Текст книги "Ошибка Улья (СИ)"

Автор книги: Николай Малунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)

Глава 14. «Искушение»

К вечеру отряд добрался до подножья горного хребта, за которым, по уверениям Курта и профессора, находилась база внешников. Пару раз в небе появлялся конвертоплан. Первый раз он, поднявшись вертикально, словно вертолет, изменив наклон двигателей, стрелой умчался куда–то на север, а во второй раз он попался на глаза, возвращаясь уже с юга.

Леший вывел группу к большому круглому озеру, со всех сторон окруженному глухим лесом. Анжелика еще пару часов назад пожаловалась на усталость, великан усадил девушку себе на плечо, и, когда она разглядела блестящий серебром круг среди деревьев, то потребовала остановиться именно там.

– Я девочка! Мне нужно помыться! – укоризненно посмотрела она на Лешего, когда тот заявил, что на берегу опасно.

Вздохнув, снайпер был вынужден признать правоту всех членов отряда, которые, словно сговорившись, предложили остановиться на ночевку именно здесь. Действительно, еще чуть–чуть и все твари Стикса начнут наводиться по запаху немытых тел лучше чем, если бы смогли их разглядеть.

Встали метрах в 30 от озера. Здесь лес скрывал людей от пролетавших беспилотников и мутантов, которые могли рыскать по округе. Костер решили не разводить. Натянули отражающий и маскирующий тепло тент, натаскали поваленных молодых стволов деревьев, сделав из них стенку, а из остатков деревьев собрали подобие стола, на котором и разложили нехитрую снедь.

Великан занялся чисткой оружия, заметив, что еще чуть–чуть – и из–за нагара тот словит клина… Леший выдал свой набор, и сержант неуклюже занялся приведением оружия в порядок. Собственного набора у него не было, так как его отряд отправляли в лабораторию и операцию планировали завершить максимум за два–три дня, потому снаряжение было подогнано под коридорные бои, и брать набор для чистки оружия он не стал.

Анжелика быстро приготовила вкусный ужин, смешав кашу, тушенку и какие–то приправы из сухпайков, умудрившись сделать даже нехитрый гарнир. Опыт работы на кухне очень пригодился, и потому мужчины с благодарностью уминали по второй порции разогретого на беспламенной горелке наивкуснейшего после тяжелого дня варева.

– Ну вот, – сладко потянулась девушка, допив чай. – Вы пока кушайте, а я бы хотела искупаться, привести себя в порядок…

Мужчины синхронно, не сговариваясь, замерли, перестав жевать, что со стороны выглядело очень даже комично. Анжелика окинула группу взглядом и остановилась на Лешем, отчего у того в груди что–то неприятно кольнуло.

– Лешиииик, – ласково протянула она, – не проводишь меня? А то страшно…

– Леееешик, – взорвался смехом великан… – Лешачок… Лешак…

Он вовремя прикрыл рот рукой, чуть не подавившись кашей, и, закашлявшись, выдавил слезы из глаз. Курт тоже прыснул в кулак, на что снайпер укоризненно посмотрел на девушку и показал средний палец гиганту. Анжелика смущенно заломила руки за спину. Снайпер вопросительно посмотрел на напарника, и тот, отсмеявшись, махнул лапищей, мол, иди, присмотрю тут, и продолжил совмещать чистку пулемета с поглощением каши из общего котелка.

* * *

– Зачем ты так? – спросил снайпер, придерживая нависавшую еловую лапу, чтобы Анжелика могла пройти под ней, пригнувшись.

– Извини, сама не знаю, вырвалось…

– Теперь зубоскалить будут…

– Хочешь, я и им придумаю имена? Ну, например… Амбальчик, Сержантик… Кнехтушка?.. – Леший улыбнулся, представив перекошенную морду напарника, услышь он эти ласковые имена.

– Лешииииик, – раздался насмешливый голос великана в наушнике.

– Иди в жопу, – беззлобно отозвался снайпер и вынул наушник из уха, напоследок услышав, как из него раздается зычный смех гиганта.

Проломившись сквозь густой подлесок, они вышли на крутой берег. Перед ними находился земляной обрыв, идущий вертикально вниз метра на три, переходящий в песочный пляж, который у самой воды превращался уже в крупный галечный берег. По озеру бежала мелкая рябь. Камень и песок, несмотря на то, что солнце скрылось за пиками гор, испускали жар. Подойдя к обрыву, снайпер осмотрелся, вынул из подсумка моток паракорда, обвязал один его конец вокруг дерева, а второй скинул вниз, навязав петли по всей его длине через равные промежутки. Держась за них, он ловко спустился вниз и еще раз осмотрелся.

– Удачно вышли, – прокомментировал он открывшийся вид.

Видимо, когда–то на этом месте сошел небольшой оползень, создав уютную бухточку. Она была окружена высоким обрывом, скрываясь от посторонних глаз. По всему периметру озера, насколько хватало обзора, Леший мог видеть, как густой лес подходит к озеру вплотную, а здесь было очень даже мило и красиво. Махнув девушке, он помог ей спуститься, подхватив на последнем метре на руки, и та, обхватив шею снайпера, болтая ногами, чуть не взвизгнула от удовольствия. Снайпер, любуясь ангелом в своих руках, улыбаясь во всю харю, донес Анжелику практически до самой воды.

– Ну все, – вывернулась девушка из рук здоровяка. Она сняла обувь и встала на горячий песок, зарывшись в него пальчиками. – Как клааассно!

– Да, красиво, – согласился мужчина.

Он скинул свой маскировочный костюм и уселся поверх него, поставив автомат между колен. Влажный прохладный ветер пробрался под промокшую рубашку. Анжелика быстро, не смущаясь, скинула майку, ни капли не заботясь о том, что Леший увидит ее обнаженное тело, скинула ботинки и, усевшись на песок, стянула шорты… Снайпер едва успел отвести взгляд в сторону, как Анжелика довольно быстро оголилась и побежала к воде.

– Какая теееплая, – проговорила она, зайдя в озеро до середины ягодиц. – Иди сюда, – позвала она, полуобернувшись, прикрывая грудь рукой.

Мужчина сглотнул враз пересохшим горлом. С большим усилием он продолжал смотреть на линию берега, следя за девушкой боковым зрением, но когда та вошла в воду, не смог справиться с желанием и все же обернулся. Светлая, практически белая кожа очень сильно контрастировала с темной, ртутного цвета водой и стремительно теряющим яркость небом. Светлая корона черного солнца раскрасила небо в красный, оранжевый и сине–фиолетовый цвета. Леший смотрел и не мог налюбоваться на всю эту красоту. Капельки воды, попавшие на ее тело, поблескивали, катясь сверху вниз, приковывая внимание.

– Эй, – звонко рассмеялась девушка и позвала его снова. – Ну чего ты там, пошли! Смотри, какая красота…

Действительно красота… Мужчина смотрел на необыкновенную девушку и в животе его разгорался огненный шар. Он стекал горячими каплями ниже, заставляя чувствовать приятное, но подзабытое чувство возбуждения. Анжелика стояла в воде в пол–оборота, касаясь длинными тонкими пальчиками воды, водя ими вокруг себя. Красивое округлое личико выражало небывалую радость. Коротая стрижка с бантиком на боку, длинная шея, узкие плечи, тонкие руки, узкая талия и крутые бедра, с ямочками над ягодицами… Леший мотнул головой и отвернулся, чувствуя, как под языком образовывается Сахара, в ушах стучит кровь, а низ живота уже пылал нестерпимым огнем, поерзал, устраиваясь удобнее на ставшем таким жестким песке.

– Я потом, – проговорил он чужим голосом, отчего девчонка тихо, но звонко рассмеялась …

Раздался всплеск. Леший вновь уставился в сторону леса. Дерево! Нужно смотреть на дерево… Взгляд пробежался по ближайшим елкам, замерев на самой разлапистой и кривой. «Выдох, вдох, выдох, вдох», мысленно повторял Леший, концентрируясь на дыхании. Живот понемногу стало отпускать, зато руки вспотели так, словно он держал их над раскаленной сковородой.

– Клааассснооо! – резвилась девушка, окатывая себя теплыми потоками воды.

По настоянию снайпера, она не стала заходить далеко в воду. Несколько раз присев, скрываясь под водой по самую голову, шумно при этом дыша, Анжелика радовалась приятной, теплой воде. По озеру пошли круги, и Леший против своей воли вновь засмотрелся на девушку. Струи воды, сверкая и переливаясь, скатывались с ее плеч по спине на ягодицы и ниже… Девушка стояла напротив светлого пятна в небе, где скрылось солнце, и Леший мог оценить сочный контур ее тела.

– Аррр, – рыкнул снайпер и дал себе затрещину, пытаясь отвлечь мысли.

Анжелика явно издевалась над ним, желая посмотреть на реакцию взрослого мужика на обнаженное женское тело, испытывая его на прочность. За ней уже не раз было замечено подобное, как выразился бы Альберт, бесстыдство. Она специально натягивала майку, демонстрируя декольте, наклонялась так, что видна была ее грудь размера этак третьего или даже четвертого, причем Леший мог бы поклясться, без капли силикона и при этом будучи очень, очень, очень упругой… Да что ж! Леший опять выругался. Стареешь, дружище, стареешь! В стаб! К байкерам! Срочно! Взять самых горячих девочек и оттянуться с ними пару ночей, а то так и до греха недалеко… Хотя… О каком грехе идет речь? Он – свободный мужчина, она – совершеннолетняя… Сама при этом откровенно провоцирует, ведет себя настолько пошло, что на его земле бы обязательно не только бабушки у подъезда, но и читающие Лермонтова дамы назвали бы ее одним и тем же словом… Леший был наслышан, что у жителей Стикса потребность в сексе резко возрастает, но не настолько же, чтобы совсем еще мелкая девчонка вела себя настолько откровенно и вызывающе.

– Уфффф, – шумно выдохнула она, вдоволь накупавшись, смыв с себя пот и кровь.

Раздался шум воды, разгоняемой ее прекрасными ножками. Леший всеми силами пытался удерживать себя от глупостей, лезущих в голову, заставлял себя смотреть на деревья. Деревья. Они такие высокие, красивые.. коричневые… Ветки! Зеленые такие, пышные, они ритмично раскачиваются под потоками ветра. Раз, два, раз, два… Влево, вправо, влево, вправо, качаются… двигаются… как ее бедра, когда она идет, влево, вправо, влево, вправо… Стоп. Деревья… Деревья… Дерееееевья!!!! Он сжал зубы, медленно выдохнув сквозь них.

– О–о–о-ой!!! – донесся внезапно удивленный вскрик, – что это у меня?!

Леший мгновенно скинул накатившую на него пелену, схватил автомат и прямо из сидячего положения вскочил, развернувшись. Кто–то напал?.. Ранение?.. Вскочил и замер… Анжелика стояла перед ним буквально в паре метров абсолютно голая и указывала пальцем себе на живот, где виднелась.. мааааалюсенькая такая красная полоска. Царапина. Простая царапина… Леший недоуменно перевел взгляд выше. Замер, невольно рассматривая ее округлости. Какие соблазнительные бедра, узкая талия, даже подкачанный пресс и грудь… Большая, действительно упругая… Он сглотнул и еле–еле набрался сил посмотреть в глаза. Ах, эти глаза! Бесстыжие, хитрые глаза! Девушка улыбалась, прищурившись, и в ее огромных бездонных блюдцах он рассмотрел ехидную улыбку, которая словно говорила, «ну что, дурачок, так–то понятнее?». Она смотрела вызывающе, чуть опустив ресницы, сжав губы, ни капли не стыдясь…

– Что. Ты. Делаешь… – еле выдохнул Леший. – Я же не железный…

– Я тоже не железная, – прошептала она одними губами.

Леший замер, забыв, как дышать. Она сделала короткий робкий шаг, не отпуская взгляда снайпера, гипнотизируя его, словно удав кролика. Снайпер замер, не в силах пошевелиться. Свет играл на ее коже, приглашая прикоснуться к ней. Милый бантик сбоку и узкая полоска ткани на шее наводили на пошлые мысли. На очень пошлые мысли. Руки его сами собой разжались. Тяжелый автомат вывалился из рук, упал на песок. Тело окаменело, даже мысли поплыли, словно после хорошей дозы алкоголя. «Гипноз?!» – промелькнула пьяная мысль. «Что делать?..» Нужно побороть его, дотянуться до рации, нажать кнопку, вызвать напарника… Взгляд огромных глаз продолжал манить, вызывая панику. «Но зачем? Зачем кого–то звать?» – появилась вторая мысль. Чтобы… – пришел ответ, – чтобы он… Чтобы он убил это… Это существо… Эту… Эту прекрасную девушку?.. Она сделала еще один шаг. Грудь всколыхнулась, от чего Леший почувствовал, как его бросает в жар, а руки сами, без ведома хозяина тянутся к ней. Мысли снайпера бились в голове, кричали, стучались о черепную коробку, но он не мог сдвинуться с места, не мог заставить себя сделать то, что нужно, что он хочет. «Это конец», всплыла последняя мысль на поверхность сознания.

Анжелика сделала еще один шаг, робко подняла свою руку, коснулась руки снайпера. Ее губы приоткрылись, глаза девушки закатились, и это было последнее, что запомнил снайпер, прежде чем умереть.

* * *

Что точно делал этот ангел с ним, Леший не помнил. Точнее помнил, но все было словно во сне. Планка, удерживавшая его от этого шага была сорвана, и последнее, что он запомнил, это страстный поцелуй. Он впился в ее губы, притягивая к себе, а она начала срывать с него одежду… Дальше все как в тумане. Он целовал ее, прижимая к себе, а она стонала от его прикосновений так, что, казалось, услышат и в лагере, и на базе внешников, и на небесах. Пускай. Пускай слышат все, – думал Леший, путаясь пальцами в ее волосах, касаясь губами кожи. Пусть теперь она знает, на что напросилась. А она узнавала и хотела еще…

Сейчас, лежа на спине, Леший смотрел в потемневшее небо, следя за огромной планетой, плывущей по нему. Анжелика царапала коротким ноготком его грудь. Он ощущал ее горячее, прерывистое дыхание на своей шее, а на искусанных губах еще держался сладковатый, конфетный привкус. Девушка лежала на боку, потираясь своей ногой о его тело. Он боялся пошевелиться или даже вздохнуть, чтобы не разрушить это наваждение. Девушка коснулась губами его шеи и поежилась всем телом. Приятный ветерок холодил их тела.

– Ну вот, – каким–то детским голосом проговорила наконец–то она. – Мне нужно снова помыться… Ты меня всю… вспотел…

Леший улыбнулся, прикрыл глаза от удовольствия. Ах, этот голос. Этот хрустальный смех, эти неповторимые нотки… Как она это делает? Вот только что голос принадлежал взрослой, сдержанной девушке, а сейчас уже наивному ребенку… Он готов был слушать его вечно, наслаждаться этим телом снова и снова. Оказывается, Леший так сильно устал и физически и морально, что сейчас, на этом берегу, его нервы не выдержали. Канат внутри него лопнул, и он сорвался. Он сдерживал рвущегося из него зверя, чтобы не сделать ей больно, не навредить ей в порыве страсти, но она невообразимым образом сперва раздразнила его, заставив сорваться с цепи, делать с ней все, что ему захочется, а потом обуздала и приручила, уже сама делая с ним то, что хочется ей.

Он лежал, глядя на звезды и планеты, галактики и газовые облака. Голова наконец–то была абсолютно пуста. Впервые за такое долгое время в ней не было ни одной мысли. Он просто наслаждался моментом и даже не сразу понял, что Анжелики уже нет рядом. Приподнявшись на локтях, смог рассмотреть в сумраке ее светлое тело. Девушка медленно водила мокрыми руками по коже, смывая пот и налипший песок. Мужчина в очередной раз залюбовался ее нереальной фигурой. Таких не бывает, по крайней мере в его мире. Эта девушка явно пришла из чьей–то фантазии. Больной фантазии, впрочем Леший был благодарен тому, кто смог придумать это тело, этот характер, эту девушку.

Нет, она не гипнотизировала его, не подчиняла своим даром, у него просто давно не было женщины. Бесконечная гонка, стрельба, драки, взрывы, все это пробкой встало в жерле его вулкана, и требовалась всего маленькая искорка, чтобы взорвать его, и это чудесное создание стало той самой искрой, приведшей к извержению.

Из леса за спиной донесся шум чего–то огромного, ломающего ветки и молодой подлесок.

– Эээээй! Леший, Анжелика! – раздался встревоженный рык сержанта.

– Что? – всполошившись, подскочил снайпер, пытаясь отыскать свое оружие.

– Ой, – пискнула девушка, стрелой метнувшаяся под защиту Лешего, когда тот наконец–то поднял автомат.

Она прижалась к его спине, сжавшись в комок. Снайпер стоял, оглядываясь.

– Чего не отзываешься? – раздалось тяжелое дыхание над обрывом.

– А… а что? – донесся ответ.

– В смысле, что!? – взревел сержант. – Я пять минут тебя по рации зову!

Леший выругался, за спиной раздался смешок Анжелики. Если бы сержант подошел ближе, то смог бы увидеть забавную картину. Абсолютно голый Леший, с автоматом в руках, стоит посреди песчаного пляжа, выцеливая невидимую угрозу, а за его спиной прячется, прижав руки к груди, такая же обнаженная девушка нереальной красоты.

– Купался я, – коротко крикнул снайпер, поднимая маскировочный костюм, подавая его девушке. – Рация на берегу…

Сверху раздалось недовольное сопение. Великан перешагнул с ноги на ногу.

– Купался он… – хмыкнул наконец–то Кнехт, и, как показалось Лешему, сделал он это с явной ухмылкой. – Вы там это, – замялся великан, – заканчивайте «купаться», другим помыться тоже надо, да и постираться… Ночью еще накупаетесь…

Леший ощутил на спине растянувшиеся в улыбке губы Анжелики. Ее руки скользнули по его телу, обнимая, и снайпер, чувствуя вновь накатывающую волну желания, помотал головой.

– Идем уже, – отозвался он, и гигант, вновь громко хмыкнув, отправился обратно к лагерю.

– Блин, – прошептала девушка, – чуть не спалились…

Они быстро оделись и, поднявшись по веревке, вернулись под навес.

Великан скалился в ехидной улыбке, но не сказал ни слова и дело было даже не в кулаке, который Леший демонстративно показал гиганту, а в том, что напарник выглядел удовлетворенным и расслабленным, а вьющаяся рядом с ним девчонка необычно тихой и какой–то скромной. Сержант уловил то, как они переглядываются и, одобрительно хмыкнув, незаметно показал снайперу большой палец, на что тот отмахнулся, состроив невинную рожу.

* * *

Утро настало неожиданно быстро. Лешему показалось, что он вот только вернулся со своего дежурства, оказался в объятиях Анжелики, на мгновение закрыв глаза, и вот уже великан тычет его кулаком в бок. Работы сегодня предстояло очень много. Нужно былодобраться до базы внешников и провести разведку, расписать точки, дальность, подготовить план. Снайпер лежал с открытыми глазами, обнимая и прижимая к себе девушку дивной красоты. Тело пробирал легкий морозец от утреннего ветерка. Вставать не хотелось. Вообще ничего не хотелось. Вот так бы и лежал до самого обеда, наслаждаясь приятным теплом ее тела, но нужно было вставать. Нехотя, пересилив себя, зевая так, что челюсть грозила покинуть свое место и оказаться где–то на полу, он встал… Настроение было хмурым. Еще и Анжелика перед сном подлила масла…

– Может, бросим все это? – тихо прошептала девушка, когда Леший забрался к ней в спальник.

– Что? – не понял он.

– Ну, все это… Зачем? Ты хочешь вернуться домой? Я не смогу уже без тебя, – с грустью засопела девушка, и Леший понял, что, скорее всего, уже тоже не сможет без нее. – Это ведь Кнехту нужно лекарство… Он ради него старается, идет на эту базу… Ты же можешь остаться здесь со мной?..

Снайпер отмахнулся от ее слов, сказав, что не может бросить напарника, но появившееся в душе сомнение постепенно разрасталось. А ведь и вправду… Он может остаться здесь. Все же удалось ему как–то выжить в этом аду уже практически неделю? Можно попытаться отыскать тихое место где–то подальше, в глуши и жить там… В конце концов что там, у себя, он подвергал свою жизнь опасности, что здесь… К тому же у него стали просыпаться чувства к этому ангелу, который лежал и смотрел на него своими огромными глазами, в которых плескались надежда и любовь.

Половину оставшейся ночи Леший крутился, пытаясь уснуть, обдумывая сказанное Анжеликой. С одной стороны выходило, что она права и рисковать своей шкурой особо–то и не за что, но с другой выходило как–то не по–человечески, он ведь обещал помочь напарнику. Больше сержанту ведь не на кого положиться… Так и метался снайпер, все больше и больше распаляя внутри себя этот огонь, отчего встал в не очень хорошем расположении духа.

Великан с утра тоже был хмурым. Он словно чувствовал настроение, в котором находился весь отряд. Альберт после высказывания вояки о его прошлом вообще как–то замкнулся, вел себя скрытно, почти не разговаривая и все чаще косо посматривая на Курта. Тот словно не видел бросаемых на него злых взглядов, вел себя как ни в чем не бывало, но сержант не раз замечал ответный взгляд в сторону ученого. В группе зрел раскол. Такое настроение могло пагубно повлиять на операцию. Уровень дизморали повышался, напряжение буквально ощущалось в воздухе. Воздух этот, стоило заметить, стал тяжелым из–за набежавших на небо туч, которые вот–вот грозили пролиться дождем.

Молча позавтракав, они не спеша собрались и двинулись дальше. Леший шел как всегда впереди, прокладывая путь. Анжелика шла рядом, не отставая ни на шаг. Продираясь сквозь сырой от утренней росы лес, поднимаясь в гору, отряд изрядно вымотался. Курт уже не так храбрился, опустив голову, ученый вообще еле плелся. Девушка свесила руки на груди поверх своего оружия и, с шумом дыша, перебиралась через завалы и ямы.

– Давай на руки возьму? – обратился к ней сержант на очередном привале.

Девушка быстро переглянулась со снайпером, но тот не подал никакого вида, лишь Кнехт заметил слегка ревнивый взгляд, направленный в его сторону. Вот только этого еще не хватало…

– Леший, слушай, – начал тихо он, подсев поближе. – Ты чего?

– Отстань, – не открывая глаз, привалившись к стволу дерева, буркнул снайпер.

– Ты это, кончай. Все устали… Но осталось–то совсем чуть–чуть, мы уже почти дошли же…

– Слушай, – открыл глаза Леший и посмотрел на напарника. – Не лезь, а?..

Сержант пожал плечами и обиженно отсел, уловив в голосе снайпера агрессию и раздражительность. Он слышал ночной разговор между ним и Анжеликой, и обида затаилась внутри здоровяка, который искренне желал поскорее добраться до места, отыскать этот сраный артефакт и помочь напарнику вернуться домой… Сам он уже не надеялся выжить в этой мясорубке хотя бы по той простой причине, что лекарств, поддерживавших его все это время, практически не осталось. Последний шприц лежит в подсумке ученого, но под грудной пластиной у сержанта спрятан еще один, тот, который он якобы использовал тогда на озере, когда впервые повстречал институтских бойцов. Выходило, что жить ему оставалось не более трех суток. Единственной целью, из–за которой он не отчаивался, было стремление помочь снайперу вернуться домой, и вот теперь оказывается, что Леший домой особо–то и не стремится, и выходило, что весь пройденный путь оказался бесполезным?.. Ну, хотя… сержант улыбнулся, видя, как напарник бережно укрывает Анжелику спальником и незаметно целует в щеку. Хотя нет, не зря, он, возможно, помог обрести Лешему смысл его жизни в этом мире…

* * *

Отряд сидел в тени огромного выворотня, когда в лесу раздался нарастающий шорох, и через секунду их накрыл мерзкий моросящий дождь, который резко снизил видимость. Белая дымка висела сплошной стеной, а до перевала оставалось еще метров 200, после чего дорога уже пойдет вниз. Леший выматерился, ругая мерзкую погоду, и поднялся.

– Пошли, – коротко скомандовал он и бросил взгляд на нерешительно поднимающуюся девушку. – Возьмешь? – также коротко, рублено обратился он к сержанту, не скрывая раздражения.

– Возьму, – тяжело поднялся гигант, кивнув. – Я ж, если помнишь, и тебя не так давно тащил, и Байкера, когда в отключке оба валялись, – буркнул здоровяк, опускаясь на колено и беря девушку на руки, словно маленького ребенка.

– Кстати, – вспомнил снайпер. – Ты тогда про какого–то героикуса говорил… Это кто?

– В моем мире это особый вид людей, – начал великан, немного подумав. – Мы носим особый ген, который… как бы это сказать, ну, в общем, хомо–героикус – это человек, который сражается до конца, когда нет ни сил, ни шансов на победу. Это тот, кто подорвет себя вместе с врагом, пронеся взрывчатку в тылы… Тот, кто в огонь войдет ради спасения ребенка, в реку нырнет за утопающим, и все это сделает не задумываясь…

– Ну, таких много, – заметил молчавший до этого ученый. – Это обычное явление…

– Да, но Герой идет к этому всю жизнь, его ведет судьба. Все его мысли, и поступки предназначены для одного, для спасения людей… не могу точно описать, я сам в этом плохо разбираюсь. В общем, Герой самоотверженно бросается на смерть ради спасения других или выполнения какой–то миссии…

– У меня таких называют шахидами и камикадзе. Они тоже подрывают себя ради высшей цели, да самолеты тараном ведут на корабли, – съязвил снайпер.

– И у меня… – зыркнул великан на снайпера, – но Героя отличает от твоих шахидов и камикадзе то, что он выпрыгнет из самолета в последний момент, попытавшись спастись в воде, или укроется за препятствием перед взрывом, понимаешь? Но вот если нет иного пути, то он без раздумий кинется на гранату, потому что так нужно… Разумный риск, так сказать…

– Хочу заметить, – вновь заговорил ученый. – Все же это не ген, наверное. Гены за такое не отвечают. Тут, скорее всего, образ жизни, сложившийся поколениями, характер, но никак не ген…

– Может быть, – буркнул великан. – Так вот, я отношусь к таким героям…

– Я заметил… – усмехнулся Леший, вспоминая безрассудные поступки великана.

– Не ерничай. Ты такой же. В тебе тоже это есть. Наверняка случались моменты, когда ты совершал подобные поступки. Когда не думаешь о себе, а пытаешься спасти того, кто тебе близок… Причем считаешь, что был создан именно для этого. Сама судьба ведет тебя по пути воина. Сидеть дома или видеть, как кто–то погибает, это не про тебя, не так ли?

Леший внезапно вспомнил моменты из своей недавней жизни, когда он бросил все дела в деревне и отправился помогать девушке, которую любил уже давно, но потерял и вновь обрел уже в этом аду, устроенном вырвавшимся на свободу вирусом. Проявились картинки, как он прорубался сквозь толпу мертвецов, отвлекая их на себя, давая Наде шанс выбраться из ловушки живой, как вступил в схватку с человеком по кличке Дикий, взявшим ее в заложники, как… Картинки мелькали перед его внутренним взором одна за одной, будоража память. Снайпер внезапно ощутил, как сердце вновь сжимается, а к горлу подкатывает ком… В подсознании всплыл последний миг, проведенный с любимой. Превозмогая боль, он руками копает яму в сырой земле, обрывая ногти о камни и ветки… прижимает к себе девушку, которую любил всем сердцем, касается пальцами ее кожи, прижимает к себе, пытаясь запомнить аромат ее волос. Вспомнил их последний поцелуй… холодные, посиневшие губы, прижатые к его губам… Рука сама собой приставила пистолет к ее виску и нажала на спуск. Он глядел в ее бездонные глаза, наполненные грустью и печалью, обидой на весь мир и мольбой. Мольбой позаботиться о ее детях… Он своими руками застрелил любимого человека, не желая видеть, как ее тело ходит в обличии бездушного монстра, желающего лишь мяса и плоти других людей. Ком перекрыл горло, и Леший судорожно вздохнул.

– Эй? – позвал Курт, шедший рядом. – Ты чего?

Леший остановился, оперся рукой о дерево. Анжелика мгновенно выскользнула из рук великана и подбежала к нему, а сам великан вскинул пулемет, осматриваясь. Он держался за грудь, давя в себе слезы. Женские руки коснулись его лица, на миг ему показалось, что это призрак из прошлого вернулся к нему… Анжелика попыталась заглянуть снайперу в глаза. Леший посмотрел в ее бездонные, взволнованные глаза и впервые в жизни отвел взгляд первым.

– Все нормально, – проговорил не своим голосом и, пошатываясь, двинулся вперед.

* * *

До базы добрались к 3 часам дня. Настроение в отряде заметно упало. Усталость и напряжение брали свое. Все чаще между членами группы вспыхивали мелкие ссоры на фоне общего раздражения.

Дождь все так же лил из зацепившихся за горные пики туч, грозя затянуться до следующего утра. Леший, залегший на обрыве скалы среди огромных камней, в прицел винтовки изучал территорию внешников, перенося в блокнот основные метки. Сержант лежал рядом, осматривая местность в бинокль. Уже почти час они отмечали различные участки, присваивая им названия и коды, чтобы в бою им было проще объясняться.

База внешников располагалась на месте какого–то старого завода. Козловые и башенные краны, недостроенные цеха и остовы многоэтажки общежития, какие–то ангары и огромные контейнеры. Она была обнесена высоким забором по периметру, а на территории находилось несколько вышек с дозорными. Изредка над базой поднимались дроны и виденный еще вчера конвертоплан. По территории постоянно ходили вооруженные люди в защитных костюмах и масках замкнутого цикла дыхания на лицах.

– В том здании и находится телепорт, – шептал ученый, указывая на самое большое строение, внешним видом отличавшееся от всех остальных.

Большая полусфера из какого–то белого материала, с огромными центральными воротами, в которые легко сможет поместиться даже танк, возвышалась над окрестностями практически в самом центре базы. У купола, помимо центрального, имелось еще два входа, поменьше, через которые проходили солдаты, сменяя друг друга в карауле. Створки главных ворот открывались лишь однажды за все время наблюдения. Когда они распахнулись, оттуда выехал самый настоящий танк. Он выкатился из–под купола и двинулся к воротам в периметре базы. За танком выкатили несколько БТРов и пара грузовиков с тентованными кузовами. Колонна, быстро построившись в походное построение, бодро укатила по широкой накатанной дороге куда–то за горизонт, в распадок между горами.

– За мясом поехали, – прокомментировал Курт, сменивший ученого через пару часов. – Вернутся с новыми иммунными и начнут разделку…

Сержант скрежетнул зубами, представляя, как эти твари разделывают на кусочки еще живых людей, чтобы добыть органы, из которых позднее сделают лекарства для правителей своего мира… А люди? А что люди? У иммунных хорошо развит процесс регенерации. Вырежь печень, попои живчиком и через недельку–две новая отрастет. Иммунные так и называют эти места «фермами». От этой картины Кнехт окончательно осознал для себя, что за этим высоким забором людей нет, а есть лишь твари в их обличии…

* * *