Текст книги "На пути к Лабиринту Теней (Рождение кровавой легенды-2) (СИ)"

Автор книги: Николай Грошев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

С минуту они просто стояли на краю леса, словно истуканы, равнодушно скользя взглядами, по гостям и их повозке. Только на тигра они иногда поглядывали с интересом, но и только. Наконец, один из них подошёл к девушке. Кот, мягко ступая – он по-другому не умел, последовал за ним. Зверь был так же холоден и отстранен, как и его хозяин.

–Хороший зверь. – Сказал Охотник, кивнув на тигра. Тот немедленно зарычал. Древесный кот повернул морду к Шэрхану. Он смотрел на него, не скалясь не рыча. Просто смотрел. Так смотрит убийца, на возможную жертву. Убийца, не раз убивавший, способный с одинаковыми эмоциями, высморкаться, почесаться или, к примеру, перерезать кому-нибудь глотку. – Сильный. Но слишком неровный.

–Неровный? – Анталия такого о своём тигре и вообще о семействе клыкастых, никогда не слышала. Ещё она чувствовала себя немного оскорблённой. Тигр Охотника интересовал гораздо больше чем прекрасная женщина. Что тут сказать? Скотина.

–Злится, готов прыгнуть, не может контролировать себя. – Пожал плечами парень, давая понять, что это плохо, но, в общем-то, ему глубоко плевать. – Зачем вы пришли?

–Торговать. – Анталия беспокоилась немного. Она чувствовала запахи, тянувшиеся из леса. Вокруг было не десять Охотников. Ещё с десяток прятались в лесу. Это говорило о том, что ребята решают, как поступить.

–А почему ты думаешь, что мы станем торговать? – Равнодушие в голосе просто убивало. Он так же равнодушно мог зарезать их и пойти посмотреть, что в повозке. И воинов с запада Великих гор, ещё называют мясниками! Да они агнцы, рядом с этими Охотниками из града Кейлит. – Почему бы нам просто не взять ваш товар, а вас убить? Или продать в Пять городов? Можно просто выкинуть вас вон.

–Мы придём ещё. С новым товаром. Зачем вам убивать нас, если вы можете с нами торговать?

–С нами? С кем это с вами? – Он демонстративно огляделся. – Что могут нам предложить двое жалких бродяг?

–Жалких бродяг!? – Анталия чуть было не зашипела. Шэрхан тот громко зарычал. Привстал, собираясь перекусить кому-нибудь, что-нибудь. Но его хозяйка вовремя взяла себя в руки. – Мой господин желает торговать с Кейлитом. Он…

–Мне, – Охотник прервал её, брезгливо поморщившись, – плевать на твоего господина, кем бы он ни был. Судя по твоему провожатому, он разбойник. А значит, проживёт не слишком долго. Нам нет смысла торговать с тем, кто завтра найдёт свою смерть на острие имперского меча. – Он помолчал, изучая наливающееся краской гнева лицо красавицы. – Мы говорим с тобой, потому что уважаем тех, кому повинуются Владыки Леса. – Что б не осталось вопросов по этому поводу, он неторопливым кивком показал сначала на Шэрхана, потом на своего кота. – И ещё нам любопытно, кто ты.

–Я не из ваших. – Поняла она его по-своему, и кстати, правильно. Парень не смог скрыть своего разочарования. – Я родилась неподалёку от Карфагоса, в семье обычных земледельцев. До не давнего времени я даже не знала о существовании Охотников Кейлита. – Врала красавица виртуозно. Прожив столько, сколько прожила Анталия, многим полезным вещам научишься. – Мои родители так же не знали об Охотниках. Они не принадлежали к вашему народу… Так мы будем торговать или вы хотите прирезать нас?

–Жаль. – Видимо резать её он пока не хотел. – Как ты сумела приручить его? Да так, что он повинуется даже жестам?

Сказать правду? Мысленный контакт с раннего детства этого милого котёнка. Конечно, она не могла сделать такой глупости. Только за способности в этом, её могут попытаться зарезать или принести в жертву, тому же Асхалю. В Валлии сожгли бы, на Висячей Решётке. Забавная штучка, позволявшая жарить человека по нескольку часов к ряду. Очень уважают, эту игрушку монахи Валлии. Как впрочем, во все времена, все религиозно трепетные люди, уважают страшные и мучительные орудия пыток. А кто по мягче, те просто зарезать любят: нежно-трепетные они люди, искренне верующие.

–Это мой маленький секрет.

–Твоё право. Как Зунма стал моим, я тоже не скажу никому и никогда. – Кивнув одобрительно, сказал парень. – Лишь Асхалю, когда моя душа постучится в Железные врата, Золотого Храма, и шагнёт к Ветвям, равнин Великой Охоты. – Охотник помолчал, выдерживая почтительную паузу. Заговорил вновь. – Ты иди. Мужчина получит шанс умереть с оружием. – Он ласково потрепал холку своего зверя. – Его убьет Зунма. – Тому, в общем, плевать было. Он почесаться хотел. Ну, сперва можно и загрызть того, с мечом, а потом почесаться. Или наоборот, не суть важно. – Товар мы возьмём. Спасибо, мы признательны тебе за этот дар. В следующий раз, приходи: мы станем торговать с тобой. Но приходи одна, без грязных тварей, на вроде твоего господина и этого не мытого существа. А теперь иди.

Анталия сжала свои алые губки. Похоже, мирный процесс переговоров, плавно перетёк в весёлую потасовку с последующим ужином. Миссия провалилась с треском. Она уже была готова вернуть своим клыкам приличный вид: приспособленный под питание. Положение спас, как ни странно Кир. Как, однако, желание жить, повышает уровень интеллекта!

–Смотри Охотник! – Крикнул парень, слегка визгливо. Оно понятно: страшно. Поднялся и, достав что-то из повозки, тяжело ухнув, бросил к ногам Охотника. Оба, человек и зверь не шелохнулись. Шэрхан едва не прыгнул на предполагаемых врагов. Нервишки у зверя, и правда, ни к чёрту. – Мой господин не просто бродяга с дороги.

Анталия, пообещав себе сломать Киру ногу, на обратном пути, если он переживёт следующие несколько минут, посмотрела на брошенную вещь. Тоже сделал Охотник.

–Гранас Алый? Рыцарь Тяжёлой Брони? – На этот раз парень не скрывал удивления близкого к шоку. Как-то он узнал элемент доспеха рыцаря. Возможно по маленькому рисунку в углу. Может, это был герб, того самого Гранаса. – Убит. – Запёкшаяся кровь на броне и несколько характерных царапин на металле, говорили сами за себя. – Вами?

–Да. – Анталия решила, что не станет Киру ничего ломать. И может даже не станет больше пить его кровь в предстоящем пути. Она была ему благодарна. – Мой господин, Логан из Арии, не просто бандит с дороги. Думаю, нам лучше дружить Охотник. Кстати, зарезали в том бою не только Гранаса. – Она кивнула Киру. Тот понял без слов. Наземь полетели куски доспехов, с тех рыцарей, доспехи которых удалось сохранить в целом виде. С каждым куском глаза Охотника полнились удивлением, почти мистическим шоком. Остальные Охотники, так же утратили безучастный вид. Что интересно лица многих, в купе с удивлением, излучали довольство и радость. Злую радость давно желаемой мести и наконец-то свершившейся.

–Трое из этих воинов, – медленно, чётко выговаривая слова, произнёс Охотник, – вели в бой отряды имперцев, в походе с Энейдом. Мы давно жаждали их смерти… – Он оторвался от созерцания кучи железа. Очень дорогого железа. – За это спасибо. Весь Кейлит, говорит спасибо вам, моими устами. – Он улыбнулся, впервые за весь разговор, став очень похожим на обычного человека, с обычными эмоциями. – Мы будем торговать с твоим господином. Любой товар от имени Логана Арийского, – он улыбнулся ещё шире, – короля Славного города Тара, – чем сразил на повал обоих – Кейлит купит. Цена всегда будет хорошей. Но за доспехи имперских рыцарей, мы заплатим лучше всего. Ждите. Через пять часов, придёт плата.

Охотники отступили в лес. Шагнули и растворились. Без единого шелеста. Будто призраки. Анталия чувствовала их, но не могла услышать. Досадно: вот она так не умела. Просто человек не услышал бы её в лесу, но вампир, смог бы. Эти могли бесшумно подойти даже к вампиру. Забавно, но за три столетия они всё же изменились. Они стали истинными хозяевами леса и научились ненавидеть по-настоящему. Раньше они убивали без злобы, скорее с сожалением, либо без всяких эмоций. А теперь искренне радовались смерти именитых имперских рыцарей. Видать Энейд, разрушив Даларт, не на шутку разозлил Охотников. Впрочем, владыка практически всей территории Катхена мог себе позволить разозлить кого угодно. Охотники ушли далеко. Они не оставили никого приглядывать за пришельцами. Это означало успех миссии, успех полный.

–Молодец Кир! – Весело пропела девушка. – Ты оказался весьма полезным, ха-ха, немытым существом! Я расскажу Логану как ты спас всё наше предприятие.

Кир расплылся в довольной улыбке и раздулся от гордости за себя любимого.

–Они сильные бойцы. – Сказал он, через несколько минут, с большим уважением к тем о ком говорил. – За тысячи лет никто не смог покорить Охотников Кейлита.

Анталия послала парню шикарную улыбку, всё ещё без клыков. Кир едва не уронил челюсть наземь: девушка была ослепительна без этих своих кошмарных клыков.

–Значит, Логан будет первым за всю историю Катхена, кому они покорятся.

Парень хохотнул шутке. Но девушка не шутила. Он понял это не сразу, а когда понял, уныло уставился в землю. Ему явственно привиделся маленький, поросший молодой травкой холмик. Могильный холмик…

***

Прекрасная Диана, была на вершине своего счастья. В юной душе пело свою чудесную песню любви, то бесконечно прекрасное чувство, что способно навсегда связать два любящих сердца. Не было границ счастью малышки Дианы, ибо любила она, и любовь её вызывала ответное чувство не меньшей, а может даже и большей силы, в сердце юноши, к которому была обращена любовь её…

Сегодня жизнь красавицы Дианы круто повернулась, но она об этом не жалела. Наоборот, ждала этого дня, моля милостивую Ганхару, приблизить его. Девушка уже давно жила ожиданием этого знаменательного события: сегодня она выходила замуж. Свадьбу отыграли ещё утром, а под вечер вся деревня вышла на Лысый луг. До глубокой ночи, жители родной деревни устраивали различные пляски, игры. Поглощали угощения и вино. Но не было драк, так любимых юношами или других неприятных для юной невесты моментов. Казалось, счастье молодых передалось всем, кто был рядом, и они не смеют омрачить его ничем. Наверное, так оно и было.

Веселье сходило на нет и парочки влюблённых, ища уединения, начинали бродить по лугу и краю подступавшего со всех сторон, густого леса. Под нежным светом лунного диска, они обнимали друг друга, шептались о чём-то, смотрели на радостное перемигивание звёзд. Да, даже звёзды чувствовали их счастье, их радость и радовались с ними вместе. Само небо благословляло этот день!

Прильнув к любимому, держась за его крепкую сильную руку, она смотрела на весёлые огоньки звёзд, благодаря богов, за этот счастливый день. Она ликовала, душа юной Дианы пела. Не было границ счастью юной девушки, само небо не могло бы назвать более счастливой пары влюблённых на всей земле, под его бесконечными просторами. Девушка таяла в его руках и своих мечтах. Она уже ясно видела маленький уютный домик, что он построит для неё (и уже начал строить) и пять-шесть детишек весело смеющихся, озорно бегающих по двору. Их маленьких таких красивых детишек, что она подарит ему: своему любимому…

Её жених, теперь уже муж, испытывал примерно то же самое. Диану он любил, любил больше чем весь этот мир вместе взятый. Чувства бушевали в нём подобно бури, и имя той бури было: любовь.

Высвободив свою руку из хрупких ручек Дианы, он покрепче обнял её и страстно поцеловал её алые полные губы. Она ответила на его поцелуй так жарко, что он, в который уже раз, возблагодарил богов за то, что она выбрала именно его из всех молодых парней родной деревни…, и что лорды, ныне лишены права первой ночи, указом Энейда. Он бы не выдержал этого. Он не смог бы отдать её кому бы то ни было. О! Диана: весь мир в этом маленьком имени, вся его жизнь…

В этот чудесный миг, на плечо парня легла чья-то тяжёлая рука. Резким рывком сия конечность развернула парня спиной к девушке. Пред парнем, мысли которого ещё витали в розовых облаках вселенского счастья и бесконечности любви, предстало отвратительное улыбающееся лицо. В принципе, ничего мерзкого в этом конкретном лице не было. Обычное лицо, каких тысячи. Но злобная улыбка, лунный свет и сочащиеся ненавистью глаза, делали лицо страшным и отвратительным. В довершение взгляд сам по себе: так смотрят волки на бессильную добычу, чья судьба уже решена. Взгляд матёрого убийцы, убивающего с чувством, для собственного удовольствия. Миг и парень инстинктивно ощутил, звериную натуру неизвестного. Именно неизвестного: он никогда не видел этого человека. Душа человека (человека ли?) мерзко воняла, и инстинктивно это ощущалось. Парень отшатнулся, он чувствовал, как в собственную душу забрались липкие пальцы ужаса. Отшатнуться как-то не получилось. Державшая его плечо ладонь, казалось не из плоти и крови, а из металла или камня. Судя по мощной фигуре незнакомца, он весь был крепок как камень и силён как бык. И ещё…, сложение. Парень сам был не хилым. Но незнакомец, был сложен совершенно иначе, чем он сам. Незнакомец был подобен гибкой кошке. Его тело не привыкло работать плугом или кузнечным молотом. Этот человек привык махать мечом и совершать длительные пешие переходы.

Дыхнув на влюблённых смрадом, что источали его гниющие зубы и не проглоченные остатки недавно съеденной пищи, мужик хрипло проговорил, всё так же улыбаясь, даже скорее по-звериному скаля зубы.

–Утю-тю, милашка! А меня поцелуешь?

Смысл слов до парня не сразу дошёл. Он вообще не понимал, что происходит. Неужели нападение бандитов? Но незнакомец совсем один!

Притянув к себе парня, незнакомец впился в его губы. Ошалевший от происходящего, парень попытался оторвать от себя мощные руки, оттолкнуть этого психа прочь. Но руки держали крепко, обхватив его талию и прижав руки к торсу. Оторвавшись от губ парня, мужик прохрипел в его перепуганное лицо:

–Ну? Как я тебе малышка?

Глядя в полные ужаса и удивления, глаза парня, незнакомец вдруг захохотал и вновь впился в его губы. На этот раз он укусил его за нижнюю губу и…, откусил её. Он отпустил воющего от боли парня и двинув пару раз челюстями проглотил кусочек его тела.

–Ох! И люблю ж я человеченку. Сырую, особенно уважаю. Ха-ха-ха.

С этими словами, явный душевно больной, судя по виду, всё же человек, единым движением, вырвал из-за пояса обоюдоострый топор. Так же привычно он размахнулся и широкое лезвие с грубо выбитым на нём именем: “Страйк”, выбитым, кстати, весьма коряво и поверх другого имени, рассекло тело согнувшегося пополам парня. Он умер, ещё до того как рассечённое почти надвое тело коснулось земли. Вонзив залитый кровью топор в землю, Страйк развёл руки пошире и с улыбкой стал подбираться к Диане.

Девушка стояла рядом с изуродованным мёртвым телом своего любимого, парализованная шоком. Из глаз юной красавицы потоком лились слёзы. Широко раскрытые они остановились на теле её мужа. Она не могла поверить в происходящее, переплюнувшее ужасом, самые страшные из её кошмарных сновидений. Всё это казалось очередным кошмарным сном, только особенно страшным. Все розовые мечты рухнули в один миг. Исчез уютный домик, улыбающийся парень и толпа общих детишек. Погасло яркое приветливое солнце над этим домиком, а звёзды над головой перемигивались уже совсем не радостно. Они злорадно ухмылялись, довольные, что им удалось обмануть своей лживой приветливостью юное дитя, малышку Диану. И теперь…, теперь она просто не могла поверить, что это происходит с ней, сейчас, в день радости и счастья…

Врезав кулаком в лицо девушки, Страйк залез на упавшее тело. Широкие юбки задрались, оголив стройные ноги, и он со стоном вожделения, принялся разрывать платье. Девушка закричала, и насильник с удовольствием вошёл в неё. Она оказалась девственницей, что было вдвойне приятно…

Крик девушки заставил окружающих обратить внимание на происходящее у опушке леса. Но на помощь никто не бросился. Из леса один за другим выходили люди. На ходу извлекая оружие из ножен. Население деревеньки кинулось к своим домам. В страхе бежали только девушки. Мужчины, те, кто постарше, сожалея о погибшей паре, привычно побежали за рогатинами, топорами и мечами – те, у кого мечи были. Когда-то здесь было неспокойно, и отбиваться от бродячих разбойничьих банд своими силами они привыкли. Это отребье часто бежало в страхе, едва деревенские мужики, выходили к ним вооружённые топорами да вилами. Так что даже никакого забора не требовалось. Бандит он и в царстве Асхаля бандит. Чего ждать от беглого каторжника, вора и грязного убийцы? Пакостят, но трусливы как шакалы. Пока их не станет много: вот тогда… Такого не случалось давно, но они ещё не забыли тех беспокойных лет. Молодёжь успела забыть, но теперь возбуждённо голосила, готовая драться. Иные мужики злобно скалились в улыбке: ну, что ж, бандитам, не добитым сыном Императора, придётся не сладко…

Девушка активно отбивалась, наконец, придя в себя, и Страйк жутко тем довольный продолжал насиловать её. Её жалкие попытки скинуть его с себя, добавляли наслаждения. Для остроты чувств он ещё дал ей по лицу. Несильно, что бы не потеряла сознания и не перестала отбиваться, а то ведь не интересно станет. Чувствуя, что приближается момент оргазма, он сжал её горло, сожалея, что момент наивысшего наслаждения наступает так быстро. Впрочем, учитывая как долго у него не было женщины, ничего удивительного. Он медленно сжимал глотку девушки. Он собирался задавить её в конце процесса соития. Это было так приятно! А как они дёргались в момент смерти!

–Вот выродок. – Тихо проговорил Логан, на миг остановившись возле парочки. Пробормотал ещё глухо. – Неожиданная атака провалилась…. Зарезать бы его, да с кем тогда идти дальше?

Плюнув, Логан обнажил меч и последовал к деревне. Не спеша. Смысла торопиться больше не было. Ублюдок Страйк, всё испортил. Жители деревеньки успеют вооружиться. Будет бой, чуть поинтереснее. Тоже, в принципе, нормально. Только жаль, что гадёныш испортил всякий эффект неожиданности. Кто-нибудь может сбежать в живом виде. А этого допустить нельзя. Про себя Логан решил, что Страйка зарежет, едва солдат у него будет побольше. А пока, на утро, хорошенько набьёт ему область лица. Он шёл к деревеньке, с улыбкой. Там даже не было частокола, почему он и решился без колебаний разграбить это место. Арийский варвар шёл заниматься привычным делом: он шёл убивать. Улыбка играла на его губах. Как когда-то в прошлом, будто совсем в другой жизни, быстрый стремительный поход в глубь Северных королевств, Арии или Озера Драконов с несколькими десятками воинов. Поход, где нельзя было долго задерживаться на одном месте и оставлять живых в таких маленьких поселениях, что бы не была поднята тревога и не началась охота воинов Севера, Дракона или Ария на воинов Тара. Как в его юные годы, когда с ним шли лишь молодые и то – совсем немногие из них. Золотое время, где он только обретал высокое звание Предводителя…

Страйк увлёкся визжащей девчонкой и господина не заметил. И очень зря не заметил. У господина имелась тень, которая неповиновения прощать не умела. Суб-Зеро. И наказание за ослушание прямого приказа, он привык выдавать авансом, либо прямо на месте не откладывая. В случае на месте и за дело: преимущественно убиением наглеца. Но убивать было нельзя. Войско и так смешное. Начни резать своих и шутовское войско перестанет быть даже смешным.

Остроносый кожаный сапог повелителя льда, благополучно поцеловался с довольным лицом доблестного Страйка. Упомянутый, отлетел в сторону и выпрямился, покачиваясь из стороны в сторону. Лицо походило на блин. Сочащийся соплями и кровью. Воин уже ничего не соображал, удар приблизил его к потере сознания. Боковой в грудь бросил его точно в потерю оного, причём тотальную. Парень распластался на земле, там и отключился окончательно. Из пока не начавшегося боя, мгновенно выпал и очнётся он, уже когда всё будет кончено. Так со спущенными штанами и проспал до утра, бедняга.

Наказав наглеца, как справедливо считал Суб – наказав очень мягко, за вопиющее оскорбление господина, своим мерзостным неповиновением, вызванным несдержанностью и врождённым слабоумием, воин устремился вслед за Логаном.

Диана, от нарядного платья которой остались лишь жалкие лохмотья, громко рыдая, попыталась подняться, когда жуткая обезьяна, насиловавшая её, куда-то исчезла. Но бедняжка так ослабла от свалившихся на неё чудовищных потрясений и грубости этой скотины с топором, что смогла лишь сесть наземь. Первое что она увидела: изуродованное лицо любимого, вывернувшееся под странным углом. Разрубленное его тело, так же лежало страшно извернувшись. Силы покинули её. Она перестала рыдать. Юная Диана просто смотрела на мёртвое лицо, дорогого её сердцу человека. Из красивых глаз, тихо катились крупные слёзы. Скатываясь по закаменевшему лицу, они падали на чудесную грудь, оголённую грязными лапами бандита. Автоматически она вытерла лицо кусочком того, что минуту назад было красивым платьем. Она выпрямилась и просто смотрела на него, на того единственного, кого любила всем сердцем. В голове не было мыслей. Пустота, бесконечная пустота – всё, что осталось от беспечно розовых облаков мечты и ласкового солнца любви…

Суб собрался двинуться за господином, продолжая нести службу, навязанную ему против его воли. Он собирался. Плевать ему было на девушку и случившуюся сейчас трагедию. Немного беспокоило то, что Страйка нельзя было убить и только, но тут как раз было о чём волноваться. Он долго жил и не раз видел как подобные Страйку, портили самые блистательные планы, своей тупой непокорностью. Таких нельзя держать рядом. Их нужно убивать, либо прогонять прочь. Как жаль, что гвардия Энейда, истребила почти всех солдат господина!

Суб не ушёл. Он смотрел на юную девушку рядом с собой. Холодные глаза не выражали ничего: пустота ледяных Пустошей. Но в душе, что-то шевельнулось.

Воины проходили мимо, извлекая оружие из ножен, вынимая из-за пояса, а Суб смотрел на изнасилованную девушку. Жалости не было. Что-то глубоко в душе шевельнулось и затихло. Теперь он смотрел, стараясь понять, что это было.

Мрачный здоровяк Ворс, на миг замер возле девушки. Она была красива. Желание возникло мигом. И сожаление. Такая красивая рабыня – почёт не меньший, чем победа над сильным бойцом. К несчастью Тар и его дом, сгорели в огне, либо разграблены Северными королевствами. Теперь рабынь не куда вести. Жаль. Он бы хотел иметь под рукой такое красивое создание. Но можно и так, изнасиловать и идти дальше.

Он пошёл дальше, не тронув девушку. Хватило одного взгляда в замороженное лицо Суб-Зеро. Эта девушка – трофей воина-мага. Пусть делает с ней, чего хочет. Поёжившись, Ворс пошёл дальше, тихо ворча проклятья. Суб-Зеро он обошёл чуть дальше, чем следовало, но не слишком далеко. Он выказывал магу вежливость, уважение, но не страх.

Воины ушли в сторону деревни. Там сейчас будет схватка. А Суб не уходил. В душе вновь стало подниматься нечто незнакомое, давно забытое им. Её лицо…, чем-то оно привлекало бессердечного воина Пустошей. Была в нём некая красота, не та яркая приводящая в восхищение при одном только взгляде, какой поражала всех Анталия. Красота тишины и покоя, та, что заставляла трепетно сжиматься сердце и пробуждала неистребимое желание обнять прижать к сердцу, утешать и защищать. Она напоминала кое-кого из далёкого прошлого. Суб-Зеро, когда-то был человеком. Когда-то он любил, как всякий человек когда-нибудь кого-нибудь любит.

“Полюбишь когда, в страданье обо всём забудешь. Слитый с Холодом: тот, кому нельзя любить; тот, кто убивает любя; тот, кто не способен любить. И полюбив, такой утратит над Силой власть… Очень древние и не мои слова парень. Но они не про тебя. Ты слишком силён духом Суб, не похожий на остальных Слитых, кого мне приходилось видеть. Полюбив, ты найдёшь способ быть с той кого любишь, не потеряв власти над Силой. Но в день, когда ты откроешь его и применишь впервые, ты сделаешь первый шаг к своей смерти. Ты лучше меня знаешь, как умирают Слитые. Как ужасна их смерть, как отличается она от смерти, даже Богов. Ты станешь слаб, едва полюбишь, ибо ты слишком силён, что бы отказаться от любви или Силы, выбрав что-то одно. Ты отыщешь способ сохранить и то и другое. И с того дня можешь готовиться к страшной смерти Слитого с Силой. Ты обманешь Изначальную, сначала: я уверен в этом, но Сила не прощает шуток и обмана. Поверь, Владыка Смерти не ошибается в таких вопросах…”

Суб помнил эти слова, так хорошо, будто сказаны они были не много тысячелетий назад, а только что. Он запомнил их очень хорошо. Слова, сказанные Великим Тэя, Владыкой Смерти. Ещё до того как Тэя – могучий Бог, сцепился в смертельной схватке с другим Владыкой Смерти, Богом не менее могучим. Ещё до того как Тэя лишился плоти и завладел косой Китэгра. Ныне павший в бою, который обрёк Суба на это служение. Погибший на равнинах Стратгорна, погибший уже его личным врагом. Дружба с Богами не отличалась крепостью. И Тэя, будь сейчас жив, с удовольствием бы покончил с Суб-Зеро лично. Но его слова, сказанные очень-очень давно, сказанные другу, а не смертельному врагу, навсегда остались в его памяти. Тэя разбирался в Изначальных Силах, он многое знал о них. И эти его слова, не были пустым звуком. Слитые с Силой умирали страшно. Никогда они не умирали легко, и никогда их смерть не была полной. Такова цена за власть над Силой, тех, кто не мог ею владеть. Для простых Смертных, чьи души слишком слабы, что бы обрести силу Мага. Они могли обрести власть, лишь Слившись с Силой. Став её материальным продолжением в мире материй, и почти утратив себя. И цена этого была высока…

То, что ощутил он, глядя на девушку, не могло быть любовью. Даже не жалость – её бесплотная, едва живая тень. Но он не мог рисковать. Суб не хотел умирать.

Он шагнул к ней, собираясь покончить с несчастной одним ударом. Потребность организма остановила его. Требовалось удовлетворить эту очень и очень редко возникающую потребность.

Хлёсткий удар, бросил её на спину, окончательно разбив красивое личико. А сверху на уже бесчувственное тело навалился человек в маске, скрывающей нижнюю половину лица. Дикая леденящая боль, пронзившая каждую клеточку тела, привела девушку в чувство. Открыв глаза, она увидела холодное, не выражавшее ничего человеческого лицо в маске. К боли прибавился всеобъемлющий ужас. Она заглянула в окно, показавшее ей беспредельный, пустой от всякой жизни, заваленный снегом и Тьмой смерти, мир Ледяных Пустошей. Чуждый всему живому, мир Слитого с одной из Сил.

Пытаясь вырваться, она начала хлестать ладонями по этому страшному лицу, чувствуя как леденящий холод, забирает её жизнь, идя от низа живота к каждой частичке её хрупкого тела.

Пустоши взяли новую жизнь, новую жертву своему Величию и Бездушию…

Оставив за спиной горку светло-красного льда, Суб-Зеро двинулся к деревне, где уже звенело оружие. Он был почти доволен. Со всеми девушками, вызывавшими отклик в его застывшей во льдах душе, он поступал так. Никогда не случится того, что предсказал ему Тэя! Никогда! Если и падёт он, то падёт от рук Богов, а не жертвой пустых эмоций.

Среди широких улиц (их было целых две, длиной в десять домов с каждой стороны), Суб не обнаружил возможности применить свои бойцовские навыки. Деревенских мужичков резали походя, едва удерживаясь от зевоты. Аборигены, правда, дрались с отчаянием, будто им противостояли не крестьяне всю жизнь ходившие за плугом, к тому же большей частью пьяные, а профессиональные солдаты. Ну, для них и ребёнка вооруженного вилкой убить, великая победа. Тарские юнцы десяти лет покрошили бы их, так, между делом, перед завтраком. Так что им приходилось не просто и одного уже зарезали. Почти. Получил серьёзную рану и был брошен, так как бой переместился дальше. Суб проходя мимо, помог ему повстречаться с его почившими предками: идти дальше он всё равно не мог, а останавливаться нельзя. Нести его? Так движение отряда замедлится, да и лень, опять же. Парень должен был быть счастлив умирая. Суб оказал ему великую честь: убил лично, своими руками, не прибегая к Силе. И он заслужил эту честь, надо признать. Всё-таки, в бою с гвардейцами парень сумел выжить – он заслуживал хорошей смерти, смерти от рук Могучего воина. Доблесть, воин льда уважал, ибо он сам был воином.

Он прошёл по улице забитой трупами. Сильно сказано, конечно, но человек тридцать тут лежало. В домах были люди. Он чувствовал их тепло. Они не убегали, они тряслись от страха, не способные заставить себя бежать. Семьи тех, кто уже полил своей кровью, улицу. Он прибавил шагу, в конце этой маленькой улицы дрались последние способные драться защитники деревни. Возможно, господину нужна его помощь. Когда он подошёл, всё было кончено.

–Они ваши! – Сказал Логан, вытирая меч, какой-то тряпкой и указав рукой на дома. – До рассвета. – Он усмехнулся, довольно добро, учитывая его характер. – С рассветом тронемся. Живых не оставлять, нам ни к чему хвост из пары сотен рыцарей. Не напиваться, кто утром будет не в силах идти, останется здесь. – Что б не возникло сомнений в том, в каком виде останется, он провёл ладонью по горлу.

Народ с дружным счастливым воплем кинулся к домам. Они давно устали и были злы как собаки. Теперь они будут развлекаться. Кивнув Суб-Зеро, Логан присоединился к своей команде в поисках развлечений. Суб остался на месте. Он будет следить за тем, что б никто из жителей не покинул деревню.

Он стоял и смотрел как варвары и разбойники врываются в дома крестьян. Слушал вопли насилуемых женщин и убиваемых детей. Ему было противно. Он чувствовал, как в душе поднимается волна отвращения. Нет, его не беспокоили их страдания, ужас творимого его спутниками. Нет. Ему плевать было на это. Он столько раз видел подобные картины, будучи ещё просто человеком: теперь они уж точно не могли волновать его. Ему было противно, творимое воинами, совсем по другой причине. Он чувствовал себя униженным. Воин, командовавший ратями Богов, теперь среди шайки презренных разбойников. Воин, дравшийся за судьбы Миров, теперь участник грабительского набега на Богами забытую деревеньку в отсталом и грязном мирке! Появись здесь вдруг Раахнон, Суб покончил бы с собой от стыда. Конечно, последнее сказано так, для красного словца и преувеличено, но всё же противно, что он связался с бандой убийц и висельников. Впрочем, Логана вело нечто большее, чем желание пытать вонючих крестьян. Он и не пытал их. С чего-то считал это недостойным, низким занятием, для того, кто взял в руки меч. При этом совершенно спокойно на пытки смотревший, как и люди, пришедшие с ним. Странный народ. Суб уже успел приглядеться к ним и отметить множество отличий от местных жителей и ранее виденных им народов, как в психологии, так и во внешности. Особенно во внешности. Лица, в них почти не было несуразных черт, делавших людские лица неприятными глазу. Неизменно богатырское сложение, порой, как в Логане, сильно переходившее обычную человеческую грань. Огромные, дикие, с лицами коими могли бы гордиться лорды. Если б не шрамы и глаза безжалостных убийц. Ещё некоторые черты, явно привнесённые извне. Было бы интересно проследить историю этого народа. Они напоминали ему Титанов, только очень маленьких, измельчавших в результате вырождения. А может за горами все такие? Нет, не похоже. Суб решил порасспросить Логана о его народе – в частности о прошлом этого народа, но потом. Слишком они не походили на детей этого мира. Может они тоже пришельцы здесь, как и он? Только успевшие разбавить свою кровь местной. Глупо конечно, но эта мысль ему понравилась. Служить потомку какой-то могучей расы, загадочным образом попавшей сюда из иного мира, было приятнее, чем грязному варвару, рождённому от изнасилованной девушки и волосатого полуидиота задорно махающего куском ржавого железа, что он по тупости своей гордо зовёт мечом…