Текст книги "Добродетельная куртизанка"
Автор книги: Никола Корник
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)
Глава одиннадцатая
Люссиль даже не пыталась читать: сидя у окна своей комнаты, она не сводила глаз с темного сада. Сознание ее было, как бы раздвоено. Одна его часть была полна прекрасных воспоминаний о восхитительном вечере с Сигрейвом, другую переполнял страх за него. Каждый проведенный в его обществе миг только усиливал ее любовь к нему, которую она не могла ни понять, ни побороть. Одно она знала твердо – в школу мисс Пим она уже вернуться не сможет, а чем ее заменить – пока неясно.
Ее размышления были прерваны возвращением из гостей Сигрейвов. По пути в свою спальню к ней заскочила Гетти и с большим юмором живописала вечер у Диттонов. Обе барышни – мясе Диттон и мисс Элиот – были крайне раздражены отсутствием Николаса, а мистер Диттон сожалел, что не приехала Люссиль.
Бежали минуты, часы, Люссиль то задремывала в своем кресле, то пробуждалась и уже начала подумывать, не отложил ли Сигрейв рассказ о посещении Мартоков до утра, когда в ее дверь постучали. У порога стоял лакей с ничего не выражающим лицом.
– Их сиятельство, мадам, просит вас пожаловать в гостиную.
Никаких тебе обычных любезностей: «если вы будете так добры», «если вы не устали» и т. д. Это насторожило Люссиль. Она всмотрелась в лицо лакея, но оно было совершенно бесстрастно. Очевидно, люди Сигрейва считали, что их господин вправе среди ночи вызывать к себе гостей.
Ее опасения усилились при виде Сигрейва: он стоял у камина, положив руку на каминную доску и поставив ногу на каминную решетку. Лицо его выражало решимость и недовольство, это бросилось ей в глаза, несмотря на царивший в комнате полумрак. Как он был не похож на того мужчину, который каких-то несколько часов тому назад нежно прижимал ее к себе! Сердце Люссиль стремительно покатилось вниз.
– Садитесь, мисс Келлавей! – приказал он. – Мне необходимо обсудить с вами несколько дел, которые не могут ждать до утра.
Напряжение, испытываемое Люссиль, усилилось до предела. Она присела на краешек стула, не сводя глаз с Сигрейва. Он отвернулся в сторону.
– Довожу до вашего сведения, что, узнав о странностях, происходящих в «Куксе», я установил за усадьбой наблюдение. И предложил всем ее обитателям перебраться в замок. Но вы, с вашей обычной независимостью, будь она проклята, отказались наотрез. Между тем к этому времени я уже располагал достоверными сведениями о том, что у фентигров земля горит под ногами, и они намерены учинить в нашей округе беспорядки. Упоминалось имя Уолтера Матча. Ваш кузен – увы! – оказался замешан во многих весьма сомнительных делах. Причем на протяжении многих лет.
Темные глаза Сигрейва задумчиво обежали лицо Люссиль.
– Сказывается, очевидно, своеволие – оно у всех Келлавеев в крови. Уолтер давно решил, что когда-нибудь «Кукс» достанется ему, а тут Сюзанна нежданно-негаданно нарушила все его планы. Он же между тем уже давно использовал дом как базу для своей деятельности – возможно, даже для контрабанды. Ну и как склад для ворованных вещей, разумеется. Кроме того, во время продолжительных отлучек вашего отца за границу он воровал вещи из его дома. Заядлый игрок, Уолтер всегда был по уши в долгах, и хищение предметов искусства из коллекций мистера Келлавея помогало хотя бы частично их погасить. И никто этого не замечал.
– Естественно, – устало кивнула Люссиль. – «Кукс» забит раритетами, кто их считает. А тут Сюзанна, вселившись в «Кукс», помешала Уолтеру. Так это его видела в ту ночь Гетти?
– Да, – кивнул Сигрейв. – Думаю, в его намерения входило напугать вас, чтобы вы сбежали, поэтому он выбрал как наиболее робкую мисс Маркхэм. Я слышал, что Уолтер нюхает травку, и, узнав, что миссис Эйплтон нашла какой-то порошок, сразу заподозрил, что это наркотик. Уолтеру, хорошо знающему дом, было нетрудно скрыться незамеченным. А ваше присутствие в «Куксе» было для него нежелательным, помимо всего прочего, из-за его связей с фентиграми. В одном из сараев он устроил склад оружия – я был там сегодня после их неудавшегося набега на ферму Мартоков, – и Уолтер, конечно, опасался разоблачения.
– Ах да! – вскричала Люссиль. – Я и забыла. Так что там было у Мартоков?
– Да ничего особенного. – Сигрейв, наконец, улыбнулся. – Как всегда в подобных случаях, много крика и ругани. Когда я доскакал до Мартоков, Джим уже предупредил фермера, и тот забаррикадировался. Вокруг бушевала толпа, грозившая поджечь ферму, Марток начал поливать хулиганов из шланга, благо у него был запас воды на случай пожара, тут подоспели иомены, и все бросились врассыпную.
Сигрейв перестал улыбаться.
– Уолтера арестовали. Он признал себя виновным и понял, что для него лучше всего перебраться жить в Америку.
– Не иначе как в этом его убедили вы! – упрекнула Сигрейва Люссиль. – Бедная миссис Матч! Каково ей будет жить без сына!
– Это все же лучше, чем жить, зная, что он находится в тюрьме за воровство и подстрекательство к мятежу, – резко возразил Сигрейв. – К тому же, мисс Келлавей, вы-то, несомненно, против конфликтов и сутяжничества внутри семьи, но ведь находящееся в «Куксе» имущество принадлежит вашей сестре, которая вряд ли настроена так же благородно.
Скорее всего. Сигрейв прав, подумала Люссиль. Обнаружив пропажу экспонатов коллекции, Сюзанна не станет считаться с фамильной честью. Но тут ей пришла в голову блестящая мысль.
– Его долги заплачу я! – горячо воскликнула она. – В конце концов, теперь у меня есть состояние, и я…
– Успокойтесь, мадам, – не без ехидства усмехнулся Сигрейв. – Вы – само великодушие, но я уже велел управляющему удовлетворить его кредиторов, а, кроме того – оплатить проезд в Америку.
Неужели она и ее родственники так и будут без конца доставлять неприятности Сигрейву? Огорченная, она вскочила на ноги.
– Тогда позвольте мне вернуть вам этот долг.
– И не подумаю, – решительно заявил возвышающийся над ней Сигрейв. – Только не вздумайте спорить со мной, мисс Келлавей. С Уолтером Матчем мы покончили. Но есть еще один вопрос, требующий самого серьезного обсуждения.
Она почувствовала, как он то ли напрягся, то ли рассердился, и в свою очередь насторожилась.
– Я спросил на пляже, не скрываете ли вы чего-нибудь от меня. Думал, что вы обнаружили склад оружия, но спросить напрямую не решался. – Он вынул из кармана нечто, смахивающее на почтовый конверт. – Оказывается, вот что вы держали в тайне от меня.
– Ооо! – ужаснулась Люссиль. Последнюю анонимку она по неосторожности бросила на стол в гостиной «Кукса» и напрочь забыла о ней. Приехав сегодня ночью в «Кукс», Сигрейв нашел ее и прочитал. Вспомнив содержание письма, Люссиль залилась краской стыда.
– Так почему вы умолчали о письме, мисс Келлавей?
О Господи, как застучало сердце. Словно вот-вот выскочит из груди. Сердитые карие глаза с золотинкой находились всего в нескольких дюймах от ее собственных.
– Потому что, милорд, подобные письма лучше всего оставлять без внимания. В них столько подлости, что воспринимать их серьезно невозможно. И – признаюсь – я была в замешательстве. – Она смело встретила его взгляд. – Мне не хотелось, чтобы вы читали эту пакость.
Не отводя от нее сурового взгляда, Сигрейв отодвинулся чуть подальше от Люссиль.
– И сколько же таких писем вы получили?
– Даже не знаю… То ли пять, то ли шесть. Я их выбрасывала.
Тут Люссиль с ужасом обнаружила, что с трудом сдерживает слезы: гнев Сигрейва расстроил ее куда больше, чем все анонимные письма, вместе взятые.
– Простите, что я так настойчив, но мне необходимо это знать, – сказал Сигрейв напряженным голосом. – Скажите, все письма были такого содержания? Во всех говорилось о существовании незаконной связи между нами?
Люссиль потупилась и уже не поднимала виноватого взгляда от ковра.
– Нет, не во всех. Первые два состояли лишь из оскорблений в мой адрес, то есть в адрес Сюзанны. Только после того, как я стала самой собой, в них появилось утверждение, будто я… будто мы…
Голос отказал ей.
– Понимаю, – промолвил Сигрейв безо всякого выражения. Он снова приблизился к Люссиль, она чувствовала, что он совсем рядом, но у нее не хватало мужества взглянуть на него. А граф вдруг заговорил необычайно мягким тоном. – Я, мисс Келлавей, хорошо понимаю причины, побудившие вас порвать эти письма: таким образом они как бы переставали существовать. Но, к сожалению, в таком маленьком селении, как Диллингем, не так легко избежать сплетен. Может сложиться впечатление, что местное общество приняло вас в свои объятия, но на самом деле, если копнуть поглубже, окажется, что это не совсем так. Кто-то где-то обронит случайно слово – и пошло-поехало. Оно подхвачено вашими недоброжелателями – а такие всегда есть, – и ваша репутация подмочена, мисс Келлавей. – Он помахал конвертом. – Найдется сколько угодно людей, которые с радостью примут эту выдумку на веру.
Люссиль смотрела на него широко раскрытыми глазами.
– Но я в самое ближайшее время уеду, пусть говорят, что хотят.
Сигрейв покачал головой.
– Не так все просто, мисс Келлавей. Мерзкие слухи неизбежно достигнут каким-то образом школы, дойдут до родителей ваших учеников, и те не захотят, чтобы их детей обучала дама с подобной репутацией. – Он жалостно вздохнул. – Или, допустим, вы, имея для этого достаточно средств, после вынужденного ухода из школы обоснуетесь в небольшом уютном городке, быть может, на берегу моря. Пройдет немного времени – и один из его жителей услышит рассказ о похождениях одной леди… со скандальными подробностями… звучащими довольно правдоподобно – ведь эта леди сестра знаменитой куртизанки. Как пикантно, будут нашептывать друг другу ваши знакомые, что респектабельная леди оказалась не менее распутной, чем ее сестра-куртизанка.
Сигрейв вгляделся в ее лицо и издал короткий смешок.
– У вас испуганный вид, мисс Келлавей. Неужели вам никогда не приходило в голову, что таков может быть естественный исход вашего маскарада? По-видимому, не приходило.
– Да, не приходило, – еле слышно отозвалась Люссиль. – Я и не подозревала, что мое доброе имя может быть замарано. Выдавая себя за Сюзанну, я была твердо уверена в том, что сумею возвратиться к прежней жизни, ни у кого не вызывая ни малейших сомнений.
Сигрейв взял ее руку и заставил повернуться лицом к себе.
– Моя честь также поставлена на карту, мисс Келлавей. Но, к счастью, из этого положения есть выход. Вам придется выйти за меня замуж.
Люссиль поспешно отняла свою руку.
– Что вы, сэр! Разве я посмею…
– Вы не так меня поняли, мисс Келлавей, – насмешливо прервал ее Сигрейв. – Я не спрашиваю вас, хотите ли вы выйти за меня замуж, а просто сообщаю, что вы должны. Ибо это единственный способ спасти вашу репутацию и восстановить мою. Так позабудьте как можно скорее о ваших сомнениях.
Он сел на стул напротив нее и вопросительно поднял бровь. В голове у Люссиль был полный сумбур. Стать графиней Сигрейв – предел ее мечтаний. Но ведь не таким образом – в ответ на великодушное предложение, рожденное крайней необходимостью.
– Я очень польщена тем, что вы оказываете мне такую честь, милорд…
– Но… Будьте откровенны, мисс Келлавей. Если у вас есть какие-нибудь возражения лично против меня…
– Что вы, сэр! Но ведь я школьная учительница.
– Ну и что из того?
– Как это школьная учительница может стать графиней?
– Смешной довод, мисс Келлавей, – отмахнулся Сигрейв. – Даже и обсуждать его не стану. Ваше семейство благородного происхождения, и оно пользуется в округе уважением. Чего же еще можно желать?
– Но я не вписываюсь в здешнее общество. Мне на светских приемах скучно.
– Мне тоже, – с готовностью подхватил Сигрейв. – А мы не будем их посещать, если не захотим.
Люссиль вспомнила жестокие слова Луизы Элиот.
– Моя сестра – куртизанка.
– Понимаю вас, мисс Келлавей, но вы недооцениваете вашу сестрицу. Уверяю вас, из заграничного турне она возвратится супругой Эдвина и как леди Болт будет выше каких-либо упреков.
– Я обманывала вас, сэр, выдавая себя за нее.
– Да, это так, но, признаться, мне страшно интересно узнать, как вы справитесь с ролью своей сестры, находясь в супружеской постели.
Люссиль густо покраснела.
– Но…
– Люссиль, – внезапно потерял терпение граф, – если у вас нет более серьезных возражений, вам, по-моему, придется согласиться.
– Да, милорд, – растягивая слова, произнесла Люссиль, – это, кажется, наилучший выход из создавшегося положения.
– Немного больше энтузиазма не помешало бы, – насмешливо заметил Сигрейв. – Но прежде чем я отпущу вас, надо бы закрепить нашу договоренность.
Как подавить неуемное желание, вспыхивающее в ней всякий раз при его малейшем прикосновении? А ведь это необходимо – всего несколько часов назад он в приступе откровенности сказал ей, что никто и ничто не затрагивает глубоко его душу. Да, он желает ее, это подтверждают сейчас движения его рук и губ, но о любви не было произнесено ни слова. При том, что она питает к нему безграничное чувство любви, не безумство ли с ее стороны согласиться на компромисс и выйти за него замуж? Она всегда будет страстно желать его любви и страдать от ее отсутствия, то есть будет глубоко несчастной.
Тут Сигрейв коснулся языком ее губ, стараясь их раздвинуть, мысли ее смешались, но уже в следующий миг она попыталась высвободиться из его объятий.
– Милорд…
– Что, Люссиль? Теперь, полагаю, вам бы следовало называть меня Николасом.
Губы Сигрейва приласкали мягкую кожу под ее ухом, спустились к шее, двинулись еще ниже – к ямке у основания горла и дальше – к ложбинке на груди. У Люссиль перехватило дыхание.
– Милорд… То есть Николас… Вы вовсе не должны…
– Совершенно верно, моя умная маленькая Люссиль, – еле слышно прошептал Сигрейв, – но ведь как приятно! – Он поднял голову и сверху вниз взглянул на лее горящими от желания глазами. – Мне нравится поддразнивать мою хладнокровную практичную мисс Келлавей. – И он, расстегнув атласный воротник ее платья, дотронулся языком до обнажившихся нежных выпуклостей.
– Николас! – умоляющим тоном пролепетала Люссиль, забыв, впрочем, что она собиралась ему сказать.
– Я вынужден отпустить вас, иначе овладею вами прямо здесь и сию минуту, – хрипло сообщил Сигрейв с огорченной миной и на прощание нежно поцеловал ее. – Но мы обвенчаемся в самое ближайшее время. Можете не сомневаться.
– О, леди Би! Что же мне делать? – Не сводя вопрошающих глаз со своей гостьи, Люссиль отхлебнула глоток шоколада и поставила свою чашку на стол.
Леди Биллингем, в роскошном красно-коричневом туалете из бархата и таком же тюрбане, удивленно подняла брови.
– Делать? Я не совсем вас понимаю, дорогая. – Лицо ее приняло насмешливое выражение. – Вы получили огромное наследство, через несколько дней венчаетесь с самым завидным в наших краях холостяком, чего же еще желать! Зачем же вам что-то делать?
– Я вот все думаю, – медленно произнесла Люссиль, – не отказаться ли мне от этого бракосочетания.
Завидев утром огромную карету леди Биллингем, въезжающую в ворота Дилингемского замка, не ожидавшая ее Люссиль обрадовалась чрезвычайно. Она и сама все время собиралась навестить бывшую актрису, но с момента обручения не могла выбрать ни одной свободной минуты.
Хорошие новости распространяются быстро. Едва ночь, в которую она сдалась на милость Сигрейва, сменилась утром, как принесшая утренний шоколад служанка склонилась перед Люссиль в низком реверансе и сообщила, что вся челядь рада-радешенька приветствовать будущую леди Сигрейв. Не прошло и пяти минут, как в спальню впорхнула вдовствующая графиня в шикарном неглиже из шелка и газа и заключила Люссиль в свои объятия.
– Я так счастлива, любовь моя! – Она отстранила Люссиль от себя и пристально взглянула ей в лицо. – Увидев тебя, я сразу поняла – ты именно та женщина, которая нужна Николасу. Но все получилось даже лучше, чем я ожидала.
Гетти была в еще большем восторге.
– Теперь мы с тобой сестры вдвойне, – заявила она, целуя Люссиль.
Питер и Гетти собирались обвенчаться в Лондоне, в соборе Св. Георга, следующей весной, но Сигрейв заявил, что не намерен устраивать из своей свадьбы публичное зрелище и что церемония венчания состоится через две недели в сельской церкви Дилингема. Услышав это, его мать бросилась готовиться к торжеству. Прежде всего, она послала в Лондон за своей портнихой, и теперь Люссиль с утра до вечера была занята примерками и обсуждением приданого. А через какую-нибудь неделю…
Вернувшись мыслями к действительности, Люссиль подняла глаза на миссис Биллингем, которая, с сарказмом покачивая головой, не спускала с нее глаз.
– Боитесь, что он вам разонравится? – размышляла она вслух. – А что взамен?
Дом в деревне, муж – скромный селянин? Или же приморская вилла, набитая книгами? А, кроме того, слепцу видно, что вы же без ума от него.
Монолог, произнесенный в лучших традициях мелодрамы, встревожил Люссиль, она стала беспокойно оглядываться вокруг. К счастью, в библиотеке больше никого не было.
– В этом вся загвоздка, – призналась она. – Я-то от него без ума, как вы изволили выразиться, но он меня не любит.
Леди Биллингем налила себе вторую чашечку шоколада, положила в рот конфету и, посасывая ее, заметила поучительным топом:
– Беда в том, что вы слишком много думаете, Люссиль. А вести себя следует так, как подсказывает ваше сердце, а не голова. Сигрейв очень увлечен вами, а главное – ему с вами интересно. – Она прищурилась, стараясь что-то припомнить. – Когда вы приезжали ко мне, я заметила, что он с вас глаз не сводит. Мужчинам, как известно, трудно разобраться в своих чувствах – Сигрейву, полагаю, для этого требуется время.
– Вы придете на нашу свадьбу?
– Что за вопрос! – Ее глаза засверкали. – Подумайте сами, дитя мое, как мне приятно, что меня наконец признают и приглашают! Я и мечтать об этом не смела. Жаль только, что не будет вашей сестры. Представляю, как вытянулось бы лицо у миссис Диттон при виде куртизанки в божьем храме! Кстати, – она поднялась и стала натягивать перчатки, – я снова собираюсь в путешествие. Не исключено, что встречу вашу сестру за границей. – Она подставила Люссиль щеку для поцелуя. – Если встречу, не премину передать ей привет от новой графини Сигрейв.
Провожая глазами отъезжающую карету, Люссиль пожалела, что миссис Биллингем уехала так скоро. Ей вдруг надоели бесконечные примерки и разговоры о свадьбе. Захотелось побыть наедине. Она выскользнула через боковую дверь в сад и направилась к озеру.
Пышные кроны деревьев заслоняли ее от жаркого солнца, с газонов по краям аллеи доносились запахи летних цветов.
На каменной скамейке у озера виднелась тоненькая фигурка. Люссиль с удивлением узнала в ней Полли Сигрейв, которая, прячась под огромным зонтом, ладонью вроде бы заслоняла глаза от солнечных бликов, отбрасываемых водой. Она обернулась на звук шагов, и при виде Люссиль на ее грустном лице появилась легкая улыбка.
– Как вам удалось сбежать от мамы, Люссиль? В такой день усидеть дома невозможно, даже если все эти примерки необходимы.
Она чуть отвернулась в сторону, но наблюдательная Люссиль успела заметить в руках у Полли подозрительно влажный носовой платок, а на щеках – еще не высохшие слезы. Полли искренне радовалась помолвке брата с Люссиль, но та не раз думала про себя, что бесконечные разговоры о предстоящей свадьбе не могут не задевать ее подругу. В эти дни Полли держалась спокойнее и сдержаннее, чем обычно.
Люссиль села рядом на скамейку.
– Если вам приятнее побыть одной, скажите – и я исчезну, – заметила она. – Мне-то хорошо известно, как иногда тянет к уединению.
Слова ее оказали должное действие. Судя по выражению ее лица, Полли хотела было отрицать, что ей плохо, но затем тяжко вздохнула.
– Нет, нет, Люссиль, пожалуйста, останьтесь. Дело в том… Дело в том… – колебалась она, но тут слова хлынули из нее неудержимым потоком. – Вы слышали, что лорд Генри вернулся в Лондон? Я пытаюсь уговорить себя, что это к лучшему, но в душе… – И она разрыдалась.
Люссиль подала ей сухой платок, выждала, чтобы всхлипывания утихли, и только тогда обняла Полли.
– Я предполагала, что вся эта предсвадебная суматоха вам неприятна, – с сожалением сказала она. – Я очень огорчена за вас, Полли. А что, надежды никакой?
– По-моему, никакой, – покачала головой Полли. – Хотя с тех пор прошло целых пять лет, а я все равно его люблю. Предложи он мне бежать с ним – я бы не колебалась ни минуты. Беда в том, что он, конечно, не предложит. – Она печально вздохнула. – Но хватит об этом! Пора мне его забыть.
Она встала, взяла Люссиль под руку и заговорила с деланной беззаботностью:
– Приходите полюбоваться нашими теплицами. Мама уверяет, что вскоре мы сможем прокормить целую армию. А все придумал Николас, он, знаете ли, стал образцовым помещиком. Наверняка благодаря вам, Люссиль.
Люссиль стала возражать, но Полли стояла на своем.
– Как же, как же! Он остался в Дилингеме исключительно из-за вас. Стал интересоваться делами имения. Он и к брату таким внимательным никогда раньше не был. – Она нахмурилась. – Вон, смотрите, нас разыскивает миссис Хейзелдайн, сбилась, бедняга, с ног, вся в поту от жары. Пойдемте ей навстречу.
После этой беседы с Полли Люссиль отбросила все сомнения по поводу своего бракосочетания и покорно позволила домоправительнице замка отвести ее на очередные примерки, которые продолжались до самого вечера.
