Текст книги "Ошибка Улья (СИ)"

Автор книги: Николай Малунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц)

Глава 3. «Ландскнехт».

Темные коридоры подземного научного комплекса были наполнены нечеловеческими криками. Стоны, всхлипы, шорохи и клекот… Самым ужасным был именно он, звук похожий на птичий, на гортанные звуки человека с обожженными связками, это был зов зараженных страшным вирусом существ, которые еще недавно были простыми людьми. Он шел откуда–то с нижних этажей и постепенно приближался. Капитан, израненный, в разорванном бронежилете, с треснутой маской военного шлема с панорамным стеклом противогаза на лице безвольной куклой болтался на плечах сержанта, ударяясь шлемом о его могучую спину. Он морщился при каждом шаге друга, который неустанно тащил его наверх, прочь из этого страшного места. За какие–то сутки от элитного, вооруженного до зубов отряда осталась всего пара человек. Они брели по темным коридорам, заполненным ядовитыми для простого человека спорами вырвавшегося на свободу смертельного вируса, пытаясь добраться до точки эвакуации. Совсем скоро должна прибыть подмога, а там внизу, на‑7 этаже остались гражданские, которые верят им и ждут помощи. Бывший охранник обычной городской школы, а до этого такой же бывший спецназовец, прошедший не одну горячую точку, волей судьбы оказавшийся в самом сердце натурального зомби–апаклипсиса, тяжело ступал по арматурному полу аварийного коридора, стараясь как можно аккуратнее нести свою ношу. Капитан уже несколько раз проваливался в бессознательное состояние, но каждый раз возвращался из него.

– Держись, капитан, – рычал сержант, преодолевая очередной завал из мусора. – Еще чуть–чуть!

Удерживая одной рукой пулемет, он аккуратно подошел к закрытой двери, ведущей в основной коридор. По расчетам, они должны были обойти большое скопление тварей и выбраться почти к самому подъему, ведущему на‑4 этаж. Выше их быть не должно, но те, что шли попятам, рано или поздно все же нагонят их. В рюкзаке у Ландскнехта остался один барабан на 250 патронов, до которого еще нужно было добраться. В пристегнутом, 100-патронном барабане оставалось менее половины, второй, почти полный, висел на поясе в подсумке. «Должно хватить, должно хватить!!!» – шептал про себя сержант, аккуратно приоткрывая дверь.

В коридор ворвался прохладный поток ветра. Он пробежал по переборкам и швеллерам, загудел в трубах и умчался куда–то вниз, к реактору, густо оплетенному живой грибницей, яд которой пронизал все подземное укрытие.

Выглянув в темный проем, подсвеченный в прозрачном забрале шлема зеленым маревом ночного видения, сержант тихо открыл дверь, протиснулся в проем и втащил за лямку на разгрузочном жилете вновь потерявшего сознание капитана.

Они успели отойти от наглухо закрытой за собой двери всего на несколько шагов, когда в нее с громким стуком что–то врезалось изнутри. По коридору разнесся гул, навстречу которому пришел сперва одиночный клекот, затем почти мелодичный перелив из нескольких голосов, а затем в коридор, заглушая все остальные звуки, ворвался целый хор из крика, воя, рыка и топота…

Сержант скрежетнул зубами и прибавил ходу, постоянно оглядываясь.

* * *

Странный туман накрыл их на половине пути к выходу, где–то в районе кухни. Он сочился отовсюду, поднимаясь через бетонный пол. Сержант замер в нерешительности, видя, как зеленоватый в ночном видении газ сочится прямо из бетонного перекрытия, словно вытекает из приоткрытых дверей, тугими щупальцами скользит по стенам из вентиляции.

– Газ! – громко прошептал он в микрофон.

Капитан запрокинул голову, насколько это было возможно.

– Брось меня! – попросил он. – Со мной ты не пройдешь. У меня есть маска, у тебя–то нет, а если это отравляющий?

– Прорвемся! – прорычал Кнехт, разминая плечи. – Он вновь аккуратно погрузил капитана и, отдышавшись, набрав полные легкие воздуха, сделал первый шаг. Туман окутал их фигуры, скрывая под непроглядной пеленой.

Кнехт шел практически на ощупь, благо, что коридор был прямым, как стрела. Рука в перчатке коснулась дверного проема. Первый, второй, третий… На десятом в голове начало шуметь. Легкие стали давать знать о себе, требуя порции нового воздуха. Добравшись до поворота, сержант начал волноваться. Газ занимал все видимое пространство, а пространства этого, к слову сказать, было не так уж и много… Буквально метр, полтора, дальше стояла сплошная зеленая стена.

Газ был странным, больше похожим все же на туман. Он липкой влагой оседал на руках, слегка холодив открытые части тела. Никаких неприятных ощущений в виде слезотечения, жжения или чесотки сержант не ощущал. Дойдя до второго перехода, он наконец–то сделал небольшой вдох. Сразу почувствовав кислотно–химический запах, ускорил шаг, вдыхая воздух маленькими порциями.

Туман пропал также внезапно, как и начался. Он стал редеть и истончаться. Выйдя из марева, боец жадно вздохнул, набирая горящие легкие. Глотая на ходу такой приятный «чистый» воздух, осмотревшись, Ландскнехт понял, что они почти добрались до выхода с этажа.

– Оставь… меня… – усталым голосом проговорил капитан, пытаясь сосредоточить свой мутный взгляд на коридоре.

Камера на его шлеме была разбита, и потому ночное видение не работало, но активные микрофоны по–прежнему работали и исправно транслировали звук, доносящийся до них.

– Оставь! – твердо повторил капитан и попытался сбросить руку друга.

Сержант злобно дернул лямку, и офицер клацнул зубами, прокусив губу.

– Ну не уйдешь же!.. – зашипел он снова на друга.

Внезапно сержант остановился, и капитан смог перевести дух. Они находились на развилке коридоров. Вправо уходил туннель, опоясывающий базу по периметру, левый – вел к переходу на‑3 этаж. Грохот догонявшей их толпы усиливался. Сержант оглянулся. Коридор еще утопал в темноте, и прибор ночного видения, объединенный с тепловизором, пока не высвечивал цели.

– Бро–о–о-ось! – проорал в микрофон капитан. – Колян! Это приказ!

– Хрен тебе, – злобно отозвался сержант.

Он пихнул плечом ближайшую железную дверь, ведущую в какое–то помещение, быстро осмотрел его, водя перед собой стволом пулемета. Пара столов с компьютерами, какие–то шкафчики слева и длиный стеллаж справа.

– Пойдет, – проговорил сам себе и втащил раненного капитана в помещение. – Жди тут, я отвлеку толпу, уведу их выше, постараюсь положить в коридоре побольше тварей, а ты забаррикадируйся и не высовывайся!

Капитан, сплюнув кровь на внутреннюю часть маски, болезненно поморщился. Сержант видел в зеленоватом свете ночника его лицо. Некогда пышащий здоровьем и оптимизмом, сейчас капитан был искажен болью, усталостью от бесконечного боя, длящегося всего вторые сутки. Он тяжело дышал, отчего маска противогаза постоянно запотевала.

– Ты это, – прошептал офицер, протянув руку другу. – Дай гранату…

– Хрена тебе, – снова прорычал Ландскнехт, выпрямляясь в тесной для него комнатушке. – Чё удумал–то? Все лавры посмертно себе? Последний патрон и гранату на грудь?..

– Дурак? – искренне удивился капитан. – Я ее им в тыл закачу, если сунутся ко мне… я не ты, – капитан закашлялся и прислушался ко все усиливающемуся гулу сотен или даже тысяч ног–лап. – Я не ты, Кнехт, меня кажись, никто так не охраняет… Нет у меня никакого предназначения, я ошибался… Так что давай гранату. А лучше две и быстро вали наверх, они уже рядом…

Сержант угрюмо покачал головой.

– Если ты что–то задумал, капитан, я тебя на том свете достану и эту гранату знаешь куда тебе засуну?

– Черти будут рады, – с улыбкой отозвался мужчина и закрыл глаза от очередного приступа боли.

Сержант вновь скрежетнул зубами. Отстегнул с разгрузки две РГД-шки и протянул другу.

– Иди уже, – проговорил, не открывая глаз. – Или хочешь спалить мой секрет тут?

– Ты это, – внезапно шмыгнул носом сержант, – главное держись, я быстро, я этих тварей на куски порву, только за патронами метнусь…

– Ага… – донесся тихий голос.

– Держи рубежи, – протянул сержант свой кулак другу.

– Держу, – кивнул капитан, и они стукнулись костяшками пальцев по старой доброй традиции.

Кнехт вышел, пригнувшись, из комнаты, услышал, как друг пыхтя в микрофон, подтащил к двери стол, забаррикадировал им вход изнутри.

В дали коридора, в темноте показались первые алые точки. Твари приближались. Тепловизор уже уловил их горячие тела, в то время как ночное видение высвечивало еще пока только светлые стены и темный пол. Кнехт отошел в сторону подъема на следующий этаж. " Кля, кля, кляа–а–а-а», – доносилось из коридора, «Аы, Аы, Аы–ы–ы-ы», – вторило ему.

Сержант, пятясь, поменял барабан на пулемете, убрал его за спину. Потянул рукой из ножен за плечами свой топор. Огромный, с широким лезвием с одной стороны, словно из какого–то аниме, и плоской частью, как у отбивного молотка, с другой. Измазанный кровью, весь в зазубринах от недавнего боя, он не раз уже спасал ему жизнь. Патроны нужно поберечь. Его задача оттянуть как можно больше этих существ от двери, за которой спрятался капитан, и каким–то образом, не погибнув под огромным валом, выбраться с этой чертовой базы.

Сняв аптечку с бедра, он неуклюже вынул шприц со светящейся зеленой жидкостью. Стукнул пальцем, взбивая пузырьки, и ввел иглу в сгиб левой руки. Выдавив содержимое шприца, откинул его в угол, сложил аптечку, прикрепил на место и принялся ждать, когда адский стимулятор начнет действовать.

– Встаньте покучнее, – шептал он, ощущая, как кровь разгоняет по телу химию. – У меня патронов маловато…

В голове зашумело, в ушах загудело. Сердце постепенно разгонялось, кожа словно начала гореть огнем. В глазах на миг потемнело и внезапно все прояснилось. Сержант махнул топором, видя, как лезвие, словно в замедленной съемке, разрезает тугой воздух перед собой. Кивнул своим мыслям. Поведя плечами, он почувствовал, как мышцы стали наливаться силой, как скрипит под напором одежда и хрустит, раздвигаясь, броня. Он тихо рыкнул в темноту, поудобнее перехватив оружие.

Тепловизор исправно передавал картинку на стекло шлема. Огромный вал от пола до потолка, копошась и переливаясь всем оттенками от бледно–желтого до ярко–красного, катился ему навстречу. Сержант посильнее сжал рукоять топора, продолжая пятиться. Ночное видение наконец–то высветило живую стену существ, которые перебираясь друг через друга, стремились вперед. Сделав еще один шаг, парень замер. Топор в его руках дрожал от нетерпения.

Твари кинулись на него одним рывком, не дойдя пары метров. Три быстрые, размытые в ночном видении тени метнулись навстречу своей смерти. Свистящее острие топора разрубило воздух, а вместе с ним и тела бывших людей пополам.

– Эх, дубинушка, – прогудел сержант, вновь размахиваясь, – ухнем!

Обратным движением он впечатал в стену еще парочку, превратив их тела в кашу. Снова свист острия и несколько обезглавленных зараженных повалились на пол. Резкий тычок от себя – и целый ряд оказался на полу, под ногами своих соратников. Крутанув оружие над головой, сержант свалил второй ряд поверх первого, словно косарь пшеницу. Зараженные зашевелились, но вторым ударом обухом топора сгреб их всех к стене, расплющив. По бетону плеснуло что–то черное в зеленоватом отблеске ночника, обратное движение – и новый ряд тварей пал на пол.

Топор, рассекая воздух, звенел в руках сержанта, который медленно отступал, вытягивая наступавших из каши разорванных органов и обрубков тел, заставляя их растягиваться, мешать друг другу, а не атаковать всем скопом.

– Давай, давай, – прорычал он, и динамики на его шлеме усилили его голос. – Не отставай!.. Всем достанется!

Когда напор немного поубавился, а руки солдата начали уставать, он резко развернулся и бросился прочь по коридору к подъему на следующий этаж. Еле протиснувшись из–за массивной брони и огромного рюкзака за спиной, в узкий для него дверной проем, он потянул ручку под самым потолком, опуская за собой решетчатую перегородку. Зараженные врезались в нее практически в тот же момент. Перегородка задержала их, но долго она не продержится, потому сержант понесся по плавно поднимающемуся бетонному полу, напрягая мышцы ног, сбивая дыхание.

Выскочив на следующий этаж, он вновь дернул за ручку, отгораживая спуск и коридор очередной дверью. Внизу раздался грохот падающей арматуры. Зараженные навалились всем скопом и выдавили хлипкое препятствие. Сняв с пояса на спине мину типа «клеймор», Ландскнехт быстро установил ее в глубине коридора так, чтобы когда рухнет очередное препятствие в него успело бы набиться побольше существ.

Второй этаж состоял, в основном, из административных помещений и потому коридор здесь был заметно уже, чем коридоры третьего. Серые двустворчатые двери, ведущие в подсобки, кабинеты и лаборатории находились друг напротив друга. Их створки доходили до самого потолка и были сделаны так, что если открыть обе двери, слева и справа, створки превращались в перегородки, а толстые горизонтальные ручки на них – в запоры. База была военной, здесь разрабатывали и изучали как химическое, так и бактериологическое оружие, и потому и снаружи, и внутри были разработаны различные системы безопасности на случай непредвиденных ситуаций – от пожара до проникновения нежелательных элементов.

Добравшись до первой двери, сержант распахнул ближайшую пару створок, зафиксировал их ручками. Получилась практически глухая перегородка поперек коридора. То же самое он сделал со второй и третьей парой дверей, перегородив весь коридор подобием сот. Добравшись до конца коридора, он, тяжело дыша, скинул рюкзак с плеч, открыл его и начал готовиться к очередному бою.

Створки хоть и были довольно толстыми, но, по сути, оставались дверьми – деревянным полотном, обитым металлом, которые тоже долго не продержатся под напором сотен оголодавших зараженных. Сержант не ставил себе цель сбежать, а, напротив, хотел увести существ как можно дальше от нижних этажей, где в маленькой лаборатории спряталось три десятка ученых с семьями, которые ждут, когда прибудет помощь.

Первым делом Кнехт достал запасные барабаны для пулемета. Двойной на 250 выстрелов и одиночный на сотню, заменил опустевший на новый. Также из рюкзака на пояс и разгрузку перекочевали две осколочные гранаты взамен тех, что сержант отдал капитану, две дымовые и две зажигательные. Внезапно в глубине коридора раздался грохот и почти сразу за ним еще один, заметно сильнее. Это сперва рухнула арматурная перегородка в начале коридора, а затем, когда зараженные ринулись вперед, сработала мина.

Достав из рюкзака свой любимый револьверный гранатомет, он одну за одной вставил в него гранаты, провернул барабан так, чтобы первой и второй шла зажигательные, а остальными осколочные, подвесил потяжелевшее оружие за спину.

В коридоре дрогнула и рухнула первая створка, за ней через пару мгновений вторая.

Надев рюкзак на спину, сержант размял плечи и поднял свой пулемет. Одной рукой он нашарил под грудной пластиной бронежилета маленький плеер, подаренный ему Алисой, нащупал кнопку пуска и нажал ее. В ушах, дублируясь внешними динамиками, постепенно стала нарастать музыка. По стенам ударил гитарный аккорд и высокий мужской голос во всю силу своих легких запел: «Держи рубежи! Так и есть, мы в финале! Держи рубежи. Можно встать во весь рост!..»

Сержант медленно поднял забрало своего шлема. Батарейка в нем стала садиться и тепловизор вместе с ночным видением уже отключались. Включив два маленьких, но мощных фонаря, расположенные по бокам от шлема, сержант, притопывая под льющуюся агрессивную музыку, принялся ждать.

Последняя створка дрогнула, выгибаясь. От второго удара петли в косяках вывернуло, выдрав их из цемента, а от третьего они посыпались вниз. Два мощных луча света ударили по глазам зараженных.

Кнехт смотрел на замешкавшихся тварей, поднимая ствол пулемета повыше. Хищно ухмыльнувшись, он вжал курок, и четырехствольный пулемет, быстро вращая стволы, органично вписал свой бас фоном очередному хриплому крику солиста, который кричал «Держи рубежи, ты уже в полушаге… В полушаге от звезд!..».

Вспышки, грохот и пороховая гарь мигом заполонили весь коридор. Пулемет брыкался в сильных руках, отсылая один снаряд за другим, перемалывая в кашу пытавшихся пробраться сквозь пролом в дверях зараженных. Тудук–тудук–тудук-тук–тудук–тук–тук басило оружие, подыгрывая льющейся из наружных динамиков музыке, где первую партию наконец–то взяли ударник с гитаристом. Дикое сочетание тяжелой музыки и смертельной песни пулемета звучали в унисон. Сержант медленно пятился, разрывая дистанцию, мысленно прикидывая, на сколько еще хватит патронов. Вот наконец–то из ствола вырвался бело–желтый росчерк, говорящий о скором опустошении магазина и, не дожидаясь, когда патроны закончатся, сержант перекинул оружие за спину, сняв с петли на плече гранатомет. «Бумк» – сказал он и в сторону врагов устремилась болванка зажигательной гранаты. «Бумк» – второй 40‑миллиметровый снаряд вырвался следом за братом. Гранаты по пологой дуге пролетели почти под самым потолком, над головами первых из прорвавшихся.

– Кушайте, – оскалившись проговорил сержант, – Не обляпайтесь! – и еще четырежды нажал на спуск, добивая барабан гранатомета.

Первая угодила точно в дыру между створками и разорвалась за ними, вторая ударила в верхний край. Два огненных цветка вспыхнули почти одновременно. Жидкий, липкий огонь вытек на тела существ освещая коридор практически как днем. Он жадно метался между тварями, заставляя тех верещать и неистово клокотать. Оставшиеся четыре гранаты в лохмотья и кровавый фарш разметали прорвавшихся за створки.

Музыка в динамиках смолкла.

– Тю, а разговоров–то было, – бросил он через плечо и, тяжело шагая по бетонному полу, направился к переходу на последний этаж.

* * *

Третья волна тварей нагнала его, когда Кнехт практически добрался до шахты центрального грузового лифта. Ему оставалось пройти всего с десяток шагов. Окровавленные, без некоторых частей тел существа кинулись в спину такой вредной добычи, никак не хотевшей стать их ужином, но две разорвавшиеся ручные осколочные гранаты смешали их планы, вместе с их же собственными мозгами и кишками.

Сержант, устало дыша, выдернул еще две чеки, отправляя себе за спину последние две «зажигалки». Дыхнуло жаром, донесся верещащий звук. Быстро обернувшись, он, не сбавляя ход, вломился в лифт, смяв заградительную сетку. Ткнув кулаком в кнопку, он перевернулся на бок. Пара зараженных все же успела ввалиться в лифт до того, как он начал подниматься. Вскочив на ноги так, что лифт дрогнул, солдат со всей силы ударил ближайшего нападавшего в голову, от чего та лопнула, ударившись о стенку лифта.

– За проезд, – рыкнул он, занося руку для второго удара, – передаем!.. – выдохнул он одновременно с рывком кулака. Зараженный вылетел из лифта, ударился о стену шахты и с грохотом упал куда–то вниз.

Тяжело дыша, чувствуя, как тело начинает ломать от заканчивающего действовать стимулятора, боец медленно опустился на пол, прижался спиной к стенке лифта и на пару секунд прикрыл глаза. Кровь стучала в ушах, виски пульсировали, а вывихнутый локоть давал знать о себе ноющей болью.

– Капитан, – хрипло проговорил Ландскнехт, вызывая друга. – Ты там как?.. Капитан?.. – ответа не было, лишь легкий треск помех стоял в наушниках.

* * *

Капитану было не до разговоров. После того, как сержант ушел, коридор наводнили душераздирающие крики. Орда тварей неслась по коридору, то и дело, ударяясь в тонкую дверь, за которой притаился капитан Сергей Петров. Он сжимал свой верный автомат, целясь в такую ненадежную защиту. За ней топали, кряхтели, стонали и рычали, но страшнее всего был этот клекот. Звук, который издавали зараженные, знал каждый выживший на этой чертовой базе. Звук смерти. Он несся по коридорам мертвых помещений, проникая через воздуховоды, переборки и стены, и ни спрятаться, ни сбежать от него было невозможно. Петров морщился от боли в разорванной ноге, прижимая к груди сломанную руку, пытаясь унять кровь под маской из разбитой губы.

В дверь ударили особенно сильно. Военный вздрогнул, вжимаясь в грязный пол под пластиковым столом. Вновь удар, и еще один… Затем все стихло, твари умчались по коридору дальше. Капитан медленно выдохнул и вдруг в дверь снова ударили. Створка отошла от косяка. Мужчина увидел в отогнувшемся крае оскаленную морду зараженного. Тварь сунулась глубже, раздирая бока, расширяя проход. Он выстрелил. Глушитель справился со звуком, погасив его. Тварь замерла, заблокировав своим телом дыру.

Секунду ничего не происходило, а затем раздался тот самый клекот, кто–то резко дернул тело наружу, и на его месте оказался другой. Военный вжал курок автомата, посылая пули сквозь дверь, стараясь не очень сильно повредить ее, чтобы та продержалась еще хоть сколько–нибудь под напором этих существ, бывших когда–то сотрудниками этого проклятого места.

Боек сухо щелкнул, и капитан, ни секунды не думая выхватил гранату и выдернул чеку. Ловко бросив ее в на мгновение образовавшийся просвет, когда очередной зараженный отпрянул от угла двери, он прижал наушники плотнее к голове. Взрыв. Грохот. И затем тишина. Слышно было, как кто–то ерзает по полу, тихо сипя.

Офицер отстегнул опустевший магазин и ощупал себя. Пусто. Мгновения растянулись на века. Он слышал, как медленно бьется его сердце. Капитан увидел, как деревянная дверь медленно, как в замедленной съемке, выпучивается в его сторону. Как отлетает верхняя левая петля, как саморез, переломленный пополам, вращаясь, пролетел над ним куда–то в глубь комнаты, а обычный офисный замок не выдерживает напора и вылетает, вырывая с мясом крепление в стене.

Чека второй гранаты медленно покинула свое место, рычаг разжался. Дверь взорвалась, разломившись пополам от врезавшейся в нее толпы зараженных из коридора…

– Капитан, – услышал он в последний момент голос друга в наушнике…

* * *

– Капита–а–а-н! – вскочил сержант, услышав, как где–то внизу раздался приглушенный несколькими слоями бетона и земли взрыв.

Лифт поднялся на первый надземный этаж и замер посреди большого помещения с бетонным полом. Он выскочил на решетчатый мостик, идущий от лифта над шахтой. Внизу было видно, как по стенам, прямо по служебным лестницам поднимались зараженные. Они стремились выбраться из ловушки заточения, добраться до этого непонятного получеловека, полусородича и разорвать его плоть на кусочки. Сержант четко ощущал настрой толпы. Внизу раздался второй взрыв.

– Капитааан, – тихо прошептал парень и сошел с мостика.

Он поднял сумку, лежащую тут же рядом, отыскал в ней пульт управления. Ровно над лифтовой шахтой находился толстенный кусок бетона идеально повторяющий размеры и форму самой шахты. В случае непредвиденной ситуации запоры, удерживающие эту бетонную пробку, нужно было подорвать взрывчаткой, и тогда база «Улей» закупоривалась практически намертво.

Всего трое суток назад они установили здесь взрывчатку, прежде чем спустились в чрево этого адского муравейника. Восемь человек. Восемь прекрасно вооруженных и подготовленных бойцов, на плечи которых легла самая ответственная миссия в истории человечества – не допустить распространения заражения, или хотя бы отсрочить ее до прибытия основной группы.

Кнехт грустно ухмыльнулся. Снизу нарастал звук приближающихся тварей. Они ползли все быстрее на свет дежурного освещения первого этажа. Сержант вдавил кнопку на пульте. Раздалось несколько взрывов, и многотонная пробка плавно скатилась по направляющим, закупорив базу. Он не мог допустить, чтобы эти существа выбрались наружу. Когда прибудет поддержка, неизвестно, может быть сейчас, а может быть завтра, а может, не прибудет вообще никогда…

Пробка встала на свое место, и с тихим шипением по краям стал заполняться быстро загустевающий раствор. Теперь ничто не могло выбраться оттуда.

Сержант со злостью топнул по бетону. Удар глухо раскатился под сводом бункера. Входная дверь была приоткрыта, и в нее бил слабый солнечный свет. Он медленно, прикрывая рукой глаза, вышел из бункера. Опустил солнцезащитные очки и вдохнул полной грудью чистый и приятный воздух. Он не боялся заразиться, ибо то, что сидело в нем, защищало его от этого. Устало плюхнулся на порог. Голова гудела, в ушах стоял звон. Внутри была пустота… Пустота от потери друга, от… внезапно парень напрягся. Той связи, которую он ощущал с грибницей, проросшей в недрах этой чертовой лаборатории, больше не было. Он не ощущал этой тонкой ниточки, этого особого ощущения и даже больше! Он не ощущал вообще никакой связи с другими зараженными, чего не могло быть в принципе… Где–то впереди, в лесу, раздался странный шипящий, трескучий звук, словно огромное полчище саранчи заскрипело своими ножками в унисон…