Текст книги "Метель в преисподней (СИ)"

Автор книги: Николай Айдарин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)

В лучшем случае он просто вызовет полицию. В худшем я действительно попаду в психушку.

Проклятье – я взглянул на список жертв и даты смерти. Между первой и второй жертвой прошло четыре дня. Между второй и третьей – уже три. Между третьей и четвёртой – всего день, а последующие четыре понеслись друг за другом, их будто всех по очереди потянуло грохнуть себя. Плохо, очень плохо. Это означает, что я не просто должен действовать быстро – я должен перегнать самого Флэша, чтобы успеть спасти следующего. А я потратил почти полдня на то, чтобы понять, что происходит, и при этом так толком этого и не понял.

Некогда ждать.

Я сорвался с места, шементом оделся и, каким-то образом застегнув сломанный замок на куртке, выскочил в подъезд. Нажал на кнопку лифта, но тот, судя по звуку, ехал с первого этажа – слишком долго, чтобы ждать, пока он поднимется на предпоследний, девятнадцатый этаж, и побежал по лестнице. Нос к носу столкнулся с Фаей Петровной, выкидывающей мусор.

– Здрасте, – выпалил я и пробежал мимо.

– Опять он куда-то несётся, – проворчала она, словно догадалась, что я опаздываю на очередную попойку. – И от него снова какой-то дрянью несёт.

Я обиделся на «дрянь», но бурбон, глоточек которого я хлебнул перед выходом, и впрямь был дешёвкой. Но на дорогой у меня не было денег.

Надо будет купить жвачку что ли.

Адрес последней жертвы у меня был, я договорился с его женой встретиться именно у них дома, но до назначенной встречи было ещё часа три. Я надеялся, что его вдова будет дома, её должны были отпустить по такому случаю с работы. Хотя, конечно, не факт.

На улице всё ещё шёл снег, когда я вылез наконец из маршрутки и смог проветриться – на меня непрерывно в ней косились и старались сесть подальше. Рана на скуле, явно от чьего-то кулака, лёгкий запах перегара изо рта, лица бритва не касалась уже пару дней – видок у меня и вправду был не супер, хорошо хоть куртка не воняла жжёной пластмассой, как это было в прошлый раз после встречи с Алексеем. Даже не знаю, как на меня отреагирует вдова, когда увидит. Хорошо если просто пошлёт куда подальше.

Я решил, что помощь мне точно не помешает, поэтому достал мобильник и набрал номер моего старого друга. Он ответил сразу же:

– Привет, Колян. Что, как дела?

– Здорово, Ром. Дел по самые гланды, собственно, поэтому я тебе и звоню. Нужна твоя помощь.

– Ну не знаю, братан, – тут же замямлил он. – Я сейчас на работе, тоже занят изрядно…

Вот так всегда с ним. Стоит попросить его о помощи, как он тут же закочевряжится и постарается любым способом отмазаться. Но, ему на беду, я знал, как нужно правильно с ним разговаривать, чтобы добиться того, чего хочешь.

– Буду должен, – произнёс я заветную фразу и задержал дыхание, чтобы не сглазить.

Рома на другом конце вздохнул и согласился:

– Ладно, но за тобой и так ещё должок, с того склада в Ломоносове, помнишь.

Он не спрашивал, а утверждал. Блин, я надеялся, что он это не упомянёт. Я по уши в долгах, но хорошо хоть ему я должен только услугу, а не деньги. Правда, понятия не имею, как я с ним расплачиваться буду.

Да, вот такой у меня друг – забесплатно ничего никогда не делает, всегда предлагает бартер, либо же работает в долг. К слову, память у него зашибись какая, ему не надо записывать или заучивать, кто, что и сколько ему должен – он с непринуждённой лёгкостью и, как правило, в самый неподходящий момент может напомнить о непогашенном долге. Именно поэтому у него друзей почти и нету, одни только деловые партнёры. Но при всём при этом подобные сделки для него – святое, он никогда на моей памяти не нарушал данных им обещаний, даже негласных, всё всегда выполнял честно и по возможности вовремя. За это я его ценю больше, чем многих других моих приятелей и знакомых, вместе взятых.

– Дело жизни и смерти, – начал я. – И я не шучу и не преувеличиваю. Сейчас продиктую тебе четыре фамилии, все они – самоубийцы, но на самом деле это не так. В общем, там довольно сложно всё, лучше при личной встрече объясню.

– Без проблем, – сообразил он. – И я должен буду выяснить, что между ними общего?

Ещё одно ценное качество в Роме – он очень умён. Иногда до такой степени, что я начинаю завидовать ему чёрной завистью.

– Именно. Всего я нашёл семерых подобных жертв, но их может быть больше.

– Ясно. Но почему ты позвонил мне? Сам не справишься?

– Нет, не успею. Проблема в том, что они в последние дни умирают поразительно часто, и пока я в одиночку разберусь со всем, может помереть половина города. Конечно, я сильно преувеличиваю, но смысл ты понял. Я пока параллельно проработаю остальных, а потом мы объединим наши сведения.

– Сделаем, – согласился он. Своеобразная точка невозвращения, после которой он точно возьмётся за работу и выполнит её в обязательном порядке. – Как быстро тебе нужны сведения?

– Чем раньше, тем лучше. Оптимальный вариант – сегодня вечером, но можно и ночью, я чувствую, всё равно спать не буду.

– Это сложно, – снова засомневался он.

Я вскинул в изумлении бровь.

Рома отказывается из-за того, что я поставил слишком узкие временные рамки? Я, конечно, понимаю, что он в своём наркоотделе далеко не прохлаждается, но до этого он никогда не отказывался от сделки.

– Придётся вернуть пару долгов, – продолжил он, и я расслабился. – Ещё что-нибудь?

– Да. Полиция этими делами не занимается, и, боюсь, им не понравится, если кто-то начнёт действовать за их спиной. Сомнения в компетентности и прочая чепуха.

– Господи, а то я не знаю, как мы работаем! – воскликнул Рома.

– И последнее – в этом деле замешаны какие-то сверхъестественные силы.

– Вроде Алексея? – в его голосе проскочили ледяные нотки.

– Пока не знаю, но это точно не он. У меня нет рабочей версии, только расплывчатое предположение, которое лучше я пока придержу при себе. В общем, копать начнёшь, сам всё увидишь.

– Хорошо, тогда я принимаюсь за работу.

Он отключился.

Что же, хоть на какую-то помощь я могу рассчитывать в этом деле. В прошлый раз мне помогали все, кто только может, но в этот раз у меня друзей под боком значительно меньше. Джона с его бандой почти не слышно, похоже, ушёл в подполье, хотя у меня есть его номер телефона на крайний случай. Семён ясно дал понять о своём намерении работать со мной в ближайшее время, пока он считает меня неадекватным. Рому я уже запряг в телегу, но чувствую, что он тоже быстро сойдёт с дистанции. Анны тоже нет в городе.

Я вздохнул – по ней я скучал больше всего, по её тёплому взгляду, по её улыбке, по запаху её кондиционера для её тёмно-красных волос. И по её способности к управлению огнём. В прошлый раз она не единожды спасла мою жизнь, дважды вытаскивала из очень серьёзных заварушек, и в самой последней её помощь оказалась неоценимой. Но из-за Наумова она тоже была вынуждена скрыться, поскольку он раскрыл в ней двойного агента. Хотя, экстренный канал связи с ней у меня тоже есть, но это значительно сложнее, чем сделать такую банальную вещь, как телефонный звонок тому же Джону. И не только по техническим причинам, если вспомнить мой последний разговор с Анной.

Задул ветер и швырнул мне в лицо целую пригоршню снега. Какой-то дворник восточной наружности громко и на чистом русском снова матерился на снег, который он этим утром уже успел убрать. С неба продолжало сыпать, и конца этому не было видно.

Я подошёл к нужному дому – один подъезд, девять этажей, макаровская планировка, придомовая территория огорожена забором, хотя пройти мог всё равно любой желающий. Элитная территория, но, к слову, на неё упало снега ничуть не меньше, чем в другие дворы. Позвонил по домофону.

Долгая пауза, после чего, наконец, подняли трубку и спросили серым голосом:

– Кто?

Мне тут же захотелось ляпнуть «свои», но я вовремя одёрнул себя. И спросил сам:

– Лаура Павловна?

– Да, а кто это?

– Это следователь Филипп Марлов, – представился я фальшивым именем. – Мы разговаривали сегодня по телефону по поводу Вашего мужа.

Домофон пикнул, и я открыл дверь. Меня впустили внутрь.

Возле двери меня уже поджидали – низкая худая женщина с обесцвеченными перекисью волосами и серым от печали лицом. В длинном голубом банном халате поверх белой футболки и коротких шорт, в тапочках. Красивая, жаль, что такая печальная – ей это было совершенно не к лицу.

– Добрый день, – поздоровался я, едва выйдя из лифта.

– Да, здравствуйте, – кивнула она и тут же нахмурилась. – А я Вас по голосу представляла старше.

Да что они привязались все ко мне с этим? Какая разница, сколько мне лет?

Из-за прикрытой двери в квартиру раздался звон разбившейся посуды, неожиданный детский смех, а затем какая-то женщина закричала на ребёнка. Тут же встрял мужской голос, и они громко заспорили.

Лаура оглянулась на дверь. Она не пригласила меня войти внутрь квартиры, что меня немного обидело, но, должно быть, мой внешний вид и мои попытки расстегнуть сломанный замок куртки таки сыграли свою роль.

– Сожалею, если я не вовремя, – сказал я. – Ещё раз приношу свои соболезнования. Мои расспросы не займут немного времени.

Она кивнула.

– Скажите, у Вашего мужа были враги? – я не знал, с чего мне начать, поэтому я решил действовать по стандартному шаблону.

– Враги? – нахмурилась она. – Мне сообщили, что это вроде бы было самоубийство…

– Мы прорабатываем разные версии, – расплывчато ответил я. – Ответьте, пожалуйста, на вопрос.

– Нет, насколько я знаю, нет, – она помотала головой. – Он был добр ко всем, всегда избегал конфликтов. Боже, он даже бездомных собак подкармливал…

Она коротко рассмеялась.

– А на работе? – спросил я. – Завистники?

– У сисадмина? Я умоляю…

– Хорошо, – кивнул я и достал свой блокнот. Раскрыл на списке фамилий остальных самоубийц и протянул ей. – Скажите, Вы знаете кого-нибудь из этих людей?

– Подождите, сейчас за очками схожу.

– И не могли бы принести Вашу записную книжку, хочу проверить кое-какие номера.

Она снова нахмурилась, но согласно кивнула и ушла.

Прошла долгая минута, тот мужик снова начал препираться с женщиной, затем раздался детский плач, но он быстро затих и сменился смехом. Похоже, ребёнок не понимал, что его отец умер. Скорее всего, ему пока ещё не сказали, а когда он задаст свой вопрос «А где папа?», то ему соврут, сказав, что папа уехал в деревню к бабушке, или ещё что-нибудь в этом духе. Не знаю, по моему, это нечестно по отношению к ребёнку, хоть и очень гуманно. Проблема была в том, что ребёнок в такой ситуации о смерти отца может узнать совершенно случайно, например, от какого-нибудь родственника, которого забыли предупредить о лжи. В таком случае вся гуманность тут же уплывёт в трубу со звуком спускаемого туалетного бачка. Лучше уж сразу сказать правду, тем более что дети как никто другой хорошо чувствуют настроение взрослых, особенно когда те пытаются делать вид, что всё в порядке.

Лаура вернулась и протянула мне записную книжку, совсем тоненькую и почти пустую – в эпоху мобильной связи от них уже почти все избавились за ненадобностью, но мне повезло, что эта семья оказалась в этом плане слегка позади всех остальных. Мы обменялись блокнотами, и я принялся изучать недлинный список телефонных номеров. Они были записаны вразброс, не по алфавиту, сваленные в единую кучу. Три страницы всяких пиццерий, прачечных, каких-то соседок баб Маш и прочих непонятных людей.

– Скажите, – я сформулировал ещё один вопрос. – А с Вашим мужем не происходило ничего странного в последние две недели?

Лаура вернула мне блокнот назад и покачала головой:

– Нет, вроде никого знакомого. Что Вы имеете в виду под «странным»?

– Внезапные телефонные звонки посреди ночи, неожиданные уходы из дома по делам, незнакомые посетители? Он ни с кем не спорил?

Она нахмурилась ещё больше, и мне это не понравилось. Обычно на подобные вопросы реагируют по-другому, это заметно даже не по внешнему виду или по манере говорить, здесь что-то совсем неуловимое. Быть может, мне в такие минуты помогает мой дар чтения мыслей. Словно какое-то неосознанное предчувствие, что сейчас ситуация изменится.

– Вообще-то было один раз, – ответила она. – Два дня назад, в воскресение. В два часа ночи ему кто-то позвонил по домашнему телефону, после чего он быстро сорвался с места и убежал. Сказал, что что-то срочное, но толком не объяснил ничего. Я подумала, на работе сломалось что-то, и его вызвали, хотя такое случилось впервые.

– Его долго не было? – спросил я, изучая последнюю страницу с телефонными номерами.

Как мне показалось, что это именно то, что я искал, но предчувствие всё ещё не покинуло меня.

– Часа три, – задумчиво ответила она. Затем нахмурилась ещё больше и спросила: – А Вы не дадите мне ещё раз тот список, я, кажется, что-то припомнила.

Предчувствие тут же исчезло. Отлично, если она сейчас скажет что-то определённое, то, получается, я ухватился за соломинку и выплыл на берег.

Опа! Знакомый номер! В телефонной книжке я обнаружил в одном из последних номеров телефон другого самоубийцы, я запомнил его по трём повторяющимся по кругу цифрам. Это точно он! Выходит, что связь действительно есть. Уж не он ли звонил ночью? Если это так, то Рома должен это подтвердить – та жертва из его половины списка.

Я вернул телефонную книжку обратно и снова протянул блокнот. Лаура его взяла и буквально вонзилась взглядом в список. Вот если она сейчас скажет, что один из них – какой-нибудь бывший сослуживец, то будет круто.

– Подождите, а это не тот, что выпил метанол на стройке? – внезапно спросила она, ткнув на одну из фамилий.

Блин блинский! Не я один читаю сводки новостей.

– А этот съел собственную ногу! – она ткнула в ещё одну фамилию, её голос стал значительно выше и звонче, резанув мне слух. – Они все – самоубийцы?

Похоже, я ступил на тонкий лёд, и запас моего везения иссяк.

– Ну… замялся я.

– Четыре из них очень жестоки… – пробормотала она себе под нос. Затем резко вскинула голову и посмотрела на меня самым натуральным змеиным взглядом. – Мой муж тоже в этом списке? Поэтому мне не дали его увидеть?! Что здесь происходит?! Я требую увидеть его труп немедленно!!! Вы не имеете права…

Я понял, что уже запахло жареным, быстро выхватил свой блокнот из её рук и через пару секунд уже оказался на улице. Позади доносились её бешеные крики, на которые уже, поди, сбежался весь дом. Благо, что я догадался назваться фальшивым именем, и если она пойдёт разбираться в полицию, то меня не сразу найдут, если вообще станут искать. Зато я кое-что выяснил.

Глава 5

До встречи с Ромой оставалось ещё куча времени, и я намеревался сейчас параллельно заняться двумя делами, так сказать, попытаться убить двух зайцев одним пинком. Проклятая батарейка, которую я отнял у Алексея меньше суток назад, прожигала мне карман насквозь. Причём, в обоих смыслах – мне одновременно не терпелось от неё избавиться и погасить часть одного долга, но при этом ещё эта батарейка действительно немного грелась. Странно, обычно такие штуки нагреваются только во время зарядки, хотя, вроде бы, батарейки повторно не заряжаются. Не знаю, но этот факт здорово меня нервирует. И если она скоро рванёт, я бы предпочёл находиться от неё значительно дальше, чем на расстоянии в пару миллиметров.

Ветер на улице стих, даже снег прекратил идти, и я решил прогуляться немного пешком – так лучше соображается, и при этом я мог спокойно обзвонить родственников других жертв. До лавки Дениса отсюда было не очень далеко, правда, по снегу оказалось тяжело идти.

Первым делом я позвонил на примеченный мной номер – во-первых, других номеров, связанных с этим человеком у меня всё равно не было, а во-вторых, именно через него я и хотел убедиться в том, что мне стоит дальше рыть именно в этом направлении. Таинственная ночная встреча, какова вероятность, что на ней присутствовали двое из самоубийц? Учитывая обнаруженное, не такая уж и маленькая. А трое?

Ответил мне какой-то мужик с колючим голосом. И, судя по всему, я оторвал его от какого-то очень важного дела.

– У тебя есть пять секунд на объяснение, почему я не должен приходить к тебе домой с отцовским ружьём.

Я опешил. Мне только что пригрозили? Знатно вечер начинается.

– Я… э… это следователь Филипп Марлов, – нашёлся я.

Из динамика донёсся приглушённый мат, а затем мой собеседник сказал:

– Эй, мужик, я надеюсь, ты не воспринял эту угрозу всерьёз, да? Это шутка была, понимаешь? Я просто думал, что это опять этот говнюк звонит.

– Интересные у тебя шутки, – усмехнулся я. После того, как он пригрозил пристрелить «не меня», я уже не хотел обращаться к нему на «Вы».

– Ты по делу отца, да? Это его мобильник, он ведь ему всё равно больше не нужен.

– Вообще-то да. Но откуда ты знаешь, что ведётся дело? Тебе не сказали, что твой отец…

– Самоубийца? Я тебя умоляю, мужик, я знал батяню лучше, чем себя самого. Он бы никогда не пошёл на такое. И я уже со вчерашнего дня твержу, что это никакое не самоубийство, так мне полиция не верит! А тут объявляешься ты. Получается, что дело всё-таки есть?

– Это неофициальное расследование, – сказал я правду. – По секрету, я с тобой согласен, именно поэтому я решил самостоятельно всё проверить. Теперь, будь добр, поясни, что за говнюк звонил на этот номер.

– А! Да… так это он его и сбросил с крыши. Отвечаю!

А вот это уже интересно. Конечно, наш разговор начался хреново, но зато я, возможно, натолкнулся уже на что-то более конкретное.

– И с чего ты это взял? – спросил я его.

– Так это он звонил в воскресение ночью! – выпалил он. – Батя хоккей смотрел, ну и послал меня на мобильник отвечать. А там незнакомый номер, ну я трубку взял, а там этот хмырь с писклявым голосом. Сначала перепутал меня с отцом, у нас голоса похожи просто, сказал, что всё летит в жопу, и что все скоро сдохнут, если его не послушают. Ну, я его осадил, передал трубку бате. Тот тут же разозлился, наорал на мужика, но затем сказал, что скоро будет. Пулей собрался, велел его не ждать и доедать пиццу без него, и ушёл. Я думал, он под утро вернётся, ему же на работу надо было, но он не пришёл. Я решил, что он сразу на работу с этой встречи поехал, но потом позвонили коллеги с его работы и сказали, что он не явился, интересовались, что с ним. Тут я и заподозрил, что что-то не то. А потом уже из полиции позвонили, сказали, что батяня с крыши упал.

Мои соображения подтвердились. Более того, картинка начала дополняться, и на ней проявилась новая фигура – таинственный мужик с писклявым голосом, который позвонил двоим будущим самоубийцам посреди ночи и сказал, что «всё летит в жопу». И про смерть упомянул.

– Соболезную, – сказал я.

– Всё нормально, мужик, я держусь.

– Тогда в точности можешь сказать слова того типа?

– «Ситуация скверная, и если вы все ещё раз проигнорируете меня, то все сдохнете». Что-то типа этого. И ещё он пробормотал что-то похожее на «я же предупреждал ещё тогда». Он угрожал, понимаешь? Похоже, батяня вляпался в какое-то тёмное дельце, а кто-то про это прознал и решил сдать их всех. Ну тот урод и решил шлёпнуть батю, чтобы тот вдруг не проболтался. Как считаешь, а?

Вообще-то на угрозу не сильно похоже, особенно если предположить, что этот мужик с писклявым голосом – один из пока ещё живых. Тогда получается, что он знал, что им всем грозит опасность, и пытался всех предупредить и собрать их вместе, чтобы понять, что происходит и что делать дальше. Как видно, эта ночная встреча ни к чему не привела, и люди продолжили умирать. Но если мой собеседник правильно вспомнил слова, то получается, что этот мужик знает убийцу. Или думает, что знает – это более вероятно.

– Может быть, – на всякий случай согласился я. – Я должен это проверить. Ты можешь сбросить номер, с которого он звонил, мне на этот телефон?

– Как два пальца. Только я уже пытался на него звонить, ну, когда про батю узнал. Номер не обслуживается, я даже оператору звонил разбираться.

– Чёрт.

– Да. Но этот мужик сам звонил потом, уже с другого номера, пытался извиниться, что-то мямлил, но я послал его куда подальше. Попытался вычислить его по второму номеру – та же фигня. Ну а когда незнакомый номер появился в третий раз, я и решил, что это опять тот урод. Так что извини, чувак, без обид, идёт?

– Идёт. Но ты всё равно скинь оба эти номера, я по своим каналам их проверю.

– Тогда ты, это… позвони на этот номер снова, когда всё разрулишь, лады? Я хочу знать, действительно ли тот урод во всём виноват.

– Сделаем, – пообещал я.

Через минуту он действительно прислал два номера телефона, я первым делом сравнил их с теми, что принадлежали людям из списка, но ни один не совпал. Звонок оператору подтвердил, что номера действительно одноразовые, купленные по фальшивым документам на имена двух знаменитых русских музыкантов.

Ещё два звонка по оставшимся номерам из моей половины списка ничего не дали – они умерли до встречи в воскресение, и я даже не нашёл, за что можно было там зацепиться. Буду надеяться, что Роме повезёт больше, а то пока всё, на что я наталкиваюсь, очень быстро заканчивается тупиком. Искать человека по двум фальшивым именам и описанию «писклявый голос» бесполезно, бессмысленно даже попробовать заглянуть в магазин сотовой связи, чтобы попытаться узнать его внешность – слишком много посетителей в день проходит у них. К тому же, не факт, что эти номера он сам покупал, а не попросил какого-нибудь прохожего с улицы за небольшое вознаграждение. Но связь между самоубийцами точно есть, готов поспорить, что большинство из этого списка, если не все, знали друг друга, хотя, похоже, не часто в последнее время друг с другом общались, раз так поздно узнали о смерти стольких товарищей. Но теперь знают, а это означает, что найти мне их куда сложнее теперь.

Ломбард Дениса не особо преуспевал – то ли ему мешало неудачное местоположение, из-за которого народ предпочитал обходить подобные заведения за километр, то ли Денис так грамотно вёл бизнес, что его не спасали очень редкие, но при этом очень удачные продажи. А продавалось в его маленьком помещении очень многое, начиная с гитарных усилителей и заканчивая машиной, которая делает попкорн. Если честно, то последнюю я бы купил, но для этого мне точно придётся продать свою печень на чёрном рынке. Сам Денис был, по своей внутренней сути, самым натуральным мелким барыгой – скупал подешевле и продавал подороже. В залог брал всё и у всех, отчего ему частенько приходилось нанимать двух или трёх бравых парней, которые шли выбивать из людей причитающееся. Но при этом, как я понял, даже у такого барыги, как он, всегда была определённая сумма наличкой, что называется, на чёрный день. На чужой, правда, но и на свой он, поди, тоже чего припас. Денис не отличался изрядным умом или присущей дуракам везучестью, но при этом пытался нажиться на каких-то совершенно новых, порой чудаческих технологиях, впаривая их всем налево и направо. Если ему казалось, что если где-то из чего-то можно извлечь выгоду без приложения значительных сил или средств, то это дело автоматически становилось его собственным.

Не сказать, что я был до смерти рад такому знакомству, чего уж тут врать. Денис по роду своей деятельности часто попадал в неприятные дела, попахивающие криминалом, но без явной уголовщины. Долги выбивал жёстко, но не переусердствовал, не калечил, частенько даже вообще без физического насилия, но при этом всё равно на чём-нибудь попадался полиции, откуда его приходилось вызволять. Как говорится, ты мне, я – тебе. Я знал Дениса уже где-то полгода, меня познакомил с ним Семён в ходе одного из наших дел. Денис вертелся во всяких кругах и иногда приторговывал информацией на обе стороны, об этом знали все, но особо его никто не трогал, поскольку польза от него была как полиции, так и криминалу. Я старался не пользоваться подобными связями, поэтому с Денисом виделся очень редко и всегда строго по расследуемому делу, если нельзя было поступить иначе. За получаемые сведения мы вызволяли его из тюрьмы.

Но два месяца назад мне понадобились деньги, и я не знал, где их достать. Возникла у меня одна очень неприятная ситуация, точнее, стычка с одним нехорошим парнем, который швырнул меня на дорогую машину. Выскочил владелец, наорал на меня и поставил «на счётчик», заставляя оплатить ремонт машины. Надо сказать, он умел убеждать людей. Ну, я из-за безвыходной ситуации и обратился к Денису – только у него была такая сумма. Тот согласился без проблем, но когда я не вернул ему долг, то он пришёл ко мне вместе с его парнями, и мы договорились, что я выполню для него одну услугу, а он спишет с меня приличную часть долга и разрешит ещё пару месяцев потянуть с оплатой. Конечно же, я согласился. Я должен был сходить к одному из его новых знакомых, который поставляет любопытные элементы питания, купить у него один из них и принести его Денису. И всё. Денис уже договорился с поставщиком обо всех условиях, в том числе, о сумме оплаты. Дал мне денег на покупку. Мне показалось, что это всё как-то больно просто для того, чтобы не делать самому, но на мой вопрос он ответил, что сам он не может пойти в силу занятости, а своим наёмным парням доверяет меньше, чем мне. Тем более что сделать всё по-человечески было в моих интересах. Ну, я пришёл к поставщику, обнаружил в нём Алексея и тут же понял, откуда берутся все эти «промышленные образцы перспективных элементов питания». Отступить я не мог, поэтому я скрывал своё лицо максимально долго, даже успел отдать деньги, но тут-то Алексей и узнал меня. Завязалась драка, как говорится, я двинул ему в живот – он ответил мне хуком в скулу. Я выхватил у него приготовленную батарейку и побежал. При условии, что я передал деньги, взял товар и ещё и выжил при этом, то я с уверенностью могу сказать, что сделка прошла успешно.

Я вошёл в ломбард, в нос тут же бросился запах древесного лака и средства для очистки стёкол. В ломбарде уже была пара посетителей – студенты разглядывали и негромко обсуждали выставленные на витрине музыкальные инструменты. Сам Денис, мужчина лет сорока с длинными редеющими светлыми волосами, собранными сзади в хвост, с круглым лицом, маленькими карими глазами и длинным носом, отчего немного смахивающий на крысу, протирал белоснежной тряпкой стеклянный прилавок. Едва я вошёл, он тут же поднял глаза и кивнул мне в знак приветствия. Я подошёл к прилавку и полез в карман за подозрительно-тёплой батарейкой, одновременно оглянувшись на студентов. Я не был уверен, что при них могу нормально разговаривать, но тем, похоже, было всё равно, да и Денис сказал:

– Всё нормально, можешь говорить.

Голос у него был средний по высоте, но какой-то смазливый. То ли он специально учился разговаривать с клиентами, отчего по привычке стал так говорить со всеми, то ли от природы обладал таким тембром. Если на него не смотреть во время разговора, то всё время кажется, будто он улыбается неведомо чему, но стоит повернуться и посмотреть – ни фига.

Я вытащил из кармана батарейку и положил её на прилавок туда, где Денис его только что протёр. Похоже, у меня в кармане был какой-то мелкий мусор, наверно, от семечек, и он тут же перекочевал на чистое и прозрачное стекло. Вернее, уже не совсем чистое.

– Эй, повнимательней, приятель! – взвизгнул Денис.

Он тут же схватил батарейку, после чего тщательно протёр это место, и только после того, как он удовлетворился результатом, он продолжил:

– А чего это она такая тёплая? Ты её где хранил?

– Догадайся с трёх попыток, – пробурчал я. – Откуда я знаю, может, так и должно быть?

Денис пожал плечами.

– Может быть, приятель, – согласился он. – И как всё прошло? Поставщик деньги взял?

– Да, – кивнул я.

– Он остался доволен сделкой?

– Не то слово, – усмехнулся я. – Он ещё полчаса потом пытался отблагодарить меня.

– Да? – обрадовался Денис, не уловив сарказма в моём голосе.

Он достал мультиметр из-под прилавка и принялся измерять электрические характеристики батарейки. С каждым измерением его лицо всё больше расплывалось в улыбке.

– Именно. Правда, мне пришлось немного остудить ему пыл, а то он разгорячился сильно.

– Отлично, приятель, отлично! Я тогда сегодня… нет, завтра утром позвоню ему ещё раз и закажу ещё пару аккумуляторов. Это золотая жила, ты понимаешь? Я не знаю, откуда он берёт свой товар, поди, у военных тащит, но это просто чудо какое-то!

Я поморщился:

– Я бы не стал ему звонить завтра. Лучше подожди с недельку-другую.

– Не понял, – Денис сразу стал серьёзным.

– Судя по всему, он свалился с простудой после купания в реке.

– Он – идиот? Сейчас же зима! Ну и хрен с ним, главное, чтобы товар и дальше поставлял.

Я неопределённо пожал плечами. Я нисколько не сомневался в том, что Алексей был сейчас жив, мне для этого не требовалось никаких доказательств. Хотя тот факт, что курьер одного барыги искупал в ледяной воде плохого парня, на бизнес барыги почти наверняка повлияет не лучшим образом.

– Ну и? – я нетерпеливо побарабанил по стеклу прилавка. – Всё тип-топ?

– А? – переспросил Денис. Он, похоже, уже забыл о моём существовании. – Ах, часть долга. Да, приятель, всё как обещал.

– Расписку давай, – потребовал я.

В таких делах, особенно с людьми подобного сорта, лучше перестраховаться, а то мало ли – вдруг у него склероз уже появился. Мне не хотелось проснуться завтра утром в незнакомом помещении, будучи связанным и избитым.

Расписку он мне в итоге дал. Я до сих пор не понимал, как за такую маленькую услугу стоимостью в три моих обеда он согласился списать с меня значительную часть долга. Что ж, грех жаловаться – у каждого свои причуды. Тем более, продаст он эту батарейку наверняка втридорога и стопудово попытается после этого заказать целую партию. Надеюсь, что он не попросит меня сделать это второй раз.

Я вышел на улицу и побрёл куда глаза глядят, снова начав размышлять о моём текущем деле, продумывать различные версии и думать, как же мне вылезти из этой ямы. Холодно не было, снег так и не возобновился, но уже опустились сумерки, так что скоро точно похолодает, пусть даже и немного. В голове непрерывно вертелась «схема» дела, я пробовал рассматривать её под различными углами, но получалось плохо. День прошёл, можно сказать, успешно для меня, я выяснил много каких вещей, составил список жертв, даже нашёл связь между некоторыми из них, уменьшил долг перед Денисом, но… Но приближалась ночь, а это означало то, что у меня катастрофически мало времени перед следующим убийством. Когда оно будет? Утром, как сегодня, или же временной промежуток снова сократится? Чёрт, в таком случае, новый труп может уже быть в морге, пока я тут хожу и трачу бесценное время на раздумывания. Кто это делает? Тот таинственный мужик с писклявым голосом, или же кто-то другой? Или, может, здесь вообще нечто совсем сверхъестественное, типа какого-нибудь призрака или проклятия? Нет, я в подобное не верю, никогда не верил и, вроде бы, не собираюсь, но при этом, будучи по жизни агностиком, уж совсем исключить данный вариант не могу, но при этом буду его рассматривать как крайне маловероятный. Хотя в письме и утверждался сверхъестественный характер дела, это может значить абсолютно что угодно – мои способности, а так же способности Алексея или Анны тоже можно рассматривать как сверхъестественные, объяснения им с точки зрения физики я не нашёл. Мои головные боли после каждого применения дара я ещё могу объяснить, типа, усиливается кровообращение в мозге, возрастает внутричерепное давление и так далее, но это лишь объяснение последствия.