считается, что боевое колдовство я ещё не освоил – поэтому на Болото пока не пошлют. Даже с напарником – туда посылают только тех, кто, как говорит Бурденко, сам способен, если что, оттуда выбраться. А вот легко ли выбраться с Болота в одиночку… Не знаю, и проверять пока что не хочу.

Лебёдка загудела, трос натянулся. «ГАЗик» дёрнулся и пополз из ямы – а, нет, не пополз, скорее его поволокло боком, расквашивая оттаявшую землю.

– Смежник, не спи! Я понимаю – интересно, но ушами-то не хлопай!

Опять стрелок. Вот не успокоиться… Вроде взрослый дядечка. Самоутверждается, что ли? Ещё и это словечко – «смежник». Так они всех колдунов называют, когда на выездах – ребята рассказывали, кто постарше. Ну да, мне ещё и 20 нет, я ему в сыновья гожусь. Но я тут не прихлебателем – я вообще-то тоже работаю!

– Тихо всё, – буркнул я.

Тем временем «эвакуаторщики» – кажется, я понял смысл этого слова – вытащили из кузова «колуна» брёвна и стали что-то городить – а, ну да, «подпирают» застрявшую машину, чтобы она не уходила вбок. А потянули – опять уходит. Матерятся…

А что, если…

– Можно, минут на пять к ним схожу? Мысль есть, – спросил я у стрелка. На инструктаже сказали, что на время поездки главный у меня он.

– Ну, сходи, если всё тихо, – пожал плечами тот. – Только людям не мешай, не в игрушки играют.

Опять подколол… Ну ладно, посмотрите вы у меня.

У «колуна» распоряжался колоритный бородач, несмотря на холод – в куртке нараспашку.

– Можно сказать? – осторожно поинтересовался я у него.

– Ну, скажи, – не особо любезно буркнул бригадир. Мужикам явно не улыбалось возиться с брёвнами.

– Можно, попробую ледяной барьер поставить? Чтобы машину не уводило?

Недовольство на лице бородача сменилось заинтересованностью – судя по всему, технарь, а потому прекрасно понял, что я предлагаю. Ну физику-то я учил, примерно представляю – зря думают, что мы только ауры смотреть умеем! Три четверти колдовства – та же физика.

– Машину не вморозишь нафиг? – уточнил он.

– Не должен.

Бригадир кивнул и коротко свистнул:

– Так, мужики, стоп работа! Все от машины, малой будет пробовать, – и добавил вполголоса, уже мне – почти на ухо: – Ну попробуй… Если что – влетит, понимать должен.

Я спустился в кювет, моментально извозив сапоги – но кирзачи хорошие, не промокают. Глянул на «колун», на просевший трос, прикинул траекторию – в принципе, машина и стоит удачно. Воооот так надо сделать барьерчик, как раз вдоль её правого борта – чтобы её не вбок тащило, а вперёд…

Собрал ладони вместе, сосредоточился, почувствовал знакомое пощипывание в запястьях – пошла энергия, пошла! Далеко кидать не надо, вот здесь наморозить, прямо у себя же под ногами – главное, ноги не задеть, неприятно будет. Сделать этакую гряду метра на четыре, даже высокую не надо, с полметра – минут десять она продержится, а то и дольше, сейчас не лето.

Есть, есть, выстраивается! Всё же лёд – хорошая специализация, не зря взялся её осваивать. И в пожарные можно, если что – у них тоже на «холодное» колдовство спрос есть.

Работа заняла у меня минут пять, наверное, но вот чего я не ожидал – так это того, что она меня настолько вымотает. Я, конечно, не свои силы трачу, а природные направляю, но чувствую себя так, словно полчаса мешки таскал… Раньше такого не было. Но я раньше и ледяных стен не городил.

– Готово, – выдохнул я, моргая – перед глазами темнело. Упёрся руками в колени, согнувшись и пытаясь отдышаться.

– Так, мужики, работаем, – как сквозь вату услышал я голос бригадира. – Малого уведите с площадки, что-то он совсем обморочный!

Кто-то подхватил меня подмышки и чуть ли не на весу оттащил вверх по склону. Заурчал двигатель лебёдки, и злополучный «ГАЗик» пополз из канавы – на этот раз уже ровненько, не елозя. Наверное, не прошло и минуты, как он оказался на дороге. Надо же – оказывается, отличная идея мне в голову пришла! Неужели никто раньше не догадался? Скорее всего нет, иначе с бригадой давно бы колдун ездил.

– А молодец, малой, – хлопнул меня по плечу бригадир. – Шаришь… Хочешь к нам на практику?

– Не знаю пока, – улыбнулся я, а внутри всё пело. Получилось! Ну не могло не получиться. Так-то – но всё равно приятно. Важно не то, что ты можешь сделать, а то, чтобы сделать это вовремя.

– Ну ладно, не гоню, – улыбнулся бородач. – С меня характеристика, хоть ты сейчас и не с нами. Грузимся, мужики!

В «УАЗик» я возвращался победителем. Не то чтобы собирался произвести впечатление на «кожаного» – но он, смотрю, кивнул вполне уважительно:

– Молодец, смежник… Залезай.

Тройка автомобилей тронулась с места, и он пояснил:

– Молодец потому, что дело сделал без лишних соплей и без лишних понтов. Устал?

«Провалившийся», кстати. Манера речи выдаёт. И словечко «понты» – как раз из занесённых провалившимися.

Я кивнул. А потом вспомнил, ради чего я здесь, и огляделся – в общем-то, неожиданная усталость уже начала отходить, и поиск аур прошёл без лишних напрягов. Чисто.

– Есть немножко.

– Любая работа требует сил, – философски заметил водитель, аккуратно держась в колее за «ГАЗиком». – И без лишней торопливости… Серёга, скажи?

– Согласен, – кивнул стрелок. – Вот мужики из Кисельни явно торопились – и в кювет… Хорошо, что двумя машинами шли – вторая дошла, помощь вызвала.

А, это он как раз про этот случай. Ну да, у нас тут машины по одной не ездят – особенно грузовые. В одиночку катаются только Охотники да авантюристы, и то большей частью когда дороги хорошие. Потому что встать на дороге из-за поломки – это полбеды. А вот оказаться дичью для кого-нибудь… бррр, даже думать о таком не хочется. А хищники в окрестностях есть, это точно – и не только оборотни и летяги. И нечисть встречается.

– Ну да, но на деньги ребята попали, – продолжил разговор водитель. – Наши эвакуатор бесплатно гонять не будут. Кстати, 157-й бензин жрёт так, словно он на дорогу выливается.

А, это он про «колун». Ну да, машина большая, а бензин если не на вес золота, то близко к тому. Если отапливается город торфом, то топливо для машин идёт из обширных, ещё глубоко довоенных хранилищ Нефтехима – а те понимают, что они монополисты, и цены явно держат на уровне… Эх, вот когда сможем колдовскими методами имитировать бензин – примерно так, как обогащаем торф – тогда будет проще…

Мечты, мечты. Хотя, мне кажется, нет в этом невозможного. За колдовством – будущее. Не зря же молодёжь получила колдовские силы! Надо их развивать.

– Машина дороже, – философски ответил стрелок Серёга. – И все это понимают. Ну, в следующий раз поедут аккуратнее. Хорошо хоть, на банду не попали.

– Банды по зимовьям сидят, – пожал плечами водитель. – Сейчас дороги, считай, убиты – не зима, не лето. Вот подсохнет – активизируются…

Что есть, то есть. Банды активно действуют, когда сухо. Машины есть не у всех, некоторые даже верхом, на конях, а зимой – на лыжах. Для банды главное – ударить и уйти с добычей, потому что если на хвост сядет боевая группа нашей Управы или силы самообороны Гидростроя – мало не покажется… Средств против броневиков у бандитов явно нет. Хотя броневик не пройдёт по окрестным болотинам – так что спрятаться всегда можно. Главное – не высовываться там, где силы «городских» явно выше. В основном потому и колдуны ездят со всеми колоннами – обнаружить вовремя значит сберечь и силы, и время…

И жизни.