Текст книги "В поле зрения (СИ)"

Автор книги: Николай Айдарин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

Глава 21

План был прост: прорваться сквозь охранников, добраться до Сашки одновременно с Наумовым, разом захватить обоих и постараться выбраться отсюда целыми и по возможности невредимыми. Наши с Джоном первоначальные намерения снести к чертям базу и посадить в кутузку всех, кто здесь был, потерпели крах. Новый план был прост, и он был бы гениальным, если бы не был таким дерьмовым, поскольку у него были одни только слабые места: нас было только двое, а охранников, злых как собаки, выше крыши. Взять моего брата одновременно с Наумовым там, где сейчас сидел Сашка, было почти нереально как раз из-за них. Минутой раньше – и Наумов уже не дойдёт до нас, но минутой раньше нам никак не добраться. Минутой позже – и ни Сашку, ни Наумова мы не увидим. А уж выбраться отсюда живыми… ну меня-то Наумов может оставить в живых (отрубит ноги, чтобы я никуда больше не сбегал – зачем телепату ноги?), а вот Джон…

– Идём, у нас мало времени, – сказал я Джону.

Он снова двинулся первым, я прикрывал ему спину. Там, где мы только что стояли, проскочил пенсионер, подозрительно быстро и тихо двигавшийся, даже для человека моложе его вдвое. Вот только мы шумели сильнее, чем следовало.

– ПеПе, это ты? – донёсся сверху голос охранника.

Мы с Джоном переглянулись. Я пожал плечами и изобразил акцент ПеПе:

– Да.

Раздался треск рации, и охранник громко сказал:

– Тревога, парни! Пленники бегут!

Выглядывать из-за угла лестницы мы не стали, когда услышали, как охранник достал пистолет и передёрнул затвор. Я мысленно поблагодарил неведомого архитектора, который воткнул стену по центру лестницы.

Повсюду тут же захлопали двери, затопали многочисленные ноги. Ещё немного, и нас окружат.

– Долбани его! – сказал мне Джон, затем высунул пистолет из-за угла и выстрелил наугад. В ответ прилетели два выстрела, но тоже такие же точные, как и наш – похоже, охранник здорово струсил и спрятался.

Я на миг выглянул и увидел его голову, выглядывающую из-за дверного косяка, и чуть ниже пистолет. Я хотел вырвать у него его из рук, вмиг сконцентрировался и шевельнул рукой, представляя, как я выдёргиваю у него оружие собственноручно. Не сработало, и я тут же спрятался обратно. Охранник выстрелил на этот раз прицельно и сколол угол стены. Воздух наполнился цементной пылью.

– Не могу, – ответил я Джону. – Мне нужно больше, чем полсекунды.

– А так, не глядя?

– Я должен видеть его, иначе это не работает.

– На счёт три. Раз, два…

Мы не успели – снизу заявились ещё охранники, и Джон был вынужден выстрелить пару раз вниз, чтобы те не показывались из коридора. Нас окружили, и надо было срочно что-то сделать.

– Дай мне секунду! – сказал я ему.

Джон кивнул и выстрелил наугад за угол, при этом не отрывая взгляда от коридора снизу. Я тут же выскочил и, заметив, как охранник спрятался за дверным косяком, попытался снова сосредоточиться. Глаза я не стал закрывать – в прошлый раз это не сработало, может, если я буду смотреть на объект, то всё получится? Он снова показался, сначала высунув короткое чёрное дуло «Макарова», а затем посмотрев, что же здесь происходит. Я дёрнул левой рукой в сторону, пытаясь вырвать у него пистолет, но у меня снова не получилось.

Чёрт, неужели эффект от RD уже закончился?

Дуло медленно повернулось в мою сторону, я был открыт, и отпрыгнуть обратно за угол стены у меня уже не получалось – Джон вытянулся стрункой вдоль далеко не широкой стены, пытаясь скрыться от преследователей снизу, так что обратный путь уже был перекрыт. Я оказался во весь рост на линии огня, и выход у меня сейчас был только один – применить долбаный телекинез, иначе меня действительно расстреляют. Джон ещё раз выстрелил наверх, охранник снова дёрнулся, но уже не спрятался полностью, но это дало мне ещё долю мгновения.

Пистолет был плохой целью – всё время мельтешил, скрывался из виду, да и выглядел грозно, не смотря на свои скромные размеры. Другое дело – дверной косяк. Выступающая стена длиной в половину метра, сделанная явно из каких-то скреплённых вместе кусков толстой фанеры для того, чтобы просто поставить здесь дверь. Мне даже не надо было воображать, что я наваливаюсь на неё, и она отрывается от креплений и падает на охранника, это ощущение сложилось само благодаря многочисленным американским боевикам, где главный герой вроде Железного Арни швыряет супостатов в стену, которая легко проламывается такими снарядами.

Я ощутил под своими руками шероховатую, плохо окрашенную фанеру, которая ощутимо прогибалась под моими воображаемыми руками, и, приложив немного усилий, надавил на неё. Фанерная стена с треском оторвалась от потолка и стены сбоку и рухнула на охранника, на секунду задержавшись, когда напоролась на собственную дверь, воткнувшуюся в пол. Дверь подкосилась и, закрывшись, позволила упасть всей конструкции. Охранник вскрикнул от боли, когда стена сломалась, ударив его и похоронив под грудой обломков.

– Быстро, идём! – крикнул я Джону.

Тот бросился вслед за мной вверх по лестнице, мы перебежали через обломки стены, как мне пришла в голову ещё одна идея.

– Прикрой! – сказал я ему.

Я почувствовал тот самый азарт битвы, о котором так любят писать в фэнтези. Я ощутил его впервые в жизни, поскольку именно впервые в жизни у меня появилось оружие, которое я могу противопоставить врагу, не боясь при этом за моральные последствия для себя.

Я повернулся назад, к обломкам, и вытянул руки вперёд ладонями вверх, представляя, как они хватаются за один из больших кусков отколовшейся фанеры. Я мгновенно ощутил его тяжесть на своих руках, и поверьте мне, он действительно оказался тяжёлым, даже учитывая то, что я через телекинез ощущал предметы значительно легче, чем они были на самом деле. Я слегка присел и, увидев, как по лестнице вслед за нами уже поднимаются люди, напрягся, будто на самом деле поднимал своими руками этот кусок стены. И резко встал, сдвинувшись на полшага вперёд. Здоровенный кусок фанеры оторвался от земли, наполовину открыв валяющегося без сознания охранника, и резко полетел вперёд и вниз, оставляя за собой шлейф из опилок и мелкой пыли. Он летел плашмя, занимая почти всё пространство на лестнице, пока не ударился о запаниковавших перед ним людей и не снёс их обратно к лестничному пролёту. Обидно было то, что обломок оказался узким, хоть и длинным, так что путь он не заблокировал, но зато создал кашу, не позволявшую охранникам быстро встать.

За моей спиной быстро прозвучали два выстрела, кто-то пронзительно закричал, и я торопливо оглянулся, опасаясь, что кто-то добрался до Джона. Стрелял Джон – коридор поворачивал влево через десять метров, и на этом повороте лежал Дима, корчащийся от боли в прострелянном левом бедре. Пистолет он выронил, и тот валялся теперь метрах в двух от него. Он попытался подползти к нему, но Джон быстро подбежал и пинком отбросил пистолет в сторону, а затем направил своё оружие в лицо второму предателю.

– Джон! – крикнул я. – Не надо! Он не стоит того.

Джон замешкался, но пистолет не убрал. Я подбежал к ним и опустил руку Джона самостоятельно, при этом ещё и встав между ними. Пол оказался скользким рядом с Димой из-за крови. От её запаха у меня начала кружиться голова, ещё не успевшая до конца пройти после моего последнего применения телекинеза. Я схватил Джона за плечо и потянул в сторону, дальше по коридору.

– У нас нет на это времени, Джон!

Он не сопротивлялся, но даже пока мы удалялись от Димы, он продолжал злобно смотреть на него.

– Лучше бы ты дал мне его пристрелить, – недовольно буркнул он.

Комната, где сидел Сашка, была за следующим поворотом, но когда мы добрались до неё, я увидел в конце коридора ещё одну лестницу и Наумова, который тащил вниз упирающегося пацана. Мы опоздали.

– Задержите их! – бросил Наумов своим двум охранникам в военной форме.

Они повернулись к нам и направили в нашу сторону автоматы и начали стрелять. Буквально за секунду до этого я печёнкой ощутил, что меня хотят нашпиговать свинцом, и, схватив Джона, рванул к открытой двери комнаты, где держали Сашку. Пули просвистели в опасной близости от нас, едва не задев.

Комната оказалась полупустой и маленькой, без второй двери и с зарешёченным окном. В ней был только диван, табуретка и допотопный куб советского чёрно-белого телевизора, который сейчас что-то беззвучно показывал.

– Здесь нет выхода, – заметил Джон, вставая с пола.

– Правда что ли? – съязвил я.

Я обернулся и увидел в стене напротив окно, ведущее во внутренний двор здания. Без решётки. Джон проследил за моим взглядом и, приподняв бровь, спросил:

– Туда? Высоковато…

– Второй этаж, – сказал я таким тоном, будто каждый день прыгал с такой высоты. – Стеклопакет мешает.

Я схватил телевизор, отошёл на пару шагов назад, разбежался и бросил тяжеленный зомбоящик в окно, придав ему ускорение телекинезом – без него я бы ни за что не добросил его. Едва телевизор показался в коридоре, как в него полетели пули, но стрелявшие солдаты, похоже, не любили целиться – ни одна не попала, и телевизор, благополучно добравшись до окна, пробил в нём дыру и вылетел наружу. Я молча показал Джону три пальца, затем согнул один из них и приготовился бежать. Он отбросил пистолет с полупустой обоймой и достал второй, который я отобрал у докторши внизу, кивнул, мол, понял, и тоже приготовился, встав впереди меня. До нас уже доносился топот ног преследователей, задержавшихся на лестнице, но теперь торопившихся на окончание вечеринки, боясь пропустить финал программы. Хрен им.

Я согнул второй палец и затем последний, и рванул с места вслед за Джоном. Он открыл стрельбу по солдатам прямо на бегу, не целясь в них и смотря только на окно, я бежал сразу за ним. Прозвучала короткая очередь, но поздно – мы уже добежали и прыгнули. Джон аккуратно и очень точно влетел в дырку в стекле и вылетел наружу, я же немного промахнулся и наполовину врезался в стекло – меня снесло чуть в сторону от дырки. Я сгруппировался в прыжке и даже прикрыл лицо рукой, стекло расцарапало мне спину сквозь рубашку, и я вместе с обломками вылетел на холодный воздух внутреннего двора. Я не видел, сколько было до земли, что было у меня под ногами, и куда я летел. Мне показалось, что я завис в воздухе на вечность, желудок сжался в страхе, и я уже пожалел о своём решении сбежать через окно. Но земля наконец-то бросилась на меня, я больно ударился ступнями, перекувыркнулся и напоролся на своего американского друга. Затем я с трудом встал, ощущая лёгкое головокружение и боль в расцарапанной спине и, помогая подняться Джону, сказал ему:

– Блин, ты не мог приземлиться чуть дальше?

– Двигаем отсюда! – вместо ответа рявкнул он.

Двор был небольшой, явно слишком маленький для того, чтобы в нём можно было надолго скрыться от преследователей, но обильно утыканный в песчаный грунт арматурой и прочими кучами хлама, за которыми можно было прятаться как минимум от двух сторон дома из трёх. Оставалось только удивляться, как это удачно мы приземлились – под соседним окном наш побег бы тут и закончился из-за смотрящих в небо металлических прутьев, сваленных в большой зелёный мусорный контейнер. Наверху бандиты стали перекрикиваться, пытаясь нас увидеть внизу, но пока нам удалось на несколько секунд спрятаться и перевести дух.

Где-то совсем рядом скрипнула дверь, и я услышал голос Сашки:

– Пусти меня, мой брат убьёт тебя!

– Заткнись! – рявкнул на него Наумов. – И пошевеливайся, катер ждёт.

Катер! Наумов намеревался удрать через море отсюда!

Я дёрнулся, чтобы выскочить из-за мусорной кучи и увидеть Наумова с Сашкой, но Джон схватил меня за шиворот и очень вовремя остановил – я на краткий миг мелькнул-таки за кучей, и то место, где я должен был встать, взорвалось от многочисленных точных выстрелов.

– Вон там! – раздался крик сверху. – Я что-то видел!

– Николай, это ты? – громко спросил Наумов.

– Тихо, не отвечай, – прошептал Джон. – Переползём туда, пусть ищут нас…

Мы осторожно поползли к соседней куче, рядом с которой была вырыта траншея для прокладки труб.

– Коля, зря ты отказался присоединяться ко мне, – продолжал Наумов. Его голос постепенно удалялся. – Но на нет и суда нет. Да, кстати, тут кое-кто жаждет видеть тебя.

Я подумал, что он говорит про Сашку, но я ошибся.

– Убей их, – закончил Наумов.

– Надоели мне твои приказы, – услышал я голос, от которого у меня побежали мурашки по коже. – Но я с удовольствием сделаю это.

Алексей был здесь.

Я на секунду снова снял ментальный барьер, чтобы понять, где находится Наумов с Сашкой, где стоит метатель молний, и где находятся остальные враги. Это оказалось значительно труднее, чем в прошлые разы, похоже, RD действительно переставал действовать, но я узнал, что хотел. И расплатился за это резко усилившейся головной болью, сильно мешавшей мне рассуждать здраво.

– Там Наумов, Сашке в рот кляп воткнул, – прошептал я Джону, показывая вправо на выход из двора. Сдвинул руку немного левее: – Там Алексей.

– А что со стрелками?

– Разделились, часть остаются наверху, часть спускаются сюда, к нам.

– Приплыли, как говорите вы, русские.

– Да, – я был вынужден согласиться с ним. – Ещё немного, и начнём плавать к верху пузом как дохлая рыба.

Я понимал, что мне надо как-то прорваться через Алексея, чтобы попытаться догнать удирающего Наумова, но это могло оказаться смертельным для нас. Хотя, о чём я говорю? Сидеть здесь для нас тоже не цветочки собирать на поле.

Я ещё раз оглянулся, внимательно осматривая всё вокруг, и смотрел, пока мне в голову не пришла идея:

– Приготовься, – тихо сказал я Джону. – Когда услышишь грохот, беги к ближайшей машине и постарайся завезти её к моему приходу. Но постарайся, чтобы тебя заметили как можно позже.

– А ты куда? – нахмурился он. Ему идея бежать одному через простреливаемые барханы не слишком нравилась.

– Отвлеку их.

План мой был глупым, как и все предыдущие, но ничего лучшего я придумать сейчас не мог. Время истекало, и если не остановить Наумова сейчас, то больше я своего брата не увижу, даже если каким-то чудом переживу эту схватку и выберусь из неё не полным психом. Дело в том, что я заметил, что под окном у противоположной стены находится копия мусорного контейнера, в который мы благополучно не угодили при падении, и я собирался заставить стрелков отвлечься на несуществующие цели и как следует разозлить Алексея, чтобы дать Джону несколько секунд для того, чтобы он успел добраться до машины и каким-то неведомым образом включить мотор. Но главная проблема была в том, что второй контейнер я не видел полностью, только самый его край и парочку макушек торчащих прутьев. Как я уже успел убедиться совсем недавно – этого было мало. Но, слава небесам, мне не нужно было бежать прямо к этому контейнеру, достаточно было перебраться через один бархан.

Я повернулся в нужном направлении и вперился взглядом в странного вида угловатый обломок арматуры – такой точно должен быть снизу зацеплен за другие, и если его дёрнуть вверх, то это создаст нужный эффект. Руку я вытягивать не стал, боясь, что мне её отстрелят, поэтому только выставил ладонь и сложил пальцы так, будто я на самом деле схватил эту железяку. Воображение послушно поддалось и дорисовало недостающие детали, и пальцы мгновенно ощутили холод шероховатого металла. Я, ощутив, как у меня начинает нагреваться голова, точнее лобная её часть, попытался поднять обломок.

– Тяжёлый, скотина! – выдохнул я. – Готовься, сейчас я его…

Обломок, наконец, поддался и, издав противный скрежет, от которого у меня свело зубы, высек сноп искр из контейнера и приподнялся из него на полметра. Джон тут же побежал по траншее, огибая мешавший ему бархан и стараясь пригибаться как можно ниже.

– Там! – крикнули откуда-то издалека. За этим криком тут же последовали выстрелы по контейнеру, и я моментально отпустил обломок.

Тот грохнулся обратно, и от этого грохота у меня ненадолго заложило уши, настолько он был громкий.

Меня немного затрясло от нервов и холода, раны на спине и запястьях засаднило, а во лбу, как мне показалось, застрял крошечный уголёк, раскалённый до температуры Солнца. Но отвлечься на это я не мог, я упускал драгоценные секунды, поэтому я собрал остатки мужества в области ног и зайцем побежал за соседний, возле средней стены, бархан.

– Вижу, перебегает! – крикнули совсем рядом.

Песок был твёрд как камень, отчего бежать по нему не составляло труда, но просвистевшие пули буквально подарили мне крылья. Я перелетел оставшуюся пару метров по склону и, прыгнув, скрылся от стрелков за песчаным барханом, съехав вниз на исцарапанной спине. Рану защипало совсем по страшному, она, должно быть, сейчас была забита проклятым песком. Ненавижу песок!

– От меня не убежишь, парень! – услышал я невдалеке голос Алексея. – Теперь ты мой!

Принесла нелёгкая…

Блин, где же там Джон? Добежал ли он или нет?

Как раз тут же раздались выстрелы, но всего парочка и уже не по мне – Джон пересекал остаток расстояния до машин. Бандитов он явно интересовал гораздо меньше меня, да и Алексей на него тоже, поди, не отвлекался.

Я взглянул на второй контейнер, но, к моему сожалению, как оказалось, арматура торчала вовсе не из него, а из соседней стены. Выдернуть её я не мог при всём моём желании.

– Ох, – простонал я и тут же осёкся.

Я начал шарить руками в поисках того, чем можно было запустить в оказавшийся пустым контейнер, но ничего, кроме затвердевшего и местами оледеневшего песка, не было. Точно, заледеневший песок! Я со скоростью бешеной собаки вырыл увесистый кусок, пытаясь не обращать внимания на то, что при этом я умудрился расцарапать пальцы о какой-то мелкий мусор. Взяв его в руки, я хотел было его швырнуть так, собственными силами, но понял, что толку от этого не будет – Алексей где-то совсем рядом, я даже слышу, как он сопит, так что он точно заметит летящий предмет и поймёт, что я не побежал дальше, а притаился за барханом. Снова телекинез, иного выхода не было. Как бы ни был он хорош, но голова у меня болит всё сильнее, а в текущей ситуации это плохо. Единственный плюс – то, что сейчас холодно, изо рта даже пар идёт, и благодаря этому я переношу боль гораздо легче. Но мне уже сейчас чертовски холодно, исцарапанные руки побелели и плохо слушаются, а кровь из них еле идёт.

Я пристально посмотрел на кусок льда с песком в моих руках и представил, как он срывается с моих рук и быстро летит максимально близко к земле прямо к контейнеру, пока не ударяется об него. С третьей попытки лёд, даже не пытавшийся подтаять на моих ладонях, всё-таки оторвался от моих рук и таки полетел вперёд. Он не преодолел и половины расстояния, как я почувствовал, что я не сумею его довести до конца, головная боль мешала сосредоточиться, кусок льда я ощущал с небольшими перерывами, словно радио с плохим приёмом. И тогда я сделал отчаянное усилие и придал ему максимальное ускорение, на которое я был сейчас способен, и отпустил его. Камень действительно чуть ускорился, но дальше полетел по параболе и через пару метров уже коснулся твёрдой земли.

Чёрт.

Нет, ха! Спасибо морозам и недавнему дождю – он покатился по обледеневшей земле, разваливаясь на куски, и затем, пусть и значительно слабее, чем должен был, легонько ударился о контейнер, издав тихий стук, словно я нечаянно его коснулся.

– Он возле мусорки! – крикнули где-то позади.

– Я сам! Не стрелять! – тут же воскликнул Алексей.

Вот он, мой шанс!

Я выполз из-за бархана и увидел в двух метрах от себя Алексея, который генерировал двумя руками электрический шар размером с арбуз. Он стоял ко мне почти спиной, и заметил меня только в самый последний момент, когда я уже летел к нему. Он успел метнуть шар в контейнер, так что он оказался беззащитен, когда я налетел на него. Я сбил его с ног и повалил на землю, затем тут же вскочил, споткнулся о его голову (признаюсь, специально) и побежал к машинам так быстро, как только мог. Стрельбу никто не открыл по мне, должно быть, боялись разгневать Алексея. Я надеялся, что я таки смог вырубить его если не своим прыжком, так хоть ногой когда я вставал, но не тут-то было. Он был выше меня более чем на голову и тяжелее раза в полтора, и преимущество поэтому было не на моей стороне. Он взревел от злобы за моей спиной, и, когда я уже преодолел половину расстояния до машины Алексея, в которой Джон отчаянно пытался завезти двигатель без ключей, я не вытерпел и оглянулся.

Алексей стоял на коленях, его лицо заливала кровь из рассечённой брови, а изо рта при выдохе вместе с паром вырывались фиолетовые искры. Он широко развёл руки в стороны, создал в каждой ладони по маленькому сиреневому шарику и стал сводить ладони вместе. Было отчётливо видно, что ему это удаётся с трудом, будто он пытался совместить вместе одноимённые полюса магнита, но он продолжал давить. Когда между ладонями осталось совсем небольшое пространство, из шаров стали вырываться мелкие длинные молнии, воздух вокруг потемнел, тем самым усилив фиолетовое сияние, и, наконец, он соединил ладони. Всё произошло за какую-то секунду, может, чуть больше, но для меня время сильно замедлилось, позволяя разглядеть всё как следует. Раздался тихий хлопок, а затем из его ладоней показалась стремительно расширяющаяся полусфера, сотканная из фиолетово-красных молний. Она подняла в воздух мелкий мусор и песок с земли и быстро покатилась в мою сторону, усиливаясь и снося всё, как ударная волна.

– Чёрт, – выдохнул я.

До машины оставалось метра три, не больше, когда эта волна достигла меня. Я услышал, как позади меня что-то затрещало, воздух по периферии заискрился и стал красно-фиолетовым, волосы на затылке встали дыбом, меня укололо в оголённую кожу на спине рядом с царапиной, и затем волна, оторвав меня от земли, прошла сквозь меня.

Было очень больно, я попытался закричать, но не смог – время совсем остановилось, я повис в воздухе посреди этой волны, я кроме неё больше ничего не видел. В тело будто воткнулись тысячи мелких иголок. Мне стало нестерпимо жарко, настолько, что мне захотелось содрать с себя кожу. А потом время продолжило своё течение.

Волна прокатилась дальше, быстро рассеиваясь, до машины она уже добралась значительно ослабленная, а после неё исчезла совсем. Я пролетел остаток расстояния по инерции, меня швырнуло на крышу автомобиля и протащило вперёд, по лобовому стеклу и капоту, пока я не свалился на землю. Тело снова свело жестокой судорогой, но быстро отпустило – похоже, мне снова повезло. Будь я на пару метров ближе к Алексею, то я бы… я бы… я не знаю, во что бы я тогда превратился. Но ничего хорошего со мной точно бы не произошло.

– Ни хрена себе! – крикнул Джон, вытаращив глаза.

Мотор наконец-то завёлся, похоже, электрическая волна способствовала этому, Джон выскочил из машины и втащил меня в неё на заднее сидение, затем сам сел за руль. Мотор взревел, и автомобиль резво бросился наутёк. Кто-то по нам открыл стрельбу, заднее стекло тут же осыпалось на меня, я, борясь с задеревеневшими мышцами, попытался стряхнуть с себя осколки. Затем мне даже удалось слегка приподняться, чтобы увидеть, где мы едем.

Мы неслись на всех парах вниз по склону прямо к пристани, до которой было метров триста. Уклон, к сожалению, оказался небольшой, так что попасть по нам стрелявшим позади нас было только чуть сложнее.

– Ты живой? – крикнул Джон, не оборачиваясь.

По бокам начали мелькать небольшие шаровые молнии, выжигающие землю в месте соприкосновения, Джон отчаянно крутил баранку, пытаясь уклониться от возможных попаданий. У меня появилось ощущение дежавю.

– Пока да, – прохрипел я.

Надо отдать должное этой электрической волне, что меня поразила – я ненадолго согрелся, хоть теперь у меня и горело всё тело.

– Хреново выглядишь, – заметил он, глянув на меня через зеркало заднего вида.

– Косметичек не ношу. Где Наумов?

– Возле пристани, вылезает из машины.

– Чёрт, хорошая новость бы не помешала сейчас.

– Есть такая: я не вижу на пристани охранников.

Я с облегчением выдохнул – хоть что-то. Ещё немного, и мы догоним Наумова и отберём у него Сашку. Алексей и все его пособники остались позади, и, может быть, мы даже переживём остаток этого дня. Через пару десятков метров выстрелы прекратились, даже Алексей, похоже, окончательно отстал от нас, мы благополучно добрались до пристани. Джон вылез сам и помог выбраться мне – у меня плохо сгибались ноги. Чувствовал я себя совсем отвратно, голова трещала так, что, казалось, сейчас точно развалится на куски или лопнет, как переспелый арбуз, кожа стала красная, как у рака, и пахла гарью, а кровь на мелких ранах запеклась до чёрной корки. Хорошо хоть мне не так холодно, похоже, воздух у воды был значительно теплее. Небо начинало медленно чернеть, поднялся слабый ветер с воды, которую покрыла мелкая рябь. Похоже, приближался ещё один дождь.

Наумов уже успел скрыться в единственном здании на пристани – наполовину отреставрированном строении с выбитыми здоровенными окнами с правой стороны высотой в два этажа. Внутри была небольшая площадка, на которую, должно быть, разгружали груз с прибывающих катеров. При желании, в здании можно было даже поместить довольно большую яхту, если, конечно, убрать мачту с парусами. Мы с Джоном кое-как доковыляли до этого здания и вошли внутрь. Наумов был возле двух небольших спортивных катеров и пытался вытолкнуть на катер упирающегося Сашку.

– Ни с места, ублюдок! – крикнул Джон, направляя пистолет на Наумова.

Мой брат увидел нас и, со всей силы наступив на ногу Наумову, вырвался из его рук и побежал к нам. Наумов попытался его схватить, но Джон тут же помахал пистолетом:

– Ещё раз выкинешь что-нибудь – пристрелю как собаку.

Наумов усмехнулся:

– Ну-ну. Знаешь, люди становятся жутко самоуверенными, когда держат в руке пистолет. Им в голову ударяет моча, и они тут же начинают считать себя теми, кто диктует условия.

Сашка добежал до нас и бросился ко мне. Руки у него были связаны за спиной, а рот залеплен широким скотчем.

– Я сниму скотч рывком, – предупредил я его. – Потерпи.

Я схватил угол скотча и резко дёрнул его в сторону, но парень держался молодцом и даже не вскрикнул. Я развязал ему руки и обнял его, а затем повернулся к Джону:

– Надо сматываться.

Джон кивнул, и мы медленно пошли навстречу Наумову.

– Может, его лучше здесь застрелить? – громко, чтобы он расслышал, спросил у меня Джон.

– Нет, – я покачал головой. – Он нужен живым, чтобы с меня сняли обвинения.

Наумов по-прежнему улыбался. Похоже, он по-прежнему считал себя хозяином положения, и мне это жутко не нравилось. Я уже собрался было залезть ему в разум и узнать, какую пакость он нам приготовил, но я не успел. Сверху, прямо с неба через широкую дыру в потолке упал высокий человек в чёрном, пахнущем гарью плаще. Под его ногами в изобилии искрили молнии, создав что-то вроде светящегося голубым электрического диска, который помог Алексею не только затормозить при падении, но и ещё и спланировать в сторону таким образом, что он приземлился чётко рядом с Наумовым.

Я тут же скис. Весь план окончательно полетел в тартарары.