Текст книги "Драгомирье и его окрестности (СИ)"

Автор книги: Николай Васильев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

  – И везде будешь знакомиться с женщинами и покорять их?

  – У меня это как-то само собой получается – прости, Марго. Хотел с тобой просто потанцевать, только просто не получилось. Но я очень этому рад: ты чудеснейшая из чудесных!

  – Я очень старая! – внезапно зарыдала дама.

  – Чушь! Ты молода душой и телом!

  – Но родить я уже не смогу! Да и никто из молодящихся магов не может! Жофрэ, правда, тешит себя надеждой на обзаведение потомством с молодой туземкой из Драгомирья (будто-бы у них в империи преобладает кровь самой недавней, четвертой группы), но я втихомолку над ним подсмеиваюсь. От него после 50 лет никто из женщин не беременел – а он имел их многими десятками. С чего этой-то быть исключением? Ты, кстати, не знаком с внучкой императрицы, графиней Белевской?

  – В Драгомирской империи жестко выстроена шкала рангов. Обычный дворянин столь высокопоставленную цацу и увидеть-то не может.

  – Обычный – может быть, но ты, Серж, далеко не обычный. Отвечай просто: да или нет?

   – Нет, конечно.

  – Это словцо «конечно» ответ испортило, и я тебе потому абсолютно не верю. Видел ты ее и она тебя!

  – Нет.

  – Ну, не верю! Не верю, не верю, не верю!

  – Это типа сцена ревности?

  – Конечно! Ты вон какой проныра и умелец! Как ей перед тобой устоять?

  – Ну, дурдом! Але, Марго, заканчивай свою мистику. Или мне придется встать и уйти.

  – Ох, Серж! Я такая дура! Только интуиция у меня давно раскачена и она меня подзуживает. Прости меня! Давай мириться?

  – С превеликим удовольствием, дорогая контесса! Надеюсь, это будет происходить в постели?

   Глава двадцать четвертая, в которой Сергей совершает новое групповое убийство.

   После обеда Марго все же согласилась с Сержем, что он продолжит жить в гостинице – из-за его таинственных дел.

  – Только обещай бывать у меня и почаще! – молила дама. – Я готова помогать тебе во всем, во всем – понимаешь?

  – Если мне понадобится помощь, я сразу пойду к тебе. А просто так смогу зайти?

  – Не издевайтесь надо мной, шевалье! Я этого не заслужила!

  – Виноват! Падаю на колени! Буду жить как ямщик на моей родине, певший в дороге: – Куда ни поеду, куда ни пойду, все к милой зайду на мину-у-утку!

  – Фигляр! Но к твоим выходкам я начинаю привыкать. Ладно, можешь быть свободен, но завтра постарайся меня навестить: утром, днем или вечером.

  – Обязуюсь, белла донна. Адиос!

   В гостинице он занялся важным делом: сочинением письма Светозаре Белевской, в котором расписал и облик герцога Бульонского и его бесплодие, а также надежду на чудо в лице «туземной принцессы» с 4-ой группой крови. В качестве своего информатора был вынужден назвать графиню де Вельми. В конце же спрашивал инструкции: лишать этого фальш-мужчину жизни или просить императрицу просто отвергнуть его притязания? После чего вызвал коридорного и велел отнести письмо на почту.

   Вечером Сергей спустился в ресторан: поужинать и рассеяться, попивая элитное французское вино и наблюдая за непременными танцами аборигенов. Спустя час он почти достиг нирваны, уговорив бутылку бургундского под закуску из жаркого с очень пикантным соусом из трюфелей и усладив свой взор личиками, фигурками и нарядами разнообразных прелестниц, выходивших на танцпол. Наступил момент, когда ему тоже захотелось потанцевать с этими бестиями и покрутить их в своих руках – но вдруг в зал вошел новый гость в сопровождении юной девушки и полностью завладел вниманием попаданца. То был Жоффруа де Бульон, который беспрестанно улыбался и что-то шептал деве то в одно ухо, то в другое. Метрдотель тотчас подсуетился и каким-то образом спровадил двух «клиентов» из-за столика на двоих (взятку им дал вроде?), а столик срочно стали перестилать для приема «важняка». Меж тем тот в ходе этой паузы обвел ресторан взглядом и наткнулся на взгляд Сергея, не усевшего опустить голову. Дюк чуть поднял бровь, усмехнулся и коротко кивнул в знак приветствия. Сергей машинально кивнул в ответ, а дюк стал усаживать спутницу на стул, лицом к танцполу.

   Однако не успели они сделать заказ, как в зал вбежал молодой дворянин, узрел сладкую парочку и моментально оказался перед их столиком.

  – Вы наглец, мсье! – вскричал он. – Мадлен – моя невеста! Уберите от нее свои грязные лапы!

  – Виктор! – вскипела девушка. – Прекратите скандал! Выйдите отсюда немедленно. Я потом с вами поговорю!

  – Вы с ним заодно, Мадлен? – поразился юнец. – Откройте глаза: он старше вас почти вдвое! Это искатель приключений или приданого! Авантюрист!

  Но вдруг он вскинул руки и исказил лицо, как будто преодолевая мощное воздействие, только эти усилия оказались тщетны: его развернуло, а непослушные ноги понесли к выходу. Финита. Дюк же стал обволакивать девушку новой паутиной слов.

   Внимание Берсенева раздвоилось: с одной стороны он наблюдал за тем столиком (но там ничего необычного не происходило), а с другой вновь стал посматривать на центр ресторана, где возобновились танцы. Впрочем, запал его уже прошел и он не делал попыток присоединиться к танцорам. Зато де Бульон встал из-за стола и повел свою спутницу в круг, да с таким знанием простонародных танцев, что попаданец ему позавидовал. Причем однажды, отплясывая тот самый чардаш, герцог вдруг посмотрел в сторону Сергея и задорно ему подмигнул!

   Наконец, аристократическая пара вернулась к столу, выпила еще по бокалу вина, а потом дюк подозвал официанта, расплатился и повел деву к выходу. Сергей малость поколебался, но тоже расплатился и пошел почему-то следом – хотя мог уйти в свой номер через холл гостиницы. На улице он увидел стоящую перед входом карету, за которой что-то происходило. Он обогнул препятствие и оцепенел от ужаса, увидев в трех метрах перед собой того самого «жениха», держащего в левой руке за волосы голову Мадлен, из обрубленной шеи которой капала кровь! В правой же у негодяя была окровавленная сабля, которой он покачивал перед стоящим на коленях герцогом и рычал:

  – Что, пес вельможный, наделал в штаны? Думал, тебе все сойдет с рук? Да только и на тебя нашлась управа в виде моих друзей-магов! Через пару минут твой щит сдохнет, и я тоже отчекрыжу тебе голову, как этой шлюхе!

  Волна ненависти охватила Сергея и он, выхватив из-под мышки пистолет, разрядил его в потерявшую человеческий облик скотину! Один из магов, стоящих по обе стороны от дюка с вытянутыми к нему руками, мгновенно обернулся к новой цели и метнул серию ледяных «игл», которые, естественно, миновали Сергея. Он же сделал еще по выстрелу (уже прицельно), и маги упали на мостовую.

  "Ну, ты и дурак! – сообщило попаданцу второе "я". – Такой шанс тебе подвернулся покончить с этим Бульоном и к тому же чужими руками! Идиот!".

  – Благодарю, – сказал герцог, вставая с колен. – Я уже с жизнью простился. Бедная девочка! Но отсюда надо срочно убираться! Вы умеете править лошадьми?

  – Нет, – мотнул головой убивец.

  – Тогда садитесь в карету и крепче держитесь! Я помчу стремглав!

  – Вас видели в ресторане с Мадлен, – вяло подсказал Берсенев.

  – Мы заберем ее голову. Без нее это будет неопознанный труп! Заверните ее в плащ этого щенка!

  – По нему ее опознают: как бывшую невесту....

  – Значит, заберем и его голову!

  С этими словами дюк схватил с мостовой саблю, в два удара обезглавил «жениха» и проворно завернул его бестолковку в плащ одного из магов.

  – Я с вами не поеду, – промямлил Серж.

  – На вас убийство и повесят! – жестко сказал герцог. – Найдется какой-нибудь ночной свидетель. Документы с вами?

  – Да....

  – Тогда вперед, без тени сомнений!

   Спустя несколько часов Берсенев отдал должное де Бульону: тот гнал и гнал лошадей как заправский кучер, не позволяя ни себе, ни им малейшей передышки. Но вот колеса кареты вновь загрохотали по булыжной мостовой и она, наконец, остановилась.

  – Де Берс! – послышался снаружи голос герцога. – Выходите. Мы покинули пределы Нормандии и достигли Дре, городка в провинции Шартрен. Здесь можно прийти в себя и передохнуть.

  Сергей открыл дверцу кареты и почти сполз на слабо освещенную фонарем мостовую, чувствуя ломку во всех членах тела.

  – Ха-ха-ха! – довольно расхохотался де Бульон. – Покидало вас там, внутри?

  – Да уж, – страдальчески осклабился попаданец. – Мои ноги и руки, которыми я пытался удержаться в этом подобии мельницы, просто свело! Но хуже всего было соседство с этими головами, которые стали, кажется, даже попахивать!

  Герцог моментально открыл дверцу, отшатнулся и сказал:

  – Это запах крови, Он не опасен, хотя приятного мало.

  В ответ Сергей бросился в сторону и выблевал на мостовую ужин.

   Через полчаса они сидели в столовой постоялого двора и пили кофе (который им сварила злущая хозяйка, разбуженная ни свет, ни заря), а такой же злой хозяин кормил, поил и обихаживал усталых коней. Впрочем, золотой, брошенный герцогом, породил-таки радушные улыбки у этих горожан.

  – Так значит, юрисдикция властей Нормандии в соседней провинции бессильна? – спросил опознанный аристократом иностранец.

  – Не то чтобы совсем, но препятствия к осуществлению закона есть. Особенно если мэры пограничных городов конфликтуют – как в данном случае мэры Дре и Эвре. Их распря имеет давние корни и никак не утихнет, что нам и на руку. Вот если бы я помчал в Мант, дело могло окончиться нашим задержанием. Здесь же можно ехать спокойно, тем более что требование на арест весьма известного герцога Франции обязательно будет оспорено.

  – А если в требовании будет стоять только моя фамилия?

  – Шансов у вас бы не было. Но не беспокойтесь: я беру вас под свою защиту, Серж, так как умею и желаю быть благодарным. Далеко не всякий французский дворянин решился бы встрять в ту схватку, которую я уже проиграл.

  – Откуда вам известно мое имя?

  – Оттуда что я вами заинтересовался. Остальное было делом моих слуг.

  – Еще вопрос: чего ради вы так рисковали, уводя невесту у ее жениха?

  – Этот де Бове был редким занудой, о чем мне поведала Мадлен. Она жутко бесилась, оказавшись связана с ним словом своих родителей. И с жаром кинулась мне на грудь, полагая, что я смогу дать ей другую жизнь. А я дал смерть, недооценив паршивца. Поедем отсюда. По дороге найдем подходящий холм и зароем там ее голову.

  – А его куда денем?

  – Можно было бы кинуть бродячей своре: собаке – собачья смерть. Но бросим все же в реку, с камнем – рыбы и раки голову обезобразят, и найдется она нескоро.

  – Ладно, едем. Только теперь я устроюсь на облучке – авось проветрюсь.

   Глава двадцать пятая, в которой герой знакомится с семейством де Бульон.

   Утром они въехали в Пари и вскоре Серж оказался в роскошной постели того самого дворца в районе Трокадеро. К обеду слуга его разбудил и заодно побрил, что было очень кстати: саковяж-то остался в Эвре, в «Золотом льве»! «И с ним почти все мои деньги, – горестно вздохнул иноземец. – Не считая тех, что в поясе. И как же я вернусь в Моску?»

   Когда освеженный и приосанившийся Серж вошел в малую столовую (ла кантин), там поодаль от овального стола находилось пять персон: сам дюк, пара виденных инвалидов в колясках, величественная «тридцатилетняя» дама и юноша лет семнадцати.

  – Ма фэмиль! – звучно сказал Жоффруа. – Позвольте представить вам шевалье Сержа де Берс, благородного молодого человека из Драгомирской империи, которому я обязан жизнью. Серж, вы видите перед собой мою сестру Мари-Луизу, в супружестве де Роган (дама слегка поклонилась), моего сына Леопольда де Бульон и его жену Агнес, урожденную де Гессен (инвалиды склонили головы) и моего внучатого племянника Луи Анри де Монбазон (парень коротко кивнул). Ну, раз все здесь, прошу усаживаться за стол, возблагодарив в душе Господа за хлеб и вино.

   В итоге сели так, что дюк оказался в одном торце, Серж в другом, а прочие попарно вдоль овала: дама с внуком (но рядом с гостем), а супруги напротив (сын рядом с гостем). Тех, кто ожидает подробное описание явств, приносимых и приносимых слугами, ждет разочарование: читайте книги французских классиков, господа, и набирайтесь гастрономических впечатлений из них. Я же лишь упомяну, что перемен блюд было много, но порции их урезаны, так что ощущения неприличной переполненности желудков у конкретных обедающих не возникло. Напиться до безобразия тоже не удалось, хотя палитра вин была велика: от шампанского и светлого бургундского до темно-красного бордо и даже коньяка в финале. Зато наговорились вволю.

   Первым начал говорить, конечно, дюк, расправившись с супом буайбес (с омарами!) и переходя к седлу барашка, адресовался же он к гостю:

  – Скажите, Серж, а чем вы все же занимались в Эвре?

  – Я могу лишь сказать, чем собирался там заниматься, – состроил умильную рожу Берсенев и внутренне хохотнул, вспомнив «отмазку» Петрова и Баширова в Солсбери. – Меня послали из Драгомирской академии магии осмотреть самые грандиозные кафедральные соборы Франконии и сделать их зарисовки. На свою беду я начал с собора города Эвре.

  – Но зачем это понадобилось вашим магам? – спросила Агнес.

  – Ректор академии с поддержки императора и регентши захотели построить фундаментальное здание вместо сегодняшней россыпи домов. За образец они хотят взять один из ваших знаменитых соборов.

  – Так вы хорошо рисуете? – удивилась Мари-Луиза.

  – Я рисую схематично, но с соблюдением пропорций и вырисовкой деталей конструкций. Архитекторам это и надо.

  – Значит, ваша миссия из-за меня провалилась, – констатировал Жоффруа. – К тому же ваш багаж остался в Эвре. И деньги, видимо, там же?

  – В основном, – кивнул Серж.

  – Не беспокойтесь, я полностью компенсирую вашу утрату и еще добавлю сверх. И не перечьте мне, это не обсуждается!

  – Деньги мне обязательно пришлют, но на это понадобится время....

  – Две недели, не меньше, – ввернула «пять копеек» Мари-Луиза.

  – Не уверен, что столько времени у нас с вами будет, – покрутил головой Жоффруа. – Я схожу сегодня же в Лувр к герцогу Лотарингскому и обрисую ему ситуацию с этой стычкой, но граф де Бове имеет прямое покровительство герцога Нормандского, которым ныне является десятилетний дофин Людовика 16-го. Граф был его воспитателем в раннем детстве! Думаю, что нам придется все же бежать дальше: то ли в замок Шато-Тьерри, то ли вообще в германские княжества....

  «Может, нам стоит сейчас разделиться, – хотел сказать Сергей, но осекся: вдруг придет приказ на ликвидацию дюка, а его рядом уже не будет...». Взамен он сказал:

  – Я тоже пойду к своему начальству: в посольство Драгомирской империи. Вдруг они возьмут меня под свою защиту?

  – Не спешите раскрываться, Серж, – возразил дюк. – Ваш посол имеет очень гибкий хребет при том, что глубоко сросся с королевским окружением. Он может сдать вас по первому требованию нашей администрации.

  – Благодарю, сир, за предостережение. Я совершенно не искушен в политике.

  – Зато вы весьма искусны в схватках, – поощрительно сказал де Бульон. – Скажите, как вам удалось уложить двух магов под щитами, а их нападение отразить?

  – Щит в момент «выстрелов» мага становится на миг проницаемым, ведь так? Вот я их и подловил в этот момент. И к тому же сбил прицел.

  – В первый раз о таком умении слышу! – поразился маг Жизни. – Феноменально! Но что за оружие вы использовали? Оно явно не магическое, я бы заметил.

  – Это что-то вроде карманного пулевого арбалета с быстрым взводом. Оружие самого ближнего боя.

  – И абсолютно убийственное, – зловеще хохотнул дюк. – Три выстрела и три трупа. А перед этим таким же способом, видимо, вы убили двух разбойников.

  – С детства практиковался в стрельбе, – ответно хохотнул шевалье. – Рука сама находит цель.

  – А каковы ваши успехи в фехтовании? – спросила Мари-Луиза.

  – В Драгомирской академии я был преподавателем фехтования и стрельбы, – слегка поклонился в ее сторону Сергей.

  – Ого, – вырвалось у ее внучка. – Я тоже так хочу! Тем более что и меня вы мучили с детства этими фехтованием и стрельбой.

  – Луи, дорогой, – увещевающе заговорила «тридцатилетняя» бабушка. – Тебя учили на всякий случай. На самом деле будущего герцога всегда будут оберегать бодигарды и сильные маги.

  – Но герцог Жоффруа едва не погиб только что! – воскликнул внучок.

  – Твой дядя – жуткий авантюрист! Он намеренно ввязывается в такие щекочущие нервы ситуации, отсылая защитников – иначе этого щекотания не получается. Не бери с него пример!

  – Пожалуй, не буду, – согласился паренек, но вдруг добавил, обратившись почему-то к Сержу: – Или та девушка была бесподобно хороша?

  Берсенев вспомнил отрубленную голову Мадлен, содрогнулся внутренне, но сказал: – Очень хороша. Несомненно.

   Глава двадцать шестая, в которой Берсенев узнает некоторые особенности Франконии и одну – ее короля.

   После обеда герцог де Бульон действительно отправился в Лувр, а Сергей написал повторное письмо Светозаре, в котором изложил новые обстоятельства своего вояжа, отозвавшись лестно о Жоффруа, и просил выслать инструкции и деньги на Центральный почтамт Пари до востребования. Отправить письмо решил лично, а заодно прошвырнуться по центру столицы Франконии – благо, что этот почтамт находился на улице дю Лувр. Чтобы не блуждать понапрасну, он нанял фиакр и оказался у почтамта через полчаса. Спроворив дело, пошел по какой-то улице на запад и вскоре оказался возле сада Пале-Рояль (с одноименным дворцом), окруженного галереями, под крышами которых разместились, оказывается, многочисленные кафе, эстаминэ (курительные) и просто гарготы (харчевни). Отринув курительные и харчевни, Серж зашел в одно кафе, но сразу из него вышел, оказавшись среди господ зрелых и перезрелых. Перешел в другое, но посетители и здесь ему не угодили: слишком много громкоголосых военных. В конце концов, он нашел свободный стул в кафе на открытом воздухе и сделал свой заказ: кофейник на треть литра и 100-граммовую рюмку бенедиктина. После чего стал кейфовать, поглядывая на прохожих и вяло прислушиваясь к разговорам посетителей.

   За его столиком сидели (полуотвернувшись от него) два горожанина средних лет (от 40 до 50) и вели, попивая вино, политическую дискуссию. Говорили они сначала вполголоса, но постепенно вошли в раж.

  – А знаете ли вы, мсье, что наше участие в последних войнах обернулось долгами в банках различных стран в размере 3 миллиардов ливров?

  – Откуда у вас такие сведения?

  – Оттуда, что я как раз работаю в министерстве финансов в качестве аналитика!

  – Ни черта себе! И как же вы намереваетесь платить по этим долгам?

  – Тут нет общего мнения. Наш предыдущий министр Силуэтт предложил самый напрашивающийся вариант: налог на роскошь....

  – Ха-ха-ха! Его аристократы тут же сместили! Как же, помним бедолагу....

  – Теперешний министр Тюрго предложил упразднить откупную систему сбора налогов, при которой все излишки остаются у частных сборщиков....

  – Слышали мы про этих откупщиков: их доходы растут быстрее, чем у кого либо! Но откуда образуются излишки?

  – Это зависит от подсчета налогоплательщиков: по косвенным данным демографического бюро их больше, чем учтено переписью. К тому же их доходы откупщики часто занижают (с их же согласия), а собирают больше.

  – Ха! И все довольны, все смеются! Один министр финансов за волосы хватается! Но что будет взамен откупной системы?

  – Вероятно, создание обширного учетного отдела в министерстве и его филиалов на местах при возрождении системы мытарей – которая раньше вызывала всеобщий ор, плач и недовольство!

  – М-да-а... Бедная Франкония! На фоне нынешнего неурожая ваша система может привести к многочисленным бунтам в провинциях да и парижская чернь непременно их поддержит....

  – «Мучная война» у всех в памяти, – согласился чиновник. – Вот когда было раздолье для спекулянтов! С тех пор, по-моему, в народе глубоко укоренилось неверие в королевскую власть.

  – В нее сейчас не верят и средние слои, то есть мы. Тем более что просветители давно нам разъяснили пагубность абсолютизма, при котором в стране то поощряются либералы всех мастей, то вдруг торжествуют консерваторы, попирая идеалы свободы, равенства и братства.

  – В реставрации власти аристократов немалую роль сыграла наша королева, Мария мать ее Антуанетта! Пока она считалась бесплодной, то держалась тише воды, ниже травы. А стала рожать одного за другим наследников, враз осмелела и завела себе обширный круг сторонников – исключительно из графов, маркизов и герцогов.

  – А вы знаете причину ее бесплодия? Вижу, что нет. Дело было вовсе не в ней, а в дефекте члена нашего короля. Да, да! У него был фимоз, из-за которого каждая атака на королеву была похожа на пытку! Помог же им брат Марии, Иосиф Австрийский, который уговорил Луи сделать обрезание крайней плоти – подобно еврею. И конвейер заработал!

  – «Эге, – встрепенулся попаданец. – Так ведь это просто брат-близнец нашего Петра Третьего! И у того такой же дефект был!». Собеседник же чиновника захихикал:

  – Заработал, вот только спустя семь лет после свадьбы. Вспомните, сколько пасквилей за это время появилось по поводу королевы! Сколько фаворитов ей приписывали и даже любимого дога! Но мне непонятно: где были наши маги Жизни, почему не подлечили вовремя сюзерена?

  – Я толком не знаю, но возник слух, что на Луи магия воздействовать не может!

  – Ого! Удивительная способность, не слыхивал о такой!

  – «Та-ак, – опять возбудился Сергей. – Не мой ли ты земляк, Луи Праведник?».

  Тут сотрапезники озаботились пустотой своей бутылки, а Сергей обнаружил, что и его кофейник пуст. Посему он встал со стула и покинул кафе, ощущая бодрость во всех членах, в том числе и в том самом. «Эх, молодость, – вздохнул он, улыбаясь. – Хороша ты, конечно, но и заботу мне прибавила: поиск эротических приключений. Ну, пойду, поищу. Это же Париж, средоточие фривольных дам: просто игривых, явно похотливых, а также с пониженной социальной ответственностью».

   Впрочем, обойдя галереи (Валуа, Божоле и Монпансье), он увидел везде лишь изобилие беседующих буржуа или дворян (за кофе или бутылкой вина) при полном отсутствии женщин.

  – Где же в Париже кучкуются женщины? – спросил он в раздражении респектабельного прохожего.

  – Идите на Елисейские поля, шевалье, – с усмешкой ответил буржуа. – Дамы предпочитают бывать там, в новомодных кафе-шантанах, где можно послушать музыку и песенки, а также самим попеть и потанцевать.

  Но двигаясь в указанном направлении, иноземец попал сначала к обширному дворцу Тюильри, едва его обошел и оказался возле очередного парка, за металлической оградой которого в изобилии прохаживались эффектные женщины: многие с кавалерами, но были и без. Берсенев инстинктивно подошел ко входу в парк, охранявшемуся гвардейцем в красном камзоле, синих штанах и шляпе (надетой на белый парик с косичкой), в руках которого было копье с кистью (протазан, видимо), и спросил:

  – Могу я пройти в парк, гарде?

  – Парк Тюильри предназначен для прогулок придворных или господ из знатных семей, мсье, – был ответ.

  – Я – Серж де Берс, доверенное лицо дюка де Бульон, – придумал на ходу попаданец и вздернул подбородок.

  Гвардеец мгновенье поколебался, но развернулся боком и сказал:

  – Проходите, мсье.

   Глава двадцать седьмая, в которой герой насилует даму.

   – На черта я сюда зашел? – стал недоумевать кавалер, вышагивая по центральной аллее парка. – Облизываться при виде этих секси-фифочек? Да уступать дорогу заносчивым господам? Хотел же простых эротических радостей, а здесь можно нарваться только на страдания. Дамы, конечно, меня замечают, а некоторые даже чуть улыбаются, но сунься к ним – отошьют в момент. Или стоит погулять по боковым аллеям?

   В боковых аллеях было пустовато и гуляли тут (или сидели на лавочках) преимущественно состоявшиеся пары. Были и совсем безлюдные тупички. Зайдя в один из них, Сергей посидел на лавке, но солнце его слепило, и он вдруг схулиганил: зашел за лавку и устроился прямо на траве, опираясь спиной на ствол тенистого каштана. «А тут хорошо! – заключил он, – только ногам в сапогах не очень. Так сниму их, пожалуй, кого стесняться. Во-от, теперь совсем лепота-а!». Мысли в его голове сначала посновали туда-сюда, но постепенно угомонились и кавалер взял да и уснул в тенечке.

   Проснулся он оттого, что рядом женский голос простонал:

  – Что вы со мной делаете, маркиз? Я замужняя женщина....

  – Тем вы и хороши, моя прелесть, – сказал мужской бархатный голос. – Добиться любви дамы куда трудней, но и приятней, чем наивной девушки. К тому же сегодня вечером, когда ваш муж опять будет отнимать у меня деньги в карточной игре, я буду не досадовать, а торжествовать, шепча про себя: греби, греби, р-рогоносец!

  – Мне тоже приятно наставлять рога этому зануде. Но, мон шер, на лавке нас могут увидеть! Нельзя ли куда-то переместиться?

  – А, пожалуй, за лавку! Я расстелю на траве свой камзол, и ваше платье не пострадает.

  – Но там чья-то нога! Босая! – воскликнула дама.

  – Что?! Ах ты, мерзавец! Соглядатай! Тебя подослал к нам виконт? Говори!!

  Серж тотчас выскочил из-под дерева и был вынужден стремглав обнажить шпагу, парируя яростные наскоки разъяренного аристократа лет сорока. Спустя полминуты он решился прервать поток его ругательств:

  – Сир, вы со мной явно ошиблись. Я не соглядатай! Просто присел отдохнуть в тени и задремал, а вы меня разбудили!

  – Мне плевать! Вы нас слышали, видели и можете опорочить при дворе наши имена!

  – Я не придворный, попал в Тюильри случайно и знать вас не знаю. Успокойтесь!

  – Плевать! Укол в сердце – лучшая гарантия сохранения тайны!

  – Да ну! Вы фехтуете со мной минуту и еще не поняли уровень моего мастерства? Может, ваша дама более внимательна? Что скажете, мадам?

  – Маркиз! Прошу вас отступить! – запричитала дама лет двадцати пяти. – Пойдемте, пойдемте прочь!

  Но «ужаленный в задницу» маркиз вдруг бросился в суматошную атаку, получил, наконец, два укола (в бедро и в руку) и упал на траву.

  – Помогите! – закричала дама и бросилась было бежать, но взбудораженный поединщик прыгнул следом, сгреб ее в охапку и придавил к лавке.

  – Что вы хотите со мной сделать? – запаниковала дама, и Серж враз ощутил, что сжимает в руках ее груди, а еще то, что вполне готов овладеть женщиной.

  – А вот что, – сказал он и, зажав даме рот, проделал нехитрые манипуляции с одеждами и ворвался в вожделенную вагину. Совершая яростные фрикции, он вдруг опять вспомнил того де Сада, чуть ослабил напор, но обернул вокруг шеи дамы ее же ленту с шляпки и стал придушивать. Дама попыталась сопротивляться, задрыгала ногами, но была принуждена «к миру» и вдруг стала подаваться насильнику навстречу! А через минуту ее потряс сильный оргазм – с выгибанием позвоночника, судорогами ног и протяжными стонами! Прекратил сдерживаться и насильник, обильно оросив счастливицу.

  – Я не понимаю... – пролепетала молодая женщина.

  – Я тоже, – тихо сказал насильник. – Простите наглеца. Вы взбудоражили меня своим признанием про зануду-мужа.

  – Это было восхитительно, – шепнула дама и, повернув к любовнику лицо, спросила:– Кто вы?

  – Раскрывать себя мне преждевременно, – тоже шепнул Серж. – А вот какого виконта мне теперь опасаться?

  – Я – Тереза де Монтегю. Опасаться же вам придется маркиза де Люиня: очень злопамятного аристократа. Очень.

  – Настолько, что он может теперь опорочить ваше имя?

  – Может... – признала Тереза.

  – Приведите себя в порядок, а я приведу к порядку его, – сказал Сергей. После чего перепрыгнул через лавку и в два шага оказался рядом с раненым.

  – Ну, как, мсье, поживают ваши раны? – спросил он, вставая рядом на колени.

  – Сволочь! – слабым голосом произнес маркиз, зажимая рану на ноге.

  Сергей силой оторвал его руки от раны и сказал:

  – Кровь еще пульсирует. Нужен жгут.

  После чего разодрал рубашку на маркизе, скрутил из нее жгут и перетянул ногу. Рану перевязал второй половиной рубашки, укол на руке забинтовал рукавом рубашки своей и сказал маркизу на ухо:

  – Жить будете. Но если в обществе вдруг пойдут рассказы о похотливости виконтессы де Монтегю, жизнь ваша пресечется. Гарантирую. На этом адью, мсье де Люинь.

  – Подколол меня, вы...б у меня на глазах мою любовницу и я еще должен держать язык за зубами?

  – Именно так, мсье. Ибо жизнь прекрасна, а смерть отвратительна. При дворе найдутся другие дамы, с которыми вы сможете потешить свою похоть – после заживления ран, разумеется. Кстати, в следующий раз вам может не повезти, и моя шпага проткнет вам либо мошонку, либо пенис: на выбор. Еще раз оревуар.

   Перепрыгнув опять через скамейку, Серж сказал виконтессе:

  – Мадам, предлагаю отсюда уйти. Ваше имя не должны связать с именем маркиза. В конце аллеи мы разойдемся, а этот неудачник приковыляет к людям сам.

  – Но вы найдете способ со мной связаться? – спросила дама по дороге.

  – Я, в самом деле, вам понравился? Несмотря на грубость?

  – Очень, – призналась Тереза. – Я никогда не испытывала большого удовольствия от соединений с мужем, хотя слышала про восторги плотской любви. Потому и пошла на свиданье с маркизом, который прослыл умелым любовником. Вы же сумели потрясти меня полностью, до последней жилочки! Незабываемое чувство!

  – Что ж, до новых встреч, мадам. Если только злой рок не принудит меня бежать из Пари быстрее лани.

  – Де Люинь может поднять на ноги всю полицию города, – признала виконтесса. – Тогда бегите, конечно. Но потом обязательно вернитесь. Я буду вас ждать.

   Глава двадцать восьмая, в которой герой бежит в Шато-Тьерри, а потом обратно.

   Бежать в самом деле пришлось, причем не дождавшись ужина. Дюк де Бульон вернулся из Лувра крайне озабоченным и совсем взъярился, не застав в доме своего спутника по несчастью.

  – Мы потеряли два часа из-за вашей склонности к прогулкам, Серж! – закричал он, завидев входящего в дом кавалера. – У вас что, рубашка порвана? Где это вы так? Впрочем, расскажете о своих новых приключениях по дороге, а рубашку я вам дам из своих запасов!

  – Все так плохо? – спросил для проформы Берсенев.

  – Очень, очень плохо. Парижский прево по старой дружбе согласился отсрочить подписание распоряжения о моем аресте всего на три часа! И два из них уже прошли! Теперь опять надо мчаться очень быстро до границы с Пикардией! Мерде! Ну, все, оревуар ма фэмиль, мы поскакали!

   Впрочем, карету де Бульона выпустили из ворот Сен-Мартен совершенно беспрепятственно, да и на мосту через реку Марну (южную границу Пикардии) пост муниципальной полиции к дюку претензий не имел. И потому поздним вечером карета с беглецами въехала во двор замка Шато-Тьерри. По нему моментально забегали слуги с факелами , а повара ринулись растапливать кухонную печь. Однако герцог распорядился приготовить лишь яичницу с ветчиной (из двенадцати яиц), которую два товарища по несчастью и уплели, обильно запивая бургундским. А потом улеглись спать.