Текст книги "Есть такой фронт"
Автор книги: Николай Далекий
Соавторы: Владимир Беляев,Степан Мазур,Глеб Кузовкин,Павел Дегтярев,Михаил Вербинский,Златослава Каменкович,Леонид Ступницкий,Сергей Бобренок,Василий Грабовский,Борис Антоненко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)
…Потом Волченко направили в Москву, в школу комполитсостава, потом – снова служба в органах ГПУ, НКВД, КГБ. В годы Великой Отечественной войны Николай Павлович Волченко – начальник разведотделения восемнадцатой и пятьдесят шестой армий, а с 1944 года – начальник оперативного отдела органов госбезопасности в Краснодаре, Ивано-Франковске, во Львове.
Недавно заслуженный чекист Николай Павлович Волченко ушел на пенсию, но продолжает работать. Он, как и прежде, молод душой, активно участвует в общественной жизни.
Чекист на всю жизнь остался чекистом, человеком, преданным своему народу, партии коммунистов.
ВЛАДИМИР БЕЛЯЕВ
ГОРЯЧЕЕ СЕРДЦЕ
Открывается дверь номера львовской гостиницы «Интурист», и меня встречает худощавый, смуглый, подтянутый человек. Он в мундире полковника Советской Армии, на кителе у него Золотая Звезда, четыре ордена Ленина, другие награды. Приглашает садиться. Это – прославленный командир партизанского отряда особого назначения Дмитрий Николаевич Медведев. Через минуту в номер входит невысокий, полный человек с пышной шевелюрой – Александр Лукин, бывший заместитель Медведева по разведке, мастер хитроумных комбинаций, составитель надежных, «железных» легенд для подпольщиков, засылаемых в стан врага.
От всего облика Медведева веет собранностью, скромностью. Угадывается большая сила воли. Конечно, это она помогла ему в августе 1941 года, когда гитлеровцы рвались к Москве, перейти линию фронта, чтобы вести в тылу врага разведывательную работу.
Сын потомственного сталевара из Брянска, юношей ушедший в революцию, красногвардеец, чекист в двадцать лет, коммунист с 1920 года, Дмитрий Медведев внимательно разглядывает собеседников серыми пытливыми глазами. Постепенно завязывается непринужденная беседа.
Глуховатым, негромким голосом, удивительно просто говорит Медведев об исключительных делах своего отряда. Сочетание будничного тона его голоса с необычными, легендарными подвигами партизан создает вначале даже некоторую настороженность: «Да правда ли это? Что это за необыкновенные люди были в отряде? Как они могли – подчас простые сельские ребята – столько раз перехитрить опытных гитлеровских разведчиков?» Тогда еще не были написаны Медведевым книги «Это было под Ровно», «Сильные духом», «На берегах Южного Буга», и то, что я услышал от автора будущих произведений, меня сильно поразило.
Часто в разговоре вспоминался Николай Кузнецов. Я узнаю биографию замечательного комсомольца-чекиста, подлинного героя советской разведки, действовавшего перед своей гибелью и во Львове. Легенда превращается в быль, железная логика событий убеждает, покоряет и восхищает нас. Так вот, оказывается, каких прекрасных людей, советских патриотов, воспитал у себя в отряде полковник Медведев!
Чтобы лучше понять обстановку, в которой действовал отряд Медведева, следует заглянуть в прошлое.
Сразу же после Версальского договора полковники Пилсудского и священнослужители Ватикана, напуганные Великой Октябрьской социалистической революцией в России, пытались по указанию Антанты проложить «санитарный кордон» против большевизма. От молодой Советской страны они отгораживались колючей проволокой, в «корпус пограничной охраны» подбирались отпетые головорезы. Сюда, в пограничную Волынь, под защиту польской шляхты бежали изгнанные украинским народом недобитки Петлюры, владельцы поместий над Днепром и около Умани, заводчики Екатеринослава и Черкасс – все те, кто поддерживал правительство петлюровской Директории, Центральную раду и прочие националистические группировки.
В районе Сарненских, Цуманских и других лесов Волыни в начале тридцатых годов устраивались кровавые «пацификации». Ближайшими помощниками польских помещиков, кулаков-осадников и жандармов были тогда тайные агенты-пилсудчики, а также прежние военные союзники польской шляхты – петлюровцы.
От самого северного угла белорусского Полесья до того места, где Збруч впадает в Днестр, вдоль советской границы была расположена целая сеть представительств – «экспозитур» и других шпионских пунктов, откуда засылались на территорию Советского Союза разнокалиберные агенты.
Они обслуживали не только «второй отдел» тогдашнего генерального штаба маршала Пилсудского, румынскую тайную полицию – сигуранцу, но и (по совместительству!) их фактических хозяев – множество разведок буржуазных стран.
…Начиная с двадцатых годов, вместе с другими советскими чекистами-контрразведчиками, на западной границе обезвреживал таких лазутчиков и Дмитрий Медведев.
Медведев преследовал шайку атамана Махно. Когда Махно улепетывал в Румынию, Медведев шел за ним но пятам не только до Днестра. Стало известно, что Махно обосновался в Румынии и вошел в тесные контакты с сигуранцой, тогда было принято решение ликвидировать его по ту сторону границы, в Бессарабии.
Дмитрий Николаевич в мундире румынского офицера был переброшен через границу на румынскую сторону возле села Меринешти. Он знал точно, где, на какой час в городе Бендеры назначена встреча руководителей румынской сигуранцы с Махно. С помощью верных друзей Медведев приехал на автомобиле в Бендеры и, имея заранее заготовленный пропуск, прошел в назначенный час на совещание. К сожалению, самого Махно среди собравшихся не было. Батько опаздывал. Пришлось разрядить «маузер» в крупных деятелей румынского шпионажа, а затем с большим трудом прорываться на советскую сторону.
Случай в Бендерах – только один из эпизодов чекистского пути Медведева.
Партизанский вожак и руководитель чекистов, Медведев принимал участие в ликвидации белогвардейской организации «Золотой якорь» на Херсонщине и в Одессе, был председателем уездной Чрезвычайной комиссии в Старобельске, разгромил там банды Каменюки и Ленивого, уничтожал сионистские, антисоветские очаги в Одессе, обезвреживал украинских националистов из «Союза освобождения Украины» и Украинской военной организации (УВО) на Киевщине и в Харькове.
В напряженной и многолетней борьбе с разнообразными врагами Советской власти еще более закалилась его воля. Находясь с молодых лет на передовой линии огня, Дмитрий Медведев в тайной, незаметной многим людям борьбе с врагами научился искусству постигать человеческие души. Он всегда умел отличить явного врага от обманутых, заблудших, несознательных людей. И часто оказывал доверие запутавшимся во вражеской паутине, в перевоспитание которых он верил.
В книге Альберта Цессарского «Чекист» рассказывается о том, как Медведев убедил бывшего соратника Махно – пресловутого Левку Задова служить Советской власти. Этот пример – свидетельство того, как смело, с доверием к людям, действовал еще в двадцатые годы будущий командир партизанского отряда!
…Воюя во вражеском тылу, на оккупированных гитлеровцами западных землях Украины, Медведев имел уже большой опыт борьбы и умело пользовался им в повседневной работе. К нему на огонь партизанских «маяков» шли не только испытанные революционеры, закаленные еще раньше в боях за Советскую власть на Западной Украине, но и люди, которых еще следовало долго обучать искусству борьбы, воспитывать в духе советского патриотизма и пролетарского интернационализма.
Отряд цементировала партийная организация из пятидесяти коммунистов (комиссаром был Сергей Стехов). Даже в самых трудных условиях созывались партийные собрания, обсуждались злободневные вопросы. Направляющая воля партийной организации помогала командиру отряда особого назначения, и его штабу действовать смело и решительно. Медведевцы помнили известные слова железного рыцаря революции Феликса Эдмундовича Дзержинского о том, что чекистом может быть лишь человек с холодной головой, горячим сердцем и чистыми руками. Тот, кто стал черствым, не годится больше для работы в ЧК.
Сила отряда Медведева заключалась во взаимодоверии и взаимопонимании бойцов, в том, что каждый понимал свое значение в великой патриотической борьбе.
На земле, где враги десятилетиями разжигали украинский и польский национализм, где агенты империалистических государств разобщали братские славянские народы, натравливая их друг на друга, действовал удивительно сплоченный чекистский партизанский отряд, созданный из представителей тридцати национальностей. Здесь были русские и украинцы, белорусы и армяне, казахи и грузины, поляки и испанцы. Все они объединялись в общем порыве уничтожить ненавистный фашизм.
Все, кто сражался вместе с Медведевым, помнят, как часто болел их командир. Не совсем удачный прыжок с самолета, трудности партизанской жизни, расшатанные годами напряженной борьбы с врагами нервы – все это сказалось на его здоровье. Он нуждался в лечении, отдыхе. Но Медведев оставался на посту до завершения поставленных перед его отрядом задач.
…Когда кончилась война, Дмитрий Николаевич считал своим долгом рассказать о подвигах не известных еще тогда героев. Из-под пера Дмитрия Медведева одна за другой выходили книги: «Это было под Ровно», «Отряд спешит на Запад», «Сильные духом». Написал он и несколько пьес, которые ждут своего сценического воплощения. Опубликована интересная повесть о винницком подполье «На берегах Южного Буга». Остался недописанным роман «Астроном». Большая ценность книг Дмитрия Медведева в том, что за ними стоят живые люди, бесстрашные советские патриоты.
Выдающийся деятель прогрессивного движения украинцев Канады журналист Петр Кравчук писал о книге Медведева «Сильные духом»:
«Эта книга представляет для меня особый интерес. События, описанные в ней, происходили в моей родной стороне (ведь Стоянов, откуда я родом, почти примыкает к Волынской области). Больше того, в 1928 и в начале 1929 года мне довелось работать на Волыни – в Луцке, Горохове, Дубно, Ровно. Там я организовал отделы «Сельроб-единства». Кто знает, быть может, уже тогда мне приходилось встречаться и работать с героями этого народного движения. Далее: события происходили во Львове, где я работал и жил последние полтора года перед своим отъездом в Канаду.
Читаешь эту правдивую книгу и видишь силу, которая не могла не одолеть врага, не изгнать его с украинской земли. Даже трудно поверить в подвиги разведчиков Медведева. Кажется – читаешь легенду. Но ведь это же действительность! Живут еще многие свидетели. Мне даже приходилось встречаться с некоторыми из них, например, с Марией Ких. Я прочел, как говорят, одним духом эту прекрасную, правдивую, искреннюю книгу. Как жаль, что автор преждевременно, сгорел, сошел в могилу!
Пока что мы получили всего пять экземпляров этой книги. Но они уже переходят из рук в руки среди украинских рабочих города Торонто. Книга вызывает большой интерес у читателей. Начиная с первых разделов и до последней страницы книги, перед твоими глазами, словно на экране, проходит большая эпопея – неутомимая, героическая, полная самопожертвования борьба народных мстителей в Цуманских лесах. Прочитав это произведение о великой борьбе, лучше понимаешь, почему советский народ так упорно, последовательно и решительно борется за мир. Он имеет право на мир и на радостную, творческую жизнь…»
*
Дмитрий Николаевич всю свою жизнь отдал служению партии и народу. В одном из писем он писал мне:
«…Я только прописан в Москве на постоянное жительство, имею здесь квартиру и семью, а сам беспрерывно разъезжаю по стране. Объездил я уже всю Волгу, весь Кавказ, неоднократно бывал в Ленинграде, в Таллине, в Киеве и в других городах. Слушают меня с большим вниманием, и я выступаю и выступаю со своими личными воспоминаниями. Мне доставляет огромное удовлетворение сознание, что выступления мои не проходят бесследно, они наталкивают наших людей на мысль заниматься серьезной подготовкой, чтобы заменить, если это потребуется, и Кузнецова, и Валю Довгер, и других».
…А скоро Дмитрия Николаевича не стало. Мы приехали в Москву с Украины на долгожданный Второй съезд советских писателей, надеясь встретить Дмитрия Николаевича среди почетных и уважаемых гостей в Колонном зале Дома Союзов, как вдруг нас известили, что Медведев умер сегодня, то есть 14 декабря 1954 года.
Через два дня группа делегатов съезда пришла в один из клубов столицы отдать свой последний долг покойному нашему другу, бесстрашному чекисту-дзержинцу, воспитавшему целую плеяду смелых, отважных людей, умеющих бороться на передовой линии охраны безопасности нашей Родины.
*
Случилось это утром двадцатого октября 1958 года в польской столице. Небо над Варшавой было туманное, низкая облачность закрывала верхушку шпиля Дворца культуры, сеял мелкий, унылый дождь.
К большому серому зданию на аллее Сверчевского подъехала тюремная машина. Распахнулись задние дверцы машины, и два рослых милиционера вывели оттуда сморщенного усатого человечка, похожего на облинявшего старого кота. На нем была зеленая тирольская шляпа с кокетливым перышком, светлый пиджак, обвисающие коричневые брюки, а на ногах – комнатные туфли.
Это был Эрих Кох – бывший гаулейтер Восточной Пруссии и рейхскомиссар оккупированной немцами Украины – та самая «крупная рыба», за которой так долго охотился на Ровенщине партизанский отряд Медведева и особенно его лучший разведчик Николай Кузнецов. Я смотрел на Коха и глазам своим не верил. Куда делась его неприступность, его независимая поза и наглость, с которой он смотрел когда-то на своих рабов?..
Одним из самых драматических эпизодов суда над Кохом было появление в зале свидетеля Юзефа Курьята – партизана из отряда Дмитрия Медведева. Советский разведчик польской национальности, рассказав о страшных злодеяниях Коха на Украине, с гордостью и уважением произносил имя своего любимого командира Д. Н. Медведева. Все, что рассказывал Курьят (похищение партизанами гитлеровского генерала Ильгена, личного шофера Коха – Пауля Гранау и другие акции медведевцев), – казалось невероятным для тех участников судебного заседания, особенно корреспондентов буржуазных газет, которые до этого ничего не слышали об отряде Медведева.
Один из американских корреспондентов в перерыве подошел к Юзефу Курьяту и язвительно спросил:
– Скажите, пан Курьят, а не вычитали ли вы все это в книге Мартенса «Где обер-лейтенант Зиберт?»
Следует сказать, что незадолго до процесса такая книжка была выпущена издательством министерства обороны Польши в массовой серии «Желтый тигр». В ней рассказывалось о делах партизанского отряда Медведева и подвигах Николая Кузнецова.
В ответ на ядовитый вопрос американского журналиста Юзеф Курьят спокойно сказал:
– Я слышал об этой книге, но, к сожалению, еще не читал. Она быстро разошлась. Да и разве можно в одной книге рассказать все, что мы сделали и какую пользу принесли народу, держа в страхе таких вот кохов?
Когда, продолжая показания на суде, Курьят сообщил, что самыми крупными акциями непосредственно руководил один и тот же партизан, председательствующий трибунала судья Эдвард Винкевич спросил:
– Кузнецов?
– Да, это был Кузнецов! – ответил Курьят.
…Так в зале судебного заседания в Варшаве прозвучало имя смелого советского разведчика Героя Советского Союза Николая Кузнецова. Чувство гордости переполняло сердце при упоминании имени уральского комсомольца, который под руководством Дмитрия Медведева сумел перехитрить самых опасных, матерых гитлеровцев.
На следующий день я видел в руках у многих слушателей процесса книжку в желтой обложке «Где обер-лейтенант Зиберт?» Она заканчивалась словами:
«Вспоминаем сегодня снова, что совершили. Перед нами снова возникают фигуры людей, которые вели борьбу в тяжелейших условиях, постоянно находясь на краю пропасти. Николай Кузнецов был одним из тех, кого можно назвать самым отважным из отважных…»
А в кулуарах во время перерывов Юзеф Курьят снова вдохновенно рассказывал о своих друзьях и командирах – Дмитрии Медведеве, Александре Лукине, Николае Гнидюке, Яне Каминском, Вале Довгер, Николае Струтинском и Николае Кузнецове.
…Десятого октября 1964 года группа медведевцев вошла в здание посольства Польской Народной Республики в Москве. Посол Народной Польши в торжественной обстановке вручил высокую награду – орден «Виртути милитари» заместителю командира отряда по разведке Александру Лукину. Орденом «Партизанский крест» были награждены бывший командир диверсионной группы отряда Владимир Григорьевич Фролов и бывший разведчик Владимир Иванович Ступин, теперь главный редактор издательства «Искусство». И в этом награждении тоже был отсвет боевой славы, которую завоевал в лесах под Ровно отряд Дмитрия Медведева в грозные годы войны.
В литературе дело Медведева продолжают сейчас его боевые друзья. Александр Лукин в соавторстве с Д. Поляновским написал книги «Сотрудник ЧК» и «Тихая Одесса». Две интересные книги – «Записки партизанского врача» и «Чекист» издал врач отряда Альберт Цессарский. Из книги «Чекист» мы узнаем много биографических подробностей о Дмитрии Медведеве, как формировался его характер.
Книгу «Шла война народная» о подвигах славных разведчиков отряда Медведева написал бывший партизан этого отряда Николай Струтинский. Содержательную книгу «Прыжок в легенду» издал Николай Гнидюк. В ней глубоко показываются тонкости разведывательной работы Героя Советского Союза Николая Кузнецова.
Творчество боевых побратимов Медведева – это думы отважных, бывалых, проверенных в боях людей, их книги учат мужеству, бесстрашию, патриотизму. И каждая новая книга медведевцев является одновременно как бы литературным памятником воспитателю многих славных чекистов – Дмитрию Николаевичу Медведеву – человеку с горячим сердцем, отдавшему всю свою жизнь служению Отчизне.
ВАСИЛИЙ ГЛОТОВ
СЫН УКРАИНЫ
Есть такая легенда: «Жил один человек, презирающий жадность и насилие. С людьми он говорил редко: всегда был занят работой. Злые и завистливые говорили о нем: «Он горд и эгоистичен». И некоторые верили. А после смерти этот человек оставил им завещание: «Я любил вас, люди, и желал вам добра. Возьмите и поделите между собой все, что я нажил своим честным трудом».
Эта легенда похожа на жизнь благородного сына Украины Гаврилы Ивановича Осадчего – мужественного и неутомимого солдата невидимого фронта.
Гаврила Иванович любил людей и делал все, чтобы не подвергнуть наказанию честного человека и не проглядеть свирепое лицо врага, прикрытое личиной добропорядочности. Молодым чекистам он нередко говорил:
– Враги ненавидят и боятся нас. Значит, мы действуем правильно. Только не нужно забывать одного положения: чем опытнее агент противника, тем он коварнее и неуловимее. Для разоблачения его мы должны иметь большие знания, терпение и классовое чутье. Враг, как хамелеон, способен перекрашиваться и подделываться под «друга».
Перед войной немецкая разведка усиленно пыталась засылать в наш тыл своих шпионов и диверсантов. Пограничники потеряли счет тревожным ночам, работники органов госбезопасности находились на посту днем и ночью. Гаврила Иванович все реже бывал дома, часто недосыпал, но на усталость никогда не жаловался. Вспоминая эти дни, товарищ Осадчего по совместной работе, Александр Герасимович Лихоузов рассказывает:
– Это были беспокойные дни. Но Гаврила Иванович никогда не отчаивался. Он оставался самим собой: спокойный, волевой, даже немного медлительный, он знал наверняка, какое следует ему принимать решение при разработке и проведении операций.
Началась война. Советские войска отходили на восток. С ними вместе уходил и Гаврила Иванович.
И вот – окружение. Случилось это совсем неожиданно. Его и еще двух чекистов направили на важное задание. Они сели в автомашину и выехали в районный центр.
Был уже вечер. На поля и перелески опускались голубые сумерки, а слева краснел еще огромный кусок неба: там недавно скрылся раскаленный диск солнца. В низинах дымился редкий туман. Навстречу плыла прохлада.
Вскоре впереди показался хуторок, а недалеко от него – танки. Они перерезали дорогу, Гаврила Иванович пристально посмотрел на машины и, взглянув на шофера, сказал:
– Глуши мотор, браток! Нужно сначала узнать, чьи это танки.
– Что вы, товарищ начальник! – улыбнулся шофер. – Я отсюда вижу, что это наши машины. Я вчера был здесь, не могла же наша дивизия уйти за день…
– И все-таки нужно узнать.
– Хорошо! – выключая мотор, проговорил шофер. – Вы подождите в машине, а я схожу и разведаю.
– Разрешите отправиться втроем! – обратился к Осадчему младший политрук Иванов.
Глядя из кабины вслед товарищам, он подумал: «Надо спешить. Уже наступает ночь, а до места назначения более десяти километров». И вдруг послышалась длинная раскатистая пулеметная очередь. Шофер и оперуполномоченные словно споткнулись, упали на дорогу. «А может, это предупредительная очередь? – размышлял он. – Подожду». Но товарищи не поднимались. От танков по направлению к машине двинулась группа солдат в комбинезонах. Все было ясно: впереди враг.
Открыв дверцу кабины, Гаврила Иванович скатился в кювет, потом пополз в рожь и, ловко работая локтями и коленями, направился в сторону леса. Позади не раздалось ни выстрела, ни окрика. Значит, фашисты не заметили его.
На опушке леса зачернело несколько домиков. Недалеко от них, в лощинке, сидел мальчик, рядом паслась корова. Осадчий подошел к пастушку. Тот, увидев командира Красной Армии, поднялся.
– Сиди, дружок, сиди! – тихо проговорил Гаврила Иванович, стирая пот с лица. – Немцев нет у вас?
– Пока нет, – ответил мальчик. – А в тех селах уже немцы орудуют. Сейчас я позову отца, он все расскажет.
Подросток скрылся и вскоре подошел вместе с отцом. Подмышкой он держал какой-то сверток. Поздоровавшись, колхозник заговорил медленно, озабоченно:
– Наши ушли отсюда еще в полдень. Теперь немцы заняли и села и дороги. Вот я принес вам комбинезон сына-тракториста. Переодевайтесь и – в лес. Сын-то мой тоже ушел.
– Спасибо! – сказал Осадчий, поверив в доброжелательность нового знакомого. – Последую вашему совету. Надеюсь, мы еще увидимся.
– Конечно! – ответил колхозник. – До свидания!
Четыре ночи и дня пробивался Гаврила Иванович на восток. Голод обессилил его. Он даже не мог перебежать поляну возле большой дороги, по которой немцы гнали задержанных людей на железнодорожный полустанок. Осадчего схватили и втолкнули в группу измученных пленников. Гнали их целый день под палящими лучами солнца. Фашисты пристреливали тех, кто не выдерживал зноя и в обморочном состоянии падал на дороге.
Увидев зверское отношение фашистов к пленникам, Гаврила Иванович напрягал последние силы, шел. «Погибнуть вот теперь было бы очень глупо, – думал он. – Я должен сражаться с врагом. Слишком много уже они пролили нашей крови». Рядом идущие товарищи поддерживали его под руки, и он продолжал идти в неизвестность.
Жара спадала. А перед закатом солнца их привели к лагерю и загнали за колючую проволоку. Прошел день, второй. Люди изнывали от жажды и голода. Наконец, подошел молодой унтер-офицер, с улыбкой посмотрел на узников и сказал:
– Кто хочет есть – пусть завтра утром выходит на работу. Вот эти штабеля бревен нужно перенести к железной дороге.
На рассвете началась трудная работа. В напарники Гавриле Ивановичу попался молодой, сильный парень. Кругом расстилалось большое кукурузное поле, за ним – лес. Несколько тяжелых бревен уже отнесли они на полустанок. На обратном пути срывали кочаны кукурузы и жадно съедали их. В обеденный тридцатиминутный перерыв конвоиры выдали им по кружке сырой воды и по сто граммов черного хлеба. Теперь Гаврила Иванович хорошо уже знал своего напарника, спросил его:
– Скажи, Микола, ты хочешь жить?
– Конечно! – ответил парень. – Кто же не хочет жить?
– Тогда бежим, – тихо предложил ему Осадчий. – Здесь через два дня мы погибнем. Одно спасение – бежать! Только давай сразу договоримся: ты моложе меня и должен выполнять мои указания. Обстановка сам видишь какая.
Микола согласился. Вечером, когда в полях сгустились сумерки, а охранники тоже уже еле передвигали ноги, Гаврила Иванович и Микола донесли до места очередное бревно и, бросив его, нырнули в кукурузу. Никто не окликнул их. Пригибаясь, они побежали от полустанка на север, изредка останавливались и прислушивались, нет ли за ними погони. В конце кукурузного поля Осадчий решил передохнуть и дождаться полной темноты. Вскоре послышался немецкий говор, очевидно, солдаты фашистской охраны шли принимать посты. Потом раздался лай собак. Это было так близко, что Осадчий перевел дыхание и мысленно сказал себе: «Теперь все! Кончились наши мучения».
Но к их удивлению, разговор, который они только что слышали, начал постепенно удаляться. Значит, фашисты прошли мимо. Теперь – скорее в лес! Микола ни на шаг не отставал от Осадчего. Шли всю ночь. На рассвете недалеко в стороне показалось большое село с церквушкой. Микола неожиданно остановился. Несколько минут он задумчиво смотрел на домики, потом твердо сказал:
– Нет, дальше я не пойду!
Гаврила Иванович насторожился.
– Почему не пойдешь, Микола?
Парень кивком головы показал на село.
– Дом ждет меня. Отсюда вижу его. Одна мать осталась, и та больная. Разве можно уходить от своего очага?
– А где же немцы тебя схватили?
– На станции, – объяснил Микола. – Мать попросила съездить в город за теткой, перед смертью, видно, повидаться хотела. Не знала она, что беда ожидала меня. – Он опустил голову, тяжело и протяжно вздохнул. – Так что придется вам, Гаврила Иванович, идти теперь одному. Не страшитесь, тут начнутся сплошные леса, а дорога проходит по южной опушке. Не выходите на нее, поймают немчуги и снова запроторят в лагерь. Возьмите вот коробку спичек. В пути пригодятся. Завел бы вас в село, но боюсь: немцы могут быть там. Я уже пятый день путешествую. Спасибо за помощь!
– Ну что ж, прощай, Микола! Смотри, снова не попади в лапы фашистам. Видал, как они обращаются с нашим братом…
– Ничего, дома и камни помогают.
Они расстались. Много дней потом пробирался Гаврила Иванович к линии фронта. В пути он сильно похудел и оброс. Белье и одежда пропотели и стали грубыми. Питался овощами и ягодами. Дошел до изнеможения. Наконец, встретилась на пути маленькая, глухая деревушка. Осадчий с трудом добрел до крайнего сарайчика и упал от бессилия. Вечером пожилая, скорбная хозяйка вышла доить корову и увидела его. Подошла, расспросила, кто он и откуда.
– Не ты, сынок, первый проходишь здесь, – сокрушенно проговорила хозяйка. – Сколько горя и слез кругом. Никого не обошла война!
Подоив корову, она помогла Осадчему зайти в комнату, покормила. Потом растопила печку, поставила греть воду и принесла из кладовки большое корыто.
– Помыться надо тебе, – сказала хозяйка. – А то от грязи еще больше заболеешь. Не стесняйся, снимай свой малахай. После я постираю все, а пока наденешь белье моего сына.
– Спасибо, Мария Антоновна!
Гаврила Иванович остался у доброй крестьянки на излечение. Прошла неделя. Заботливая хозяйка внимательно присматривала за ним. Фашистов в селе не было, а заходившие соседи знали Гаврилу Ивановича как родственника хозяйки, чуткой и доброй матери солдата.
Несколько раз в эти дни вспоминал Осадчий свои детские, далеко не радостные годы и свой дальнейший жизненный путь. Небогато жил родитель Гаврилы Ивановича. Хлеба своего никогда не хватало, и отец вынужден был уходить ни заработки. Рано познал труд и молодой Осадчий. В 1919 году он добровольцем ушел в Красную Армию, сражался с полчищами Деникина, под Воронежем получил тяжелую контузию. В армии учился на разных курсах, a в 1923 году, после демобилизации, его направили на Кавказ на должность оперуполномоченного ОГПУ. Работа была беспокойная и ответственная, но Гаврила Иванович находил время и на учебу. После освобождения западных областей Украины Осадчего, как хорошо знающего нефтедобывающее дело, перевели в Дрогобыч. Каждую нефтяную вышку знал он в Бориславе, в каждом домике были у него знакомые и верные товарищи.
Так было. А теперь Гаврила Иванович лежал на койке и с болью вспоминал минувшие дни. В конце второй недели он почувствовал, что может уже подниматься с койки. Однажды утром сказал хозяйке:
– Пора мне уходить, Марья Антоновна.
– Не спеши, сынок, – забеспокоилась она. – Фронт еще далеко. Встань покрепче на ноги, потом и пойдешь. Вечером я позову надежных людей, они расскажут, как тебе лучше и безопаснее пройти к своим, а может, и напарник найдется…
Через несколько дней Гаврила Иванович благополучно перешел линию фронта и влился в ряды своих боевых товарищей. Снова началась напряженная работа, потянулись беспокойные дни и ночи. Храбро шагал он на запад по дорогам родной Украины. На груди его появилась уже награда – орден Красного Знамени. Побывал он и у доброй колхозницы Марии Антоновны, порадовал ее скромными подарками. А еще через месяц он вместе с начальником выехал на хуторок, где когда-то встретил доброжелательного колхозника, предложившего ему комбинезон сына. Но вместо хутора перед ними чернело печальное пепелище, а у закопченного и покалеченного остова печки стоял седой старик. Он сразу узнал Гаврилу Ивановича, обрадовался.
– Я знал, что вы вернетесь, – сказал он. – А мне… видите, какое горе фашисты оставили.
– Тяжело вам, – с участием прикоснулся к плечу колхозника Гаврила Иванович. – Ничего, все наладится. Я рад, что вы живы и здоровы. Война идет к концу. Добьем фашистов, а тогда будем раны залечивать. Исчезнут и эти руины.
– Это так. Люди наши все могут сделать.
Шло лето 1944 года. Красная Армия продвигалась к границам Родины, освобождая последние города и села. Над ратушей Львова заалело знамя свободы. Вырван был из плена и Дрогобыч. Гаврилу Ивановича Осадчего откомандировали в органы госбезопасности на пост начальника оперативного отдела.
– Оставайся в Дрогобыче, а мы пойдем дальше, – сказали ему фронтовые товарищи. – Город тебе знаком, работай!
И он начал работать. До войны много было у него знакомых и в Дрогобыче, и в Бориславе, и в Николаеве. Теперь почти никого не осталось: одни ушли с Красной Армией, другие погибли. Опять начались бессонные ночи, бесконечные командировки в район. Кругом – запустение и руины. Сколько надо сил, чтобы наладить жизнь городов, транспорта, сельского хозяйства!
Фронт отодвинулся далеко на земли многострадальной Польши. В городах и селах области свирепствовали банды украинских буржуазных националистов. Они зверски убивали активистов, поджигали общественное и государственное имущество, запугивали местных жителей. Присмотревшись к обстановке, жена Осадчего Валентина Андреевна с тревогой сказала мужу:
– Я не хочу, Гаврила, чтобы дети остались сиротами, а я вдовой. Береги себя. Мы почти не видим тебя дома.
– Что ты этим хочешь сказать, Валя?
– Боюсь за тебя, – всхлипнула жена. – На фронте враг виден, а тут стреляют из-за угла. Ты хотя бы переодевался, когда выезжаешь на операции.
