Текст книги "В поле зрения (СИ)"

Автор книги: Николай Айдарин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)

– Сын? – спросил он, кивая в сторону Саши. – Нет, ты слишком молод. Брат, я угадал?

«Ты». Должно быть, его родной язык – английский, и либо у него были плохие учителя русского, либо он настолько самоуверен.

– Брат, – подтвердил я.

– Джон, – он подошёл ко мне и пожал мне руку. – Джон Берджерон.

Ладонь у него была гораздо шире моей (хотя у меня и не узкая), крепко сбитая и немного шершавая. Любит работать руками, похоже.

Представился Джоном, скорее всего один из иммигрантов, но говорит на русском не в пример лучше большинства из них.

– Николай Айдарин, – представился я.

– Ни-ко-ляй, – медленно повторил он, слегка исковеркав моё имя. – Можно, я буду называть тебя Ником?

Я вздрогнул. Не потому, что это делало его несколько похожим на Наумова, тот ведь тоже спрашивал, как можно меня называть. Потому, что Ником меня до этого называли только два человека – один ушёл из моей жизни несколько лет назад, и я бы предпочёл об этом забыть, если бы только мог, а второй – я сам, обращаясь к самому себе в собственных мыслях.

– Почему бы и нет? – я пожал плечами.

– Это – Вики, Виктория, – Джон посмотрел на свою дочь. – Она… больна, как ты видишь.

– Да, как и мой брат, Александр. Саша, если покороче.

Мы какое-то время помолчали. Джон смотрел на свою дочь, а я вслушивался в звуки из-за двери каждый раз, когда там кто-то проходил мимо. Но потом Джон распаковал коробку конфет и, съев сразу три, предложил мне.

– Конфеты будешь? Молочные.

Я люблю молочный шоколад, и, переборов момент неловкости, согласился, взяв парочку.

– Вообще-то, я их купил Вики, но она пока спит, да и целую коробку она всё равно не съест.

– Спасибо.

– За что? За шоколад?

– За Наумова, что выкинул его.

Я решил тоже обращаться к нему на «ты». Он не возражал.

– Откуда ты знаешь этого…

– Нехорошего человека? Я – следователь, что-то вроде американских детективов, и я расследовал убийство его сына. Я выяснил, что это он виноват в его смерти, но доказать не смог. Ну и объявил его своим врагом вместо этого.

– Он убил собственного сына? – потрясённо спросил Джон и снова взглянул на Вики.

– Двух.

– Нехороший человек. Что он делал здесь? Он же не твой родственник?

– Упаси боже! Нет, конечно! Но после этого дела он проявляет ко мне какой-то странный интерес, а теперь, похоже, сосредоточится на моём брате.

Джон секунду подумал, потом достал мобильный и вызвал кого-то, общаясь с ним по-английски. Мои познания иностранного языка были не высший класс, но общий смысл я уловил – он приказал своему подчинённому вместе с напарником охранять палату, пуская туда только докторов и нас обоих. Никаких Наумовых.

Интересный жест. Я так понимаю, он тоже испытывает неприязнь к Наумову, да ещё какую! И, что немало важно – взаимную, тот тоже его не жалует. Но чтобы приставить из-за меня охрану к палате – я о таком даже мечтать не мог, я готов расцеловать ему ноги, поскольку уже мысленно готовился сутками торчать в больнице, пока Сашка не очнётся, и затем тут же уехать с ним домой. Теперь моя голова не будет болеть от этой проблемы.

– Я – твой должник, – уверенно заявил я, когда Джон закончил разговор.

– Враг моего врага – мой друг. Более того, как я вижу, у нас есть ещё одна общая проблема. Твой брат, похоже, пострадал от действия RD-18, как и моя дочь. У него уже выработалась зависимость?

– Как ты узнал об RD?

– Я знаю симптомы, я вижу их. Вики уже не первый раз сюда попадает, и доктора пока не могут побороть её зависимость, а постоянное употребление RD-18 убивает печень и почки. Но, хвала Иисусу, до этого далеко, и я надеюсь, что она вылечится.

– Саша первый раз принял RD, причём, насильственно, против воли.

Джон посмотрел на меня, и мне на секунду показалось, что он почувствовал облегчение.

– Тогда у тебя есть надежда, что второго раза не будет.

– С Вики было не так?

Джон замолчал, не желая отвечать на этот вопрос – похоже, он был слишком личным. Ещё бы – знать, что собственная дочь добровольно подсела на наркоту – тяжёлое бремя, накладывающее неизгладимый отпечаток на душу такого верующего человека, как Джон (я судил по тому, что он упомянул Иисуса, к тому же сквозь тонкий свитер был виден силуэт большого крестика на шее). Это знание толкает на мысль, что в семье не всё в порядке, как могло казаться до этого, что он что-то упустил в её воспитании, недоглядел. Быть может, смерть матери так на неё повлияла?

Я тут же вынырнул – голова трещала по швам, суточную норму по применению способностей я исчерпал пару мозгов назад, и теперь организм настойчиво требовал прекратить пытать его. Зачем я это сделал? Даже получилось как-то рефлекторно, сам не осознал этого, пока не залез слишком глубоко. Зато я теперь мог лучше понять человека, который за просто так помог мне, даже не спросив, нужна ли мне его помощь.

Мать Виктории умерла лет пять назад, а развелась с Джоном ещё раньше. Дочь жила с матерью, редко видя отца, но она его любила, как и он её, но его бизнес, эти частые поездки по всему миру не позволяли ему часто видеть её. А потом они стали жить вместе, и всё было как в сказке, то тех пор, пока Джон не узнал, что она подсела на наркоту. Она стала требовать всё больше денег на карманные расходы, реже появляться дома, её поведение изменилось, а затем начал меняться и внешний вид. Заместо старых друзей она привела новых, с виду каких-то неотёсанных, замызганных, явно не преуспевающих в финансовом плане. В её жизни изменилось всё, кроме любви к отцу. Часть из этого я узнал, а вторую часть легко было домыслить – история не такая уж и оригинальная, таких семей полно по всему миру. К сожалению.

– В последний раз было совсем плохо, – внезапно сказал Джон. Он держал дочь за руку. – Доза была очень большая, у неё развилось привыкание. Доктора говорят, что, возможно, левую почку придётся вырезать, какие-то осложнения пошли, но нужны ещё исследования.

– Я сожалею.

Я стоял и смотрел на них, невольно представляя, что в скором времени могу вот так же сидеть, держа за руку Сашку после передозировки и размышляя о том, как тот будет жить с одной почкой. Инвалидность на всю жизнь, страшные муки, душевные и физические. Это будет кошмар, я не хочу этого, я не дам этому случиться, я буду оберегать его и следить за ним, не позволять ему принимать никаких наркотиков! Анна! Я найду её, непременно найду, и тогда мы всё с ней выясним, раз и навсегда! Вот только как это сделать? У меня есть только её имя и внешность, но в Питере таких людей – пруд пруди, а если она из пригорода? Или из Москвы?

– Ник, – Джон повернулся ко мне. – Ты говорил, что ты детектив.

– Следователь, – поправил я его, но кивнул. – А что?

– У меня есть к тебе просьба.

– Какая?

Джон встал и, попросив у меня ручку и бумагу, что-то записал. Протянул мне. Это был адрес. Хм, округ 15, Поэтический бульвар, ехать туда через полгорода. А чуть ниже на бумажке номер телефона Джона.

– Где-то в этом районе есть точка по продаже RD-18, – пояснил мой новый друг. – Точно не знаю, где, но моя дочь постоянно ездит куда-то туда, и я думаю, что там есть точка. Я не могу сам проверить – надо дождаться результатов анализов. За твоим братом я присмотрю, пока я буду здесь, обещаю.

Я посмотрел ещё раз на Сашку. Тот, вроде бы, был в порядке, даже перестал потеть, а если ещё и вслушаться, то и характер дыхания изменился, исчезла «рваность», порывистость. Грёзы прекратились, и теперь он просто спал. Надеюсь, с ним всё будет хорошо.

Вот и ответ на твой вопрос, Ник, насчёт того, что делать тебе дальше. Борись с наркотой, не отступай и не бросай это дело, ведь теперь ты в нём погряз по уши, оно коснулось твоего брата. И теперь эта борьба будет не только идеологической, ведь от неё зависит дальнейшая жизнь Сашки. А дальше ты займёшься каналами поставки, вычислишь их и прикроешь. Рома в этом поможет, я не сомневаюсь, да и Анна здесь пригодится. Нет, с ней нельзя работать, из-за неё вот что случилось! Но она самостоятельно вышла на тот склад, а ты и полиция о нём бы даже и не подозревали, если бы не та записка в комнате Димы. Сашка, Рома, Анна, Дима, Наумов, Джон. Скольких же людей коснулся этот чёртов препарат? И неизвестно, какова истинная роль в этом Наумова, но он замешан точно, я печёнкой чувствую.

– Сделаю, – согласился я и направился к выходу из палаты.

– Ник! – окликнул меня Джон возле самых дверей.

Я обернулся.

– Что?

– Слухи. Не верь им!

– Какие слухи?

– По поводу RD – ходят слухи, что он даёт людям какие-то сверхъестественные способности вроде тех, что были у Людей Икс из комиксов. Это одна из двух причин, почему моя дочь оказалась здесь. Она очень хотела стать особенной, не такой, как все, и это её погубило. Ты хороший человек, я знаю, хоть и знаком с тобой всего час. Я не хочу, чтобы ты оказался в одной из этих коек. Я не хочу, чтобы здесь вообще хоть кто-то лежал!

– Я понял, спасибо за предупреждение.

Я вышел в коридор, достал одну таблетку болеутоляющего и принял, запив водой из бойлера неподалёку. Голова была тяжелее пудовой гири, и последние слова Джона не сделали её легче. Дело постепенно принимало паршивый оборот.

Я вышел на улицу. Было уже совсем светло, но морозное дыхание ночи всё ещё ощущалось, и от холода не спасала никакая одежда, но зато холод притуплял чувства, и моя голова и рёбра немного затихли, перестав бубнить в уши о том, что мне пора отдохнуть и поспать. Потом высплюсь. Несмотря на то, что было уже утро следующего дня, для меня ночь ещё не кончилась, и впереди виднелось продолжение дела. Но я внезапно понял, что поспать мне удастся не скоро. Наверное, это было предвидение.

Глава 9

Добраться от больницы до Поэтического бульвара было проще простого, ведь есть под боком нужная ветка метро, даже не нужны никакие пересадки, как и другие поездки на транспорте. Пятнадцать минут спокойной ходьбы до станции «Сенная площадь» помогли мне проветрить мозги (может, таблетка начала действовать), так что в метро я уже почувствовал себя человеком. Час пик уже прошёл, народу было немного, и мне не пришлось толкаться в душной толпе, я спокойно дождался поезда и без труда нашёл в вагоне свободное место. Но стоило мне сесть, как я ощутил, что я очень устал. Ныли рёбра, ноги были будто ватные, свинцовые веки так и норовили захлопнуться, но желудку на это было плевать – он недовольно урчал, не смотря на то, что я только что съел большой шоколадный батончик и запил его кефиром.

– Заткнись! – сказал я ему.

Сидевшая неподалёку пенсионерка покосилась на меня как на сумасшедшего и отсела подальше. Ну и ладно.

Я устало прислонился к холодному стеклу окна, которое пахло дешёвым чистящим средством, и прикрыл глаза. И тут же открыл. Мне показалось, что прошла всего секунда, но на самом деле я проехал почти весь путь – я весьма вовремя проснулся, так как поезд подъезжал к «Озеркам». В принципе, можно было сойти и здесь, но я примерно прикинул, что на следующей станции будет чуть ближе. Встал с сидения, размял затёкшую шею и схватился за поручень – надеюсь, стоя я не усну.

Выйдя с нужной станции, я понял, что уже нахожусь в другом районе – все здания вокруг были выше раза в два, что довольно непривычно для меня, ведь я по большей части мотался между древними пятиэтажками по работе, хоть при этом и жил, можно сказать, в высотке. Собственно, сами здания находились дальше друг от друга, чем я привык, и даже многочисленные торговые центры не исправляли ситуацию. Я перешёл через широкий проспект, пропустив перед собой новенький цветастый трамвай, и пошёл между домами. Довольно быстро вышел на Поэтический бульвар, но ничего поэтического в нём не заметил – слева за покосившимся забором находилось длиннющее трёхэтажное здание года эдак шестидесятого на вид, а справа – унылая четырнадцатиэтажка. Может быть, летом здесь действительно поэтично, не знаю, но сейчас бульвар был удручающий – повсюду мелкий и не очень мусор, в пожухлой траве множество собачьих какашек, а из равномерно расставленных через каждые сто метров приоткрытых канализационных люков валил воняющий серой пар. Такая атмосфера позволяла писать одну только чернуху, пусть и в стихах. Люди тоже были не лучше – все какие-то угрюмые, уставившиеся себе под ноги и не замечающие ничего вокруг. Явно не поэты. Но, не смотря на такую обстановку, никаких признаков развёрнутой торговли RD.

Я прошёл пешком весь бульвар, благо, он был короткий, от силы километра два, но подустал изрядно. Старался заметить вокруг хоть что-нибудь, валяющиеся шприцы, например, или подростков с подозрительно-болезненным видом, или мутных типов, толкающих телефоны по дешёвке, но ничего не было. Пошёл в обратную сторону, углубившись внутрь кварталов и начав петлять между зданиями.

Блин, если здесь есть хоть какая-то точка, то должны же быть хоть какие-то её признаки! Иначе, как наркоманы её находят, если они первый раз здесь? Или я чего-то не понимаю?

– Эй, парни! – я окликнул группу старшеклассников, прогуливающих уроки на одной из местных детских площадок.

Видок у них был быдловатый, плюс акселерация современной молодёжи – и четверо из пяти из этой компании были минимум на голову выше меня, под метр девяносто, так что я тут же испугался своего поступка. Того и гляди, сейчас мелочи попросят, или же сами возьмут.

– Где здесь можно прошвырнуться? – задал я наводящий вопрос и тут же полез в мозги к самому умному на вид из них.

Образ моментально появился в голове – серая пятиэтажка неподалёку, торец здания, вывеска прачечной.

Я вынырнул.

– Нарик что ли? – спросил тот, мысли которого я только что прочёл.

– Что-то видок у него…

– Точняк, нарик! Валим, поцы, а то ща мусора приедут и вместе с ним повяжут!

Надо сказать, свалили действительно быстро: раз, и лавочки рядом с песочницей уже пусты, а их нигде не видно. Я пошатнулся и плюхнулся на ближайшую лавочку, растянувшись на ней словно действительно наркоман под дозой. Мир кружился, тело онемело, а башка трещала так, будто я только что пытался ей пробить бетонную стену. Хорошо, что где-то с минуту спустя всё прошло почти бесследно, оставив лишь неуловимое жужжание в ушах.

– Нет, на сегодня больше никаких способностей! – зарёкся я. – Не хватало ещё копыта отбросить.

Я встал, отряхнулся на всякий пожарный (на меня уже начинали коситься), слегка напрягшись, сообразил, в какой стороне находится прачечная, и побрёл туда.

Искомый дом оказался пятиподъездной хрущёвкой, стоявшей вдоль целого ряда мусорных баков, конечно же, заполненных доверху. Вывеска прачечной, наверное, появилась примерно тогда же, когда построили дом – похоже, кто-то надеялся, что жильцы будут стирать своё бельё здесь, а не у себя в квартирах, а значит, можно сэкономить на водопроводе. Готов поспорить на мою зарплату, что так они и поступили. Но, к моему удивлению, стоило мне подойти к дверям прачечной, я услышал звуки работающих стиральных машинок! Прачечная действительно работала, и, более того, на двери висел график работы. Я отворил скрипнувшую деревянную дверь, спустился по короткой, но чистой лестнице в подвал дома и оказался внутри. Не знаю, сколько в действительности занимала прачечная от общей площади подвала, но довольно много – стиральные машины располагались в несколько рядов штук по десять в каждом, многие из них были запущены, что свидетельствовало о популярности прачечной. У дальней стены стояло несколько здоровенных стиралок, в каждую наверняка влезет по взводу солдат, а у дальнего левого угла расположился стол с кассой и компом. За столом, положив на него ноги, сидел толстый низенький мужик, со скучающим видом читавший газету. Он коротко посмотрел на меня и показал рукой на большой плакат рядом с собой.

– Цены на порошки и вещества здесь, – сказал он и снова уткнулся в газету.

Неужели так просто? Они в открытую торгуют наркотой, нагло вывешивая прайс-лист у всех на виду?

Я подошёл к этому плакату и стал его изучать, напустив на себя деловой вид. Так, что у нас здесь? Тайды, доси, хлорки всякие… М-да, всё не то. Блин, а как бы его спросить об RD таким образом, чтобы он не выгнал меня тут же, но чтобы при этом мне не пришлось снова читать чужие мысли? Как обычно поступают люди в таких ситуациях? Даже сериалы не больно-то распространяются на этот счёт.

– Я… э… – я замялся.

Мужик поднял на меня взгляд.

– А у Вас есть… ну… это… мне тут друг рассказал один… RD-18.

Его взгляд тут же изменился, он внимательно осмотрел меня, оценивая, приглядываясь и пытаясь понять, не принесу ли я ему неприятностей.

– Что тебе нужно ты сказал? – прищурился он.

– Мне друг рассказал про RD-18…

– Что за друг?

– Ну… э… Сашка, мелкий такой, щуплый, с длинными волосами…

– Не знаю никакого Сашки. И тебя в первый раз вижу. Вали-ка ты отсюда, парень, по-хорошему.

Он снова уткнулся в газету, давая мне понять, что разговор окончен. Я проверку не прошёл. Должно быть, я либо выгляжу недостаточно по-наркомански, либо тут дело в том, что я не назвал верного человека, более того, пришёл один. На его месте я бы тоже послал меня куда подальше. Но я не могу просто так уйти, я даже не узнал, действительно ли здесь есть точка по продаже наркотиков, или это только моё воображение – этот мужик толком ничего не сказал, а для него «RD-18» может означать совсем другую вещь.

– Вали, вали, – повторил мужик. – Здесь обычная прачечная.

Я уже собрался было уходить, как меня спасла парочка девчонок лет восемнадцати на вид. Выглядели они примерно так же, как Вики в больнице, и пришли сюда явно не бельё постирать. Они подошли к нам, мужик на них коротко взглянул, кивнул и снова уставился в свою газету. Девчонки оглянулись на меня, и я поспешно сделал вид, что внимательно изучаю прайс-лист прачечной. Но краем глаза я заметил, что они подошли к, казалось бы, сплошной стене, как-то подцепили её и открыли неприметную дверь.

– Эй, а их ты пустил! – тут же возмутился я. – Я тоже хочу, и деньги у меня есть!

– Я тебя предупреждал? – мужик встал – он оказался одного роста со мной, но массой превосходил меня раза в два. – Предупреждал. Пеняй на себя!

Он отложил газету и пошёл на меня, закатывая при этом рукава. Ну, я и испугался – а что же мне оставалось? Но уходить так просто я не собирался, я отошёл на пару шагов назад и зашёл за один из рядов стиральных машинок. Давно я не убегал от кого-нибудь.

Мужик с неожиданной для такого толстяка прытью бросился на меня, но меня в том месте уже не было, я добежал до дальней стены со здоровенными агрегатами и завернул за угол соседней стиральной машины. Мужик быстро побежал следом, но я легко от него оторвался, встав у противоположного конца ряда.

– Ты что творишь? – возмутился он. – Уходи, хуже будет, если поймаю!

– А ты поймай! – я подмигнул ему. – Тем более, тебе полезен фитнес. Считай, что я теперь твой личный инструктор!

– Пошёл ты!

Он резко дёрнулся влево, но меня этим не проведёшь – он тут же побежал вправо. Честно говоря, убегать от него было одно удовольствие, особенно когда я спустя минуту заметил, что у толстяка появилась одышка.

– Ты не устал? – спросил я, с наглым видом усаживаясь на выключенную стиралку. – Я тут посижу немножко, ты не против?

Он злобно посмотрел на меня поперёк двух рядов стиралок. Обегать их ему было слишком далеко, и поймать меня у него уже не было шансов. Я демонстративно зевнул.

– Тебе – конец, парень!

К моему изумлению, обегать он не стал – одним прыжком оказался на ближайшей стиралке, вторым оттолкнулся от ряда между нами и полетел на меня. Спрыгнуть-то я успел, даже отскочить в сторону получилось (иначе бы он меня раздавил), но вот убежать – уже нет. Я упал на кафельный пол, больно ударившись локтём, и попытался освободить схваченную лодыжку, но толстяк вцепился в неё мёртвой хваткой и, к моему ужасу, быстро схватил вторую. Раздался дикий грохот – стиральная машина, от которой он отталкивался, опрокинулась на пол, и из-под неё потекла вода, а сама она дико завибрировала и заметалась, будто в неё бес вселился – она ещё работала.

– Что за фигня у тебя творится?! – раздался новый голос со стороны потайной двери. – Ты где вообще?!

– Здесь, у первого ряда! – крикнул толстяк, подтягивая меня к себе.

Освободиться мне не удавалось, я попался капитально. Надо было действительно тогда уйти.

Раздался топот ботинок по кафелю, и к нам подошёл второй персонаж местной конторы. Чистые, пахнущие свежим гуталином ботинки, выглаженные серые брюки, серый пиджак с красной рубашкой под ним, и обветренное лицо с жиденькими светлыми волосами. Наверно, это и есть дилер.

– Это ещё кто? – спросил он, глядя на меня сверху вниз.

– Клиент, – тут же ответил я, опередив толстяка. – Хочу RD-18 купить.

– Гоша, освободи парня, – приказал дилер. – Не видишь – клиент пришёл, а ты как с ним обращаешься?

– Хрен там, клиент он! – возмутился толстяк Гоша, но отпустил мои ноги.

Мы встали, толстяк охнул, заметив опрокинутую стиралку, и тут же метнулся к ней отключать её от сети.

– Мутный он какой-то, – сказал он, пытаясь поднять машину. – Заявился тут, сказал «Хочу RD какой-то купить», стал требовать пропустить его к тебе.

– Идиот! – дилер подошёл к толстяку, дал ему подзатыльник, а затем помог ему поставить тяжёлую машину на место. – RD – это мой товар! Я тебе уже тысячу раз говорил уже! И из-за тебя я только что чуть покупателя не упустил!

– Я твоих покупателей знаю, не похож он на них! Мусор он, поди!

– Я не из полиции, честное-пречестное! – заверял я их, приложив руку к груди. Ведь я же не вру, не работаю я в полиции. А то, что я – следователь, это уже совсем другое, следователи с наркотой не работают.

– Вот видишь! – дилер дал Гоше ещё один подзатыльник. – Приберись тут, а я пока с ним разберусь. Идём, парень.

Мы прошли через потайную дверь в соседнее помещение – обычный офис, с компом, шкафами с финансовыми отчётами по кварталам, и со стареньким диваном, на котором сидели те наркоманки, уже приготовившиеся колоть себе из шприцев очередную дозу. Я пригляделся – не RD, что-то другое.

– Дуры, не здесь! – прикрикнул на них дилер. – Кыш отсюда, у меня новый клиент!

Девушек как ветром сдуло, дилер прикрыл за ними дверь и жестом пригласил меня сесть на диван. Я несколько брезгливо посмотрел на то место, где сидели наркоманки.

– Не бойся, – усмехнулся дилер. – Это же не бомжихи были, они чистые в каком-то смысле… Тем более, мы же в химчистке! Садись.

Я скромно сел на самый край, однако стараясь не касаться тех мест, где сидели предыдущие клиенты.

– Ты вообще – кто таков будешь? – спросил дилер, усаживаясь за свой стол. Ничего доставать он пока не стал, наверное, природная осторожность. Хотя, я уже видел два шприца…

– Я? Э… Семён я.

– Ну, это понятно, что не Вова. Нашёл ты меня как, спрашиваю? Я тебя раньше не видел.

– Сашка подсказал, щуплый, мелкий такой.

– Не знаю такого. Может, ты действительно мусорок, а?

Всё же я не только выглядел подозрительно, но и вёл себя не так, как нарик. Я просто не знаю, как я должен себя вести, что говорить и так далее, плюс, актёр из меня хуже некуда. И моя легенда про Сашку – фигня полная, ляпнул наугад, описав им своего брата. Надо что-то делать, иначе сейчас действительно огребу так, что трещины в рёбрах мне покажутся мелкой болячкой.

– Я вообще новенький, только два раза принимал RD, – я попытался сделать вид, что я расслабился, хотя сам при этом был натянут как струна. – Раньше на склад приходил, В Ломоносове который.

– А что перестал? – дилер мне по-прежнему не верил, но слова про склад его зацепили.

Я почувствовал твёрдую почву под ногами и продолжил идти в этом направлении. Когда врёшь – лучше одновременно подмешивать толику правды, причём такой, которая уже известна собеседнику, чтобы тому было от чего отталкиваться. И если половина фразы для него верна, а вторая является новой информацией, то он гораздо охотнее в неё поверит, чем в другом случае. Конечно, ещё эффективнее говорить только правду, но это получается не всегда.

– Так сгорел он! – я нелепо взмахнул руками для убедительности. – Пришёл сегодня утром, а там ментов полно, а самого склада нету! Как будто разбомбили его!

– Правда? – искренне удивился дилер. – Ну я узнаю, ты не волнуйся. Но это ещё ничего не доказывает про конкретно тебя.

– Михана знаешь? Носатый такой, он там типа бригадира был на том складе.

Обожаю волшебные фразы, особенно имена. Стоит произнести одно такое имя, как перед тобой тут же открываются двери, и тебе начинают доверять, почти что считая за своего. А Михаила дилер, похоже, знал хорошо.

– Допустим, я тебе верю, – сдался дилер. – Чего, говоришь, принимал? RD?

– Да. Мне Вика… Вики посоветовала… Молоденькая такая, лет пятнадцать, ещё говорит с американским акцентом.

– Хороший выбор, – одобрил дилер. – RD – новый товар пока на рынке, и достать его можно только у нас. Тебе сколько? Три?

– А? – не понял я. – А, не, две ампулы в самый раз будет.

В руках дилера внезапно оказались две ампулы жидкости. Я так и не понял, как он это сделал – он никуда не лез, ничего не доставал, просто ампулы появились в его руке (которая как по волшебству оказалась в резиновой перчатке – отпечатков не снять), будто телепортировались туда. Он протянул мне их и назвал цену.

– Да это же грабёж! – возмутился я и ляпнул наугад: – На складе дешевле было!

На самом деле, цену одной ампулы я так нигде и не узнал, но мой вывод был вполне логичен, что дилер в спальном районе нехило наживается на процентах, а на складе, основном рассылочном месте, должно быть гораздо дешевле. Видно, я оказался прав.

– Так то на складе, – дилер довольно улыбнулся. – Ты сам сказал, что нету больше склада, значит, следующий завоз будет не скоро, товар редкий, надо экономить.

Наживаться на честных людях, а не экономить, – хотел сказать я, но вовремя остановился. Это уже перебор, не надо переигрывать, я и без того являюсь источником больших подозрений у них. Пришлось залезть в карман и выгрести оттуда почти все деньги. А чтобы карман не пустел и не ощущал себя одиноким без денег, я положил в него обе ампулы.

– Благодарю, – кивнул я и встал.

– Подожди, парень, – остановил меня дилер, когда я был уже возле двери.

Я снова напрягся, одним местом ощущая, как захлопывается ловушка, в которую к моему несчастию я всё-таки угодил. Наверное, чего-то подобного мне следовало ожидать, но я почувствовал адреналин в крови, и меня понесло на волне импровизации и удачи. Когда-нибудь, она должна была закончиться.

– Прими четверть ампулы здесь, при мне, вот на этом диване.

– Так не пойдёт! – возмутился я. – А что мне потом делать с одной неполной ампулой? Да и вдруг, пока я буду в отключке, ты и твой пухлый дружок обчистите меня и выкинете на соседнюю помойку?

– Не обчистим, – дилер ехидно улыбнулся. – Я и так уже видел, что у тебя в карманах ничего не осталось.

Он отодвинул ящик стола и достал оттуда одноразовый шприц в упаковке и жгут.

– Держи, – он положил их на край стола. – И не бойся, стерильные.

– Но…

Внезапно дверь отворилась, и там показался толстяк Гоша. Всё, буль-буль кораблик! Сейчас он меня скрутит, а дилер воткнёт мне в вену иглу с наркотой. И будет потом у меня в семье два нарика – я и Сашка. Радостное будущее, я смотрю.

– Тут какая-то девка пришла, – сказал Гоша, пожирая меня глазами и вытирая грязной тряпкой мокрые руки.

– Клиент? – оживился дилер. – Ну, так впусти!

– Нет, – Гоша помотал головой, и его толстые щеки заколыхались как пудинг. Казалось, ткни в них пальцем, и они со звуком «Ву-у-у-у…» сдуются вместе с толстяком и осядут на пол.

Я подавил смех, вспомнив фильм, где услышал эту фразу. Ещё не хватало сейчас заржать… Нервы.

– Ну, так пошли её куда подальше и возвращайся, этого обработаем. Странный он какой-то, не нравится он мне.

– А я говорил, что он на мусора похож! Но девка требует тебя, говорит, по бизнесу пришла потолковать.

– Бизнес? Давай её суда.

Толстяк махнул рукой себе за спину, приглашая незнакомку, и подвинулся, пропуская её.

– Анна? – воскликнули одновременно я и дилер. Похоже, он был удивлён не меньше меня. Откуда он её знает? Или она и его клиентка тоже?

– С вас шоколадка, – улыбнулась девушка, подмигнув мне и подходя к столу дилера.

Выглядела она так же сногсшибательно, как прошлой ночью, даже одежда была та же. И, похоже, что она-то не удивилась, когда обнаружила меня здесь.

Дилер тут же встал по стойке «смирно», даже живот втянул, но его взгляд не изменился на более благожелательный – теперь он смотрел с подозрением на Анну. И немного со страхом.

Рука Анны натолкнулась на шприц со жгутом.

– А это что? – нахмурилась она.

– Это – его, – дилер кивнул в мою сторону. – Купил RD, я заставляю его принять часть дозы прямо здесь.

– Здесь? – Анна с отвращением оглядела маленькую комнатушку, в которой побывал далеко не один наркоман. – В этой шараге?

– Это мой офис, глупая баба! – возмутился дилер и моментально осёкся, заметив, как Анна достаёт зажигалку из кармана.

Похоже, мы оба знали, что за этим может последовать. Интересно, а он откуда знает об этом? Получается, что у Анны всё-таки есть способности? Вот только толстяк так же стоял с глупым видом, пытаясь сообразить, что же требуется от него, стоял и ни о чём не подозревал.

– Гоша, выйди и парня прихвати с собой, – велел ему дилер, неотрывно глядя на зажигалку. – Глаз с него не своди. Я тут разберусь с бизнесом, а потом мы им займёмся.

– Сделаем, – кивнул Гоша, протягивая руку, чтобы схватить меня за рукав.

– Это лишнее, – сказала Анна. – Я знаю этого парня. И я лично прослежу за тем, чтобы он принял RD.

Дилер усмехнулся:

– Идёт. Уж лучше бы ты, парень, принял RD здесь, чем рядом с ней. Ты даже не представляешь, как тебе не повезло.

Я пожал плечами:

– Думаю, у неё лучше, чем здесь.

– Ну-ну. Гоша, присмотри за ним, пока мы тут с дамой беседуем.

Мы вышли из офиса, Гоша тщательно закрыл дверь за собой так, что она снова слилась со стеной и заглушила все звуки с другой её стороны. Гоша подошёл к луже возле того места, где он опрокинул машинку, и бросил мне через плечо:

– Будь у меня на виду всё время. Если увижу, что ты двигаешься к выходу – поймаю и засуну вон в тот большой агрегат возле стены.

Он указал на одну из примеченных мной здоровенных стиральных машин. Ни одна из них сейчас не работала, и я даже не представлял, как же она должна шуметь во время работы – наверное, взлёт космического шаттла рядом с ней покажется тихим шёпотом. Но живут же здесь как-то люди, и я не думаю, что они бы позволили такой адской машине реветь на пол квартала у себя в подвале. Либо они все нерабочие и стоят для вида, либо же работают гораздо тише, чем я думаю.

– Думаю, мне там не понравится, – поморщился я. – Ты вот здесь лужу пропустил.