Текст книги "Мы из Кронштадта, подотдел очистки коммунхоза (Часть 2) [СИ] (Прода от 28.01.2013)"

Автор книги: Николай Берг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 41 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]

Недолго думая, отправилась на вчерашнее КПП. Сонный дежурный – мужчинка с залысинами и геморроидальным цветом лица, как почему-то подумалось Ирине, вяло выслушал ее жалобу и отреагировал более чем спокойно. То есть настолько спокойно, что даже ничего не сказал. Вообще. Жужжали мухи, но опять же как-то сонно. Ирка посмотрела на свеженамалеванную табличку "Без пропуска вход запрещен!" прикинула, стоит ли ломиться буром, решила пока обождать с этим и выбралась из душного КПП на свежий воздух. У шлагбаума отирался молодой паренек с такой же повязкой, что была на рукаве у сонного дежурного. Паренек отчаянно скучал и потому увлеченно ковырялся в носу, вкладывая в это нехитрое действие всю душу. Ирка минуту прикидывала возможные варианты, потом решила, что надо же понять что тут и как, подошла и сказала:

– Привет! Давно здесь? – и улыбнулась.

– Угу – ответил паренек, но ковырять в носу прекратил.

– Слушай, а что это за место?

– Не понял? Тебе надо-то что? Ты кто?

– Я вчера с конвоем приехала – из Питера конвой который.

– А! Только ты что-то мне мозги паришь – с чего тогда тебя в отстойник сгрузили? Дально бои-то все в чистой зоне живут.

– Меня на трассе подобрали, у меня мотоцикл накрылся.

Парнишка оживился и минут десять Ирке пришлось старательно описывать свой упокоившийся в болотах Новгородчины агрегат. Ее собеседник оказался завзятым любителем мотоциклов, знал о них наверное все – ну или так показалось не слишком продвинутой в технике Ирине, и свернуть тему с железных коней на то, что тут вокруг творилось оказалось непросто. На Иркино счастье пацан наскучался, стоя у шлагбаума и потрендеть ему было в радость. Сам он жил в "чистой зоне", но видимо и эта зона была не совсем одинаковой – про начальство и его житье пацан говорил с явной завистью. То же получалось и с теми же дально боями, как он называл не водителей грузовиков, а группы, работавшие на большом удалении от базы, в частности и тех, кто сопровождал конвои. А вот то место, проход из которого в "чистую зону" как раз и преграждал охраняемый им шлагбаум пацан презрительно величал отстойником, помойкой и всяко разно. В общем Ирка с ним была согласна. Как она поняла – тут жили всякие мутные и непроверенные личности, никудышники, сброд и человеческий мусор. В самом начале Беды тут был развернут временный лагерь для эвакуированных, куда собирали всех выживших, но те, кто представлял из себя мало-мальскую ценность, имел голову и желание выжить довольно быстро эту зону покидали, а тут оставался отстой. По инерции их бесплатно подкармливали, благо в самом начале мародерка носила лихорадочный и хаотический характер, вот и нагребли всякой дряни, которую девать было некуда, а употреблять не хотелось, потому шла всякая соевая тушенка и просроченная жратва на прокорм обитателей отстойника. Перспективы у отстойниковских жителей были самыми невнятными, но пока хватало соевой тушенки ни у кого не было каких-либо планов что-то менять, не до того было. Ирка осторожно поинтересовалась – а как либо вмешиваются люди из "чистой зоны" в жизнь отстойника. Оказалось, что крайне мало, что там делается мало кого волнует. Хотя была с пару недель серьезная поножовщина, так пришлось гоняться по помойке за парой обратившихся зомби, а зачинщиков резни показательно грохнули, даже и суд вроде был какой-то. Довольно длинный – минут пятнадцать разбирались. Тут паренька явился менять старый гриб с сизым бугристым носом, паренек радостно отдал ему повязку и ушмыгнул, только его и видели. Гриб продолжать разговор категорически не захотел, посмотрел презрительно на раздрызганные Иркины кроссовки и демонстративно задремал, сидя на принесенной с собой табуретке.

Мда, неласково тут в Ржеве получается… Или это не сам Ржев еще? Отстойник явно находился в старой советской промзоне, видно было, что тут раньше народу жило больше, но сейчас жилой можно было назвать только ту часть, что примыкала к КПП – несколько десятков стройвагончиков, каких-то балков, частью явно не жилых уже, но когда-то наскоро приспособленных для жилья. Мусор на старом бетоне, неухоженность, непонятные обшарпанные люди. Ирина остро почувствовала свое одиночество. Еще хорошо, что пистолет при себе, это как-то успокаивало. Вспомнив про пистолет, Ирка поискала по карманам и нашла подаренные вчера патроны. Для начала деловито набила оба магазина к Макарову тупоголовыми кургузыми унитарами, оставшиеся ссыпала в карман обратно. Задумалась, что дальше делать. Надо отсюда выбираться, вот что надо!

* * *

– Так все же – что нам надо с этим народонаселением в Ропше делать? – игнорирует культпросветработу среди неоперившейся желторотой молодежи Серега.

– И какая техника будет задействована? – поддерживает Вовка. Я так понимаю, ему небезразлично – на чем туда въезжать.

Двое из новонабранных минометчиков, тех страйкболистов бывших, со скучающим видом направляются на выход, попутно доставая сигареты. На выходе они сталкиваются с грузным флотским офицером – я его помню, он должен обеспечить нашу доставку туда.

Попытка навести армейский порядок, которую предпринял этот начальник транспортного цеха вызывает у неотесанной молодежи искреннее недоумение. Они ж его пропустили, чего он взъелся? Капитан-лейтенант Серединка Иван Матвеевич – вот ведь, я даже запомнил как его зовут, что со мной редко бывает, начинает отчитывать молокососов, те вступают в пререкания. Флотский краснеет, приобретая вид сеньора Помидора.

– Паша! – негромко окликает Брысь.

Павел Александрович моментально понимает намек и в свою очередь негромко произносит:

– Ракша!

Рыжая "девушка с веслом" краснеет не хуже чем чурбанистый каплей, а уж белокожие рыжие краснеть умеют – загляденье – и привстав, резко окликает своих подчиненных:

– Извинились, закрыли рты. Сели!

Неудачливые курильщики вянут, бубнят что-то извинительное по тону, плюхаются на свободные места. Кипящий каплей кивнул, прошел к майору, отдал листок бумаги.

– Вот список того, что переправим на пароме в Ораниенбаум.

– Ага. Ну вот, Володя, получается такое: наш «Найденыш», как основная ударная сила, два джипа-пикапа под минометы с обслугой – это ваши, Ракша, люди, прицеп с минами, кунг с механическими игрушками – и с операторами, инженерский, саперный БРДМ, так, джип с медициной, радиокунг…

– Извините, тащ майор, а это что еще такое? – удивляется Вовка.

– Звукооформление – туманно отвечает майор, продолжает перечислять технику.

Список однако удручающе мал. Самое мощное – грузовик с зушкой в кузове. В общем меня не впечатляет, да и другие тоже в общем не в восторге. Как ни крути выделено сил очень небогато. Так, а моих подопечных как доставлять будут? И участие их в операции – все же тайна или уже секрет Полишинеля? И ведь не спросишь. Да, а за рулем кто к слову? Если у людоедов до роты народу набирается – то у нас вдвое меньше. И сбродное все с бору по сосенке. Пока идет речь о времени выдвижения, об очередности погрузки прикидываю так и эдак – и пожалуй, вспоминается весьма неудачная встреча с этими самыми людоедами пару месяцев назад. Меня окликают – медицинский джип пойдет второй очередью, водителем мне придется самому пилить. Что за джип выделяют? Неясно. Опять к габаритам привыкать по ходу придется. Да. И связь тоже значится на мне же будет. Единственно, что немного утешает – давным давно сказанная погибшим командиром фраза: "Чем беспорядочнее в начале десантирования, тем потом удачнее и чем планомернее в начале – тем хаотичнее потом… Может это он придумал, чтоб меня тогда успокоить? Но если это и впрямь примета – с таким началом, успех у нас должен быть просто феноменальный.

Енот тем временем судя по выражению его физиономии что-то прикидывает, толкает в бок Серегу. Тот внимательно выслушав привлекает в тихое обсуждение и Андрея. Вижу, что снайперу нашему идея нравится, но не без оговорок. Тихо спорят. Потом и Андрей кивает.

Майор замечает, вопросительно смотрит.

Енот, неловко привстав, не то спрашивает, не то рассказывает:

– Мы тут посовещались – неплохо бы для отвлечения сил провокацию затеять.

– Мы тут посовещались и я решил – бурчит недовольно флотский…

– Какую провокацию? – спрашивает Брысь.

– Старую, обкатанную. Вот не дают жить нехорошие люди. В аул, откуда, судя по всему эти нехорошие люди, приезжает даже не колонна – а два борта всего – и, зная что нет нигде рядом врачей без лекарств – начинают натурально безобразничать. Бегать, хватать все, бить, ломать – и водкой от них разит за километр, и стреляют "только чудом никого не убили! Все в дырах от пуль! Девок тащат в машины – девки ессесно орут. Могут и запалить что – например, колонку перегонную которая «бензин-экстра» гонит, от этого «экстра» двигатель за полгода уходит. Потом главному саксаулу надают подсрачников, девок растрепанных из машин повыбрасывают, по окнам еще разок очередью пройдут – и укатят, прихватив дохрена жранья и паленой водки. И если нехорошие умные – а они теперь стали умные – позовут НТВ… но как-то все…. ненатурально. Обидно, но… не убили никого, дома не порушили, девки… ну, хрен их поймет тех девок, тем более что джЫгиты ессесно не покажут девок – это ж позор на весь род! А неумные нехорошие – разом на крыло, обычно все кто может – и вперед – «мстить». И потом полгода а то и больше из этого аула никто не беспокоит. Потому что – некому.

– Стара штука – говорит внимательно слушающий мент – да и боком выходило…

– Да, когда потом стало выясняться – что это "мирные собиратели кизила и овцеводы" везли сдавать найденное в лесу оружие, припасы и камуфляж, а на себя надели чтоб легче нести. Потом отошли в лес пописать и заблудились. А тут их ни с того, ни с сего… – соглашается Енот.

– Ну, так как бы оно ничего вечного нет – замечает Андрей – Но тут – прокатит. Независимую прессу в овраге уже доели.

– Нам их, похоже, по частям употреблять надо – поддерживает хромого и Сергей – если они кучей ломануться – сметут нафиг. Их же вдвое. Потому раздергать нужно.

– С этим согласен. Первоначально затея такая была – снимаем парный конный патруль. Например вот тут, на окраине парка (майор показывает овалом окраину леска). На розыск пропавшего патруля отправят группу посерьезнее.

– Вряд ли будут гонять БТР – замечает Ремер.

– Вряд ли. Скорее всего приедет гантрак с усилением.

– Хорошо, долбанем мы этот грузовик. Они вряд ли кинутся очертя голову.

– Вот тут предполагалось подключить минометчиков с отработкой ими по расположению штабной части – вреда большого не нанесут, но напугать могут. Вот отсюда (майор показывает место севернее Ропши). Возможно после этого людоеды решат тикать, если нам удастся их напугать всерьез. Тогда отсечная команда – из сотрудников МВД – перекроет им дорогу вот тут.

– С тремя БТРами махаться – с сомнением крутит головой мент.

– Не факт, что они кинуться наутек. Новую базу им создавать времени мало, так что они за эту держаться будут зубами – поддерживает своего начальника один из его группы.

– В таком случае у нас больше возможностей откусывать по кусочку. Приказа на штурм нам не отдавали. Нужны языки, а там по возможностям. Сумеем прищемить немного – хорошо. Если они ломанутся – тогда будет сложнее.

– Атакуют они например развернутым строем с БТРами тех же минометчиков – и усе. И будет у них еда и трофейные минометы…

– Это – вряд ли. В чистом поле их продырявить не велика проблема.

– Им – тоже. Так что вполне можно попасть под атаку роты с броней. И к слову не надо забывать – они имели время изучить местность и подготовить хоть какую – то оборону. А вот у нас такового времени не было.

– Нет там сплошных минных полей и инженерных заграждений.

– А нам и не нужно сплошных. Одного маленького минного поля хватит. Пораженность зомби там тоже велика, им там словно медом намазано.

– Зомби не пчелы, на мед не лезут.

– Ну не медом. В конце концов там помимо того, что живые, так как знаете людоеды для зомбаков вообще деликатес.

– Вы не забывайте, что это не армия. Это обычный, только очень паскудный – но анклав. И им надо и от зомби отбиваться и жратву на зиму копить, так что огороды-рыбоводы там в полном ходу. Работяг тоже охранять надо, это не Кронштадт, оружие там только у приближенных.

– Тогда чего торопимся? Периодически вышибать охрану на огородах. Месяц такой забавы – и у них похоже активных штыков не найдется.

Ильяс хмурится и кряхтит. Политически незрелое выступление Сереги его сердит – растолковали же нам, что в случае успеха и выбивания людоедов из Ропши награда нашей команде будет весьма серьезной. Реально серьезной. Даже по меркам нашего меркантильного Ильяса. Пока получается что вылезаем мы к Ропше тремя группами, причем основное действие лежит на нашей, минометчики и засадники-менты явно на вторых ролях. То есть слабость такой подачи даже мне видна – если нас обнаружат ов-время, то расщелкают поодиночке. Или сильно потреплют. А кстати говоря вопрос возник…

– Тащ майор, а вообще какие порядки в этом анклаве? Ну я в смысле – огонь на поражение, ни с кем не контачат или наоборот уже торгуют и всяко разно? Мы просто можем въехать к ним или по нам огонь откроют без предупреждения?

– На въездах у них телефоны полевые под навесом. И предупреждения, что либо звонишь, либо подстрелят. Гостей у себя не любят. Проезд в общем запрещен. А вот сами они уже стали по окрестностям расползаться и как положено любой секте – ведут уже активную работу по внедрению и привлечению. Не так давно их миссионера в Кронштадте задержали. К слову анклав в Сяськелево и анклав в Торосово акцию нашу поддерживают и активно просили соседушек ослабить, боятся, что те им как в Кипени устроят.

– Вона оно как, Михалыч! – отзывается Вовка.

И мне ситуация поворачивается более понятной. Видимо соседушки распространять взялись свое влияние – и военное и политическое. Как-никак и вооруженность у них серьезная и человеколюбием не отягощены, разве только в гастрономическом плане человеколюбие-то.

– Что в Кипени-то было? – уточняет Сергей.

– Предложили уцелевшим военную помощь, не за так, разумеется. А чтоб не думали долго – помогли, как теперь понятно, своими дрессированными или дикими морфами, так что сейчас живых в Кипени не осталось – кто сообразил, что морфы и зомби валом валят не спроста – утек. Кто не сообразил – тот там и остался. Кипень сильно замертвячена.

– Анклавы в Сяськелево и Торосово – единственные там живые?

– Достаточно серьезный анклав – рядом с Войсковицами. Там пвошники. Так что в случае чего – выходить можно по указанным адресам. Такие вот явки. На Торосово особенно не рассчитывайте – мало людей и вооружение весьма убогое – только то, что им успели передать мчсовцы.

– Эти те симоновские карабины?

– Так точно. Против зомби и мелких банд годится. А вот с морфом – сложнее сладить. Да и публика там в основном необученная.

Мне совсем не к месту вспоминается, как знакомцы из МЧС разрешили набрать законсервированных на громадном складе симоновских карабинов, их поисковая группа специально лазала неделю по всяким ранее запретным зонам, пока наконец нашла то, что искала. Склад был громадным, темным и холодным. Штабеля старых ящиков громоздились везде, где можно, а мы аж взмокли вытаскивая на свет из этой тьмы тяжеленные ящики с маркировкой старых советских времен. Тогда я сумел переправить два десятка таких карабинов в деревню, где обосновались мои родители, вот там радости было. Потом мчсники еще ухитрились развести свои подарки в пару десятков деревень, разумеется после того, как вооружили всех на собственной базе. Оставалось только горько сожалеть, что это оружие не было роздано в самые первые дни…

Впрочем сожалеть можно было о многом – не только о том, что оружие не было роздано, скажем резервистам или охотникам. Странное многообразие вроде бы законных военизированных образований, появившихся за последние 20 лет, которые тем не менее в самый ответственный момент тоже оказались безоружны – удивляло. Те же МЧС в ответ на пару раз заданный мной вопрос о том, почему они вроде как военизированы и даже стрелять учились, ан в пиковый момент рады оказались пакистанской подделке под ТТ говорили разное, но как на грех сплошняком нецензурное. А то, что и армейские структуры оказались совершенно не в теме и потому категорически не готовы, это уже никого не удивляло – армия последнее время старательно замещалась всеми подряд, тем же МЧС. Даже на охрану и защиту складов здоровья не хватало – ездили мы не так давно на обнаруженную базу консервации техники ПВО, нашли несколько десятков полностью накрывшихся машин и бронетранспортеров, стоявших под открытым небом в лесу, на них уже мох рос. Вовка аккуратно повторил все ранее слышанное мной от МЧСников, когда убедился, что вся эта техника не то что не на ходу, а вообще не ремонтопригодна в большинстве. Машины были просто брошены без какой-либо защиты и консервации. Даже люки и дверцы были не прикрыты. А были планы разжиться там серьезно. Обломилось с треском.

И потому меня не сильно удивляет то, что вместо десятка танков мы будем обходиться чем попало. Беда в Ленобласти с танками, и мало и поношены изрядно, моторесурсы почти исчерпаны. Говорят в Каменке есть много бронетехники, да еще в паре мест, но все это от нас не ближний свет. Да и тамошние анклавы не рвутся делиться с нами имуществом. Те же Сертоловские сидят на своих складах плотно задом и жмутся изо всех сил, скряги чертовы. Даже и сейчас там оружие раздают крайне скупо и не в пример Кронштадту вооруженных там куда меньше. До Беды думал, что хотя бы милиция что-то может, ан и у них проблем оказалось выше крыши, пока получили приказ стрелять на поражение, потеряли больше половины состава, дальше оно уже было невыполнимо. А при том сколько времени угробили всем во вред, когда кинулись изымать охотничье оружие у населения – особый разговор. Что характерно – далеко не все кинулись изымать оружие, и тут даже не знаю что сказать, с одной стороны это было разумно, с другой – неисполнение приказа начальства в военизированной же организации – печаль полнейшая. Вот и странно все это было – с чего те же идиотские приказы отдавались… Не бывает в верхнем начальстве идиотов, не добираются туда идиоты. В общем все непонятно. И тогда непонятно было и сейчас – тоже.

Остается только выполнять сказанное одной из нашедших склад с СКС и патронами – сумрачной светловолосой женщиной неясного мне МЧСного чина: "Делай, что должно и будь что будет! Здорово тогда они с этими карабинами помогли. Только радости было немного, поздновато потому как, очень поздновато. Когда мы волохали тяжеленные ящики, каждый вспоминал первые дни – по мрачным физиономиям было это отчетливо видно. Дорога ложка к обеду, ничего не скажешь. И очень разное это – отстрелять десяток зомби в еще живом городе и зачищать уже мертвый город от сотен тысяч. Да даже и не сотен тысяч, даже не город – любая деревушка уже проблема, а имеющиеся теперь в изрядных количествах шустеры и разнообразные морфы тем более задачку усугубляют. Коротенькие, уже старомодно выглядевшие кургузенькие, какие-то чересчурно добротно сделанные карабины, попади они тогда в руки живым, тогда, когда только-только Беда началась, позволили бы потушить все в зародыше. Не говорю про остальные залежи оружия, оставшиеся от Советского Союза… Даже этого бы склада хватило на весь Васькин остров, да и на Петроградскую сторону… И еще бы осталось на Адмиралтейский, Казанский да и Спасский остров тоже… Мне б тогда такой карабин, даже не АКМ. Эх!

Всегда странно было читать и смотреть в зарубежных произведениях про зомби как прямо все беспомощны против ходячих мертвяков. Зомби – особенно начальный – туп и медленен, любой вооруженный сделал бы его как фанерную мишень. Не проблема, не быстрый вражеский пехотинец, в сопровождении танков, авиации и артиллерии. Даже не умелый и отчаянный зулус или готтентот с копьем – только зубы и все. Ну защитился от укуса – и марш чистить. И даже не огнестрелом. На прошлой неделе "абордажная команда" как прозвали "мокрую роту" омоновцев, например, с блеском захватила дрейфовавший немалых размеров танкер с бензином. Прямо в Финском заливе. Стрелять понятно было там нельзя, потому весь этот громадный плавучий запас топлива чистили врукопашную, сначала сметя тех, кто волохался на палубе и в рубке, а потом в тесноте переходов обезвредив остальных. Сугубо холодным оружием, что позволило Дункану, тоже принимавшему участие в захвате зомботанкера, в очередной раз ехидно спросить у наших ребят – смогли бы они так? Впрочем мы переносим его хвастовство уже привычно, не в первый раз. Привычно обозвали его сомалийским пиратом, вместе посмеялись. Кто б нашим ментам рассказал, что они и впрямь как злые негры будут болтаться по акватории и перехватывать "дохлые суда", закидывая кошки на высокий борт и чуть ли не с абордажными саблями в зубах карабкаясь наверх. К слову насчет абордажных сабель – не преувеличение, даже Дункан для таких выходов отказывается от своего любимого двуруча "из цельной трамвайной рельсы сделанного", а вооружается вполне себе человеческих габаритов коротким тесаком-саблей – в корабельной теснотище двуручным мечом не помашешь. Работы у них до черта, не подумал бы, что так много объектов не выносят стрельбы и требуют аккуратности и деликатности. Не только вишь Морской Госпиталь, с которого и началось, а и много чего другого. Единственно что им пока не по зубам – это здоровенный пятизвездочный плавучий паром-отель «Талллинннккк». Его с трудом удалось зафиксировать неподалеку от Лебяжьего. Откуда это плавучее кладбище вышло – неизвестно, скорее всего из Стокгольма, но набито оно было битком, а только штатно там 2500 пассажирских мест, не считая команды, потому досмотровая группа эвакуировалась оттуда с неприличной поспешностью. Говоря проще – трое вообще прыгнули с борта, а высота борта там не меньше 15 метров. Чудом живы остались. Шутка в деле – 12 палуб! 230 метров корыто длиной, одних ресторанов и пабов штук двадцать. С одной стороны зачистить такой отель было бы интересно – это ж практически плавучий город со всеми удобствами, с другой стороны обалдеешь чистить. Пока это судно поставлено на якорь, стоит, красуется. Живых за все время на нем так и не было обнаружено, потому – просто стоит. Иногда с него в воду шлепаются зомбаки, заинтересовавшиеся шмыгающими мимо катерами и суденышками, но в целом это не слишком уменьшает несчитанную орду на борту. Сам Дункан пару раз на таком плавал в Таллин и Турку и когда рассказывает о тамошнем комфорте сладко жмурится. Но признает, что силенок захватить этот плавучий дворец пока нет. А когда такой признанный в нашей компании похотинец и погроммист прямо говорит, что слабо – остается ему верить. Разве что ближе к осени, когда похолодает – тогда можно будет попытаться. Но это скорее всего фантазии, даже если и удастся упокоить всю орду, то только эвакуация тел займет дикое количество сил и времени. Не говоря о том, что загаженные кровищей гнилой роскошные интерьеры будет просто не отмыть. Остается только облизываться. Вообще-то некоторая польза могла бы и быть – охранять такое многокаютное жилье куда проще, чем деревушки и расположенные посреди равнины анклавы… К тому же на подобных жили всякие высокие зарубежные шишки, когда у нас тут в городе случались разные саммиты и прочие собирушки.

Но вообще-то я сейчас с большей охотой взялся бы чистить этот плавучий дворец. Чем полез бы в Ропшу. Но кто меня спрашивать будет.

Пока я предаюсь унынию, обсуждение идет своим путем. Теперь до меня доходит, что хитрый майор Брысь устроил этакий "мозговой штурм", как называется обсуждение сложной темы. При этом допускаются и идиотские предложения – потому как неизвестно, что может пригодится потом. Мне предлагать нечего. Я уже знаю, что буду сопровождать опять двух морфов, потому всякие тонкости разведки или обстрела из минометов меня не шибко трогают. Разве что не стоит попасть под минометки, гадкая эта штука – рвется над самой землей и основной сноп осколков летит низко-низко, лежа не спасешься.

– Кроме нас еще кто-нибудь в этой операции участие принимает? – задает интересующий многих вопрос мент-начальник.

– Со стороны Ораниенбаума и Войсковиц будут предприняты демонстрации. В дело они лезть не хотят, но договоренность о показательных маневрах есть. Ну и если людоеды попрутся туда – их там встретят огнем на подступах. Но особенно на это надеяться не стоит. Сейчас не до войны – жратву запасать надо, к зиме готовиться.

– Одним нам неймется – бурчит мент.

– Что поделаешь. Этот гнойник назрел. Была надежда, что они сами скиснут. Но не оправдалось, не скисли. И сейчас сектанты начали активно прощупывать окружающие анклавы, в том числе и Кронштадт. Это надо пресекать и так своих проблем масса.

– Между прочим мы этим изрядно нарушаем свои же постулаты. За убийство живого в Кронштадте введена смертная казнь. А тут цельный анклав трепать. Много ли идиотов польстится на сектантские пряники? – сомневается один из подчиненных главмента.

– Так, кто у нас тут по психлолгии главный? – обводит зал взглядом Брысь. Находит меня. Приходится вставать и давать пояснения. И по возможности попроще должны быть пояснения, подоходчивее. Вот и начинаю с накатанного:

– Человечество склонно к обезъянничанью. Если людям говорят, что что-то модно – то моментально целая куча народу эту моду подхватывает – причем совершенно бездумно. Ну вот как мода на открытую поясницу – зимой в наших условиях – говорю я.

– Да прям так уж… – выражает неудовольствие этой очевидной мыслью мент.

– Ну недалеко ходить – гомосексуалов не больше 5 %. В западных странах их было больше. Именно из-за рекламы и парадов. И это не единственный пример. Толковать людям, что что-то шибко круто и выделяет их из тупой серой массы – значит увеличивать количество купившихся на эту байду. Потому постоянное толкование того, что быть геем – это модно, кульно и признак свободы – работает токо в путь. Как реклама сигарет в кино вызвала резкое увеличение курящих. Или реклама напитка «Яга». Ну а будет реклама людоедства – моментально потянутся и к ней.

– Вот тут я что-то не пойму, то есть вы считаете что обычный натурал посмотрит на гей-парад и захочет стать геем? Вы всерьез? – усмехается мой оппонент.

– Абсолютно. Обычный натурал – он ведь разный. А тут ему показывают наглядно, что геи – везде – полиция, пожарные, военные, музыканты и протчая, да еще в школе объяснили на уроке толерантности, что гей – это вообще более нормально, чем норма – и впридачу – вот какие геи веселые, красивые, богатые и смелые… А дома мрачный папа, нудный, скупой, тошный, с уроками пристает. Вы тут не спорьте, то что я говорю – мне как раз знакомые геи говорили, не у вас же одного такие знакомые. Пациенты разные у меня были. Так вот гей-парад – это рекламная акция с целью привлечения свежего мяса. Ну ничего иного.

– И какая связь геев с сектой людоедов? – тонко ухмыляется мент.

– В результате действий. В депопуляции. Не в увеличении количества населения, а в уменьшении его в перспективе. Ну а нам это вреднее некуда. Не успеют бабы новых нарожать.

– А теперь давайте про баб! – весело влезает заскучавший от нудного разговора Вовка. Мне остается только покоситься на шутника и порадоваться, что моего приятеля-водолаза тут нет, он бы уж отмочил апостола.

– Общество может спокойно перенести определенное количество геев. В противном случае получается кисло – так производилось уничтожение мух ЦеЦе при помощи массированной заброски стерилизованных самцов. Но то, что девушки остаются без женихов – не вся беда. Беда в том, что геи размножаются не так, как природой положено – путем оплодотворения мужчинами женщин, а гей парадами, агрессивной пропагандой и так далее. Значит – нет ни детей, нет ни отцов у детей и получается при уменьшении популяции – увеличение числа геев. Улавливаете? Парад от латинского слова «готовить». Это реклама. Военный парад – реклама армии, парад – алле – цирка, ну а гей-парад…

– А что у нас намечается людоед-парад? – удивляется мент.

– Доктор, не растекайтесь мыслью… – недовольно замечает и Брысь.

– Ну вы ж меня спросили… Реклама секты, а мы ведь не знаем, что у них за вариант религии – всяко по нам ударит. Если есть адепты, причем устойчиво – значит что-то привлекательное в новой религии имеется. И лучше конечно без рекламы обойтись. Может помните это самое Белое Братство с Марией Дэви Христос? Как они все стенки в Питере своими листовками загадили? Ведь бред полный был и ничего она своим последователям дать не могла, а несколько тысяч идиотов ей до последнего верили.

– А почему бы просто не перепахать эту Ропшу? Я знаю что на арсеналах всякой взрывоопасной дряни полным-полно. Как раз расследовали хищение с разряжательного цеха ста кило тротила… – спрашивает мент.

– Артиллерии соответственной у нас для такого действа нет – мрачно замечает каплей Серединка.

– А ракеты?

– Есть противокорабельные. Так их по радару наводить надо, на контрастную цель. Домишки-то не военный корабль.

– А «Грады», "Буратины"? – не унимается мент.

– Да нам не нужно все перепахивать. Там кроме сектантов есть и рабы и подневольные – недовольно замечает Брысь.

– И много чего разного-полезного – тихо замечает Андрей.

– Ты о чем? – тихо спрашиваю его.

– О разном и полезном – туманно поясняет он.

– Через день-два мы бы могли поддержать операцию и артогнем – замечает Павел Александрович.

– Я в курсе – кивает Брысь.

– Может быть и нас проинформируете? – недовольно замечает один из Ментов.

– Ведутся работы по доставке пары орудий крупного калибра в Ораниенбаум. Оттуда при нормальной корректировке хватит с запасом накрыть цели в Ропше.

– Уже лучше – перешептываются сдруг с другом менты.

Ну да, мне это тоже нравится, что помимо минометиков у нас за спиной будет пара слонопотамов. Даже если в поле брякнется пара чемоданов, от которых земля с неба будет еще полчаса сыпаться – это уже сильно подействует на любого, держащего оборону.

* * *

Ирка поболталась по промзоне, нищей и грязной, заглянула на убогий вроде как рыночек где больше смотрела – не попадутся ли ее вещи. Вещей не оказалось. Но сам выбор товаров был юродивый, а продавцы и пара покупателей скорее всего соответствовали старому толерантному определению «экономически неподготовленное лицо с гибким местом жительства, обогащенное запахами» – то есть говоря проще, бомжи вонючие. Мрак и печаль. Те, кто ей попадались в более лучшем виде подпадали под категорию другую «лицо с альтернативной экономической ориентацией», то есть скорее всего были уголовниками. Таким же был и бойкий хлюст, занимавший весьма солидно смотревшийся трейлер – именно европейское жилище на колесах и с удобствами, а не стройфургончик.