Текст книги "Гибель Урании"

Автор книги: Николай Дашкиев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 27 страниц)

«Нет, ты не Псойс!..»

Беда надвигалась. Она была еще невидимой и неосознанной, но уже ощутимой, как духота перед грозой.

Весной Шестнадцатого года Атомной эры всю Монию охватило какое-то странное возбуждение. Газеты, как по команде, прервали воинственную болтовню и начали прозрачно намекать на возможность «конструктивных переговоров» с Союзом Коммунистических Государств. Значительно снизились цены. До минимума сократилось количество безработных. Кейз-Ол знал, что делал. Путем весьма сомнительных махинаций историков Шестнадцатый год Атомной эры был признан юбилейным для Монии. В честь этого праздника чуть ли не ежедневно устраивались карнавалы и гулянья, всевозможные конкурсы вплоть до соревнования величайших едоков макарон и прыгунов на одной ноге.

Однако это было какое-то неестественное, истерическое веселье, которые рано или поздно должно было закончиться тяжелым похмельем. И такое время наступало.

У Айта кончалось терпение. Проклиная вынужденную бездеятельность, он уже был готов решиться на какой угодно безрассудный поступок и, пожалуй, не удержался бы, если бы не целый ряд событий, которые развернулись во дворце.

Главный следователь наткнулся на такое, что даже схватился за голову: подробная проверка показала, что из звукозаписывающих аппаратов похищено свыше пятисот катушек с магнитной нитью – более двух тысяч часов записи разговоров, которые, конечно же, были не простой болтовней.

По своей должности главный следователь не только не подчинялся Псойсу, но и мог контролировать его. Однако здесь уже было не до субординации. Если бы Кейз-Ол узнал о пропаже, и главный следователь, и главный радиотехник, и, видимо, камердинер триллионера не могли бы рассчитывать на помилование. Невиноватые виновники пришли к Псойса, чтобы склонить перед ним свои головы и молить о спасении.

О, Айт прекрасно использовал момент! Он, конечно, нагнал ужаса на обоих и только в последний момент «сжалился» – пообещал молчать целый месяц. Псойс приказал усилить розыск и провести ему в покои отводы главных потайных линий связи – «для контроля».

Вскоре к этим двум присоединился третий – главный инженер. Во время поисков совершенно случайно было обнаружено, что неприступность крепости Кейз-Ола – ничем не обоснованный миф.

Все сто пятьдесят этажей небоскреба пронизывал очень сложный лабиринт вентиляционных труб. На чертежи они нанесены тоненькими цветными линиями. Но когда исследовали одну из них, магистральную, то оказалось, что ею можно не только вполне свободно пробираться с этажа на этаж, но и вылезти далеко за пределы дворца в безопасном месте.

Инженер Айт стоял возле отвинченной крышки вентиляционной трубы и молча хмурил брови. Как он мог проворонить эту лазейку? Он захватил одну-единственную катушку с записью Совещания и носился с ней как дурак с писаной торбой, а тем временем через эту трубу наружу было вынесено более пятисот катушек! Он с назойливостью мухи приставал к Мэй, не осознавая, что его просьбы о помощи была совершенно бессмысленными и смахивали на провокацию.

Обидно, горько было Айту. Все, что он пережил и сделал, сейчас казалось жалким и ненужным. Но странная вещь – это не угнетало, а придавало упрямства, решительности.

– Встаньте! – приказал Айт главному инженеру, который валялся у него в ногах. – Мы все виноваты. Даю вам ровно месяц срока. Преступников поймать! Никаких переустановок труб не делайте – поставьте только сигнализационные устройства на каждом выходе из трубы. Выводы сигнализации – ко мне. Все!

Утром следующего дня Айт выбрал подходящий момент и направился в покои Мэй. О, теперь он знал, какого тона держаться!

Как всегда, Мэй и не взглянула в его сторону, с подчеркнутым вниманием слушая щебетание своей смазливой горничной, которая расчесывала ей волосы.

Айт кашлянул. Никакого эффекта.

– Мисс, мне надо вам доложить…

– О, Псойс! – удивленно воскликнула Мэй. – Ну что же, докладывай.

– Литто, можешь идти.

– Нет, нет! – Мэй задержала горничную рукой. – Говори, Псойс.

– Литто, иди! – голос Айта прозвучал сухо, угрожающе. – Мисс, светлейший только уехал, а заменить его можете только вы. Главный следователь просит немедленной санкции.

– А, ну это другое дело. Литто, придешь через час.

Опершись подбородком на кулачок, Мэй молча, с улыбкой смотрела на Айта. Что выражал ее взгляд – заинтересованность, презрение? Трудно было сказать. Просто в синих глазах играли смешинки. Она ждала.

– Ну, слушаю, Псойс. Начало мне нравится. Если таким будет и продолжение, я изменю мнение о тебе.

– Хотел бы этого, мисс! – Айт проверил, ушла ли горничная, и запер дверь. – Дело в том, мисс, что неизвестными преступниками у нас похищено свыше пятисот катушек с магнитофонными записями очень секретных разговоров. Главный следователь нашел лазейку, по которой можно свободно выбраться за пределы дворца.

– Ну, подумайте! – всплеснула руками Мэй. – Значит, преступники могли бы проникнуть и сюда? Какой ужас!

– Да, могли бы. Главный следователь, главный инженер и главный радиотехник в ужасе. Они умоляют меня, чтобы я их спас…

– Конечно, ты этого не сделаешь?

– Конечно, нет, мисс. Я дал им месяц срока, в течение которого они должны найти преступников. А лазейку я приказал не закрывать, но оборудовать сигнализационной аппаратурой и протянуть от нее провода в мой кабинет. Верно ли я поступил, мисс?

– Да, верно… – нахмурив бровки, Мэй серьезно, озабоченно качала головой, а глаза ее лучились: «Хорошо, дружище, хорошо! Ты, наконец, нашел и верный тон, и верный путь! Даже если кто подслушивает, не придерется ни к одному слову!»

– Думаю, светлейшему не следует об этом говорить, чтобы не волновать его раньше времени.

– Я тоже такого мнения, Псойс.

Возникла пауза. Айт лихорадочно обдумывал: как сообщить Мэй об операции «Молния»? Подслушать не может никто: готовясь к этому разговору, Айт выключил электронный мозг кибернетической машины в кабинете Кейз-Ола. Но рассказать все прямо – нельзя: Мэй захочет иметь себе хоть малейшую лазейку на случай провала.

– Извините, мисс, ваша свадьба назначена на первое число Четвертого месяца?

– Да, Псойс. Ведь ты читал брачный контракт?

– Дело с том, мисс… Я не знаю, имею ли право предавать тайну светлейшего, но… Видите ли, он хочет устроить вам приятный сюрприз. Свадьба начнется точно в двадцать пять часов девятого числа Второго месяца маршем оркестра из трех тысяч трехсот музыкантов… Я говорю это потому, что вам тоже надо подготовиться. Светлейший любит устраивать сюрпризы. Очень любит!

«Или же поймет?»

Поняла! Острыми синими лезвиями блеснули глаза. На мгновение совпали брови. Дрогнули губы. И только голос остался чопорным, певучим:

– Я благодарна тебе, Псойс! Думаю, ты не очень провинился перед ясновельможным, открыв мне этот незначительный, но радостный для меня секрет. Однако, может, светлейший пошутил?

– Ну, хорошо, мисс! – Айт вздохнул. – Пусть меня светлейший даже накажет, но уж расскажу все до конца. Я сам читал его приказ.

Взять бы, да и рассказать прямо: план «Молния» – в малахитовом сейфе. Секретный код замка – такой-то. Защитные приспособления – такие. Но нет, пришлось говорить эзоповым языком целых минут пять.

– Очень благодарна тебе, Псойс!.. – Мэй ленивым, машинальным движением смяла и скрутила в шарик листок бумаги, на котором Айт записал шифр замка. – В тот день, когда я получу право называться миссис Кейз, я щедро награжу тебя.

– Этот подарок, мисс, был бы для меня самым большим в мире оскорблением.

И опять не сказано ничего неверного. Разве не так должен был ответить хитрый, лукавый Псойс?.. А вот Мэй почему-то погрустнела, потерла рукой лоб, будто у нее заболела голова.

– Псойс, дай-ка мне мою сумочку.

Айт принес. Она раскрыла это причудливый творение искусных исполнителей женских капризов, достала воздушный кружевной платочек и «совершенно нечаянно» уронила на инкрустированный перламутром столик развернутый лист бумаги с официальным штампом.

Клиника экспериментальной медицины Государственного департамента Монии сообщала мистера Кейз-Олу, что каторжник Айт, который подло назвался мистером Фейлем и благодаря этому был принят на лечение, умер от воспаления мозга в 41 час 80 минут 34 числа 8 месяца 15 года Атомной эры. Его тело после вскрытия было сожжено в крематории клиники, о чем составлен соответствующий акт. Показания подписали директор клиники профессор Лайн-Еу и еще несколько выдающихся врачей.

– Это неправда!.. – Айт грустно покачал головой.

Мэй не поверила. Она смотрела куда-то мимо него, словно вспоминала давно прошедшее.

– Напишите ему письмо. Или я сообщу ему, и он напишет сам.

– Это ни к чему, Псойс… – Мэй вздохнула, перевела взгляд на Айта. – Скажи, Псойс, ты предал свою любовницу и собственного сына?

Ну, что он мог ответить? Доказывать, что он не Псойс? Объяснять, что иначе поступить нельзя было?

– Да, мисс.

– Но тот, кто предал один раз, предаст и второй раз…

– Инженер Айт был тоже такого мнения, мисс.

Она поняла. Склонила голову. Зажала пальцами лоб.

– Мисс, он вас совсем не знал… и вы его тоже. Он просил рассказать вам все…

Жалобно дрогнули брови. Глаза умоляли: не надо, не провоцируй! Может, ты и вправду друг, но не знаешь, какие неожиданности приготовил Кейз-Ол в своем дворце! А губы прошептали:

– Говорите… Говори, Псойс… Ведь это уже прошлое. Думаю, светлейший не будет ревновать.

И он начал говорить.

Неожиданное появление отца. Ночное путешествие. Отель «Комфорт». Ужасный рассказ об Урании. Убийство родных. Нечеловеческая, отчаянная борьба ребенка против Кейз-Ола…

Айт торопился, перескакивал с одного на другое, и ему казалось, что самое главное, самое существенное еще не упомянутое.

– …И я поклялся…

Он запнулся, взглянул на Мэй. Она смотрела на него широко раскрытыми глазами и шептала:

– Не может быть!.. Не может быть!..

– …И вот, когда Айт рассказал все это мне, я поклялся…

Он увидел, что запутался. Помолчал секунду, полез в карман комбинезона, вытащил желтый патрончик.

– Мисс, этим патроном в день Совещания «мудрейших» я хотел убить вас. На счастье, случилась осечка.

Мэй медленно закрыла веки. Качнула головой, словно отгоняя нечто призрачное, страшное, встала и подошла.

– Нет, ты не Псойс!.. Ты… ты… – она словно боролась сама с собой, с невероятным предположением… – Как тебя называла твоя любовница?

– Сой, мисс…

Мэй обхватила ладонями его виски, поцеловала в лоб:

– Спасибо, Сой… За то, что ты не убил меня.

Айт знал: этот поцелуй посвящен памяти другого, знак благодарности и доверия новому сообщнику, но невольно сладко, горячо стало в груди…

А Мэй уже снова стала заботливой невестой мистера Кейз-Ола.

– Можешь идти, Псойс. Прошу тебя, будь на страже!.. Преступники могут попытаться пролезть той трубой даже сегодня. Будь начеку.

– Так, мисс.

– Чтобы ты не забывал про свой долг, я дарю тебе часы. Их принесет часовщик… Между прочим, светлейший жаловался на свой настольный хронометр. Надо его осмотреть.

– Спасибо, мисс. Хорошо, мисс.

– Ну, иди.

Вот уже и обо всем договорено. «Часовщик» осмотрит «хронометр», а сегодня ночью «преступник» исчезнет из дворца мистера Кейз-Ола. Чудеса!

Все вокруг было таким, как и всегда. Спокойным мягким светом сияли люминесцентные лампы. Не бронза и не гранит, а настоящее золото и мрамор сверкали на монументальных стенах. Угодливо улыбаясь, кланялись слуги. Черные великаны-часовые с алебардами в руках застыли у двери, словно статуи. Но все это – только внешнее, показное. На самом деле дворец мистера Кейз-Ола жил сложной тайной жизнью. За масками покорных прислужников кроются живые люди с их радостями, болезнями и убеждениями… Кто он – тот, который застыл в раболепном поклоне? Не узнаешь, пока не наступит решающий момент. И как хорошо, что Мэй не одна!

Бесшумно идет Айт бесконечными коридорами дворца. Пристально осматривает все вокруг. Он счастлив и доволен. В его сознании произошел колоссальный прорыв. Мститель-одиночка, он сбросил романтические одеяния и стал рядовым армии мстителей.

Полдня Айт ходил под впечатлением разговора с Мэй и все поглядывал на часы. И где же «часовщик»?

Но вот в дверь постучали. Низко кланяясь, вошел мужчина, такой невзрачный, что Айт никогда не обратил бы на него внимания, если бы встретил где-то в другом месте.

Синий комбинезон младшего прислужника. Рыжеватые волосы. Невыразительные серые глаза. Большие, неуклюжие руки.

– Господин Псойс, мисс приказала передать вам часы и известить, что она с ясновельможным идет на совещание промышленников.

Пристально, испытующе посмотрел на него Айт. Тот ли это человек, кому можно доверить великую тайну и собственную жизнь? Не предаст ли он?

– Так вот, дорогой… Надо осмотреть хронометр светлейшего.

– Прошу, господин Псойс. К счастью, я захватил инструменты.

Они шли неспешно – суровый камердинер мистера Кейз-Ола и испуганный низший слуга.

Кто мог преградить путь Псойсу?! Кто осмелится спросить, кого и для чего ведет он в кабинет светлейшего?!

Автоматически открылись первые, вторые, третьи двери. Рука Айта легла на выключатели охранных устройств.

– Быстро!

Его напоминание было излишним. Через несколько секунд «часовщик» оказался в сейфе и взялся за толстенную папку.

На узкую полоску фотопленки ложился омерзительный результат упорной, длительной работы отряда величайших специалистов человекоубийства – планы и схемы, цифры и даты. Каждое пятнышко, каждый значок определяли собой жизнь и смерть миллионов людей!

Неспешно, старательно «часовщик» положил все на место, спрятал фотоаппарат и вышел из сейфа.

– Пойдем.

Осталось не самое сложное: вынести пленку за пределы дворца. Айт решил не откладывать это дело. Еще после обеда он пошел к главному радиотехнику, чтобы узнать, как идут дела, и приказал ему, чтобы сигнализационные системы стали оборудовать сразу на нескольких этажах. Бесспорно, главный радиотехник выполнит приказ, а это значительно облегчит дело.

Разве трудно найти недостаток, если надо? Зайдя в зал, где возле отверстия вентиляционной трубы хлопотали два монтеры, Айт сразу же послал одного за главным инженером, а второго – за главным распорядителем.

Ловко, как обезьяна, «часовщик» вскарабкался по лесенке к отверстию, проскользнул туда, и только на мгновение задержался, чтобы послать Айту молчаливый знак прощания.

– Удачи тебе, дружище! – прошептал Айт.

Постояв немного, Псойс поковылял к главному администратору и немногословно объяснил, что тот не досчитается сегодня одного слугу.

– Предатель!

Главный администратор одобрительно качнул головой. О, он хорошо знал, куда и как исчезают те, кто идет против Кейз-Ола!.. Среди десяти тысяч комнат дворца есть немало таких, куда лучше не заглядывать.

Псойс был очень доволен, что его поняли так быстро.

На «Звезде Кейз-Ола»

Пули свистели над головой. Они крошили кирпич, сухо хлопали по железу, звонко били стёкла.

Стреляли снизу – из окон первого или второго этажа. Сюда, на карниз, протянувшийся наклонной опасной тропой под покатой крышей очень высотного дома, звуки выстрелов долетали приглушенно. Но свист пуль заставлял сердце застывать, тоскливо сжиматься в предчувствии особо меткого выстрела.

Каменный выступ фронтона до сих пор защищал Тесси достаточно надежно. Но вот он кончился, а впереди – несколько шагов, которые надо пройти на глазах у преследователей. Девушка выглянула из-за выступа и сразу же отпрянула. Ей в лицо брызнули осколки кирпича.

– Скорее, Тесси! – послышался приглушенный шепот.

Она поборола страх и осторожно пошла вперед. Пошла, потому что достаточно споткнуться – и не удержишься на карнизе, упадешь на землю с высоты одиннадцатого этажа. А тут, как назло, еще белое платье. На черном фоне ночного неба ее особенно заметно.

Чтобы сделать двадцать шагов, надо не более двадцати секунд. А растянулись они, казалось, на целую вечность. И все же девушка не спешила. Только когда до спасительной плоской крыши соседнего дома было уже совсем близко, Тесси ускорила бег, потом прыгнула и вдруг тихо вскрикнула: как огнем обожгло правую ногу.

– Люстиг, меня, кажется, ранили…

Он молча подхватил ее на руки, оглянулся и побежал к двери, которая вела на чердак. В одном из темных, затянутых паутиной закоулков Люстиг посадил Тесси на толстую балку, посветил карманным фонариком.

– Куда тебя ранили?

– Прости, Люстиг, я, наверное, ошиблась… – девушка ощупала ногу. Сустав стал горячим и болел, но крови не было.

– Вывихнула… – высказал догадку Люстиг. – Бери меня за шею.

Тесси запротестовала, попыталась подняться, но пошатнулась и невольно ухватилась за Люстига. Он поднял ее и понес.

Если до сих пор путешествие было тяжелым, то теперь оно стало смертельно опасным. Сюда с чердака соседнего дома вел только узкий бетонированный желоб энергетической сети. Даже днем без спешки, страшно пройти таким чертовым мостиком. А ночью, да еще с ношей на руках, сделать это значительно труднее. Люстиг остановился на мгновение, посмотрел вниз, перевел взгляд на Тесси.

– Ты не боишься?

– Нет, Люстиг… – Она действительно не боялась, доверяя человеку, который любил ее. А так как ответить взаимностью на это чувство девушка не могла, то выразила свою благодарность простым пожатием руки. Люстиг понял ее, больше ничего не сказал, только крепче прижал к груди.

Висячий мостик преодолели благополучно. Но это было только начало. С крыши на крышу узкими карнизами, запутанными переходами на чердаках двигались эти двое посреди ночи. Стрельба уже стихла, однако праздновать победу было еще рано. Преследователи могли еще подкараулить беглецов, и если они до сих пор не сделали этого, то только потому, что Люстиг обманул их, неожиданно изменив маршрут.

Жителям Дайлерстоуна были хорошо известны катакомбы под улицами города. Но не все знают, что и вверху, над столицей Монии, пролег самый запутанный лабиринт, по которому можно вполне свободно передвигаться с дома на дом в пределах квартала, а если использовать воздушные мостики энергетических линий и монорельса, то и в пределах города. Конечно, таким способам может передвигаться только тот, кто хорошо знает дорогу и имеет крепкие нервы.

Тесси не могла даже приблизительно представить, где оказались они с Люстигом после двухчасового путешествия. Латанная железная крыша. Пожарная лестница, что свисала в темноту двора, похожего на колодец. Причудливые блики света от рекламных огней, что светили с фасада какого-то небоскреба. Таких домов в Дайлерстоуне сколько угодно.

– Здесь… – шепотом сказал Люстиг. – Теперь лезь за мной. Восемь ступеней вниз – окно моей кухни.

Преодолена последняя преграда. Юноша подхватил девушку, пронес ее через темный коридорчик в большую неуютную комнату, посадил на кровать.

– Раздевайся и ложись спать.

– Люстиг!

– Ты зря возмущаешься. Тебе придется играть роль моей любовницы только в том случае, если нагрянет полиция. Я буду спать на кухне.

– Прости, Люстиг!..

– Не надо, Тесси.

Она осмотрела скудное убранство комнаты. Вспышки рекламы на фасаде противоположного дома освещали по очереди каждый предмет.

Шкаф, стол, кровать… Нет даже этажерки, потому что рабочий, который интересуется книгами, автоматически зачисляется к категории подозрительных. Неуютно в комнате подпольщика.

– Чудно переплетаются человеческие пути, Тесси, – задумчиво произнес Люстиг. – Две декады назад, когда мы еще не знали друг друга, ты даже и не подозревала, что этим вечером тебе придется бегать под пулями и ночевать в квартире безработного шофера… Не предполагал и я. Узнав, что ты дочь академика и невеста барона, я почти возненавидел тебя.

– Я это чувствовала, Люстиг.

– Позже я увидел, что ты – настоящий человек. Но и до сих пор никак не могу понять, чем сумел тебя покорить тот барон?

– Барон?.. О его титуле я узнала через месяц после знакомства. Мне отрекомендовали его как талантливого инженера, конструктора космических ракет. А чем он понравился мне?.. Откровенностью за откровенность, Люстиг: я его не люблю.

– Не любишь?!. А ваше будущая свадьба?

– Свадьбы не будет, Люстиг. Я еще не решаюсь сказать ему об этом прямо. К счастью, он вчера получил назначение на должность главного инженера «Звезды Кейз-Ола». Говорят, временно. На месяц. Ну, а ты можешь догадаться, что это будет означать. Ведь профессор Литтл говорил, что канцелярия Кейз-Ола интересовалась прогнозом погоды именно на этот период.

– Понимаю, Тесси. А нельзя ли использовать этого барона для нашего дела?

– Вряд ли, Люстиг. Фредди Крайн – из числа тех, кто только на словах против войны. Он, может, и действительно ненавидит ее, но покорно подчинится приказам и будет убивать. Я вчера завела с ним разговор на эту тему. Он не понял моей иронии и заверил, что никогда не нарушит присяги. Ведь ему присвоили звание полковника!

– Плохо… – Люстиг задумался, затягиваясь сигаретой.

По его лицу в сумерках комнаты пробегали разноцветные огни, и от этого оно казалось еще более живым и энергичнее.

«Красивый… – с неясной грустью думала Тесси. – Умный и смелый».

Если бы девичий идеал не нашел свое неожиданное воплощение в романтическом образе инженера Айта, Тесси могла бы влюбиться в Люстига. Но сердцу не прикажешь. Оно выбирает само.

«Коммунист… – думала Тесси. – Действительно, чудно сплетаются человеческие пути!»

Ни сама она, ни близкие ей люди не чувствовали раньше особой симпатии к коммунистам. А оказалось, что только коммунисты способны на борьбу. Кто выступает против войны, тот должен примкнуть только к ним.

Тесси примкнула – и не жалеет.

Чего только не пришлось делать Тесси за последние полторы декады! Писать статьи, распространять нелегальные листовки, выступать перед людьми, собирать деньги для Комитета… Не все проходило гладко. Везде было полно шпионов Кейз-Ола. Вот и сегодня полиция выследила подпольную типографию, устроила там засаду. Если бы не бдительность Люстига, пришлось бы ночевать в тюрьме.

Она еще раз взглянула на своего товарища. Он перехватил этот взгляд, словно ждал его.

– Скажи, Тесси… жених тебя очень любит?

– Очень, – ответила она сухо.

– А не смог бы он выполнить твою просьбу и взять меня на Звезду слесарем, денщиком, уборщиком – словом, кем угодно?.. Скажешь ему, что я спас тебе жизнь, потерял из-за этого работу, ну, и далее в таком же плане.

Тесси приподняла голову, нахмурила брови:

– Зачем это тебе, Люстиг?

– Войну начнет Звезда. Именно с нее полетят первые атомные ракеты.

– Ну и?

– Надо не допустить этого.

– Я подумаю, Люстиг.

– Ладно.

Тесси в ту ночь не заснула ни на минуту. Смотрела широко раскрытыми глазами на причудливую игру света за окном и думала…

То, что приходилось ей делать до сих пор, не противоречило принципам человечности и гуманности. Тот, кто требует мира, всегда прав. Предложение Люстига принадлежало уже к совсем другой категории. На «Звезде Кейз-Ола» агитировать некого. Чтобы не допустить использования космической станции для запуска атомных ракет, надо захватить ее в свои руки, уничтожить всех, кто этому может помешать. Это будет борьба не на жизнь, а на смерть. Люстиг и Фредди станут врагами. Погибнет тот или тот, а может, даже оба.

И вдруг возникло решение: сделать все самой.

Тесси так обрадовалась, что сразу же поплелась на кухню, разбудила товарища и рассказала ему свой план. Но он не разделил ее восторга и лишь бросил холодное, резкое: «Нет!»

– Почему, Люстиг?

– Тебе не хватит для этого ни силы, ни опыта.

– Посмотрим!

– Не посмотрим, потому что я тебе запрещаю.

– По какому праву?! Я не привыкла, чтобы мной командовали. Если я считаю нужным что-то сделать, то делаю!

Люстиг нахмурился, глянул остро:

– Уже рассвело, иди домой. Иди и забудь обо мне и о всех тех, с кем встречалась. Ты не туда попала. Анархисты присоединились к Братству.

– Люстиг, что ты мелешь?!

– Я хотел рекомендовать тебя в компартию. А теперь вижу: ты просто своевольная девчонка, способная только играться в революцию. Так, коммунист должен быть смелым и решительным. Но прежде всего – дисциплинированным. Ты нужна здесь, на Пирейе, потому что с твоей помощью мы привлечем к движению сторонников мира еще целый ряд выдающихся ученых. На Звезде ты ничего не сможешь сделать, только навредишь.

Может, это были и веские аргументы, но Тесси не хотела с ними соглашаться. Ей показалось, что Люстиг просто хитрит, желая сохранить жизнь той, кого полюбил. Это показалось Тесси очень обидным, и вызвало у девушки чувство резкого протеста.

– Ладно, Люстиг, я пойду. Но не забуду ни тебя, ни остальных товарищей. Прошу дать мне задание. Я выполню его на Звезде.

– Уходи! – холодно бросил он. – Задания не будет.

Тесси рассталась с Люстигом, переполненная обидой, злостью и непоколебимой решимостью выполнить свой замысел.

Как и думала, Фредди встретил ее предложение восторженно. Отцу она сообщила, что на длительное время уезжает из Дайлерстоуна. Он не противился. И только одно обстоятельство едва не разрушило все планы девушки: накануне вылета на Звезду ей поступила по почте бандероль, в которой находилась обмотанная несколькими слоями бумаги стандартная катушка с магнитофонной нитью.

– Колесико! – вскрикнула Тесси, развернув сверток. – Милый, родной, как я тебе благодарна!

Тесси поставила катушку в свой диктофон и прослушала ее. Да, сомнения нет: это дубликат записи Совещания «мудрейших»!

Полная радостного предвкушения, неслась Тесси на квартиру Люстига. О, теперь она докажет, на что способна!.. Это уже не пересказ Совещания, которому верили и не верили – во всяком случае, не захотели напечатать в «Пламени», – а документ невероятной важности!.. Люстиг будет рад!

Можно представить себе огорчение и разочарование, которые охватили Тесси, когда она узнала, что шофер Люстиг выехал из своей квартиры и адреса не оставил. Девушка попыталась искать его на одной из известных ей нелегальных явочных квартир, но пароль уже был изменен, и ее не пустили. Другую известную ей квартиру, где располагалась подпольная типография, полиция разгромила еще тем злополучным вечером.

На короткое мгновение приоткрылись Тесси тайны мира мужественных людей, и закрылись снова. Прервались все пути туда. И как назло, это произошло именно тогда, когда ей, как никогда, были нужны соратники!

Милый, любимый! Ты сумел вырвать у Кейз-Ола его самую большую тайну, так почему же ты не посоветовал, что делать с этой катушкой? Ведь повторяется та же история, что была и раньше: есть, что рассказать людям, но неизвестно как. Профессор Лайн-Еу отверг Братство и был убит за это. А Тесси Торн сама разрушила дорогу к коммунистам…

Полдня Тесси ходила сама не своя, не зная, за что взяться. А потом решила: прежде всего, надо снять с записи несколько копий. И не медлить, потому что ракета на Звезду отправляется завтра вечером.

Медленно вращаются катушки магнитофона, тихо звучит холодный голос советника мистера Кейз-Ола, а Тесси с неохотой просматривает только что полученные письма.

Вот она безразлично, брезгливо взяла конверт с официальным штампом полиции мистера Кейз-Ола. Видимо, снова разыскивают какого-то из бывших пациентов профессора Лайн-Еу. Распечатала… Что это? Выпал листик с несколькими строчками, написанными очень знакомым почерком.

«Полученное надо размножить в как можно большем количестве экземпляров… – читала она шепотом. – Часть разошлите по почте настоящим друзьям, а остальные держите у себя до специального приказа».

Подписи не было. Лишь в уголке стояли три буквы: «С-Кл».

– Ничего не понимаю… – прошептала Тесси. – Что именно надо распространить?

Она взглянула на штемпель почтового отделения, вспомнила, что это письмо принесено одновременно с бандеролью, и вдруг поняла: речь идет о катушке с записью Совещания! Буквы «С-Кл» – не что иное, как сокращенное «Сан-Клей»!.. То, получается, колесико прислал не Айт, а Люстиг?!

– Ну, что же, товарищ Люстиг, я выполню ваш приказ! – Тесси решительно тряхнула кудрями. – Но кое-что я сделаю и против вашей воли!

Еще одна ночь без сна. За это время Тесси успела снять одиннадцать копий записи Совещания. Десять из них она упаковала и выслала почтой в Лос-Алайн Кольриджу, а одиннадцатую спрятала в чемодан. Ровно в семдесятый час за девушкой заехал Фредди, а еще через пятьдесят минут они уже были на космодроме в Нэй-Льюс.

Хотя Тесси и не боялась предстоящего полета в безвоздушное пространство, но представляла его более интересным.

Все было прозаичным и простым: на металлической эстакаде, скупо освещенная лучами немногих прожекторов, лежала остроносая металлическая сигара. Обычная рейсовая ракета, она уже побывала за пределами атмосферы несколько раз и потеряла свой блеск.

Эту ракету проектировал и конструировал Фредди Крайн. Не удивительно, что он сразу же повел Тесси осматривать всю сложную машинерию космического корабля, с увлечением объяснял назначение тех или иных приборов. Тесси покорно кивала головой, но смотрела не на приборы, а на Фредди.

В военной форме он был еще красивее. Стройная широкоплечая фигура. Идеально правильные черты лица. Мягкие, волнистые каштановые волосы. Умные, ласковые серые глаза. Он доволен, что Тесси, наконец, слушает его, летит вместе с ним, не пугаясь мертвой пустоты Вселенной! Он готов сделать для своей невесты все, что ей заблагорассудится… Ну, чего еще нужно мужчине?

Но нет, сердце Тесси принадлежит другому.

– Фредди, я устала.

– Прости, дорогая. И мы уже сейчас отправимся.

Действительно, длинную узкую кабину заполнили пассажиры. Большинство из них, видимо, летели на Зарю не впервые, потому что сразу же натягивали неуклюжие антигравитационные скафандры и пристегивались к низким наклонным креслам. С помощью Фредди кое-как справилась с этим заданием и Тесси.

Через несколько минут закрылся люк, в наушниках скафандра прозвучал громкая команда, а затем послышалось то неприятное «ве-ве-ве», которое так поразило Тесси три месяца назад. Но здесь, в кабине, звуки были еще более резкими, врывались в уши, заставляли сердце сжиматься, а легкие – задерживать дыхание.

Из огнеупорных дюз ракеты вылетали раскаленные тугие клубки газа, и космический корабль, преодолевая силу притяжения, летел все выше и выше. Тела людей в ракете придавливало к креслам, ускорение делало их непривычно тяжелыми.

Тесси казалось: еще немного – и конец. И вот смолкли двигатели. Застучало сердце у девушки. Тело сразу стало невесомым, как перышко.

Еще несколько раз, правда, на короткое время, включались ракетные двигатели. Затем послышалось легкое бряцанье металла о металл. И вот, наконец, Фредди тронул Тесси за рукав скафандра:

– Выходим.

Он примкнул к ее скафандру тонкий стальной трос и осторожно потянул в шлюзовую камеру, а оттуда – к люку.

Тесси пролезла в отверстие и аж задохнулась от увиденного.